От топота копыт

Глава 9

Попытка перевести дух в ближайшей рощице успехом не увенчалась. Вдалеке послышался собачий лай, и мы рванулись к реке. Сообразив, что дорога на тракт наверняка перекрыта, Грай повел меня вдоль берега. Долго так продолжаться не могло. Рано или поздно нас догонят. Скорее рано! Обиднее всего было осознавать, что я сама не понимаю, в чем виновата и от чего бегу, но желания остановиться и объяснить это рыцарям я подавила в зародыше. Травник, задыхаясь, цеплялся за ремень. В передней правой ноге ворочалась тупая, пока еще далекая боль. Верный признак того, что через некоторое время бежать я уже не смогу. Грай по росту едва доставал мне до пояса, но именно он разглядел далекое пыльное пятнышко в поле. Нас зажали в тиски.

Парень резко дернул меня за ремень, останавливая.

-Ита! надо прыгать!

-Что? Куда?

Запыхавшись, я не сразу сообразила, что он имел в виду. Но когда до меня дошло…

-Нет! Нет и еще раз, нет! Грай, я плаваю плохо и вообще…

– А придется, – перебил меня парень, – если тебя схватят, поверь мне, будет гораздо хуже. Плыть нам не долго. Ты же купаешься, вот и тут…

– Тут!? –пришла моя очередь перебивать, повышая голос – Тут только один берег в два моих роста и плыть саженей двадцать! Да если даже я не переломаю ноги, в попытке спустится… Ты вообще на воду смотрел?!

– И что?! Чем тебе не нравится вода? Слишком холодная? Мокрая? Чем!?

– Да ты посмотри, безмозглый! Тут же омутницы водятся!

Набравший уже воздуха для ответа парень, замолк. Выдохнул успокаиваясь и вгляделся в прибрежную полосу. Вдоль берега колыхались нити зеленволоса. Длинные зеленые водоросли, похожие на шевелюру водяного. Верный признак гнезда омутниц поблизости. И если сам водяной относился к мыслящей нежити, и при большом желании с ним можно было договориться, то омутницы были озадачены лишь вопросом питания, и во всех источниках упоминались как водные хищники. По ошибке их иногда принимают за русалок, хотя спутать довольно сложно. Русалки живут в основном в непроточной воде, предпочитая лесные озера. По причине своей малочисленности и отсутствия торговых и прочих интересов, с другими расами общаются редко. Омутницы же, водятся в проточной воде и на контакт с людьми идут очень охотно, особенно когда голодны. Сходство с русалками им придает разве что слегка раздвоенный хвост. Тело же чешуйчатое рыбье, с руками щупальцами и слегка обозначенной головой. Безволосые и хладнокровные. Обнимет такая тварь, присосется пиявчатым ртом, где по кругу острые резцы-зубы, уволочет на глубину и поминай как звали!

Проверять воочию, как выглядят подводные гнезда из зеленволоса мне не хотелось категорически!

-Ит, – травник в нерешительности потянул меня за рукав, – может их и нет тут? Ну мало ли где и что растет?

-Есть! Ты хоть раз про водных жителей читал? А я читала! Зеленволос– падальщик и так множится только с омутницами. Подкармливается остатками их трапезы и начинает разрастаться. Обычно, живут себе водоросли тихо на глубине и впитывают, что на дно оседает: харч бедный, рыбка там сдохла, насекомые утопли, особо не разжиреешь. А тут смотри, вдоль берега даже расползся. Сомневаюсь, что местные по корове в месяц жертвуют его кормить!

-Свий! ну как-то же эти местные купаются? Белье стирают? Коров гоняют через мель?

-Гоняют! Они тут сколько живут? И в отличие от тебя все глубокие и мелкие места знают. Омутницы теплую воду не любят, после холода глубины тепло губительно. Только вот где на реке та мель, мы с тобой до зимы искать будем!

-Некогда нам до зимы! – травник взвился – Еще немного, и омутницы нам благом покажутся!

Забытые в пылу спора рыцари времени не теряли. Со стороны деревни приближалась группа рыцарей, возглавляемая давешним синеглазым клириком, за ними виднелось пару десятков крестьян. С такого расстояния не разглядишь, но вряд ли вон-то длинное у них в руках всего лишь безобидные шесты. Догадываюсь, что виноватых в пожаре нашли, и применение вил и колий всего лишь вопрос времени. И я почему-то не сомневаюсь, что нам в предстоящей забаве отведено самое почетно место! С другой стороны разрасталось пыльное облачко на поле. Конники еще обманчиво далеко, но я бы не обольщалась.

-Грай! Я тебе обещаю, если нас сейчас не сожрут, я сама тебя прибью, за все это! Спускаемся!

Песчаный берег сразу посыпался под ногами. Я сперва старалась сильно не наваливаться на переднюю правую, перенося вес, но потом, справедливо рассудила, что лучше одна больная, чем четыре сломанные и начала со всей силой вонзать копыта в песок. Нога тут же отозвалась резкой болью. В глазах мутилось, но спустились мы относительно нормально. –

Итка! – травник вгляделся в темнеющее пятно глубины. – Если что, карта у тебя есть. Сил хватит оторваться. И это.. Прости меня, ладно?

Не дав ответить Грай с размаху бросился в воду, обдав меня веером брызг. Недолго думая я скакнула следом. Речная прохлада приятно взбодрила тело, смывая пот. Не успела я настроиться, как мель кончилось, и я с головой ушла под воду. Дернулась вверх, отфыркиваясь. Плыть оказалось на удивление легко. Погоня за спиной не давала сосредоточиться на усталости и малом опыте в водных забавах. Я мерно перебирала ногами, краем глаза наблюдая за плещущимся чуть в стороне травником. Мы достигли уже середины реки, когда Грай тонко по-бабьи взвизгнул и забился на месте. Заорав я рванулась к нему, слабо соображая, чем смогу помочь. Вода забурлила и, взметнувшееся серое щупальце попыталось ухватить травника за шею. Мимо! В вихре брызг в полсажени от меня выплеснулось чешуйчатое тело. Вода попала в глаза и я полуослепшая забилась, пытаясь не утонуть. Круп перетянуло. Сдавило легкие. Я едва успела вдохнуть перед тем, как меня потащило вниз. Резкий рывок и медленное погружение. Звуки исчезли, уступая глубине. Ужас парализовал тело и я, открыв глаза, со спокойным удивлением поняла, что все… Жизнь закончилась. На каких-то остатках сознания потянула с плеча сумку. Пузырьки уходящего воздуха щекотали губы. Еще немного… Завязки поддались сразу, и удобная рукоять ножа легла в руку. Словно просыпаясь я рванулась, извернувшись до боли в спине резанула по опутавшему круп щупальцу. Оно на удивление легко поддалось, разваливаясь на две части. Зацепила и свою шкуру, спину обожгло болью, но давящее ощущение пропало. Рядом проскользило темное тело, и я с силой вонзила нож в чешуйчатый бок. Тварь, бешено изгибаясь, ринулась в сторону, а я, задыхаясь, вверх. В глазах потемнело. Рывок, еще один… Не успеваю… Не в силах больше сдерживаться, глубокий вдох! Воздух!

Крик Грая ударил по ушам, возвращая сознание.

– Ита!!!

Мазнула рукой по глазам, стряхивая остатки воды. Травник был жив и плескался на месте, пытаясь разглядеть что-то в глубине.

– Грай, я тут! Тут!

– Жива!!! К берегу!!! Они рядом!!

Подгонять меня не пришлось. Пережитый ужас подхлестнул хлеще шмеля под хвост, и через каких –то пару минут мы уже выбрались на мелководье.

Пулей выскочив из воды я уткнулась в песчаный откос и заорала, забилась в истерике.

– Ита нет! Нет! – травник с силой дернул меня за волосы, разворачивая. – Надо уходить!

Хлесткий удар по лицу. Еще один. Сознание медленно возвращалось.

Я сбилась с воплей на подвывающие всхлипывания.

– Итка! – грай тянул, поднимая – Пошли! Нужно! Ну, пойдем же!

Кое-как, переставляя ноги, выбралась на откос. На противоположном берегу суетились рыцари. Маг орал, размахивая руками. Несколько мужиков с вилами побежали вдоль берега.

К броду?

В глазах темнело, каждый шаг отдавался резкой болью в ноге. Опираясь на травника я старалась сосредоточиться на дороге.

Шаг, еще шаг. Свий! как же больно…

В себя я пришла от холода. Мокрая рубаха прилипла к телу, заставляя трястись. Я потянулась, сбрасывая оцепенение. Дернулась было от нахлынувших воспоминаний и тут же досадливо зашипела от пронзившей ногу боли. Глаза слезились, сознание плыло. В голове в районе макушки угнездился назойливый колокол, отдаваясь тупым гулом во всем теле.

– Грай?

Голову услужливо придержали. По зубам ударил край металлической кружки.

– Пей.

Воспаленное горло смочил терпкий теплый взвар. Я глотала, пока не начала захлебываться. Протестующе взмахнула головой. Кружка тут же исчезла. Я стерла рукой слезы, огляделась

На небольшой полянке трещал костер. В вышине покачивали кронами ели. Дорога до леса совершенно не отложилась в памяти, и только по удлинившемся теням я поняла, что скоро вечер.

Грай поднялся и, подойдя к костру, разворошил угли.

-Как ты себя чувствуешь? – в голосе парня сквозило неприкрытая тревога.

– Плохо. Все тело болит.

– Они тебя покусали? У тебя рана на спине.

Я повела плечами.

– Больно. Это не они. Я сама, ножом порезала, когда отбивалась.

Грай с облегчением выдохнул. Поднял с земли кружку, поболтал остатками взвара. Протянул мне.

– Ты допей пока, а я за хворостом схожу. Я скоро.

Послушно кивнув, я приподнялась на локтях. Травник скрылся в лесу. В два глотка я допила травку. Попыталась подняться, но ноги почти не слушались. Ну и Свий с ними… Липкая усталость наваливалась, окутывала как тяжелая перина. Я вздохнула, укладываясь поудобнее. В бок резко кольнуло и запустив руку за пазуху я вытащила шкатулку. Как ни странно поясной ремень не соскочил и шкатулка осталась в целости и сохранности. Что в ней, интересно? Приблизив к уху, потрясла. Крышка держалась плотно и вода внутри не булькала. Я повертела вещицу в руках. Тонкая какая работа. По всей поверхности шел резной переплетающийся рунный рисунок. Долго, наверное, мастер делал. Открыть не получалось. Поверхности плотно прилегали друг к другу не оставляя не малейшей щелки. Отверстия для ключа не было. Я повертела головой, прикидывая, чем бы подцепить крышку. Эх, жалко нож погиб!

С краю костра острием в догорающих углях лежала дага травника. Я с опозданием вспомнила, что кровь и слюна омутниц ядовита. При укусе они слегка парализуют жертву, что бы та не сопротивлялась. Значит он тоже отбивался? Лезвия от яда обжигает? Вздрогнув, я мотнула головой отгоняя страшные мысли. Кое как поднявшись, доковыляла до костра. Подцепила дагу за ручку. Щелкнули, раскладываясь, лезвия. Я пристроила шкатулку на коленях, поудобнее перехватила дагу, что бы не порезаться, и одним из боковых клинков попыталась подцепить крышку.

Где-то же она должна открываться? На пересечении рун просматривалась полоса. Я ковырнула, стараясь протолкнуть лезвие внутрь. Ага! Есть зазор! Осторожно пропихнула поглубже. Крышка понемногу поддавалась. Я азартно закопошилась, стараясь не сломать. Ну! Еще немного надавить…

Кусты на краю поляны затрещали, и появился Грай с охапкой хвороста.

– Итка?

Почти открыла… По поляне прошел легкий сквозняк, осыпался мурашками по крупу.

– Итка! Нет! Брось сейчас же!!!

Крик травника настиг меня одновременно со щелчком открывшейся шкатулки.

Есть!