Оторва

Роня

— А про рощу расскажешь? — пододвигается Тимофей по дивану ко мне.

— Про рощу? — как-то меньше всего я ждала именно этого вопроса…

А чего ждала?

Ну, не знаю… Может, что он целоваться сейчас полезет…

Но бабушкин Тимоша — образец выдержки… Не сказать, чтоб совсем не пристаёт — то так прикоснётся, то этак, но всё не внаглую и по рукам ему дать не хочется…

— Угу… — и снова чуть ближе пододвигается. — Спина что-то опять, Ронь… Можно я вот так? — и тут же заваливается головой мне на колени. — Вот так не болит…

Да никак у него не болит, я уверена!

Но… А пусть лежит…

— Роща… Плохая там история… — вздрагиваю, когда Тимофей, поймав мою руку, запускает её себе в волосы.

— Вот так ещё… — и только что не урчит, как дедов Жучка, когда я послушно начинаю легко его гладить… — Так что там с рощей?

— Говорят, когда-то на этом месте было капище… И даже когда язычников уже вроде как не стало, оно всё равно было действующим… То ли не всех поклонников старых богов извели, то ли люди на всякий случай и к старым идолам ходили — чтоб никого не обижать…

— Но роща на древнюю не похожа, молодая совсем… — отвлекает меня, а сам уже, вон, глаза от удовольствия закатил и рукой щиколотку мне оглаживает…

— Так это… Та роща, которая тогда была, под водой скрыта…

— В смысле? — и рука уже нахально так по моей стопе ползёт…

— Так ты слушай, а не перебивай!! — пытаюсь спустить ноги с дивана, а то устроился, как в гнезде…

— Нет, так удобно! — тут же реагирует этот бабушкин любимчик.

— Кому удобно? — чуть дёргаю его за волосы на чёлке.

Хотя могла бы и не спрашивать — и так понятно, кто тут, как барин, развалился и руки свои ещё по моим ногам гулять отправил…

— А тебе не удобно? — и взгляд такой, будто сам себе верит. — Тогда ложись рядом…

Ага! Как же!!

— Так вот… — делаю вид, что не говорил Тимофей ничего такого, а я не слышала. — И так всё и было до начала девятнадцатого века. Жили люди в двоеверии и никому это не мешало — ни графьям местным, которые этой землёй владели, ни крестьянам их крепостным…

— Что-то я никакой графской усадьбы в деревне не видел… — и ведёт пальцами своими от щиколотки по моей стопе туда-сюда… — Ты не отвлекайся, Ронь…

— А ты не отвлекай! — пытаюсь дотянуться и дать ему по руке, так какое там!! Тут же руку мою перехватывает и на голову себе возвращает…

— Ну так, что там с усадьбой…? Или с рощей…

— А ничего хорошего… — снова начинаю гладить Тимофея во волосам под его довольные вздохи. — В начале девятнадцатого века графский род по прямой линии прервался и имение унаследовал то ли двоюродный,ьто ли троюродный племянник старого графа… И переехал туда с молодой женой…

— С женой — это хорошо… — расплывается в улыбке бабушкин Тимоша. — Я, вот, раньше бы этого племянника не понял, а теперь…

— А что теперь?

— Завтра узнаешь… Рассказывай, а то на самом интересном месте… — и опять рукой своей мне по щиколотке круги наглаживает…

— А что завтра будет? — не даю этому… уже не знаю, как назвать, сбить меня.

— Вот сказал же — завтра и узнаешь… Ронь, ну, продолжай… — и поудобнее у меня на коленях голову свою перекладывает…

Ещё и уснёт вот так…

— А на чём мы остановились? — пытаюсь я вспомнить…

— На том, что молодая жена — это хорошо…

— Но только не той жене графского племянника… — пытаюсь тоже пересесть, но как этого лося сдвинуть то⁇!!

— А что так⁇ — уже почти сонным голосом спрашивает Тимофей.

— А муж ей достался… Оторви и выброси… Мало того, что внешне был далеко не красавец, так ещё и вёл себя ужасно… Жену не любил, зато всех без разбора девок крепостных — очень даже…

— Да уж… — соглашается Тимофей. — Не всем хорошие мужья достаются… Но тебе в этом плане повезло…

— Это когда успело⁈ — тут же дёргаюсь я. — Что-то я ни кольца у себя на пальце не вижу, ни печати в паспорте!!

— Я ж сказал… Ладно, так что там с женой племянника графа?

— Да с ней-то ничего такого — жили бы может и жили: тогда многие без любви замуж выходили, да только позарился этот племянник графа на жену местного кузнеца…

— Надеюсь, кузнец ему засунул кузнечный мех куда полагается…? — ведёт рукой чуть выше моей щиколотки Тимофей…

— А кузнец и его жена только месяц, как поженились… И приказал племянник графа своим слугам привезти к нему эту жену кузнеца… Не знаю, как ей удалось вывернуться и сбежать по дороге в усадьбу, но как-то получилось… И побежала она не к мужу, а в рощу к капищу… А слуги племянника графа — за ней… И всё — ни девушки этой, ни слуг… Как корова языком слизала… А в деревне же знали, что слуги графа приходили за женой кузнеца и кузнецу сказали…

— И что кузнец? Пошёл с этим племянником разбираться? — зевает Тимофей…

— Если ты спать хочешь, то давай тогда, перекладывайся! — чуть дёргаю коленями вверх. — А то так и уснёшь тут…

— А чем плохо⁇ — включает дурачка бабушкин Тимоша.

— А я что, сидя спать буду? — тут же возмущаюсь я. — У меня и так уже ноги затекли!!

— Тогда меняемся местами!! — и ведь как не лежал!! Тут же подскакивает, усаживается на диване и дёргает меня на себя.

— Нет-нет-нет!! — пытаюсь вырваться из захвата. — Я так на тебе лежать не буду!!

— А как будешь⁇ — и лыбится тут до ушей.

— Я на тебе вообще лежать не буду!! — заявляю я, а то тут некоторые размечтались!!

— Ну, слава Богу!!! Значит, будешь не лежать… — и выражение на лице у бабушкиного Тимоши сейчас, как у кота, который миску сметаны перед собой увидел…

— Всё, про рощу больше не интересно⁇ — пытаюсь я вернуть наше общение в мирное русло и не оказаться в той же позиции, что до этого Тимофей — головой у него на коленях.

— Интересно… Ещё как!! — и тянет меня на себя.

Хвастаюсь руками за его плечи и мы вместе валится на диван — я снизу, Тимофей на меня сверху…

— Ну, можно и так… — улыбается мне во все свои тридцать два…

— Так мне неудобно рассказывать!! — пытаюсь оттолкнуть от себя эту тушу.

— Ладно… — вдруг подозрительно легко соглашается Тимлфей, — тогда так…

И вот уже он сидит, а я лежу, но мои ноги у него на коленях…

Как-то…

Хотя…

— Я уже рассказала, что кузнец узнал, кто увёл его жену?

— Угу… — начинает поглаживать пальчики на моих ногах Тимофей.

— Ну, так вот… Кузнец один идти в усадьбу побоялся…С ним его семеро братьев пошли…

— Какая знакомая ситуация… — хмыкает Тимофей. — Старшего не Акимом звали?

— То не известно… — теперь моя очередь закатывать от удовольствия глаза… — Но только когда они дошли до усадьбы к ним вышел не графский племянник, а его жена… И они ей всё рассказали…

— А племянник этот ссыкло… — начинает разминать мои стопы Тимофей…

— Ну да, не герой… — соглашаюсь, мысленно заставляя себя не замурлыкать от удовольствия. — Только и жена его… Не могла она признать перед всеми, что муж у неё настолько испорчен… Сказала, что они что-то перепутали и велела слугам гнать их со двора…

— Муж и жена — одна Сатана… — одобрительно кивает Тимофей. — Как мы с тобой…

— Мы с тобой — не муж и жена! — тут же возражаю я.

— Это поправимо… — нажимает мне на какую-то точку на стопе и глаза у меня закатываются от удовольствия. — Нравится, да?

Киваю, чувствуя, что щеки у меня уже малиновые…

— Кузнеца и братьев его слуги прогнали, а жена племянника графа решила сама дойти до капища… И, нет, чтобы днём пойти — дождалась пока муж уснет и ночью, даже не взяв никого из слуг, отправилась в рощу… Наутро племянник графа хватился жену… Искали три дня, а на четвёртый она сама из леса вышла… Абсолютно без одежды и с остриженными волосами…

— А где ж она была? — начинает разминать мою вторую ступню Тимофей…

— А никто не знает… Потому что вернуться-то она вернулась, но… С ума она сошла… Разговаривать перестала… Сидела и смотрела в одну точку… Племянник графа хоть жену и не любил, но врачей нанял самых лучших… Говорили, что даже из-за границы выписывал… Только без толку всё…

— Ну, в плане медицины за двести лет, выходит, ничего не изменилось… — хмыкает Тимофей.

— И, вот, прошёл год с того её похода в рощу… Однажды сидела она во дворе и услышала, как вдалеке мальчишка-пастушок играет на дудочке и вдруг чётко-чётко сказала: «Флейта!»…

— Флейта? — как-то напрягается Тимофей.

— Флейта… — киваю я. — И, конечно же, привели этого мальчишку с его дудочкой в усадьбу. Жена племянника графа тут же подошла к мальчишке и взяла у него дудочку… Поднесла к губам и заиграла… Час играла, два… А потом вдруг резко упала замертво…

— Умерла? — переспрашивает Тимофей.

— Да… А когда понесли её хоронить на местное кладбище, что рядом с церковью, вдруг со стороны рощи заиграла та самая мелодия, что жена племянника графа перед смертью играла… От испуга слуги, которые гроб несли, гроб с телом и уронили… А из гроба дудочка эта выпала…

— Ну, блин… — только и отвечает бабушкин Тимоша…

— Впопыхах и от испуга или ещё от чего… Короче, похоронили её без этой дудочки… Потерялась где-то… А через сорок дней стал племяннику графа сниться один и тот же сон: стоит его жена рядом с капищем и просит принести туда дудочку… Несколько месяцев он мучился, а потом решил уничтожить капище… Приказал идолов снести, а рощу вырубить… Только никто из местных на такое не согласился даже под угрозами… И тогда нанял племянник графа людей из города…

— И тут гастарбайтеры… — кивает Тимофей.

— Приехали, идолов разбили, рощу срубили — она не такая и большая была… А через месяц после вдруг пожар в усадьбе случился… И никто из крестьян или соседей даже на помощь не пришёл… Выгорело всё дотла…

— А племянник графа? — снова начинает растирать мои ступни Тимофей.

— Не нашли… Может, сгорел, а может… Говорят, в ночь пожара в огне вокруг дома черти скакали… Может, и так, а, может, и нет, но после пожара и кузнец с братьями куда-то исчезли…

— Понятно… А роща?

— А на месте рощи долгое время ничего не было, а потом в войну несколько снарядов попали прямо туда, а после решили пруд там сделать, когда колхоз восстанавливали… Пруд сделали, деревья вокруг посадили… Только по ночам стали люди слышать флейту… И видеть там… Ну, сам понимаешь…

— Понимаю… Понимаю, что спать после такого рассказа я один не лягу… — и не поймешь, правда боится или «пользуясь случаем»…