Отряд Искупления

Они работали, и вдруг шеф Нолз, заканчивавший прочистку первого воздухозаборника, подошел к Розенкранц и слегка толкнул ее локтем.

- Флайт-лейтенант, - прошептал он, указывая на кристаллический лес. Выключив огнемет, она тоже обернулась туда.

Сквозь разбитые кристаллические заросли двигались высокие гуманоидные фигуры: огромные массивные дикари, украсившие свои мускулистые, покрытые шрамами тела безделушками из кристаллов, из множества небольших ран и порезов на их коже сочилась густая кровь. Из одежды на них были только подобия юбок, сделанные из сотен тонких медных стержней, свисавших с их толстых поясов и мелодично позвякивавших при движении.

- Вижу цели! – раздался в воксе встревоженный голос Спрэклза.

- Не стрелять! – прорычал Нолз.

Розенкранц обнаружила, что молча кивает, когда они с Нолзом присели, пытаясь стать менее заметными. Это, конечно, было глупо, потому что самолет они спрятать не могли.

Огрины. Розенкранц подумала, что это имело смысл. В конце концов, они были единственным подвидом людей, достаточно крепким и живучим, чтобы выжить на луне Иштар.

Огрины набросились на беспомощно лежавшего небесного кальмара с большими бронзовыми ножами, и стали сдирать кожу с существа, испускавшего последние вздохи.

- О нет… - прошептал шеф Нолз. Обернувшись, Розенкранц увидела еще одну группу диких огринов, приближавшихся к «Призраку». Они двигались по предательскому стеклянному лесу медленно, но уверенно, и их намерения были очевидны. Флайт-лейтенант приняла решение.

- Всыпьте им, - приказала она по воксу.

Розенкранц хотела удержать огромных дикарей как можно дальше от «Призрака»: если они доберутся до самолета, то раздавят его, как консервную банку. Бортовые двери сдвинулись в стороны, и с обоих бортов самолета загрохотали тяжелые болтеры, превращая силикатные заросли в ураган кристаллических осколков. Огрины перешли на бег, и оказалось, что они могут двигаться невероятно быстро. Их гигантские шаги выдавливали из почвы пенящиеся ручейки химической смеси и легко несли их по кошмарному ландшафту, черные гривы великанов развевались за их спинами.

Снаряды тяжелых болтеров вонзались в их плоть, разрывая мышцы и кости, но огрины выдерживали тяжелые раны, словно были сделаны из камнебетона, и лишь по их рычанию можно было понять, что они испытывают боль. Только когда потоки огня нескольких болтеров пересекались и удваивали свое останавливающее действие, гигантские гуманоиды, наконец, падали.

Озрик вскочил на ноги, забыв о заклинаниях машинных духов при виде наступающих огринов и стрельбы. Свое оружие он оставил в самолете, но Розенкранц и Нолз выхватили свои пистолеты флотского образца, как оружие последней надежды.

Взглянув вдоль носа самолета, флайт-лейтенант увидела двух гигантских дикарей, бросившихся по открытому пространству к «Призраку». Вскинув пистолеты над плечом молодого стрелка, она и Нолз всаживали в огринов пулю за пулей, но могучие варвары, казалось, этого даже не замечали.

- Бенедикт, нужна помощь, - произнесла Розенкранц в нашлемный вокс, когда патроны в магазине ее пистолета кончились. Пока Нолз перезаряжал свое оружие, загрохотала носовая автопушка «Вертиго». Невероятно, но первый огрин бежал прямо сквозь ее огонь, каждое прямое попадание пробивало кровавые дыры в его грудной клетке. Когда голова огромного дикаря исчезла, разлетевшись брызгами крови и мозга, его кривозубый соплеменник вырвался вперед и получил несколько снарядов автопушки в брюхо. Вскочив на плечо убитого товарища, огрин с него запрыгнул на носовой обтекатель самолета, проскочил мимо автопушки и с грохотом затопал по фонарю кабины.

Все это происходило со страшной быстротой. Прежде чем Розенкранц поняла, что огрин уже перед ними, великан взмахнул тяжелым ножом для свежевания, словно лесоруб Теневых Пустошей. Озрик был просто разрублен надвое. Он не успел даже закричать. Два куска тела злополучного стрелка полетели с фюзеляжа в разные стороны.

Нолз успел зарядить новый магазин и направить пистолет на неостановимого гиганта. Он всадил четыре из пяти пуль в толстую шею и грудь огрина, прежде чем тяжелый бронзовый клинок опустился на его шлем. Шлем и все, что было под ним, мгновенно превратилось в кровавое месиво.

Розенкранц упала. Возможно, она поскользнулась, но более вероятно, это был некий примитивный инстинкт: безошибочный сигнал ее беспомощности перед лицом столь превосходящей силы. Ее рука врезалась в только что очищенный фильтр, и пистолет, выскочив из руки, полетел с фюзеляжа на землю.

Каблуки ее ботинок заскользили по обледеневшему корпусу, когда она попыталась вскочить на ноги, но эта попытка была пресечена новым ударом бронзового клинка. Изогнувшись, что увернуться от него, флайт-лейтенант ощутила, как тяжелое лезвие со свистом рассекло воздух рядом с ней. Второго шанса не будет. Она чувствовала, что этот свирепый варвар хочет убить ее; хочет разрубить ее на куски и окрасить фюзеляж ее теплой кровью.

Под рукой оставалось лишь одно оружие. Розенкранц схватилась за огнемет и с бешено колотящимся сердцем выпустила струю огня по толстым ногам огромного гуманоида. Пламя с гулом охватило колени и лодыжки огрина, поднявшись до юбки из медных стержней и обжигая то, что было под ней.

Огрин испустил злобный рев, выронив тяжелый бронзовый клинок, и инстинктивно подняв ладони в тщетной попытке заслониться от потока огня. Его огромная пасть щелкнула кривыми клыками, намереваясь вцепиться в лицо Розенкранц. Она ответила новым выстрелом огнемета. Струя горящего прометия сожгла грубую толстую кожу на черепе огрина. Его обгорелые колени, наконец, подогнулись, и чудовищный недочеловек рухнул на фюзеляж между кабиной и двигателями.

Обугленные толстые пальцы вцепились в ботинок флайт-лейтенанта и потащили ее по холодному металлу, стаскивая с фюзеляжа. Новая волна тошнотворного ужаса и паники охватила Розенкранц, когда она соскользнула с корпуса самолета и полетела в стерильную ледяную могилу.

Внезапно ей на помощь пришла рука, которой Розенкранц не ожидала. Шесть пальцев, усиленных гидравликой и электроприводами, подключенными к аккумуляторам самолета. В открытой кабине флайт-лейтенант видела напряженное лицо Бенедикта, его тонкие губы скривились еще больше, на лице подергивались истощенные мышцы и сухожилия. Трубки и кабели выдернулись из спины Бенедикта, когда сервитор высунулся из кабины, чтобы удержать тело пилота и вцепившегося в нее горящего огрина.

Розенкранц висела так, казалось, целую вечность, буквально разрываясь между смертельной хваткой огрина и запрограммированным желанием Бенедикта спасти жизнь командира «Вертиго». В конце концов, металлические застежки ботинка не выдержали. Они не были созданы, чтобы противостоять такой нагрузке, деформировались и вырывались из кожи ботинка. Наконец ботинок соскользнул с ноги пилота и вместе с горящим телом огрина полетел вниз.

Розенкранц бросилась в кабину, ее действия были быстрыми и беспощадными. Пристегнувшись в кресле пилота и нажимая босой ногой педали, она включила двигатели и потянула штурвал на себя.

«Вертиго» отреагировала, заработавшие двигатели стали разогреваться, остатки слизи выбило из фильтров. Самолет рванулся в небо, раскалывая остатки кристаллических зарослей, голову пилота вдавило в кресло. После недолгого набора высоты разъяренная Розенкранц включила воздушные тормоза, и всех на борту самолета подбросило к потолку. Нажимая руны на панели управления вооружением, она привела в боевую готовность ракеты «Адский Огонь» под крыльями, после чего просто сбросила их с пилонов, как бомбы.

Они упали на силикатный лес и, разорвавшись вихрем раскаленных осколков, очистили участок местности под самолетом от всего живого.

Взрывная волна сотрясла корпус «Вертиго». Розенкранц нажала кнопку вокс-связи с грузовым отсеком.

- Экипаж, доложить.

- Где шеф? – сразу же спросил Спрэклз.

Розенкранц секунду помедлила с ответом, вновь переживая ужас смерти Нолза.

- Погиб.

- Озрик?

- Докладывайте, - вновь приказала Розенкранц.

Пару мгновений в воксе раздавался треск, потом скорбный голос стрелка сообщил:

- Грузовой отсек в порядке.

Розенкранц оглянулась на Бенедикта. Второй пилот-сервитор был едва жив, его грудь чуть заметно поднималась. Пол кабины почернел от его крови и гидравлической жидкости.

Флайт-лейтенант снова обратила свой взгляд на приборы и страшный мир смерти за армапластовым бронестеклом кабины.

- Мы улетаем, - наконец решила она, и направила самолет к горизонту.

Криг мог поклясться, что пол двигается.

Сильная рука ударила его по лицу, приводя в сознание. Чернота исчезла, оставив только два темных силуэта перед его глазами.

- Сэр? – послышался незнакомый голос. – Комиссар?

Внезапно все стало ясно. Они были избиты и окровавлены – но они были гвардейцами. По плащам-пыльникам, саржевым курткам и дешевому снаряжению можно было узнать солдат Коммерческой Милиции Спецгаста. С Кригом говорил молодой офицер с зелеными глазами и льняными волосами. Рядом с ним стоял сержант СПО с суровым лицом, один глаз его был молочно-белым. На плече ниже его сержантских нашивок была видна эмблема Коммерческой Милиции в виде весов и его имя: Эндо. За ними маячил ряд металлических прутьев – видимо, решетка.

- Сэр? – снова спросил офицер.

- Где мы? – прохрипел Криг. Он попытался встать из-под грязного одеяла, но потом передумал.

Офицер предоставил отвечать на вопрос сержанту.

- Внутри орочьей скалы, - ответил Эндо, его голос был таким же суровым, как его лицо.

Мгновение Криг обдумывал эту информацию и те угрожающие перспективы, которые она означала.

- Значит, вся система просто кишит зеленокожими.

Оба уроженца Спецгаста мрачно кивнули. Когда его глаза привыкли к сумраку помещения, Криг смог разглядеть еще 10-12 солдат, сидевших у стен тесной камеры.

- Ваша задача? – спросил кадет-комиссар.

- Вербовка огринов в части ауксилии, - ответил молодой офицер, и, небрежно отсалютовав, представился: - Коммандер Бастиан Квист, Департаменто Муниторум.

Криг оглядел мрачное помещение, в котором оказался. Камера была неровным пространством, вырубленным в скале, ее стены, пол и потолок из грубого камня, ее разделял надвое ряд толстых металлических прутьев, вероятно, вырезанных из обломков корпуса какого-то космического корабля. С другой стороны решетки, в некотором отдалении, сидел орк-охранник, иногда поглядывавший на пленников остекленевшими кроваво-красными глазами.

Внезапно камеру сильно встряхнуло, сержанта сбило с ног, некоторые солдаты ухватились за прутья решетки. Приглушенный грохот взрывов прокатился в лабиринте каменных коридоров.

- Что за…?

- Мы собирались вас спросить, - сказал коммандер Квист.

- Скала явно опускается, - заметила женщина со шрамом на губе, одетая в потрепанную форму Коммерческой Милиции.

- Вы здесь один? – недоверчиво спросил Квист.

Криг не стал бы это опровергать – в конце концов, он действительно высадился здесь один – но он не мог сказать им это. Кадет-комиссар понял, что означают эти взрывы.

- Подразделение штурмовиков: «Отряд Искупления», - сказал он.

Реакция солдат была мгновенной: по камере прокатилась волна облегчения и преждевременного ликования. Квист радостно хлопнул по плечу сержанта:

- Я тебе говорил!

Сержант сдержанно кивнул.

Еще один мощный взрыв прервал их веселье, пол в камере под их ногами провалился на полтора метра. Удар о неровный каменный пол сотряс все кости Крига, и кадет-комиссар застонал от пронзившей его боли.

Несмотря на потрясение, вызванное внезапным провалом пола, солдаты быстро вскочили на ноги. Коридор наполнился воплями паники ксеносов. Стена, в которой находилась дверь в камеру, раскололась, в ней на уровне пола образовалась трещина с длину штыка, через которую были видны ноги орков, пробегавших мимо. Внезапно камеру окутал пар, что привлекло внимание зеленокожего тюремщика. Бородавчатый зеленый людоед затачивал свой торчавший из пасти клык и выковыривал грязными когтями мясо, застрявшее между его страшными зубами. Шум снаружи едва заставил его поднять мясистую бровь – драки и убийства среди орков были обычным делом. Но внезапно появившийся туман и пелена химических испарений, появившаяся из трещин в полу, встревожили его. Схватив свое грубо изготовленное оружие – подобие болтера, висевшее на ремне, сплетенном из человеческих скальпов – орк косолапой походкой направился к двери в коридор. Ткнув стволом болтера в решетку, он заставил пленников замолчать и отступить на несколько шагов от решетки.

Дымящаяся жидкость вскоре отступила. Похоже, что орочья скала погружалась в переохлажденную химическую смесь, затопившую речную долину, утопая все глубже в силикатном болоте. Несомненно, этому способствовали взрывы снаружи.

Зеленокожий громила последовал за отступающей жидкостью, откатив сдвижную дверь в сторону и высунув свою кривозубую пасть в коридор. Когда дверь за орком закрылась, с потолка камеры вдруг спрыгнул человек в панцирной броне, приземлившись на пол с отработанной плавностью, перекатился и сразу же принял боевую стойку. Опустившись на одно колено и нацелив хеллган на дверь, штурмовик ждал, когда зеленокожий охранник повернется и снова войдет в камеру.

Криг и его сокамерники с восхищением наблюдали, как штурмовик поливает орка лазерными лучами повышенной мощности. Злобного ксеноса отбросило в коридор, и он врезался в грубо обтесанную стену. Бросив свой болтер, орк закрылся мясистыми зелеными ладонями, принявшими на себя последние несколько лазерных лучей. Штурмовик явно ожидал, что ксенос упадет, и прекратил огонь. Это была обычная практика солдат спецназа – боеприпасы надо беречь.

Тело орка несколько мгновений дымилось в коридоре, но внезапно он вскочил и бросился на штурмовика. Свирепый зеленокожий атаковал, словно разъяренный грокс, ворвавшись в камеру с ошеломляющей скоростью. Штурмовик успел всадить в массивное тело ксеноса поток лазерного огня, прежде чем орк добрался до него. Отбив хеллган в сторону, орк с животной яростью всадил свои грязные когти в панцирную броню штурмовика. Оторвав солдата от пола, зеленокожий ударил его о противоположную стену. Держа его одним огромным кулаком, орк стал колотить его другим, пытаясь забить до смерти.

Зеленокожий бил солдата, словно тряпичную куклу, один особенно свирепый удар сбросил со штурмовика шлем, пролетевший через всю камеру. Колотя солдата то о каменную стену, то о прутья решетки, орк, наконец, решил задушить его.

Криг подался вперед. Даже сзади по бритому черепу в штурмовике можно было узнать Мортенсена с его вытатуированными цифрами и шрамами. Кадет-комиссар подумал, что командир «Отряда Искупления», должно быть, скрытно проник внутрь орочьей скалы, убивая зеленокожих, только когда без этого нельзя было обойтись.

Но не было ничего скрытного в том, как Мортенсен всадил свой штурмовой нож в лысый зеленый затылок орка. Ксенос моргнул, его жестокое лицо застыло, когда нож майора стал проворачиваться в его мозгах. Используя замешательство противника, Мортенсен, держась за рукоять ножа, подтянулся на массивные плечи орка, и всадил зазубренный клинок в сухожилия его мускулистой шеи.

Внезапно железная хватка орка стала еще сильнее, его мощные мускулистые руки судорожно сдавили штурмовика в медвежьих объятиях. Отчаянная схватка продолжалась, Мортенсен и орк кружились по камере, рукоять пистолета майора в кобуре на поясе стучала по прутьям решетки. До этого момента Криг пытался забиться в темный угол и скрыться из виду: было бы нелегко объяснить Мортенсену, как кадет-комиссар оказался среди пленных внутри орочьей скалы. Квист просунул тонкую руку между прутьями, пытаясь схватить пистолет, но Криг первым успел вцепиться в оружие обмороженными пальцами, и выдернуть его из кобуры Мортенсена.

- Еще не время, - сказал он Квисту.

Криг и сам точно не знал, почему он схватил пистолет. Вероятно, это был какой-то инстинкт. Офицер Муниторума, скорее всего, выпустил бы весь магазин в орка, но комиссар понимал, что сейчас лучше не привлекать лишнего внимания ксеносов к камере. С другой стороны, возможно, Криг схватил пистолет, чтобы затруднить положение Мортенсена. Было бы соблазнительно руками зеленокожего выполнить задачу, которую поручила Кригу канонисса. Но Мортенсен сейчас был нужен комиссару живым, хотя бы для того, чтобы открыть дверь в камеру. По крайней мере, майор потратит много сил в схватке с орком и, в случае чего, станет более легкой целью для комиссара, который и сам сейчас был далеко не в самом боеспособном состоянии.

Мортенсен в этот момент думал явно о другом. Он распорол ножом горло орка, перерезав и трахею, и яремную вену. Вероятно, некий инстинкт выживания в примитивном мозгу зеленокожего заставил его потянуться к ножу, торчавшему из его горла. Для этого ему пришлось отпустить панцирную броню штурмовика – к большому облегчению Мортенсена. Схватившись мускулистыми лапами за рукоять штурмового ножа, орк вырвал его из своей шеи. Майору теперь пришлось цепляться за пластины брони орка, чтобы удержаться на его спине. Зеленокожий снова вцепился в него.

После нескольких неудачных попыток, когда голова Мортенсена едва не оказалась в тисках орочьих лап, майору наконец удалось лучше ухватиться за спину ксеноса. Криг вздрогнул, когда орк спиной ударил Мортенсена о решетку с сокрушительной силой. Лишившись оружия, способного остановить зеленокожего, майор был вынужден полагаться на единственный оставшийся у него ресурс – грубую силу. Он обхватил руками окровавленное горло орка и стал сжимать изо всех сил.

Орк, вцепившись в руки штурмовика, бросался то на каменные стены, то на решетку. Криг слышал хриплые вздохи Мортенсена, вырывавшиеся с каждым ударом. Это было страшное зрелище – пытаясь стряхнуть штурмовика, зеленокожий бил его о все острые края и углы в камере. Но все же Мортенсен держался, лишая противника кислорода. Наконец, словно раненый зверь, орк рухнул на колени, судорожно вцепившись руками в прутья решетки – и тут на него набросились пленники, осыпая градом ударов.

Когда орк затих, и Мортенсен убедился, что враг повержен, он соскочил со спины зеленокожего, и, схватив штурмовой нож, быстро закончил начатое, выпустив из ксеноса всю оставшуюся кровь на каменный пол. Теперь пленники могли радоваться: свобода была близко, и солдаты Коммерческой Милиции замерли у решетки в отчаянном ожидании.

С помощью сержанта Мортенсен нашел ключ от камеры, висевший на шее орка на куске провода, и выглядевший как вилочный камертон. Открыв дверь, майор оглядел оборванных солдат.

- Коммандер Квист?

- Это я, сэр, - офицер Муниторума выступил вперед и протянул руку, но Мортенсен не пожал ее.

- Ладно, слушайте, - объявил майор, обращаясь ко всей камере. – Я майор Зейн Мортенсен. Штурмовики «Отряда Искупления» спасут вас. Но не спешите радоваться. Мы еще не выбрались.

Сержант с суровым лицом молча кивнул.

- Путь к выходу найти просто, - продолжал Мортенсен. – Следуйте по этому коридору и поверните налево. А дальше просто идите по следу из трупов.

Майор вошел в камеру и стал помогать раненым солдатам подняться на ноги.

- Мои люди отвлекут наших зеленокожих друзей, так что, вероятно, вам не придется встретить сильное сопротивление. Но все равно будьте готовы сражаться. Мои штурмовики ждут снаружи с медикаментами, оружием и боеприпасами. Вперед!

Бойцы СПО Спецгаста отреагировали мгновенно, бросившись к выходу. Пока Мортенсен помогал выйти из камеры раненой женщине с рассеченной губой, Квист подошел к брошенному оружию орка с явным намерением подобрать его.

- Оставьте его, - велел майор. Молодой офицер нерешительно застыл над орочьим болтером. Криг, увидев, что Мортенсен подошел ближе, заполз в самый темный угол камеры. – Вы не сможете нормально прицелиться из этой штуки, и, скорее всего, она взорвется у вас в руках. Этот мусор работает только у зеленокожих.

Криг по-прежнему не двигался.

- Что с ним? – спросил Мортенсен, удивленный, что перспектива свободы не заставила кого-то подняться.

Квист, стоявший с майором в дверях, неуверенно пожал плечами.

- Я думал, он один из ваших,

Майор моргнул. В этот момент Криг вылез из-под грязного одеяла с автопистолетом в руках.

- Криг? – изумленно прошипел Мортенсен.

Кадет-комиссар направил автопистолет на командира штурмовиков. Приказы Диаманты Сантонакс четко звучали в его памяти.

- Майор Мортенсен, вы обвиняетесь в 105 нарушениях положений «Тактики Империалис», 16 случаях преступного сговора, подстрекательства к мятежу и измене, и, наконец, в нарушении Ультиматума Штольца, - Криг позволил словам повиснуть в сумраке камеры. – Что карается смертью.

Мортенсен стоял неподвижно, его руки и шея пульсировали от напряженности ситуации. Горящий взгляд майора встретился с немигающими глазами Крига.

- Оставьте пару патронов для себя, - холодно посоветовал майор. – Потому что когда вы выйдете отсюда, ваша жизнь не будет стоить и плевка.

- Я рискну, - заявил Криг.

Внезапно комиссар почувствовал призрачное ощущение того, что на него наведено оружие. Не отводя автопистолета от Мортенсена, Криг устремил суровый взгляд на офицера Муниторума. И обнаружил, что смотрит в ствол лазерного пистолета. Сержант Эндо вернулся из пещеры зеленокожих, где были сложены лазганы, захваченные у солдат СПО. Прижимая лазган к груди, сержант с ужасом смотрел на коммандера Квиста, вернувшего себе лазерный пистолет и сейчас, казалось, рушившего свою карьеру.

Криг скривил губы.

- Это не ваше дело, коммандер. Это – дело Императора. Не будьте глупцом.

- Сэр! – воскликнул сержант Эндо. Он явно не хотел встревать в то, что происходило между Кригом и Мортенсеном, и пытался убедить Квиста последовать его примеру.

Квист смотрел то на Крига, то на Мортенсена, то на сержанта, и не знал, что сказать.

- Я ценю вашу поддержку, коммандер, но комиссар Криг прав как минимум в одном – это касается его и меня, - сказал Мортенсен офицеру Муниторума. – Позвольте мне разобраться с этим.

Все произошло очень быстро.

Мортенсен ожидал, готовый использовать любое преимущество. И вдруг палец Квиста скользнул к спусковому крючку лазерного пистолета, хотя было непонятно, действительно ли он собирается стрелять. Но комиссар не был намерен допускать такой риск. Он мгновенно взвел тяжелый автопистолет. Выстрел прозвучал в камере оглушительно. Квиста отбросило назад – Криг всадил пулю ему в живот. Сержант Эндо опустился на колени рядом с офицером.

Мортенсен двинулся было, но Криг навел на него автопистолет, заставив майора замереть на месте.

- Ну? – спросил Мортенсен.

Сержант быстро проверил состояние Квиста. Его форма на животе уже пропиталась кровью. Но рана была чистой, как и планировал Криг.

- Он жив, - подтвердил сержант.

- В чем дело, Мортенсен? – обратился к нему Криг. – Беспокоитесь о своей репутации?

- Чертов идиот, - выругался командир штурмовиков.

- Выноси его отсюда, - приказал Криг сержанту. – Немедленно.

Эндо перекинул стонавшего Квиста через плечо, и, на мгновение взглянув на майора, скрылся в дверях, побежав за своими людьми.

Мортенсен устало вздохнул и опустил взгляд на свои ботинки.

- Майор Мортенсен, вы признаны виновным, - объявил Криг. – Приготовьтесь принять правосудие Императора.

Мортенсен посмотрел в глаза комиссара.

- Стреляй, - произнес он с усталой отрешенностью.

Криг напряг палец. Спусковой крючок автопистолета ощущался успокаивающе тяжелым. Словно сам пистолет хотел выстрелить.

+Кулик Криг…+

Криг моргнул. В его голове творилось что-то странное: казалось, будто в мозгу образовалось гнездо арахнидов, порождавшее тысячи крошечных, но неодолимых мыслей, словно пауки, ползавших по его разуму.

- Стреляй! – прорычал Мортенсен, казалось, разозленный задержкой.

Криг пытался выстрелить. Он подумал о своей тяжелой службе в полку Гальтинорских Легионеров в сотне разных миров, о годах благочестивой службы в рядах штурмовиков Ордо Еретикус – и канонисса Диаманта Сантонакс словно стояла над ним, в ее глазах пылал огонь веры, тонкие губы искривились в праведном неодобрении. Каждое мгновение его службы Богу-Императору вело его к этому моменту – и все же выстрелить не получалось. Он чувствовал, что спусковому крючку словно сопротивляется ударно-спусковой механизм пистолета.

+Кулик Криг…+

Поток яркой густой крови хлынул из его ноздрей, заливая руку. На долю секунды Криг опустил взгляд и убрал руку из-под струи крови. Он чувствовал, что его сейчас стошнит.

Его желудок подскочил, запустив все содержимое вверх. Фонтан рвоты ударил в стену камеры. Глаза Крига были закрыты, все тело содрогалось, но рука с пистолетом не опускалась, замерев, словно змея, готовая ударить при малейшем движении Мортенсена.

Когда комиссар поднял лицо, испачканное рвотой, чтобы глотнуть воздуха, то, к своему удивлению обнаружил, что Мортенсен не двинулся с места.

- Криг? – спросил майор. Но комиссар, издав вопль ярости и страдания, начал бить себя по голове рукоятью пистолета. Потом он снова направил оружие на майора, но желания стрелять просто… не было.

- Я… - прохрипел Криг.

- Ладно, брось, - прорычал Мортенсен. Они оба обернулись и увидели, что эта странная сцена разыгрывалась перед необычной аудиторией. Эндо и Квиста загнали обратно в камеру, а из коридора наблюдала целая галерея зеленых лиц, красных глаз и оружейных стволов.

- Ты упустил свой шанс, - сказал Мортенсен комиссару. – Теперь, если все еще хочешь убить меня, становись в очередь.

Мортенсен ожидал увидеть логово дикого хаоса: войско свирепых варваров, готовившихся к войне. Но в этом отношении он был сильно разочарован. Не было ни драк, ни оскаленных клыков, ни стрельбы. Пока майора тащили по каменным коридорам, он наблюдал, как зеленокожие солдаты гарнизона орочьей скалы ходят туда-сюда по своим делам, соблюдая некий необычный порядок. Это противоречило всем его знаниям об орках и всему опыту, который майор накопил за многие годы, проведенные в боях с зеленокожими.

У орбитальных орудий дежурили многочисленные расчеты орков и их рабов-карликов, на полетных палубах стояло множество тяжело вооруженных патрульных самолетов. Если бы майор и его люди не рискнули скрытно пройти на «Кентаврах» по руслу смертоносной реки, едва ли они сумели бы подойти близко к орочьей скале. Иштар с ее химическими болотами и зеленокожими гостями оказалась весьма враждебным местом.

Четырех человек привели в обширный зал на самой вершине скалы. Мортенсен определил это по огромной дыре, зиявшей в потолке и позволявшей сумрачному свету мира смерти проникать внутрь скалы. Схожих размеров отверстие было и в полу пещеры, оно вело в самое сердце изрытого ходами астероида, свет, исходивший из него, становился то ярче, то тусклее вместе с ритмичным грохотом механизмов внизу. Хлипкая с виду концентрическая конструкция из балочных ферм, опорных стоек и поддерживающих тросов поднималась из отверстия в полу до самого потолка и дальше вверх, возвышаясь над скалой, словно огромная антенна. Загадочная конструкция странно гудела и потрескивала желтоватыми вспышками энергии.

Здесь орки-охранники ударами по ногам заставили их опуститься на колени. Мортенсен незаметно оглядел зал, заметив мостки и посты охраны, на каждом из которых стоял хорошо вооруженный зеленокожий убийца в защитных очках. Позади них, заставляя содрогаться решетчатый пол, что-то ритмично громыхало. Что-то большое.

Мортенсен хотело было обернуться, но огромная зеленая рука схватила его за затылок и повернула его голову в прежнее положение.

Пол внезапно резко встряхнуло, когда у одной стены заработал грубый часовой механизм. Решетчатая платформа стала подниматься вверх, поравнявшись с помещением, похожим на командный центр, вырубленный в стене пещеры. Оно было заполнено рычагами, штурвалами и простыми циферблатами, искрящими кабелями и шипящими паропроводами.

Варварские приборы обслуживало множество зеленокожих карликов. Они наблюдали, настраивали, чинили и пытались не путаться под ногами у своих могучих хозяев-орков. Посреди этого хаоса стоял помятый капитанский трон – имперский по конструкции, вероятно, снятый с какого-то неудачливого корабля, затерявшегося в варпе и наткнувшегося на это каменное чудовище. Вокруг трона на цепях сидела целая стая зверей, похожих на ходячие пасти – таких тварей традиционно разводили орки. Заметив четырех человек, звери оскалили клыки, похожие на кинжалы, и стали рваться с цепей, свирепо рыча.

На троне сидело устрашающего вида существо в толстой, ярко раскрашенной броне, плаще из чешуйчатой кожи и головном уборе, украшенном множеством зубов – из-за этого казалось, что орк проглочен каким-то жутким ксеносским чудовищем. Этот зеленокожий явно был очень стар, толстая кожа на его лице потрескалась и потемнела от времени, а переросшие клыки были так тяжелы, что тянули огромный удлиненный череп вниз.

Майор заметил, что в атмосфере этого места было что-то странное. Сначала он не мог понять, что именно, но потом осознал – это звук. Здесь было слишком тихо. Орки по своей природе очень громкие и шумные существа, их огромные пасти и могучие глотки, казалось, специально созданы, чтобы устрашать врагов какофонией свирепых боевых кличей. Но в этой рубке управления орочьей скалы было тихо, словно в соборе. Зеленокожие общались друг с другом в тишине, слегка оскаливая клыки и прищуривая глаза. Едва заметным жестом вражеский командир привлек внимание младшего офицера – орка, облаченного в пародию на флотскую форму, с фуражкой, аксельбантами и огромными медалями.

Тот прикатил к трону военачальника на гусеничной тележке странный предмет, похожий на один из тех громоздких старинных водолазных шлемов, которые Мортенсен видел у некоторых отчаянных охотников за археотехом, рисковавших погружаться в затопленное подулье Гефеста. Но вместо воздушного шланга к шлему была присоединена трубка с резиновой маской, которую офицер прикрепил к удлиненному лицу командира. По обеим сторонам устройства были установлены динамики, а переднюю часть шлема закрывало забрало, которое зеленокожий откинул когтем.

Внутри плескалась тошнотворная желтая жидкость, в ней плавала большая, покрытая шрамами голова, проколотая толстыми грязными иглами, и, очевидно, уже довольно давно отделенная от туловища. Несмотря на это, Мортенсен разглядел лицо недочеловека, причем явно служившего в Имперской Гвардии, судя по татуировкам на лбу.

И вдруг майор понял. Он смотрел на лицо Ломпока – огрина-сержанта, который был проводником у Квиста и солдат Коммерческой Милиции.

Мортенсен ощутил, как дрожь прошла по его спине, когда жуткое устройство внезапно ожило. Зеленокожий военачальник начал выплевывать в трубку рычащие слова орочьего языка, и безглазая голова огрина, содрогнувшись, заговорила. Булькающий бас эхом разносился по командному центру.

- Я-сражался-со-слабыми-отродьями-Трупа-Императора-всю-жизнь. Ваша-форма-и-знаки-различия-имеют-значение, - орочий вождь указал рукой в бронированной перчатке на Мортенсена и Крига. – Это-я-знаю. Прикажу-моим-стрелкам-всадить-в-вас-много-свинца.

Голова огрина издала зловещий хриплый смех.

- Твои стрелки не очень-то хороши, - с наглой усмешкой сказал Мортенсен. – Я все еще здесь.

- Не-надолго, - заявил зеленокожий военачальник. – Ваша-маленькая-атака. Изобретательная-или-самоубийственная-не-знаю. Неважно. Просто-направил-десять-тысяч-моих-воинов-на-планету-которую-вы-зовете-Танкред-на-один-день-раньше-графика.

- Вы зеленокожие дикари, - прошипел кипящий от ярости Криг. – У вас нет чего-то настолько сложного как графики.

- Графики-есть. Планы-операций-есть. Как-вы-думаете-я-координирую-действия-моих-сил?

Майор рассмеялся.

- Думаю, что никак.

Орочий вождь кивнул в его сторону удлиненной челюстью.

- Ты-ошибаешься, - убежденно сказал зеленокожий. – И-жирные-свиньи-жители-Танкреда-под-моим-ножом-подтвердят-это.

- Это невозможно, - сказал Мортенсен, его веселье испарилось. – Мы бы знали.

- Как-вы-знали-о-вашей-фабрикаторской-луне?

- В обоих случаях вторжению предшествовали массовые убийства, связанные с еретическими культами, - сказал Криг майору. – И на Алджерноне тоже.

- Алджернон-уже-принадлежит-моим-повелителям.

- Что ты такое? – прошептал Мортенсен, покачав головой. Он не мог поверить, что говорит с орком. Мортенсен сражался с зеленокожими на десятках разных планет. И никогда ему не встречался орк, способный говорить как этот. Слова этого существа были пронизаны чем-то гораздо большим, чем обычная звериная хитрость, которую майор привык ожидать от зеленокожих варваров: и это само по себе было опасно. В этом ксеносе было что-то особенно чуждое – если такое было вообще возможно.

Древний орк-военачальник, казалось, серьезно обдумал вопрос человека.

- Я – усовершенствованный. Я – просвещенный.

После этого зеленокожий снова вернулся к делу:

- Я-знаю-многие-вещи-и-вы-знаете-многие-вещи. Вещи-которые-я-должен-знать. Быстро. Подкрепления-по-пути-в-систему. Положение-сил-флота, - орк указал на открытое небо в отверстии в потолке. – Я-бы-приказал-моему-хирургу-сшить-вашу-жалкую-плоть-вместе, - орочий вождь кивнул на чудовище, стоявшее позади пленников.

Мортенсен снова попытался оглянуться на орка-хирурга, но тот щелкнул огромными механизированными челюстями, заставив майора поморщиться и снова повернуться к военачальнику.

-Приказал-бы-сделать-вам-одни-кишки-на-двоих-пока-они-не-вывалятся-к-моим-ногам, - продолжал вождь. – Жаль-нет-времени. Нужна-быстрая-демонстрация. Чтобы-вам-было-понятно.

Огромный зеленокожий хирург оживился и, схватив сержанта Эндо, потащил его к металлической конструкции в центре пещеры.

Солдаты с ужасом наблюдали, как сгорбленное зеленое чудовище легко тащит сержанта за собой. Голова орка-хирурга являла собой металлический кошмар: зубастая пасть с гидравлическими приводами, металлический купол черепа и два телескопических глаза, выступавших, словно у насекомых. Хотя его спина сгорбилась от тяжести грубой краниальной аугметики, зеленокожий был на голову выше, чем любой из людей. Картину дополняли огромные металлические сапоги, пояс мясника и заляпанный кровью кожаный фартук.

- Что он делает? – прошептал майор.

- Это телепорт, - пояснил Криг. – Некоторые племена орков хорошо владеют этой технологией. Это объясняет, как они столь успешно и незаметно проникли здесь повсюду. Вероятно, такие скалы скрыты по всей системе Спецгаста, и на них есть телепорты для транспортировки войск и техники от одной планеты к другой. Похоже, что именно так орки проникли на Иллиум.

Мортенсен вспомнил странную сферу пустоты, словно вырезанную внутри титана «Мортис Максимус». Вероятно, так орки смогли попасть в отсеки титана, телепортировавшись за броню и щиты божественной машины.

Орочий вождь встал с капитанского трона, и, потащив за собой ужасное устройство-переводчик, обошел мостик, поворачивая тяжелые рычаги и стрелки на циферблатах, и крутя штурвалы. Когда он повернул рукоятку на стене, что-то тяжелое с грохотом рухнуло с потолка. Мортенсен, Криг, и даже тяжело раненый Квист прижались к полу, полагая, что сейчас их раздавит. Упавший предмет повис в нескольких метрах от платформы, покачиваясь на тяжелых цепях. Когда Мортенсен рискнул бросить взгляд вверх, то увидел, что смотрит на большой диск из полированного металла, похожий на магнитный захват, используемый для разгрузки кораблей.

- Телепорт. Да, - подтвердил вождь. Он бросил взгляд на хирурга, который схватил Эндо обеими руками и перебросил его через поручни. Сержант, который до этого момента был столь спокойным, издал вопль, пролетев между балочными фермами и исчезнув в потоке энергии телепорта.

Мортенсен и Криг снова повернулись к древнему орку. Он стоял еще ближе к ним, манипулируя ручками управления и переключателями. Когда зеленокожий поворачивал что-то, похожее на калибратор, Мортенсен снова попытался встать, его едва сдерживаемая ярость уже переливалась через край. Криг схватил майора за плечо, удержав его. Диск над их головами внезапно окатил их волной необычного жара. На поверхности металла накапливался некий заряд, с диска сыпались искры, в его центре собирался вихрь энергии.

Воздух вокруг внезапно побелел. Майор закрыл глаза. Когда он снова открыл их, все вокруг будто расплылось. Но шли секунды, и Мортенсен понял, что все на месте, а расплылся только Эндо.

Сержант снова материализовался перед ними, но орочий вождь намеренно дестабилизировал настройки безумно-гениального устройства своими манипуляциями. Эндо дрожал и дымился; телепорт разорвал его тело, молекулу за молекулой, а затем снова собрал его в виде кровавой скульптуры из перемешанной плоти. С сжимающим внутренности ужасом Мортенсен осознал, что некоторые части тела были полностью воссозданы при телепортации. Одно молочно-белое глазное яблоко смотрело из груды плоти взглядом, выражавшим невероятное страдание, и где-то в глубине кровавой мешанины из деформированных костей, мышц и органов скрывался непрерывно вопящий рот.

Мортенсен вырвался из рук комиссара и бросился на орочьего вождя, но далеко не ушел: зеленокожий хирург схватил его за череп и снова швырнул на решетчатый пол. Военачальник подошел еще ближе – он явно не сомневался в своей способности справиться с жалким человечком. Булькающий голос головы Ломпока разнесся по пещере:

- Если-ты-не-хочешь-так-же-увидеть-свои-потроха-расскажи-мне-все-что-знаешь. Обещаю-что-убью-тебя-быстро. Умрешь-смертью-солдата.

Мортенсен перевел взгляд с содрогающейся в спазмах массы плоти, в которую превратился Эндо на беспощадные глаза древнего орка.

- Не-беспокойся-о-своем-друге. Он-не-будет-долго-страдать.

Военачальник повернулся спиной к Мортенсену и щелкнул когтями, давая сигнал одному из карликов-гретчинов, стоявших у трона, спустить с цепи его свирепых питомцев. Стая клыкастых чудовищ набросилась на бесформенную груду человеческого мяса, разрывая несчастного Эндо в клочья.

Мортенсен решил рискнуть, пока зеленокожие были увлечены отвратительным зрелищем. Майор откинул назад голову и резким рывком вскочил с пола. Схватившись левой рукой за сжатую в кулак правую, он со всей силой двинул локтем назад. Локоть врезался в живот орка-хирурга. Человек от такого удара согнулся бы пополам. Ксенос лишь издал приглушенный рык из своей металлической пасти.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное. Вместо того, чтобы снова схватить майора, орк-хирург потянулся к своему животу. Мортенсен уже вообразил, что он действительно причинил боль зеленокожему, возможно, даже сломал ему что-нибудь. Внезапно из-под окровавленного фартука хирурга что-то выпало на пол.

Это были мешки с песком, один из них разорвался, и песок мира смерти посыпался сквозь решетчатый пол. Люди и орки мгновение изумленно смотрели на это. И в этот момент орк-хирург вдруг метнулся к своему вождю.

По решетчатому полу между солдатами и зверями, пожиравшими останки злополучного Эндо, покатился предмет. Он был зеленый и окровавленный. Когда предмет остановился на залитой кровью платформе, Мортенсен увидел, что это была голова орочьего вождя, откушенная металлическими челюстями хирурга.

Схватив с пояса несколько стикк-бомб, орк-хирург метнул их в глубину пещеры, в которой располагался командный центр скалы. Карлики-гретчины и клыкастые питомцы вождя догадались броситься бежать, но громилы-охранники и орк-офицер в пародии на флотскую форму не успели достаточно быстро выскочить из командного центра, и их поглотил вихрь огня и осколков.

По металлу платформы зазвенели пули – стреляли сверху. Пригнувшись, майор схватил раненого Квиста и потащил его к относительно безопасному месту в пещере. Криг попытался подойти к стене, но град пуль вынудил его отступить. Присев рядом с Мортенсеном, два человека наблюдали, как орк-хирург стоит посреди урагана свинца, сгорбив массивные плечи. Выражение его металлического лица было непроницаемым.

Дождавшись секундного затишья, зеленокожий запустил окровавленные руки под кожаный фартук и извлек оттуда два громоздких автопистолета с барабанными магазинами. Подняв стволы оружия к небу, орк открыл огонь по неудачливым снайперам. Его выстрелы были точными и экономными, попадая в ноги каждому из стрелков, после чего хирург переводил огонь на следующую цель. Мортенсен никогда прежде не видел такой ловкости и точности стрельбы у зеленокожих: похоже, что сегодня ему вообще открывалось много нового об орках. Трупы сыпались с мостков на платформу, как метеориты. Наконец, расстреляв последнего противника, зеленокожий хирург издал победный рев, эхом разнесшийся по пещере.

Мортенсен не мог оторвать взгляд от этого ксеноса: его точность стрельбы была завораживающей. Рев орка вдруг принял более узнаваемый тон. Майор увидел, что могучие руки и ноги зеленокожего вдруг словно содрогнулись в спазмах. Зеленая плоть стала становиться коричневой, а потом черной. Мешки с песком один за другим вываливались из-под кожаного фартука. Куски трофейной брони и варварские пыточные инструменты посыпались на пол, пояса и ремни сваливались с изменяющегося на глазах тела ксеноса. Кости вытягивались и раскалывались; суставы трещали, и вывернутые конечности вырывались сквозь тошнотворно колыхающуюся плоть. Механический череп чудовища соскользнул с его выпрямляющейся спины и разбился о пол. Рев превратился в пронзительный вопль боли, звучавший очень по-человечески. Лицо, появившееся из-под металлического черепа, словно состояло из двух половин: одна воплощала достоинство и благочестие воина Империума, а другая являла собой мешанину деформированных вдавленных костей и истощенной плоти.

Наконец вопль оборвался. Посреди платформы стояла странная фигура, облаченная в черный обтягивающий комбинезон, казалось, прилипавший к ее телу, словно чернила. Только на запястьях ткань комбинезона расширялась, чтобы вместить аугметику, усиливавшую руки и позволявшую держать два огромных орочьих пистолета.

Мортенсен повернулся к Кригу, который был точно так же заворожен, и – вероятно, впервые за все время пребывания внутри орочьей скалы – немного напуган.

- Сегодня нам фраговски везет на странные дела, - выругался майор, и уже собирался представиться новому союзнику. Криг схватил его и толкнул обратно к поврежденной взрывом стене командного центра.

- Ты с ума сошел? – прошипел комиссар.

Квист застонал и осел на пол у их ног, от болевого шока из-за раны в животе он то терял сознание, то снова приходил в себя.

Мортенсен нахмурился.

- Очень возможно. Она диверсант – направлена ликвидировать вождя орков. Внедрилась к внедрившемуся противнику, - майор усмехнулся, довольный своей шуткой. – В кои-то веки мы опережаем врага.

- Ей нельзя доверять, - настаивал Криг, и, помедлив, добавил: - Можешь мне поверить.

- Поверить тебе? – фыркнул Мортенсен. – Она – имперский ассассин. Ключевое слово – «имперский». Я не знаю, что там известно тебе, но она только что в одиночку перебила всех орков здесь. И я доверяю ей как-то больше, чем тебе. По крайней мере, она не угрожала мне оружием.

Мортенсен стряхнул руку комиссара и вышел из укрытия. Ассассин спокойно направилась к ним.

Майор улыбнулся.

- Трон Святой, я рад…

Ассассин подняла оба пистолета и извергла в майора поток пуль. Мгновенно откатившись и снова укрывшись за углом, Мортенсен повернул голову, слушая, как пули осыпают стену позади него и свистят мимо его щеки. Все произошло настолько быстро, что он все еще улыбался.

- Что ты там говорил насчет нее? – спросил он Крига.

Мортенсену очень не нравилась мысль, что придется поверить комиссару, но становилось все более очевидным, что в данной ситуации это было необходимым злом. Несмотря на свои предательские наклонности, перед лицом столь быстро разворачивавшихся событий и настолько устрашающего врага, Криг в качестве союзника выглядел не так уж плохо.

- Я видел ее раньше, - сказал комиссар. - Думаю, что вождь был только бонусом. Основная ее цель – ты.

- Гроксово дерьмо… - прошипел майор.

- Она убила бы тебя сразу, но тогда ей пришлось бы раньше раскрыться. Она ждала, пока ты и вождь не окажетесь вместе.

- Слушай, я каждый день злю важных шишек, - признался Мортенсен. – Возможно, достаточно, чтобы заслужить расстрел. Но я не сделал ничего такого, чтобы заслужить внимание Оффицио Ассассинорум.

- Похоже, кое-кто так не считает.

- Ты знал об этом?

Криг поменялся местами с Мортенсеном, который был более чем доволен, что комиссар оказался между ним и ассассином.

- Ты думаешь, я бы стал тратить свое время здесь, если бы знал? – прорычал комиссар.

Криг рискнул высунуться из-за угла – и был вознагражден новым градом выстрелов. Комиссар и майор отодвинулись дальше за угол, потащив Квиста за собой.

- Похоже, она и тебя не очень рада видеть, - заметил Мортенсен с некоторым удовлетворением. По крайней мере, пока ассассин держала в прицеле их обоих, было маловероятно, что у комиссара найдется время лично убить майора. Чтобы иметь хоть какие-то шансы в противостоянии такому врагу Мортенсен будет нужен Кригу так же, как Криг Мортенсену.

Комиссар отполз подальше от угла.

- Оффицио Ассассинорум предпочитает не оставлять свидетелей. Она убьет нас всех.

Мортенсен, скривив губы, оглядел пещеру, в которой располагался командный центр орков с его множеством мостков и громоздких механизмов. Взглянув вниз сквозь решетчатый пол, он увидел клубившиеся облака переохлажденного газа, просачивавшегося с нижних этажей. Зеленокожие бежали со скалы, погружавшейся в могилу химического болота.

Слуха майора достиг очень знакомый звук: щелчок ударно-спускового механизма, когда кончились патроны. Мортенсен не стал медлить, пока ассассин перезаряжала пистолеты. Схватив кусок титановой трубы из обломков, в изобилии валявшихся вокруг, Мортенсен снова отодвинул комиссара в сторону и выглянул из-за угла.

- Это имперский ассассин. Она убьет тебя с закрытыми глазами, - заявил Криг.

- У тебя есть лучшие предложения? – прорычал майор.

Криг достал свой легионерский штык-нож, спрятанный в бронежилете.

- Мы убьем ее вместе.

Мортенсен скрипнул зубами. Он не знал, почему имперский ассассин хочет убить его – и тем более, почему она хочет убить Крига. И пообещал себе узнать это, если удастся выбраться с мира смерти живым. И чтобы достигнуть этой цели, он знал – отвергать помощь Крига не стоило.

Мортенсен посмотрел на комиссара непроницаемым взглядом, и, наконец, медленно кивнул.

- На счет три… - прошептал он.

Криг указал глазами на угол: ассассин уже стояла там – ее здоровый глаз устремил на них пылающий взгляд.

- Дерьмо… - сплюнул Мортенсен и бросился на темную фигуру. Труба опустилась со всей силой и точностью, на которую был способен командир штурмовиков, и обычного человека такой удар бы вбил в пол. Но ассассин молниеносным движением легко уклонилась в сторону. Когда труба отскочила от решетчатого пола, Мортенсен сразу же нанес еще один мощный удар, но на этот раз ассассин отразила его своими укрепленными запястьями. Криг атаковал ее с другой стороны, держа штык-нож как кинжал и нанося хорошо отработанные удары. Снова и снова труба и клинок обрушивались на ассассина в новых все более изобретательных комбинациях, но безрезультатно. Ассассин, казалось, лишь играла с ними.

Наконец она пустила в ход свои экзотические боевые приемы, отбив клинок Крига, и ударом ноги в подбородок приложила его затылком об стену. Казалось, что ассассин заскучала. До этого момента бой казался просто тренировкой.

Штык Крига с лязгом выпал из руки на решетчатый пол, за ним свалился и сам оглушенный комиссар, его лицо было окровавлено, глаза закатились. Еще один яростный удар майора рассек воздух, но ассассин снова легко уклонилась. Грациозно изогнувшись, она кончиками пальцев ткнула в нервный узел на шее Мортенсена, перекувырнулась и ударом пятки отбросила майора назад. Она собиралась выполнить еще один экстравагантный прием, но внезапно орочья скала сильно накренилась – огромное сооружение ксеносов продолжало неизбежно погружаться в трясину химического болота.

Тело Крига заскользило вдоль стены, Мортенсен отлетел назад, когда пол вдруг ушел у него из-под ног. Только ассассин сумела приземлиться нормально, и сразу же вскочила с решетки, опираясь на руки, перекувырнулась и самоуверенно атаковала противника. Но Мортенсен уже ждал ее.

Упав лицом в пол, майор перекатился и снова был готов к бою. Взмахнув куском трубы параллельно полу, он застиг ассассина в прыжке, и от удара она упала на платформу. Метнувшись к ней, Мортенсен всадил покореженный конец трубы в уже изувеченное лицо ассассина. Она была явно оглушена и пропустила еще два мощных удара Мортенсена, прежде чем сумела перейти в контратаку.

Вытянув обе руки, ассассин выпустила из-под бронепластин, покрывающих запястья, спрятанное под ними оружие. Из-под одной вырвался короткий клинок из странного светящегося металла, из-под другой – пистолет необычного – явно нечеловеческого – дизайна.

Быстрым движением убийца подставила клинок между оружием Мортенсена и своим лицом, срезав кусок титановой трубы. Словно кузнец, обрабатывающий металл на наковальне, майор энергично продолжил атаку. На этот раз светящийся клинок рассек трубу пополам, а потом элегантным движением ассассин обрезала остаток трубы почти у самой руки Мортенсена.

У майора не было времени на размышления: его недолгое преимущество было утрачено, и ассассин уже готова была пустить в ход свой странный пистолет. Бросив остаток трубы, Мортенсен схватился за руку убийцы, державшую пистолет. Но рука изогнулась, словно невероятно сильная змея, и все, что мог майор – не позволить ей навести на себя пистолет. В ответ клинок ассассина рассек холодный воздух пещеры в убийственном движении, готовый пронзить череп Мортенсена. Сжимая одной рукой запястье убийцы с пистолетом, локтем другой руки майор ударил ее по лицу.

Рука ассассина с клинком опустилась – сначала от шока, а потом с намерением опереться на нее, чтобы подняться с пола. Мортенсен услышал лязг другого клинка и на долю секунды бросил взгляд в сторону, пытаясь вовремя заметить новую атаку. К счастью, этим клинком оказался штык-нож в руке Крига, очнувшегося после своей встречи со стеной. Схватив штык обеими руками, комиссар подскочил к ассассину и всадил клинок в тыльную сторону ее ладони, пригвоздив ее руку к решетчатому полу.

С тонких губ убийцы сорвался хрип боли. Мортенсен лежал неподвижно. Криг молча смотрел на дело рук своих. Внезапно ассассин резко дернулась, ее стройное тело словно охватил спазм, она с силой отбросила Мортенсена, откатившегося по платформе. Ее рука с пистолетом была свободна. Криг отскочил обратно к стене, но майору в этот раз не повезло. Он остановил свое скольжение по наклонному полу, вцепившись пальцами в решетку, но увидел, что ствол пистолета уже направлен на него.

Мортенсен выхватил штурмовой нож из ножен на бедре. Но из ствола странного пистолета вырвалось металлическое сияние, и ударило его в грудь, разливаясь по телу майора расходящимися потоками. Все его мышцы свело спазмом, и нож выпал из руки.

Странный серебристый огонь прошел по телу Мортенсена, прожигая путь сквозь бесчувственную плоть к еще живой нервной ткани под ней. И тогда пришла боль.

Все вокруг почернело. Имела значение лишь боль. Его мозг превратился в фильтр, передающий ад, в котором он оказался. Мортенсен бился, словно неисправный сервитор, колотясь головой, руками и ногами по решетчатому полу. Невероятная боль проходила по сведенным судорогой мышцам груди и бедер. Эта боль нашла новое выражение, достигнув нервных узлов солнечного сплетения. Мортенсен судорожно приподнял живот с платформы, его конечности от боли скрючились, как у краба. Ощущение было такое, будто раскаленный металл проворачивался в его внутренностях.

Потом боль пропала. Мортенсен снова рухнул на платформу, все еще держась за живот. Когда он открыл глаза, то увидел, что ассассин наводит пистолет на отступающего комиссара. Похоже, что ужасное оружие обладало малой дальностью стрельбы, а рука ассассина была все еще приколота штыком к палубе. Пистолет легко скользнул обратно под бронепластину, и ассассин взялась освободившейся рукой за рукоять штык-ножа, пытаясь его выдернуть. Но клинок крепко застрял в решетке.

Криг посмотрел на убийцу, а потом снова на майора, словно ожидая указаний, что делать дальше. Из груды обломков у стены комиссар вытащил еще один кусок трубы. Мортенсен, шатаясь, встал на ноги и покачал головой. Он подумал, что не выдержит еще одной такой пытки.

- Брось, - прорычал майор, указав на ассассина. – Выноси Квиста.

Криг поднял на ноги Квиста и потащил его по платформе к надстройке телепорта из решетчатых ферм. Внезапно пол снова ушел из-под ног, и они оба упали. Скала явно погружалась. Мортенсен бросил ядовитый взгляд на ассассина и сам направился к надстройке.

Они подошли к ней вместе с Кригом. Первой задачей Мортенсена было привести в чувство Квиста. Рана в живот или нет, но нужно было, чтобы парень поднялся по надстройке. Шлепнув Квиста по лицу тыльной стороной ладони, майор заставил его очнуться. Голова молодого офицера свесилась набок, глаза закатились, и он снова потерял сознание.

- План? – спросил Мортенсена комиссар.

Майор хмыкнул.

- Все просто. Поднимайся как можно скорее.

Перебросив обмякшее тело Квиста через плечо, Мортенсен преодолел оставшееся расстояние до надстройки. Криг следовал за ним, а подниматься стал еще быстрее, не будучи ничем отягощен. Они начали отчаянно взбираться к потолку пещеры.

Через тридцать метров мучительного подъема гулкий вой заставил обоих солдат остановиться, тяжело дыша. Посмотрев вниз, они увидели, что ассассин оставила тщетные попытки извлечь штык из решетки. Она была вынуждена прибегнуть к более быстрому способу освободиться. Скала быстро тонула – химический пар от заливавшей ее переохлажденной жидкости поднимался сквозь решетчатый пол. Ассассин прижала пронзенную ладонь к лезвию штыка, прорезая хрящи, сухожилия и кости. Пропустив штык-нож через ладонь, она быстро перевязала искалеченную руку полоской, оторванной от комбинезона. Мортенсен видел, как она пытается оценить ситуацию, оглядывая пещеру, словно джунглевая кошка.

Решетчатый пол покрылся изморозью, было уже слышно, как под ним булькает химический «суп». Ассассин уже не успевала добежать до надстройки телепорта. Вместо этого она метнулась к ближайшей стене пещеры и взобралась по камню на несколько метров. Невероятно, но, похоже, что убийца намеревалась подняться по стене до потолка пещеры и добраться до надстройки по краю огромной дыры в потолке. Как она собиралась сделать этой с одной рукой, невозможно было представить. Но когда ассассин начала взбираться по стене, казалось, что ничего не сможет остановить ее. Мортенсен, уставший от тяжелого подъема с телом Квиста, уже подумал, что у нее, возможно, есть шанс. Криг тоже заметил, что ассассин приближается, и закричал, предупреждая майора.

- Подожди! – крикнул Мортенсен, преодолевая дистанцию, разделявшую их. Но не успел он добраться до комиссара, как последовал новый сюрприз. Химическая жидкость мира смерти полилась из дыры в потолке. Скала уже почти погрузилась, огромная масса астероида быстро увлекала его в ледяную трясину. Только надстройка телепорта еще возвышалась над криогенным болотом. Струи переохлажденной жидкости лились через края отверстия в потолке, создавая подобие водопада и обрызгивая надстройку смертоносными каплями химической смеси.

Мортенсен повис на балке, скривив лицо в отвращении.

- Ну давай! – прорычал он, словно бросая вызов быстро ухудшавшимся обстоятельствам. Криг подумал, что майор обращается к нему, и преодолел несколько остававшихся между ними метров.

- Бери его, - приказал майор, передавая комиссару бесчувственное тело Квиста. Криг не был таким мускулистым, как Мортенсен, и Квист стал для него тяжелым грузом. Обмороженная нога тоже не улучшала положение.

- Значит, я ее цель? – уточнил майор.

Криг мрачно кивнул.

- Тогда она последует за целью, - рассудил Мортенсен, проскользнув между балками и направляясь в пространство между двумя прилегающими сторонами надстройки телепорта. Он испытал призрачное ощущение, будто ударная волна прошла по его телу, сдавив глазные яблоки, когда луч телепорта окатил его волной энергии. Было трудно поверить, что странное устройство зеленокожих еще продолжает работать, хотя его аппаратуру залило тоннами криогенной жидкости. Воистину свидетельство мощи технологии ксеносов.

Повиснув на балке с другой стороны надстройки, Мортенсен бросил на Крига многозначительный взгляд. Комиссар смотрел на него, в его глазах проскользнуло понимание, и он кивнул. Мортенсен увидел, что Криг начал снова взбираться к потолку, и наконец, выбрался через крышу. Ассассин, как майор и ожидал, направилась к нему, быстро карабкаясь по стене пещеры, словно насекомое, взбираясь параллельно пути майора, и, наконец, добралась до каменного потолка пещеры.

Мортенсен, стиснув зубы, собрал силы для последнего рывка. Его руки горели от боли, но он оказался на одной высоте с убийцей. И в этот момент она бросилась вниз, пролетев сквозь водопад химической смерти. Падая мимо Мортенсена, ассассин уверенно приземлилась на балку ниже него обеими ногами и схватилась за нее обмороженной рукой.

Ассассин казалась некоей неостановимой машиной. Невозможно было взобраться к потолку быстрее, чем она. И вместо того, чтобы лезть вверх, майор соскользнул вниз. Скользя по балке, он врезался ногами в руку ассассина, раздавив каблуком ее обмороженные пальцы. Убийца упала с балки и, пролетев некоторое расстояние, запуталась в сети поддерживающих тросов.

Это был его шанс. Мортенсен начал снова взбираться по балке, собирая все оставшиеся силы, чтобы подняться по антенне телепорта как можно дальше от убийцы.

Наконец добравшись до отверстия в потолке, Мортенсен упал духом, осознав насколько высоко над поверхностью скалы поднимается телескопическая антенна телепорта. Еще больше его встревожил тот факт, что наверху не было видно силуэтов Крига и Квиста. Майор ожидал, что сможет разглядеть их на фоне сумеречного неба мира смерти. Но удивляться этому не следовало. Вершина скалы и вместе с ней антенна телепорта метр за метром погружались в пенившуюся ледяную трясину. Поблизости не было видно ни участков песчаной почвы, ни зарослей силиконовых джунглей.

Внезапно решетчатая башня телепорта качнулась. Это не был один из толчков, характерных для погружавшейся скалы, к которым уже привык Мортенсен. Конструкция надстройки, хотя и была направлена в небо, но не являлась ровно выпрямленной. И теперь вся надстройка кренилась, угрожая упасть в бурлящее химическое болото. Вцепившись в металл, майор сумел удержаться на балке. Башня рушилась, и, хотя конструкция еще держалась, благодаря своей жесткости, ее вершина сильно раскачивалась, набирая смертоносную инерцию

Ассассин вернулась. Она быстро взбиралась по одной из центральных балок, используя ноги и уцелевшие пальцы рук. Ее разрезанная штык-ножом рука была вооружена светящимся клинком, рассекавшим тросы и кабели.

Мортенсен прекратил подниматься. Надстройка издавала пугающий треск и кренилась к пенившемуся химическому болоту, бурлившему внизу. Самые высокие волны уже задевали конструкцию антенны, заставляя Мортенсена и ассассина уворачиваться, чтобы избежать мгновенного окаменения. Теперь убийца шла к нему, небрежно рассекая острием клинка тросы и цепи, удерживавшие секцию надстройки, на которой находился Мортенсен.

- Договориться у нас, наверное, не получится, - язвительно произнес майор, напрягая голос, чтобы перекричать шум бурлящего болота. Ассассин приближалась к нему еще быстрее, держа наизготовку светящийся клинок, готовясь выполнить некий экзотический смертоносный прием.

- Спросить-то стоило, - пояснил майор, приготовившись встретить неизбежный удар таинственного клинка. Крепко держась и закрыв глаза, Мортенсен отрешился от окружающего мира, ожидая быстрой и чистой смерти. Он не сомневался, что ассассин убьет его именно так.

Неожиданно над головой раздался знакомый оглушительный рев двигателей, заставив Мортенсена открыть глаза и вернуться в реальность. Все, что ему нужно было знать, отражалось на оскаленном изуродованном лице ассассина. «Вертиго». Повернувшись, майор быстро преодолел оставшуюся часть балки до вершины антенны. Поднявшаяся высокая волна окатила надстройку позади него. Мортенсен увидел «Призрак», зависший над бурлящим хаосом. Рампа грузового отсека была открыта, и несколько человек оттуда отчаянно махали ему руками. Среди них был комиссар Кулик Криг.

Мортенсен не осмелился оглянуться назад. Стрелки «Вертиго» поливали ассассина ураганом огня тяжелых болтеров, но майор видел, что дьявольское порождение храмов Оффицио Ассассинорум проходило и через худшее. Прыгнув с вершины антенны телепорта, Мортенсен пролетел над потоками химической смерти, бурлившей внизу.

Он допрыгнул до рампы, хотя приземлился не вполне удачно, ударившись грудью о ее край, и был уверен, что сломал пару ребер. Его ноги пытались упереться в скользкий от изморози корпус самолета, пальцы лихорадочно старались ухватиться за рампу. Множество рук в перчатках потянулись к нему, вцепившись в панцирную броню и втащив его внутрь.

- Рампа закрывается, - объявил Эскобар, нажимая на кнопку. Группа штурмовиков ввалилась в центр грузового отсека, держа Мортенсена, словно некий трофей. Болтерные стрелки продолжали выпускать очереди по теням снаружи, самолет тяжело разворачивался над бурлящим болотом.

- Сэр, вы в порядке? – встревоженно спросил Лайджа Микс, оказавшись рядом с Мортенсеном. Майор ответил не сразу, и сержант обеспокоенно встряхнул его за плечо, пытаясь привести в чувство. – Вы ранены?

Не дожидаясь ответа, Микс просто подтащил к Мортенсену измученную Саломэ Дюбуа, оторвав ее от Крига и лежавшего без сознания Квиста. Были и другие тяжелораненые: до сих пор лежавший без сознания Мингелла и Саракота с пробитым легким. В другом конце отсека сидел Хаузер в луже собственной крови, издавая стоны от не прекращавшейся боли. Гарбарский дрожал под маской из бинтов и трубок, покрывавшей его лицо. Тул и еще два вольскианца из другого взвода получили ранения в голову и конечности. Даже Раск был ранен в живот.

- Вы его подобрали? – раздался в вокс-динамике резкий голос Конклина.

- Подобрали, - подтвердил Эскобар.

Мортенсен отмахнулся от Дюбуа и Микса. Он чувствовал себя так, словно сейчас рухнет без сознания, но прежде чем вернуться на «Избавление», было необходимо сделать кое-что еще.

Он выхватил вокс у отеганца.

- Розенкранц! – приказал майор. – Сбросить высоту до предельно малой. Пусть самолет заденет брюхом лес.

- Какого фрага… ?

- Просто выполняй.

После секундного промедления «Призрак» выполнил разворот, унося их с затопленной долины. Внезапно самолет резко встряхнуло, и всех в отсеке швырнуло вперед. Силикатные заросли царапали фюзеляж «Вертиго», Розенкранц вела самолет так низко, что его раздутое брюхо задевало бритвенно-острые кроны деревьев. Листья и ветви раскалывались, погружая фюзеляж в поток кристаллических осколков.

Все услышали, как чье-то тело ударилось о корпус самолета, а затем – жуткий вопль женщины, мгновенно разрезанной на полоски. Кровь хлынула в бойницы тяжелых болтеров и полилась по бортам.

Мортенсен устало сел, прислонившись к переборке – дело сделано. Командир штурмовиков не стал недооценивать ассассина, и был вознагражден за свою бдительность: он не мог допустить такого риска, чтобы это воплощение смерти бродило по коридорам «Избавления».

Он только сейчас начал осознавать всю чудовищность происходящего. Смерть была постоянным спутником на заданиях «Отряда Искупления», но персонально за ним послали убийцу Оффицио Ассассинорум. Кто-то очень могущественный хотел его смерти. Голова кружилась от множества предположений.

Розенкранц повела самолет в небо, прочь от силикатного леса. В отсеке снова воцарилась тишина. Настроение было унылым. Кровь, боль и мрачные лица не позволяли ощутить радость от победы или хотя бы от того, что они выжили.

- Приказы, босс? – спросил Конклин, спустившись по трапу из пилотской кабины и нарушив скорбную тишину. Мортенсен молчал, погрузившись в размышления.

- Нам нужно срочно вернуться на «Избавление» и сообщить командованию флота о ситуации здесь, - сказал Криг.

- Сэр? – настойчиво спросил Конклин, словно комиссар ничего не говорил.

- Судьба этой системы может зависеть от того, что мы предпримем сейчас, - обратился Криг к Мортенсену.

Конклин угрожающе шагнул к комиссару.

- Делай что он говорит, - сказал Мортенсен.

- Но босс, огрины… наше задание…

- Ловушка, - ответил капитан Раск. Он выглядел охваченным скорбью и опустошенным.

- Но то, что мы его выполнили, способно помочь спасти систему от когтей ксеносов, - заявил Мортенсен, и повернулся к Кригу. – Да?

Между ними мелькнуло что-то вроде холодного согласия.

- Да, - наконец ответил комиссар.

- Говори же, проклятье! – прошипела канонисса, ударив руками в бронированных перчатках по столу.

Глаза Мортенсена остекленели, его лицо – как и тело – казалось безжизненным. Он не говорил ничего уже, казалось, целую вечность. Он просто сидел и смотрел, как Диаманта Сантонакс шагает туда-сюда по камере и изливает на него свою ярость. Пару раз он видел, как она смотрит на свой хронометр или тянется к вокс-микрофону. Вероятно, было уже слишком поздно для того, чтобы успеть покинуть планету, и канонисса это знала.

Хотя Мортенсен был эмоционально опустошен и физически измучен, он чувствовал неодолимое желание что-то сказать.

- Все эти люди умерли…

- Да, - подтвердила канонисса с необычным чувством, спеша использовать возможность. – Но не за тебя и не из-за тебя. Среди воинов Империума есть и такие, кто мог использовать эту ложь и отравить твою веру своими еретическими идеями. Но в смерти Гоморры такие как ты обрели новую жизнь. Ты не стал бы тем, кто ты есть, если бы бедствие не изменило тебя, создав заново.

- Что, проклятым калекой? – усмехнулся Мортенсен.

Сантонакс отодвинулась от стола и опустилась на колени рядом с Мортенсеном.

- Разве ты не видишь? Это не проклятие, это дар!

Она провела кончиками пальцев в бронированной перчатке по его покрытой шрамами груди.

- Возможно, это не было божественно предопределено, но что бы ты ни потерял в катастрофе своего мира, ты получил способность совершать невозможное. Ты добивался успеха там, где другие терпели неудачу. Ты прошел там, где другие гибли. Ты выживал тогда, когда должен был умереть. Бедствие дало тебе это.

- Ассассин?

Сантонакс медленно кивнула.

- Криг?

Она и это подтвердило.

- А тот охотник за головами на Таргретте Прайм?

- Этот не мой, - призналась канонисса, прищурив глаза и подходя ближе. – Но принцип тот же.

- И зачем это было? Ересь? Тогда почему бы просто не арестовать меня?

- Есть и те, - с сожалением сказала Сантонакс, - кто не разделяет наши взгляды.

- Правда? – усмехнулся Мортенсен.

Сестра Битвы невозмутимо продолжала:

- У них не хватает твердости души, чтобы делать то, что необходимо. Они не понимают нас и считают наши идеи опасными. Нас самих обвиняют в ереси. Ты, конечно, можешь это понять, Мортенсен?

- Открою тебе один маленький секрет: я действительно считаю, что ваши идеи опасны, - откровенно заявил Мортенсен. – И с тех пор, как ты включила меня в них, я никогда не был дальше чем в двух решениях от ужасной смерти.

- Легче избежать внимания твоих обвинителей, если притвориться одним из них, - сказала канонисса. – Видишь, бедствие и меня заставило стать сильнее. Мое притворство – часть бедствия, в котором ты находишься прямо сейчас, но со временем, я надеюсь, что ты не будешь нуждаться в моей защите.

- Твоей защите! – Мортенсен злобно фыркнул. – Ты только и делала, что так или иначе пыталась убить меня! Ты говоришь о бедствии, словно это некое необходимое зло, но ты ошибаешься, - мрачно сказал он. – Гибель моего мира не дала мне ничего, кроме боли. А когда боль ушла, то не осталось просто ничего.

- Она дала тебе роль, которую ты можешь играть: жизнь, приносящую пользу в служении Императору!

- Ты можешь упиваться бедствиями, - продолжал майор. – Ты можешь считать, что Империум становится сильнее благодаря врагам на границах и в своих пределах. Но этому миру угрожает воинство ксеносов, которые считают иначе – и, судя по тому, что я видел и узнал, они не собираются останавливаться.

- Их остановят такие люди как ты, - уверенно заявила канонисса. – И, благодаря вашей победе, вы станете еще более сильными, хитрыми и бдительными. Но если не будет врага, не будет и победы, и не будет тех, кто сможет противостоять будущим врагам человечества – это большее зло!

Мортенсен непроизвольно покачал головой, что удивило его – до того его мышцы были почти парализованы. Он решил продолжать разговор, чтобы канонисса не заметила, что к нему возвращается подвижность.

- Ты так говоришь, словно можешь это контролировать.

- Контролировать? Нет. Не считай меня глупой: я сражалась с врагами Империума всю свою жизнь, - предупредила она. – Но если ты попытаешься изучить то, что ненавидишь, то начинаешь понимать, что врагов человечества можно поощрять быть предсказуемыми. А из всех видов ксеносских отбросов, оскверняющих галактику, зеленокожие – самые предсказуемые.

- Ты сошла с ума, ты знаешь об этом?

- Столетиями постепенно уменьшалась численность гарнизонов в Мирах Бердока. Поколения были потрачены на то, чтобы уменьшить состав соединений флота в пространстве Коридора Кинтессы. Крестовый Поход Энкелада отвлек из сектора миллионы солдат – ненужная операция, создавшая брешь в обороне. Это должна была быть очень большая брешь, чтобы орки не удержались от соблазна использовать такую возможность. Изучение прошлых вторжений зеленокожих и непреднамеренно проявленных стратегических слабостей Империума научило нас этому.

- Ты…

- И те, кто был до меня, - добавила Сантонакс. – Уничтожение Гоморры было дерзким предприятием, даже по стандартам орков. Мы никогда прежде не видели такой тактики. Этот космический скиталец был поистине огромным, его массы было более чем достаточно, чтобы расколоть планету – но мы не ожидали, что он действительно врежется в Гоморру. Гениальное решение. Гоморра, как мир-улей, должна была обеспечить большую часть живой силы, необходимой, чтобы отразить вторжение в систему. И тогда мы поняли, что сделали правильный выбор. Орочьи военачальники Глубин Гаргассо в тот день доказали, что подходят для задуманного нами предприятия. Мы могли быть уверенными в их намерении объединить свои силы и бросить свирепый зеленый поток вглубь Империума – пройдя сквозь ослабленную оборону Коридора Кинтессы, он внезапно изольется на ничего не подозревающие миры Сегментума Соляр.

- Вы…

- Могли бы мы это остановить? Да. Но зачем? Это будет величайшее вторжение орков, которое видела галактика. Оно мобилизует на войну целые поколения в сотнях миров, и создаст тысячи солдат, подобных тебе!

- Так ты не знаешь? – произнес Мортенсен, испытывая тошнотворный ужас. Что-то в его голосе заставило канониссу прислушаться.

- Поясни, - потребовала она наконец.

- Это НЕ зеленокожие, - выплюнул штурмовик, и помолчал, чтобы канонисса лучше поняла его слова. – Ты прокляла не только себя и меня. Ты прокляла нас всех. Это воинство ксеносов дойдет до самой Терры, и если ты и твои сообщники действительно ослабили оборону Коридора Кинтессы, как ты говоришь, ничто их не остановит!

- Их остановишь ты, - сказала Сантонакс, ее слова были пронизаны огнем веры.

- Зачем ты рассказала мне это? – спросил Мортенсен с нарастающим гневом. – Я сообщу обо всем властям и разоблачу тебя.

- Мы здесь единственная власть, - заявила Сестра Битвы, ее глаза сверкнули безумным блеском. – А тебя я охарактеризовала как опасного еретика. Но в любом случае, я полагаю, что к тому времени уже давно буду мертва.

- А твои извращенные сообщники и начальники – что насчет них?

- Как я уже говорила тебе, мы все здесь должны пройти испытание.

Мортенсен вонзил в нее взгляд, полный холодной ярости, и сделал свой ход:

- Тогда мое испытание здесь закончено. Я предпочитаю оказаться в чьем-то прицеле, чем быть частью какого-то безумного заговора, пытающегося имитировать гибель галактики – особенно так глупо спланированного как этот. Я лучше умру, сидя здесь, чем поверю в твои теории, которые являются просто бредом сумасшедшего или – не думал, что скажу это слово – ересью.

Канонисса подошла еще ближе, ее властные глаза устремили на майора пронзительный взгляд. Мортенсен в ответ изобразил свою любимую высокомерно-наглую усмешку. Так прошла, наверное, целая минута: канонисса оценивала и майора и сложившуюся ситуацию, хронометр на ее запястье явно подрагивал. Она поняла, что он задумал. Мортенсен сделал все что мог. Он ждал. Ждал, исполнит ли она его желание.

Потом это произошло.

Сантонакс отвернулась. Ее палец скользнул к вокс-наушнику.

- «Хранитель Чистоты», это канонисса…

Шли мгновения, а ей никто не отвечал. Ее лицо скривилось от раздражения и удивления.

- «Хранитель Чистоты»? – повторила она, переключая открытые вокс-каналы. Переключившись на четвертый канал, она сжала губы. Даже Мортенсен услышал из вокс-наушника безошибочно узнаваемый грохот болтерной стрельбы.

Майор наслаждался, видя ее секундную растерянность.

Сантонакс щелкнула пальцами, подавая знак Сестрам Битвы и переключившись на другой вокс-канал.

- Мы уходим, - просто сказала она кому-то в вокс.

Герметичный люк в потолке с шипением гидравлики открылся, и сверху спустилась лестница из прочной проволоки, развернувшись до самого пола темницы.

Две Сестры Битвы подхватили тело Мортенсена со стула, положив его руки на свои жилистые плечи и мускулистые шеи. Канонисса поставила ногу на первую ступеньку лестницы. За ней подошли сестры, подтащив Мортенсена.

- Когда мы вернемся на корабль, ты можешь спросить остальные образцы моей коллекции: ты умрешь, когда я разрешу тебе умереть, - спокойным голосом произнесла канонисса.

Мортенсен нагло улыбнулся.

- Жизнь – та еще сука. Но не стоит судить о других по себе.

- Очень рад видеть вас, сэр, - прохрипел Голлиант, эхо его шагов раздавалось в палубном лифте. Вольскианец помог комиссару Кригу облачиться в новое кожаное пальто. Криг, не скрывая облегчения, хлопнул адъютанта по плечу.

- Я тоже рад вернуться на борт, - сказал он. А еще Криг был рад, что вольскианский борец снова с ним, особенно после событий на луне Иштар.

Двери лифта открылись, и майор уверенно вышел на мостик. Криг последовал за ним, но шагал с большей осторожностью, понимая, что фактически в первый раз он оказался на командирском мостике «Избавления». Голлиант остался ждать его у дверей лифта.

Мостик был залит резким лазурным светом, на нем царила тишина. Мортенсен молча присоединился к перебинтованным Раску и Зассу, стоявшим перед огромным экраном, расположенным ниже капитанского трона.

Лейтенант-коммандер Вальдемар встал с трона и вытянулся, держась за поручни, окружавшие платформу, на которой стоял трон. Он встретился взглядом с комиссаром, но взгляд Крига вскоре привлекло происходившее на экране – на что смотрели все остальные.

Перед ними простиралось холодное сияние мезосферы Спецгаста, но что-то в этой картине было не так. В системе колец, окружавшей огромный торговый мир, царил полный хаос. Вместо аккуратных колец из осколков камня и льда, удерживаемых притяжением лун-пастухов, таких как зеленый мир Танкреда и изрытый кратерами Вормвуд, пояс, окружавший Спецгаст, словно начал рассыпаться. Астероиды вылетали из него в разных направлениях, многие летели к планете, набирая скорость. Луна Иштар находилась достаточно далеко от Спецгаста, и с ее орбиты было видно все. Казалось, гравитация просто отключилась, и система колец начала разваливаться.

Криг шагнул вперед, протирая свои усталые глаза, чтобы убедиться, что он видит не галлюцинацию. Взгляд вблизи выявил причину необычного феномена: из каменной поверхности астероидов выпирали огромные двигатели и громоздкие топливные баки. Примитивные маневровые двигатели вращали астероиды, а маршевые двигатели разгоняли их, направляя к поверхности планеты. Мощная гравитация Спецгаста довершала остальное.

Все на мостике были поражены. Криг никогда раньше не видел такого зрелища. Апокалиптическая атака боевых астероидов, мчавшихся к поверхности густонаселенного торгового мира, словно громовые удары разгневанного бога. И их конструкция, и такая тактика явно были делом зеленокожих: самоубийственный таранный удар сокрушительной эффективности. Орки, несомненно, внедрились в систему уже давно, и астероиды были тщательно выдолблены изнутри и модифицированы, из них была создана армада кораблей-самоубийц. Всем на мостике было ясно, что Спецгаст будет стерт в пыль.

Головокружительно вращаясь, орочьи скалы мчались к поверхности планеты. Когда они поворачивались, на них стали видны ранее скрытые батареи суперпушек, открывшие огонь по флейтам и балкерам на высокой орбите Спецгаста. Рои люггеров и барж врезались в каменистую поверхность астероидов, их взрывы на таком расстоянии казались лишь искрами. Быстроходное торговое судно покинуло орбиту, промчавшись мимо нескольких подобных ему кораблей и ловко проскользнув между двумя гигантскими орочьими скалами. Грузовой транспорт вольного торговца попытался повторить этот маневр, но врезался в поверхность астероида, превратившись в пылающие обломки.

Криг увидел, что адамантиевые броненосцы и мониторы храбро повернули навстречу каменному гиганту, врезавшемуся в доки орбитальной торговой станции «Казначейство». Орочья скала оставляла за собой массу кружившихся в космосе обломков. По покалеченной станции прокатилась волна взрывов. К кораблям обороны системы вскоре присоединился один из кораблей конвоя, фрегат «Орфей». Добавив свои пушки к их огневой мощи, фрегат типа «Огненный Шторм» встретил орочью скалу огнем носового лэнс-орудия, глубоко пробивавшего поверхность астероида. Один из тяжело вооруженных мониторов добился удачного попадания в двигатель корабля-астероида, цепная реакция взрывов заставила орочью скалу рыскнуть вправо. Каменная поверхность астероида слегка задела борт «Орфея», сорвав кусок брони и подставляя тысячи членов экипажа фрегата, работавших на палубах, смертельному холоду космоса.

Древний огромный гарнизонный корабль «Станг Драак» оторвался от станции «Казначейство» и оказался в отличной позиции для бортового залпа по орочьей скале из своих устаревших орудий. Но неопытный экипаж гранд-крейсера раньше стрелял лишь на редких учениях и производя салют высокопоставленным имперским чиновникам и адмиралам, посещавшим систему. Они стреляли медленно и неэффективно, многие выстрелы шли мимо цели, что было странно, учитывая ее размер.

Всех на мостике авианосца охватило потрясение, когда гранд-крейсер погиб прямо у них на глазах. В одно мгновение перед ними был древний прекрасный корабль, а в другое его сменило зрелище страшного разрушения.

Из обломков гарнизонного корабля вдруг появился огромный таран. За ним стали видны бесчисленные тысячи тонн астероидных скал и сваренных вместе обломков кораблей, мчавшихся сквозь безмолвие космоса. Космический скиталец был невероятно огромным, похожим на летающий горный хребет. Неостановимое чудовище с одинаковым равнодушием отбрасывало со своего пути и орочьи скалы и имперские корабли. Ужасный флагман ксеносов, словно сделанный из чистой ненависти.

«Вотивидад», «Алгонкин Ройяль», «Утренняя Звезда», «Графиня Скарбра»… Пузатые войсковые транспорты бросились прочь на полной скорости, пытаясь уйти от скитальца, но чудовищный корабль обогнал их и открыл огонь из своих магна-пушек, истребляя все в приливе пламени и ярости. Криг изумленно смотрел, как жизни на борту транспортов гасли, словно свечи под порывом ветра. От своего бессилия комиссар испытывал глубокое отвращение, доходившее до тошноты.

На мгновение его сердце воспрянуло от чувства гордости – несомненно, глупой – за храбрость, проявляемую людьми. Гигантское днище скитальца внезапно осветилось пламенем от взрывов торпед. Но когда пламя померкло, оказалось, что суперкорабль зеленокожих невредим. «Пургаторио» развернулся к нему, причудливо украшенный нос крейсера типа «Диктатор» появился из темных глубин космоса, словно некий левиафан. Крейсер открыл огонь по неуязвимому орочьему гиганту, залпы «Пургаторио» были точными и дисциплинированными, но не смогли остановить врага. Космический скиталец прорвался сквозь огонь, и его таран врезался в корпус крейсера.

Криг сжал кулаки так, что кости пальцев хрустнули.

Словно буксир, пытавшийся подтащить к доку тяжелый гигатанкер, «Пургаторио» пытался развернуть скиталец к планете. Башни и бортовые надстройки крейсера сцепились с надстройками скитальца, заставив чудовищный корабль немного повернуться. Наконец, надстройки верхней палубы «Диктатора» врезались в корпус космического хищника, последнее усилие умирающих плазменных двигателей крейсера довершило остальное. Словно борец полулегкого веса, пытающийся свалить более тяжелого соперника, «Пургаторио» заставил противника потерять равновесие, и вместе со скитальцем, кувыркаясь, полетел к верхним слоям атмосферы Спецгаста.

Мортенсен первым нарушил мрачную тишину, повисшую на мостике и словно парализовавшую всех, кто наблюдал за гибелью мира.

- Как мы могли не знать… об этом? – спросил он.

Ему ответил Вальдемар, аристократический акцент в голосе командира авианосца на этот раз звучал менее резко:

- Связи нет. Все каналы молчат. Я предположил, что это техническая проблема и приказал технопровидцам провести соответствующую проверку систем и умилостивить машинных духов.

- А что с астропатической связью? – спросил Раск. – Несомненно, астропаты на Спецгасте или на других кораблях…

- Полное молчание, - сурово ответил Вальдемар. – Мои псайкеры не получают никаких сообщений, и сами не могут ни с кем связаться.

- Но как такое возможно? – мрачно спросил майор.

- Телепорты, - произнес Криг. Это была скорбная констатация факта.

- Эта технология зеленокожих выводит из строя наши системы связи, - подтвердил Засс.

- Особенно когда их задействуют одновременно во многих пунктах системы колец, - добавил Криг. – У нас есть все основания полагать, что вся система захвачена орками. Для такой дерзкой и решительной операции нужно очень много войск.

Засс недоверчиво покачал головой.

- Но астропаты все же должны иметь возможность связи…

Криг воспользовался опытом своей службы в рядах инквизиторских штурмовиков:

- Зеленокожие, когда их достаточно много, генерируют коллективное психическое поле. Возможно, оно достаточно сильное, чтобы блокировать астропатическую связь. Психические помехи, так сказать.

- Никогда еще оно не было настолько сильным, чтобы мешать астропатам, - возразил Вальдемар, явно не убежденный.

Мортенсен кивнул.

- Он прав, - прорычал майор. – Я сражался с зеленокожими на десятках миров, а такое встречаю в первый раз.

Криг обдумал возникавшие у него подозрения и предположения. Он думал о мятежниках на Иллиуме, о прежде столь верных Империуму огринах на луне Иштар, и о культистах, на которых он охотился на Спецгасте. О том, как Сестры Ордена Непорочного Пламени не смогли найти псайкера среди еретиков – только странную психическую пустоту, которая, казалось, связывала их всех.

- Значит, это что-то другое, - настаивал Криг. Пока он не мог в точности сформулировать, как все это относилось одно к другому и что могло связывать эти детали. Все, что у него было – лишь предчувствия и призрачные, параноидальные предположения.

Мортенсен снова повернулся к происходившему на экране бою, внимательно глядя на зрелище разрушения. Ему не давала покоя одна мысль, и наконец, он нашел слова, чтобы выразить ее грубую простоту:

- Сколько времени нам понадобится, чтобы добраться до поверхности планеты?

Вальдемар не сумел скрыть своего изумления:

- Вы это серьезно?!

- Я всегда говорю серьезно, - сообщил ему Мортенсен, отвернувшись от экрана и заметив встревоженный взгляд Раска. – За исключением тех случаев, когда я говорю не серьезно.

- Спецгасту конец, - заявил командир авианосца. – Что вы собираетесь там делать: спасать мир?

- Нет, - ответил Мортенсен, явно погруженный в воспоминания о гибели своего родного мира. – Спасти этот мир мы не сможем. Но мы можем попытаться спасти выживших с «Пургаторио», прежде чем до них доберутся орки. В любой другой день бригадный генерал Восков и офицеры его штаба – надутые шпилерожденные засранцы – могли бы отправиться ко всем чертям. Честно говоря, я их терпеть не могу. Но сейчас прямо у нас под носом открывается новый фронт против орков, и нам понадобится эта их вольскианская методичность, чтобы сформулировать адекватный ответ на эту угрозу. Иначе могут пройти месяцы, прежде чем будут заново сформированы структуры тактического командования – и подумайте, насколько далеко за это время смогут продвинуться зеленокожие.

Лейтенант-коммандер Вальдемар не был трусом, но сейчас, переводя взгляд то на каменное лицо майора, то на ужас, творившийся на экране, то на своих офицеров, он был похож на труса. На мгновение его взгляд задержался на Криге. Было уже общеизвестно, что комиссар на ножах с Мортенсеном. Криг поднял взгляд на командира авианосца. Вальдемар был компетентным и инициативным офицером, и попытался привести последние доводы, прежде чем события могли принять катастрофический оборот:

- Майор, мне кажется, вы переоцениваете возможности этого корабля. «Избавление» - маленький авианосец. Он не продержится и десяти секунд против огневой мощи орков. Вы хотите, чтобы я рискнул жизнями всех, кто находится на борту, включая всех ваших штурмовиков, ради безрассудной и тщетной попытки высадиться на планету?

Криг смотрел, как майор обдумывает эти слова.

- Сейчас «Избавление» остался одним из немногих сохранивших боеспособность кораблей Имперского Флота в системе, - продолжал Вальдемар, - и по инструкции должен направиться к Аурелиусу и предупредить близлежащие системы, чтобы они могли подготовиться к войне.

Мортенсен оглядел безмолвный мостик.

- Вы не понимаете, что я говорю? «Отряд Искупления» не бежит. Аурелиус? Предупредить флот? Оставьте это какому-нибудь транспорту. Это военный корабль. Я говорю, что мы останемся и сделаем все, что можем. А сейчас мы можем погрузить моих штурмовиков и оставшихся вольскианцев на все летательные аппараты, которые есть у вас на борту, и высадить их на поверхность Спецгаста, чтобы они могли делать свою работу.

Вальдемар прищурил глаза, и шрам в форме монеты на его щеке ярко покраснел.

- Сожалею, но это невозможно.

- Думаете, что сможете остановить нас? – усмехнулся майор.

Штурмовики и солдаты корабельной службы безопасности напряглись, готовые схватиться за оружие.

Вальдемар дрожащей рукой схватился за кортик.

- Только попробуй, мятежный пес…

Криг выхватил хеллпистолет из кобуры. Мощный лазерный луч врезался в палубу, привлекая внимание всех присутствующих. И гордый Вальдемар, и грозный майор повернулись к Кригу. Только недавно получивший свое звание мичман корабельной службы безопасности в форме с иголочки и новеньких скрипящих сапогах оказался достаточно глуп, чтобы навести оружие на комиссара.

- Не будь дураком, парень, - произнес Криг, даже не глядя на него. Молодой офицер изумленно уставился на Крига, и ствол его пистолета медленно опустился к палубе. Почувствовав чье-то присутствие за спиной, мичман обернулся и увидел рядом с собой огромного Голлианта. Выпучив глаза, мичман выронил пистолет и попятился к когитаторам, стоявшим вдоль переборки.

Криг окинул мостик быстрым взглядом. Вальдемар был прав: До настоящего мятежа их отделяли лишь секунды. Еще немного, и штурмовики начнут перестрелку с корабельными солдатами на мостике одного из прославленных кораблей Флота Его Императорского Величества. На авианосце была только одна власть, превосходившая власть и командира «Избавления» и майора Мортенсена. И символ этой власти украшал палец Крига. Комиссар показал кольцо и кулак обоим офицерам, чтобы они осознали власть, которую символизировал крылатый череп.

Полковой комиссар Удески в данный момент находился где-то внизу на палубах и был недоступен. Корабельный комиссар Локи, пламенный оратор, был к тому времени уже мертв. Таким образом, Криг был единственным представителем имперской власти, способным легитимно действовать в этой ситуации.

- И снова мы вернулись к этому, а? – сардонически усмехнулся Мортенсен.

Это был вызов. Хотя в данном случае Криг был склонен согласиться с майором.

- Капитан Вальдемар, все-таки ответьте, вы действительно можете это сделать? – спросил комиссар, кивнув на экран. – Вы можете высадить нас на Спецгаст?

- Это безумие, - заявил Вальдемар. – И я должен отправить вас всех под арест.

- Вы сможете нас высадить? – повторил вопрос Криг.

Офицер ощетинился, профессиональная гордость взяла верх.

- Да, - последовал простой ответ. – Но, комиссар Криг, это не…

- О, это осуществимо, - перебил его Криг. – При той скорости, с которой летят к Спецгасту орочьи скалы, у нас есть три-четыре часа, чтобы высадиться на поверхность и покинуть ее, прежде чем скалы достигнут планеты.

- До первого удара три часа сорок две минуты, - уточнил Засс, словно губка, впитывавший данные с пикт-экранов и когитаторов мостика.

- Если через два часа мы не окажемся на Спецгасте, капитан, я отправлю вас на гауптвахту за трусость, халатность и пренебрежение долгом. Я уверен, что корабельный комиссар согласился бы со мной, если бы он был с нами.

- Ты наглый щенок! – возмутился Вальдемар. – Ты не имеешь права…

- Я говорю от имени комиссара Удески. Я говорю от имени Комиссариата. А это значит – я говорю от имени Императора, - с железной уверенностью заявил Криг.

Все на мостике затаили дыхание.

- А если я откажусь? – прошипел Вальдемар, шрам на его щеке ярко пылал.

- Ваши действия будут рассматриваться вашими начальниками в свете того факта, что вы при свидетелях отказались спасать жизни верных слуг Императора, отказались хотя бы попытаться спасти коммодора Ван Ден Гроота, генерала Воскова и вольскианских офицеров, и повели себя неподобающе командиру корабля флота Его Императорского Величества.

Вальдемар хотел что-то сказать, но Криг не закончил:

- Впрочем, это будет уже не столь важно для вас, потому что к тому времени, капитан Вальдемар, я вас расстреляю, - спокойно произнес комиссар. – А полномочия командира корабля будут переданы майору Мортенсену. И мы все готовы предстать перед судом Императора за это. Поверьте мне, капитан, мы все мученики. Не просто так мы называемся «Отрядом Искупления».

Криг помолчал, убедившись, что его слова все поняли. Казалось, что он все же немного переиграл.

- В любом случае, кто старший офицер этого корыта? – спросил он.

Вперед неохотно шагнул лейтенант с блестящей лысой головой и задумчивыми карими глазами.

- Имя? – спросил Криг.

Лейтенант открыло было рот, но голос, раздавшийся на мостике, принадлежал не ему.

- Мистер Кавизель, - произнес Вальдемар. – Будьте любезны проложить курс через Щель Квирини. Рассчитайте координаты района падения «Пургаторио» и выводите нас на низкую орбиту Спецгаста как можно быстрее. Понятно? Вот и хорошо.

Криг кивнул и спрятал хеллпистолет в кобуру. Когда комиссар направился к лифту, к нему присоединился Мортенсен со своими людьми. Голлиант уже придерживал двери лифта своими мускулистыми руками, позволив комиссару и штурмовикам войти. Когда двери закрылись, и лифт начал спускаться, в нем установилось неловкое молчание.

- Вы понимаете, что это самоубийство? – спросил наконец Криг.

Майор хмыкнул.

- Знаете, - сказал он комиссару. – Я предпочитаю думать, что невозможного нет.

- Ну да, - кивнул Криг. – Я слышал о вас такое.

«Вертиго» была руиной.

Чудом уцелевший после операции в мире смерти «Призрак» был разбит и едва мог держаться в воздухе, но Розенкранц все равно ни за что не сменила бы его на «Арвус» или «Аквилу».

Майор явно считал так же, поднимаясь по рампе вместе со своими штурмовиками, спешно надевавшими панцирную броню и ранцевые аккумуляторы хеллганов. Мортенсен поставил Раску незавидную задачу координировать высадку и эвакуацию с борта одной из «Валькирий». Другие самолеты, нагруженные корабельными солдатами и гвардейцами 2-го взвода 364-й Теневой Бригады, уже взлетали с палубы. Люди сержанта Микса сильно пострадали на предыдущем задании, но сержант без колебаний снова последовал за Мортенсеном и «Отрядом Искупления». Майор этому не удивился.

На «Вертиго» должны были лететь только штурмовики, остальная часть грузового отсека была оставлена свободной в ожидании спасенных вольскианских офицеров.

Капитан Вальдемар как-то сумел обойти рой орочьих скал, приближавшихся к Спецгасту, и занял позицию на низкой орбите над последними известными координатами траектории падения «Пургаторио», но ниже фронта приближавшихся астероидов. Он уложился в отведенные Кригом два часа. Но Декиту Розенкранц куда больше волновало, сколько авианосец сможет оставаться на орбите.

Сигма Скорпии излучала над горизонтом бронзовое сияние нового дня. «Вертиго» мчалась к поверхности сквозь кобальтовые облака. «Стервятники», «Валькирии» и челноки летели перед ней, словно стая птиц, спасавшихся от хищника. Над ними с грохотом промчалась эскадрилья «Мародеров», сопровождавших спасательную операцию. Мортенсен настоял на том, чтобы в операции участвовала бомбардировочная группа винг-коммандера Уормби, несмотря на возражения Вальдемара – просто на случай, если понадобится бомбовый удар по скитальцу зеленокожих.

Майор вошел в кабину и остановился за местом второго пилота, ожидая увидеть Бенедикта. Розенкранц очень жалела об отсутствии Бенедикта, особенно после того, как он спас ей жизнь на луне Иштар. Но его пришлось отправить туда, куда обычно забирали сервиторов, получивших ранения – или правильнее сказать, повреждения? Розенкранц с содроганием подумала, что не знает, куда попал Бенедикт – в лазарет или в ремонтную мастерскую. Вместо него в кресле сидел необычно мрачный Лиланд Хойт из экипажа «Белого Грома». Хойт, раньше излучавший бодрый оптимизм, вернулся с Иллиума сильно изменившимся. Куда-то исчезла его вечная улыбка и постоянно хорошее настроение. Теперь пилот выглядел так, словно нес на своих плечах скорбь целого мира.

Розенкранц вздохнула. Возможно, отчасти это было из-за открывавшегося перед ними зрелища. Глядя сквозь бронестекло кабины, она видела зловещие силуэты первых огромных орочьих скал, входивших в верхние слои атмосферы.

- Майор, - негромко произнес Хойт, передавая Мортенсену наушники. – На связи капитан Раск.

Мортенсен надел наушники.

- Слушаю.

Розенкранц слышала хриплый голос капитана в своем воксе:

- Зейн, тут внизу творится настоящий ад. Похоже, что оба корабля упали на поверхность вместе, но удар был скользящим - их протащило десять или двенадцать километров. Место падения – экваториальная пустыня, так что потери среди местного населения невелики, слава Императору.

«Это ненадолго», подумала Розенкранц, глядя на колоссальные астероиды, летящие к поверхности. «Вертиго» прошла сквозь нижний слой облаков, из кабины открылся вид на красные пустыни, освещенные лучами зари.

- Майор, - позвала Розенкранц, привлекая внимание Мортенсена к бронестеклу.

- Да, вижу, - кивнул Мортенсен.

Плазменные двигатели «Пургаторио» и огромная масса космического скитальца увлекли оба корабля, кружившиеся в танце смерти, к поверхности планеты гораздо быстрее, чем летели орочьи скалы. Само место падения было уже чисто, но на километры вокруг все закрывало поднявшееся цунами из пыли и песка.

Скалистые выступы на поверхности планеты сильно повредили оба корабля при падении, вырывая горящие обломки из корпуса «Пургаторио». Космический скиталец орков, несмотря на свою прочность, при ударе о поверхность разломился. Куски астероидов и обломки кораблей ксеносов рассыпались по пустыне, оставляя на поверхности Спецгаста широкий след разрушений.

- Командные палубы и мостик при ударе отделились от большей части корпуса, - сообщил Раск. - Они упали вместе с частью скитальца недалеко от основного места падения. Передаю координаты.

Хойт оглядел экраны на предмет новых данных.

- Координаты: пункт 2-5. Поворот 30 градусов на левый борт, - подтвердила Розенкранц.

- Я приказал «Молельщику» выполнить разведывательный облет, - продолжал капитан Раск. – От крейсера немного осталось. «Святой Ятаган» подобрал с дюн поблизости небольшую группу выживших. Среди них оказался уорент-офицер с «Пургаторио». Он сообщил, что перед тараном на командных палубах шел тяжелый абордажный бой. Сказал, что из-за дыма немногое удалось разглядеть, но он видел, что орки при абордаже старались брать пленных и тащили их в отсеки скитальца.

- Они брали пленных? – удивилась Розенкранц. – Для орков это необычное самообладание.

- Теперь я не удивляюсь ничему, что касается этих зеленокожих ублюдков, - проворчал Мортенсен. – Они какие-то особенные.

- Майор, бомбардировщики? – напомнила ему флайт-лейтенант. Эта мысль только сейчас пришла ей в голову.

- Тиберий, отзови «Мародеры». Если на скитальце есть пленные, мы не можем бомбить его. Пусть группа Уормби возвращается на авианосец.

- Принято.

- Значит, так. Слушай, и слушай внимательно, - приказал Мортенсен, поднеся к губам вокс-микрофон. – Передай приказ всем самолетам: выполнить один заход на посадку – и как можно быстрее. Прикажи им подобрать как можно больше выживших и возвращаться на авианосец. Один заход. Убедись, что они поняли.

- А ты? – спросил Раск.

- Мы высадимся на обломки скитальца и будем искать пленных офицеров.

- На это нет времени, - напряженно возразил капитан.

- Убедись, что они поняли, Тиберий, - повторил майор. – Один заход на посадку и обратно на авианосец. После этого Вальдемар может лететь к Аурелиусу. Все, конец связи.

Розенкранц повернула голову в летном шлеме к командиру штурмовиков. Мортенсен устремил на нее взгляд, исполненный мрачной решимости.

- Веди нас в ад.

И флайт-лейтенант выполнила приказ.

Мортенсен приказал подвести «Вертиго» к расколотой секции корпуса орочьего скитальца. Хотя это был лишь один из многочисленных обломков, его размеры впечатляли. Розенкранц нашла огромную пробоину там, где испещренная кратерами поверхность астероида соединялась с потемневшим от времени металлом, и удар при падении причинил наибольшие повреждения. Она мастерски провела «Призрак» в пробоину, и стала искать, где можно высадить штурмовиков во тьме внутренностей скитальца.

Майор стоял без шлема на опустившейся рампе, его хеллган издавал напряженное гудение.

- Готовы? – небрежно спросил он через плечо.

Капрал Ведетт и угрюмый сержант Конклин присоединились к нему на рампе, остальные штурмовики стояли позади, проверяя оружие. Зловещий мрак внутри скитальца не повлиял на боевой дух мордианки.

- Странно, что вы еще спрашиваете, сэр.

Свет прожекторов «Вертиго» скользнул по стене огромной пещеры, осветив отложения минералов на пыльной скалистой поверхности. Камень астероида сменялся ржавым металлом корабельного корпуса, и, наконец, чем-то явно биологического происхождения.

- Ради всех святых и их незаконных детей, - выругался Прид. – В каком аду мы оказались?

Мортенсен обернулся. Огромный священник стоял рядом с Кригом и Голлиантом. По сравнению с архиереем и комиссар и даже могучий вольскианский борец казались малышами. Голлиант захватил из арсенала «Избавления» автопушку вольскианского образца и направил ее ствол во тьму над блестящей комиссарской фуражкой Крига.

- Здесь можно ожидать всего… - произнес Мортенсен и нахмурился, увидев, что единственным оружием, которое взял с собой Криг, был его надежный хеллпистолет.

- Вижу платформу! – объявила Ведетт, глядя с края рампы во мрак внизу. Подцепив носком ботинка смотанный трос, мордианка сбросила его вниз. Греко, хромая, сделал то же самое с другой стороны рампы.

Мортенсен нажал кнопку внутреннего вокса:

- «Вертиго», оставайтесь на месте, начинаем высадку.

Забросив за плечо хеллган и присоединив спусковое устройство к тросу, Мортенсен ногами оттолкнулся от рампы и начал спускаться по тросу во тьму между «Призраком» и платформой. Подошвы ботинок майора коснулись металла платформы, эхо его шагов пугающе разнеслось в гигантской пещере. Скоро оно переросло в громкий топот – высадившиеся штурмовики занимали оборону вокруг свешивавшихся тросов, обеспечивая путь отступления.

Саракота и Опек выдвинулись впереди Мортенсена. Каждый снайпер опустился на одно колено, наводя в чернильный мрак внутренностей скитальца длинный ствол «анти-материальной» снайперской винтовки. С винтовок были сняты прицелы, почти бесполезные в отсеках космического корабля, но сами винтовки снайперы не стали менять ни на что другое.

- Нам следует рассредоточиться, сэр? – спросила Ведетт.

Мортенсен поморщился. Ему не нравилась мысль, что придется разделяться и уменьшать тем самым огневую мощь, но время было не на его стороне. Необходимо было найти пленных офицеров как можно быстрее.

- Есть предложения, где искать? – спросил майор, давая снайперам еще несколько секунд на то, чтобы лучше сориентироваться здесь. Оба хонгкотанца выросли в лабиринтах пещер своего родного мира, и у них был самый лучший слух в отряде.

- Когда все чешут задницы и шаркают ногами, странно, что мы вообще что-то тут слышим, - пожаловался вспыльчивый Опек. Он лишь недавно вернулся из лазарета, и боль от ран делала его достаточно раздражительным, чтобы дерзить даже майору.

- Просто скажи короче, что не можешь ничего предложить, - огрызнулся майор.

- Это действительно сложно, - сказал Саракота, смущенный запальчивыми словами своего соплеменника. Саракота тоже побывал в лазарете со сломанными ребрами и пробитым легким, но Мортенсен не слышал от него ни слова жалобы. – Из-за разных материалов и очень неоднородной конструкции корабля трудно различить вибрации…

- Саракота, - перебил его майор. – Где нам их искать?

Снайпер повернул голову влево, потом вправо, и вздохнул, прислушиваясь. Подняв тяжелую винтовку, он встал с колена, повернулся и направился куда-то назад.

Мортенсен взглянул на исчезающего во мраке Саракоту и снова повернулся к Опеку.

- Ты?

Опек тоже поднял винтовку и кивнул.

- В стенах еще слышится вибрация от движения к северо-востоку отсюда. Их много, двигаются быстро.

Мортенсен посмотрел на Конклина, Ведетт, и, наконец, на Крига.

Комиссар пожал плечами.

- Чего мы ждем?

«Отряд Искупления» двигался по темным пещерам и коридорам скитальца, прижимаясь к стенам и нацеливая оружие за скошенные углы. Трубопроводы, ангары, вентиляционные шахты, мостки: все здесь было древним и чужим. И словно перевернутым. Из того, что майор мог разглядеть – а он не слишком разбирался в конструкции космических кораблей – много странных и причудливых кораблей были соединены вместе в одно невероятное целое, некоторые под разными углами или даже вверх днищем.

- Невероятно… - то и дело бормотал Прид, разглядывая странное и мрачное великолепие этого места.

Греко испытывал куда меньше восторга, с трудом хромая по неестественно наклонным поверхностям, и все время приводя различные причины, почему им стоит вернуться назад: офицеры, вероятно, уже мертвы, скиталец слишком огромен и очень просто не найти здесь пленных и заблудиться самим, похоже, что за нами следят… В качестве предостережения он даже начал рассказывать историю о том, как однажды он пытался обокрасть дворец султанши, но Мортенсен велел ему делать то, что у него особенно хорошо получается, а именно заткнуться и молчать.

Периодически штурмовикам требовалась помощь вора и беглеца из Схолы, чтобы взломать дверь в переборке, а когда это у Греко не получалось, на помощь приходил Дядя со своими подрывными зарядами и мельта-бомбами.

Саракота и Опек шли впереди со своими тяжелыми «анти-материальными» винтовками, целясь во тьму за углами. Эскобар возился с регулятором огнемета – отеганец сменил на него свой любимый гранатомет для операции в отсеках скитальца. Криг хранил необычное для него молчание, сжимая в одной руке хеллпистолет, в другой держа массивную дуговую лампу, и наводя то и другое на узкую шахту трапа, в ожидании, что оттуда что-то появится. В тесных коридорах и запутанных шахтах скитальца комиссар решил вооружиться комбинацией из пистолета и фонаря, очевидно, не желая свалиться в темноте в какую-нибудь шахту или трубу.

Мортенсен наводил во мрак ствол своего хеллгана, готовый уничтожить все, что окажется достаточно глупым, чтобы высунуть свою уродливую морду из тьмы. Майор уже терял терпение – штурмовики уходили все дальше от самолета, а драгоценное время шло. Несмотря на опасности, ожидавшие в лабиринтах скитальца, Мортенсен не мог отделаться от мысли о тысячах тяжело вооруженных астероидов, летящих к поверхности Спецгаста. Но он хотел найти вольскианских офицеров. От того, живы они или нет, зависела возможность организации имперского сопротивления в системе. И Мортенсен совершенно не желал оказаться старшим по званию на только что открывшемся здесь фронте.

Пролезая через искореженную переборку, майор ощутил резкое зловоние из отсека, находившегося за ней. Включив фонарь на хеллгане, он увидел, что его ботинки измазаны жирным коричневым веществом, покрывавшим, казалось, всю палубу в помещении, оказавшемся за переборкой. Окрики Засса «Коммодор Ван Ден Гроот!», «Бригадный генерал Восков!» и «Лорд-комиссар Верховен!» подхватило эхо. Казалось, этот зал тянулся на сотни метров.

- Сэр, вам стоит взглянуть на это, - негромко произнес Саракота.

Криг и Голлиант протолкнулись вперед. За ними подошли остальные.

Они нашли коммодора. Греко отпрянул, зажав рот рукой, словно его ударили. Остальные лишь безмолвно смотрели на груду внутренностей и окровавленный флотский плащ – все, что осталось от коммодора. Ведетт достала из кровавого месива роскошную адмиральскую шляпу, стряхнув запекшуюся кровь с плюмажа и очистив кожу вокруг кокарды с аквилой, и передала ее майору. Это явно были останки Ван Ден Гроота.

- Это сделали зеленокожие? – спросил Прид.

- Может быть, - ответил Мортенсен.

- Да ладно! – воскликнул Греко. – Чертова толстяка вывернули наизнанку!

Солдат явно начал терять хладнокровие.

Мортенсен хмыкнул. Он сражался с зеленокожими по всей галактике. Орки так не убивали.

- Движение! – произнес Саракота без малейшей паники.

Остальные отреагировали мгновенно, подняв наизготовку оружие и освещая тьму лучами фонарей. Снайпер опустился на одно колено в коричневую маслянистую сажу, коснувшись палубы кончиками пальцев.

Все произошло мгновенно. Кинт резко повернулся, поднимая хеллган. В то мгновение, когда перенервничавший связист выстрелил, Мортенсен оттолкнул ствол его хеллгана в сторону, и лазерный луч безвредно ушел в темноту. В свете фонаря Эскобара показался бригадный генерал Восков, подходивший к штурмовикам, хромая и держа на весу сломанную руку. В ярком сиянии фонаря он выглядел словно оживший труп. Его безупречная строгая форма была изорвана и окровавлена, седые волосы, по-уставному коротко подстриженные, измазаны кровью из раны на голове. Суровое лицо генерала было изборождено морщинами не только от возраста, а выражение военного фанатизма, обычно никогда не покидавшее его глаз, теперь исчезло. Осталась только пустота.

Он чуть не упал под ноги Крига, едва успевшего подхватить его. Спрятав хеллпистолет в кобуру, комиссар осторожно уложил вольскианского аристократа на палубу. Генерал Восков выглядел так, словно вернулся из ада. Он попытался что-то сказать, но захлебнулся в приступе мучительного кашля. Сержант Мингелла опустился на колени рядом с ним и дал ему глоток воды из фляжки. Восков закатил глаза и снова попытался что-то сказать.

- Спокойно, - сказал медик.

- Отряд Искупления… - произнес Восков, на его лице появилась улыбка, искаженная болью.

Мортенсен не думал, что когда-нибудь увидит, как вольскианский генерал улыбается.

- Не пытайтесь говорить. Мы вытащим вас и остальных офицеров отсюда, - уверенно заявил майор.

- Спасти… - прохрипел Восков, и, казалось, на мгновение расслабился. Из его разорванного рта вырвался хриплый смех. Его горло распухло и было все в синяках.

- Нет… - прошептал он наконец.

- Рен? – обратился Мортенсен к медику.

- Ранение в голову, - Мингелла указал на жесткие волосы вольскианца. Сержант знал, о чем говорил: он сам получил тяжелую травму головы при аварийной посадке на луне Иштар. – Похоже, что он какое-то время был без сознания. Травма шеи. Кроме этого, в основном порезы и синяки, вероятно, полученные при падении крейсера. Надо вытащить его отсюда и дать кислород.

Восков резко встряхнул головой, из его рта показалась пена. Он пытался что-то сказать, но Мортенсен не расслышал, и склонился ближе.

- Сэр, что вы сказали?

Снова лишь неразборчивый хрип.

- Генерал?

- Оставьте… здесь! – наконец прохрипел вольскианец.

Внезапно палубу осветил лазерный выстрел. Голова Воскова откинулась назад, из его руки выпал хеллпистолет Крига, который генерал незаметно вытащил из кобуры комиссара и выстрелил себе в висок.

Штурмовики с изумлением воззрились друг на друга.

- Я… - начал Криг, но времени для объяснений не было. Мортенсен лишь покачал головой.