Откат

Глава 10

— Мы тебе уже много задолжали. Может передохнешь? — на его слова, его люди отреагировали так, будто их лидер хочет их кинуть. Тут хер с пушкой предлагает помощь, а он просит его не лезть. Даже для меня это выглядит тупо.

— В самом деле? — я пробежался взглядом по толпе людей. — Думаешь кто-то из этих отбросов вас заменит? Тут же сущий детский сад с пенсионным фондом на пару. — семьи с детьми, где по большей части мамочки с орущими спиногрызами, школьники в ассортименте и бесполезные с боевой точки зрения сухофрукты. Они все станут обычным мясом, ворвись пожиратели в этот подвал. — Вы что, школу грабанули?

— Мы зачистили школу и вывели оттуда всех выживших. Там и получили ранения. Монстры слишком сильные, нас мало, а из оружия только ножи. — его оправдание мне показалось нелепым. Толпа мужиков без проблем справиться с пожирателями, а, по их словам, им пришлось туго. В это вериться с трудом.

— Сильные? Вон те собачки? — я указал на дверь, не веря в сказанные им слова. — Да они откисают от одного удара по башке, ты о чём?

— Не знаю о чём ты говоришь, может тебе, наверное, попадались самые слабые из них, но нас, как видишь, потрепали хорошо. И на данный момент нам просто некого отправить искать помощь.

— Слабые… — я покатал это слово на языке прикидывая насколько отличаюсь от обычного человека и выходило так, что без праны не сильно круче. — Может ты и прав, а какого рода помощи вы ждете?

— Эвакуации. От армии, правительства, хоть кого, лишь бы в безопасное место.

— Вы, как я погляжу, в отчаянии. Нагнали бы тачек, да вывезли всех. Парковка через дорогу.

— Ты чем слушал меня? Говорил же, опасно, не справляемся мы с монстрами своими силами. — по тону этого бородатого и брутального мужика видно насколько он устал, но даже так он не желал показывать остальным свою слабость.

— Я тебя понял. Не против если толкну речь перед всеми? Разумеется, мотивирующую.

— Про что говорить будешь?

— Про эвакуацию гражданских. Она идёт, я видел, общался с ними. Но есть нюанс.

— Какой?

— Транспорта и людей не хватает. Даже армии приходится исходить на говно, так что дня два-три вам гарантированно тут сидеть.

— Это уже больше чем тёмная неизвестность. Ладно, звучи.

— Звучи… — усмехнувшись повторил я. — Да судя по настроению всего этого человеческого бульона тут нужно петь как соловей.

— Ну ты постарайся, они уже на грани.

— Один день апокалипсиса ещё не прошёл, а эти неженки… А впрочем, не мне учить их жизни. Ладно, начнём. — я отошёл от места где стоял в сторону людей. Они, по большей части держались подальше от входа и около двери образовалась небольшая зона отчуждения.

Главное в ней было то, что она замечательно подходила в качестве сцены для вдохновляющей речи. Чем я и хотел воспользоваться.

— Внимание всем! Слушать меня и внимать словно гласу божьему! — крикнул я во всю глотку прерывая разговоры и обращая на себя внимание всех присутствующих. — Главный вопрос на ваших устах, когда вас спасут, верно? Можете не отвечать, и так ясно, что сидеть в подвале вам не по кайфу. Так вот, эвакуация гражданских идёт прямо сейчас силами военных, но они начинали с окраин и только сейчас добрались до центра. Причём я видел лишь одну машину, и они понятие не имеют что здесь спрятались люди! А ну заткнулись нахер и слушать меня! — я зарядил себя праной и топнул ногой. Этого хватило чтобы звук оглушил всех, а моя и так многострадальная обувь порвалась. — Любому, кто подойдёт ко мне за уточнениями я разнесу кабину! Любому, даже тебе сопля! — отдельно я крикнул на девочку в розовом шарфике. Она аж сжалась от страха, но всё равно подняла руку чтобы что-то спросить. — Ну говори, бесстрашная личинка человека. Чего хотела?

— Моему папе плохо, он задыхается… — пропищала она.

— Ингалятор нужен? — та кивнула. — Настя, у нас годное мясо пропадает. Я помню, что брал ингаляторы. Выдай малой, а то эксплуатировать её отца, если тот сдохнет, будет неудобно.

— Хорошо. — фармацевт сразу же начала копаться в мешках с лекарствами, причем не в тех которые собирал я, а собранные ей.

— Итак, я продолжу! Прежде всего, чтобы вас вывезли отсюда, нужно поймать машину эвакуации и сообщить о нас. Либо посетить саму войсковую часть. — Настя передала мне ингалятор, а я в свою очередь отдал его девочке. — Это займёт как минимум день и разумеется, не сегодня. Уже стемнело и я сомневаюсь, что кто-то из вас попрётся в ночь. После этого по ваши души отправят транспорт, а это уже два дня. Слышите меня? Вам тут сидеть как минимум два дня и эту мысль вам нужно держать в голове. Сразу предупреждаю, всякие требования вроде мне нужно быстрее, потому что или вот по этой причине будут пресекаться жестоко и бесчеловечно. Хотите быстрей, валите нахер отсюда прямо сейчас и сдохните, не пройдя и километра. Срать на вас. Возможно, вы задаётесь вопросом с какого рожна я смею всё это говорить? Ответ прост. Вы все мусор и балласт. Пацаны жизнью рисковали чтобы спасти школьников и принести вам еды с водой, но свои раны они обрабатывают чуть ли не сами. Лишь единицы из вас им помогают, а ведь кроме них больше некому идти за припасами и помощью. Думаете я пойду? Хрен там, сдохните в муках, мне на вас насрать!

Замолчав, начал смотреть на них волком. Меня боялись прежде всего из-за наличия огнестрельного оружия. Без него, думаю, пришлось бы доказывать своё право говорить. Но благо, им было чего бояться и смысл сказанных мной слов до них дошёл. Застыдить их хотя бы маленько, но удалось.

Девочка, к слову, уже отнесла ингалятор своему отцу и тот смог нормально дышать. Удивительно сколько счастья в этот момент излучало это маленькое создание. Прямо как теплое солнце среди серых туч.

А народ тем временем ждал. Боялся и ждал продолжения моих слов, понимая, что я ещё не закончил.

— Так вот. Суть. Сидеть вам здесь ещё два дня. Это держите в голове и не возмущайтесь. Если хотите выйти, вот к нему подходите и до свидания. — я указал на бородача. — Учтите, обратно попасть будет сложнее. Меня чуть не закололи при входе. Питание и воду экономим. Особенно те, кто отказывается выходить на улицу. — сказав это я указал пальцем на какого-то деда. — Именно так старый. Думаешь по тебе не видно, что ты мясник? Да одни твои щи заменят двух вон тех наглых подростков! — я перевёл палец на группу старшеклассников. Они, к слову, даже когда я говорил, тихо хвастались перед друг другом как защищались от мутантов и помогали группе мужиков, пришедших на помощь школьникам. — Именно так, молодые петушары. Я про вас говорю. Отправитесь со мной завтра на вылазку раз такие смелые. — от этого предложения они как-то быстро затихли, а выражения их лиц с агрессивных и крутых превратились в глупые и скромные. Короче переобулись парни будто по волшебству.

Вообще, я и не планировал кого-то из присутствующих брать с собой на вылазку. У меня в планах на завтра посетить дом культуры и обзавестись хорошими пушками. Возиться с этими обездоленными беженцами бессмысленная трата времени ведь по итогу их возьмёт в оборот армия. Они, как никак, граждане страны и если правительство ещё сохранилось, то оно не упустит возможности использовать такую дешевую рабочую силу в своих целях под видом заботы. Да и командовать бездарями такая себе идея.

— Главное, что вам следует уяснить, что никто, кроме меня, разумеется, бросать вас на произвол судьбы не собирается. Требовать невозможного или заставлять тоже. Просто ждите и не наводите суету. Уж пару дней потерпеть вам по силам. И да, ещё кое-что. — как я заметил, многие люди морщатся от крика малышей, что, по сути, естественно. Меня тоже они бесят так, что хочется их выгнать вместе с тупыми мамашами не способными утихомирить своё чадо. — Дети шумные, это нормально, и, если я узнаю, что кто-то посторонний огрызается на мамашу или её ребёнка, прострелю колено чтобы вы тоже присоединились к бесячему возгласу выражения неудобства. И поверьте, я очень люблю стрелять в людей. — моё предупреждение достигло сознания народа, и я видел на их лицах именно то чего хотел. Презрение и страх.

Да, сейчас для них я всё равно что тиран, а значит они будут меня слушать. Может быть, о подчинении речи и не идёт, но при каждом своём дерзком решении в их голове будет всплывать мой образ. Одно это остановит множество возможных конфликтов.

— Вроде всё сказал. — я задумался и чутьё мне подсказало, что ночью будет нечто занимательное. А ещё опасное. — А хотя нет, не всё. Когда детское время закончится, я хочу слышать гробовую тишину. Не думайте, что это моя блажь. Мой фетиш кромсать людей, но я не позволю каким-то тварям портить мои игрушки, так что ведите себя тихо, для вашей же безопасности. У вас есть… — я посмотрел на руку, где должны быть часы и не увидел их. — Есть у вас… — пробежался по карманам в поисках телефона, однако и того не было. — Пару часиков у вас есть, короче. Поешьте, да спокойно ложитесь спать. А, и да, любой нарушитель тишины, будет убит.

— А как же дети⁉ — раздался женский голос откуда-то из людской толпы. Я даже не видел, где обладательница этого голоса.

— А что дети? Пускай орут. Будем надеяться, что мутанты подумают, мол, эт цапля гогочет. — я пожал плечами. Действительно, ступил, как бы, у нас тут дети и шуметь мы будем в любом случае. Думаю, ночуй я с Диром в гнилом уличном толчке и то был бы в большей безопасности чем тут, в бетонном подвале да за стальной дверью.

Всё же стоило идти в бар. Вообще, сходить в бар всегда хорошая идея.

— Это всё. Всем спасибо. Все молодцы. Я красавец, в мой пёс вообще лучше всех. — присев я потрепал Дира по голове, после чего повернулся к бородатому лидеру местного сборища беженцев. — Ну как тебе моя речь?

— Отвратительно. — оценил он.

— Спасибо, я старался. — расплылся я в улыбке. Не каждый день твои усилия оценивают по достоинству.

— Клаус? — раздался голос за моей спиной. — Это ты, мой мальчик? — я резко развернулся от нахлынувшей на меня волны страха и ярости. Бросил взгляд на Дира, и увидев его оскаленную мордочку ещё больше разозлился.

Шаг, рука врезается в типичное лицо зажравшийся от сытой жизни и безнаказанности женщины. Она падает как мешок, набитый салом, раскрывая свою пасть с парой золотых зубов, но та не успевает закрыться так как ствол моего ружья утопает в ней.

— Что ты сделала, сука⁉ — я в бешенстве вдавливаю ствол ещё глубже ей в глотку, прекрасно понимая, что она не сможет мне ответить. — Я тебе, тварь, вопрос задал! — наступив ногой ей на живот сильно надавил. Прану не использовал, хотя очень хотелось убить эту женщину на месте. Даже не знаю по какой причине.

Сперва она пыталась освободиться, вытащить ствол ружья из пасти, но через несколько мгновений затряслась и её начало рвать. Бловотина выплеснулась, растеклась по её лицу и воняла так, будто она утром пожрала что-то жирное, острое да запитое дешёвым алкоголем.

Внезапно у меня потемнело в глазах, причём не от омерзения или тошноты, а словно озарение. В голове возникли образы Дира, этой женщины и слова, означающие что она бросила пемброка умирать. Буквально отдала его, беспомощного, пожирателям на съедение.

— Ты… Паскуда… Бросила его! — не знаю, что это, бред моего усталого сознания или яркое проявление чутья, но я не сомневался в своих выводах.

— Психопат конченный! Прекращай! — раздался тяжелый мужской бас в стороне от меня, но я даже не смотрел на него. Выдернул спицу и всадил снизу вверх в голову, особо не целясь. Только после этого перевёл свой свирепый от злобы взгляд на новое действующее лицо.

Спица прошила подбородок мужика внушительного вида и вышла из его щеки. Он, с ошалевшими глазами вцепился мне в руку пытаясь её сдвинуть, но его сил было недостаточно. А ведь судя по его мышцам, этот хрен должен быть куда мощнее меня.

— Найкрас, успокойся. Ты пугаешь людей. — теперь ко мне обратился бородач. Я же, взглянул на толпу. Вот уж действительно, пугаю. Им реально страшно, ведь и правда веду себя как психопат. Причем тот, у кого в руках пушка, а значит любой из них может нарваться на пулю если пикнет. Лишь этот мужик, что вступился за хозяйку Дира не побоялся вмешаться.

— Дир, тебе решать их судьбу. Только скажи и я прикончу их обоих. — решение должен принять пемброк. Он умный, он понимает ситуацию и насколько я успел его узнать, эта рыжая морда имеет интеллект максимально приближенный к человеческому.

Корги сел и покачал головой будто отказывается. У собак этот жест плохо получается, но я его понял. И всё же, решил переспросить.

— Ты действительно хочешь их простить и сохранить им жизнь? — он кивнул. — Ты слишком добр. Они не заслуживают жизни, но я уважаю твоё решение. — произнёс я, выдернул спицу и буквально вырвал ствол ружья из глотки бабы. Он, помимо блевотины был ещё кровью заляпан. Что-то я там ей знатно так разодрал.

— Найкрас, это уже перебор. — заметил бородач.

— Нет, не перебор. — ответил я громко. Так, чтобы слышали все. — Есть личные разногласия куда посторонним лезть не стоит. А ещё есть предатели, которых следует карать как проказу. Она из таких. Она, спасая свою шкуру, бросила моего дорогого друга умирать, и как, по-твоему, я должен был поступить? — последнее было адресовано по большей части бородачу, но я хотел, чтобы и остальные люди это слышали.

— Если выбирать между человеческой жизнью и… — перезарядка ружья и мой свирепый взгляд в одно мгновение прервали его фразу. В гробовой тишине замкнутого помещения, вылетевший из ружья патрон оглушительно звонко упал на бетонный пол.

— Аккуратнее подбирай слова, друг. — последнее произнесённое мной слово имело уже совсем не положительное значение.

— Я понял. Надеюсь, ты сделал всё что хотел?

— Всё ли? — я посмотрел на людей и удивился тому, что в нескольких метрах от нас стоит та самая девочка, которая просила у меня ингалятор для своего отца. Теперь она была уже с ним.

— Дяденька, спасибо вам… — она, стесняясь или вовсе, опасаясь за свою жизнь аккуратно, маленькими шажками подошла ко мне. — Вот, держите, это вам. — с этими словами девочка протянула мне свой розовый шарф. Ещё и глазки такие невинные состроила, что, если я её прогоню, это станет выжженным клеймом на моей репутации.

На самом деле, став для всех эталоном жестокости, я бы обзавелся стойкой неприязнью местных. Перед ними конченный подонок, с садистскими наклонностями и это мнение было бы уже не изменить. С другой стороны, какое мне дело до мнения этого сборища отбросов? Вот именно, никакого.

— Спасибо, малая. — приняв подарок, обвязал его вокруг своей шеи. — Я буду калечить любого, кто оставит на нём хотя бы пятнышко. А за чего похуже, последует смерть в муках. — с каждым словом лицо малышки бледнело и насколько я успел заметить, всё это из-за моей улыбки. Она кажется другим жуткой.

Девочка убежала к отцу, а я подошёл к Насте, которая только сейчас накладывала еду. Она приготовила мясо с овощами. Просто большие куски нарезанного мяса тушили с мороженным овощами. Уж не помню нафига я положил в рюкзак нечто такое скоропортящиеся, но такой ужин мне по душе.

— Садись, борода, угощайся и поведай нам, чего тебя тревожит. Разобрались же уже с эвакуацией. Цели поставлены, план составлен, люди предупреждены, провизия и медикаменты в наличии, охранение ввиду особенностей укрытия без надобности. — перечислил я выполненные дела за последние пару часов. — Вроде ничего не забыл?

— Всё так, но какой ценой? Ты теперь для них враг.

— Насрать. Даже хорошо если так, не сядут на шею как тебе. Вот сколько вы потеряли людей после рейда в школу? — он и так выглядел мрачно, но мои слова сделали только хуже. — Например, защитник той бабы которому я лицо подправил, он же не отправился с вами? Он её супруг? И она его не отпустила? — он кивнул. — Угадал значит. А сколько ещё таких, отказавшихся рисковать жизнью во благо других. В вашей ситуации это не личный выбор, не геройство, а необходимость. И я уверен, эти сыкливые лентяи засунули свои жирные ручонки в добытую вами провизию. Добытую кровью, хочу заметить.

— Я это всё понимаю, но и ты меня пойми. Я простой слесарь. Я не умею командовать людьми. У тебя же это выходит куда лучше.

— Не разочаровывай меня. Методы контроля у нас одинаковые, разве что я людей за людей не считаю. Вот и вся разница. Думаю, если всё так продолжится, через недельку другую твоё отношение к ближнему будет таким же.

— Надеюсь, что этого не произойдёт.

— Не поверишь, но я надеюсь на тоже самое. Мне индустриализация больше по душе чем дух пост-апокалипсиса, только вот уже ничего как прежде не будет. — вздохнув сказал я, посмотрев на счётчик оставшихся в живых людей. С таким количеством, про прогресс науки можно забыть. Человечество на пару сотен лет остановится в развитии, не говоря о том, что ничего пока не ясно с этапами от системы.