Отпускай (СИ)

Очень плохая актерская игра

— Доктор Даглас, меня сегодня не будет. Я позвонила в детский дом, в общем... Я узнала адрес, где была зарегистрирована в детстве. Съезжу на пепелище. Посмотрю, что там, может, соседей поспрашиваю... а то ваша история про Эмму Эгертон не даёт мне покоя. В жизни все же... Всяко бывает. — Девушка вдохнула прохладный, летний воздух, и медленно спустилась с порожек частного дома. Туман, как обычно, рассеивался, и раздавались внезапные звуки автомобильных шин, которые терлись о сухой асфальт. — Я забронировала билет на утреннюю электричку, мой дом был… не в черте города.

— Понимаю. — В трубке послышался напряжённый, сосредоточенный голос. — Может, съездить с тобой? Не в качестве костыля, а в качестве группы поддержки. Все же это... Морально непростая поездка. Уверена, что все будет хорошо?

— Да, нормально. — Эмма оживлённо кивнула.

— Тогда позвони мне, как поедешь обратно, я встречу тебя на вокзале. — Даже через телефон казалось, что доктор мягко улыбался. — У меня... кое-что есть для тебя.

— Что? — Она медленно поднимала брови. Губы растягивались в неловкой, но довольной улыбке.

— Сюрприз. — Даглас тихо засмеялся. — Не выключай, пожалуйста, телефон. Я, если честно, не уверен, что такие поездки сейчас тебе по силам. Но раз ты в себя веришь, то я в тебя тоже буду верить. Отвечай на звонки и СМС, хорошо? И звони в любое время, если что-то пойдет не так. Я за тобой приеду.

— Спасибо. — Фастер благодарно кивнула. — Я не пропущу звонок.

— Тогда свяжемся. Приятной прогулки… до прошлого и обратно. — Мужчина вновь улыбался. — Удачи.

— До скорого. — Девушка повесила трубку, затем сунула мобильник в милый карман с ушками. Ей никогда не казалось, что это что-то странное или детское. С чего вдруг? Интересный дизайнерский ход. Любопытная смесь стиля лоли и бохо.

Температура воздуха после ливня упала до восемнадцати градусов по Цельсию, однако, травы уже высохли, как и асфальт. Кое-где рябили лужи, по которым скользил белый свет от низких облаков.

Она все равно рефлекторно искала глазами лавки. Отдохнувшие после сна ноги чувствовали себя очень неплохо, так что теперь Эмма гордо проходила мимо мест, где раньше останавливалась посидеть. Правда, тут же виновато ловила себя на мысли, что сегодня такая гордыня неуместна. Сколько нужно будет идти до пепелища от станции? Навигатор телефона показывал, что, практически, три километра. Это очень, очень, просто непростительно много, и вряд ли там будут лавки. Сидеть придется… где придется. Возможно, стоит купить на вокзале пакет, чтобы стелить его на траву, если припрет.

Фастер вечность не ездила на общественном транспорте, и даже испытывала легкое волнение, проходя внутрь. Полупустой автобус встречал её равнодушными, отчужденными взглядами других пассажиров. Бледной, холодной рукой девушка приложила карту к POS-терминалу, чтоб оплатить проезд, и прошла внутрь.

Мягкое, хотя и засиженное кресло. Тусклые стекла в крапинках от недавнего дождя, небольшой сквозняк из форточки. Симфония запахов пластиковых поручней, старого кожзаменителя, сухой грязи и незнакомых людей. Сегодня Фастер находила все это… даже приятным. Настолько, что иногда на руках появлялись мурашки. Она едет далеко, в одиночестве, и при этом её не выгуливает какой-нибудь Нейт. Не смотрит с подозрительной оценкой на её колени, и не читает мораль.

Хотя завтрак утром пришелся кстати. Может, в ближайшем будущем Эмма сама сможет себе что-нибудь готовить, и руки не будут падать, как плети. Ингредиенты не будут сыпаться из дрожащих ладоней. Она не замахивалась на ресторанные хинкали, какими их готовил Штайнер, не замахивалась на мясо с апельсинами, и даже на суп. Но вот яичницу… с сосисками из микроволновки, почему бы и нет. Намного лучше, чем сырые овощи. Еще легко сварить макароны, или пельмени. Сделать себе тост с джемом в трудный час.

Вскоре показалось светлое, монументальное здание вокзала. Железнодорожных станций в городе было предостаточно, правда, ехать к одной из них Фастер не рискнула. Как покупать забронированные для электропоезда билеты на вокзале, она знала, но как это делать на станции — нет. Покупать билеты онлайн без места тоже не её вариант. Если, по каким-то причинам придется стоять — поездку можно считать провальной.

Люди быстрыми потоками скользили внутри. Везде мерцали указатели, оглашались платформы поездов каждые несколько минут. Эмма замерла. Чуть стушевалась, опустила глаза, однако, тут же взяла себя в руки, и уверенно направилась к кассам.

Волны прохожих словно провожали девушку туда, куда нужно, на открытой платформе электричка ожидала своих пассажиров. Первичный страх сходил, но и самодовольства тоже не было. Только легкость, и немного радости. Иногда из-за белых облаков на асфальт падали редкие солнечные лучи. Фастер сжимала в руках сложенный пакет, медленно вдыхала прохладный воздух. Без раздумий шагнула внутрь.

По обе стороны от окон стояли комфортные двойные кресла, обитые синей тканью из плотного полиэфира. Повсюду скользил свет, но пятен на окнах, почему-то, не было. Быть может, когда в городе стоял ливень, этот поезд был далеко отсюда. Эмма быстро нашла цифру своего кресла, села, и медленно выдохнула.

Уставилась в окно расслабленным, умиротворенным взглядом.

Вскоре рядом присела какая-то женщина с газетой и двумя сумками, однако, Фастер не обратила на нее никакого внимания. Поезд тронулся.

Мимо мелькали небольшие здания, деревья. Недалеко виднелся город, раздавался мерный стук колес. Электричка, потоком воздуха, срывала мягкие лепестки цветов, что росли рядом с железной дорогой. Девушка провожала бирюзовые травы своими крошечными, темными зрачками.

Белита внимательным взглядом наблюдала, как мужчина выставлял таймер на встроенной посудомоечной машине. Затем порылся в нижних ящиках кухонного стола, послышался плеск воды. Через пару секунд Нейт убрал бутылку с какой-то мутноватой жидкостью назад в ящик, и поднял с пола белую матовую лейку. Медленно подошел к окну, начиная со странной улыбкой поливать ухоженные растения. В какой-то момент он прикрыл глаза, наклонился, и понюхал красный небольшой цветок. По лицу расползлась довольная, расслабленная улыбка.

Взгляд девушки становился сконфуженным. Вроде бы, ничего необычного не происходит. Но, почему-то, в горле застревали слова: «Нейт, ты странный. Не знаю, почему, но ты странный. Ты какой-то не от мира сего».

Видя его на работе с чертежами, дома он представлялся ей… не таким. Обыкновенный, казалось бы, мужчина, с арифметическим складом ума, который умеет зарабатывать деньги. Мужчина, который будет рад, если после стольких лет пустой заботы об инвалиде в его доме появится «настоящая женщина». Женщина, которая позволит ему уйти с головой в работу, а сама возьмет на себя хотя бы часть домашних дел. Разве не мечта любого карьериста?

Штайнер с той же улыбкой начинал опрыскивать цветы, затем мягкой салфеткой стер лишнюю жидкость с окна. Белита склонила голову в бок, от этого зрелища сводило зубы. Ей казалось, если она сейчас подойдет, он тут же рявкнет: «отойди от моих цветов!!». Казалось, Нейт мог дать фору любой домохозяйке со стажем. При этом Кин не замечала, чтоб он так уж часто уставал. Словно внутри него был встроен мотор, а по венам, вместо крови бежал концентрированный энергетик.

Дом начинал ощущаться как музей. «Смотри, но не трогай, моё». «Сломаешь, испачкаешь, повредишь, не трогай». А та самая «сестра»-инвалид Эмма… была одной из цветов на его окне. Растение, за каким требовался сложный, экзотический уход.

Ему хотелось сказать: «расслабься». «Расслабься, мир не рухнет, если ты перестанешь быть его инспектором хотя бы на день». Но хотел ли Штайнер расслабляться? Мог ли это сделать?

Все, что могло пойти не по плану — пошло, и Белита с горечью сдвигала брови. Обыкновенную девушку рядом с собой, без дефектов он не оценил. Даже слегка раздражался, словно она покушалась на его «трон» домохозяина. Бороться с этим — только ухудшать собственное положение в его глазах. Оставалось смириться. Вверить ему все, что только можно, сложить руки, и сесть на диван.

Рядом с Эммой.

Только сегодня утром эту Эмму он обслуживал, как дворецкий, а её прогнал из кухни.

Нейтан Штайнер. Отчаянный симбиоз строгой мамки, латентного насильника, штангенциркуля и половника.

Белита закатила глаза. Не просто смириться, сегодня ей предстояло использовать сей странный набор его личностных качеств в своих целях. Однако, вспоминая вопросы про невролога, когда Кин пыталась соврать, по телу полз нервный холодок. Он очень дотошный. Слишком. Маниакально скрупулезный, подозрительный и внимательный. Но попробовать стоило.

Экстрасенс сказал, что все сработает.

Девушка присела возле дверей кухни, схватилась за голову, и издала тихий стон. Молодой человек резко обернулся, оставил тряпку на подоконнике, и быстро подошел. Сдвинул брови, наклоняясь над своей сожительницей, тихо, обеспокоенно спросив:

— В чем дело? Голова? Ты жаловалась на мигрень. Была у врача после того раза? Тебе подобрали адекватное лечение?

— Нет. — Она зажмурилась. — Не была. Господи… как же больно. Нервы, наверно.

— Нервы? — Нейт обеспокоенно поднял брови.

— Я разнервничалась после нашего разговора на кухне. Не могу... — Девушка начала наклоняться.

— Идем, тебе нужно сесть. — Он взял её за пояс так же, как обычно брал Эмму, когда помогал куда-то подняться. Судя по всему, привычка. Встревоженно выдохнул и медленно, осторожно повел в гостиную. — Я вызову скорую. Такие приступы терпеть нельзя, тебе нужно обследование. Поеду в больницу с тобой.

— Не нужно скорую. — Белита закусила губу. — Просто врача достаточно будет… скоро отпустит, я думаю…

— Ты думаешь?! Халатное отношение к здоровью, Бел. Тебе нужно МРТ мозга сделать, ЭЭГ, сдать анализы. Не допускала мысль об опухоли? Аневризме? Врач наощупь тебе диагноз не поставит, нужно ехать в больницу.

— Дай мне немного посидеть, и станет лучше. — Кин сжала зубы. — Я не против сходить на обследование, давно было пора, но скорую вызывать не нужно. Правда. Лучше завтра с утра своим ходом… Пожалуйста.

— Как ребенок. — Нейт прищурился, затем прикрыл глаза. — Ладно. Я позвоню секретарю на работу, скажу, что меня сегодня не будет, понаблюдаю за твоим состоянием. Если станет хуже — мы едем в больницу, тут же. — Он аккуратно усадил девушку на диван в гостиной, и с усмешкой покачал головой. — Чем дольше живу, тем сильнее убеждаюсь во мнении, что взрослых людей на планете практически не осталось.

— Взрослые люди сами в состоянии оценивать свое состояние. — Белита обиженно поджала губы. То ему не нравилась, что она отказывалась от его стейков, и сама о себе заботилась. Теперь ему не нравилось, что она «не могла о себе позаботиться», потому что не ехала в больницу. Ему вообще хоть что-нибудь нравилось? Или он умел только придираться?

Вроде бы нравилось, потому что к Эмме он не придирался. Сокрушался, когда она не ела, но не придирался. Из-за этого Кин чувствовала чудовищный, мерзкий осадок. Единственное, с чем Нейт цеплялся к инвалидке, это её туфли. Все?

Раздосадованная девушка сжимала зубы все сильнее. Она не могла престать сравнивать отношение Штайнера к ней, и к Фастер. И чем дольше она жила в этом доме, тем сильнее замечала, что разница в отношении складывалась совсем не в её пользу. Белита со вздохом опустила глаза, и стала искать пульт от телевизора.

В тот же момент на её лицо упала темная тень. Мужчина задвигал в гостиной шторы.

— Яркий свет провоцирует мигренозные боли. — Как робот отчеканил он. Затем быстро подошел, и забрал пульт с дивана. — Яркий свет в любых проявлениях, как и резкий звук. Тебе нужен кофе и покой.

— Что тогда мы будем делать? — Она ошарашено подняла брови. — Я думала, телевизор посмотрим. — План, в котором они вместе смотрят фильм в гостиной, обнимаются и лежат сейчас рассыпался в пыль. Нейт действительно заботился, но совсем не так, как представлялось вначале.

— Я буду сидеть в кресле. Ты будешь лежать в тишине и пытаться спать.

— Но как я буду спать, если ты собрался делать мне кофе? — От напряжения начинало дергаться нижнее веко.

— Я сказал «пытаться спать». В темноте и тишине тебе станет легче, как и от кофеина.

— А ты чем будешь заниматься? — Рот на правильном лице уезжал куда-то в сторону.

— Я же сказал: сидеть в кресле. И прекращай говорить со мной, головная боль может усилиться. — Темный силуэт ходил по комнате, убирая просветы между штор.

— И как долго мне тут лежать? — Тихо спросила девушка, с нескрываемым протестом глядя на Штайнера.

— Пока не станет легче. Все, замолкай.

— Ты Эмму тоже так укладываешь, когда ей плохо?! — Белита сузила глаза. — Или, все же, спрашиваешь, хочет она этого или нет?!! Что-то я ни разу не видела, чтобы ты диктовал ей, что делать, даже если она сама ползет наверх по лестнице. Может я тоже буду решать, при каких условиях мне лежать, когда у меня что-то болит? В конце концов, я знаю свой организм. И знаю, от чего мне станет хуже, а от чего нет. — Она нарочито медленно встала, и пошла к выходу из комнаты. — Я хочу прилечь в спальне. Кресел там нет, и раз ты сегодня не на работе, то приляг со мной. Посмотрим какой-нибудь фильм на низкой яркости экрана.

— Не сравнивай меж собой птицу и письменный стол. — Нейтан сложил на груди руки. — Эмма ходит на физио, конечно она будет пытаться сделать что-то сама, в том числе и подняться по лестнице. У нее мышечная дистрофия, а у тебя — мигрень, и то никто еще не уверен в этом. — Мужчина покачал головой и вздохнул. — Но даже с лестницей я ей помогаю, когда это нужно. По-братски. А она покорно принимает эту помощь. — Почему-то на фразе «покорно принимает» он странно напрягся, чуть сдвинул брови, и замер, словно проваливался в воспоминания. Какие-то вязкие, отвратительно приятные воспоминания.

Белита отшатнулась. От его выражения хотелось дать ему пощечину. Снова.

— А таращишься на ее сиськи ты тоже «по-братски»?! — Прошипела Кин. Самоконтроль треснул. — Может, «сестру» еще и трахнуть можно?! А? Инцест — дело семейное, да?

— Что ты несешь? — Нейт чувствовал, как дергалось нижнее веко. — Я сказал, она мне как сестра. От таких шуток меня тошнит.

— В том-то и дело, что «как» сестра. Я слышала это уже раз сорок!! — Девушка скрестила руки на груди и оперлась на стену. — Я хочу, чтобы она съехала отсюда. Сколько можно тянуть?! Или ты до старости собрался так втроем жить? Выбирай, Нейт. — Вздох. — Выбирай, она или я. Так больше продолжаться не может.

Штайнер странно усмехнулся и покачал головой. Словно ультиматум прошел мимо него, и не задел даже краешком. Медленно приблизился, и нагнулся над её ухом:

— Сколько понадобится, столько она здесь и будет. Не надо пытаться мной манипулировать, Бел. Иначе, в порыве своего желания что-то мне показать и доказать, тебе придется ночевать на вокзале. По своей же воле, и это будет очень иронично. Возьми себя в руки, будь взрослым человеком. Все мы миримся с чем-то, что нам не по душе. И тебе тоже стоит воспитать в себе немного терпимости.

— Не надо мне рассказывать, какой мне быть. От чего действительно тошнит, так это от твоих вечных наставлений и душной заботы. Я — не инвалид. Со мной так не пройдет. — Она прищурилась.

— Это не наставление. Это просьба. — Нейт прикрыл глаза.

— И, если тебе действительно на нее плевать, как на женщину. — Кулаки на руках сжимались сами собой. — Хватит облизывать её глазами, раздражает. Если ты прекратишь на нее таращится, она не упадет в обморок, и не рассыплется. Хватит её трогать, хватит лезть её обнимать. Действует на нервы? Нет, это охренеть как бесит. Я в душ. — Кин резко выдохнула и вышла в коридор. — Шум воды меня успокаивает.