Отрава

УБИЙЦЫ

Он упал прямо на ту самую большую книгу в кожаном переплете, которую писал, когда Отрава видела его в последний раз. Перо так и осталось лежать в мертвых пальцах. Казалось, что Мелчерон просто уснул за работой. Если бы между лопатками не торчала рукоять кинжала Асинастры. Отрава не могла глаз оторвать от этого оружия: кинжал, который она украла у королевы паутины, вонзили в спину Иерофанта.

Крови не было. Такое ощущение, что раздвоенное лезвие просто-напросто выпило всю кровь из человека. На чистых страницах книги ни пятнышка, ни кляксы.

Снаружи бушевала гроза, и капли барабанили по круглому окну, из которого открывался вид на окрестные земли. Отрава обвела взглядом остальных собравшихся в комнате. Горгульи бросили охранять двери, когда выяснилось, что их господин умер, но четыре архивариуса в плащах сторожили тело, чтобы никто его не тронул. Собрались почти все правители, которые' еще оставались в замке, пока Элтар требовал аудиенции. Тело обнаружили всего несколько минут назад, и они примчались увидеть правду своими глазами. Отрава, Брэм, Андерсен и Перчинка пришли вместе с Парусом, поэтому никто не выгнал их. К облегчению Отравы, Асинастра отсутствовала.

Элтар тоже был здесь и с ненавистью поглядывал на Отраву из-под ярко-рыжей челки. Девушка ответила ему таким же взглядом. Кинжал, который она принесла ему, убил Иерофанта. Не трудно догадаться, кто в этом виноват.

Но кое-что беспокоило Отраву сильнее всего остального. Едва оправившись от потрясения после того, что ей сказал Иерофант, девушка никак не могла понять одного. У нее в голове не укладывалось: если Иерофант мертв, если рассказчика убил его же персонаж, то кто теперь пишет ее историю?

Но у нее не осталось времени на размышления по этому поводу, потому что в комнату вошло… видение неземной красоты в серебряном платье, которое переливалось, словно водная гладь на солнце. Присутствующих настолько поразили ее грация и изящество, что они расступились, и женщина подошла к столу Иерофанта.

– Это она, – в благоговейном трепете прошептала Перчинка.

– Кто? – невольно переспросил Брэм. – Мы видели ее, – сказала Отрава, но в ее голосе слышалась подозрительность. – В замке короля эльфов.

Бездонные синие глаза красавицы оглядели тело Иерофанта, и она горестно вздохнула. Ее скорбный вздох был похож на шелест кладбищенской травы.

– Она? – спросил Парус. – Вы уверены?

– Это была она, – повторила Отрава. Такую нелегко забыть. – А что? Кто это?

Собравшиеся наблюдали за эльфийской девушкой. Кристально чистая слеза скатилась по бледной гладкой щеке.

– Это Париаса, принцесса эриад. Она жена Иерофанта.

– Жена? – Отрава удивленно повернулась к Ручью. – У Иерофанта была жена?

Парус кивнул.

Отрава глубоко задумалась, и ее лицо приняло сосредоточенное выражение. Все сходится. Кинжал, эльфийская принцесса, Элтар…

– Пора идти, – сказала Отрава. – Возможно, времени у нас не так много.

Они неслись по мрачным коридорам с каменными стенами – Отрава впереди, Андерсен путался у нее под ногами; Брэм пыхтел и фыркал, стараясь не отставать. Отрава нервно оглядывалась по сторонам, пугаясь любой тени и подозрительно поглядывая на каждого встречного.

– Да в чем же дело? Куда мы бежим? – спрашивала Перчинка, едва поспевая за ней.

– Прочь отсюда, – ответила Отрава. – Нам грозит опасность. Всемнам.

– Опасность? – задыхаясь, выговорил Брэм. – С чего ты взяла?

Отрава резко остановилась, чтобы ее немолодой друг смог перевести дух. А вот Парус, который был по меньшей мере на двадцать лет старше Брэма, даже не вспотел.

– Послушайте, – сказала девушка, оглядываясь, – мы – единственные, кто знает о кинжале. Все остальные – если они вообще что-то знают – решат, что виновата Асинастра. Как вы не понимаете? Тот, кто убил Иерофанта, теперь охотится за нами, потому что только мы можем подтвердить, что убийцей могла быть вовсе не королева паутины.

– И кто же тогда это сделал? – спросил Брэм.

– Элтар! – в один голос ответили Отрава, Перчинка и Парус.

Брэм потер поля своей шляпы.

– Надо же, как вы единодушны. – Его, похоже, смутило то, что только он один не догадался.

– Объясню потом, – произнесла Отрава, – а прямо сейчас надо найти безопасное место.

– Постой. – Брэм тянул время, чтобы еще немножко передохнуть. – Почему просто не сказать всем об этом? Я думал, в этом замке нам ничто не угрожает.

Перчинка с досадой воскликнула:

– Мы были под защитой Иерофанта! А теперь-то он умер!

– И я пока не могу обвинить Элтара, – добавила Отрава. – Нужны какие-то доказательства или хоть чья-то поддержка. А сейчас ничто не остановит его перед новым убийством.

«Его или Асинастру», – добавила она про себя, вспомнив, как видела своего врага на балконе.

– Доказательства… – пробормотал Парус, а потом в его глазах вспыхнул огонек. – Ну конечно! Библиотека!

– А что там в библиотеке? – Легенда Мелчерона! Иерофант был таким же архивариусом; как и мы. Главным архивариусом. Поэтому там должны быть записи о нем до самой его смерти. Если он видел убийцу, то…

– Все есть в книге его жизни! – закончила Отрава. – То, что знает он, знает и книга! Замечательно!

– Но я думал, мы идем куда-нибудь в безопасное место, – захныкала Перчинка.

– Потом, – пообещала Отрава. – А сначала нужно найти историю Мелчерона. Если Элтар успеет раньше нас…

– Тогда хватит торчать здесь, – сказал Брэм, как будто не его они ждали до сих пор. – Вперед!

В Великой Библиотеке было до жути безлюдно.

Друзья осторожно шли через запутанные проходы, чувствуя себя карликами рядом с полками книг, которые в несколько этажей тянулись над ними. Там, куда не доставал свет фонарей, покачивалась тьма, и тишина, казалось, поглощала любой звук. Узнав о смерти своего господина, все архивариусы покинули библиотеку. Отраве начинало казаться, что они зря сюда пришли. В этом бесконечном лабиринте можно наткнуться на что угодно, и надежды на помощь не будет.

Они шли за Парусом по проходам между стеллажами, поднимались по ступенькам, переходили через узкие мостики. Каким образом Парус находил дорогу в библиотеке, оставалось для Отравы загадкой. Даже Андерсен, похоже, решил, что на сей раз лучше послушно идти следом за людьми, а не красться впереди всех, как обычно. Когда Парус наконец остановился, они оказались в маленькой комнате, где два стеллажа прижались друг к другу, и кроме них у стены стоял только один освещенный фонарем стол, рядом с которым никого не было. Отрава вдруг задалась вопросом: а почему фонари никогда не гаснут? Видимо, тут не обошлось без магии. Или Иерофант снова не продумал детали. От таких мыслей начинала раскалываться голова – особенно когда могло быть вполне логичное объяснение тому, что светильники все время горят. Но девушка ничего не могла с собой поделать.

«Хотя Брэм был прав, – думала Отрава, наблюдая, как Парус ищет на полках книгу с именем Мелчерона. – Я бы дала себе умереть без борьбы, если бы он не отговорил меня. Но теперь мертв Иерофант. Значит, моя судьба – в моих руках? Может, у него и не было надо мной власти?»

Отрава во многом была не уверена. Как мог мир продолжаться без Иерофанта, своего создателя, и почему, когда она лежала между жизнью и смертью, все начало рушиться? Очевидно, в этой истории она была гораздо важнее, чем тот, кто претендовал на авторство. Что, если Мелчерон ошибался? Что, если над ним есть какой-то другой, невидимый Иерофант, создавший Мелчерона так же, как тот создал Отраву? Он наблюдает за королевствами, и для него важнее Отрава, чем Мелчерон. От этой мысли девушка вдруг ощутила себя невыносимо маленькой и одинокой.

– Это не здесь, – проговорил Парус. Он еще раз проверил полки, словно не веря собственным глазам, а потом покачал головой. – Ее тут нет.

Отрава сникла.

– Точно? – спросила она, ища соломинку, за которую можно ухватиться.

– Точнее быть не может, – ответил Парус. – Скорее всего, убийцы заранее спланировали кражу. Забрали книгу, зная, что ее можно использовать против них.

– Как кто-то может просто взять отсюда книгу? – удивилась Отрава. – Разве это место не защищено магией?

– Книги нельзя уничтожить, – сказал Парус, – их нельзя унести. Большинство людей не могут забрать их из библиотеки. Но есть такие, как мы, – архивариусы. И те, кому Мелчерон доверял. Будь Иерофант жив, он бы с помощью своей магии узнал о краже.

– Значит, книгу украли уже после убийства Мелчерона, – заключил Брэм. – И это был кто-то из его окружения.

– Вот именно, – согласилась Отрава. – А вы вообще уверены, что это Элтар? – спросил Брэм, поглаживая усы костяшкой пальца в перчатке. – Вряд ли Мелчерон очень ему доверял. Да и как бы эльф прошел в комнату Мелчерона? Эти горгульи его бы ни за что не пропустили.

– А я и не говорила, что Элтар действовал в одиночку, – возразила Отрава. – Надо спешить.

Неожиданно Андерсен зашипел, и все застыли так же быстро, как если бы кот сказал: «Слышите?»

Они прислушались к гнетущей тишине библиотеки. Отрава всматривалась в длинные проходы между стеллажами – туда, где они сужались и пропадали во мраке. Секунду назад что-то забрезжило в ее памяти – какой-то неясный, едва различимый звук. Но кот его услышал.

Что-то… Издалека донесся почти неслышный звон маленького серебряного колокольчика.

У Отравы сжалось сердце, кровь отлила от лица. Андерсен начал странно и сердито урчать.

И вот снова – чистый звон, эхом отдающийся по всей библиотеке. На этот раз громче.

– Это оно, – выдохнула Отрава, вспомнив… …из страницы вытянулась рука… Коготь

коснулся ее запястья… Отужаса накатила слабость. – Здесь Пугало…

– Что? – испуганно пискнула Перчинка. – Элтар прислал его за нами, – сказала Отрава и схватила девочку за руку. – Бежим!

Больше подгонять их не пришлось. Они пулей пролетели между стеллажами, прочь от звона, прочь из маленькой комнаты, через узкий каменный мостик, который аркой выгнулся над пропастью книг. На той стороне они снова нырнули в укрытие полок. Уже спустя мгновение они оказались у соединения коридоров в форме пятиконечной звезды. Отрава наугад метнулась в один из них, но Парус ухватил ее за запястье и дернул назад.

– Не будь такой упрямой, Отрава. Если потеряешься, то погибнешь.

– Тогда веди нас, – бросила она.

– Куда мы идем? – спросил в ответ он.

– Ты сказал, что отсюда можно попасть в любую библиотеку любого королевства. – Она даже не дождалась, пока Парус утвердительно кивнет, и выпалила: – Отведи нас к Гругароту.

– В королевство троллей? Почему туда? Колокольчик снова зазвенел, и чистая мелодия, казалось, уже звучала в мозгу.

– Просто делай, что я говорю! – прокричала Отрава.

Парус всплеснул руками и сдался. – Сюда, – указал он.

– Спасибо, – язвительно поблагодарила Отрава, и они снова побежали за архивариусом.

– Я не хочу к троллям! – хныкала Перчинка.

Ее ноги путались в платье.

– Вряд ли тебе захочется увидеть Пугало, – заверила ее Отрава.

Она обернулась и, увидев несчастное лицо девочки, решила, что должна как-то оправдать свою язвительность.

– Слушай, – сказала Отрава, задыхаясь, пока они бежали вниз по лестнице. – Мы не можем вернуться домой. Элтар найдет нас там. И я не сдамся, пока не найду свою сестру. Единственное безопасное место сейчас – это королевство другого короля.

– Но почему его?

Отрава закатила глаза.

– Да потому что он ненавидит Элтара. И мы тоже. Это все, что есть общего между нами.

– Я никого не ненавижу! – запротестовала Перчинка.

– Это так, – пробурчала Отрава с легкой завистью. – Наверное.

Они бежали, раз за разом сворачивая из одного прохода в другой, так что все, кроме Паруса давно сбились с дороги, затем снова вниз по лестнице, видимо, на нижний этаж библиотеки. Звон колокольчика Пугала по-прежнему преследовал их и неумолимо приближался. Его не останавливали ни полки, ни попытки Паруса запутать следы. Панический ужас стал охватывать Отраву, но она постаралась ничем не выдать его. Она бежала, держа Перчинку за руку, и почти чувствовала, как эта белокурая девочка излучает страх и он перетекает через сомкнутые ладони в ее сердце. Позади громко топал Брэм. Он взял Андерсена на руки, чтобы не споткнуться об него, потому что у кота была очень дурная и опасная привычка путаться у всех под ногами.

Они вышли из узкого прохода между шкафами в широкий коридор, уставленный стеллажами с книгами. Вдруг Парус остановился и огляделся. В обоих направлениях тянулись нескончаемые тома, исчезая во мгле. Рядом на столе горела лампа, бросая вокруг странные косые тени.

– Почему ты остановился? – спросила Отрава.

– Я думаю, черт возьми! – огрызнулся Парус в ответ, чем немало удивил ее.

Похоже, архивариус едва сдерживался. Как и Брэм, он почти никогда не раздражался, но если уж его брала злость – она была куда сильнее, чем у менее спокойных людей.

– Думаешь, просто вспомнить дорогу в таком огромном месте? – фыркнул он.

– Ты же архивариус! – воскликнула Отрава. – Я думала, ты слышишь зов магии.

– Замолчи, Отрава, – сердито прорычал Брэм. – Ты ему мешаешь.

От удивления и неожиданности Отрава не нашлась с ответом. Пришлось подчиниться, хотя внутри она вся кипела от раздражения. Парус сурово посмотрел на нее и начал снова припоминать дорогу. И тут Отрава поняла, что колокольчик умолк.

Еще мгновение – и она увидела, как мерцающие хлопья, похожие на снег, начали опускаться на них откуда-то сверху. Девушка испуганно подняла глаза.

Над ними на мостике стояло Пугало. Из-под черной шляпы выглядывали желтые щелки глаз. Оно сыпало в воздух хлопья, и облако пыли медленно падало на них.

– Отрава, я спать хочу… – раздался сзади голос Перчинки. Рука девочки обмякла у Отравы в ладони.

– Смахивайте с себя эту гадость!!! – завизжала Отрава и начала отряхивать одежду и волосы.

Она уже чувствовала, как сон поглощает ее, усталость вгрызается в тело. Девушка попыталась сбить хлопья с Перчинки, но было уже поздно – та со вздохом опустилась на пол и заснула среди тоненького слоя пыли, покрывшего пол. Остальные тоже заметили опасность и последовали примеру Отравы. Но пакостный пух уже накрыл беглецов, и они теряли силы. Брэм уронил Андерсена, который едва успел приземлиться на лапы, прежде чем заснуть мертвецким сном. У Паруса подкосились колени. Брэм бил по себе руками, и крупные комья пуха слетали с полей его шляпы. Он всеми силами боролся со сном, хотя глаза закрывались. А хлопья продолжали падать.

Отраву обволакивали волны безмятежного сна. Она видела, как Парус улегся на пол и погрузился в забытье, и подумала, как было бы чудесно сдаться. У нее отяжелели руки, и девушка вяло гладила ладонями одежду, чтобы избавиться от сверкающей пыли. Она уже пребывала в полусне, начала дремать, не в силах бороться с магией волшебного существа. Она услышала позади стон и глухой стук: это сдался Брэм. Теперь осталась только она. Она и Пугало.

Она и не знала, как оно спустилось с мостика на пол. Может, слетело по воздуху, спрыгнуло или переместилось каким-то другим загадочным образом. Она не успела заметить. Отрава балансировала на грани сна и бодрствования, пошатываясь. А чудовище приближалось все ближе, как будто в кошмарном сне. Тощие, сморщенные ручонки торчали из рукавов длинного оборванного плаща. Щелки глаз посверкивали под полями шляпы (которые были даже шире, чем у Брэма). В одной руке Пугало держало крошечный колокольчик и то и дело дергало его. Этот гипнотический звон убаюкивал Отраву. Она едва держалась на ногах и не могла найти сил смахнуть хлопья, которые осели на нее. Если она заснет, то погибнет… Но даже зная это, девушка не могла остановить накатившуюся волну сна.

Пугало снова позвонило в колокольчик. Отрава с трудом сделала шаг к ближайшему столу и крепко ухватилась за него, навалившись почти всем телом. Ноги предали ее. Да и фонарь так успокаивающе горел, словно призывая заснуть в его убаюкивающем свете.

– Нет… – сквозь стиснутые зубы прошипела Отрава.

Она вспомнила Азалию в колыбельке, Азалию, которую похитило это чудовище. Она подумала о подкидыше, монстре с черными глазами, что остался вместо малышки. Это – дело рук Пугала. Именно из-за этого гадкого чудовища ей, Отраве, пришлось столько вытерпеть. Она собрала в кулак всю ненависть и злобу. Она хотела отомстить, прежде чем это закончится. В ней поднялась последняя волна сил, крошечный остаток – для финального, отчаянного хода.

Со слабым вскриком девушка обернулась, схватила фонарь и швырнула его в Пугало. Фонарь влетел прямо чудовищу в грудь и разбился вдребезги. Осколки полетели вокруг, Пугало охватил огонь, оно закричало, и язычки пламени жадно затанцевали по плащу. Чудовище беспомощно махало руками, металось из стороны в сторону, врезаясь в книжные полки – которые не загорались, поскольку были под защитой магии – и страшно кричало. Воздух наполнился запахом обуглившейся плоти. Отрава пошатнулась, потеряв остаток сил, и упала на землю. Проваливаясь в сон, она слышала предсмертный вой Пугала. Тщетно глаза ее пытались сфокусироваться на огненном столбе, который вскоре превратился в тлеющую груду лохмотьев – все, что осталось от злого эльфа.

А потом с ее плеч словно упало тяжелое одеяло, и усталость сняло как рукой. Силы возвращались к ней. Окончательно стряхнув с себя остатки сна, Отрава заставила себя подняться на ноги. Со смертью эльфа хлопья потеряли свою силу. На лице девушки расплылась широкая улыбка. Она до сих пор не могла поверить, что победила его. Она убила существо, которое похитило ее сестру.

Остальные тоже зашевелились, очнувшись от магического сна. Отрава по очереди помогла им встать и попросила Перчинку поднять кота. Та послушалась, хотя пока еще соображала туго.

Когда ее друзья пришли в себя, Отрава посмотрела на черную кучу тряпья, которая осталась от Пугала. Как весело плясали на его останках языки огня, как чудесно вился дымок. Девушка на миг злорадно улыбнулась.

Еще никогда месть не была такой сладкой.