Отпускаю прошлое (СИ)

Глава 4 Розги

Мы сидели молча, забившись, словно малые котята, на заднем сидении в автобусе, теснясь друг другу. Лишь иногда всхлипы нарушали тишину.

Я догадываюсь, какие жуткие мысли сейчас в голове Тани, эхом прошлое вторило во мне безумные предположения… и оттого ставало еще ужаснее на душе.

И почему так происходит? Едва ты пытаешься зачеркнуть тот самый жуткий день из своей жизни, как вдруг судьба решает повторить все вновь: вот только (спасибо), что теперь не ты сидишь в первом ряду. Глядишь со стороны… и с некой, даже тебе непонятной, жестокостью рассуждаешь:

«Что есть, то есть. Мы не в силах что-то изменить. Если суждено…»

Обреченно закрываю лицо ладонями, пытаясь погрузиться в свой привычный (плотный) кокон равнодушия, да, увы, не получается. Не сегодня, не сейчас. Я вновь голая — а судьба с розгами в руках.

Рубит по нашим нежным спинам своей безжалостной плетью — до крови, до кости, до души… Выдавливая, выуживая из нас жизнь, но не дожимая до конца… Когда сознание вот-вот отпустит — вновь сердца удар, вновь живешь. Вновь, с*ка, дышишь.

И так… по чертовому кругу. По жестокому, садомазохистскому кругу. И единственное, что можно принять за наше довольствие ситуацией, это решение — подчиниться… и жить дальше. Существовать, страдать… и пресмыкаться.

Много прошло времени. Много немых взглядов наших: то на молодых людей напротив, то за окно — в темноту. Где кто-то еще жив, а кто-то, возможно…. уже мертв.

Однако черные пешки, или же белые сейчас отправляются в коробку?

Известно лишь судьбе и Богу.

… лишь Богу.

Когда раздался шум автомобилей, всех, буквально, подкинуло на месте. С каждой секундой еще громче рев, и еще усердней изводит тело лихорадка.

— Сидите здесь, — скомандовал «Лысый».

Внезапно вытащил из-за пояса пистолет и вышел из автобуса.

Тягучее ожидание, и лишь спустя минуты — несколько джипов, наконец-то, выкатило на лужайку. Открылись двери — первыми высыпали наши ребята.

Костя… он был жив.

Тотчас, прожогом вылетела Танька к нему — кинулась на шею. Побитые, помятые, парни, все же, были раззадорены происходящим. Шутки и подколы не стихали ни на миг.

(конечно, вид, в котором мы (девчата) предстали перед ними, поверг всех их в шок, да вызвал целую волну ярости и жажды расправы, однако трепетные, взволнованные (наши) просьбы, мольба, и ненавязчивое влияние «гостей», практически сразу всё свело на нет и утихомирило заступников).

Сквозняка с ними не было. А Леша (брат его) стоял в стороне хмурый.

Хотела, было, я подойти к Косте, и уточнить, но вдруг мне путь преградил молодой мужчина.

Николай. Коля Зобов.

Глаза в глаза.

Мило улыбнулся.

— Молодец, что отзвонилась. Правильное решение.

Криво усмехнулась я. Смолчала. Опустила очи.

— Ладно, — вдруг шумный вздох, разворот и, не желая меня смущать, подался куда-то в сторону (тотчас провожу взглядом). Направился к Косте.

— Ну, может, все же останетесь? До утра? Чего кататься туда-сюда? Все равно этот их… приедет только под утро. А тут и выпивка, и компания. Ну?

Почесал (наигранно) затылок Зобов, взгляд около, на своих парней.

— Подраться. Напиться. Потрахаться. Святая троица? — внезапно подошел ближе один из его людей и похлопал по плечу.

— Фу, какой ты мерзкий тип, — рассмеялся Коля.

— Да ладно, — заржал товарищ. — Тебя же и цитирую.

Захохотал Зобов, в негодовании закачав головой.

— С*ка, вот Иуда. Сразу же сдал.

Залились смехом ребята.

— Только я больше не пью, — неожиданно продолжил Николай (чуть старше тридцати на вид; коротко стриженные черные волосы; хмурые брови; тонкие, ядовитые губы).

— А чего так? Такой гуляка… и зашился?

— Ну, гулякой я и остался, а вот эти помутнения и провалы в памяти — меня уже добесили. Никакой пользы. Да, девочки? — и вдруг хлопнул Машу по заднице. Та лишь рассмеялась и покраснела. Ушла в сторону.

… Умыться, переодеться — и сесть у костра, поближе к толпе.

Разговоры ни о чем, и обо всем сразу, штуки и звонкий смех — все пытались изо всех сил вытеснить из себя страх, все то, что пришлось пережить несколькими часами ранее. Нервы постепенно переставали так пружинить от каждого звука, шороха, слов.

Только теперь стало понятно, что все остались живы. Тех козлов задержали люди Зобова. С ними остался и Сквозняк — зачинщик драки. Утром приедет «старший» той компании (или кто там у них?), и дело должны будут решить, замирить.

Не знаю, что и как там конкретно — да, на самом деле, уже и плевать. Хотелось поскорее отправиться спать. Однако… оказаться одной, закрыть глаза — было и того страшнее.

Как я поняла, после всего, утром мы разъедемся по домам. По крайней мере, многие к тому склоняются.

В этом году «…просто, сезон не удался». И теперь уж точно Сквозняка никто и никуда брать с собой не станет. Давно надо было додуматься, а не доводить до самого крайнего, когда все чуть на тот свет не отправились.