От заката до заката

Глава 14. Последняя кровь.

Серебряная цепь рассекла воздух, обвиваясь вокруг шеи оборотня, как металлическая змея. Горец дёрнул — и тварь с хрипом рухнула на колени. Катана в его другой руке сверкнула, завершая движение. Голова оборотня покатилась по полу кухни, оставляя за собой чёрную дорожку.

— Ещё трое, — спокойно заметил Горец, словно считал яблоки на рынке, а не обезглавленных монстров.

Сет и Джесс застыли в дверях, глядя, как пожилой азиат танцует свой смертельный танец с тварями. Его движения были отточены столетиями практики — плавные, экономные, смертоносные.

— Уходите, — сказал Горец, не оборачиваясь, уклоняясь от когтистой лапы и одновременно разрубая её катаной. — Я задержу их.

— Мы не можем тебя здесь оставить! — крикнула Джесс, сжимая свой распылитель.

Горец наконец повернулся к ним — на мгновение, но этого хватило, чтобы увидеть в его глазах странное спокойствие.

— Я прожил много жизней, — сказал он, перерубая очередную тварь пополам. — Слишком много. Смерть давно ходит за мной по пятам. Сегодня я, возможно, позволю ей меня найти.

Серебряная цепь в его руке двигалась так быстро, что казалась размытым серебристым облаком.

— А вам ещё жить и жить, — добавил он, пронзая катаной глаз оборотня. — Этот мир ещё не закончил с вами. И вы с ним.

Сет колебался, его рука всё ещё сжимала пилу. Очередной оборотень бросился на Горца, но тот встретил его комбинацией ударов — цепь обвила ноги твари, катана срезала когти с правой лапы, а затем вошла точно в сердце.

— Спасибо, старик, — наконец сказал Сет. — Знаешь, я слышал, что в конце должен остаться только один. Буду ждать нашей встречи, чтобы сразиться на мечах.

Несмотря на ситуацию, в его голосе звучала искренняя благодарность, замаскированная привычной дерзостью.

Горец усмехнулся, сбрасывая с катаны чёрную кровь.

— Непременно, Сет Гекко. Непременно.

— Пошли! — Джесс схватила Сета за руку. — Они нас ждут!

С последним взглядом на Горца они выскочили в коридор, ведущий к выходу. За их спинами звуки битвы нарастали — рычание, визг, звон металла о кости.

Горец остался один на один с волной оборотней, хлынувших в кухню. Он вращался среди них, как вихрь из серебра и стали. Одна тварь пала, вторая, третья... Но их было слишком много. Когти задели его бок, вырывая кусок плоти. Он даже не поморщился, отвечая ударом катаны, разрубившим оборотня от плеча до пояса.

Бросив быстрый взгляд на дверь, через которую скрылись Сет и Джесс, он убедился, что они ушли. Только теперь он позволил себе улыбнуться.

— Я жил много лет, — прошептал он, когда кольцо оборотней сужалось вокруг него. — Любил женщин, которые давно стали пылью. Я сражался с демонами в храмах Тибета и с вампирами в катакомбах Рима.

Его катана описала сверкающую дугу, срезая лапы двум оборотням одновременно.

— Я видел достаточно, — продолжал он. — И если сегодня мой последний день... что ж... это будет хороший день для смерти.

Огромный оборотень, похожий на медведя, врезался в него, повалив на пол. Горец вонзил катану ему в глотку, но другие твари накинулись на него, раздирая его тело когтями.

Чувствуя, как жизнь покидает его, Горец опустился на колени, сложив руки в молитвенном жесте.

— Прости мои грехи, — прошептал он на языке, мёртвом уже тысячу лет. — Они многочисленны и тяжки. Но я всегда сражался со тьмой.

Последнее, что он увидел, были оскаленные пасти, смыкающиеся вокруг него, как кольца ада. Но на его лице была улыбка. Ведь смерть была старой знакомой, которую он, наконец, решил обнять.

***

Восточный край неба окрасился в розовый, когда Сет и Джесс выбежали на улицу, где их ждали Рокси, Лиза и Эмма. Все пятеро, задыхаясь, остановились на парковке перед баром.

— Где Горец? — спросила Рокси, оглядываясь.

Сет и Джесс переглянулись.

— Он... не выбрался, — тихо сказала Джесс.

Лиза прижала Эмму ближе к себе, закрывая ей уши.

— Он умер, чтобы мы могли жить, — добавила Джесс, вытирая слезу.

Сет молча смотрел на восток, где горизонт светлел с каждой секундой. Его лицо, покрытое кровью и пылью, было напряжено, но глаза оставались сухими.

— Это конец? — спросила Рокси, глядя на рассвет. — Теперь, когда солнце встаёт?

Словно отвечая на её вопрос, тени у входа в бар зашевелились. Из темноты вышли оборотни — медленно, осторожно. Но что-то происходило с ними. Их тела корчились, шерсть втягивалась в кожу, морды трансформировались, возвращая им человеческий облик.

— Смотрите! — воскликнула Эмма, указывая на них. — Они становятся людьми!

Один из оборотней, более нетерпеливый, чем остальные, бросился вперёд, на залитую солнцем парковку. С первыми лучами его кожа задымилась, а затем вспыхнула, как сухая бумага. С воплем, который начался как рычание и закончился человеческим криком, он рухнул на асфальт, превращаясь в пепел.

Остальные отпрянули назад, в тень здания.

— Выходит, эти твари — что-то среднее между оборотнями и вампирами, — заметил Сет, наблюдая за этим превращением. — Интересное сочетание. Как плохой секс после хорошей выпивки — в итоге получаешь худшее из обоих миров.

Джесс фыркнула, но её смех быстро оборвался. Из бара выходило нечто, заставившее её похолодеть.

Огромная фигура — оборотень, но вдвое больше тех, с которыми они сражались раньше. Массивные плечи, покрытые серебристо-чёрной шерстью, морда, больше похожая на волчью, чем на собачью, и глаза — не жёлтые, как у других, а кроваво-красные.

— Ох, чёрт, — прошептал Сет. — Кажется, мы оскорбили маму-медведя.

Рокси побледнела:

— Это же... Боже, сейчас вспомню... В старом фильме «Лунные волки» было про иерархию в стае. Альфа и Омега... Мы, наверное, убили Омегу, низшего в стае. А это...

— Альфа, — закончила Джесс. — И она выглядит не очень довольной.

Альфа-оборотень замер на границе тени, её красные глаза фиксировали каждое их движение. Она запрокинула голову и издала вой, от которого кровь стыла в жилах.

— Плюс ко всему, — тихо добавила Лиза, — кажется, мы поубивали кучу её детишек.

— Ненавижу, когда родительское собрание заканчивается кровопролитием, — пробормотал Сет, оглядываясь в поисках пути к бегству.

Альфа-оборотень сделала шаг вперёд, оставаясь в тени, но ясно демонстрируя своё намерение преследовать их, как только солнце уйдёт или она найдёт тенистый путь.

— Бегом к машинам! — крикнул Сет, подталкивая Лизу и Эмму к стоянке.

Они бросились бежать, петляя между автомобилями. Но Альфа решила не ждать. С рёвом, который казался невозможным для живого существа, она ринулась вперёд, используя тени от машин как защиту. Её лапы, размером с тарелки, отбрасывали автомобили в стороны, как детские игрушки.

— Боже! — закричала Рокси, уворачиваясь от летящего багажника. — Она сильнее, чем я...

Её слова оборвались, когда мотоцикл, брошенный Альфой, врезался прямо в неё, сбивая с ног. Рокси отлетела на несколько метров и рухнула на асфальт, неестественно выгнувшись.

— Рокси! — Джесс бросилась к ней, но Сет перехватил её.

— Она мертва, — жёстко сказал он. — И мы тоже будем, если не выберемся отсюда.

Джесс уставилась на него, её глаза наполнились слезами:

— Нельзя её так оставить! Это неправильно!

— Знаешь, что ещё неправильно? — огрызнулся Сет. — Когда девочка остаётся сиротой, потому что мы остановились оплакивать мёртвых, вместо того чтобы спасать живых!

Джесс замерла, а затем кивнула, вытирая слёзы.

— Смотрите! — внезапно воскликнула Эмма, указывая на Альфу. — Она дымится!

И действительно, в местах, где лучи солнца касались шерсти Альфы, поднимались тонкие струйки дыма. Оборотень рычал от боли, но не отступал.

— Она как в том комиксе про вампиров! — продолжала Эмма, её глаза расширились от осознания. — «Клыки полуночи», выпуск двенадцатый! Там был главный вампир, который мог выходить на солнце, но ненадолго. Оно не сжигало его моментально, как других!

Сет уставился на девочку с новым уважением:

— Чертовски умная мелкая леди, — сказал он. — Джесс, думаешь о том же, о чём и я?

Джесс кивнула:

— Нам просто нужно продержаться. Чем выше поднимается солнце...

— Тем больше жарит, — закончил Сет. — Давайте двигаться к открытому месту, где нет тени!

Они побежали, огибая стоянку и направляясь к пустынной равнине за баром. Альфа преследовала их, двигаясь рывками от тени к тени, всё больше дымясь под усиливающимися лучами солнца.

Достигнув открытого пространства, они остановились, тяжело дыша. Здесь не было ни деревьев, ни камней, ни зданий — только плоская, голая земля, залитая утренним солнцем.

— Дальше ей некуда идти, — выдохнул Сет, оглядываясь на приближающуюся тварь. — Она не сможет...

Но Альфа не остановилась. С рёвом, полным ярости и боли, она выскочила на открытое пространство. Её шерсть начала дымиться сильнее, но она продолжала движение, сосредоточившись на своей цели — четверых людях, убивших её стаю.

— Твою мать, — прошептал Сет. — Она действительно очень злая мама.

Лиза вдруг выступила вперёд. В руках она сжимала импровизированный крест, сделанный из металлических ножек стула.

— Лиза, что ты делаешь?! — закричал Сет.

Но она не ответила. Вместо этого она бросилась навстречу оборотню, подняв свой крест, как копьё. Альфа рванулась к ней, её когти готовы были разорвать человеческую плоть.

— Лиза! — закричал Сет, бросаясь вперёд, но было слишком поздно.

С точностью, которую нельзя было ожидать от обычной женщины, Лиза вонзила металлический крест между ног оборотня. Тварь взвыла от боли, но не остановилась. Её лапа молниеносно пронзила грудь Лизы, выходя через спину.

Сет застыл на месте. Джесс прижала Эмму к себе, закрывая ей глаза.

Но Лиза не упала. Она стояла, насаженная на руку монстра, её глаза горели яростью, которая могла бы посрамить даже адское пламя. Кровь текла из её рта, но она нашла силы заговорить:

— Я тоже мать, тварь! — прохрипела она, глядя прямо в красные глаза Альфы. — И поверь, я куда страшнее в гневе, чем ты!

С этими словами она ухватилась за металлический крест и начала вкручивать его глубже, не отпуская. Альфа взвыла и попыталась отступить, но Лиза вцепилась в её шерсть, удерживая на месте.

Солнце поднималось всё выше, его лучи становились всё беспощаднее. Шерсть Альфы не просто дымилась — теперь она горела, как сухая трава. Тварь отчаянно пыталась вырваться, но Лиза держала её мёртвой хваткой.

— Это за Горца, — шептала она, проворачивая крест. — Это за Рокси. А это... это за всех, кого ты забрала.

Сет рванулся к ней, но Лиза подняла свободную руку, останавливая его.

— Не вздумай, — прохрипела она, кровь окрашивала её зубы в алый. — Не дай в обиду мою дочь, Сет. Обещай мне.

Их взгляды встретились — в её глазах была мольба и решимость, в его — боль и обещание.

— Клянусь, — хрипло сказал он.

Альфа издала последний, почти человеческий вой, и её тело начало рассыпаться под действием солнца и креста, вонзённого в её плоть с непоколебимой верой. Лиза рухнула вместе с ней, её глаза всё ещё были открыты, но жизнь уже покинула их.

***

Яркое полуденное солнце безжалостно освещало трёх выживших, стоящих перед простым холмиком земли. Из его вершины торчал металлический крест — тот самый, которым Лиза убила Альфу-оборотня. Теперь он служил надгробием для женщины, пожертвовавшей собой ради дочери.

Эмма, казалось, была поразительно спокойна для ребёнка, только что потерявшего мать. Она аккуратно положила маленькую игрушку — плюшевого одноглазого мишку — на могильный холмик.

— Теперь она с папой, — сказала девочка тихо. — Они помогают Господу вместе.

Она улыбнулась, но её глаза были полны слёз, которые она отказывалась проливать.

Сет посмотрел на игрушку, нахмурившись:

— Я думал, эта игрушка защищает тебя, — сказал он мягко.

Эмма подняла на него глаза:

— Теперь меня защищаешь ты.

Что-то сжалось в груди Сета — ощущение, которое он не испытывал очень давно. Ответственность. Не за ограбление, не за побег, не за собственную шкуру — а за другого человека. За ребёнка, который смотрел на него с доверием, которого он никогда не заслуживал.

Джесс заметила выражение его лица и улыбнулась:

— Поздравляю, папочка, — сказала она, легонько толкнув его в плечо. — Кажется, кто-то только что обзавёлся семьёй.

Сет бросил на неё скептический взгляд, но не стал возражать. Вместо этого он спросил:

— И что теперь?

Джесс пожала плечами, глядя на восток:

— У меня в машине места хватит на всех. — Она помолчала, а потом добавила тише: — Да и женские руки с деньгами, которые мы наворовали с братьями, вам не помешают. Пойдут на что-то полезное, в память о них.

Сет посмотрел на неё внимательнее:

— Теперь наверное напишешь книгу о вампирах? От “заката до заката” к примеру?

Джесс рассмеялась, но в её смехе звучала горечь:

— После всего, что я видела? Нет, спасибо. Может, когда-нибудь. Когда эти кошмары перестанут мне сниться.

Они стояли молча, три фигуры под безжалостным солнцем пустыни — все вымазанные в крови и пыли, в порванной местами одежде. Выжившие. Уцелевшие. Те, кому предстояло нести память о прошедшей ночи.

— Ну что, — наконец сказал Сет, протягивая руку Эмме. — Пора двигаться.

Они направились к красному Доджу, припаркованному неподалёку. Эмма забралась на заднее сиденье и заметила там потрёпанный комикс про вампиров. Она взяла его, пролистала несколько страниц, а затем решительно выбросила в окно.

— Теперь я и так о них всё знаю, — пояснила она, заметив удивлённые взгляды Сета и Джесс. — А вот про мексиканцев — пока нет.

Сет и Джесс обменялись взглядами и расхохотались — впервые за эту бесконечную ночь их смех был искренним.

— Знаешь, малышка, — сказал Сет, заводя двигатель, — кажется, мы с тобой поладим.

Красный Додж сорвался с места, оставляя позади бар, полный мертвецов, и могилы тех, кто пожертвовал собой, чтобы они могли уехать. Впереди лежала дорога — и, возможно, какое-то подобие искупления для человека, который никогда его не искал.

Солнце стояло высоко в небе, и никакие монстры не могли их преследовать. По крайней мере, до наступления ночи.