Отголоски

Дня лабиринт разорван, как белое покрывало,

Скрывающее солнце, в водяных глубинах небес.

Можно было бы что-то наверно начать сначала,

Но угасают знания, стремительность, интерес…

Куклы и мишки скрыты в памяти дальнем чулане.

Жажда покоя нам, за прошлые бучи, расплата.

Если бы это ведать в те времена, заранее,

Разве б мы плакали горько за оторванной лапой.

Сердце бы так не болело от предательства близких…

Безразличья родных… Ханжеского лицемерия…

И запутавшись в сети, бесстыжих поступков низких,

Мы б не страдали от обманутого доверия

Теми, с кем, десятилетиями, близко дружили…

Гаснут событий чувства… Всё глупо и бесполезно!

Надо бы безразличней… Но как бы тогда мы жили -

Безэмоционально! Скучно и неинтересно!

Здравствуй, моя незнакомка,

С глазами цвета оливы,

С тех пор, как я тебя встретил,

Не знает сердце покоя,

Всё мучит головоломка,

Ведь мы же были счастливы,

И дом был уютен и светел,

И мир наш не ждал разбоя.

Ты украла меня, увела,

И сама навсегда растворилась.

И за что мне такая немилость,

Непростые такие дела.

Всё мне пресно и пусто вокруг,

Днём и ночью лишь ты пред глазами,

Словно в жизнь накатило цунами,

Или может какой-то недуг.

Они стояли, словно скалы -

Смерть, со смеющимся оскалом,

И Жизнь, прекрасная, как сон.

Меж них, как розовый бутон,

В жару, с дыханьем еле-еле,

Лежал младенец на постели.

Без сил, опёршись о кровать,

На стуле, задремала мать.

– Дай шанс! Смотри, какой он милый! -

К сестре взывая, Жизнь просила. -

Хоть каплю жалости имей!

– Чтоб погубил он тьмы людей,

И сотни тысяч изувечил?!

Оставь спасительные речи! -

И Смерть приподняла крыло…

Но Жизнь, младенцу на чело,

Успела бросить лист берёзы.

Из глазок заструились слёзы…

– Зачем?! – сестра упрёком ей.

– Чтоб миллионы спас людей,

И дал надежду миллиардам!

– Ещё наплачешься, за кадром,

Моя наивная Душа. -

Смерть отступила не спеша,

Растаяв в предрассветной сини.

И мать, с тревогою о сыне,

Вмиг пробудилась ото сна.

Вплыл солнца луч. Сама весна,

Казалось, воздух напоила.

То пряди судеб Жизнь сучила,

Смеясь, вздыхая тяжело,

Сплетая в них добро и зло.

Нет, истина не ждёт кровавых сцен,

Не жаждет ни страданий и ни смерти.

Когда вам скажут: сына дай взамен,

Чтоб истина воскресла – вы не верьте.

Для нас она ни зло и ни добро,

У каждой стороны всегда другая,

От жизни собирая свой оброк,

Мир сам себя съедает, выживая.

Стать всех сильней. Не дать себя убить…

Сковать любовь в пустого секса стужу…

Легко ли зверю человеком быть,

Когда инстинкты рвутся все наружу?!

При отсутствии событий,

Люди говорят о быте,

Вспухших ценах на базарах,

О соседях, сериалах…

Что болит так много ран,

И вокруг царит обман…

Можно вспомнить, пса иль кошку,

Приколов мысль, словно брошку,

Да про то, как ты храпишь,

Притворяясь будто спишь…

Эту пену лучше сдунуть,

Ни к чему об этом думать.

Это, как морской прибой,

Истечёт само-собой.

Вечно новый анекдот…-

Слов пустых водоворот.

Мысли, юркие, как мыши,

Пробегут, и не услышишь.

А теперь лишь пустота…

Где ж надежда? Где мечта?

Иль заветные желанья?

Или завязи познанья?

Пусто. Гулко, словно в зале,

Где мир праздника убрали.

Ни иллюзий нет, ни тем.

Думать не о чем. Совсем.

Мир прозрачен стал вполне,

Вновь открыв врата войне.

Когда я уйду, ты захочешь понять

С кем прожил так много лет,

И станешь тома сочинений листать,

Пытаясь найти ответ.

По редким кристаллам, и вязкой руде,

Слов копи взрыхлять впопыхах,

И всё буду – я, но меня ты нигде

Найти не сумеешь в стихах.

В рассказках моих ты меня не найдёшь,

Хоть всюду отыщешь мой след…

И горько заплакав, тогда ты поймёшь,

Что вправду меня больше нет.

Ты хочешь сказки о вольной-воле,

О незнакомой чужой стране,

Где ни страдания нет, ни боли,

И ярко солнце в голубизне.

Ты хочешь сказки о тёплом море,

О, полной ласки, морской волне…

А я – о быте, и про другое…

Пишу о том, что знакомо мне…

И ты, конечно, не хочешь верить.

Ведь я мешаю тебе грустить,

О том, что дальний, заветный, берег,

Увы, не можешь ты посетить.

Тебе не важно, что здесь хамсины…

Всё дорожает… идёт война…

Ты видишь пальмы и апельсины,

И в том, что рай здесь, убеждена.

Да, для туристов – рай несомненно,

Здесь, и взаправду, красот не счесть!

А для живущих – обыкновенно,

Как и повсюду, разное есть.

Свойственны людям самообманы,

Верят, что только пройти черту…

Те же проблемы – разные страны:

По эту сторону = и по ту.

Мир разделился на розовых и голубых.

Все остальные – лишь масса, они не в счёт.

Что интересного можно увидеть у них?

Жизнь продолжают? Ладно, тогда пусть живёт.

Извращенцев наконец уравняли во всём,

Дали им право калечить мораль детей.

Видно нас много, и мы слишком долго живём,

Что позабыть смогли кары библейских дней.

Пресса, в восторге захлёбывается слюной…

Правда рядом гремит мировая война…

Но кто ж станет спорить с безшбашенною страной…

Лжедемократии беды катит волна,

По головам и по трупам вокруг всё круша,

Кольцами лжи, извиваясь, ползёт по земле…

Остановитесь! Прислушайтесь! Плачет Душа!

Но человечество занято мыслями о барахле…

Я мечтал не о такой!

Закрутил роман с тобой,

От тоски и скуки,

Тебе голову вскружил,

Но тобой не дорожил…

Что ж грущу в разлуке?!

Ты не стройная, не красивая,

И в общении ты не милая,

Я упрям, как слон, ты ещё вдвойне…

Только без тебя всё – пустыня мне.

Лгал тебе я много раз,

Прячась под личиной фраз,

Тайно насмехаясь.

Как влюбился?! Почему?!

Сам никак я не пойму,

Плачу лишь да каюсь.

Ты не стройная, не красивая,

И в общении ты не милая,

Тяжело с тобой, без тебя вдвойне,

Жаль так поздно всё стало ясно мне.

Форма людского недуга -

Жизнь – увертюра разлуки.

Времени нервная фуга,

Судьбы берёт на поруки.

Всё так привычно и просто:

Дети, родители, годы…

Мы ж, от горшка до погоста,

Мечемся в жажде свободы.

Ценим мы, только теряя

Милости дома родного,

Поздно, увы, понимая,

Вечно желая другого.

Глупость наивного свойства,

Не различать, то что рядом,

Вечно в сетях недовольства,

За лицемерным фасадом.

Мечемся мы одиноко,

В мыслях, тоской изболевших.

Проще любить издалёка…

Легче любить ушедших…

Опять весна. И хочется влюбляться!

И нежностью наполнен каждый сад,

Гудят шмели, и муравьи роятся,

И зелень укрывает плеть аркад.

И я опять гуляю каждый вечер,

И бегом занимаюсь по утрам,

В надежде, что тебя случайно встречу,

И ветерок весны поможет нам.

Прости. Я был не прав, тогда, в трамвае,

Когда тебя, при всех, поцеловал,

Весной ушедшей, в прошлогоднем мае.

Поверь, я целый год тебя искал.

Девчонка, с невозможными глазами,

Что словно смотрят в Душу и зовут…

Я глупо пошутил, и между нами,

Тебя отгородив, возрос редут.

Ты, покраснев, нахмурилась для вида,

И выпрыгнула, чуть не на ходу.

Мы даже не знакомы… и … обида…

Я всё ищу тебя и не найду…

Опять весна. И хочется влюбляться!

И, с каждой птицей, в поднебесье взмыть!

Я так хочу с тобою повстречаться

И никогда тебя не отпустить.

Уже весна, заря трубит побудку,

Заглядывая лучиком в окно,

Так просто было обратить всё в шутку,

А я сбежала – глупо и смешно,

Не стала больше в парке появляться,

Где взгляд твой, по утрам, меня смущал…

Как будто шаг назад, в рисунке танца…

Но, может, ты меня и не искал?

Возможно ведь, мне просто показалось,

Что счастье рядом, только позови…

Сбежала я…. И сказка оборвалась…

Весна! Так глупо хочется любви.

Пустое и наивное желание -

Найти во всём и всюду понимание,

И каждого, вокруг себя, понять.

Порою нас прекрасно понимают,

Но изменить сужденья не желают,

И не хотят воззренья поменять.

Ты ищешь правды, или справедливости.

Они же только, чтобы по их льстивости,

Удобный мир, в награду, получить,

Чуждаются твоей принципиальности,

Им глубоко плевать на все реальности…

Смешно и глупо в этом их винить.

Хоть видом и строеньем вы похожи,

Скорей всего, вы не одно и то же,

Возможно род другой, или подвид…

Пусть вы с одной Планеты, но другие…

У них карьеры и блага земные,

И твой максимализм их лишь смешит.

Сказочника нет давно,

Сквозь раскрытое окно,

Под названьем интернет,

Я бегу за сказкой вслед,

В мир иллюзий проникая,

Словно в детство попадая,

Где морозные узоры,

На стекле, рисуют горы

И ажурные листы,

Необычной красоты,

Где картонные раскраски

Нам дарили чудо-сказки:

Зимней ночи огонёк,

Милый аленький цветок…

Пусть такого не бывает,

Но как будто насыщает

Сердце счастьем красота,

Живописного листа.

Жаль уж сказочника нет…

Но остался дивный свет.

И, когда даёт жизнь сбой,

Я спешу в поток живой,

Поэтического рейда,

Кисти Томаса Кинкейда.

Не обижайся, у нас с тобой разное время.

Ты ещё можешь неспешным чайком наслаждаться,

Мне ж уже надо спешить, распроститься со всеми,

С сонмом ещё не разобранных строк разобраться.

Не упрекай, что пишу однозначно и просто.

Пульс не настроен на пустопорожнюю светскость.

Мысли плывут, а от жизни почти уже остов,

Память клубится туманом, теряющим резкость.

Смейся! Я знаю – нет разницы сколько успею

Вышептать слов до того, как смешаются звуки…

Страстным желаньем писать, наконец, отболею.

Сможем тогда поболтать о хайку и кабуки,

Вспомним о ямбе, хорее и брахиколоне,

Будем играть в недосказанность, беглостью точек…

Ну а пока, извини, здесь не просто, на склоне…

Сыплется, в пропасть забвенья, разбросанность строчек.

Сломали ветку. Что же, так бывает.

Она своей пленяла красотой…

И вот теперь в гостиной увядает,

В бутылке, с застоявшейся водой.

Простой сюжет – секретов не открыла,

Идут в букеты целые сады…

Я деревцо из зёрнышка растила,

И так ждала – вот-вот пойдут плоды…

____

Поплачь, раз больно, девочка родная.

С слезинкой каждой, тихо увядая,

И эту боль придётся пережить…

У тебя ещё утро. У меня уже вечер.

Нас судьба улыбнула этой дивною встречей!

Словно радуга в небе рассыпалась цветами,

И холодные скалы покрывались лугами!

Будто солнечным светом хмурый день расцветило,

И наполнило цветом, всё, что серостью было!

Ты мудрей и умнее, хоть моложе, но старше,

Оставлять не умеешь всех отставших на марше.

Так легко и смешливо нам с тобою общаться.

Ты – само устремленье. За тобой не угнаться.

Да оно и не надо. Я под горку, ты в гору…

Облака под ногами… синь открытая взору…

Когда иначе видят суть -

К чему обида?

У каждого свой жизни путь,

Своя планида…

Жизнь не вращается вкруг нас,

Как мы желаем.

И понимание – лишь шанс,

Хоть досягаем.

Что мы то понимаем всех,

Считать напрасно.

Нам опыт – сонмищем помех,

И кошкам ясно.

Как в темноте, сквозь строй огней…

Не видя сути,

Мы, через призму прошлых дней,

Рядим и судим.

Да, много на Земле, увы, уродов.

И много порождает их война,

Что погубила тьмы и тьмы народов.

И дальше продолжается она.

Нас лозунги со всех сторон дурачат,

Все лживой полуправдою полны.

«Не судят победителей», и значит -

Мы лишь героев видеть в них должны,

Не отличая честного от вора,

Насильника, сутяги, подлеца…

А побеждённых губят. Без разбора

Мстить научая сына, за отца…

И там, и там преступники случались,

Что прикрываясь фразой, как щитом,

Себе лишь только выгод добивались,

Своих соседей разоряя дом.

Давным-давно доподлинно известно,

Пусть признавать не хочет целый свет,

Что на Земле всегда нам было тесно,

На ней, увы, «святых» народов нет.

Воюем за ресурсы, огороды,

И скольких уж детей перевели,

Кто за покой, и за глоток свободы…

Кто за потенциал чужой земли.

Давно понятны и избиты темы,

Но как тысячелетия назад,

Не выхода мы ищем из проблемы,

А размышляем, кто же виноват…

Старт новых дней откроет календарь,

В них напророчит разных дивных встреч…

А мы с тобой оставим всё, как встарь,

И будем чувства прежние беречь.

Ту светлую, всесильную, любовь,

Слетевшую в осенний листопад,

И каждый миг, подаренный судьбой,

Всех лет разнополосчатый агат.

Так пусть в нас кто-то видит стариков,

И волос поредел, и стать не та…

Но нам, сквозь нежный чувственный покров,

По-прежнему блистает красота.

Ты оправил жизнь во тьму…

Но за что?! И почему?!

Был прекрасный милый дом,

Было много счастья в нём,

Светлой радости веселья,

Полного любви доверья…

Всё исчезло без следа,

Словно талая вода.

Мрачно, как перед грозой.

Каждый, словно сам не свой.

Ты, как будто здесь – и нет. -

Опереточный сюжет,

Словно в театре, иль в кино,

Только что-то не смешно.

Был в судьбе моей отрада,

А теперь сама не рада,

Что связала жизнь с тобой.

В выходные ты с семьёй.

Я все праздники одна.

В будни, сидя у окна,

Будешь или нет, гадаю,

Не напрасно ль поджидаю.

Мне не в радость отпускные,

Без тебя все дни пустые.

Жизни изменился стиль.

Весь сюжет – как водевиль,

Словно в театре, иль в кино,

Только что-то не смешно.

Вот же, право, незадача:

Бабы две, а счастья нет,

Каждая зудит и плачет,

Верность требуя в ответ.

Обе сами виноваты.

Я ж мужик, иль не мужик?!

Дома – «царские палаты»,

Но к жене давно привык,

И не то уже влеченье,

Да и в ней то пыл угас…

А с любимой развлеченье,

Словно в юность, в самый раз.

Жаль, вот только донимают,

Дуры, что же с них возьмёшь?

И чего ещё желают,

Если быт и так хорош?!

В театр веди их, вишь, в кино…

Да всё видели давно.

Я травлю им анекдоты,

Типа: «Муж пришёл с работы…»,

А им – «Что-то не смешно!»

Не верится – сколько прожито…

Хоть память мережит дни…

Жизнь била кузнечным молотом,

И ставила западни…

Щебёнку страданий сыпала,

Под своды босых ступней…

И я то ползла, то прыгала,

Сражаясь за счастье с ней.

Жалеть меня было некогда,

В заботах своих страстей…

Наивно, в объятьях невода,

Слагала я гимны ей.

Ведь столько было хорошего

В потоках летящих дней…

Могильные камни прошлого

Омыты слезой дождей.

Не умаляя праздника победы,

И боли всех сражений, и утрат,

Сочувствуя всем, пережившим беды,

Скорбя о всех попавших в этот ад,

Благодаря за то, что отстояли,

Обратно покатили вал войны…

Мне всё же жалко тех, кто пострадали

За то, что не желали для страны,

Навязанной, чужой имперской власти,

И стыдно тех, кто вопреки всего,

Разбойничал и поддавался страсти,

Когда другие гибли за него.

Года их всех в единый строй слепили,

И кто был кем, увы не угадать…

Спасибо всем, кто Жизнь нам подарили!

Жаль, подлецов уж поздно осуждать…

Тяжким зноем дыша, осыпался хамсин,

Ни в тени от деревьев, ни в море прохлады…

Я осталась одна… Ты остался один…

Отчего ж мы друг другу так странно не рады?!

Мы дружили с тобой в остываниях лет,

Если надо, порой, из беды выручая.

А теперь вот молчим (просто слов у нас нет),

Ни сказать, ни помочь, чем друг другу не зная.

Да и что говорить?! Всё понятно и так.

Бед чужих развести невозможно руками…

Ещё утром краснел над травой дикий мак,

А теперь почернел, и грустит вместе с нами.

В городе, даже весной,

Словно осенней порой,

Прелою пахнет листвой.

Жёлтые листья кружат,

На тротуарах лежат,

Ранний такой листопад.

Трудно в потоках машин,

В устья вдыхая бензин

И пыль истёртых резин.

Рано стареют они,

Жизнь их не годы, а дни,

Эфемероидам сродни.

Раскрылся ночи царственный бутон,

В сверканьях светлячков и звёзд мерцаньях,

Прекрасный и таинственный, как сон,

О дальних и неведомых скитаньях.

Магнитом тянет бархатная тьма,

Хоть краешком сознания коснуться.

Стихает дня шальная кутерьма.

И верится, что можно впрямь проснуться,

И улететь, сквозь ночи полотно,

В другую жизнь, презрев проблемы быта,

К Тому, Чего Познать нам Не Дано,

Чьё Имя навсегда от нас сокрыто.

Рассвет раскроет розовый бутон…

О, как прекрасно это мирозданье!

Сквозят дилеммы, обрывая сон,

Неся с собой и счастье и страданье,

Напоминая: ты – сейчас и здесь,

Учись любить, то, что сегодня есть!

Ведь день за днём, тихонько, всё убудет,

И завтра даже этого не будет…

Смешно, что боялась я

Тебе сделать больно вдруг,

Смешно, что пыталась я

Замкнуть логический круг,

И в таинствах «да» и «нет»,

По самой грани волны,

Открыть тебе слов секрет,

Что с миром сопряжены.

Ведь каждое – автоним,

Мельчайший жизни экстракт.

Слова для тебя – лишь грим,

Одежды броский наряд…

Смешной словесный понос.

Логичность – не твой ковбой,

Тебе не важен вопрос,

Ответ можешь дать любой,

И «да» прочитать как «нет»,

И пять посчитать за два,

И даже Древний Завет,

Размениваешь на слова,

Что локус несут иной

И инвертируют смысл…

К тому, кто полон собой,

Напрасно стучится мысль…

Нежной страсти цветок…

Бесконечный восторг…

Вод весенний поток…

Страстный шуточный торг…

Словно горный ручей,

На равнину ступив,

Скрыл неровности в ней,

Берега затопив.

Иссыхает вода,

Под нещадностью дней,

Берегов полнота

Нависает над ней.

Цвет давно дал плоды.

Плод давно уж пророс…

Новой страсти бразды,

Над мерцанием рос…

Сколько раз я хотела расстаться…

Ты просил – я прощала опять…

А теперь мне осталось – смеяться,

И себя лишь саму упрекать.

Ты оставил гулянки ночные,

Бросил пить, бросил даже курить…

Я то думала: дни золотые

Мне, за то, что умела простить.

Только ты обо мне и не думал,

Годы жизни, что вместе прошли,

Как пылинку с костюма, ты сдунул,

Сбросив всю нашу жизнь на нули.

Мне смиренье – защитой не стало,

Кротость – не изменила твой нрав,

Сколько раз я «щеку подставляла»,

Столько лгал ты, на нас наплевав.

Мы, от самой весны пришли в осень,

К белогривому ковылю…

Ты сказал: Я любил тебя очень,

Но теперь другую люблю…

Унося и любовь, и мечтанье,

Наших планов «девятый вал» ….

За прощенья, в подарок, прощанье -

Вот так, немудрёный финал.

Я роняю в подушку слёзы,

Чтоб не видел никто, по ночам.

Память шлёт событий обозы,

Возвращая к пережитым дням:

Наши мамы… велосипеды…

Шёпот рощицы… всплески реки…

Полуночных костров беседы…

Замиранья касаний руки…

Платья белого вдохновенье…

И котёнок смешной у ног…

И как ел ты моё варенье,

Хоть малину терпеть не мог…

Ты, танцующий у роддома,

И кричащий: «Ещё один!»,

Всем, знакомым и не знакомым,

Объявляя – «Второй мой сын!»

Через год появилась дочка.

Как наградой, ты ей был горд!

И твердил, мол это не точка,

А трое детей – не рекорд.

Ты был весел и полон счастья,

Милым мужем, чутким отцом…

А что с Ней ты так не расстался,

Я узнала уже потом.

Сыновья наши поженились…

Дочка с мужем родили сынка…

Вот тогда вы и объявились,

В воркотне, словно два голубка…

Не ждала, что грянет ненастье,

С жёстким, кратким твоим: «Да, люблю!»

Ты имеешь право на счастье,

Каждый жизнь проживает свою…

Видеть вместе вас – что за мука…

Эх, когда б всё знать наперёд…

Посижу у кроватки правнука:

Пусть ему за нас повезёт.

Отчего так грустно сердцу и тоскливо?!

Вроде жизнь спокойна и вполне терпима…

Вроде не одна я, и тобой любима…

Вроде всё нормально, и почти счастливо…

Вроде всё пристойно в жизни… и в природе…

Может оттого, что: вроде… вроде… вроде…

Ты обманом вышла замуж, подловив на зове тела,

Положившись на советы и наивные мечты.

Полагала ты, что станет он таким, как ты хотела,

Только он таким не станет, потому что он – не ты.

Каждый «тянет одеяло». Не другая разводила.

Как ни горько признаваться, нелюбовь вас развела.

А теперь и их разводит. Изменить вдвоём лишь в силах…

Не любовь, любви сильнее. Вот такие, брат, дела.

Мы наивно полагаем, будто с нами по-другому

Поведёт себя, чем в прежних отношеньях, милый друг,

И в котёл бурлящей страсти погружаемся, как в омут,

Чтобы в буднях, отрезвевши, осознать фиаско вдруг.

Кто гулял, тот и гуляет, не отвергнут хамства хамы,

Кто курил и пил от пуза, тот и дальше себе пьёт…

А оставшись одиноки, локотки кусают мамы,

Новый муж ничем не лучше… Только гонор не даёт

Им признать, что промахнулись. Не показывают вида.

И со стороны посмотришь – образцовая семья…

Только тот, кто близок к дому, знает – боль там и обида…

Но приходит пониманье, что у каждого есть «Я».

И неважно врозь, иль вместе, каждый личную жизнь тянет,

Со своим мировоззреньем, своей собственной судьбой…

Всех, кто думает иначе, посмеявшись, жизнь обманет.

Никого не переделать под линеечку с собой.

Если это понимаешь, если это принимаешь,

С милым/с милой доживаешь

И до свадьбы золотой.

Был мой мозг тобой так простужен,

Что и сказкой не описать.

А теперь ты мне просто нужен,

Чтобы было о ком вздыхать.

И не важно, что там в реале,

И что всюду один финал…

Говоришь, ты – не идеален,

Но и я ведь – не идеал.

Просто хочется оторваться

От избитых проблем и тем…

И, забыв себя, воспаряться,

В глубину бирюзовых бластем.

Возможно я и не права,

Но разве прав был ты,

Когда по зову естества

Навешивал понты:

Везде ты был, и всё видал,

Умён, богат, учён …

Короче – просто идеал,

Мечтаний сладкий сон.

Мы час сидели на песке,

На море пяля взор,

Ты пел мне песни о тоске

И нёс какой-то вздор,

Когда ж я захотела пить,

Повёл не в ресторан,

А у разносчика купить

Решил воды стакан…

И после мне бранился вслед,

Что бабы… дальше мат,

И человека для них нет,

Когда он не богат.

На перекрёстках иногда

Встречаемся с тобой,

Экстравагантен, как всегда,

С косичкой и серьгой.

Ты обвиняешь всех кругом,

Что так бесцветны дни,

Искал ты бабу с кошельком,

Но стервы все они,

Желают в театр, иль в ресторан…

С чего б тебе платить?!

А как поймут, что пуст карман,

Нос сразу воротить.

Я улыбаюсь, что сказать?!

Навряд ли ты поймёшь.

Про всех не стану обобщать,

Но мне противна ложь.

Мой муж обычным парнем был,

Мне о себе не лгал,

По ресторанам не водил,

И выгод не искал…

Мы не боялись ничего,

Работать ли, учиться…

А ты всё ищешь за кого

Тебе бы зацепиться…

Порог родимый Душу согревает,

Пока там ждут прихода твоего…

Но Бог ревнив. Всё, что любимо отбирает…

Ибо ничто нельзя любить сильней Него.

Любовь и нежность счастьем прорастают,

Меняют быт и наше естество…

Но Бог ревнив. Всё, что любимо отбирает…

Ибо ничто нельзя любить сильней Него.

Жизнь нас, как щепку на волнах швыряет,

Мы жаждем тверди, боле ничего…

Но Бог ревнив. Всё, что любимо отбирает…

Ибо ничто нельзя любить сильней Него.

О, Господи, Даруй мне безразличье

К неисчислимым краскам Бытия,

Чтоб, глядя в дорогие мне обличья,

Полу любовью тихо тлела я,

Не радовалась первому бутону

Цветка, что посадила под окном,

Не привыкала к розовому тону

Чужой квартиры, под названьем «дом»,

Чтоб не жалела сорванных соцветий,

И вянущей, желтеющей листвы…

Да, знаю, что никто мне не ответит,

И все мои терзанья не новы…

И не понять: Простит ли… Забавляет…

Любви и просьбы – явное сродство…

Но Бог ревнив. Всё, что любимо отбирает…

Ибо ничто нельзя любить сильней Него.

Смешно грустить и смысла нет печалиться,

Ведь всё же было – мятные луга,

И ёлка – новогодняя красавица,

И мягкость губ, и жёсткость сапога,

И радостей, и болей откровения,

И безысходность на краю судеб,

И счастья перелётные мгновения,

И, смоченный слезами, горький хлеб.

И дней, всё длится дальше, вереница,

И смысл, наверно, есть глубокий в том,

Что всё уйдёт, но снова повторится,

В едва знакомом, облике другом.

Друга по жизни не просто найти,

Ты повстречалась со мной на пути,

На мою сказку из детства похожая,

Но я подумал: ты – просто прохожая…

Я не узнал тебя, фея, прости.

Что между нами?! – Всего ничего,

Страсти сжигающее волшебство,

Дом и совместно прожитые годы…

Я не виню тебя – ты была гордой,

Думала ты, что я хуже него…

Ты была феей, принцессой из снов,

Рвалась на волю с семейных оков…

Мне же хотелось во всём с тобой слиться…

Но не дано было осуществиться.

Я отпустил тебя в игры ветров…

Дом мой, как крепость, в нём лад и покой.

В нём мы с супругой – стена за стеной,

В горе и в радости – прочной опорой…

Что ж иногда снится фея, которой

Счастья не дали, ни я, ни другой…

Глупые. Состраданием

Только себя же и мучим,

Мы своим пониманием,

Нас использовать учим.

И, за своё участье,

Платим своей же кровью…

Ну почему мы счастье

Связываем с любовью?!

Жалостью к эгоцентричным?!

Их бесконечным мозолям?!…

Счастье – быть безразличным

К судьбам других и болям.

На каждый клик твой тот час отвечу…

Строкой летела тебе навстречу,

Плыла, сгорала, как будто к раю…

Чего желала?! – Сама не знаю…

Остались – сотни стихов в копилке,

Росинка счастья в смешной грустинке…

Мост давным-давно разрушен.

Ров с водой непроходим.

И одни лишь наши Души

Иногда парят над ним,

Быстрым смайликом мелькая,

По своим спеша делам,

Нежно, искренне скучая

Вслед ушедшим временам.

Скоро стены обветшают,

Прорастёт травой вода,

И видения растают…

Словно не было всегда.

Шёрсткой поверхностью звёздного тела,

В пропасть страстей, вод армада летела.

Кверху парил их солнечный лучик.

Они сливались в тёмные тучи.

Молнией в небо эмоции били…

Тёмными водами землю студили…

Росные капельки в красках восхода…

Ранняя рань… Отдыхает природа…

Если к вам приходят мысли,

Не спешите прогонять,

Постарайтесь их осмыслить

И, хоть капельку, понять.

Ведь и мы не всё рассудим,

Ищем, кто бы мог помочь…

Мыслям, также, как и людям,

Одиночество не в мочь.

Мысль ловит за хвостики фразы,

И в строфы кладёт их, как стразы,

Рисунок, в конце, выводя.

И вот уже тень опадает,

И листик зелёный сверкает,

В рассыпчатых каплях дождя.

Что хочешь тебе нарисую,

Скажи лишь картину какую

Желаешь? А может портрет?

Взглянул, словно врач на больного:

Ты как? Ты нормально? Здорова?

Несёшь, как в жару, всякий бред.