Отцы и дети [СИ]

4

Когда он открыл глаза…

Что? Открыл?..

Он посмотрел в потолок, увидев с детства знакомую трещину, почему-то напоминающую Иггдрасиль, — ее как ни заштукатуривай, все равно проступает, покосился в сторону — за окном рассветало, в другую — Том сидел возле кровати, уронив голову на скрещенные руки.

— Эй… — едва слышно позвал Риддл-старший, вернее, попытался — из горла вырвался только хрип, но Том подскочил, как ужаленный. Глаза его были обведены темными кругами, он осунулся и казался бледнее обыкновенного, будто не спал несколько ночей кряду. Должно быть, и впрямь не спал…

— Сейчас… — проговорил он, гремя какими-то пузырьками и склянками на прикроватной тумбочке. — Ты только не уходи туда снова, папа, не закрывай глаза, я сейчас… Ну, давай…

На вкус зелье было еще омерзительнее прежнего, но зрение окончательно прояснилось, дышать стало легче и даже получилось выговорить:

— Ты как… тут…

— А ты разве не слышал? — шепотом спросил Том. — Я же говорил позавчера — сбежал. Учебный год только начался, а тут такое… К черту! Я взял с собой все, что смог унести, ушел потайным ходом, навьючил барахло на фестрала — это такой адский конь, водятся они в Запретном лесу, — и улетел. Даже если за мной придут… палочка при мне, а у дедушки есть ружье. Да и, подозреваю, большинство рады будут никогда меня больше не встречать, совсем как приютские!

«Уголовник малолетний», — взглядом сказал ему отец.

— Плевать, — повторил подросток. Да какой подросток, уже юноша! — Никто меня не остановит, если дело идет о жизни и смерти. Ты не пытайся говорить пока, нужно время, чтобы речь восстановилась. Просто думай, я же могу слышать… Помню, помню, обещал не лезть в мысли, но что делать, если иначе никак?

«Почему? — спросил Риддл-старший. — Почему, Том?.. Ты же знаешь, как я поступил с твоей матерью!»

— Знаю. Но меня-то нашел… Если бы она выжила тогда, ты бы что, выгнал ее на улицу?

«Нет. Наверно… Устроил бы… ну вон хоть в коттедже за холмом или нанял ей квартиру в Лондоне. Жить с ней не смог бы, но содержание бы назначил… И тебя забрал».

— Ну вот. Ты самый… самый обычный человек. И я понимаю, почему ты так испугался, — тихо сказал Том. — Теперь-то уж точно понимаю: кое от чего и волшебник сбежит, сверкая пятками. А ты не волшебник. Но ты пришел за мной в приют и сказал… правильные слова. Вот и всё.

«Ты слишком много и красиво говоришь, — невольно подумал Риддл-старший, — у вас там что, риторику преподают?»

— Нет, что ты! — засмеялся Том. — Так… нахватался на Слизерине. Глупо звучит, да?

«Пафосно, — сформулировал тот. — И немного напыщенно».

— Тьфу ты!

«Подросткам простительно».

— Ну ладно… Чувствуешь мою руку? Если не можешь кивнуть, моргни один раз.

Риддл-старший моргнул.

— Дальше будет очень больно, — честно сказал Том. — Это зелье позволяет не то что срастить кости, а даже заново вырастить, но ощущения, сам понимаешь… Я на себе пробовал, когда с метлы навернулся и руку сломал.

«А ты думаешь, эти ощущения поразят меня чем-то новым?»

— И правда… Я схожу к бабушке с дедушкой, ладно? Пока не стану говорить, что ты очнулся, а то замучают же заботой!

Том Риддл-старший встал на ноги через неделю.

— Ты врешь, как дышишь, — сказал он сыну, с его помощью доковыляв до гостиной. — Ты не крал зелья, а состряпал что-то уже здесь. Столько ты бы даже на коня не погрузил, разве что на водовозную телегу…

— Какая разница? Я стащил ингредиенты, чемодан с чарами расширения пространства у меня есть, — серьезно ответил тот. — А сварить это я могу и в любимой кастрюле миссис Смит. Тебе же позвоночник перебило, а не мозги отшибло! С мозгами сложнее, их костеростом не зальешь…

— Досекретничались? — спросил мистер Риддл, взглянув на них. — Ну в самом деле, Том, неужто мы не знали, что мальчик у тебя… своеобразный? И что сбежал ты с дочкой чокнутого Гонта?

— Он совсем не чокнутый, когда ему того надо, — подала голос миссис Риддл, оторвавшись от вышивки. — Видно, эта хитрость у маленького Тома от него, не от бедной же девушки… Правда, о нас теперь будут долго сплетничать: как да зачем сюда явилась военная полиция!

— Что?..

— Я вызвал, — просто сказал Том. — Сказал, что видел в лесу странных людей в незнакомой форме, а ты же служил, но где именно, я не знаю, вот и… сообщил, куда следует, вот они и прочесывали окрестности, и у дома караулили. Я решил, что такой ораве память стирать не рискнут. У них же начальство есть.

— Логично… А что, этот… Дамблдор не появлялся? Он же может попасть прямиком в дом, карауль не карауль, разве нет?

— Появлялся, — коротко ответил мистер Риддл и потрогал грудь в том месте, где сидел когда-то осколок. — Попытался вытребовать Тома обратно в школу, но я…

— Немного вспылил, — закончила миссис Риддл. — Я поддержала. Виданное ли дело: отец лежит ни жив ни мертв, а ребенка насильно тащат на уроки! Что ему там в голову полезет, спрашивается? И что этому фрику так дался наш мальчик?

— Он меня боится, бабушка, — серьезно ответил Том. — В самом деле, не шучу.

— Но почему?

— Наверно, я зря сказал при нём, что намерен победить смерть, — без улыбки сказал он и в упор посмотрел на отца. — Я сделал первый шаг. Это была еще не смерть, но…

— Намного хуже, — перебил Риддл-старший. — Я помню твои слова, Том. И я верю, что у тебя всё получится.

— Конечно, получится. Когда кончится война, я хочу пойти в медицинский колледж, обычный, — серьезно произнес Том. — Мне надо понять, что у людей в голове. Я не о мыслях, в мыслях-то разобраться легко, а о том, как это всё связано.

— Значит, пойдешь. Но тебе придется многое подтянуть, в этом вашем Хогвартсе образование никуда не годится. Как раз и займешься, — заключила миссис Риддл. — А теперь давайте-ка ужинать!