От омеги к альфе

Глава 21. Академгородок и его проблемы

Когда я прибыл в Академгородок, то там бурлила жизнь. Молодые ученые уже поселились в доме, в котором, после отъезда из них постоянных жильцов, был сделан ремонт, осваивали уже помещения бывших НИИ. Всем заправлял академик Петров, оказавшийся неплохим администратором. Он потребовал с молодых ученых планы исследований, которые обсуждал со всеми учеными своей отрасли. Много спорили, иногда до утра, но, в конце концов, стали просматриваться перспективы исследований. После составления планов, Петров требовал от них заявку на оборудование, необходимые материалы. Не хватало мебели для кабинетов, подводки силовых шин в лаборатории, компьютерной техники. Все это надо было заказать, доставить, раздать по подразделениям. Кроме финансового и отдела снабжения Петров создал отдел капитального строительства, отдел планирования, ремонтную базу, отдел безопасности и отдел охраны, создавалась компьютерная система управления, в общем, работа кипела.

Когда Петров увидел меня, он поздоровался и несколько смущенно спросил, как у нас идут дела с финансированием? И он начал перечислять незапланированные расходы. Я спросил его, сколько нужно еще и попросил его принести документы, обосновывающие эти требования.

— Деньги будут столько, сколько нужно, — сказал я ему, — но сорить ими не надо. Через три года будет аудиторская проверка. Но нам в первую очередь нужны будут результаты научной деятельности.

— Вы знаете, — сказал Петров, — я никогда не встречал сразу столько талантливой молодежи. Где вы их только набрали. У всех нестандартное мышление. Для них не существует научных авторитетов. Это и восхищает и пугает меня. Недавно они мне стали доказывать, что никакого Большого взрыв вселенной не было, что это иллюзия. Они привели банальный пример. Вы едете на автомобиле зимой с большой скоростью по прямой дороге и вам, кажется, что все снежинки устремляются на вас из одной точки впереди дороги. А на самом деле просто идет снег сверху вниз. После этого и я задумался, во всем ли мы правы, доверяясь одним теориям и не желая принять другую точку зрения. Но не буду вас утомлять такими разговорами, когда есть более насущные вопросы. Дело в том, что во многих планах исследований предусмотрен большой расход электроэнергии. Мы решили пока строить подстанцию, но это временное решение вопроса. К концу года необходимая мощность потребления достигнет 50 % мощности потребляемой всем городом Новосибирском со всеми промышленными предприятиями. Боюсь, что администрация области на это не пойдет. Откуда взять недостающую энергию? А в будущем году энергопотребление еще возрастет. Как быть?

Да, это была проблема. Об установке термоядерного реактора холодного синтеза не могло быть и речи. Это явно противоречило принципам альфийцев. Строить АЭС — долго, да и экологи всех мастей будут против. Тоже не выход. Провести дополнительную ЛЭП от одной из гидростанций? Нужно договариваться с энергетиками о продаже необходимого количества энергии, а затем уже строить ЛЭП. Есть еще одно решение. Перевести самые энергоемкие отделы научного Центра ближе к гидроэлектростанциям, заменить им турбины, поставить их с более высоким КПД и излишки энергии забирать для собственных нужд. Нужно просчитать эти варианты. Петрову я сказал:

— Степан Аркадьевич, думаю, опять это временное решение вопроса, но нам нужно пока строить свою ЛЭП, от какой ГЭС, пока не знаю. Нужно просчитать от какой ГЭС будет быстрее и экономичней. И пора уже, наверное, вводить в штат вам заместителя по хозяйственным вопросам, а то вам и наукой некогда будет заниматься. Подберите себе человека, который бы смог справиться со всеми этими вопросами.

— Да, вдруг сказал Петров, — тут у меня недавно произошел какой-то непонятный разговор с работниками ФСБ. Я понимаю, что они присматривают за нашим научным Центром, но вопросы, которые они мне задавали, показались странными. Вначале они спросили, с какого времени я нахожусь в Академгородке. Я сказал. Затем они спросили меня, не выезжал ли я, куда — либо за это время. Я сказал, что нет. Затем они стали называть даты и города и спрашивать, не был ли я там. Я отвечал, что нет. Затем они спросили, нет ли у меня брата близнеца. Я ответил, что нет. Вы не знаете, Что все это значит? Кроме этого, здесь ко мне подошли два кандидата физических наук и сказали, что они до сих пор под впечатлением от того доклада, который я им якобы читал в Сестрорецке на научном семинаре. Но я не был на семинаре и никакого доклада не читал.

— Хорошо, Степан Аркадьевич, я разберусь с этим вопросом и позже расскажу вам. Договорились?

Вот и очередной прокол, думал я. Среда ученых довольно узкая, все друг друга знают. О совершенно незнакомом академике или докторе наук все начнут наводить справки. Надеть на себя личину умершего ученого — еще хуже, пойдут нездоровые толки. Может быть, надеть образ иностранного ученого? Нужно ехать в США или Францию или в Англию легализоваться. Ладно, что — нибудь в следующий раз придумаем. Но нужно проводит второй семинар в Сестрорецке. Иностранный ученый в закрытом НИИ будет выглядеть странным. Значит на короткое время нужно стать «закрытым» ученым, как в СССР.

В это время ко мне подошел сотрудник НИИ и сказал, что меня ждет для беседы куратор от ФСБ Сиротин. Я сказал Петрову: До свидания и пошел к Сиротину. Когда я зашел к нему, он представился, предложил присесть и спросил прямо:

— Кто вы, Федоров Сергей Иванович? В ФСБ такого подполковника среди живых нет. Специальным представителем президента РФ вы также не являетесь. Какое отношение вы имеете к научному Центру? И последний вопрос — откуда идет финансирование? Нам известно, что, хотя инициатива создания научного Центра исходит от президента, однако ни из бюджета, ни от правительства вы не получили ни рубля, а расходы Центра поражают воображение.

— Чье воображение? — спросил я, уж не губернатора ли? Ведь это он дал задание вашему начальнику, выяснить откуда у центра такие деньги, и почему Центр не делится с ним? Ведь так, Владимир Игоревич?

Сироткин, не отвечая на мой вопрос, сказал:

— Если вы ответите, на заданные мной вопросы и ответы нас удовлетворят, то можете быть свободны, если нет, то нам придется проехать в Управление ФСБ по Новосибирской области, извините, служба.

— Раз так, то я должен сходить в мой кабинет, взять там некоторые бумаги, чтобы показать их вам, — сказал я.

Он не возражал, но за мной прошли два человека в штатском. Еще четверо были в коридоре, как сообщили мне автоматы разведчики. Они же сообщили, что работниками ФСБ мой кабинет ранее дважды негласно осматривался, второй раз с применением спецтехники. Я вошел в свой незакрытый кабинет, двое в гражданском остались в приемной, Снял пиджак, повесил его в шкаф, снял галстук и преобразившись в молодого аспиранта, которого когда-то видел в одном из университетов, быстрым шагом вышел, крикнув в дверь: «Сейчас, Сергей Иванович», прошел мимо гражданских в приемной, мимо их сослуживцев в коридоре, свернул на лестничный марш, поднялся на два этажа вверх, открыл окно, ступил на трап МКР, закрыл окно прошел в МКР и улетел на Луну, разбираться с происшедшим.

Коррупционные скандалы постоянно потрясали Новосибирск и область. Однако попадалась только мелкая сошка. Иногда кое-кто из них даже попадал под суд. Чтобы долго не возиться, я просто дал задание ЦУ автоматам разведчикам снять матрицы с губернатора области, мэра города, начальника управления ФСБ и министра науки и образования области. При допросах матриц сразу же вскрылась очень неприглядная картина. Губернатор, оказывается, просто облагал всех бизнесменов области данью. 5 % с каждой сделки. С помощью начальника управления ФСБ он продумал изощренную схему изъятия этих денег. Так строители платили эти проценты на счета банков якобы для благосостояния горожан, Органы ЖКХ — на счета благосостояния города. Медики, за совершение платных операций — на счета по здравоохранению, научные организации — на поддержку образования. Работники торговли — на счета по улучшению культуры торговли и т. д. Затем эти деньги собирались, 5 % от собранной суммы действительно тратились губернатором на открытие детских площадок или асфальтирования тротуаров к школе длинной в 40 метров. Причем эти акции широко освещались в печати, по радио и телевидению, 5 % обналичивалось и шло прямо в карман губернатору, а 90 % конвертировалось в валюту и направлялось в швейцарский банк. Все недоразумения прикрывал начальник управления ФСБ, который уже шесть лет находился на содержании у губернатора… В конце концов, даже преступные группировки области платили губернатору пресловутые 5 %. Мэр города промышлял по другому. Торговля земельными участками, квартирами давали, конечно, доход, но не такой, какой хотелось бы. Тогда он наехал на всем известных азербайджанцев, владельцев двух больших рынков с предложением делиться, чтобы не задушить их деятельность бесконечными проверками и те стали платить. Заработав первоначальный капитал, мэр сам открыл несколько магазинов на подставных лиц, прибыль от которых шла лично ему. Министр науки и образования действовал по принципу, что имеешь, то и тащишь к себе. В первую очередь он сократил до минимума финансирование институтов, которые занимались фундаментальной наукой, а когда ученые разбежались, кто эмигрировал, а кто и в торговлю подался, он писал заключение о бесперспективности содержания на балансе данного научного учреждения и закрывал его. Здание института вначале сдавалось в аренду, а затем продавалось. Научное оборудование продавалось в первую очередь. Особенно хорошо продавалась компьютерная и офисная техника. Остальное шло в металлолом. Большая часть от этого текла уже в карман министра. Я дал задание автоматам разведчикам найти документы, подтверждающие данные, полученные с матриц, установить местонахождение этих документов, снять с них копии. Затем дал задание снять со счетов губернатора в швейцарских банках, принадлежащие ему 680 млн. евро, со счета начальника Управления ФСБ в швейцарском банке 145 млн. евро. Вскрыл и изъял из сейфов губернатора 62 млн. рублей и ювелирных украшений на 7 млн. руб. При этом сейфы остались открытыми. Губернатор, узнав о краже, тут же сообщил начальнику управления и пока тот ехал, решил проверить счета в банках за границей. Когда он узнал, что все его деньги сняты и переведены с его согласия на другие счета, он в горячке решил, что это мог сделать только начальник управления, так как только он знал о существовании у него там счетов, мог знать и номера счетов. Сцена в кабинете губернатора была бурной. Все обвинения губернатора начальник управления отрицал. Он даже позвонил в Женеву, проверить деньги на своем счету и с ужасом узнал, что и у него там ничего нет. Он привел этот факт в подтверждение того, что его тоже обокрали. Но губернатор своим криминальным умом не поверил ему. Ты, кричал он, вместе с моими деньгами снял и свои деньги. Это как раз доказывает то, что ты их украл. Он вытащил из стола заряженный пистолет, передернул затвор и стал кричать, потрясая оружием «Отдавай мои деньги, сволочь!». Начальник управления пытался оттолкнуть его, но не тут, то было. Губернатор, схватив за пиджак начальника левой рукой, правой нажал на спуск. Пуля попала прямо в сердце, и начальник упал на ковер кабинета. Отбросив пистолет в сторону, губернатор прошел за стол и сел на свое место, обхватив голову руками. Я тут же позвонил дежурному по управлению ФСБ и сообщил, что их начальник застрелен в кабинете губернатора города. Такую же информацию я передал в УВД области и Следственный комитет. Работники ФСБ прибыли первыми. Увидев труп начальника, тут же стали опрашивать всех, где террористы. Услышав эти слова, губернатор воспрянул духом и стал рассказывать, как в кабинет проник неизвестный мужчина и решил убить его, губернатора, но доблестный начальник управления закрыл его своим телом. Но тут приехали следователи и стали скрупулезно осматривать место происшествия.

Я скомпоновал несколько пакетов документов Один — в отношении коррупции губернатора и начальника управления ФСБ вместе с видеозаписью убийства начальника управления — президенту РФ, копии — директору ФСБ, руководителю СК РФ. Материалы в отношении министра науки и образования области и мэра г. Новосибирска — президенту РФ, и руководителю СК РФ.

Поздно вечером я вышел на связь с президентом РФ в образе Нулана. После взаимных приветствий я сказал ему:

— Начало научному Центру в Академгородке положено. Но при этом возникли определенные сложности. Привел факт, что академика Петрова обманули, при покупке земельного участка в 3 раза была завышена цена, хотя до казны дошла всего одна треть, а две трети присвоил мэр города. Мы предполагали, что цены и на здания и на жилые дома будут завышены. Но затем к нам предъявил претензии губернатор области, требуя свои 5 % от сделок — 50 млн. евро и 70 млн. рублей. А когда Петров попросил обосновать такое требование, то наезд провел начальник управления ФСБ. Он с губернатором работает в одной связке. Они обложили весь бизнес в области таким налогом. Причем заставили платить ему даже преступные организации, а губернатор делился с ним. Большую часть денег они держали в банках Швейцарии, куда любил ездить на отдых губернатор. А вчера, во время ссоры губернатор застрелил из своего пистолета начальника управления. Я подобрал пакет документов по преступной деятельности этих лиц и направил в ваш адрес, адрес директора ФСБ и начальника управления СК РФ для проверки и решения вопроса о возбуждении уголовного дела. Мне теперь стали понятны причины упадка фундаментальной науки в России — обыкновенное разворовывание средств, выделенных на ее развитие.

— Да, мне докладывали сегодня об убийстве начальника управления как о чрезвычайном происшествии, но я не знал о его причинах. К сожаленью, коррупция проникла даже в ФСБ. Что здесь можно сделать?

— Думаю, что научный Центр нужно поставить под контроль и надзор не территориального управления ФСБ, а центрального аппарата, чтобы не было таких недоразумений. Кстати, нынешний куратор Центра от ФСБ, вполне, честный и адекватный сотрудник. Кроме того, нужно как-то легализовать деятельность моего представителя на Земле — Федорова Сергея Ивановича. Он мои глаза и уши на земле. Я его выдавал за сотрудника ФСБ, но его легенду быстро раскрыли. Может быть, нам его назначить вашим советником по науке, чтобы перед ним не было никаких бюрократических препятствий.

Дело в том, что скоро возникнут проблемы с энергоснабжением научного Центра. Нам придется открывать филиалы Центра возле мощных гидроэлектростанций или около АЭС. Пока, временным решением может быть прокладка дополнительной ЛЭП в Новосибирск. За наш счет, разумеется.

Могу ли я встретиться с вашим Федоровым завтра после обеда?

— Да, конечно. Если не возражаете, он представит охране паспорт, и позвонит вам.

На следующий день я сидел в кабинете президента уже в привычном мне облике Федорова. Президент расспрашивал меня о перспективах создания научного Центра. Я рассказал, что в центре пока 82 ученых. Этого очень мало. В перспективе возможен набор еще 85 человек, но все равно нужно в 5–6 раз больше. Где их взять?

— Я слышал, вы берете только молодых, еще даже не ученых, а кандидатов и аспирантов?

— Да, мы принимаем в Центр молодых, но мыслящих креативно, у которых мозг еще не зашорен догмами. У них еще нет преклонения перед так называемыми достижениями западной науки. Если хотите, то это будет авангард науки всего человечества. Я уже подумываю о привлечении студентов старших курсов, но для них нужно воспитать хотя бы учителей, чем мы сейчас и занимаемся. Но не нужно нам пока мешать.

— Хорошо, мешать мы вам не будем. Сейчас я познакомлю вас с человеком, с которым вы будете решать оперативно все возникшие в ходе вашей деятельности вопросы. Он нажал на кнопку и в кабинет вошел директор ФСБ, который сел напротив меня.

— Познакомьтесь Александр Васильевич, — Это Федоров Сергей Иванович, о котором я вам говорил. Я думаю, что вы с ним сработаетесь. Думаю, для нашей успешной деятельности нужно и от вас представить ему какой-нибудь документ, чтобы легче разговаривать с нашими бюрократами.

— Директор посмотрел на меня и произнёс. Нужно еще посмотреть, на что способен этот молодой человек. Я пока знаю, что он очень умело уходит от погони и из засад.

Я ответил, что кроме этого, еще кое — что умею и знаю. Знаю, например, что у Александра Васильевича в кармане лежит включенный диктофон и еще один микродиктофон спрятан в лацкане его пиджака, но они не работают, так как я их отключил. Что по дороге меня несколько раз фотографировали, затем фотографировали в приемной президента, но я против этого ничего не имею. А вот записи беседы не будет, так как у него в ФСБ слишком течет. Я вытащил конверт, подготовленный Журавлевым.

— Вот здесь, в этом конверте фамилии и данные на 6 человек из вашего ближайшего окружения, работающих на ЦРУ и двоих, работающих на МИ-6. Всего у вас, только в центральном аппарате 36 кротов, в том числе работающих и на Моссад. Я не говорю о других ваших подразделениях. Если вы хотите сотрудничать, я мог бы помочь вам выявить всю эту цепь, но сомневаюсь, что вам это нужно. Вы же не расправитесь с предателями. Даже, если у вас будут железобетонные доказательства, и вы материалы на них направите в суд, то ваш демократический суд осудит их максимум на 5–8 лет, а затем под давлением демократической общественности президент их помилует, а к вам будут засланы новые кроты.

Вы, что так настроены против демократии? — спросил президент.

— Если вы помните, то еще Аристотель называл ее худшей формой правления, сказал я, ваша система управления такой большой страной не отвечает ее интересам. Она навязана вам извне без учета менталитета и культуры народов ее населяющих. Вам нужно менять Конституцию и систему управления, чтобы стать великой страной. Не моё дело давать вам советы. Мы не вмешиваемся в жизнь и деятельность разумных рас, если она не грозит им самоуничтожением.

Президент с директором ФСБ переглянулись. Директор ФСБ сказал: — Мне понятно ваше вмешательство при уничтожении биологического оружия, при частичном уничтожении ядерного оружия, но ваши операции против наркосиндикатов и наркокартелей. Это как понять? — Вы не считаете то количество потребляемых наркотиков угрозой для человечества. Изменение генофонда населения, гибель от наркотиков до 50 млн. человек, это не угроза человеческой расе? Или вы, как принц Чарли сторонник одного золотого миллиарда хороших людей?

— Так это ваша работа с королевской семьёй?

— И не только, ответил я. На какие средства, как вы думаете, мы инвестируем развитие науки? Мы не требуем у российского государства ничего. Только не мешайте нам работать. Или нам придётся искать другую страну, где правительство будет умнее.

— Успокойтесь Сергей Иванович, — сказал президент, давайте поговорим по существу.

Я зашел в кабинет к Сироткину. Извините, что задержался. Был в Москве, в том числе у вашего руководства. Вот мои документы. И я протянул ему удостоверение полковника ФСБ, в котором было записано: «сотрудник по особым поручениям при директоре ФСБ РФ». Во втором удостоверении было записано: «Старший советник президента РФ по науке». Сироткин посмотрел документы и сказал:

— Я уже в курсе дел. У меня к вам вопросов больше нет. Мой отдел переподчинили напрямую Москве. Надеюсь, случившееся будем считать недоразумением? Будем работать вместе?

— Будем, Александр Фёдорович, будем.

На следующий день я вылетел в Санкт Петербург, чтобы провести очередной семинар с группой молодых ученых.