Отметчик и разносчица

Сопротивление

Часть четвертая

1

«Штирге – Пицкразоцу. Совершенно секретно. На склад по адресу: ул. Копытная д.5 завезли экспериментальные одноразовые напальчники-невидимки. Охрана – один циклоп и десять чертей. Сигнализация будет отключена с 4-00 до 5-00 утра».

«Пицкразоц – Зорлицу. Совершенно секретно. Свяжись с агентом «Д», пусть готовит ночную вылазку партизан. На склад по адресу: ул. Копытная д.5 завезли экспериментальные одноразовые напальчники-невидимки. Охрана – один циклоп и десять чертей. На отключение сигнализации не надейтесь. Норматив боевой операции – 10 минут. Удачи. Да будет свет!».

***

Была обычная, хоть глаз коли, вайвайская ночь – холодная и тревожная. Где-то далеко шли бои. Эхо приносило гулкие хлопки от разрывов снарядов и треск автоматных очередей. В десяти километрах от вайвайской столицы на безжизненном пустыре со следами ожогов от напалмовых ковровых бомбардировок, рядом с хорошо замаскированным вентиляционным стволом одной из веток метро, стоял средних лет коренастый невысокий усато-бородатый вайвай с пепельными длинными волосами, собранными в хвостик.

Джавдет пришёл на сеанс связи, как всегда, раньше назначенного времени. Партизанскому вожаку нравилось проводить лишние пятнадцать минут на поверхности родной земли. Он любил покурить, подумать и помолиться звёздному небу, выпрашивая только одно – мира и спокойствия для вайвайского народа. Мочка уха атамана была заряжена махапским жучком, что вселяло надежду и уверенность. Бывший замполит танковой части докуривал трофейную сигарету и смотрел туда, где ночная тьма скрывала руины родного города. Когда-то густонаселённый, покрытый зеленью, цветочными клумбами и фонтанами, мегаполис с фешенебельной архитектурой, сейчас был покрыт пеплом, кирпично-бетонным крошевом, грязью и нечистотами оккупантов.

Джавдет хорошо запомнил первую встречу с загадочным незнакомцем. Вайвай был на рыбалке, наслаждался тихим утром и хорошей поклёвкой, когда рядом на мостике появился щуплый блондин с красным блестящим лицом в странной одежде. Разговор получился длинным и содержательным. Тогда Джавдет спросил незнакомца: «Почему вы, наблюдатели, не компостируете уши первым лицам в государстве, влиятельным политикам и авторитетным военным министрам? От них больше толку, чем от простого замполита в отставке». В ответ он услышал: «Во-первых, бывших замполитов не бывает. Во-вторых, оккупанты обезвредят политических лидеров в первую очередь. Нет смысла раскидываться жучками. У среднего звена больше шансов затеряться в толпе и спастись. А назвать точную дату и время захвата молмутами вашей планеты мы не можем. Всё произойдет очень даже внезапно. Просто откроется коллектор времени, и вам на головы посыплется парашютный десант военно-воздушных сил захватчиков». Так и получилось.

Вайвай снова вспомнил тот трагический день внезапного вторжения, когда мирное небо над столицей закрыли чёрные купола молмутских парашютистов. Но сперва в воскресном небе появилась огромная галогеновая воронка. Переливаясь всеми цветами радуги, эта окружность быстро перемещалась, вытряхивая из себя «чёрный песок». Это был молмутский беспощадный десант. Рогатый спецназ, эти кровожадные и ужасные на вид агрессоры, в считанные минуты захватили все правительственные здания, телецентр и стратегически важные объекты. А, спустя час после нашествия, на экранах телевизоров появилось страшное лицо Плеширея. Его рот был в крови, а злые глаза светились звериным азартом: «Вайваи, мы пришли к вам с миром! Не разбегайтесь! Мы, молмуты, добрые и справедливые!» - так начал свою речь главный душегуб. Тогда это вступление прозвучало как насмешка и еще больше напугало горожан. Началась паника. Люди бежали, кто-куда, давили друг друга на входах в метро, создавали гигантские заторы и пробки на выездах из столицы.

В то воскресенье Джавдет с семьей собирались в парк на прогулку. Глава семьи брился, когда в голове прозвучал голос таинственного инструктора: «Вторжение началось! Забирай семью, и бегите в метро, оттуда по схеме в катакомбы. У вас на сборы пять минут. Уходите, как можно глубже и дальше. Начинай собирать людей, попытайся сколотить актив, ядро будущего партизанского отряда и жди инструкций. Если под землей я не откликнусь на двойной клик, на связь выходи с нулевой точки и выше уровня моря».

Джавдет бросился к окну – небо было сплошь покрыто черными точками парашютов. Вооружённые до зубов черти спешили на посадку. Заплакали дети. Сильный испуг округлил глаза и скривил рот супруге: «Что это, боже мой?» - прошептала она. Муж обнял жену и ответил: «Это конец света. Бежим!»

Джавдет ждал чёрный день и был готов к худшему, хотя сознание отказывалось верить прогнозам махапского инструктора. Рюкзак на первое время со всем необходимым был собран заранее и ждал своего часа в кладовке. Джавдет закинул вещмешок на спину и скомандовал жене и детям: «За мной! Скорее в метро! Только не теряйтесь!»

Благо станция находилась рядом. Замполит с семьей стали пробираться вглубь. Начиналась давка. Люди, толкая и сбивая друг друга, с криками бежали по ступенькам вниз. Джавдет протиснулся в первый вагон электрички и помог семье. В шуме и толкотне они доехали до конечной станции восточной ветки метро. Дальше шли пешком. Когда Джавдет достал листок с подробным описанием маршрута, погас свет. Лишь продолжали тускло гореть плафоны аварийного освещения. Сразу раздались крики и плач детей. Замполит крикнул: «Без паники!» и достал фонарик. Изучая схему пути, озадаченный вайвай заметил, что вокруг него стал собираться встревоженный народ. Интуиция подсказывала напуганным людям, что мужик со схемой знает, что делать.

Джавдет осветил фонарем серые и кислые лица горожан – обычная разношёрстная воскресная толпа. Здесь были даже байкеры и панки. Вспомнились слова махапского инструктора: «Нацию будут спасать простые люди, даже отбросы общества и неформалы». Джавдет увидел в глазах земляков костры смешанных чувств. Страх и ненависть, неопределенность и решимость, инстинкт самосохранения и патриотизм – всё это сейчас горело в одном пламени. Выжившие и сбежавшие от расправы незнакомцы сейчас казались замполиту такими близкими и даже родными. Общая беда объединяла. Стихийно появившийся лидер сказал напутственные слова, пересчитал беженцев, распределил такелаж среди мужчин и, освещая путь фонарём, повёл будущее ядро партизанского отряда вглубь подземелья.

Джавдет вспомнил, как добыли первое боевое оружие. Вооружённые обрезками арматуры, повстанцы совершили ночную вылазку и напали на патруль, охранявший вход в метро. Тогда впервые под куском легированной стали треснул рогатый череп неприятеля, а два автомата и всё снаряжение молмутских боевиков перекочевало к партизанам.

Шагая длинной колонной след в след, горожане вспоминали роковое утро и обменивались эмоциями. Кто-то вспомнил, как один оккупант еще в воздухе открыл огонь из подствольного гранатомёта по троллейбусной остановке, полной шокированного народа. Мощный взрыв разорвал горожан в клочья. Кто-то вспомнил, как в городском парке рухнуло колесо обозрения прямо на охваченную паникой толпу зевак. Кто-то видел, как сложилась, как карточный домик, крупнопанельная многоэтажка, как от огненных струй огнемёта вспыхивали, как факела, прохожие, машины и общественный транспорт…

Джавдет отогнал от себя тревожные воспоминания. Ему не хотелось в сотый раз расстраиваться и нервничать. Теперь дети и жена томятся в подземелье, лишённые элементарного комфорта. Но, слава богу, они были рядом. А сколько вайваев осиротело, лишилось близких и потеряло родных? Сколько еще терпеть унижение и геноцид? У партизанского атамана не было ответа на этот вопрос.

Джавдет выкинул окурок и посмотрел на часы. Наступало время сеанса связи. Вдруг в голове послышался голос пунктуального инструктора:

- Доброй ночи, Джавдет. Можешь говорить?

- Да, я один.

- Как настроение?

- Неважно. Мы топчемся на месте. Нет конца молмутскому беспределу. Боевиков, сколько не мочи, меньше не становится.

- Да, войска всё пребывают и пребывают. Чтобы перекрыть чертям кислород, надо закрыть коллектор времени. Я сейчас над этим работаю. Поверь, у меня есть план.

- Чем я могу быть полезен?

- Скажи, как поживает твой питомец – богатырь Швартазавр?

- Он в отличной форме.

- Это хорошо. Готовьтесь к боевой операции. Запоминай! На склад по адресу: ул. Копытная, д. 5 завезли партию одноразовых напальчников-невидимок. Охрана не большая – всего один циклоп и десять чертей. На отключение сигнализации не надейтесь. Норматив – десять минут. С циклопом разберётся Швартозавр, а вы – с чертями. Ваша задача унести со склада эти самые напальчники. Они вам скоро понадобятся. Желаю удачи! Конец связи.

Джавдет оглянулся по сторонам и направился к замаскированному люку. Он быстро убрал ветки и стал спускаться по ржавой лестнице в темноту подземелья.

2

Стоило Тузиану опустить голову на подушку, он мгновенно уснул. Мать погладила сына по голове, поправила одеяло, выключила ночник и закрыла на молнию капроновую перегородку.

- Заснул, - Сукла примостилась рядом с Марком. Любовник лежал с закрытыми глазами на спине, заломив руки за голову. – Ты в порядке? Может, утром встретимся?

- Нет-нет, всё хорошо. Просто задумался.

В это время в голове звучал голос инструктора:

- Марк, соберись! Сейчас самый подходящий момент для снятия блокировки. Процесс довольно-таки объёмный. Запомнить не получится. Поэтому будешь просто дублировать мои слова. Придётся немного побыть гипнотизёром. Готов? – землянин цикнул, открыл глаза и аппетитно посмотрел на подругу.

Любовник потянулся к ночнику и выключил свет. Марк накрыл самку своим телом, левую руку запустил партнерше в густые длинные волосы, нащупав затылок, а правую подложил девушке под ягодицы.

- Ой, - Сукла почувствовала то, что всегда была готова чувствовать – проникновение мужской плоти в себя и еще шире раздвинула ноги. – Милый, только не глубоко. Доктор Передоз будет ругаться. Он слова на ветер не бросает. Ай, ну здравствуй! Как приятно.

Марк не спешил. Он сделал несколько поступательных движений, а затем остановился и занялся поцелуями.

Сукла с удовольствием отвечала тем же:

- Мой мустанг, мой леопард, - шептала возбуждённая девушка с душой молмутской старухи. – Зачем ты выключил свет? Тебе ведь всегда нравилось видеть мои формы и спереди, и сзади.

- Пусть глаза отдохнут и поработает воображение, - Марк поцеловал партнёршу в сосок левой груди. – Я наслаждаюсь твоим запахом. Он сводит меня с ума. Ты – чудо, детка.

Поступательные движения возобновились. У девушки наступило предоргазмное состояние. Её горячее дыхание сбилось окончательно, а низ живота начал дёргаться. Руки хаотично шарили по телу нависшего над ней партнера. Губы цеплялись за всё, что попадалось на лице мужчины. Нос, глаза, щеки, уши – ей уже было безразлично, куда целовать:

- Не останавливайся, прошу! Мама, мамочка, мамуля, мамуличка! Ой! А..а..а! – всё тело девушки парализовало неописуемое чувство восторга и радости. Её руки вцепились в спину любовника. Начался затяжной и восхитительный, лишающий дара речи, оргазм. – А…а…а, - продолжала стонать доведенная до исступления Сукла, пачкая слюной лицо партнёра.

Вдруг до молмутского сознания долетело:

- Пять, четыре, три, два, раз – начинается сеанс! Пуск! Осторожно, двери открываются, - спокойным низким баритоном начал Марк. – Следующая станция – подчинение. Ты хотела знать тайну тёмного угла своего сознания?

- Да.

- Сейчас он прекрасно освещён ясным светом. Дверца открыта. Загляни. Что ты там видишь?

- Марк, любимый Марк. Я вижу тебя. Это ты.

- Раз, два, три, четыре, пять – начинаю телепать! Начинаю телепатировать твоё сознание. Нет никакого Плеширея. Есть только Марк. Теперь он властелин твоей души отныне и во веки веков. Аминь.

- Да. Я твоя рыбка.

- Я твой генерал?

- Да. Я твоя солдатка.

- Я твой директор?

- Да. Я твоя подчинённая.

- Ты не будешь мне делать плохо?

- Я буду слушаться только тебя. Я никогда не стану делать ничего, что может навредить тебе. Я люблю тебя больше жизни. Я…

Землянин заткнул молмутке рот долгим поцелуем. Когда он отпрянул, Сукла была в отключке. Только частое дыхание вздымало поджарый животик и упругие зацелованные груди.

Марк перевернулся на спину и закрыл глаза. В голове послышался голос инструктора:

- Молодец. Ты справился. Агент проснулся, хоть сейчас в отрубоне. Так и должно быть. Завтра утром обязательно поговори с ней. Заставь Суклу всё вспомнить. Если будут проблемы, возбуждай память агента фразой: «Раз, два, три, четыре, пять – начинаю телепать». Этого будет достаточно. Спокойной ночи и до связи.

Марк включил ночник, аккуратно обнял спящую красавицу, вытер с губ подчинённой липкие слюни и, уткнувшись носом в волосы любовницы, крепко уснул.

Первой проснулась Сукла. Раннее Глуми окунуло палатку в ванну морковного сока. Через женский торс, от плеча до бедра, по диагонали лежала мускулистая рука Марка. Девушка слышала дыхание землянина у себя над ухом. Она вспомнила бурную и знаковую ночь. Её нутро ликовало. Она понимала, что произошло что-то сверхъестественное, что в корне поменяет ее жизнь в лучшую сторону. Ее не пугали тяготы и невзгоды. Она радовалась мысли, что теперь они с Марком – не разлей вода. От приятного предвкушения слегка закружилась голова.

Сукла вспомнила сон, который видела пять минут назад. Душа старой молмутской шпионки в глубинах подсознания легко отыскала дверь, которая своей тайной долгие годы возбуждало любопытство. Дверь легко открылась. Сукла заглянула и в кабинете увидела Марка в генеральском мундире с широкими лампасами на брюках. Он стоял у окна и смотрел в лучезарную даль. Затем сел за стол и начал что-то писать:

- Проходи, садись, - генерал оторвался от писанины и по-доброму улыбнулся. Девушка зашла в кабинет и села справа от начальника. – Вот, ознакомься и распишись. Ты переходишь в моё распоряжение, - Марк протянул подчинённой бумажный лист. – Приказ под номером – 12345. Хорошо запомни это число.

Сукла, не читая, расписалась в документе:

- Я согласна, - она с любовью посмотрела на землянина.

- Что, прямо так? Ты хоть посмотри, на каких условиях, - потребовал генерал.

- Я согласна на любых условиях, - Сукла не переставала смотреть Марку в глаза.

- Значит, сработаемся, - начальник сложил приказ и спрятал в карман. – Иди ко мне, детка.

Девушка быстро перебралась генералу на колени. Они поцеловались.

- Тебе идёт генеральский мундир, - увлечённая поцелуем, шепнула Сукла.

- Какой мундир? Никогда не любил военную форму. Я кранолётчик шестого разряда, - девушка отпрянула и удивлённо округлила глаза. Марк был в потёртых джинсах и белой рубахе. – Давай я прокачу тебя на кранолёте, - он подошёл к окну. – Посмотри.

Сукла встала рядом и обняла любимого мужчину за талию. Она увидела над крышей небоскрёба висящий в воздухе странный объект с телескопической стрелой как у автокрана и с крыльями как у самолёта:

- С удовольствием. А Тузик не обидится, что его забыли взять?

- Он уже там, - Марк открыл двери балкона и махнул рукой. Кранолёт плавно опустился и завис в воздухе. – Прошу.

Сукла увидела в кабине сына. Малыш довольно улыбался и держался за рычаги:

- Ого! Когда он успел?

- Сам не знаю. Такое ощущение, что пацан всегда умел это делать, - Марк помог девушке разместиться в кабине. – Ну, давай, пилот, прокати нас немного. Покажи нам простор небес!

- От винта! – крикнул маленький штурман и направил кранолёт в сторону гор.

Сукла вернулась в реальность. Марк еще спал. Мать прислушалась к детскому отсеку. За перегородкой было тихо. Девушка попыталась освободиться из мужских объятий.

- Ты куда? – вдруг буркнул Марк.

- Я думала, что ты спишь. Хочу приготовить завтрак, мой генерал.

- Значит, ты помнишь, что было ночью?

- Конечно, и даже лучше, чем ты думаешь. Я даже помню номер приказа – «двенадцать, триста сорок пять». Правильно?

- Ты умница, детка. Значит, твоё сознание мне снова телепать не придётся. Но, если что, сразу влеплю два наряда вне очереди. Не бойся, пристегивать к креслу, как ты это делала со мной, я не собираюсь. Я добрый. Считай, что в монотеизме тебе крупно повезло, - Марк легонько шлёпнул ладошкой девушку по заднице. – Ладно, давай завтракать. Я тебе помогу.

Сукла улыбнулась в ответ и, взяв одежду, выбралась из палатки.

3

С приходом космической орды на Почемурий сотни бед свалились на головы несчастным вайваям. С захватом родной планеты молмутскими оккупантами на долю мирян выпали великие испытания и невосполнимые лишения, и утраты. Повальный голод, эпидемии, отсутствие водо и теплоснабжения, дискриминация и геноцид, каторжные работы, кислотные ливни и повышенный фон радиации – все эти техногенные и социально-бытовые аномалии косили коренное население, как заточенные «под бритву» серпы спелые колосья пшеницы. Люди бежали из городов и прятались в лесах, рыли землянки и обживали пещеры, лишь бы быть подальше от злой и рогатой нечисти.

Многие искали партизан. Весть о действующем отряде быстро расползлась по округе. Хорошо работало сарафанное радио. Кому не изменили воля и упорство, спустились в катакомбы и, путая следы, нашли народное ополчение и влились в ряды боевой дружины. Прозябать и чахнуть в обществе всё же лучше, чем в одиночестве. В коллективе и умирать не страшно, когда чувствуешь на бледном лице сочувствующие взгляды соратников и слышны слова поддержки братьев по оружию.

Надёжно был спрятан центральный штаб – матрица вайвайского сопротивления и ядро загубленной нации. Чтобы попасть в этот обжитый и по-военному обставленный грот, нужно было пройти несколько постов и на каждом сказать пароль. В штабе был местный узел связи, провода от которого протянулись по всему подземелью. Вместе с детьми, стариками и женщинами отряд насчитывал около пяти тысяч человек, но лишь треть была дееспособна, могла держать в руках оружие и принимать участие в боевых операциях.

Джавдет, командир отряда, и еще двадцать шесть подземных атаманов, в связи с нехваткой убежищ были расквартированы прямо в штабе. Здесь лучшие из лучших борцы за свободу и независимость нации совещались, рисовали карты местности и по очереди крутили динамо-машину, освещая спальный блок с двухъярусными железными кроватями, столовую и оружейную комнату. Только здесь, в штабе, был установлен перископ, надёжно замаскированный на поверхности, через который можно было наблюдать загаженный техническими отходами окрест вайвайской столицы. Непрекращающийся дым из трубы крематория усиливал ненависть к фашистским оккупантам, и пятерня сжималась в кулак возмездия.

***

Атаманы лежали на заправленных кроватях и ждали возвращения командира с сеанса связи. Кто-то дремал, кто-то читал старую газету, а кто-то играл на губной гармошке. Пожилой панк, атаман пёстрого батальона, заломив руки за голову, заметил:

- Что-то Джавдета долго нет. Обычно он в это время уже в штабе. Не случилось ли чего?

- Может пароль забыл, и часовые не пропускают? – пошутил байкер, атаман волчьей стаи.

- Ага, насмешил. Он их сам каждый день придумывает. Если только склероз не разбил нашего передовика, - отозвался дворник, атаман санитаров городского леса.

- Вот-вот, каждый день новый. У Джавдета в голове небось уже такая каша из этих паролей, - улыбнулся горняк, атаман шахтёрской бригады.

- Бросьте вы. Скорее всего на поверхности ностальгирует. Что ему торопиться, что он здесь не видел? Наши небритые рожи? Он уже десять лет ими любуется, - вставил сантехник, атаман ремонтного полка. – Кстати, а какой сегодня пароль? Забыл, представляете?

- Чертей по осени сжигают, а отзыв – взвейтесь кострами вайвайские ночи.

Вдруг над входной железной дверью с крепким засовом раздались громкие раздражающие звуки клаксона. Робот-часовой старой модели с ржавыми шарнирами в коленках со скрипом подошел к двери, посмотрел в «глазок» и спросил:

- Кто?

- Открывай, старый пень! Радость-то какая – командир вернулся!

Все узнали голос Джавдета и весело зашевелились. Атаманы стали живо подниматься и рассаживаться за столом, украшенном картой города. Под зелёным абажуром хватило места всем.

Командир первым делом подошел к кулеру и, нацедив стакан воды, с жадностью выпил. Аудитория внимательно проследила, как исчезает жидкость в полости рта главного партизана.

- Не томи, рассказывай, что высшие силы передают? – бросил водолаз, атаман батальона ихтиандров.

- Махапы не дремлют, всё думают, как нас спасти, - Джавдет подошел к столу и уставился в карту города. – Где у нас улица Копытная?

- Это бывшая улица Фигуристов. Вот, рядом с площадью Верности, - помог дворник, ткнув пальцем в нужный район. – Молмуты переименовали ее в «площадь Рогоносцев».

- Отлично, - командир обвёл бодрым взглядом окружающих. – Инструктор настаивает на силовой операции. Вы что-нибудь слышали про напальчники-невидимки? – Джавдет выждал паузу. – Вот и я тоже нет. Где наш сын полка?

- Швартазавр в спортзале на вечерней тренировке. Прокачивает мышцы, чтоб не атрофировались. У него сегодня – бицепс-трицепс, шесть по шесть, - отозвался ветеринар, начальник отрядного лазарета.

- Протеин принимал? – наставник посмотрел в сторону врача.

- Да, в комплексе с витаминами.

- В этот раз Шварту выпадает ответственная миссия – порвать циклопа. Думаю, он справится. Выступаем ночью. Давайте обсудим детали.

4

Оранжевый час вступил в свои права. Весь окрест был залит апельсиновым соком. Стояла освежающая утренняя прохлада. Где-то в глубине леса слышались крики диких петухов и попугаев. Марк и Сукла с полотенцами и приборами личной гигиены по тропинке шли к водопаду.

- Скажи, - нарушила молчание девушка, - что всё это значит? Я в недоумении.

- Я не могу тебе всё рассказать, - Марк стал спускаться по каменным ступенькам. Он повернулся и протянул руку спутнице. – Но ты должна мне верить. Когда-нибудь ты всё узнаешь. Знай одно – я тебя не брошу, тебя и Тузиана, - Марк взял Суклу за руки и приблизил к себе. – Мы должны помочь освободить Почемурий и обезвредить Плеширея.

У девушки на лице появился испуг:

- Ты думаешь, что говоришь? Спасти планету. Здесь на каждого вайвая по сто молмутских боевиков. И войска продолжают пребывать. Ты знаешь, что здесь будет огромный плацдарм, одна сплошная военная база? Это безумие. Обезвредить Плеширея. Ха-ха-ха! Насмешил. Это полный бред. У него везде свои люди. А служба безопасности, аппаратура слежения, наконец, отцовская опека? Даже сейчас, когда мы с тобой наедине, мне кажется, что он всё слышит. Нет, это плохая затея. Это не реально, - Сукла прижалась к Марку. – Любимый мой, выкинь эту авантюру из головы. Разве тебе плохо со мной? Давай оставим всё, как есть.

- Нет, детка, не оставим. И это не твоя забота, как будет проходить операция. От тебя всего-то требуется самая малость.

- Что? – Сукла подняла голову.

- Украсть у Плеширея брелок, тот самый, которым он тебе номер убрал на лбу.

- Мультипроцессор? – ужаснулась девушка. – Ничего себе пустячок.

- Да. И сделать это надо так, чтобы он ничего не заметил, хотя бы на три часа. За это время мы сможем безвозвратно исчезнуть.

Сукла задумалась. Флюиды уверенности и решимости, исходящие от землянина, успокоили ее девичью душу. В ней проснулся шпионский азарт:

- Мультипроцессор укисракского фаворита – это уже большая игра. А жизнь без риска, как шампанское без газов. Так вроде говорят? Думаю, что можно. Будет трудно, ведь он с брелоком никогда не расстаётся. Придётся включить всё свое шпионское обаяние и интеллект, - Сукла улыбнулась. – Вспомнила твою ночную страшилку. Брелок для Плеширея, как летальное яйцо для колдуна из сказки. Если ты замахнулся на такое, значит, за тобой стоят серьёзные силы, - молмутская разведчица пыталась рассуждать. – Не надо отвечать. Молчи. Я сама попробую догадаться. Скорее всего это махапы. У вайвайских партизан соображалки не хватит, и возможностей нет. Но когда махапы умудрились тебя захомутать? Когда они тебя завербовали? Доктор Передоз вытащил из твоего уха жучок. Ты всё это время был на виду. Ничего не понимаю.

- Вот и хорошо, - Марк нанёс зубную пасту на щётку. – Тупо выполняй мои инструкции и всё будет замечательно.

- А если я тебя сдам Плеширею? Не боишься?

- Ты подписала, не глядя, договор, а зря. Там есть один пункт. В случае измены ты погибнешь, и умрёт твой сын, - Марк зачерпнул ведром воду и опустил кипятильник на батарейках. Вода быстро нагрелась.

Сукла встрепенулась и перестала чистить зубы. Щётка замерла в руке, а на губах – пена:

- Это что получается? Роман под страхом смерти?

- Слушай, не путай божий дар с яичницей. Это касается только работы. Будь умницей, и всё у нас сложится прекрасно. Главное, не спались. Чтоб никаких разговоров на эту тему в семейном корпусе! Разговоры разговаривать будем на природе или на детской площадке. Сейчас забудь на время о нашей беседе. Это приказ! Умываемся и пошли завтракать.

Сукла послушно заработала щёткой и продолжила чистить зубы. Марк убедился, что приказной тон работает, и в сердцах широко улыбнулся. Он был доволен собой. Девушка присела на корточки, чтобы подмыться:

- Отвернись, - смутилась любовница.

Землянин поставил перед ней ведро с тёплой водой:

- Я буду наверху. Ведро не забудь, - и Марк, прыгая с камня на камень, направился по тропинке.

Жёлтый час входил в свои права. Глуми с высот поливало лагерь туристов раствором фурацилина. Марк занимался костром, а Сукла готовила бутерброды, когда из палатки показался заспанный Тузиан:

- Почему меня не разбудили? Я тоже хотел костёр разжигать.

- Дружок, - Марк повесил над пламенем котелок с водой, - вечером сам будешь здесь хозяйничать. Назначаю тебя главным костровым.

- Ура! – обрадовался малыш и, махая руками, запрыгал на одной ноге.

Сукла засмеялась:

- Эй, костровой, шагом марш умываться. Возьми ведро и кипятильник.

Тузиан с полотенцем и мылом, брякая ведром, побежал к водопаду.

Марк присел в тенечке и стал настраивать радиоприёмник. Его внимание привлекло экстренное сообщение службы молмутских новостей: «Сегодня ночью вайвайские сепаратисты вновь совершили дерзкую вылазку и напали на вещевой склад на улице Копытной. Партизаны жестоко расправились с охраной, а начальник караула – циклоп Лупаглаз был зверски разорван на мелкие кусочки. Чем на этот раз поживились безносые выродки, узнать не удалось. Склад оцеплен, а ЧП взял под контроль особый отдел».

Землянин задумался: «Ребята сопротивляются, а я на пикнике прохлаждаюсь. Что мне мешает, вот, прямо сейчас удрать к партизанам? Нет, нельзя. Мой фронт здесь. Мой отряд – это Сукла и Тузик. Мы должны добыть плеширеевский брелок. Инструктору издалека видней. И тогда».

***

Войсковой склад на улице Копытной был огорожен тремя рядами колючей проволоки. Тёмной ночью яркие фонари освещали весь периметр территории. На вышках по обе стороны от центральных ворот прохаживалась рогатая охрана, а на КПП за пультом управления сидел сам начальник караула – одноглазый великан с неправильным прикусом. Камеры наблюдения выводили на экран изображение склада во всех ракурсах. Циклоп Лупаглаз курил и листал порно журнал.

На другой стороне улицы за углом разрушенного дома, во мраке ночи, одетые в чёрные диверсионные камуфляжи, стояли народные мстители и терпеливо ждали команды «Вперёд!». Джавдет оторвался от бинокля ночного видения и, дрожа от холода, заметил:

- До ворот метров сто открытого пространства. Они нас заметят раньше, чем мы добежим. Сколько время?

- Семь минут пятого.

- Почему черти не ложатся спать? Не понимаю, - командир втянул голову в плечи и вновь посмотрел в бинокль. – Опа, один вроде исчез. Лёг прямо на вышке. А второй не собирается. Наверно, будут спать по очереди. Больше ждать не имеет смысла. Начинаем. Значит, так. Шварт, ты на всех парах прямиком летишь в будку, вырубаешь циклопа и открываешь ворота. Сигнализация должна быть отключена, но на всякий случай убедись лично. Возьми крючья. Тебе помогают Гаст, Флик, Сант и Рвак. Мы следом. Попрыгали, проверили микрофоны и вперёд. Всё ясно?

- Да, - буркнул сын полка – огромный детина с перекаченной мускулатурой в самодельной кольчуге из дверных пружин.

Швартазавр быстро несколько раз отжался от мостовой, встряхнул руками и ногами, качнул головой вправо-влево, хрустнув при этом шейными позвонками, размял ладонью уши, достал крючья и рванул вперед. Следом поспешила группа поддержки.

Только вайвай попал в поле зрения караульного, охранник с вышки направил на бегущего человека прожектор и ослепил богатыря. Джавдет не учёл это и громко сплюнул. Операция пошла наперекосяк. Командир поправил микрофон над нижней губой и быстро сказал:

- Мальчик мой, возьми вышку. Ты уже это делал. У тебя получится.

- Понял, - донеслось в ответ.

Шварт резко изменил направление и побежал к вышке. Он зацепился крючьями за две передние опоры и с силой рванул на себя. Наблюдательный пункт вместе с солдатом рухнул на проезжую часть. Раздался грохот, а из КПП выскочил взбешённый циклоп. Шварт в два прыжка приблизился к врагу и стал разрывать одноглазое страшилище крючьями:

- Это тебе за мать, это за отца, - богатырь яростно махал острыми орудиями. Куски циклопа полетели в разные стороны, - это за всех братьев и сестёр! На! Получай!

Друг хлопнул Швартазавра по плечу:

- Остынь. У нас мало времени.

Могучий вайвай остановился. Он согласно кивнул и нырнул в будку. Через несколько секунд ворота со скрипом разъехались в разные стороны.

- Молодец, сынок. Вперёд! – скомандовал командир и первым бросился на территорию склада.

Техник из ремонтной бригады быстро сдул автогеном висячий замок. Партизаны, освещая фонариками путь, проникли вглубь помещения.

- Ну, и где искать эти напальчники? Здесь столько всего, - выругался Джавдет. - Братцы, смотрите – противогазы! Забираем. А это что? – командир направил фонарь на стопку картонных ящиков. – Это лекарства. Тоже берём.

- Всё не унесём. Не жадничай, Джавдет. Лучше меньше, да лучше, - раздался голос шахтёрского атамана. – Главное, вовремя смыться.

- И то верно. Но противогазы и медикаменты возьмём. Ну, где же эти самые?

Вдруг в наушнике раздался голос Швартазавра. Человек-таран доложил:

- Я тут листаю журнал приёмки. Посмотрите во втором ярусе на третьей полке, ячейка номер 182. Маленькая белая коробка с личной печатью доктора Передоза.

- Спасибо, малыш! – обрадовался Джавдет. – Все слышали? Ищем.

Партизаны бросились на поиски. Через две минуты кто-то крикнул:

- Нашёл!

Командиру показали небольшую коробку. Он быстро заглянув внутрь и улыбнулся:

- Это они. Уходим!

5

Плеширей был один. Последние новости с улицы Копытной сильно расстроили коменданта. Он стоял в кабинете перед открытым сейфом и что-то искал. Наконец упырь извлёк маленькую коробочку и вытащил оттуда пинцетом маковое зернышко – датчик инфракрасного излучения, способный пробивать магнитное поле, создаваемое напальчником-невидимкой. Через лупу комендант разглядел на датчике идентификационный номер и записал в блокнот. Плеширей подошёл к шкафу, где верхняя полка была заставлена непочатыми бутылками спиртных напитков и разнокалиберной посудой. Хитрый машид взял гранёный стакан и опустил на дно датчик, посмотрел на часы и сел в кресло. Он явно кого-то ждал: «Бережёного, бог бережёт. Бля, никому нельзя верить. Всех надо проверять». Он каждый раз проделывал эту страховочную процедуру после очередной вылазки партизан. Обострение параноидного синдрома наполняло фибры молмутской души недоверием и подозрительностью. И Плеширей ничего не мог с этим поделать.

Первым пришёл пожилой генерал, старый боевик, приятель Плеширея, с которым они вместе прошли огонь и воду фронтовых будней, съели в боевых походах не один пуд соли и перенюхали тонны горелого пороха. Он поздоровался и плюхнулся в кресло. Следом пришел доктор Передоз. Он подозрительно посмотрел на постороннего генерала со шрамами на скуластом лице. Изуродованный высокопоставленный чёрт сидел в кресле, закинув ногу на ногу, и грыз семечки, сплёвывая шелуху в пепельницу.

Плеширей поспешил успокоить профессора:

- Это генерал Короста, начальник отдела радиоэлектронной борьбы. Мой старый фронтовой товарищ. Ему можно знать, даже нужно. Док, скажите. Вы всё сделали, как я просил?

- Да, у Суклы во втором клиторе установлен жучок новейшей модификации. Активация при малейшем нажатии. Но если в течение тридцати минут давления нет, жучок переходит в режим ожидания и выключается. Теперь ты будешь знать всех, с кем спит твоя молодая тёлочка. Ты же этого хотел?

Плеширей согласно кивнул и посмотрел на генерала. Короста поспешил ответить:

- Все разговоры во время акта будут поступать в отдел РЭБ, переводиться в цифру и передаваться в твой компьютер.

- Хорошо. Скажите, док, а нельзя сделать так, чтобы жучок работал постоянно?

- Тотальный контроль хочешь устроить? Таких жучков у нас нет, но мы работаем над этим. Что, совсем не доверяешь молодой жене? Но хочу тебя разочаровать. Тотального контроля в любом случае не получится. Будет очень много помех органического характера. Много не нароешь. Хотя, - профессор сбил пепел с сигареты, - можно, конечно, очистить запись и убрать любое бульканье. Самое большое, что можно узнать – это имя партнёра.

- Ладно, и на том спасибо. Что у вас с аморалом? Вы не забыли, что Путяй ждёт инъекцию? Он хочет начать новую жизнь и помочь нашей нации, – демон противно засмеялся. – Может, ему прицепом еще отборную назюбоку проглотить? У меня есть.

- Назюбока вышибет из вайвайского президента всю память. Тогда точно никогда не узнаете его большой секрет. Вам это нужно? – профессор затушил окурок.

- Нет, не нужно, - быстро ответил Плеширей. – А ваш аморал не повредит этой сволочи память?

- Не повредит. Наоборот, он освежает ее и заставляет вспомнить самое низменное, что сознание всегда пыталось вытеснить и забыть.

- Так что, ваш аморал такой безупречный? Нафига я тогда назюбоки по спецзаказу выписываю?

- Мой юный друг, - профессор снисходительно улыбнулся, - аморал – это всего лишь препарат и его действие ограничено. У вас будет час, чтобы поговорить с Путом по душам. Только первый укол вывернет память наизнанку и вытряхнет всё, что там есть. Повторная инъекция не даст результата, не говоря о последующих. С каждой новой дозой человек превращается в свинью без кодекса морали и чести.

- Хорошо, док. Давайте сегодня ночью проведаем нашего несговорчивого друга. Пора колоть эти гадину. Я вам позвоню, - Плеширей пожал руку профессору. - Идите уже в свой сангородок и проведите медосмотр на высшем уровне. Ах, да. Не забудьте! Для командного состава срочно нужны, э, - комендант достал заявку с перечнем заказа и зачитал, - пять печёнок, шесть селезёнок, восемь сердец, двадцать почек, сорок глаз – и дальше по списку. Возьмите, - Плеширей протянул бланк.

Доктор спрятал заявку в карман, откланялся, взял чемоданчик и удалился.

Плеширей посмотрел на генерала:

- Хватит грызть. На нервы действуешь. Язык сотрёшь.

Короста стряхнул в пепельницу остатки семечек и вытер об штаны руки:

- А мне, наоборот, успокаивает. Я просто бросил курить, а эта хрень – хорошая замена.

- Бросил курить? – Плеширей внимательно посмотрел на боевого товарища. – А стаж у тебя какой? Ну, насмешил! Двести лет трёмся бок о бок, скачем по фронтам как блохи. Надолго ли? Что ты еще бросил? – однополчанин достал из шкафа бутылку коньяка и два гранёных стакана. – Это тоже бросил? Дуру не гони. Давай хлопнем, как в старые добрые времена.

Соратники выпили по двести пятьдесят и занюхали рукавами. Коньяк с датчиком провалился генералу в желудок. У Плеширея изо рта вылетел звук охотничьего манка на утку:

- Всякий выпьет, но не каждый крякнет, - оправдал себя комендант. Он закурил и протянул пачку собутыльнику. – Закуривай, Короста – друг-портянка. Бросишь курить, когда я тебе разрешу.

Генерал не стал перечить и подчинился. Он подкурил от зажигалки и выпустил дымок:

- Хороший табачок. Плеширей, ты сволочь. У меня уже лёгкие свистят от этой заразы.

- А коньяк?

- Отличный. Как растормошил!

- Не бойся, - охмелевший комендант показал на дверь, за которой недавно исчез доктор Передоз. – У нас хорошая медицина. От рака лёгких не дадут копыта отбросить. Вот, сейчас позвоню и внесу в заявку еще одни легкие специально для тебя. И кури, сколько хочешь.

- Лады, - и пьяный генерал засмеялся.

Плеширей строго посмотрел на начальника РЭБ:

- Дружище, сделай так, чтобы из твоего отдела информация с семейных жучков не вышла за порог, чтобы ни одно бульканье, ни одно хлюпанье не попало на диктофоны продажных журналюг. Я на тебя надеюсь.

- Всё под контролем. Я лично слежу за процессом, - успокоил генерал. Он подарил коменданту пьяную улыбку пожилой гиены.

- Давай еще один пузырь раздавим? – Плеширей поставил на стол бутылку.

Офицеры чокнулись, выпили и, занюхав рукавами, поставили пустые стаканы на стол. На этот раз Плеширей хрюкнул, но оправдываться не стал:

- А вдруг аморал не поможет? Что нам потом делать с этим говнюком? Вдруг не расколется? Кто им сейчас занимается? – из пьяного коменданта посыпались вопросы.

- Наши главные садисты: генерал военной медицины, психотропник Боль-Боль Оглы и главный потрошитель, патологоанатом Скотменгель.

- Это хорошо, - Плеширей одобрительно икнул. – Надо их поторопить. Мы должны знать, где Пут спрятал атрибуты власти. Без них у нас могут быть большие проблемы.

- Ищем. Уже весь Белый дом с ног на голову поставили, наизнанку вывернули, все сейфы распотрошили, все стены рентгеном просветили, весь окрест перекопали – не нашли ничего. Его загородный особняк по досочкам разобрали, палисадник вспахали – порожняк.

- А родственников уже не осталось? – комендант потянулся за пепельницей. Он знал ответ. Вырвалось, как-то, само собой. – Эх, если бы найти какого-нибудь внучатого племянника и замучить на глазах у президента. Надавить вайваю на мозоль жалости. На себя-то Путу плевать, а вот на окружающих, - Плеширей плюнул на пол и поправил нос.

- В том-то и дело, что не осталось – всех замучили. А с женой, сам знаешь, какой конфуз получился. Сами виноваты, - печально заключил пьяный генерал.

- Ну, да. Не надо было их вместе держать, - Плеширей закрыл глаза.

Комендант невольно вспомнил, как первое время вайвайского президента Пута с женой, закованных в цепи, держали в одной камере. Сначала всё шло хорошо. Президента мучили двадцать пять часов в сутки. Но пытки не давали нужного результата – крепкий орешек не кололся. Тогда взялись за его жену. На глазах у мужа женщину стали насиловать все, кому не лень. Даже сам комендант не упустил возможности принять участие в жестокой оргии. Президенту силком открывали глаза и заставляли смотреть, как истекает кровавыми слезами его вторая половина. От ее крика звенели перепонки. Но Пут держался. Тогда ему пригрозили, что жену изуродуют: женщине выбьют все зубы, отрежут нос и уши, увеличат ботексом губы и побреют налысо.

И Пут, как тогда всем показалось, дрогнул. Он попросил оставить их с женой в покое на одну ночь, а утром пообещал рассказать, где спрятал державу и скипетр. Ночью стойкий вайвай умудрился дотянуться до шеи жены и перегрыз сонную артерию. Камера слежения зафиксировала эту драму. На записи было отчётливо видно и слышно, как полумёртвая униженная женщина сама попросила мужа об этом. Тогда подавленным голосом она прошептала: «Любимый мой, я больше не могу. Прошу тебя, помоги мне умереть, чтоб не мучиться. Не допускай глумление. Мы встретимся на небесах».

Плеширей оторвался от мыслей:

- Может, мне самому его помучить? Давно я свой саквояж не открывал. Ладно, пусть пока живёт до полуночи. Доктор Передоз обещал помочь. Если верить его словам, аморал любую защиту в мозгах ломает и любую блокировку убирает. Клиент сам с удовольствием рассказывает всё, что надо и не надо, теряя моральный облик и честь. Посмотрим, - Плеширей забарабанил пальцами по столу. – Думаю, за сутки всё решится. Или мы на коне или под конём. Если магический кристалл будет у нас, махапам никогда не одолеть нас. А потом можно и свадебку закатить. Смотри, дружбан, быть тебе свидетелем. Не забудь сдать в химчистку свой фуршетный костюм. Небось после последней пьянки на похоронах Суклы так и висит в шкафу, украшенный засохшей блевотиной.

- Хорошо. Я, пожалуй, пойду. Надо отдохнуть пару часиков, - генерал с трудом поднялся с кресла. – Что-то коньячок круто шибанул по мозгам. Видно, старею. – Короста, шатаясь, как матрос на палубе штормующего судна, направился к двери.

- Смотри, на совещание не опаздывай, - кинул вслед комендант.

- Хорошо, - пьяный молмут хлопнул дверью.

Плеширей откинулся на спинку кресла и расслабился. Но прежде чем отъехать в царство Морфея, он дал волю пьяным мыслям. Частенько в алкогольном опьянении укисракский фаворит принимал здравые решения по принципу «Давайте выпьем и трезво всё обсудим». Упырь проверил во внутреннем кармане наличие многофункционального прибора, погладил «брелок» и закрыл глаза:

«У кого-то смерть на конце наркотической иглы, а у меня, вот, в этой коробочке. Даже не представляю, что со мной будет, если она исчезнет, если потеряю или сломаю. Сразу попаду в папин аннигилятор и он измельчит меня в атомную пыль. Конечно, если еще попаду. Запросто могу закончить военную карьеру вдали от Вредака. Если исчезнет коллектор времени, мне никогда не вернуться домой. И стану я космическим пиратом, соберу банду головорезов, начну бороздить просторы Вселенной и потрошить торговые звездолеты, насколько хватит потенциала назюбоки.

Сколько продлится инспекция по перевалкам – неделю, две, три? Нет, Суклу я не оставлю здесь одну наедине с Марком. Умру от ревности, - Плеширея осенило. – О, я возьму ее с собой! Тузика брать не буду – лишняя обуза. Оставлю Марку на воспитание, чтоб не скучал. Хотя вряд ли ему придётся скучать в окружении моих ненасытных женушек. Да, так и сделаю. Но сперва мы распишемся и закатим свадьбу, чтобы Сукла юридически закрепилась в статусе законной жены. А что тянуть? Тогда она будет иметь право на часть наследства, если со мной что-нибудь случится. Хороший мальчик, - Плеширей похвалил сам себя. – Правильный ход. Прямо сейчас и сообщу всем. Представляю, как обрадуются жёны, когда узнают, что на одну соперницу в их ряду будет меньше».

Плеширей достал телефон. Но прежде чем обзвонить свой гарем, он посмотрел на часы. Обычно в это время женщины были на рабочих местах. Когда звонил муж, они бросали все дела и спешили поговорить с кормильцем. Владыка ждать не любил и мог наказать безразличием. Плеширей вспомнил, что в выходной день жёны бывают в спортзале на занятиях по имбилдингу. Он отложил телефон и нажал на компьютере пару кнопок. На экране показался спортивный зал. В кабинет ворвалась воздушная без перкуссии музыка. Жены, вращая бедрами, повторяли движения тренера. Плеширей включил громкую связь и рявкнул в микрофон:

- Куколки мои, сделайте паузу. Пусть тазовое дно отдохнет. У меня для вас радостная новость. Суклу я вычеркиваю из списка ночного блуда. Через неделю мы сыграем свадьбу и проведём медовый месяц вдали от вас, от бренной суеты и бытовой рутины. Я заберу ее с собой в командировку. У вас выскакивает один бонусный день. Но кому он достанется, решайте сами.

От нескрываемой радости жёны запрыгали, выкидывая вверх руки. Плеширей довольно улыбнулся и выключил экран.

6

«Штирге – Пицкразоцу. Совершенно секретно. Объекту «П» этой ночью угрожает аморал. Есть опасения, что психика не выдержит. Тайник может быть рассекречен».

«Пицкразоц – Штирге. Совершенно секретно. Немедленно приступить к плану «беспробудная сонливость» и устранить объект «П». Да будет свет!»

***

От перевалки Плеширея до Людоецка десять минут лету. Агент Штирге плавно опустил свой личный одноместный пульсвист в квартале от Белого дома и заглушил двигатель. Издалека офицер посмотрел на тридцатиэтажное главное здание страны с молмутским знаменем на шпиле. Резидент был одет в комбинезон с защитой от инфракрасного излучения и бесшумную обувь с протекцией без рисунка и с противным запахом, напрочь отбивающим собаке-ищейке охоту брать след. Штирге вытащил из кармана резиновый напальчник-невидимку, натянул на палец и исчез из поля зрения. Агент вылез из кабины, закрыл дверцу и направился к Белому дому, перепрыгивая через уличный мусор и нечистоты.

На улице было немноголюдно. Дымились руины. Всюду слышались выстрелы, звон разбитого стекла, крики и смех. Тут и там молмутские боевики жгли костры и жарили мясо, а на столбах покачивались от ветра старые мумии повешенных вайваев.

Среди разрушенных домов с чёрными проёмами вместо окон, только административное здание молмутского генштаба блестело чистотой и лоском. Вдоль забора, зевая, степенно прохаживалась упитанная охрана. Центральный вход охранял лично начальник караула, трехметровый здоровяк без шеи, с узким лбом и массивной челюстью, чемпион Людоецка по боям без правил – ефрант Вонзилла.

В резиденции высшего командования было всё: рабочие кабинеты, архивы, библиотека, конференц и банкетные залы, комнаты пыток, досуга и отдыха, два ресторана и три буфета, сауны, души и туалеты. Несколько этажей использовались как складские помещения, где хранилось награбленное добро – драгоценности, вещи и антиквариат, произведения вайвайского искусства, а также в мешках золотые коронки, волосы и кожа.

Штирге знал Белый дом как свои пять пальцев. Невидимый для окружающих, резидент махапской разведки направился к чёрному ходу, незаметно прошел мимо охраны и сразу поспешил в подвальное помещение. Там находились камеры пыток и томились в казематах политзаключенные. Разведчик мог бы проехать эти четыре этажа вниз на лифте, но не хотел привлекать внимание и в бесшумных ботинках спустился по ступенькам. Он осторожно прошел коридорами мимо пунктов охраны и ряда дверей со светящимися табличками «Тихо! Идут пытки!», «Не мешайте пытать!», «Не шуметь! Идёт экзекуция!» и до боли знакомых плакатов «Бей, но не до смерти!», «Как увеличить мучения при помощи обычных спичек и зажигалки», «Эффективные методы усиления душевных страданий», «Допросы на свежем воздухе», «Тёплая рука палача. Не стесняемся жалеть жертву».

Штирге остановился рядом со стеклянной дверью с табличкой «Пут». За пультом увидел охранника. Рядовой чёрт сидел вразвалочку и ковырялся в носу. В ушах торчали наушники, а рогатая голова дёргалась в такт молмутским ритмам. Разведчик тихонько открыл дверь и на цыпочках зашел внутрь. Агент встал за спиной охранника и осмотрел пульт управления. На стене висела видео камера, но Штирге не обращал на нее внимания. Он прекрасно знал, что дежурного трогать нельзя – за ним наблюдают. А как бы хотелось врезать рогатой сволочи по шее и вывести Пута! Разведчик посмотрел через одностороннее стекло вглубь камеры, где томился вайвайский президент. Бедняга висел, прикованный цепями к стене, склонив голову и слегка касаясь пальцами ног холодного пола. Смирительная рубашка была заляпана кровью, а голова сплошь покрыта шишками, ссадинами и рубцами. Белки глаз отливали красным. Веки были принудительно раздвинуты специальными скобами, а во рту торчал кляп.

От увиденной картины Штирге невольно ужаснулся. Он поспешил отыскать на приборной доске нужную кнопку и, не раздумывая, утопил палец. Бесцветный сонный газ пошёл в камеру. Смертельная доза отобразилась на счётчике. «Спи спокойно, герой. Родина тебя не забудет» - в сердцах сказал разведчик и поспешил удалиться. Он прекрасно знал, что через две минуты утечка будет обнаружена и здесь появится группа захвата. Надо было в темпе уносить ноги.

В тёмном переулке разведчик снял напальчник и спрятал использованное одноразовое средство в персональную аптечку, висевшую на ремне. Штирге вышел к небольшому базарчику, прошел торговый ряд и купил у вайвайского старика кулёк семечек. Агент вернулся на парковку, сел в кабину пульсвиста и улетел на перевалку. Управляя реактивным аппаратом, Штирге увидел себя в зеркале заднего вида и улыбнулся. Это был генерал Короста.

***

Пут испытывал невыносимые муки. Смирительная рубашка больно давила на свежие раны и сломанные рёбра. Он цеплялся за малейшие проблески сознания, которое перевёл в состояние «не ум», как когда-то учили в президентской школе. Пут катал квадратные колёса и лепил из воды скульптуры, постоянно повторяя: «Боли нет». Кляп мешал откусить язык, чтобы умереть от потери крови.

Вдруг мужественный вайвай почувствовал, что боль удаляется, а сознание затягивается мутной пеленой. Пут почувствовал необычайную лёгкость и провалился во тьму…

Мрак рассеялся. Президент обнаружил, что находится за штурвалом своей яхты. За бортом плескалось спокойное море. Было тихо, лишь над головой кричали чайки и альбатросы. Пут почувствовал лёгкое дуновение и повернул голову. Рядом стояла любимая супруга – красавица в лёгком цветастом платье. Она поцеловала мужа в щёку, но он ничего не почувствовал.

- Всё хорошо, милый. Это мой фантом. Ангелы отбили меня и уберегли от лонгоньеров. Я спаслась. Крылатый спецназ мою душу благополучно доставил в Абсолют. Мы скоро встретимся. Я здесь, чтобы подготовить твой дух. Глаз Пицкразоца хочет видеть тебя. Выслушай его, - прозрачное изображение жены плавно покачивалось в воздухе.

- Послушай, любовь моя, я – тёртый калач и знаю, как отличить ложный глаз от настоящего. Не забыл, проходили. Если я не отражусь в его зрачке, значит, всё это липа и ты в том числе. Значит, это плеширеевские штучки.

Вдруг над яхтой появился огромный глаз, не меньше трёх метров в диаметре. Зрачок был бирюзового цвета, а красные капилляры толщиной с палец. Глаз был сильно воспалён и слегка дымился, ресницы были сожжены, а нижнее веко заполнила кровавая слеза. Образованный вайвай вгляделся в зрачок и увидел себя. Он махнул рукой – отражение повторило незатейливый жест. Пут почувствовал облегчение.

Раздался громогласный бас:

- Здравствуй, герой! Как видишь, перед тобой истинный глаз Пицкразоца. Нелегко мне пришлось в дороге, потрепало чуток. Пришлось прорываться с боем. Проклятые лонгоньеры. Зловещие ангелы смерти перекрыли все временные коллекторы пятого измерения в этом секторе. Укисрак надёжно охраняет свой тонкий план. Наш крылатый спецназ еле отбился. Сразу скажу. Это твой последний всплеск сознания в реале. Больше ты не проснёшься и не будешь испытывать адские муки. По окончанию сна твоя душа прямиком отправится в родные пенаты – в наш Абсолют. Оттуда я заберу вас с женой к себе на Инфор. Начнётся новая жизнь. Это будет новый этап, новый виток вашего становления. Для сопровождения я отобрал восемь самых лучших ангелов из личной охраны. Теперь о деле. Скажи, где ты спрятал атрибуты власти? Без них не освободить Почемурий от молмутского ига. Держава и скипетр, эти главные составляющие мощного трансивера, будут переданы в надёжные руки. Только в этом случае мы сможем скоординировать все силы сопротивления и прислать помощь извне. Говори быстрее, у нас мало времени. Смелее, Пут.

Вайвайского президента терзали сомнения:

- Хорошо, ты узнаешь, где я спрятал атрибуты после маленькой проверки. Если ты такой вездесущий, расскажи что-нибудь из моей жизни, о чём знаю только я один.

- Я всё про тебя знаю, безносый вайвай. Мы отслеживаем твой жизненный путь от самого рождения и даже раньше, - спокойно заявил глаз. – Я могу рассказать, о чём ты думал и мечтал на протяжении всей жизни, пока не сработал фактор непреодолимой силы.

- Не надо всю жизнь. Мне хватит одного примера.

- В десять лет ты мечтал стать дрессировщиком хищных зверей. Один раз в зоопарке ты попытался прикормить бутербродом дикого дракона-термозмея и протянул в клетку руку. Звероящер внезапно плюнул в тебя огнёя*м и ты наложил в штаны. С тобой была соседская девочка, которую ты в тайне любил. Но ты нашёлся, выдержал паузу и не побежал, сломя голову, в общественный туалет. Вы не спеша пошли дальше от вольера к вольеру. Но когда ты почувствовал неприятный запах, чтобы не конфузить себя и спутницу, тактично удалился. В туалете ты выбросил испорченные трусы, подмылся и вышел к девочке, как ни в чем не бывало. Ты благополучно проводил соседку домой. А ночью тебе приснился сон, как ты нашёл подход к термозмею и катаешь на нём подружку. Что-то невидимое подсказало тебе, как приручить дракона, что его всего лишь надо угостить любимым лакомством – вулканической серой. Ты нашёл серу и через три дня повторил попытку. Тогда термозмей позволил тебе залезть на шипованную спину и сфотографироваться. Публика была в восторге, но больше всех твоя спутница. Она не испугалась и, забравшись на горб дракона, обхватила тебя за талию. Термозмей оторвался от земли и сделал круг почёта, под восторженные крики зевак. Зрители фотографировали и снимали на телефоны. Позже несколько снимков попали в газету под заголовком «Великий укротитель». Достаточно?

- Это была я! – пискнула прозрачная жена-фантом.

- Да, через десять лет вы поженились, - добавил глаз Пицкразоца.

- Достаточно, - Пут прервал всевидящее око. – Я скажу, где спрятал атрибуты власти. Они в смывном бачке, в туалете на тридцатом этаже Белого дома, инвентарный номер 120, в герметично запаянном целлофановом пакете вместе с партбилетом «Единая Вайвайрия». Но скажи, почему ты не взял эти сведения из моей головы без моего участия? Зачем весь этот спектакль?

- Я уполномочен появляться только во снах и оттуда качать информацию. Сны – моя специфика. А ты нормально не спал больше двух недель. К тому же твоё сознание полно защит и блокировок, а десятиминутное забытье не в счёт. Мне нужен крепкий нормальный сон, чтобы наладить контакт. Спасибо, что доверился. Сейчас ты умрёшь. Не волнуйся, мы сохраним твою душу и на Инфоре в конструкторском бюро соберём тебя заново. Мне пора. Я не прощаюсь.

Глаз плавно стал подниматься вверх и вдруг исчез, а следом и всё остальное. Картинка сжалась в точку, и сознание залило чёрной краской.

Пут продолжал висеть, прикованный к стене, с принудительно широко открытыми стеклянными глазами. Вдруг он дёрнулся и выдохнул последнюю порцию углекислого газа. Тело обмякло, а пятки коснулись бетонного пола. Сердце героя остановилось.

Дежурный не сразу обратил внимание на прямую линию кардиограммы в блоке жизнеобеспечения. Чёрт сорвал наушники и услышал тонкий писк зуммера. Не долго думая, рогатый охранник быстро спрятал плейер и наушники в сапог, а затем нажал тревожную кнопку.

7

Марк, Сукла и Тузиан были увлечены ловлей чёрных бабочек. Отдыхающие бегали по лужайке и ловко орудовали сачками. Пойманных насекомых малыш складывал в стеклянную банку и победоносно ее встряхивал.

- А это что за фигня? – Марк накрыл сачком странное насекомое, похожее на кузнечика.

Мать с сыном подошли ближе, чтобы рассмотреть. Землянин держал за крылья пятисантиметровое существо цвета хаки:

- Похоже на местную саранчу, - с умным видом предположил Тузиан.

- Нет, это карликовый тиранозавр, - заметила Сукла. – Видите, какие у него крохотные передние лапки и огромная челюсть, в которой, правда, все зубки мягкие, как будто, сделаны из пластмассы, - девушка смело дала страшному карлику пожевать палец. – Ха-ха-ха! Щекотно. Попробуйте.

Марк протянул травоядному тиранозавру мизинец и улыбнулся:

- Не хило каток эволюции прошёлся по хищнику «номер один». Ну, что берём? Только посади Рекса в отдельную баночку, чтобы черные бабочки не затоптали чужака до смерти, - обратился землянин к юному натуралисту.

Троица опять разошлась по лужайке, воровато подкрадываясь к насекомым с сачками на изготовке.

- Опа! А это что за экземпляр? - Марк вытащил из-под сачка улов.

Мать и сын быстро подбежали и уставились на пойманную букашку:

- Тебе сегодня везёт! Это королевская моль. Видите, какая толстая? Питается исключительно медвежьей шерстью, - на лице Суклы появился испуг. – Мальчики, нам лучше поскорей вернуться в лагерь. Где-то рядом медведь.

Марк быстро посмотрел по сторонам, а затем оглянулся. На опушке стоял огромный косолапый хищник. Голодный зверь увидел свой будущий обед и, набирая скорость, бросился медвежьим галопом к людям.

- Бегите в лагерь! Я его задержу! – крикнул Марк. Сжав кулаки, он встал в боксёрскую стойку.

Мать схватила сына за руку и увлекла за собой. Молмуты, спотыкаясь, побежали по тропинке к водопаду.

Марк напряг волю и заставил назюбоку впрыснуть в кровь тройную дозу антилива. Злость и ненависть наполнили тело изнутри, рубашка треснула по швам в районе бицепса, и затрещали кулаки, глаза налились кровью, заскрипели зубы и заиграли желваки. Когда дистанция сократилась до пяти метров, медведь оттолкнулся лапами от земли и прыгнул на жертву. Марк собрал все силы в кулак и нанёс зверю сокрушительный удар в челюсть. Хищник упал на спину и замер. Из носа побежала кровь. Марк подошёл к лохматой туше и легонько пнул ногой. Медведь не проявлял признаков жизни. Землянин прислонил ухо к шерстяной груди и не услышал биения сердца. Сломанная нижняя челюсть убитого зверя неестественно сместилась влево. Марк открыл медведю рот и не досчитался трёх зубов. Чемпион снова сжал на левой руке кулак и удивлённо посмотрел на орудие убийства. Не долго думая, Марк взвалил тушу на плечи и засеменил в лагерь.

Сукла, вооружившись детским арбалетом, заняла оборону недалеко от палатки за огромным мшистым валуном. Из-за спины выглядывал испуганный малыш. Увидев Марка с медведем на плечах, радостные молмуты бросились навстречу. Мать и сын запрыгали вокруг обладателя смертельного удара, махая руками и выкрикивая победные лозунги. Марк сбросил тушу на камни и восстановил дыхание:

- Ну что, мяском побалуемся? Бульон из медвежатины – это песня! Сукла, неси топор и нож. А шкуру я дарю тебе, моя радость. Тузику – ожерелье из когтей. Я победил зверя в честном бою. Жаль, что вы не видели. А какой был удар! И откуда силы взялись?

Марк перевернул добычу на спину и прицелился топором. Землянин мастерски освежевал тушу зубасто-когтистого хозяина леса, при этом Тузик несколько раз бегал с ведром за водой. Всё лишнее Марк сложил в пакет и закопал в лесу на приличном расстоянии. Сукла помогла промыть мясо, съедобные внутренности и шкуру. Затем медвежатину разрезали на куски и поместили в мешок для мусора, а шкуру протерли тряпками и повесили сушиться на ветвях в тени деревьев подальше от лучей обеденного Глуми.

Марк достал из машины ящик с инструментами и взялся за изготовление ожерелья для Тузиана. Он зажал плоскогубцами вырезанные из лап когти и продезинфицировал над костром. Затем взял мини шуруповёрт, вставил маленькое сверло и продырявил когти в верхней утолщенной части. Марк нашел в косметичке Суклы бесцветный лак и покрасил будущие элементы ожерелья. Лак высох почти мгновенно. Зверобой нашел черный шнурок, нанизал на него трофеи, завязал узелок и надел радостному малышу на шею:

- Носи, дружок. Это тебе на память.

- Спасибо, Марк. Когда я вырасту, тоже убью какого-нибудь хищника, сделаю ожерелье и подарю тебе.

- Буду ждать. – землянин потрепал чертёнка по загривку. – Только учти, брат, это не должно стать навязчивой идеей. Всё надо делать с лёгкой руки, - и Марк показал Тузиану кулак, которым был повержен чёрный медведь. - Рука лёгкая, но сколько в ней тяжёлой убойной силы.

***

Был фиолетовый час. Троица ужинала медвежьим бульоном. Наслаждаясь звёздным тёплым вечером, туристы сидели у костра и поедали охотничьи изыски. Марк пожарил сердце и разделил на три части:

- Теперь храбрость и сила зверя перейдёт к нам, как в лучших традициях американских индейцев, чукотских оленеводов и людоедов юго-восточной Азии, - он засмеялся и опустошил рюмку водки.

Вдруг зазвонил телефон. Сукла поднесла аппарат к уху и стала серьёзной:

- Это невозможно, дорогой. Он уже пьяный и не сядет за руль, - она подмигнула Марку. – Почему? Потому что заслужил. Он сегодня спас нам жизнь и убил чёрного медведя. Этот зверюга чуть не разорвал нас. Да. Мы приедем завтра утром. Хорошо, - невеста коменданта спрятала телефон и недовольно процедила. – Что-то случилось. Давно я не слышала Плеширея в таком гневе. Настаивал, чтобы мы немедленно вернулись на перевалку. Немного смягчился, когда я поведала о твоём подвиге. Но утром мы должны уезжать.

- Тогда гуляем. Наливай, - скомандовал Марк.

Сукла послушно наполнила рюмки, а сыну плеснула пиво. Тузиан, горделиво поглаживая ожерелье, отпил из бокала:

- Мама, теперь твоя очередь рассказывать страшную историю.

- Да, да, просим, - оживился землянин и откинулся на спинку стула. – Бежин луг продолжается.

Молмутка не поняла, но одобрительно кивнула. Сукла подвинула стул поближе к костру и, усевшись с комфортом, начала:

- Конечно, то, что сегодня произошло, – она кивнула в сторону медвежьей шкуры, – для меня будет пострашнее всяких историй. Но раз вы настаиваете, я расскажу вам одну молмутскую сказочку.

8

Сукла таинственно посмотрела на слушателей и начала:

- Это случилось очень давно, когда в Злобовещенске правили бал демоны и ведьмы, у продовольственных магазинов вампиры с вечера записывались в очередь за человеческой кровью. Зомби и мертвецы толпами блуждали по городу в поисках человеческого мяса. Вервольфы и оборотни, не желая питаться ходячей падалью, затянув пояса, нападали друг на друга, чтобы как-то утолить голод. Живых людей в городе не осталось. Город погрузился в продовольственный кризис.

Некого было искушать, наполнять злостью и ненавистью, сбивать с правильного пути. От скуки демоны целыми днями и ночами просиживали в кабаках и сомнительных заведениях, играя в бильярд и карты. Некому было испортить жизнь проклятьем и наговором, нанести порчу, помочь приворотным зельем и ядом. От скуки ведьмы летали на метлах над городом и швыряли в бродячую падаль тухлые яйца и гнилые помидоры.

Некому было вонзить острый клык в свежую плоть, чтобы напиться тёплой крови. Томимые нехваткой лейкоцитов, вампиры лезли на стены. Скоро на кровь ввели карточки и отпускали по сто грамм в руки. Среди вампиров начались частые голодные обмороки и потери сознания. А когда на складах не осталось ни одной капли красной питательной жидкости, у кровососов начались ломки, и поехала крыша. Пачками их отправляли в психбольницы, где кровопийцы отдавали концы от дистрофии.

От инертной будничной рутины у демонов участились отёки и опухоли мозга. Напрасно аристократы ада пытались поднять интеллектуальный тонус всяко-разными загадками, ребусами и кроссвордами. Деградация была налицо.

От тотальной профнепригодности ведьмы начали толстеть и сильно прибавили в весе. Метлы уже не могли их оторвать от земли и поднять в небо. Толстушки стали лёгкой добычей бродячих мертвецов, тех, кого вчерашние хозяйки воздушного пространства забрасывали испорченными продуктами питания.

В городе наступил геополитический кризис. Злобовещенск подошел к черной полосе самоуничтожения. Люди бежали из города. А те, кто не сумел покинуть обитель коварства и зла, прятались в подвалах, закрывая двери на крепкие засовы. Напуганные горожане не открывали никому, даже самым близким.

И тут появился он – посланец дальнего неба, витязь в чёрном плаще, в сапогах из кожи варана и в тёмных очках, как у горнолыжника, отважный бомбист Уки.

Марка осенила догадка: «Укисрак что ли?». Землянин остановил рассказчицу:

- Подожди. Не хочешь ли ты нам поведать отрывок из истории государства молмутского?

Сукла нарочито не ответила на вопрос, лишь слегка кивнула головой и загадочно улыбнулась:

- Так, вот. Хитрый и расчётливый стратег Уки разрулил ситуацию по высшему разряду. Его «IQ», коэффициент интеллекта, был на несколько порядков выше всех главных демонов Верховного Совета вместе взятых. Его кровь была не пригодна для вампиров и упырей. Приворотные зелья, яды и заклинания ведьм не действовали на тренированное сознание великого комбинатора, а с непредсказуемыми оборотнями, а также с наглыми зомби и борзыми мертвецами он расправлялся бомбами и сногсшибательными приёмами из боевых искусств.

Пришелец научил дипломатии все слои тёмного общества. Находчивый махинатор принудительно посадил за стол переговоров представителей городского бомонда и под страхом смерти заставил договориться. Посланец тёмной материи за три дня решил большую проблему. Нечистью был подписан пакт «О балансе и соотношении сил в период геополитического кризиса», а также договор «О ненападении на мирных жителей». Уки объявил Злобовещенск городом терпимости и толерантности. Несогласные пинком под зад выдворялись за пределы бастиона свободных нравов.

Скоро великий тактик назначил себя правителем крепости Согласия. Он нашел применение всем. Бродячие зомби и мертвецы стали бурлаками и, впрягаясь в лямки, потащили по рекам баржи с гуманитарными грузами. Ведьмы и колдуны открыли аптеки и занялись фармацевтикой. Оборотни одели погоны и стали смотреть за порядком. Многие сели на цепь и по ночам стали охранять тюрьму, мэрию, казначейство и банки. Вампирам достался весь мясной бизнес. Упыри открыли цеха по переработке домашней птицы и КРС. В больницах дистрофики получили кровь и прибавили в весе. Мирные жители покинули подвалы и вернулись в дома и квартиры.

Уки собрал из неразумных демонов-тиранов кабинет министров и расшевелил их опухшие от безделья мозги экономическими формулами и взаимозачётами. Лидер стал учредителем фонда «Ништяк милосердия», который помогал неизлечимо больным детям смешанных браков. После радикальной интеграции всех слоев общества частыми явлениями стали свадьбы между краснощёкой молмуткой и бледнолицым вампиром, мускулистым молмутом и тощей ведьмой-психопаткой. На божий свет стали появляться полигамные полукровки, которые и составили основное ядро молмутской расы.

Был открыт фонд «Нате» для помощи ведьмам-одиночкам, которые не смогли расколдоваться и вернуть человеческий облик, а также питомник для оборотней. Для вампиров на улицах поставили, рядом с автоматами «газ-вода» и «газ-пиво», автоматы «газ-кровь». Бродячие зомби и мертвецы тоже попали под социальную защиту. Им выдавались бесплатные абонементы для посещения ночных дискотек и танцплощадок. Многие ушли в большой спорт и стали получать медали на соревнованиях по спортивной ходьбе.

Шли года. Тлену предавалось всё живое и неживое, менялись поколения, исчезали с политической арены персонажи, только кинжалы времени не портили рубцами и морщинами плоть великого и бессмертного Уки. Триста лет понадобилось демонам других областей, чтобы понять в чём преимущества политической эклектики правителя Злобовещенска. Скоро князья тьмы провели большой сбор и выбрали тёмного рыцаря лидером партии «ЗИХ». Злобовещенск стал столицей молмутского государства со своим императором. Уки построил огромный дворец и стал править миром оттуда. Интересно?

- Да, очень поучительно, - откликнулся землянин. – а что за партия такая?

- Партия «Зло и харизма» - самая большая и авторитетная у нас. Это партия власти. Ее основной костяк – акционеры «корпорации вредителей», где Укисрак является генеральным директором. На этом можно поставить точку, - Сукла заметила, что малыш широко зевает.

- А мне понравилось, - вставил Марк. – Ну, еще что-нибудь поведай, так сказать, на бис. Про личную жизнь великого и могучего в летописях ничего не сказано?

- Почему? Очень даже сказано. Уки выписал себе жену оттуда, - Сукла ткнула пальцем в звёздное небо, - откуда прибыл когда-то сам. Такая же бессмертная, умная и активная избранница императора, идеальная красавица, дочь тьмы и мрака Ара до сих пор рядом с лидером. За сто тысяч лет совместной жизни она родила мужу столько же детей, которых разбросало по задворкам Вселенной. Вот и сказочке капут, а кто слушал, тот молмут, - Сукла посмотрела на сына. – Марк, отнеси Тузика в палатку. Он уже спит.

Землянин аккуратно взял мальчика и прижал к груди:

- Может, мы тоже пойдём?

- Да, пожалуй, - девушка встала и направилась следом.

Раздеваясь, Марк услышал внутренний голос инструктора:

- Не нарушай правила, воздержись от воздействия на второй клитор. А, вот, умным членом поработай. Не забудь, что тебе еще отчёт писать доктору Передозу о проделанной работе. Не попади под его подозрение. Ты понял?

Сукла лежала под одеялом и ждала партнёра. Марк «цикнул» в сторону, сорвал покрывало и в свете «ночника» залюбовался женскими прелестями. Девушка поняла, куда смотрит любовник и раздвинула ноги. Землянин почувствовал сильное возбуждение и плавно накрыл мускулистой тушей стройное тело партнёрши.

Умный член творил чудеса. Марк сразу угадал с частотой сокращений головки – пять к одному. Атакуя, он стал совершать поступательные движения. Через два часа приятного изнеможения горячее тело Суклы, от макушки до пяток, пробила крупная дрожь. Изнурённая нескончаемым оргазмом, съехавшая с катушек молмутка со всей силы прижала к себе любовника и, уткнувшись сухими губами в мужскую шею, простонала:

- Что ты делаешь? А…а…а, - Сукла потеряла сознание и ослабила хватку.

Утро началось с тревожного звонка:

- Вы еще не собрались? – рявкнул по громкой связи разгневанный комендант. – Быстро руки в ноги и дуйте на перевалку! Чтобы через час были у меня в кабинете.

Сукла печально посмотрела Марку в глаза и убрала с мужского плеча руку:

- Надо собираться. Как же мне не хочется. У меня дурное предчувствие. Отдохнуть нам больше не дадут. И кажется, что так классно, как сейчас, уже никогда не будет. Я люблю тебя, - девушка поцеловала избранника в губы.

- Будет, не переживай. Я тоже тебя люблю, - Марк ответил тем же. – Пошли к водопаду?

- Пошли, только тихо. Пусть Тузик еще поспит.

9

Тревожная кнопка сработала безупречно. Через две минуты за стеклянной дверью с табличкой «Пут» была вооружённая охрана, а еще через три минуты следственная группа осматривала место происшествия и допрашивала дежурного. Немедленно сообщили коменданту.

Плеширей был в ярости. Из телефона донеслось:

- Ничего не трогать! В камеру не входить! Сейчас буду, тысяча чертей!

Через пятнадцать минут главарь сидел на месте дежурного, через стекло смотрел на безжизненное тело вайвайского президента и слушал доклад начальника следственной группы:

- Значит, утечка газа? Сердце не выдержало? Где запись с камеры наблюдения? Быстро сюда! Я в случайности не верю.

Ждать пришлось не долго. Включили свежую запись, и комендант внимательно стал смотреть на экран:

- Так, почему дежурный в наушниках? Охренели что ли? Совсем нюх потеряли! Казнить сволочугу. Нет, скормите моим локаторщикам, - Плеширей стукнул кулаком по столу. – Вот, что это? Увеличьте замок входной двери, верните запись и включите медленную скорость.

Все, кто находился в дежурке, увидели на экране монитора, как дверная ручка опустилась вниз, а дверь открылась на треть. Через секунду всё стало как прежде.

- Ну, что видели? – Плеширей покрылся холодной испариной. – Почему никто на это не обратил внимания? Где смотрящий, где диспетчер? Лично ноздри вырву! Тупые обезьяны! Теперь дальше. Видите слева от дежурного маленькую красную точку? Сделайте стоп-кадр и увеличьте ее на весь экран.

Когда всё было готово, Плеширей увидел в красном кругу еле различимый трехзначный номер. Комендант быстро достал записную книжку и сверил с цифрами в блокноте. Молмутский лидер встал, пошатнулся и опять сел в кресло. Рука непроизвольно легла на грудь в области сердца. Приступ паранойи тысячами иголок пронзил мозг. Разум отказывался верить неопровержимому факту:

- Этого не может быть! Ну, тварь! – Плеширей брызнул ненавистью и обвёл свирепым взглядом присутствующих, выискивая, на ком сорвать злость. Не найдя подходящей кандидатуры, он со всей силы ударил начальника следственной группы в челюсть, отправив младшего офицера на пол. – Передайте по селектору всем офицерам ставки – через пять минут экстренное совещание в актовом зале! Срочно! Или нет – стоп! Где они сейчас?

- На тактических занятиях, на восемнадцатом этаже.

Плеширей быстро вышел, хлопнув дверью так, что табличка «Пут» слетела с креплений и, загремев, упала на пол.

Поднимаясь в лифте, комендант вызвал по телефону начальника личной охраны:

- Пришли на 18-й усиленный конвой и перекрой весь этаж.

Плеширей позвонил на перевалку дежурному диспетчеру:

- Быстро свяжись с отметчиком аварийных ворот и возьми сводку за последний час. Меня интересуют все, кто покидал перевалку в этот отрезок времени.

Укисракский фаворит выходил из лифта, когда диспетчер доложил:

- Начальник РЭБ генерал Короста, - и назвал точное время отлёта и прилёта.

Комендант, вооружённый и предупреждённый, зашёл в аудиторию, оборудованную столами-партами для теоретических занятий по тактике и стратегии континентальных боев. При виде главкома офицеры генштаба резко подскочили с мест и вытянулись по стойке «смирно». Плеширей прошел в центр класса и встал за кафедру. Он решил не тянуть резину:

- Садитесь все кроме начальника РЭБ. Генерал Короста, к доске! Возьми мел и напиши, в каких случаях применяется одноразовый напальчник-невидимка, который входит в персональную аптечку молмутского генерала. Покрупнее, пожалуйста, чтоб все видели.

Короста взял мел и накарябал на доске: «В двух случаях – при выходе из окружения и когда жизни угрожает опасность».

- Правильно, - Плеширей повысил голос. – А теперь представь, что тебе угрожает смертельная опасность. Достань средство защиты и продемонстрируй нам, как оно работает. Живее!

Генерал достал напальчник и нехотя натянул на мизинец.

- Ну, и что это мы не исчезаем? – издевательским тоном прошипел молмутский стратег и тактик. Из глаз коменданта вылетели молнии сарказма и ненависти. – Что – производственный брак? А, может, ты его уже надевал?

- Никак нет.

- А куда это мы летали час назад с перевалки?

- За семечками.

- Проверим.

- Проверяйте.

- Значит, - Плеширей вплотную подошел к подозреваемому и выпалил в лицо, - к смерти вайвайского президента Пута ты не имеешь никакого отношения?

- Нет, не имею, - генерал слегка отвернул лицо, забрызганное слюнями коменданта.

- Ты врёшь, Короста, друг-портянка. Это всё цветочки, а ягодка у тебя здесь, - Плеширей больно ткнул генералу в правый бок, - в аппендицитном мешочке – датчик инфракрасного излучения большой мощности. Он отобразился на записи из камеры Путяя. Я сверил номера. Это тот датчик, который ты, сволочь, проглотил вместе с коньяком в моём кабинете. Взять его! – к генералу бросились мордатые конвоиры. – И в камеру живо! В ту самую, где он недавно изменил родине, - Плеширей звериным взглядом посмотрел в глаза бывшему соратнику. – Для себя келью освободил? Лично буду пытать! Ты мне всё расскажешь, скотина! Обыщите и воротник оторвите – ликвидатор с ядом там. Мёртвым мне этот гад не нужен. В зубах поковыряйтесь. Вырвите все, но передатчик связи должен лежать у меня на ладони. Уведите!

На запястьях генерала защёлкнулись наручники, его разоружили, забрали портупею и дулами автоматов подтолкнули к выходу.

***

«Штирге – Пицкразоцу. Совершенно секретно. Меня раскусили. Я схвачен. Самоуничтожаюсь. Служу Парадигме!»

***

Ночью по четвёртому этажу подвального помещения Белого дома с бездонным саквояжем для пыток быстрым шагом перемещался в пространстве главный мучитель вайвайского народа, центральный арбитр планетарного геноцида, изнурённый вечностью неизлечимый параноик, машид укисракской гвардии и просто злодей, главком молмутской армии – Плеширей Укисраксон Дзерлен Полигат Тринадцатый (это было его полное имя).

Комендант остановился у знакомой двери, где уже успели сменить табличку. Он быстро скользнул акульими глазами по надписи «Короста» и задумался. Пока собирался и проверял снаряжение саквояжа, холодный расчёт заглушил лютую ненависть и звериную злость. Молмут невольно вспомнил мудрые слова Суклы: «Ненависть парализует разум». Душегуб глубоко вздохнул и, медленно выпустив через стиснутые зубы порцию углекислого газа, углубился в воспоминания: «Эх, Короста, Короста… Сколько лет вместе? Неужели все эти годы ты меня разводил как последнего лоха? – ненависть заполнила рогатый череп на треть. – Стоп! Спокойно. Разберёмся. В пытках буду тактичен, внимателен, угодлив и аккуратен».

Плеширей вспомнил былое. Он хотел поковыряться в прошлом и вытащить из мрака памяти компромат на своего сослуживца, хоть что-то, что могло бросить тень на репутацию генерала. Но Короста был безупречен и чист. От него был один лишь толк. Он был советником коменданта и у него всегда был готов ответ на любой вопрос. « Это ли не странность? – вдруг подумал Плеширей. – Может, его безукоризненность и есть главное палево на деревне? Ладно, пойдём дальше».

Короста был другом юности, они вместе закончили военную академию и первое боевое крещение прошли плечом к плечу. Он понюхал пороху не меньше, чем сам императорский отпрыск и знал о военной стратегии очень много. Плеширей вспомнил, как после первого победного сражения, им повесили на шеи от сглаза амулеты – на шнурках две отшлифованных звезды из черного обсидиана. Вулканическое стекло, красиво и загадочно сверкая, украсило парадные мундиры юных полководцев. Они были счастливы. Чем больше Плеширей вспоминал, тем меньше ему хотелось верить в случившееся: «Короста – предатель, бред какой-то. Он же молмут – коварный и хитрый, и всегда фанател от перегибов. От него всегда была одна польза нации. Его внедрённый диверсант продержался в катакомбах дольше всех и причинил вреда вайвайским кротам больше, чем все лазутчики вместе взятые. Это Короста предложил сливать в катакомбы городскую канализацию и сточные воды с предприятий. Почти год не было налётов. Представляю, что там было! Долго эти тараканы чистились от радионуклидов и кислот.

Благодаря радиоперехватам, Короста собрал досье на партизанского атамана Джавдета. Конечно, нарыл немного, но хоть что-то. Сейчас проверяем этого танкиста на наличие родственников. Только на живца можно выманить вайвайского патриота, - Плеширей продолжал рассуждать. – Короста всегда был у меня на глазах. Неужели его подменили? Махапы на такое способны. Но когда?»

Главком вспомнил одну давнюю компанию в Галактике Медуза и почувствовал, как вспотели рога. Да, был один случай, когда Плеширей послал дружка, как представителя ставки, на передовую и приставил ему для охраны двух циклопов.

Комендант уверенно открыл дверь и вошел в помещение. В холодной камере, где на железном столе, закованный в цепи лежал голый генерал Короста, уже работали главные садисты – Скотменгель и Боль-Боль Оглы, а за столом сидел доктор Передоз и курил. Через перегородку доносились истошные крики арестованного и звон хирургических инструментов. Плеширей переступил порог, поставил на пол саквояж и огляделся. Он не поверил своим глазам: После удачного вскрытия Короста был разрезан от горла до пупка, предатель дымился, а из живота торчали пучки проводов, схемы и радиодетали:

- Что всё это значит? Кто-нибудь объяснит? Я что зря чемодан сюда притащил?

- Всё бесполезно, - доктор Передоз взял флакон «дихлофоса», пшикнул себе два раза в рот и встал из-за стола, - это просто робот. Души в нём нет.

- Как нет? Вы что хотите сказать?

- Нет, это ты мне скажи, где и когда тебе подменили генерала, - Передоз серьёзно посмотрел на юного друга и вложил ему в руку старый амулет, снятый с шеи двойника. – Держи «сердце демона». Им здесь и не пахнет.

Плеширей ничего не ответил и беспомощно сел в кресло. Скотменгель разрядил обстановку:

- Вырвали все зубы, но передатчик нашли. Правда после извлечения вся база данных исчезла. Жёсткий диск пуст. Робот сам себя отформатировал, видно, так был запрограммирован. Очень жаль, - патологоанатом протянул шефу зуб мудрости.

- Вы сюда посмотрите, - Боль-Боль Оглы вскрыл двойнику черепную коробку, и вытащил оттуда пинцетом беспроводную схему.

Плеширей взял лупу и внимательно осмотрел важный узел. От догадки дёрнулся глаз, а затем ухо:

- Это махапская работа – блок персональной памяти с эмоциональным накопителем! Ох, как же они меня достали?! Когда же я из Пицкразоца сделаю шашлык? А, ну-ка, поставьте на место и включите это чучело. Пусть поговорит.

Приказание было исполнено. Робот выпучил глаза, сморщил нос и стал шепелявить беззубым ртом:

- Плеширей, останемся друзьями. Не обижайся, ведь я тебе как брат. Меня подставили, может быть, и эта троица. Сколько мы с тобой соли и дохлых собак съели? Я всегда был верен нации и Укисраку, доблестно защищал молмутский корень зла. Ты же знаешь, что лучше меня советников нет, я ведь старый пират.

- На жалость давишь, собака? – Плеширей с силой сдавил предателю горло. Короста захрипел и показал язык.

- Спокойно, это всего лишь робот, - доктор Передоз положил руку на плечо разгневанному демону.

- Я в порядке, док, - упырь убрал руку и отступил на шаг. – Что еще помнишь, пугало огородное?

- Помню, как курсантами с тобой были и удрали с базы в самоволку, на дрезине отправились к девкам на турбазу. С горки разогнались так, что меня выкинуло под передние колеса. Чуть не сдох. Ты мне кишки обратно в живот запихал, взвалил на плечи и рысью побежал в больницу. Ты мне жизнь спас.

- И это помнишь, гад? Ну и где твои кишки? – Плеширей снова схватил робота за шею. – Где ты их растерял, скотина? Отвечай!

- Наверно, когда ты меня отправил одного смотрящим на фронт. Помнишь неудачную оккупацию Пены?

Плеширей ослабил хватку, а затем и вовсе отошёл. Он потёр ладонью глаза, потрогал нос и почесал кадык. Скотменгель тихо шепнул в левое ухо:

- Объективно нам не интересен. Можно разобрать на запчасти.

В правое ухо процедил Боль-Боль Оглы:

- Комплекс пыток не даст никакого результата. Бесполезно пытать робота. Боль не доставит ему истинных мучений, а театр одного актера нам не нужен.

- В общем, решай сам, - подытожил доктор Передоз.

Плеширей подбросил монетку, поймал и посмотрел на результат. Он довольно улыбнулся:

- Тогда слушайте приказ – починить! Да – вставить зубы, заштопать, запрограммировать телохранителем и снабдить нужной информацией. Возвращайте в строй. Будет меня охранять. Полюбил я эту сволочь как брата. Пусть воюет дальше. Больше не попадёт в засаду, будет всегда рядом со мной. Сам виноват. Не надо было его тогда отпускать. А ведь на его месте мог оказаться и я.

Робот пошевелил беззубым ртом:

- Спасибо, брат! Я в тебе не сомневался.

- Ладно, молчи, гад бездушный. Я тоже умею быть добрым и своих так просто не бросаю. Я тебя прощаю. Мы еще повоюем и поймаем за хвост Фортуну. Чтоб теперь в огонь и в воду за меня! Понял?

- Я не подведу, - робот кивнул вскрытой головой и пустил изо рта кровавые пузыри.

- Теперь комплекс вины, как дамоклов меч, будет всегда напоминать ему о зыбкости бытия и ставить на место, - философски заметил доктор Передоз.

- Мы внесём это в программу, - щёлкнул перчатками Скотменгель и взял скоросшиватель.

- Приступайте, - Плеширей разжал кулак и посмотрел на зуб-передатчик. Не долго думая, он открытым текстом рявкнул. – Эй, махапы, ау! Профукали ферзя? Пицкразоц, ты неудачник! Я тебе харю когда-нибудь намылю! Всю твою семейку, всех братков перевешаю! Дождётесь у меня!

***

Последние слова молмутского демона слегка развеселили Пицкразоца. Щёки, покрытые веснушками растянула ироническая улыбка. Президент Галактики Парадигма и генсек лиги космического братства, директор ассоциации конструкторских бюро и председатель информационного центробанка сидел в рабочем кабинете и слушал секретный канал связи. Ему так хотелось ответить молмутскому негативу с червивым нутром, что-то вроде: «Неудачник – это ты. Мой гамбит не для средних умов. Жертвую ферзём и делаю мат в три хода, ведь атрибуты власти Пута, считай, у меня в кармане».

Да, несомненно агента Штирге было жаль потерять. Долго, трудно и нудно Пицкразоц его внедрял к врагам махапского мира. Очень долго делался двойник. В центральное конструкторское бюро постоянно поступали поправки и новшества для будущего «характера» молмутского генерала.

Много было испорчено «биопласта» - этого синтетического волокна, из которого изготовлялись новейшие биороботы последнего поколения. Наконец, в один прекрасный день двойник открыл глаза и начал задавать вопросы.

Пицкразоц давно ждал подходящего момента для замены оригинала. Контрразведка собирала данные о перемещении Коросты буквально по крупицам. И, наконец, появился шанс подсунуть дубликат. Операция прошла гладко, спецназ сработал аккуратно, тихо и быстро. Подмена произошла в туалете, когда генерал принимал ванну. Из мокрой комнаты, обмотанный полотенцем, к охране вышел уже новый Короста.

Оригинал сразу же отправили под усиленной охраной на Инфор в резиденцию Пицкразоца. Через сутки настоящий Короста был стерилизован – из его сердца вытащили назюбоку, а на закуску дали дозу препарата «триэс». Это снадобье только увидело свет и было в стадии тестирования. В результате молмут стал добрым и словоохотливым. Он долго хохотал, вспоминая себя прежним. Как из рога изобилия, из него посыпались анекдоты и самоирония. В душе проснулись тёплые гейзеры милосердия и пассионарности. За грехи прошлого Коросте присудили двести лет трудотерапии. Он долго изучал внушительный список предложенных работ. В итоге выбрал себе новое имя – Капуэр и стал учителем физкультуры. Он увлёкся аэробикой, открыл танцевальный кружок и секцию айкидо.

Пицкразоц хорошо помнил ликование бывшего молмутского агрессора после принятия «триэс». Генерал залез на батут и начал прыгать, смеясь и выкрикивая: «Получается, что в прошлом я проиграл, чтобы выиграть сейчас! Я чувствую победу! Я, как ребёнок, полон предвкушения! Чёртова назюбока, как загадила, запудрила мозги! Я не боюсь трудностей! Какие перемены! Так, вот, она какая – эта ваша манна, которую так боятся молмуты! Они боятся стать счастливыми! Вот дураки! Ха-ха-ха!»

Президент прогнал воспоминания и посмотрел через увеличительное стекло на себя в зеркало. Среди сотни крошечных глаз один продолжал кровоточить. Генсек капнул из пипетки в око сновидений живой воды и забегал пальцами по клавиатуре:

«Пицкразоц – Зорлицу. Совершенно секретно. Атрибуты власти на тридцатом этаже Белого дома, в туалете, в смывном бачке, инвентарный номер 120. Передай данные Стокару. Пусть свяжется с командиром партизанского отряда. Надо немедленно готовить боевую операцию, а также побег землянина и стюардессы с перевалки, как только брелок будет у них. При положительном результате пусть партизаны встретят беглецов и окажут содействие».

Через минуту на Инфор с Мульды пришел ответ: «Зорлиц – Пицкразоцу. Совершенно секретно. Вас понял. Есть ускорить операцию. Сеанс связи с Джавдетом начнётся через сорок пять минут. Есть одно «но». Стюардесса может всё испортить, если ее разлучить с сыном. Для получения брелока нужен подходящий момент. Надеюсь на свадьбу. Точную дату сообщу позже».

Через минуту с Инфора на Мульду пришла шифровка: «Пицкразоц – Зорлицу. Совершенно секретно. Хорошо, если ребёнок не будет обузой, пусть бегут втроём».

10

Внедорожник с туристами заехал на перевалку через аварийные ворота. Марк показал отметчику пропуск и направил машину к резиденции коменданта. Справа по борту, на плацу, замелькали палатки мобильного сангородка. Доктор Передоз продолжал проводить плановый медосмотр. Длинные очереди заключённых, наскоро вымытых из шлангов в банях Акваи, тянулись к вместительным брезентовым палаткам и к станции переливания крови. Вооружённая охрана бдительно следила за процессом, изредка подшучивая над истощённой инопланетной публикой.

Троица не спеша поднялась на третий этаж и зашла в кабинет коменданта. Плеширей сидел в центральном кресле, закинув ноги на стол. Рукава черной рубашки были закатаны до локтей, а между пальцами дымилась сигарета. Сукла увидела на столе полупустую бутылку коньяка, пустой стакан и знакомый саквояж с инструментами. Молмутка разволновалась. Она прекрасно знала, когда и для чего громовержец достает из сейфа арсенал для пыток. Плеширей с закрытыми глазами мурлыкал под нос молмутские частушки. Хозяин вдруг затих, открыл один глаз и сфокусировал его на вошедших:

- Вот кому на перевалке хорошо живётся. Я тут всю ночь испытываю стрессы, а они бабочек ловят. Ну, что застыли как памятники? Присаживайтесь. Выпейте со мной. Скажу что-то. Сукла, возьми стаканы, - Плеширей, с красными от бессонницы глазами попытался улыбнуться и поманил пальцем Тузиана. – Сынок, иди к папе, - малыш не шелохнулся. От испуга он еще сильнее прижался к землянину. – Эх, - печально вздохнул молмутский лидер, - Все против меня, как сговорились. Но, ничего, я крепкий баобаб. Да подойди же, не бойся. Я тебя не обижу. Загляни в чемоданчик, посмотри, какие там цацки.

Марк подтолкнул Тузика. Это означало: «Иди, не робей. Я рядом». Интерес пересилил страх. Малыш, отделившись от Марка, подошел к столу и заглянул в саквояж. Мальчик долго копался внутри, а затем выудил на свет зубные щипцы. Увидев на них, засохшую кровь, Тузиан бросил обратно безотказное орудие пыток.

- Ха-ха-ха! – неприятно заработал кадыком страшный, как энергокризис, Плеширей, с трудом выдавив из себя нездоровую пьяную эмоцию. – Ими не только можно зубы вырывать, - безжалостный чёрт посмотрел томным взглядом на землянина. – Присаживайся, молмут, выпей со своим опекуном.

Марк молча подчинился и опустился в кресло.

- Что случилось, дорогой? – с тревогой в голосе искренне поинтересовалась Сукла, разливая по стаканам остатки коньяка. – Ты саквояж достаешь, ой, как редко.

- Меня предали, - Плеширей взял стакан с жидкостью чайного цвета, - слили как помои в унитаз, унизили как последнее чмо, надули как последнего лоха, - обиженный главарь залпом выпил порцию смысловой жидкости, сморщил нос и зажмурил глаза. – Пейте. Это приказ.

Марк и Сукла переглянулись и, не чокаясь, опустошили стаканы.

- Сукла, - кормчий открыл бесцветные от злодеяний очи, - мне невыносимо обидно и больно. Ведь я доверял ему, по крайней мере до вчерашнего дня. Сколько вместе пройдено и пережито? Я даже одно время считал его своим другом. Ублюдки! Ошпаренные тушканчики! Это всё они. Когда успели? Я их ненавижу!

Сукла догадалась, о ком идёт речь. Ошпаренная и обваренная фауна Вселенной – это, конечно, махапы. А самым приближённым из генштаба несомненно был генерал Короста. Молодая девушка с душой старой молмутской разведчицы завуалировала догадку напускной печалью и только спросила:

- Ты о чём?

- Не прикидывайся тупой. Ты уже догадалась, на кого я бочку качу. Чёрт возьми, я лишился друга. А взамен что? Чучело, напичканное микрочипами? Интересно, сколько двойник успел передать секретов врагу?

- Ты хочешь сказать, – Сукла отпустила аналитические вожжи, - что Коросту подменили?

- Именно. Мне не пришлось его мучить, - рогатый упырь печально щёлкнул языком. - Роботу невозможно причинить боль. Я распорядился, чтобы этот манекен перепрограммировали. Будет у меня теперь новый Короста. Скоро вы его увидите на свадьбе в качестве тамады. На свидетеля он уже не тянет. Придётся просить доктора Передоза. Кстати, планы изменились. Хочу тебя обрадовать. Наше торжество через неделю, затем мы уезжаем в свадебное путешествие, а заодно и перевалки проинспектируем. Тузиан останется с Марком. Это надо отметить. Принеси еще коньяка.

Сукла покорно встала, обошла сына, который игрался хирургическим инструментом зажимного типа, и направилась к шкафу.

Плеширей с пьяной ухмылкой посмотрел на землянина:

- Учти, поросячий хвост, за измену я строго караю. И тебя сотру в порошок, хоть испытываю к твоей шкуре большую симпатию. А знаешь почему?

- Почему? – быстро спросил Марк. Ему было по-настоящему любопытно. Коньяк слегка раскрепостил нутро и придал смелости.

- Потому что, - икнул молмутский демон, - в тебе, землянин, есть частичка моего брата Люцифера, а, значит, - меня. Думаешь, почему я неровно дышу к твоей персоне? Ты еще не раз ляжешь на операционный стол ради национальной идеи. Мы вытащим из тебя эту частицу, как махапский мезон Пицкра, будь он не ладен. Ты, Марк, носитель очень важной информации, хотя сам об этом не знаешь. Бля, опять взболтнул лишнего, - Плеширей осёкся и стал наблюдать, как невеста разливает коньяк. – Но есть проблема. Ты всего лишь миллиардная часть большого и ценного организма, микроскопический пазл огромной картины. Чтобы ее собрать, нам нужна Земля, - молмутский главарь сделал паузу, взял наполовину полный стакан и заглянул внутрь. – Душа, душа. Я ранен в душу. Не выносима эта боль. О, уже стихами заговорил. А ведь я оптимист и мой стакан всегда наполовину полный. А оптимистам некогда болеть. Выпьем за тебя, Марк.

Компания чокнулась и, проглотив спиртное, сморщилась лицом.

«Следующий тост, наверняка, за меня и сына» - предположила жена. Но тоста не последовало. Плеширей откинулся на спинку кресла и отрубился, успев выдохнуть:

- Сукла, этой ночью и все остальные ты спишь со мной. Встретимся в спальне. Марк, вычеркни ее из графика. Извини, брат. Боюсь тебя придушить на почве ревности. Всё, уходите.

Марк проводил расстроенных попутчиков до их апартаментов. Следом поспевали охранники. Они несли туристическое снаряжение и шкуру убитого медведя. У дверей землянин взял молмутку за руку и шепнул на ухо:

- Ты знаешь, что делать, детка. Будь умницей.

- Да, знаю, - тихо и печально ответила девушка. – Пойду как на пытку. Не ревнуй. Я тебя люблю.

Взрослые поцеловались. Марк пожал Тузиану холодную ладошку, пожелал сладких снов и скрылся за дверью своей комнаты.

Время было детское. Синий час только начинался. Марк подошел к рабочему столу, взял маркер и, нехотя, зачеркнул имя Суклы в графике посещений. Землянин разулся и, не раздеваясь, плюхнулся на кровать, нашел ПУ и включил монитор. Любовница мылась в душе, а Тузик смотрел по телевизору безобразные молмутские кукольные мультики, травмируя себе эстетическое чувство.

Выпитый коньяк сделал свое дело. Марк не заметил, как уснул. Веки захлопнулись как крышки бархатных футляров от драгоценностей. Голова слегка повернулась к левому плечу, а из носа выскочило сопение. Вдруг внутренний голос инструктора привёл землянина в чувство. «Еще один опекун» - радостно улыбнулся Марк и напряг внимание.

- Извини, что мешаю отдыхать. Есть новости?

- Да, - Марк еле слышно цикнул в левую сторону.

- Ты знаешь, когда будет свадьба?

- Да.

- Скоро?

- Да.

- Через три дня?

- Нет, - Марк сдунул пылинку.

- Через четыре?

- Нет.

- Через пять?

- Нет.

- Через шесть? Не волнуйся у меня много времени.

- Нет, - нервно сплюнул Марк, а вслух добавил. – Елки-моталки.

- Через семь?

- Да, - облегченно выдохнул землянин.

- Значит, у вас всего неделя, чтобы заполучить брелок. Скажи, нет, прикажи Сукле, чтобы постаралась. Когда будет известна точная дата, за день до торжества уединишься и выйдешь на связь. Скоординируем дальнейшие действия. Завтра тебе на работу в качестве дамского угодника. От ночных визитов не отказывайся. Свидания не должны пройти даром. Я буду держать тебя в курсе, чем можно поживиться у плеширеевских жён. Первая по графику Глупинда?

- Да.

- У нее на складе есть много чего интересного. Одноразовые напальчники-невидимки вам могут очень пригодиться при побеге. Пока всё. Отдыхай.

В голове наступила долгожданная тишина. Марк закрыл глаза и уснул. Ему хотелось поскорее отключиться, чтобы не думать о любимой подчинённой и ее ночной встрече с главным ненавистником. Землянин наотрез отказывался делить с Плеширеем Суклу. Или Викторию? Ему уже было всё равно.

11

Сукла была готова к десяти часам вечера. Она уложила сына в кровать, подождала, когда малыш уснёт, и в домашнем халате, шаркая тапочками, направилась по коридору в спальню кормильца. Девушка сильно удивилась, рассмотрев Плеширея в кровати совершенно трезвым. Жених, лежа на кровати, что-то сосредоточенно читал. Увидев невесту, всемогущий отложил книгу и, улыбнувшись, протянул вперёд руки:

- Иди ко мне, моя радость. Я заждался.

«Интересно, каким средством он приводит себя в порядок? Без препаратов так быстро протрезветь просто не реально» - подумала Сукла и ласково ответила:

- Иду, ваше величество, иду, мой сладкий, - девушка очутилась в объятиях молмутского фаворита. – Неделя до свадьбы – это так долго. Я умру в ожидании, - Сукла погладила владыку по шерстяной груди. – Нельзя ли пораньше?

- Куда еще раньше? Надо зал подготовить, тебе наряды подобрать. Здесь торопиться не следует.

- Давай не будем шиковать, сделаем всё скромно и без лишнего шума, - Сукла была уверена, что ее просьба вызовет у Плеширея противоположную реакцию. Так и получилось.

- Нет, моя красавица, мы сделаем всё на высшем уровне на зависть врагам, изменникам и завистникам. Еще не хватало, чтобы сын Укисрака скромничал и экономил на празднике, - влюблённый машид поцеловал в нос своё детище.

- Что, снова дискотека на плацу?

- А почему бы и нет? Пусть доходяги порадуются вместе с нами. Слейертура возьмёт реванш и отыграет на этот раз, как надо, - Плеширей вдруг замолк и задумался. – Нет, дорогуша, я своих решений не меняю. Единственное, на что могу согласиться, это сократить срок ожидания на день, - он серьёзно посмотрел на невесту.

- Почему так категорично? – напряглась Сукла.

- Пусть Марк отработает с женами хотя бы по разу, пусть эти ведьмы почувствуют мою заботу. Ты знаешь их лучше меня. Злыми и неудовлетворёнными они не должны присутствовать на нашем торжестве – запросто могут испортить весь праздник. На свадьбе они нужны мне румяными, весёлыми и счастливыми. Ведь я их, честно говоря, боюсь больше нашествия сусликов, - и демон пошло хохотнул.

- Ты, как всегда прав. Подожду, ничего со мной не случится. А то еще порвут, если не меня, то свадебное платье или зелёнкой обольют. – Ой! – девушка почувствовала проникновение умного члена жениха в свои недра. Страшный молмут накрыл волосатой тушью тело невесты и зашевелил ягодицами.

Имитируя удовольствие, и механически отвечая партнёру ласками, профессиональная разведчица размышляла. Мысли хаотично роились в голове и разлетались неведомо куда, словно мириады мишуры попали под струю мощного вентилятора:

«Марк, любимый Марк, прости меня. Я – бессовестная шлюха. Совесть, как птица-мозгоклюй, бьёт в самое темечко. Откуда взялось это чувство? Ведь я молмутка. Произошло что-то невероятное. Кроме отвращения я уже не испытываю к Плеширею ничего. Нет, еще есть неизмеримая усталость от его присутствия. Да, он меня утомил. Ничего, я потерплю. Я крепкая. Может, спазмы совести – это то, что осталось от стюардессы? Нет, Марк явно перестарался с приворотом. Он разбудил во мне настоящие чувства. Я не могу больше терпеть. Марк, я хочу к тебе. Ой, сейчас кончу! За что мне всё это?»

Через полчаса пара лежала, обнявшись, курила, разговаривала и вспоминала былое:

- А помнишь, как мы молодые ходили в Злобовещенске в театр циклопов? – Плеширей погладил Суклу по голове.

- Конечно. Была премьера ужастика про врачей «Маньяк-окулист». Главный злодей при помощи шила половину больницы зрения лишил. А сперва мы хотели пойти на спектакль про дикарей «Зоркий филин». Мы хрустели жареными медведками и потягивали через трубочки газированный кумыс. Затем ты проводил меня до общаги, и на крыльце мы первый раз поцеловались.

- Всё верно. Да, это был наш первый поцелуй, - Плеширей крепче сжал плечи невесты. – Ты тогда больно укусила меня за нижнюю губу, «на долгую память» - как ты выразилась. Я потом еще часа два бродил по набережной Алчных Флибустьеров и плевался кровью.

Сукла почувствовала подходящий момент и решила поработать:

- Дорогой, а помнишь, как ты убрал номер со лба новой разносчицы? Что это за штука такая?

Плеширей неохотно разжал объятия, спрыгнул с кровати и направился к шкафу с одеждой. Он извлёк любимый повседневный мышиного цвета мундир, вытащил из внутреннего кармана связку ключей, отцепил брелок и бросил Сукле. Девушка ловко поймала мультипроцессор и покрутила в руках.

- Вот, эта штука, - заявил гордо Плеширей. - Это нано технологическое чудо, это мой рубильник, это моё всё. Только на кнопки не нажимай, любовь моя, а то худо будет.

- Кому? Мне? – Сукла подняла бровь, продолжая рассматривать загадочный прибор.

- Нет, всем. И мне в том числе, - Плеширей пристроился рядом и обнял девушку. – Это наше спасение, это наше возвращение домой – в Чернодырье.

- Ты хочешь сказать, - Сукла наивно посмотрела в глаза хозяину прибора, - что этой штуковиной управляешь коллектором времени?

- Не много ли вопросов? – Плеширей забрал брелок. – Много будешь знать, кожа испортится, - приятная беспечность улетучилась. На смену внезапно пришел незваный приступ паранойи. – Или ты на работе? Шпионить вздумала? – укисракский машид больно сдавил горло девушке. – На кого работаешь? Имя, фамилию – быстро! Говори, стерва!

Сукла показала язык и закашляла:

- Что ты, дорогой, совсем спятил? Я просто вспомнила. Убери руку, дурак! Кхе, кхе!

- Прости, любимая, - Плеширей наклонился и стал осыпать лицо невесты слюнявыми поцелуями. Изо рта пахло плохим пищеварением. – Я просто отвык от тебя. Эти ночные совещания вконец расшатали психику.

- Да простила уже, простила. Всё, хватит, - девушка попыталась освободиться от объятий. – Лучше покажи, как брелок работает. Сотри что-нибудь. Он что еще и микроаннигилятор?

- Я всегда поражался твоей сообразительности, - Плеширей оживился. Он никогда ни с кем не делился функционалом «ключей от неба». Это было запрещено. Это было вето отца. И сейчас сын с лёгкостью нарушал табу, горя желанием по-мальчишески похвастаться перед верной подругой. – Если надо, рубильник сотрёт всё размером не больше десяти метров.

- То есть человека легко?

- Запросто. Смотри, - Плеширей взял телефон. – Дежурного, который охранял Пута, еще не скормили локаторщикам? Нет? Тогда приведите этого барана ко мне в спальню. Живо!

Через десять минут на пороге появился в грязном и заляпанном кровью нижнем белье избитый рядовой чёрт. На лице не было живого места, рога были грубо срезаны циркулярной пилой, а из выбитого глаза текла сукровица. Всё тело смертника била крупная дрожь, а зубы – мелкая.

Плеширей, охваченный азартом, осмотрел нарушителя воинского устава и, не отрывая взгляда от полумёртвого солдата, поднёс брелок к губам и тихо шепнул:

- Да будет тьма.

Сукла запомнила ключевую фразу и увидела, как прибор замигал синей лампочкой. Комендант направил брелок на бывшего гвардейца и нажал нижнюю кнопку в левом ряду. Это действие не прошло мимо внимания невесты. Смертник вскрикнул и исчез. Остался только запах грязного белья и следы от ботинок.

- Видала? – демон сиял от радости. Страшные глубоко посаженные глаза мучителя сверкали звериным азартом.

- Ой, видала! – искренне поразилась Сукла и прижалась к жениху. – Куда же он делся?

- Прямиком на тот свет, в кулуары ада, на вертел к Бозяуху. Но только душа. Тела больше нет – квантизован подчистую. Лонгоны сожрали. Хорошая подкормка нашим ангелам смерти.

Плеширей подошел к шкафу и спрятал брелок в карман рабочего кителя. Жених закрыл дверцу и резко повернулся:

- Ну, что продолжим любовные игры? Мне мало, - старый чёрт, проворней мальчика на побегушках, сделал два коротких шажка и, оттолкнувшись от пола, с пластичностью леопарда прыгнул на кровать.