Отрыв

была бы ее бабушкой. Поэтому не могла бы я перешагнуть через себя и удостовериться, что за обедом мои татуировки будут прикрыты. – Зоуи рассмеялась и раскинула руки в

стороны. – Я не часто езжу домой, но когда приезжаю, она тычет пальцем на симпатичных

девчонок в церкви. И спрашивает, предохраняюсь ли я и не готова ли вернуться к

мальчикам.

– Не думаю, что история правдива, – произнес Лейн. Как такое могло быть? Ни

один родитель так себя не вел. – Твоя мать действительно говорит такое вслух?

– О, да. – Улыбка Зоуи немного померкла. – Отец не сказал мне ни слова с тех пор,

как узнал. Наверно, мой грех против природы не позволяет ему смотреть на меня и

помнить, что я все–таки его дочь, и он должен меня любить. Ладно, я знаю, что он все

равно меня любит. И, наверно, нет ничего плохого в том, что мы не общаемся. Судя по

словам матери, он считает себя виноватым в том, что не порол меня. Поэтому я и

рассматриваю женщин как доминирующих партнеров.

– Значит, ты думаешь, я должен набраться смелости, позвонить им и сказать:

«Привет, Зоуи не моя подружка, потому что я гей»? – Лейн прочувствовал слова и

услышал, как они эхом пронеслись в голове.

– Честно? Нет. Знаешь почему? – Она опять закинула полотенце на плечо, из–за

чего ее футболка промокла. Она подалась вперед, сложила руки на стойке и резко

щелкнула пальцами. – Лейн. Прекрати пялиться на мои сиськи. Ты – самый ужасный гей.

Может, ты гомик стоимостью в луни, а не в туси.

– Туни.

– По фиг. Не думаю, что ты должен сообщать им о своей гомосексуальности,

рассказывая о том, кто тебе не нравится. Думаю, ты должен сообщить им о

гомосексуальности, когда встретишь того, кто тебе понравится.

Лейн кивнул.

– Окей. – Минуту он раздумывал. – Погоди. Что?

Она вздохнула и протянула ему «Доктор Пеппер» со льдом.

– Не говори родителям, что ты гей, а я не твоя девушка. Скажи им, что гей, когда у

тебя появится парень.

– Можно я им скажу, что мой парень – тот секси–чувак из «Волчонка»? – Он

наклонился вперед. – Самое время пойти домой, да?

– Тебе уже давно пора домой, – согласилась она, правда, любезным тоном. –

Можешь взять мою машину, если не забудешь меня забрать. И подводя итог: сообщи им,

когда появится что–то важное. Понял?

– Ты важна для меня, – искренне сказал он. – Если б я не был геем, с радостью стал

бы твоим парнем. И посмотрел бы на твои сиськи. Просто из любопытства. Они

симпатичные.

– Лейн. Сначала ты произносишь милые слова, а потом за ними следует тупая

пацанская пошлость… Н–да, ты же гей, который спортом зарабатывает на жизнь. Чего я

вообще ожидала? – Она бросила ему ключи. – Я заканчиваю в десять, но ты же

понимаешь, по факту освобожусь не раньше одиннадцати.

– Точно. Спасибо, что одолжила машину.

– Не смей снова в ней убираться, Лейн.

– Но у тебя было четыре пакета с банками из–под газировки. Ладно. Неважно. Не

буду. – Он помахал ей, а потом беспечно заявил: – О, кстати, я написал Джареду, и мы

планируем… э–э… встретиться после игры в Саванне. Хорошей смены.

– Лейн. Лейн, ты мерзавец. Почему ты сразу не рассказал?

Лейн хмыкнул и улизнул. Он отодвинул ситуацию с родителями подальше, но не

планировал забывать. И решил все обмозговать, как только будет готов. На данный

момент он хотел пойти в спортзал, а потом вздремнуть. Может быть, у Зоуи. Ключи у него

имелись.

Кроме того, он задумался о том, как поедет в Саванну и увидит Джареда. Наверно,

он займется кое–чем еще, прежде чем вздремнуть. И не сомневался: делать этого у Зоуи

не стоило. Возможно, родители и придут в ужас, что их сын был геем, но точно

порадуются, что манеры он не растерял.

***

Джаред повидал достаточно обанкротившихся и загнувшихся команд ХЛВП, чтоб

понять: вскоре та же участь постигнет и «Саванну Ренегадс».

Это его огорчало. Он выступал за «Ренегадс» третий сезон, и они, безусловно,

стали его любимой командой. Парни были отличными и умели отрываться. А еще

обожали выигрывать, и было не так уж и легко сбалансировать два любимых занятия.

Иногда парни, которые очень сильно любили отрываться, были кретинами, не

способными взять на себя ответственность за происходящее на льду. На

противоположном конце спектра были парни, которые чрезмерно заморачивались на

выигрышах, а развлекаться не умели абсолютно. Они были как гигантский,

высасывающий веселье вакуум.

Но «Ренегадс» были профессионалами, умевшими забивать. Они понимали, что

играли в хоккей в регионе, где большая часть населения предпочтет смотреть по телику

покер, чем пойдет на хоккейный матч. Джаред их не осуждал. Влажность здесь походила

на живую сущность – на монстра, что просочился в легкие и превратился в губку. Но у

«Ренегадс» имелись преданные фанаты и деятельные помощники, которые готовили

божественные запеканки и произносили «благослови тебя Господь» без иронии.

Джареду Саванна нравилась больше, чем другие города, в которых он успел

пожить. Дома были отличными: жуткими, как в фильмах ужасов, заросшими виноградной

лозой, их окружали деревья, которые были старше целых поколений. Ему нравилось, что

даже осенью здесь было тепло. Родом он был из Мичигана, и дома все было иначе. Город

был историческим, что ему нравилось, и неподалеку располагался пляж, что ему тоже

нравилось. На протяжении всей карьеры он опасался «пускать корни», но несколько

месяцев назад присмотрел маленький кондо возле реки. Ничего роскошного. Он не

пошел дальше и не сделал предложение, хотя ему хотелось. Он не сомневался: в ту же

секунду зазвонит телефон, и его отправят в другое место.

Вероятно туда, где холодно.

Большую часть своей карьеры Джаред подписывал годичные контракты. Хотя в

последний раз его агент – единственный, кто думал о налогах – попытался заключить с

«Ренегадс» сделку на три года, чтоб Джаред мог задержаться в городе. После чего к

Джареду пришло понимание, что придется увольняться. Трехгодичную сделку отклонили.

Джаред знал, что так будет. Не из–за того, что кому–то не хотелось оставить его на более

долгий срок. А из–за неуверенности в будущем рынка.

Джареда подписали до конца года и предположительно работали над сделкой,

которая на пару сезонов оставит его в команде. Джаред прикинул, что потом можно будет

уволиться и получить работу в организации. Он не хотел покидать Саванну, что было

проблемой. Тогда придется заявить о своей приверженности чему–то. Какому–то месту.

«Кому–то».

Он никогда не был игроком, подписывавшим в ХЛВП многолетние контракты. Он

был не молод. А времена, когда он был скоростным центровым, ушли в далекое

прошлое. А вообще были ли те времена? Ему казалось, нет. А благодаря шраму на щеке,

коротко стриженным волосам, светлым глазам и невысокому росту Джаред являлся

командным злодеем. На самом деле было здорово, и все знали, что в реальности он не

ел котят и малышей на завтрак. Он был борцом, у него имелся кодекс чести, и ему

нравилось думать, что в лиге его уважали.

Однажды он довел нескольких детишек до слез, но винил во всем бороду. Да и

дети были очень маленькими. Его лучший друг, Алекс Роулз, бывший в течение карьеры

напарником, соперником и соседом Джареда, нашел историю смехотворной. Алекс и

муравья не мог напугать. Однажды они с Джаредом сцепились на льду – во время

сопернической игры – и Алекс попросил Джареда поставить ему фингал, чтоб позже

иметь возможность с кем–нибудь переспать. Алекс наобум замахнулся и достиг цели,

потому что Джаред ржал как подорванный и не успел вовремя отстраниться.

Алекс, уволившийся два года назад, теперь управлял спортивным магазином в

Цинциннати. Он знал Джареда дольше остальных – с тех пор, как на отборочном

просмотре «Цинциннати Циклонс» нарисовался злобный парень из штата Феррис с

горящими глазами и неистовой потребностью находиться на льду. По итогу Джаред

получил годовой контракт и соседа по имени Алекс, правостороннего нападающего. Он,

кажется, был единственным, кого не напрягали угрюмость и взрывоопасный темперамент

Джареда.

Алекс также был единственным, кому Джаред поведал о своей карьере в

колледже и о случае, из–за которого он был сослан в младшую лигу с тяжелым грузом на

плечах и полыхавшим внутри пламенем. Он мечтал всем доказать, что они не правы.

Алекс выслушал историю Джареда, которую однажды вечером он практически выблевал

в каком–то безымянном отеле. Он похлопал его по плечу, принес воды и уложил в

постель.

И он спал с ним. Он не трахнул Джареда и не позволил Джареду трахнуть его. И

хотя Алекс спокойно относился к минету, здесь тоже не сложилось. В отличие от других

парней он не был «натуральным натуралом», зато был стойким северным парнем. Он

забрался на дрянную двуспальную кровать и обвил руками Джареда, который в то время

был пуглив, как дикий кот, и опасался тех, кто смотрел в его сторону, будто хотел помочь.

Утром Алекс сказал, что он должен незамедлительно избавиться от синдрома

обиженного любовника и с кем–нибудь переспать, потому что единственный способ что–

то пережить – двигаться дальше. И, может, Джаред позабыл, но девчонки сходили с ума

от историй о разбитом сердце.

Философия грубовата, но оказалась правдивой. Джаред помнил первую девицу, с

которой лег в постель, чьего имени он не знал, но похожа она была на зайчика из

«Плейбоя» и смышлена была не по годам. Ноги у нее были километровыми, а ногти

очень–очень длинными, после них на спине остались рубцы. И что с того, что после ее

ухода он разрыдался в душе? Было невероятно хорошо, но не с ней он должен был

находиться в постели. Он был глупым ребенком чуть за двадцать. Было сложно постоянно

терпеть сердечную боль, трудно просыпаться в гостиничном номере или в темном

автобусе и думать, что все шло не так, что он не должен был здесь находиться.

Множество парней считали так же насчет ХЛВП. Джаред даже был знаком с

некоторыми, кто полагал, что они должны находиться в местечке получше, зарабатывать

миллионы игрой в хоккей на идеальном ледовом покрытии и ночевать в пятизвездочных

отелях, путешествовать на самолетах, а их трапезу должен готовить шеф–повар для

гурманов. Но никак не играть три матча за три дня, не перемещаться по стране в автобусе, как поэт–битник из пятидесятых, не питаться сэндвичами из холодильника или холодной

пиццей, не пить апельсиновый сок из теплой пачки и не кататься по льду, больше

напоминавшему поверхность Луны, чем стекло. Джаред не сомневался: любой из его

лиги умел отлично играть. Особенно если б им не нужно было засыпать в Лас–Вегасе,

чтоб проснуться в Юте и играть там матч, а потом спустя два дня попасть в Орландо.

Он бы с удовольствием посмотрел, как парни из привилегированных клубов

попробовали бы повторить подобное дерьмо. Не то чтоб Джаред не любил хоккей и НХЛ.

Он любил. Приехав в лагерь «Флайерс» после сезона с их командой АХЛ «Адирондак

Фантомс», он благоговел перед знаменитостями и удивленно таращил глаза, как и любой

ребенок. Его впечатляли шкафчики и помещения, скорость и умения игроков этого

уровня. Он почти не старался попасть в состав игроков и не удивился, когда его выкинули.

Но Джареду было почти тридцать два, и приглашение на отбор было

единственным. Он даже хранил его в рамке.

Карьера близилась к закату, о чем он знал. И из–за чего по ночам просыпался в

холодном поту. Какого черта он станет делать дальше? В Мичиган он точно не вернется.

Отношения с родителями были умеренными, но они оба были интеллектуалами и считали

хоккей – как и любой спорт – варварством. Уже почти год он не общался со старшим

братом Джеймсом. Джеймс работал врачом в Форт–Уорте, был женат и имел двоих

детей. Раньше, приезжая в Техас, Джаред ночевал в доме брата, но в последние годы его

не беспокоил. А его сестра Джессика работала юристом в Гросс–Пуэнте и пахала на износ.

Родители почти с ней не виделись.

С одной стороны у него было то, чего он хотел. Он не был ни к кому и ни к чему

привязан. А с другой – какого хрена он станет делать, когда уйдет на заслуженный отдых?

Связей в младшей лиге было предостаточно, но как только он начинал задумываться,

сразу же тянуло выпить и поспать.

Может, он будет играть в КХЛ – лиге, располагавшейся в рейтинге ниже, чем ХЛВП.

Что удручало не из–за того, что лига была уровнем ниже, а из–за того, что Джареду было

почти тридцать два, и он не мог играть до бесконечности. Хоккеисты старели как собаки, и

он был практически представителем античности. Только вратари играли дольше и то

редко.

Он убеждал себя не переживать, все так или иначе наладится. В «Ренегадс» дела

шли хорошо, и он стал любимчиком фанатов. Он даже снялся в рекламе ужасного

местного автомобиля с Дарси Лебланом, лучшим игроком «Ренегадс», где Джаред

изображал, будто боролся с высокими ценами, а Дарси метал шайбу в заднюю часть

«шеви». Какая нелепость.

Но ему не хотелось лицезреть неизбежный финансовый упадок «Ренегадс». В

прошлом году Джаред обратил внимание, что после страшного предзнаменования о

возможной передислокации или временной приостановке работы играть в команде стало

адски тягостно. Он заметил, что посещаемость падала, а количество спонсоров

поубавилось. Он слышал разговоры о том, что, возможно, в Саванну переберется

бейсбольная команда младшей лиги, фарм–клуб класса АА примерно того же уровня, что

и «Ренегадс». «Ренегадс» могли смело собирать вещи и прекращать работать в убыток.

Джаред испытал иррациональную ненависть к бейсболу, просто потому что пытался

играть в хоккей на юге.

В этом сезоне пока что все складывалось удачно, поэтому париться он перестал. Он

поблагодарил риэлтора, но отказался и пообещал иметь ее в виду, если вдруг останется

здесь дольше, чем на год. Но он не распаковывал коробку с вещами и держал ее возле

постели на случай, если ему позвонят и сообщат, что его перекупили. Из–за чего

задумывался: для чего было хранить свое барахло, если все, чем он занимался, – мотался

из штата в штат и ничего из коробки не вынимал? Пункт был одним из тех, что

разрешаются сами собой. Он старался наслаждаться моментом, отрываться по полной

программе и не впадать в уныние, из–за чего иногда всю ночь не мог уснуть.

И по большей части получалось вплоть до гребаной поездки в Джексонвилль.

Он запал – запал, фу – на двадцатилетнего новичка, который свалит из ХЛВП

раньше, чем на следующем контракте Джареда высохнут чернила. Если вообще будет

контракт. Джаред видел в пареньке потенциал, но даже если в младшей лиге он играть не

будет, то определенно сможет перейти в АХЛ. В любом случае для Джареда ничем

хорошим это не закончится.

Разумеется, казалось, что все уже и так закончилось. Он вернулся в Саванну и

больше с Лейном не общался. Не то чтоб ему хотелось – а ему хотелось – и не то чтоб он

проверял телефон на наличие сообщений чаще обычного – а он проверял. Просто с

Лейном ему было лучше, чем с большинством людей, побывавших в его постели. Да и

людей было не так уж и много. Он был почти не знаком с этим пареньком. Конечно. Но

считал, что отлично знал парня, если тот занимался тем же видом спорта. Другим людям

сложно было объяснить, что значило отдать все ради карьеры, основанной на

краткосрочных обещаниях и регулировавшейся многими неизвестными переменными.

Вернувшись в Саванну, он впал в депрессию, и после тренировки Джейсу Уинну

пришлось вытащить его в один из местных баров и купить виски с колой.

– Виски настоящий. Ну, это «Кентуки Таверн», но тоже считается.

Джаред редко пил что–то, кроме пива, но никогда не отказывался от бесплатной

выпивки.

– Спасибо, дружище.

– Почему ты в последнее время такой печальный? Тебя чересчур сильно

долбанули по голове? – спросил Уинн, поедая арахис. Уинну было почти двадцати четыре,

его карьера лишь начиналась, и он любил каждую ее секунду. Джареду очень нравился

Уинн, и он задумался, почему раньше они никуда вместе не выбирались.

– Не. Просто старею, – слегка улыбнувшись, отозвался Джаред. – Слышал, ты

планируется отправиться на отбор в «Чикаго Вулвс»?

– Не меняй тему. Мы говорим о твоей грусти. – Уинн сощурился. – Тебя бросили?

Бросили же, да? У Леблана такая теория. И она вполне объясняет, почему в

Джексонвилле ты не пытался «клеить» сексапильных телочек. Я даже не знал, что ты с

кем–то встречался.

– Я и не встречался, – заверил его Джаред, а потом мысленно себя пнул. «Идиот,

ты до сих пор не встречаешься». – И зачем вы с Лебланом это обсуждали?

– Тебя все любят, и мы беспокоимся, что из–за сотрясения мозга у тебя началась

депрессия или что–то наподобие.

Господи боже. Джаред сомневался, как реагировать: то ли растрогаться из–за

беспокойства товарища по команде, то ли спрятаться под столом от смущения.

– Не. Я серьезно. Я просто… Ты же знаешь, мне тридцать один год.

– Да. И ты носишь номер двадцать два. И родом ты из Мичигана. Привет, я Джейс

Уинн. Я из Лондона, Онтарио. Ты можешь найти меня в своем звене на льду. Справа. –

Уинн лучезарно улыбнулся и протянул руку. – Приятно познакомиться. Ты же Джаред?

– О, заткнись, – буркнул Джаред, но ударил по кулаку Уинна и взял свой стакан. –

Быть в этой лиге тем, кому уже за тридцать, – не на пикник сходить.

– Эй, мне двадцать четыре, и я до сих пор люблю потусоваться на покрывале. Ты в

норме. – Уинн закинул в рот еще орешков. – Покрывале для пикника. Логично же?

– Не особо. Нет. Но ты поймешь, о чем я, если спустя несколько лет все еще будешь

здесь. Что вряд ли случится. Ты будешь играть в Чикаго или, черт, в Сент–Луисе, – сказал

Джаред, имея в виду аффилированный клуб «Вулвс» – «Блюз».

Уинн закатил глаза.

– Ладно. Во–первых, через несколько лет здесь не будет никого. В Саванне тоже.

«Ренегадс» переедут в Колумбус и обзаведутся новыми ужасными свитерами. Во–вторых,

я защитник четвертого звена, Шор. Мой агент пытается отрабатывать крошечный, приносимый мной доход и оплачивает им счетчик, которым пользуется во время наших

встреч. Серьезно. Мы не вносим никакого вклада. Как здорово.

– Я уже не помню, в какой команде играл в двадцать четыре. – Где он был? В

Рединге? В Толедо?

– Спасибо, о, наимудрейшая старая карга, – пропел Уинн и, сложив ладони вместе,

поклонился. – Если ты такой утомленный старик, как печальный лев в зоопарке, почему

до сих пор играешь?

А Джаред–то решил, что сможет перестать думать об этом дерьме. Видимо, нет.

– Я хоккеист. Чем еще мне заниматься?

– Определенно не актерской игрой. Я видел ту рекламу. – Уинн спародировал, как

Джаред молотил кулаками воздух, и хохотнул, когда Джаред покраснел и сполз по стулу

вниз. – Прости. Слушай. Ты мне нравишься. Ты не возмущаешься, что телки остаются на

ночь. И было круто, когда кактамеезовут пошла к тебе в душ. Это я ей подсказал. Всегда

пожалуйста.

– Ты ей подсказал? Какого черта? Ты не помогаешь моему эго, к тому же звучит

жутковато, Уинн. – Джаред взял горстку орешков.

– Ну, то есть я предложил. Серьезно, Шор, ты в порядке или что? Я должен буду

отчитаться. Мне неловко, речь идет о чувствах и прочем. – Уинн поморщился. – Как девки

без умолку трещат на такие темы? Надо спросить сестру.

– Может, ты и ей посоветуешь сходить со мной в душ? – поддразнил Джаред и

расхохотался над полученным в ответ взглядом. Сестре Уинна было восемнадцать, и она

была красоткой. Кодекс запрещал такую разновидность тесных отношений, но Джаред

частенько слышал от партнеров шуточки, что Уинн должен их подкупить, чтоб подобного

не произошло.

– Да пошел ты. Она моя сестра. Мне плевать, что ты можешь избить высокие цены

и НХЛовских новичков. Никуда она с тобой не пойдет. – Уинн задумчиво на него глянул. –

Вообще–то ты ничего. Можешь пригласить ее на свидание. Но никаких поцелуев.

– Ты же понимаешь, что та девица… да и все девицы, что побывали в твоей

комнате в Джексонвилле, могут быть чьими–то сестрами, да?

– Нет. Я специально проверил. Они единственные дети. – Уинн подмигнул. – Знаю.

Знаю. Ты тайно влюблен в мою сестру?

– Уинн, твоей сестре восемнадцать, и она живет в Онтарио. – Джаред задумался

над комментарием про НХЛовского новичка и гневно швырнул орешки обратно в тарелку.

Уинн опустил подбородок на скрещенные руки и воззрился на Джареда.

– Расскажи что–нибудь еще, о чем мне уже известно, Шор.

– Ладно. Ты – козел. Нравится? И да. Я в порядке. – Только вот вряд ли. Возможно,

текущий сезон был для него последним, и его организм пытался принять этот факт, а мозг

либо игнорировал, либо был поглощен размышлениями о том, как отправиться в постель

с Кортэллом.

Уинн отвязался – по крайней мере, от психического состояния Джареда. Он

рассмешил Джареда историей о том, как играл в детской лиге с парочкой парней,

которые теперь выступали в НХЛ, и какими ослами они были. Уинн купил очередную

порцию выпивки, а потом попытался купить еще одну, но Джаред его остановил. Было

всего–то три часа дня.

– Кроме того, если тебя так сильно беспокоит моя травма головы, разве стоит

угощать меня спиртным?

Уинн пожал плечами и допил виски Джареда.

– Все нормально. Это же виски. В стародавние времена его использовали в

медицинских целях. А ты продолжаешь повторять, что стар, поэтому вот так.

– Хорошо, что ты не врач, – сказал Джаред. – Спасибо за выпивку, Уинн. – Но на

самом же деле он имел в виду: «Спасибо, что вытащил меня и сообщил о мыслях

команды насчет моей травмы головы и разбитого сердца». Он не сомневался: Уинн

понял.

Джаред отправился домой и заглянул в коробку с вещами – с фотографиями,

свитерами и всем прочим – и вытащил приглашение в лагерь «Флайерс». «Организация

«Флайерс» хотела бы пригласить Вас…». Вместе с рамкой он прошел в крошечную

гостиную и поставил ее на полку над камином, который никогда не использовался. В

Саванне забавно представляли себе зиму. Правда. Он не купил кондо, но мог, по крайней

мере, попытаться его обжить. Все остальное в квартире было похоже на «Эконо Лодж» в

Джексовилле.

Эти мысли подбили проверить телефон, из–за чего он взбесился. Он подумывал

свалить отсюда, встретиться с Уинном, Лебланом и другими парнями в каком–то модном

баре в историческом районе. Компания не помешала бы. И не помешало бы подцепить

девчонку. Он раздумывал, что можно было бы даже подцепить парня. Они с Лейном не

строили планов на повторную встречу. Но вместо того, чтоб отправиться к парням, он

передернул, вспоминая о Лейне, и уснул под звуки игры «Эвеланш». Ему снилось, что они

с Лейном играли в хоккей, а вратарем был Патрик Руа. Уинн произнес:

– Не пасуй шайбу парню слева, – и Джаред забил гол. Патрику Руа.

Лейн поцеловал его прямо на льду перед всеми, а потом превратился в сестру

Уинна. Они были в душевой в Джексонвилле, и она была одета в свитер «Флайерс».

Люди, утверждавшие, что сны рассказывают о будущем, – глупцы.

Только вот в следующем матче Джаред забил гол. В воротах, конечно, стоял не

Патрик Руа, но вратарь был безумным, что тоже считалось. Это был первый гол, забитый

Джаредом в этом сезоне. Он уже успел позабыть, как же здорово забивать. По пути к

скамье он катился мимо товарищей по команде и ударял по протянутым кулакам. И

вспомнил себя девятнадцатилетнего. Как он летал по льду с приклеившейся к клюшке

шайбой, и лампочка над воротами в его мыслях уже загоралась.

Он не всегда был злодеем. Когда–то давно он был героем. Отпив воды из бутылки

и с трудом дыша из–за напряжения и эйфории, он задумался, когда же успел измениться

и почему не заметил.

И может, только может, он мог бы измениться в обратную сторону.

Логичным ответом было бы «нет, будет слишком сложно» – но сложности никогда

не останавливали Джареда. Если бы он делал только то, что давалось легко, то играл бы в

детский футбол, а не в хоккей. Или был бы защитником, а не центровым. Все, включая

мать, убеждали его стать именно защитником.

И он отправился бы домой в Анн–Арбор после того, как Эндрю Уиттакер посмотрел

ему в глаза и проговорил:

– Я говорил те слова, чтоб ты лучше играл, Джаред. Мне жаль, что ты решил, будто

они значат больше, чем есть на самом деле.

В третьем периоде матча «Ренегадс» против «Эвансвилля» Джаред сделал ассист.

А в сочетании с дракой в первом периоде и удивительным голом во втором он сделал

хет–трик Горди Хоу и заработал звание первой звезды матча.

Может, ему не стоило быть злодеем или героем? Может, он мог быть и тем, и

другим? Если после этого сезона он навсегда повесит коньки, то, по крайней мере, будет

знать, что старался. В следующий раз, когда Лейн Кортэлл окажется с ним на льду, он

заставит его попотеть.

А потом Джаред рухнет с ним в постель и затрахает до смерти.

Глава 5

Лейн нервничал, что было абсурдно.

Ведь нервничал он не из–за игры, хотя «Сторм» и «Ренегадс» боролись за первое

место. Он нервничал из–за встречи с Джаредом. Вот же идиотизм. Да? Он не сомневался,

что идиотизм. И когда он сможет снова заполучить телефон, Зоуи с ним согласится. И он

будет не только нервничать, но еще и тупить. Супер.

Игра проходила в субботу вечером, а следующая – в воскресенье днем. Затем они

отправятся в продолжительную поездку. Лейн ждал ее с нетерпением и был счастлив, что

его соседом будет вратарь «Сторм» Райли Хантер, а не Райан. Не то чтоб ему не нравился

Райан. Нравился. Просто Райан чрезмерно напрягал.

Лейн и Райли много общались, и Лейну он очень импонировал. Как и все вратари,

Райли был спокойным. А еще был странным, но Лейн мог смириться с тенденцией Райли

общаться со стойками ворот и тем, что он постоянно делал растяжку – гораздо чаще, чем

пытался переспать с девицами южных Соединенных Штатов.

На выездах Лейн соседствовал с Райли. Он подошел к нему, протянул кокосовую

воду и произнес:

– Принес тебе попить. Хочешь, на выезде будем жить вместе? Я не храплю.

Несмотря на громкие половые акты и общую невежественность, Райан

действительно был нормальным парнем. Решив удостовериться, что у Лейна был сосед,

он сказал лишь:

– Здорово. Он чудной и тихоня, прям как ты.

Райли считал, что они с Зоуи встречались. Лейну казалось, так считала половина

команды. Но Райли был первым, кто спросил Лейна напрямую:

– Та девчонка с крутыми татухами твоя девушка?

Лейн сразу же решил, что раз уж он заметил ее татухи и даже назвал их крутыми,

то мог бы назначить Зоуи свидание, если б захотел.

– Нет, – отозвался он. – Она мой лучший друг, но на этом все.

– Вы были знакомы до того, как ты приехал сюда играть в хоккей? – пристально

глядя на Лейна, поинтересовался Райли.

– Нет. После той первой игры против «Ренегадс» она была нашей официанткой в

«Крейсере». Райан подкатил к ней, а потом бросил меня там, чтоб я смог с ней переспать.

– О, класс. Что означают ее тату?

«Что она спит с телочками и плевать хотела, кто и что об этом думает?».

– Э–э… – Он понятия не имел, как отвечать. – Тебе лучше спросить у нее. Она

расскажет. По крайней мере, мне так кажется. Она очень хорошая.

Райли кивнул, и на том все и закончилось.

***

Сидя с командой на скамье в административном центре Саванны в ожидании

падения шайбы, Лейн вел себя тихо. Изо всех сил он старался игнорировать товарищей по

команде, которые отмачивали шуточки по поводу представления «Дисней на льду:

пожелания принцессы» и сочиняли замысловатые рассказы, в какой роли могли бы

сняться оппоненты. Комментарии ничем не отличались от тех, которых за всю жизнь он

успел наслушаться и от которых уже устал.

Зоуи была девушкой и если б была принцессой, то запросто могла бы отрубать

людям головы просто ради веселья. И непременно была бы одета в красивое платье – у

нее было больше одежды, чем у всех знакомых Лейна вместе взятых. Учитывая, что круг

его знакомств ограничивался хоккеистами, вероятно, шмоток было не так уж и много. Но

Лейну казалось иначе. В глубине души ему хотелось высоко вздернуть голову и

проворчать:

– Я сосу члены и не ношу платья, дебилы.

Но он понимал, что они об этом не думали. То был обычный тупой пацанский треп.

Лейн не переводил все на свои сексуальные предпочтения, но ему было интересно,

переводили ли остальные.

Может, его посещали подобные мысли, потому что он смотрел на скамью

«Ренегадс» – и Джареда. Сегодня он видел его впервые после той ночи в Джексонвилле.

Все его тело, включая член, незамедлительно вспомнило обо всем. Что доставляло

дискомфорт, если принять во внимание надетое на нем защитное обмундирование. По–

видимому, выбор был между болезненными ощущениями от мыслей о минете и злостью

на партнеров за шуточки.

К счастью, раздался обозначавший начало матча свисток. Лейн приготовился к

первой смене и попытался сфокусироваться на игре, а не на нижней части тела. Когда

его коньки коснулись льда, инстинкты взяли верх. Такова суть хоккея.

Соперничество между «Сторм» и «Ренегадс» по энергичности ничуть не уступало

другим командам южного «рынка». Было весело, и Лейну было комфортно играть – на

огромной скорости, с ужасающими силовыми приемами и даже погаными разговорами.

Он отлично проводил время. И определенно не собирался вступать в схватку с Джаредом

или кем–то другим. Вместо этого он планировал забивать, а разборки пусть устраивают

профессионалы.

В отличие от прошлой игры этих двух команд, где счет был несерьезным, и победу

решил единственный гол, в этом матче все быстро и бешено летали взад–вперед. Обе

команды забили с разницей в несколько секунд. Динамика смен кружила голову, и

помещение искрило электричеством. Лейн забил гол и был яростно освистан из–за только

что анонсированного гола домашней команды.

– Домашний вредитель, – ухмыльнувшись, сказал Брайди и с энтузиазмом ударил

по кулаку Лейна.

У Ридера энтузиазма было поменьше. Последние три года Ридер был лучшим

игроком «Сторм», и видимо он не ожидал, что нарисуется Лейн, и им придется бороться

за топ–позицию. Но именно так все и было. Лейн выполнял свою работу и находился в

команде, чтоб играть.

Другой игравший человек – Джаред Шор. И играл он не так, как запомнилось

Лейну. Он был… просто вау. Быстрый. Или быстрее, чем отложилось в памяти у Лейна. И

было очевидно, что он не пытался сбить забивавших игроков «Сторм». Он хотел достичь

той же цели, что и они.

– Эй, Кэмпбелл. – Лейн схватил за руку товарища по команде, пока тот не

перескочил борта и не выкатился на лед. – Остерегайся Шора, чувак.

– Почему? Я не собираюсь с ним драться. Прости, Кортс. – Кэмпбелл сверкнул

улыбкой. У него не было одного зуба. – Я только что потерял зуб. Не собираюсь дразнить

беспредельщиков.

Джаред был не только беспредельщиком, о чем Лейн и пытался предупредить.

– Думаю, он старается забить. – Лейн буквально указал клюшкой на Шора, когда

тот проехал по прямой и, сравнивая счет, пробил шайбу мимо Хантера.

Четыре минуты спустя Шор забил еще раз, и «Ренегадс» повели 3:2 с двумя

минутами в запасе.

Лейн испытывал противоречивые эмоции, наблюдая за праздновавшим свой гол

Шором. Секса все еще хотелось, но и проигрывать он терпеть не мог. И он гордился

Джаредом. Хотя не настолько, чтоб позволить его команде выиграть.

– Забей еще один и заткни чертову толпу, – буркнул тренер Спэнсер, словно Шор

забил специально, чтоб разозлить его лично.

– Паршиво, если толпа ведет себя тихо, пусть она и не наша, – проговорил

напарник Лейна. Парень был прав.

Лейн попробовал то же движение, что и в прошлый раз, но защитник «Ренегадс»

завалил его и обозвал тупым ублюдком.

– Твоя мама не такая уж и сексуальная. Прости, – парировал Лейн. Защитник

фыркнул и вернулся к оскорблениям.

Лейн задумался, присутствовала ли здесь мама этого парня, отчего ему поплохело.

Третий период протекал безумно, и пока часы отсчитывали время до окончания

матча, в ожидании падения шайбы Лейн оказался в центре поля напротив Джареда.

– В этот раз не ухмыляешься, паренек? – пропел Шор, когда они опустили клюшки

на лед для вбрасывания.

– Пока что нет, – отозвался Лейн. Он выиграл вбрасывание и помчался по льду. Он

собирался забить. Он знал, что получится, еще до того, как увидел загоревшуюся

лампочку за вратарем «Ренегадс» – который дьявольски взбесился и явно был одним из

тех вратарей, любивших швыряться вещами. Например, бутылкой воды. В Лейна.

К моменту окончания игрового времени счет был ничейным, а значит, впереди

ждал смертоносный овертайм. В течение пяти минут каждая команда имела возможность

забить и положить конец игре. Но пять минут прошли без единого гола, и игра перетекла

в самое страшное – буллиты.

– Вряд ли вернусь с тобой домой, – хлопнув его по плечу, сказал Шор.

– Кое–кто может быть с тобой не согласен, – огрызнулся Лейн. Ему правда

нравился Джаред, но между ними была война. Близкие отношения были отложены на

потом. И какого черта все дошло до буллитов? Ему хотелось оттянуться.

Стоявший в воротах Райли был спокоен, смещался из стороны в сторону и что–то

бормотал. Когда Лейн к нему подъехал, он не выглядел встревоженным. Хотя Лейн знал,

что в прошлом сезоне за одну игру он не смог оставить четыре шайбы. Вратарь

«Ренегадс» выглядел таким злющим, что Лейн заволновался, что тот побьет любого, кто

попробует ему забить.

Ридер бил первым и промазал. Лейн отрешился от происходящего, потому что

буллиты – дурость, и он предпочел думать о планах на вечер. По помещению пронеслось

«Ура!», а значит, «Ренегадс» забили.

Потом настала очередь Лейна, и к счастью, чокнутый вратарь «Ренегадс» не

пришиб его после забитого гола. Он надеялся, что следующая попытка у «Ренегадс» не

удастся. Если игра перейдет к следующему кругу, Лейн кого–нибудь прибьет собственной

клюшкой.

Следующим стрелком от «Ренегадс» был Джаред Шор. Парни, сидевшие на

скамье рядом с Лейном, хохотали, словно не видели два заколоченных Шором гола. А

потом Джаред сделал хет–трик: он пробил шайбу мимо Райли, и все в помещении сошли

с ума. Шор вернулся к команде и смеялся, откинув голову назад.

«У него красивая улыбка». Взглядом Лейн следил за ним и совершенно упустил,

что происходило далее. Зрители опять заорали «Ура!». Буллиты подошли к концу.

Кэмпбелл не забил, и «Ренегадс» выиграли.

Отстойно, конечно, но зато Джареда поздравляла команда. Он улыбался и

выглядел гораздо счастливее, чем парень, который в той первой игре снял краги. Лейн

даже не смог расстроиться из–за проигрыша.

По пути в отель команда выслушала длинную лекцию от тренера. У него имелись

вполне обоснованные жалобы – как, например, хреновое прикрытие сетки. Но в

основном он бесился из–за проигрыша, и все это понимали.

В середине тирады тренер Спэнсер замолк, вздохнул и проговорил:

– Спать ложитесь пораньше. Сегодня эти утырки отработали свои гребаные деньги, но завтра долбаные детишки еще порыдают.

– Он говорит об игроках «Ренегадс» или все–таки о детях, которые ходят на матчи?

– поинтересовался Лейн у Райли, пока они вместе вытаскивали свое обмундирование.

– Наверно, о детях. – Райли словно улетел на много километров отсюда, и Лейн

рассудил, что сложно быть вратарем, когда команда проиграла буллиты.

В детстве Лейн подумывал о позиции вратаря, но он бы просто рассказывал

парням, почему они не смогли мимо него пробить, что вероятно очень раздражало бы.

В автобусе Лейн проверил телефон и обнаружил два сообщения. Первое было от

Зоуи: «Почему вы не выиграли? Не понимаю, что произошло».

О, точно. Он забыл пояснить ей про буллиты. «Буллиты. Посмотри на

icehockey.com. Получил 2 – можно и перепихнуться :)».

Она ответила: «Придурок. Ха–ха. Развлекайся, пользуйся защитой и не неси

фигню».

Она часто так говорила. Он же не совсем понимал, что она имела в виду. Но когда

он попросил ее разъяснить, а лучше – предоставить список, она просто изрекла:

– Вот такую фигню, Лейн.

Следующее сообщение было от Джареда. Прочитав его, в желудке все

перевернулось.

«В каком отеле ты остановился?».

Лейн понятия не имел. Они сразу отправились на каток тренироваться и готовиться

к игре.

– Эй, Райли, в каком отеле мы остановились?

– А что?

Лейн загадочно на него глянул.

– Э–э–э… Хочу быть в курсе.

– Собираешься заказать пиццу?

Может, Райли вел себя чудно, потому что постоянно накуривался? Можно

обдолбаться кокосовой водой?

– Нет, но… так ты знаешь название?

– «Бест вестерн». Хотя мы на юге.

Лейн не понимал, что надо было сказать, поэтому написал название Джареду,

который ответил: «Ага, в округе до черта таких отелей. Какой именно?», и Лейн

вздохнул.

«Сообщу, когда доберусь». Остаток поездки он таращился в окно и надеялся, что

вечер пройдет лучше, чем матч.

***

Джаред забрал Лейна после того, как тот принял душ и переоделся. Оба

стеснительно улыбнулись, когда Лейн уселся в красную «тойоту» Джареда и бросил сумку

на пол. В момент ухода Лейна на встречу с Джаредом Райли спал, из–за чего он

переживал: а вдруг его друг нуждался в постматчевой поддержке?

Завтра он подбодрит его победой. Сегодня же Лейна ждал секс.

– Ты сделал хет–трик, – сказал Лейн, словно сообщал Джареду новость. – На

прошлой неделе я тоже сделал.

– Знаю, – откликнулся Джаред и откашлялся. – Мы слышали, – неопределенно

добавил он.

– Но ты обычно не забиваешь голы. Я забиваю. Поэтому ты удивил больше.

Джаред повернулся к нему.

– Значит, ты до сих пор такой.

– Ага. – Лейн замолчал. – О чем ты? Какой такой?

– Говоришь вещи типа «но обычно ты не забиваешь голы, я забиваю» парню, чья

команда только что вытерла полы твоей командой.

– Вы выиграли по буллитам. Причем тут полы? Скорее похоже на выигрыш из–за

того, что вы не поскользнулись на грязной воде. И ты обычно не забиваешь. Почему

нельзя так говорить? – Лейн задумался, можно ли было засчитать это за фигню. Вероятно, да.

– Почему нельзя? Можно. Просто… неважно. – Джаред сверкнул улыбкой. – Не

поскользнулись на грязной воде?

– Ну, нельзя сказать, что вы нас сделали, когда речь идет о буллитах. – Лейн

пялился в окно, притворяясь, что не ощущал на себе взгляд светлых глаз Джареда или

исходившего от него аромата. Лейн уже и так щеголял стояком.

– Держу пари, вы бы выиграли, если б ты не хмыкал в мой адрес. Салага.

Лейн прищурился и постучал пальцами по дверной ручке.

– Наша защита плохо прикрывала вратаря. Я предупреждал их остерегаться тебя.

– Н–да?

– Да. Никто не поверил, что ты пытался забивать вместо того, чтоб ввязываться в

драки.

Джаред наклонился и поцеловал его прямо там, в грузовике, пока они стояли на

светофоре.

– Вау. Жду не дождусь, когда смогу тебя заткнуть, – произнес он, снова усевшись в

кресло.

– Я тоже жду не дождусь, когда ты меня заткнешь, – серьезно проговорил Лейн. В

крошечной кабине стало нечем дышать. Особенно когда Джаред опустил руку и

приласкал его через джинсы. Лейн издал смущенный звук.

– Пожалуйста, не останавливайся, но сделай так, чтоб я больше не пищал. Думаю,

это не очень–то эротично.

На следующем светофоре Джаред опять его поцеловал. По соседству с ними

остановилась полная телочек тачка, и они начали аплодировать. Джаред показал

поднятые вверх большие пальцы, а Лейн съехал вниз по креслу.

– Беспокоишься, что можешь их знать? – спросил Джаред, вздернув брови.

Лейн покачал головой.

– Никогда раньше здесь не бывал.

По дороге к своей квартире Джаред похохатывал, но при этом продолжал работать

рукой, поэтому Лейн не возражал.

Войдя в квартиру Джареда, Лейн мечтал примерно о том же, что происходило в

прошлый раз. А именно улечься в постель и не покидать ее до начала тренировки. Но

Джаред на него не набросился, а Лейн стоял и озирался по сторонам.

Что–то в рамке висело над камином. Лейн подошел поближе прочитать. Он

почувствовал, как к нему приблизился Джаред, и все его тело незамедлительно

запылало.

– Ты ездил в тренировочный лагерь «Флайерс»?

– Угу. – Джаред опустил руку на бедро Лейна и приник ближе, бормоча ему в шею:

– Ты голоден?

Лейну не нравилось, что из–за прикосновений Джареда из него постоянно

вырывался писк.

– Ты имеешь в виду пищу? Да, голоден. Перед игрой я выпил лишь кокосовой воды

и съел протеиновый батончик и крекеры с сыром. Но вряд ли сыр был настоящим. Или ты

говоришь о сексе? Да, этого мне тоже хочется.

Джаред неподвижно стоял позади него, а потом его развернул, и они оказались

друг к другу лицом. Лейн очень осторожно коснулся ладонями талии Джареда, а Джаред

притянул его ближе.

– Чего ты хочешь больше, Лейн?

– Нельзя заниматься сексом и одновременно есть пиццу. Да? – Лейн прокашлялся.

– Давай сделаем вид, что я не спрашивал.

Джаред перестал привлекать его ближе и покачал головой. Из–за его улыбки

Лейну захотелось чего–то еще, не связанного с сексом и едой, но столь же необходимого.

– Хочешь услышать кое–что сумасшедшее?

– Смотря что. Хорошее или…?

– Ты мне скажи. Я скучал по тебе. – Джаред поцеловал его за ухом.

Они стояли друг к другу очень близко. Лейн старался не толкаться бедрами

навстречу Джареду, и ему пришлось медленно вдохнуть и выдохнуть, прежде чем дать

ответ.

– Э–э–э… Думаю… Я тоже скучал по тебе, – бессильно сказал он. – Это плохо? Я не

могу сейчас отвечать на вопросы. Прости.

– Это хорошо. Да. – И Джаред поцеловал его. Лейн заметил мимолетную вспышку в

глазах Джареда. Они были почти печальными, что Лейну не приглянулось. Джареду

стоило бы грустить, если б команда Лейна разделала его команду. Что собственно и

должно было произойти на следующий день – в основное время – и они смогут

целоваться, пока не уедет автобус.

– Ты уже решил, чего хочешь больше? – Джаред шел спиной вперед и все еще его

целовал.

– Ты врежешься в стену, – предупредил Лейн и слегка наклонился, словно был на

коньках и пытался развернуться. – И да, я за секс. Но, может, сначала ты закажешь пиццу?

Потому что вряд ли я долго продержусь, а есть очень хочется.

Джаред тормознул посреди коридора. Грусть до сих пор плескалась в его глазах,

но он поцеловал Лейна так крепко, что все мысли испарились из головы.

Они оба нуждались в минете.

– Хорошая мысль.

– Про минет? Знаю. Видишь, он всех радует. Но, может, все–таки закажешь пиццу?

Я не шучу, Джаред. Меня, правда, надолго не хватит.

– Я имел в виду пиццу. А когда мы говорили о минете? Или эту беседу ты вел в

своей голове и забыл, что ее больше никто не слышал? – Джаред выглядел смущенным. –

Ты так делаешь.

– Знаю, – вздохнув, ответил Лейн.

Казалось, Джаред хотел о чем–то спросить, но вместо этого втянул Лейна в

спальню и подтолкнул на постель.

– Снимай джинсы.

Лейн замер.

– Но ботинки до сих пор на мне.

– Так снимай их.

– Ботинки?

– Твои… неважно. – Джаред потянулся к джинсам Лейна и поцеловал его, потом,

почти стянув штаны с Лейна, устроился на нем сверху.

Всем своим весом он вдавливал Лейна в матрас, касался его руками, а пальцы

оказались у него… во рту.

– М–м–м?

– Соси, – велел Джаред, чем тот и занялся. Лейн почти кончил. Донесшийся приказ

был настолько эротичен, и, когда Лейн подчинился, Джаред рьяно толкнулся в него

бедрами. Было очень–очень приятно.

Джаред опустил руку между ними и остановился. Он вопросительно посмотрел на

Лейна, но ответить Лейн не мог. Слишком завелся, чтоб соображать.

– Что? Что? Серьезно что?

Джаред живо ухмыльнулся.

– Если я дотронусь до твоего члена, ты тут же кончишь?

– Разве не так должно быть? – Лейн посмотрел на Джареда с надеждой в глазах. –

Расскажи, как должно быть, Джаред.

– Лейн. – Казалось, он пребывал в отчаянии. Но больше не проронил ни слова.

Просто продолжил по нему елозить.

Неудивительно, что Райан без конца занимался сексом с девицами.

Необыкновенные ощущения. Секс был великолепен, и Лейн пожелал всем знакомым им

заниматься.

Лейн обхватил шею Джареда, притянул его для поцелуя и подался вверх. Он был

так близок. И его поражало, как же он умудрился до сих пор не кончить.

– Как же хочется тебя трахнуть, – сказал Джаред. На том все и закончилось. Лейн

выгнулся и увидел звездочки или что–то столь же яркое и мерцающее и великолепное.

Лейн снова и снова повторял «да, пожалуйста», чтоб до Джареда дошло послание.

Лейн пытался вспомнить, как думать, дышать и выполнять простые вещи, а Джаред

поднялся заказать пиццу. Он был без рубашки, а джинсы были расстегнуты. Он был такой

привлекательный. Лейну не верилось, что ему хотелось лечь с ним в постель.

«Он хочет меня трахнуть». Лейн закрыл лицо руками, его моментально

переполнили эмоции, и он не знал, что с ними делать. Чувства были схожи с теми, когда

забиваешь шесть голов и выигрываешь одновременно Кубок Стэнли и Вечер хоккея в

Канаде.

– Эй, Лейн, ты в порядке?

Лейн почувствовал шевеления кровати. Джаред сел рядом с ним, и он ощутил

своей пылающей кожей его холодную руку.

– Лейн?

– Я в норме, – вполне сносно отозвался Лейн, так и не убрав рук от лица.

– Ты играешь в «ку–ку»? Тебе это нравится? Довольно нелепо.

– Нет. Довольно глупо. – Лейн еще раз вдохнул и ждал, пока эмоции испарятся…

Ему казалось, будто он получил то, чего не заслуживал.

– О, конечно, глупо. О чем я вообще думал?

– Не знаю. О пицце?

Джаред потянул его за запястья.

– Эй. Посмотри на меня. Понятное дело, я не такой красавчик, как ты. Серьезно.

Нас ждут внеклассные занятия, если ты не сможешь. Я просто знаю.

Лейн убрал руки и ошеломленно уставился на Джареда.

– Ты что, себя не видел?

Джаред закатил глаза.

– Секс затуманил тебе мозг. И явно влияет на твое мнение. Но я не против. – Он

окинул взглядом тело Лейна. У Лейна появилось странное желание по–кошачьи

потянуться, но он его поборол.

– Что значит «секс затуманил мозг»?

– Я не стану участвовать в твоих приключениях, Бастиан. Помнишь?

– А? – Лейн покачал головой. – Ты говоришь о том фильме о парнишке и драконе

удачи?

Джаред ласково рассмеялся.

– Парнишке и драконе удачи. Вау.

На минуту Лейн задумался, с чего вдруг после секса они начали обсуждать

«Бесконечную историю».

– Никогда не мог понять, что это за название. В конце парнишка кричит его в окно.

В нем было слогов шестнадцать. Я даже записал на диск и непрерывно пересматривал,

пока мама не велела мне остановиться, потому что у меня портилось воображение.

О, супер. Он говорил о матери. «Вот. Вот оно. Вот он пример фигни, о которой

говорила Зоуи».

– Я тоже. Только мне приходилось перематывать кассету. Я гораздо старше тебя. И

моя мать ничего не говорила о воображении, потому что ей хотелось, чтоб у меня его не

было. Ей лишь хотелось, чтоб я делал домашку. – Джаред хмыкнул и покачал головой. –

Серьезно, в чем дело? Ты не… Можешь забрать «да» обратно, если хочешь. Ты не

обязан…

– А? О, нет. Не в том дело. Я хочу. Пожалуйста, сделай вид, что не сомневался в том

«да», ладно? Я просто… Не знаю. Можно об этом не говорить?

– О чем? Я опять потерялся. Не так–то легко за тобой угнаться, когда секс не

затуманивает твой мозг. – Джаред поцеловал его и встал потянуться. У Лейна пересохло

во рту, и ему тоже захотелось потянуться, если в этом случае он сможет выглядеть столь

же сексуально. – Мы точно можем не говорить о «Бесконечной истории» и, пожалуйста, давай не будем о родителях. Но мы обсудим, почему ты от меня прячешься.

– Именно об этом я и не хочу говорить. – Лейн рухнул на кровать. И попытался

потянуться, решив отвлечь Джареда.

– Ты в порядке?

Ему явно было, над чем поработать.

– Я просто… ну, знаешь… Сколько я смогу избегать этой беседы? Когда ты уже

сдашься? У меня неплохо выходит. Осторожно.

– Ты забавный. Пробуй все, что считаешь нужным. Я могу вынудить тебя

заговорить. Теперь я знаю твои слабые места. – Джаред злобно захохотал и фыркнул, а

потом опустил взгляд на член Лейна.

Лейн ощутил, как ужасающее и подавляющее чувство возвращалось.

– Хватит, – тихо произнес Лейн и перекатился на бок. А потом, как

двенадцатилетка, закрыл лицо ладонями. «Уходите, уходите, глупые чувства. Вы все

портите».

– Эй, Лейн. – Кровать снова зашевелилась. Голос Джареда звучал обеспокоенно,

что вообще не помогало. – Чувак, что–то происходит, и если ты мне не скажешь, тогда

нам не стоит продолжать. У тебя гейский нервный срыв? Мне казалось, ты пошел бы на

это в прошлый раз. А, может, и нет. – Он нежно погладил Лейна по спине.

Целую вечность никто не касался Лейна подобным образом. Он вспомнил о

родителях и прочей ерунде. Никогда он не был так счастлив за пределами ледовой

площадки. Он не мог признаться. Не мог. Такие вещи просто… не говорят.

– Нет у меня гейского нервного срыва, – проговорил Лейн ему в плечо. Глубоко

вдохнул и перевернулся на спину. – Помнишь наш последний раз?

– Ты имеешь в виду единственный раз? Да, – ответил Джаред, опустив ладонь на

грудь Лейна. – Помню.

– Я рассказывал тебе об официантке, что подвезла меня до дома.

– Да. – Джаред явно был сбит с толку. – Не думал, что беседа вырулит сюда.

– Попытайся поспевать, Бастиан, – буркнул Лейн и уставился в потолок. – Она – мой

лучший друг.

– … Да. Прости, Атриу. Я ничего не понял. Э–м–м… ясно.

Лейн прикрыл глаза. Легче не стало. Почему нельзя было доставить пиццу вовремя

и избавить его от этой беседы?

– У меня никогда не было лучшего друга.

– Больше ссылаться на фильм у меня не выйдет. Я не помню остальных героев.

– Артекс, но он был конем. Еще была капризная гигантская черепаха, но имени не

помню. – Лейн распахнул глаза. – Ты смеешься надо мной.

Джаред понял руки вверх.

– Тебе стало бы понятней, будь ты на моем месте.

Лейн схватил Джареда за руку и вернул ее себе на грудь. Он услышал, как Джаред

резко втянул воздух, и подумал, что стремился к тому, чего не мог получить. Он попытался

оттолкнуть руку Джареда, но Джаред не позволил, и, в конце концов, они схлестнулись в

странном единоборстве, которое перетекло в реслинг. Джаред победил. Пусть он был

меньше ростом, зато был тяжелее килограмм на десять.

Лейн оказался на животе, а Джаред лежал у него на спине, что ему нравилось. Или

понравилось бы, если его не бесил проигрыш. Он любил выигрывать.

– Черт.

– Просто скажи, какого хрена происходит, Лейн.

Лейн начал извиваться – отчасти из–за того, что у него не было возможности

сбежать. Что его радовало. А, может, только в этом и была причина.

– Видишь? Теперь ты расстроен. Вот почему я молчал.

Джаред укусил его за шею. Сильно. И снова укусил. Лейн боролся, потому что было

больно, и перевернулся, оказавшись на спине. Джаред прижал его запястья к матрасу. Ох, как же он разъярился. Разозлился. Но вместо того, чтоб двинуть коленом Джареду в пах –

он был взбешен, а не глуп – или наорать или упрямо молчать, он брякнул:

– Ты реально мне нравишься.

На минуту повисла тишина. Лейн не знал, о чем думал Джаред, потому что

зажмурил глаза так сильно, что даже света не видел.

– Лейн?

– Да?

– Не мог бы ты, пожалуйста, открыть глаза и посмотреть на меня?

На выдохе Лейн распахнул глаза и ждал. Глаза Джареда потемнели, но он

улыбнулся и сказал:

– Ты мне тоже нравишься, – и нежно его поцеловал. Затем отпустил его, сел на

кровать и наблюдал за ним.

– Ох. – Лейн кивнул. Он был адски смущен, но, наверно, так и должно было быть.

Он вернул руку Джареда обратно на грудь, и они сидели в тишине, пока не раздался

звонок в дверь.

***

«Ты реально мне нравишься».

По всем поддающимся оценке критериям у Джареда был фантастический день. За

всю профессиональную карьеру он ни разу не оформлял хет–трик. И он выиграл буллиты

и был назван первой звездой матча. К тому же сопернического матча.

«Ренегадс» заняли первое место в своем дивизионе. Пусть всего на день, но

благодаря Джареду. А далее последовал отличный секс с притягательным парнем,

который считал его привлекательным и мечтал, чтоб чуть позже он его поимел. Сейчас он

поедал пиццу и запивал ее холодным пивом, а сексапильный парень сидел напротив с

торчащими в разные стороны волосами и с голой грудью. И нес долбанутые вещи, из–за

чего Джареду периодически хотелось ему вмазать. Все было прекрасно.

Но не было прекрасно, что Лейн закрывал лицо ладонями. Он помнил, как сердце

рухнуло в пятки, и продолжал мысленно повторять: «Забудь. Это просто секс. Все

неважно». Только вот было с точностью до наоборот, и, вспоминая слова Лейна «ты

реально мне нравишься», Джаред сам хотел закрыть лицо руками.

Почти тринадцать лет он избегал таких вот моментов. О, он помнил, как поначалу

было классно влюбиться. Но еще он помнил, как ужасно было все заканчивать. И на

признание Лейна Джаред практически – практически – ответил что–то типа:

– Ты мне тоже нравишься, паренек, особенно когда мой член у тебя во рту.

Что–то такое, что снизило бы значимость того, о чем вещал Лейн.

Но не стал. Лейн ему тоже нравился. Даже больше, чем ожидалось, учитывая, что

они едва знали друг друга. Он был намного старше, и чувства могли никуда не привести.

Но потом в памяти всплыло воспоминание о карьере, а затем о том, что его назвали

первой звездой матча, и о хет–трике. Он решил: «Какого черта, почему бы и нет?». Он был

напуган, но ждать возможности пасануть шайбу в течение серии буллитов тоже страшно.

В чем он ни за что не признался бы. Но в итоге–то все вышло хорошо.

Он переживал за Лейна. Джаред припоминал, как ему было херово из–за того, что

его первые и единственные отношения закончились разбитым сердцем и послужили

финалом для возможной карьеры в высшей лиге. Он понимал, что сейчас все было иначе.

Он не был манипулятивным мудаком, убедившим уязвимого, наивного

девятнадцатилетнего парня в своей заинтересованности в развитии его карьеры, а потом

его якобы шокировало, что тот на него запал. И «Шор, я никогда не испытывал ничего

подобного к игрокам. Ты должен понять. Я очень сильно тебя хочу, но не хочу делать тебе

больно…»

– Эй. Все хорошо? Ты таращишься на кусок пиццы так, будто его ненавидишь. А

если ненавидишь, можно я его съем? Я голоден.

Джаред моргнул и посмотрел через стол на Лейна, который глядел на него в ответ

ясными голубыми глазами. Ему полегчало от того, что Лейн не попался бы на крючок

Эндрю Уиттакера. Лейн мог быть причудливым в плане общения, но нельзя было

отрицать, что хоккеистом он был потрясающим. Наверняка множество тренеров ему об

этом говорили. Поэтому внезапный интерес и похвала Эндрю вряд ли спровоцировали бы

у Лейна желание лечь с ним в койку.

– Э–э–э… Дело во мне? – Лейн все еще глазел на кусок пиццы Джареда.

– Нет, дебил. – Джаред вдохнул и сфокусировался на настоящем, позволив

прошлому осесть на задворках памяти, где ему было самое место. – Но мою пиццу ты не

получишь.

Казалось, Лейн хотел о чем–то спросить, а Джаред подумывал все–таки отдать ему

пиццу, засомневавшись, что сможет отыскать ответы. И он задал вопрос, что показалось

хорошей диверсионной тактикой.

– Что ты там рассказывал о… как ее там? Зоуи?

– Ох. – Лейн кивнул и забрал из коробки последний кусок пиццы. – Позже нам

может понадобиться еще одна пицца, Джаред. У меня есть суточные. Их немного, но в

коробке есть купон. Видишь?

– Лейн, – позвал Джаред и откашлялся.

– Точно. Зоуи. Я рассказал тебе, потому что у меня… никогда не было друзей. То

есть у меня есть напарники и все такое, но они не друзья.

Джаред терпеливо ждал и сделал глоток пива, предвкушая продолжение. Было

похоже на выдергивание зуба.

– И…?

– И я только с ней познакомился, а она уже мой лучший друг, – не глядя на него,

пробормотал Лейн.

У Джареда появилось ощущение, будто он знал, к чему клонил Лейн. К той

белиберде про «ты мне нравишься».

– Но ты с ней не спишь.

– Нет. – Лейн покачал головой. – Хотя он бисексуалка. Как и ты, да? Я понял после

твоего рассказа о девице в Джексонвилле. Но Зоуи велела мне не сметь «делать

предположения о сексуальной ориентации других людей, Лейн», – произнес он, явно

повторяя то, что слышал ни раз и ни два. – Но я же прав? Тебе нравятся и парни, и

девчонки.

– Конечно. – Джаред подмигнул. – Даже одновременно.

– Ты не можешь трахать их одновременно. У тебя всего один член, – проговорил

Лейн, а потом хмыкнул. – Если б их было два, тогда ты смог бы за мной угнаться.

– Боже мой, – простонал Джаред, уставившись в потолок. – Иногда, Лейн, мне

кажется, что если я введу в «гугле» фразу «безмозглый хоккеист», то увижу твою фотку.

Лицо Лейна сделалось печальным, и Джаред почувствовал себя сволочью.

– Я шучу, – бросил Лейн в свою защиту. – Поверь, мне нравится твой член.

Джареда напугал приливший к щекам румянец.

– Хорошо. И ты понимаешь, о чем я. Насчет одновременно. Если нет, то пока я

прихожу в себя, ты можешь воспользоваться ноутбуком и посмотреть видео.

– Правда? Круто. Я ничего не знаю о девчонках. Зоуи реально симпатичная. У нее

красные волосы, и не думаю, что цвет настоящий. И все эти татухи у нее на руках. И у нее

проколоты соски. – Лейн понизил голос до шепота, словно кто–то мог подслушать.

Джаред зашелся в хохоте и почти подавился пепперони. – Не знал, что люди это делают.

Хочется увидеть их вживую, но не хочу ее просить. Она решит, что я просто пытаюсь

поглазеть на ее сиськи.

– Но ты пытаешься, да?

– Не для того, чтоб что–то с ними сделать. Но мне нравится на нее смотреть.

Странно, да? Я ночевал в ее доме, потому что мой сосед помешался на идее подогнать

мне одноразовый перепихон. То есть девушку. – Лейн перевел дыхание, а Джаред был

очарован, возбужден и немного шокирован, что Лейн был реальным человеком. – В

общем, я видел ее в шмотках, в которых спят девчонки. В тоненькой майке и шортах. И

она чем–то мне треснула, потому что я пялился на ее грудь. Но, как я уже сказал,

материал был тонким, и мне было видно колечки в сосках. Ты в порядке?

– Нет. – Голос Джареда звучал немного задушено.

Лейн забеспокоился.

– Почему?

– Понятия не имею почему, но эта история невероятно заводит. Вроде и причин на

то нет… и все–таки. – Джаред опустил взгляд на колени, а потом вернулся к Лейну.

– Я тоже не имею понятия почему, – со всей искренностью сказал Лейн. – А желать

ее погладить то же самое, что желать с ней переспать? Я так не думаю.

Джаред уставился на вентилятор на потолке, наблюдая, как медленно двигались

лопасти.

– Не имею ни малейшего понятия, что сейчас сказать.

– Ты злишься? – Лейн вроде как говорил не тревожно, просто любопытничал. –

Наверно. Раз я сплю с тобой, то не должен говорить о том, что мне хотелось бы спать с

другими людьми. Эй, почему ты пялишься в потолок?

Джаред покачал головой и перевел взгляд на Лейна.

– Не знаю, что с тобой делать.

– Разве ты не собираешься меня отыметь? – Лейн прикончил пиццу. – Было очень

вкусно. В следующий раз стоит заказать хлебные палочки. Надеюсь, там открыто

допоздна. Я и не понимал, который сейчас час.

Джаред поднялся и схватил Лейна за руку.

– Идем. Ты прав. Уже поздно, и я действительно хочу тебя отыметь.

Лейн изящно поднялся на ноги.

– Можно я тебя поцелую?

Вопрос был странным, что не должно было удивлять.

– Почему ты считаешь, что должен спрашивать?

– Мы же не в постели. – Лейн провел пальцами по плечу и ключице Джареда. – Не

знал, нормально ли это.

– Ты хочешь?

– Потому–то и спросил, – ответил Лейн, будто Джаред был дураком.

– Ну, Лейн, я никогда не знаю наверняка. – От легких, почти нерешительных, но

вместе с тем возбуждающих прикосновений Лейна Джаред содрогнулся. – Да. Конечно,

тебе можно меня поцеловать.

– Хорошо. – Лейн прильнул ближе и поцеловал его с меньшей неловкостью, чем

ожидал Джаред.

Когда Джаред оторвался от губ Лейна, глаза у последнего были закрыты.

– Зачем ты рассказал мне о Зоуи?

– Я только с ней познакомился, а она уже стала моим лучшим другом. И с тобой я

только познакомился. – Лейн открыл глаза. Взгляд его казался сонным – нечетким – а

Джаред почувствовал стояк Лейна и притянул его ближе для очередного поцелуя.

– Тебя парит, что двух лучших друзей быть не может? – пошутил Джаред, особо не

задумавшись. Но Лейн замер.

– Разве ты мне друг?

На этот вопрос отвечать не хотелось.

– Думаешь, стоит обсуждать это прямо сейчас?

– Нет, – удивив его, сказал Лейн и придвинулся ближе. – Не стоит. Хочется заняться

кое–чем другим. Я никогда этого не делал, но держу пари, что справлюсь лучше, чем с

болтовней.

Джаред рассмеялся.

– Скорее всего, так и будет, – согласился он и потянул Лейна в спальню.

Они забрались на кровать, их поцелуй распалялся все сильнее. Лейн стянул с

Джареда джинсы и обхватил ладонью его член.

Джаред скользнул пальцами вниз, накрывая руку Лейна – не для остановки.

– Крепче. Вот так.

– Окей. Но не кончай, – властно скомандовал Лейн. – Не знаю, есть ли у нас время

на твое восстановление, пусть даже мне и хочется посмотреть ролики.

Джаред издал странный звук, то ли смешок, то ли стон, и пихнул Лейна на постель.

Его поцелуй граничил с грубостью. Но Лейн на поцелуй ответил, энергично двигаясь

снизу. Джареду стало нечем дышать, он отстранился и спешно произнес:

– Нет. Я не хочу быть твоим лучшим другом, Лейн. То есть мне хочется, чтоб мы

стали друзьями, но я желаю большего. Ясно?

– Ясно. Хорошо. Я тоже. Теперь ты меня трахнешь?

– Да, – застонал Джаред, мгновенно уткнувшись лицом в плечо Лейна. – Боже, да.

– Он слез с Лейна и отыскал смазку и упаковку презервативов. Перевел взгляд на

обнаженного и растянувшегося на кровати Лейна, который опять таращился в потолок.

– Ты так делаешь от нетерпения.

Это было явное преуменьшение. Одной рукой Джаред открыл бутылку со смазкой,

и Лейн вздрогнул, когда пальцы скользнули по его яйцам и направились ниже. Джареду

понравилось, и он решил несколько минут подразнить Лейна. Ему приглянулось, как Лейн

бормотал «поторапливайся» и пытался схватить Джареда за волосы – но они были

слишком короткими.

– Расслабься, – осторожно надавив, велел Джаред. Лейн дико хохотнул и дернулся.

– И замри. Или тебя лучше связать?

Казалось, оба не ожидали полученной реакции. Лейн выгнул спину, издал стон и

кончил на живот. Из–за чего Джареду подумалось, что лучше обойтись без развлечений,

или он сделает то же самое, в чем абсолютно не будет никакой пользы, учитывая

конечную цель.

Лейн немного расслабился. Джаред осторожно протолкнул палец внутрь и начал

им двигать, внимательно наблюдая за реакцией. Лейн приподнялся на локтях и

посмотрел вниз.

– Прости, это было… Просил же тебя перестать трещать и пошевеливаться.

– Ш–ш–ш. Лейн. – Джаред прижал его к кровати, чтоб он лежал на спине, а потом

добавил еще один палец. Он заметил, как Лейн сжал покрывало, что было невероятно

сексуально. Особенно когда он начал двигать пальцами интенсивнее – и быстрее.

– Что… Ох, это… Однажды я попробовал сделать так же, но было сложно добиться

удобной позиции… Может, ты мог бы… Это очень… Ох… Ох…

Джаред прикусил его за плечо. Его позабавило, что причитания Лейна

превратились в стоны и полузаконченные фразы, когда пальцами Джаред достал до

нужного места.

– Станет гораздо–гораздо лучше, если ты заменишь пальцы своим членом, – сказал

Лейн, широко распахнув глаза и тяжело дыша. Джареду пришлось действовать быстро,

или он опозорится.

Он сел, исступленно оглядывая комнату в поиске чего–нибудь полезного. На

краткий миг он подумал вытащить из сумки хоккейную ленту, но она лежала в другой

комнате. Да, нужно сохранить мысль на потом. В конце концов, Джаред взял свою

футболку и бесцеремонно обмотал ею голову Лейна и завязал.

– Хватит тарахтеть. Серьезно. Если не перестанешь, мы никогда не перейдем к

тому, о чем ты говорил. По какой–то причине чушь, которую ты несешь, очень заводит,

пусть она и странная. А еще, знаешь, Лейн, здесь нет инструкций. Если станет больно,

издай какой–нибудь звук, и я остановлюсь. Если будет хорошо, издай стон или типа того, и я продолжу. Но попытайся молчать и просто… – Джаред подыскивал правильное слово.

У него были проблемы с общением. Оказалось, что Лейн с затолканной в рот футболкой

возбуждал не меньше, чем мысль о хоккейной ленте. – Просто позволь мне. Ладно?

Обещаю, будет хорошо.

Лейн за ним наблюдал, и до Джареда дошло: он испытывал тревогу. Благодаря

внезапному шестому чувству он понял, что Лейн не любил терять контроль. Потому–то он

так много и болтал – таков его способ вернуть власть. Но обычно не срабатывало, потому

что его манера общения была кошмарна, но по какой–то причине трещать в постели

удавалось лучше, чем в других местах. Или Джаред просто–напросто сошел с ума,

реально завелся и глупо–преглупо в него влюблялся.

«Или уже влюбился, идиот».

Лейн кивнул, и Джаред мысленно сказал себе, что теперь обещание нужно

выполнять, и продолжил разрабатывать Лейна пальцами. Лейн все пытался болтать, что

Джаред игнорировал, и раза два или три ему пришлось пихнуть Лейна обратно на

постель. Наконец–то тот был готов, и Джаред раскатал презерватив. Он разместился

между ног Лейна и медленно протолкнулся внутрь, хотя и считал, что может умереть от

невероятного ощущения. Великолепные глаза Лейна были столь же выразительными, как

и он сам – правда, менее властными. Вместо жара и напряжения Джаред сфокусировался

на взгляде Лейна. До боли он старался не потерять контроль и не затрахать Лейна до

потери рассудка, пока тот не имел возможности шевелиться.

Джаред начал двигаться быстрее, и Лейн вытаращил глаза, а потом закатил их. Его

тело изогнулось, и на том все и закончилось. Тяжело дыша, Джаред засмеялся, обхватил

руки Лейна и задвигался резче. В конечном итоге футболка выпала у Лейна изо рта, но

ничего страшного. Казалось, говорить тот был не способен.

Лейн кончил раньше – опять. Было отрадно, но еще Джаред испытал дичайшую

зависть. Чертовы двадцатилетки. Лейн вырвал руки из смертельной хватки Джареда и

оцарапал ему спину. Лейн вспомнил, что ему так нравилось. Лежа снизу, он елозил по

кровати, словно пытался прикинуть, что бы такого сделать, чтоб стало еще лучше. Будь

Джаред способен толкнуть речь, то сказал бы, что лучше было уже просто некуда.

Когда Лейн прижался коленями к бедрам Джареда, Джаред почти лишился разума.

Ритм развалился к чертям собачьим, он кончил и рухнул на Лейна. Он задыхался так,

будто только что завершил выматывающее упражнение или пробежал марафон или что–

то наподобие. Но все перечисленное даже близко не было столь прекрасно, как их

занятие.

Мозг вернулся к жизни лишь спустя секунду. Он поднял голову и посмотрел на

Лейна, мгновенно обеспокоившись, что мог сделать ему больно. Вел он себя довольно

бестактно, а у Лейна этот раз был первым.

Но пытаясь сообразить, как заговорить, он что–то почувствовал и осознал, что Лейн

поглаживал его по спине вверх–вниз, словно старался утешить или успокоить.

Глаза Лейна были закрыты, дыхание было ровным, и лежал он расслабленно –

даже безжизненно. Распахнув свои изумленные глаза, он моргнул и неспешно

сосредоточился на Джареде. А потом улыбнулся. Все слова, которые Джаред силился

сложить в предложение, разбежались на все четыре стороны, и он видел лишь то, чего

тринадцать лет пытался избегать, и что наконец–то его настигло. А он и не возражал. Ни

капельки.

Джаред улыбнулся в ответ. Слишком поздно было делать что–то еще.

***

На следующий день «Ренегадс» порвали «Си Сторм» со счетом 4:3.

Прежде чем сесть в автобус, Лейн сделал Джареду минет в его грузовике, а

Джаред ему мастурбировал. Потом Джаред поцеловал его и сказал что–то убогое вроде:

«Поболтаем на неделе», означавшее, что он собирался позвонить или послать е–мэйл. Но

на самом же деле означало «эй, мы встречаемся», только не произносилось вслух.

– Если я тебе наберу, ты притворишься, что это секс по телефону для геев? Ты

должен, – сказал Лейн. Его бесил проигранный матч. Джаред же кончил от одной только

мысли о том, что он до сих пор был хоккеистом в победоносной команде. И оказалось,

что выуживать из Лейна стоны после того, как на льду он изображал из себя дерзкого

говнюка, стало его новой любимой фишкой. Или одной из них.

– Либо это самая лучшая из всех твоих идей, либо самое жуткое, что я слышал за

всю жизнь. Даже не знаю, что выбрать, – произнес Джаред.

– Посмотрим. Самой лучшей идеей было заказать пиццу, пока мы занимались

сексом. Чего ты не сделал. Ты дождался, пока мы закончим.

Джаред напомнил себе, что именно на это он и подписался. Боже, его раздражала

тупая улыбочка на собственном лице, но на лице Лейна сияла точно такая же. Так что все

было в норме.

– В следующий раз, – проговорил он, и голубые глаза Лейна вспыхнули. Он

хмыкнул, поцеловал Джареда и закрыл за собой дверь.

Глава 6

Лейн пришел к выводу, что иметь бойфренда просто прекрасно. А потом ему

захотелось ударить себя в живот за подобные мысли в течение тренировки. Он

прислонился к бортам, по–дурацки улыбаясь, и пропустил свою очередь на отработку

упражнения. А затем уловил выкрик:

– Завязывай мечтать о том, как поднимаешь над головой кубок, Кортэлл.

Но грезил–то он не об этом. Но, разумеется, теперь задумался и о кубке. В конце

концов, Лейн велел себе перестать думать на тренировке о Джареде. А Лейн обладал

хорошей самодисциплиной – на самом деле слишком хорошей, но дело было даже не в

том. И вышло все гораздо лучше.

Он много говорил о Джареде. Но поскольку общаться он мог лишь с одним

человеком, Зоуи, должно быть, уже устала выслушивать его вздор.

– Если хочешь, можешь меня заткнуть, – произнес он во время их прогулки по

пляжу.

Они пытались бегать. Но он заявил ей, что из–за ее медлительности они вполне

могли бы прогуляться, а она швырнула в него ракушкой. Тяжелой.

– Мне нравится слушать, – в ответ на его предложение запротестовала Зоуи. – Да и

плюс ко всему: заткнуть–то я могу, но вряд ли поможет. Ты все равно без остановки

трещал бы о нем.

– Да, правда. – Ее взгляд спровоцировал вздох. – Ладно. Я бы постарался.

– Точно. Но не перестал бы, так что рассказывай. Особенно эротичные моменты,

например, как он запихнул тебе в рот футболку. – Зоуи лучезарно улыбнулась. – Спроси у

своего соседа Райана, вдруг он позволит мне сделать то же самое. Тогда я смогла бы с

ним переспать.

– Нет. Не стану я спрашивать. В таком случае он нарисуется перед твоей дверью

уже с футболкой во рту. – Лейн склонил голову и задумался. – Хотя я не отказался бы

посмотреть. Иногда так и подмывает запихнуть Райану что–нибудь в рот. В основном,

конечно, не футболки.

Зоуи была одета в черные штаны, кроссовки и застегнутую на змейку куртку.

Волосы были завязаны в хвост и убраны от лица фигней, которая выглядела как поясок, но

она пояснила, что штуковина называлась иначе.

– Это повязка. Видишь? – Она указала на ту часть, что прикрывала уши.

– Если зимой ты обмотаешь уши пояском, будет то же самое, – сказал он.

На минуту Зоуи задумалась, а потом признала, что он был прав.

Зоуи была такой милой. Как–то по телефону он рассказывал о ней Джареду. Он

произносил сексуальные фразы, ну, или пытался. В основном он говорил о том, что хотел

бы увидеть ее голой и узнать, на самом ли деле ее кожа нежная. Джареду вроде как

приглянулось. Лейну нравилось слышать тяжелое дыхание и стоны Джареда, и

издаваемые им звуки, когда он по–настоящему заводился.

– У тебя опять одурманенный видок, – догоняя его, проговорила Зоуи. – Ой. И ты

краснеешь. Дело же не в Райане, да?

Даже Лейн не был настолько тупым, чтоб заявить ей: «О, да я говорил с Джаредом

по мобильнику о том, как хотелось бы заняться с тобой петтингом, потому что его это

возбуждает и подводит к оргазму. А потом он рассказал мне о «тройничке», который

однажды у него случился, отчего кончил я».

– У тебя волосы… Вот. – Лейн заправил ей прядку за ухо. А потом осторожно

коснулся ее шеи, а она отпрыгнула почти на километр.

– Что ты творишь?

– У тебя кожа нежная, – защищаясь, произнес он. – Прости.

– Ты самый странный гей, Лейн. Хотя, наверно, не стоит ожидать, что все геи –

модные эксперты. Это стереотип. – Она прищурила глаза. – Почему ты постоянно меня

касаешься?

– Говорил же. Ты мягкая. – Лейн пожал плечами. – Я к такому не привык.

Из–за дувшего с океана ветра щеки Зоуи раскраснелись, а из–за прогулки стали

еще краснее.

– Лейн, посмотри на себя. Посмотри на меня. – Она замолчала. К тому моменту

Зоуи было известно, что он на самом деле делал то, что люди подразумевали

риторически. – Ты – ходячая реклама «Аберкромби и Фитч». А я на четыре года старше

тебя, покрыта татуировками, очень завидую твоему прессу, а еще больше… на тему секса.

Ты поспеваешь?

– Ты говорила, что геи не обязаны разбираться в моде. Помнишь?

– Значит, не поспеваешь. – Она вздохнула. – Ты мне нравишься. Лучше тебя друга у

меня не было. И ты ничего не замечаешь, когда мы куда–нибудь ходим. Ты ничему не

уделяешь внимания, но клянусь, люди думают типа: «Зачем этому парню эта

несостоявшаяся роллерша?».

– Несостоявшаяся роллерша?

– Роллер–дерби. Ну, знаешь…Куча похожих на меня девчонок катаются на роликах,

сталкиваются друг с другом и прочее.

Лейн остановился и уставился на нее.

– Должно быть, сейчас впервые за всю жизнь я завелся, думая о девчонках, –

серьезно сказал он.

– Лейн. – Она беспомощно хихикнула. – Если б ты хоть чуть–чуть был натуралом…

Окей, нет – не чуть–чуть… Я бы в тебя влюбилась. Поэтому давай ты больше не станешь

меня трогать. Что если у меня появятся фантазии?

Лейн фыркнул.

– Не появятся. И ты бы не влюбилась, Зоуи. Тебе нравятся телочки наподобие тех,

что спят с моим соседом. И тебе нравятся парни наподобие Джареда… Что? Я обращаю

внимание. Ты считаешь Райана сексуальным, хоть он тебя и бесит.

– С чего ты взял, мать твою?

– Стоит тебе его увидеть, ты раздражаешься. Но когда злишься на меня, ведешь

себя иначе.

– Ты мне действительно нравишься, Лейн.

– Ага. Но лечь со мной в постель ты не хочешь. Так? Даже если б я был натуралом.

Она вздохнула.

– Мне неприятно говорить «нет». Не знаю. Я вроде как должна. Но ты очень

привлекательный.

– Ш–ш–ш, – зашептал Лейн и огляделся по сторонам.

– А потом ты делаешь что–то вот такое. Думаю, ты в курсе, что парень вроде тебя

должен быть ослом, а не милым мальчиком с аппетитным бойфрендом, который пихает

футболку ему в рот. И который покупает мне футболки, потому что ему стыдно из–за того, что он не смог нацелить на меня футблокомет.

– Наверно, тебе стоит смириться, Зоуи.

– Наверно, – согласилась она. – И мне любопытно: фокус с футболкой сработает,

если попробую я, когда ты опять начнешь много болтать?

– Возможно, нет. Я гораздо крупнее и сильнее тебя. – Лицо его осталось

серьезным, но он ей подмигнул. – Зоуи, если б я был натуралом, то совершенно точно

попросил бы тебя показать сиськи.

– И ты произносишь «сиськи», как натурал, – буркнула она, срываясь на бег, чтоб

его нагнать. – А еще у тебя очень длинные ноги.

Он сбавил темп.

– А ты говорила, что я слишком на них помешан, чтоб быть геем, – напомнил он и

неопределенно указал на верхнюю часть ее тела. – Я имею в виду сиськи.

– Я склонна думать, что все дело в том, что ты мужчина, – пробормотала она. – Не

стоило сообщать тебе о пирсинге. Тогда все началось, да?

– Нет. Я и раньше на них смотрел. На форму то есть. И ты не похожа на парня.

– Супер, Лейн. Канадские хоккейные инструкторы, безусловно, хорошенько тебя

обучили. Да? – Ее южный акцент был настолько густым, что он мог бы полить им

блинчики. – Но знаешь, держу пари, что могла бы с тобой переспать. Ты уютный, как

гигантская подушка, разве что с чудесным прессом. Сексуальные штучки были бы

необычными. Ты ласкал бы мою грудь. А я – твой пресс. А потом мы обнимались бы. –

Она задумалась. – Я бы обмозговала, если б мой обогреватель вышел из строя.

– Грудь, – кивнув, сказал он.

Зоуи остановилась.

– Серьезно, ты разрабатываешь в отношении меня какую–то многоходовку?

– Просто не знал, как еще можно назвать, если не сиськи.

– Тебе никак не надо называть, – проинформировала она и зарделась. –

Бисексуалка и гей–хоккеист. Мы могли бы сняться в ситкоме. – Она похлопала его по

спине. – Я рада, что у тебя есть бойфренд. Правда. Пусть я немного и завидую. Ну, – она

поморщилась, – в основном из–за желания оттянуться.

– Можешь прийти ко мне, сыграем в «икс–бокс», – предложил он. Видеоигры –

отличный вариант развлечения. – Закажем пиццу. Или она у нас уже будет, как

собственно и всегда.

– И что, запихнуть себе между ног вибрирующую штуковину? О, боже, ты

краснеешь. Смешно. Ты же в курсе, что девочки этим занимаются, да?

– Ты говоришь о джойстике от «икс–бокс»?

– Лейн.

Благодаря найденным в интернете видео он был в курсе – вроде бы.

– Точно. Да. И нет. То есть там будет Райан. Ты могла бы использовать его в

качестве жеребца, или как вы там это зовете.

– Замолчи, Лейн, и тогда мы сможем выпить в «Крейсере» по молочному

коктейлю, а потом я подброшу тебя до дома.

Лейн торжественно кивнул. Как и ожидалось, спустя две минуты она сдалась и

сказала ему перестать молчать. Еще добавила, что они все равно выпьют по коктейлю.

Она знала его очень хорошо, эта Зоуи.

Хотя приласкать себя не позволила.

***

– Так этот парень твой бойфренд или что? – ни с того, ни с сего спросил Райли,

когда Лейн закончил играть в «икс–бокс». Он проводил много времени у Райли, потому

что тот жил сам по себе и любил готовить. Настоящую еду. Не макароны с сыром и

консервированным тунцом, что было единственным кулинарным предложением Лейна.

В тот вечер Райли приготовил курицу – настоящую курицу – и гарнир. Как в ресторане.

Лейн понятия не имел, что сказать. Это была такая уловка? Лейн ахнул. Мозг

пытался лихорадочно что–то придумать, а в груди свернулось неприятное предчувствие.

Ну, и что тут было говорить?

– Какой парень? – Вот. Совершенно бесполезный ответ.

– Тот, который играет за «Ренегадс». – Райли понажимал на кнопочки и вздохнул, когда его вратарь не смог остановить выстрел одного из игроков Лейна. – Вряд ли Мартин

Бродер реально пропустил бы этот гол.

В течение минуты Лейн пребывал в замешательстве и думал, что Райли назвал его

именем легендарного вратаря.

– А что? – Ему хотелось начать гипервентиляцию легких. А что еще было делать? И

как Райли узнал о Джареде?

Райли улыбнулся.

– Лейн, вполне нормально, что у тебя есть бойфренд. Я об игроке «Ренегадс». А не

о Мартине Бродере. Хотя тоже было бы неплохо. Даже круто.

– Откуда ты знаешь о Джареде?

– Я видел вас в Саванне. – Райли кивнул на экран. – Ты должен выйти на

вбрасывание или получишь штраф.

О, точно. Видеоигра. Лейн нажимал на кнопки, а потом на минуту задумался – по–

настоящему задумался. Райли вел себя так спокойно. Сложно было понять, беспокоило ли

его хоть что–то. Но, казалось, его не огорчала и не волновала мысль о том, что Лейн был

геем.

– Да, – осторожно проговорил он. – Он мой бойфренд.

– Так я и думал, – сказал Райли. – Ты должен быть внимательнее. Только что ты

пасанул шайбу другой команде.

Было чересчур сложно развивать беседу и одновременно играть в видеоигру.

– Мы можем на минутку поставить игру на паузу?

Райли кивнул.

– Конечно. Не против, что я спросил? Я пытался прикинуть, нормально это или нет.

– Все хорошо, просто я удивился. Наверно. – Лейн пожал плечами. Теперь, когда

они не играли, он пристально всматривался в джойстик, словно пытался выведать его

секреты. – Ты больше не хочешь соседствовать со мной? – поинтересовался он. Стало

страшно от того, что между ними встал факт, который был очень важным, но не должен

был быть таким.

«Наверно, поэтому его называют «открыться». Лейн съежился.

– Эй. Можешь посмотреть на меня? Лейн?

Лейн испугался, что может сотворить что–нибудь эмоциональное. Но если парня

не устраивала его гомосексуальность, тогда ему стоило посмотреть тому в глаза. Да? Да.

Лейн поднял взгляд на Райли и выпрямил плечи, всей своей позой демонстрируя вызов.

– Вау. – Райли поднял руки. – Меня это не парит, мне все равно. Просто подумал,

что должно быть необычно. Он же в команде соперников и хорошо играет. Типа ты вроде

бы и рад, но хочешь его остановить. Наверно, нелегко.

Лейн кивнул.

– Ты правда… ничего больше не хочешь выяснить?

– О, нет. Больше я ничего не придумал. И да, я хочу соседствовать с тобой. На

самом деле я жалею, что не успел быстрее Райана. У меня есть еще одна спальня, в

которой никто не ночует.

– Правда?

– Да. – Райли вглядывался в него. – Я никому не расскажу. Прости, если я причинил

тебе неудобства.

Лейн пожал плечами. Хотелось спросить, не был ли Райли геем, но он почти не

хотел знать. Мысль, что Райли был абсолютным натуралом и так спокойно отнесся к

ориентации Лейна, была слишком соблазнительной, а ему никогда не нравилось питать

ложные надежды. Но если Райли был геем, ему хотелось бы его поддержать.

Как же все было сложно. Почему нельзя было просто играть в хоккей и ложиться в

постель с Джаредом, играть в видеоигры с Райаном и Райли, пить молочные коктейли с

Зоуи и буквально ничего больше не делать?

«Ты и так больше ничего не делаешь. Но хотелось бы без эмоций». Лейн спорил

сам с собой. Вот что творили чувства. Они сводили с ума. Он всегда об этом знал, и вот

доказательство.

– Райли… э–э–э… можно я спрошу…? – Вот. Лейн решил, пусть Райли сам

догадается, о чем был вопрос.

– Не гей ли я? Не знаю. То есть не знаю, да или нет. А не в том смысле, что я не

знаю, можно или нельзя спросить. Можешь спрашивать, что пожелаешь. – Райли сделал

глоток «колы». Кроме этого Лейн видел лишь, как он пил кокосовую воду.

– Не знаешь? – Лейн приказал себе не предлагать Райли поцеловаться, чтоб

разобраться, понравится ему или нет. Сначала нужно было спросить Джареда.

– Нет. То есть вряд ли я не гей.

– Ты бисексуал?

Темные глаза Райли засияли.

– Так было бы лучше всего. Тебе не кажется? Хотя без понятия.

– Тебе нравятся девушки? – Лейну стало интересно, куда движется этот разговор.

Может, именно так чувствовали себя люди, с которыми он общался? Ха.

– Да! Мне нравятся те, с которыми я был, но их не так уж и много. Насчет парней не

знаю, никогда с ними не целовался и не делал чего–то наподобие. Поэтому не могу

сказать, что не гей, но и не могу сказать, что гей. – Райли взял джойстик. – Хочешь

продолжить игру?

Лейн затерялся в собственных мыслях. Некоторые были о поцелуе с Райли, а

другие – как он говорит ему перестать думать. «Я всего–навсего хочу помочь товарищу

по команде».

– Ты в курсе, насколько странно это звучит? Прости, дружище, но… Я никогда не

слышал, чтоб кто–то говорил: «О, может, я и гей. Поживем – увидим».

Райли пожал плечами. Он вроде как не обиделся.

– Ну, теперь слышал.

– Теперь слышал, – согласился Лейн и взял джойстик. – Начнем сначала? Ты

бесцеремонно меня отвлек.

– Нет. Смирись, – прощебетал Райли и улыбнулся, снимая игру с паузы. – Если

хочешь, можешь рассказать мне о своем бойфренде. В частности о том, как он стреляет

шайбой. Ненавижу, когда мне забивают, а он сделал хет–трик.

– Сначала мне показалось, что команда подбила тебя выяснить, гей я или нет. А

теперь думается, что ты просто пытаешься выведать информацию о враге. – Лейн

откинулся на спинку дивана. – Ты хитрюга, Хантер.

– Выведать? Мы не в «колл оф дьюти», Кортс. Мне всего лишь любопытно. И

знаешь, большинство парней из Канады. Разве в Канаде нелегально быть геем?

– Легально. Или ты говоришь о браке между геями? В Канаде они законны. Да.

– Ну, вот. – Райли, нажимая на кнопки, подался вперед, словно ему требовалось

что–то делать физически, чтоб заблокировать удар.

– Для некоторых людей есть разница, если признается кто–то из знакомых, – тихо

сказал Лейн, не имея понятия, зачем продолжал говорить на эту тему. – И ты не канадец, верно? Перед играми ты подпеваешь американскому гимну.

– Да. Я американец. Я из Шайенна, штат Вайоминг.

– Вайоминг? – Лейну никогда даже в голову не приходило, что в Вайоминге играли

в хоккей. – У вас там есть хоккей?

– Да. Безусловно. – Райли сделал очередной сэйв, из–за которого почти растянулся

на Лейне. Он не извинился, просто выпрямился и продолжил играть.

Лейн мог бы решить, что он заигрывал, только вот Райли делал так в течение всей

игры. А, может, и нет. Он был довольно глупым. Зоуи оказалась права.

– И ты живешь здесь три года?

– Два. Этот год третий. Если мы выиграем чемпионат, у меня появится возможность

перейти в «Кранч».

– Правда? Здорово. – Лейн ухмыльнулся. – Если перейдем вместе, сможем снимать

квартиру.

– Было бы круто. Иногда скучно жить в одиночестве.

Райли стоило пару недель пожить с Райаном, тогда он не бросался бы словами

столь категорично.

– Кто был твоим соседом в прошлом году?

– Никто. У меня никогда не было соседа. – Похоже, Райли встревожился. Дважды

он глянул на Лейна и почти пропустил гол. – Ты гей, а я богач.

– Что? – Лейн расхохотался, решив, что он пошутил. – Ты богач? У нас стоит выбор

между геем и богачом? Когда ты это выдумал? Не помню, чтоб мне давали список

вариантов.

Теперь Райли поставил игру на паузу.

– Нет. Просто если гомосексуальность – твой секрет, то деньги – мой.

– Окей, Хантер. Ты классный. Не передать словами, насколько здорово, что тебе

все равно на мою тягу к парням. Но руки чешутся тебе вмазать за то, что ты допускаешь

мысль, будто это одно и то же.

– Я видел, как ты бьешь, Кортс. Так что угроза совсем не страшная. И я не считаю,

что это одно и то же. Нет. Конечно, нет. Но у меня тоже есть секрет, как и у тебя.

– Не понимаю, почему это секрет, – надавил Лейн, смутно осознавая, что

любопытничал именно так, как опасался, что Райли станет любопытничать о Джареде.

– Тебя никогда не окружали люди, которые говорили, что родители купили тебе

место в команде или другое подобное дерьмо. – Райли таращился на экран, но игра

стояла на паузе. Выражение его лица было таким же, как и во время пропущенного гола.

– Но ты реально хороший вратарь. – Лейн пытался поставить себя на место Райли.

Было непросто. Он без конца думал лишь о том, как было бы круто иметь машину и

собственную квартиру. И новые ботинки для бега по пляжу.

– Спасибо.

– Мне плевать, что ты богат, – серьезно заявил Лейн. – Я даже деньги одалживать

не стану.

Райли повернулся к нему и улыбнулся.

– Ты можешь. Денег у меня достаточно.

– Насколько ты богат?

– У моей семьи свой собственный самолет, – мрачно ответил Райли.

– У вас своя компания по производству «колы»? Или кокосовой воды, которую ты

все время пьешь? – Лейну предположение показалось разумным.

– Если бы. Ничего интересного. Мы может об этом не говорить?

Несмотря на абсурдность, Лейн кивнул. Он всегда шел на уступки, когда люди

просили о чем–то не говорить.

– Конечно. Все супер. Спасибо, что рассказал. И я никогда не смогу попросить

денег. Я канадец. Все будет выглядеть так, будто я прошу… денег.

– В том–то и проблема. Люди, которым я был бы счастлив дать денег, никогда не

просят. – Райли вздохнул. – Когда ты был подростком, твои родители ходили на матчи?

– Райли, я канадец.

– Точно. Мои не ходили. Меня возил водитель. Он любил хоккей. Иногда он

смотрел игру… в шоферской форме. – Райли пропустил бросок команды Лейна и

выругался под нос. – Не говори своему бойфренду про комментарии насчет моих

родителей, или я выйду из себя.

– Даже не подумал бы. – Люди настолько ужасно себя вели? – То есть если он что–

то ляпнет о твоих родителях, то явно не об их богатстве. А о том, что он с кем–то из них

спит.

Райли фыркнул.

– Сомневаюсь. Они довольно скучные.

– У тебя есть брат или сестра?

– Старший брат, который вместе с отцом занимается бизнесом. Он играл в

бейсбол, но после старшей школы прекратил и сосредоточился на том, чтоб стать

бизнесменом.

– Что это значит? А ты что делаешь?

– Изучаю математику и компьютеры, и все прочее. Не знаю. – Райли вздохнул,

когда Лейн опять забил. – У меня и младшая сестра есть. Вероятно, она выйдет замуж и

нарожает детей. Кто–нибудь еще в команде знает про Джареда? Райан? Он же из Канады.

Держу пари, он не возражал бы.

– Иногда людям кажется, что раз ты гей, то хочешь переспать со всеми. – Игра

закончилась, и Лейн отложил джойстик. Он победил с преимуществом в две шайбы. Счет

был 9:7, что наглядно демонстрировало, что должного внимания они игре не уделяли.

Опять–таки вот почему эмоции ужасали. – Не хочу, чтоб Райан думал, будто я все время к

нему подкатываю.

– Райан натурал. Не сомневаюсь, что он пытается переспать со всеми девицами в

мире, – поднимаясь, сказал Райли. Ростом он был почти с Лейна, и ноги его были очень

длинными. – Так что, по меньшей мере, он должен понять. Ты переспал бы с ним? –

Райли вздернул брови.

– Хочешь сыграть в игру «скажи, с кем из команды ты переспал бы»?

– Да. Можно?

Лейн рассмеялся и покачал головой.

– Пожалуйста, нет. Давай не будем. Кроме того, у меня есть бойфренд. Помнишь?

– Точно. – Казалось, Райли немного разочаровался. А потом открыл холодильник.

Лейн только что сделал глоток своего безалкогольного напитка и почти что его выплюнул.

Вся верхняя полка была заставлена кокосовой водой.

– Ты когда–нибудь пьешь обычную нормальную воду?

– Х–м–м. Конечно. Именно такая вода и налита у меня в бутылке. Эту я пью, потому

что видел, как ее пьет Бродер. И знаешь, сначала мне не нравилось, но я продолжил пить, и мы продолжили побеждать. Перед играми в Саванне я не пил, и посмотри, что

произошло. Хотя мне кажется, ты отдал преимущество тем парням из–за сексуальной

магии.

Все вратари, с которыми играл Лейн, были не от мира сего. Хотя никто не упоминал

сексуальную магию.

– Наверно, перед следующей игрой тебе стоит попить. Уверенности ради.

Взгляд Райли говорил, что Лейн был идиотом, раз предположил, что Райли сам не

догадался. Прежде чем покинуть машину возле своего дома, Лейн спросил:

– Эй, Райли, а что ты постоянно бормочешь после забитого тебе гола?

– О чем ты?

– Ты болтаешь сам с собой. Что именно ты говоришь?

Райли расхохотался.

– Смешно, Лейн. Я не болтаю сам с собой. Увидимся на тренировке.

Райли уехал и оставил Лейна стоять на парковке. Он таращился вслед маленькой

спортивной «мазде» и под нос произнес:

– Но ты действительно болтаешь сам с собой, – что могло быть иронией или

старым добрым сумасшествием.

По пути к квартире он заметил припаркованную на гостевом месте знакомую

машину, принадлежавшую Зоуи, с грузинскими номерами и наклейкой «Си Сторм» на

бампере. Лейн задумался: они что–то планировали, а он облажался и забыл,

отправившись к Райли? Он не привык, что у него есть друг, не говоря уже о двух.

Зоуи не приходила к нему в гости. Ей казалось, что там очень грязно. Что вероятно

было правдой, но у нее была куча навязчивых идей, как сохранять вещи в чистоте. У нее

на кухне не было стопки коробок и груды банок, и в ванной комнате царила чистота,

прямо как в отеле. Лейн понятия не имел, почему чистоплотность не распространялась на

машину.

Войдя в квартиру, он рассчитывал обнаружить, что она играет в приставку или,

может, сидит в его комнате, хотя пылко надеялся, что ее там не будет. Комната

представляла собой беспорядок, включавший в себя смазку на комоде, а еще его ноутбук,

скорее всего, работал, и там были открыты переписки с Джаредом.

Но Зоуи не играла в видеоигры и в его комнате не сидела – слава тебе, Господи. И

ему подумалось, что ее вообще не было в квартире. А потом он уловил доносившиеся из

комнаты соседа звуки. Мягкий женский вскрик и низкий смех Райана.

По–видимому, Зоуи решила воспользоваться его предложением.

Лейн закрыл и запер дверь, и уселся на кровать. Он чувствовал себя странно – ему

было жарко, он раскраснелся и вроде даже завидовал. Хотя стоило ей начать издавать

звуки погромче, он порадовался, что она отлично проводила время.

Он глянул на бутылку со смазкой на комоде, забрал ее и лег на спину.

Расстегнул джинсы и взял трубку.

«Будет нелепо, если я кончу, слушая, как мой сосед занимается сексом с

девушкой?».

Эсэмэс от Джареда пришла несколько минут спустя.

«Разве ты так не делал миллион раз?».

«Когда речь идет о Зоуи – нет».

«Правда? Хочешь к ним присоединиться?».

Неужели Джаред считал, что Лейну удастся все провернуть и не испоганить всем

момент?

«А ты хотел бы?».

Джаред долго не отвечал, и Лейн начал ласкать свой член, потому что не мог

удержаться. Сдерживаться казалось почти оскорблением.

«Пора идти, у нас игра. Я тебе доверяю, делай, что хочешь. Просто потом

расскажи мне».

Ощущение тепла и счастья наполнило Лейна. Возможно, из–за мастурбации, но

еще было приятно прочитать подобные слова.

«Просто послушаю. Пгвр пзж».

Джаред ответил: «ок», а потом: «Прекрати использовать смс–речь», вслед за чем

прилетела улыбающаяся мордочка. В тот момент Лейн не понял, из–за чего именно

кончил – из–за того, что слышал, как сосед трахал его лучшую подругу, или из–за того, что

его бойфренд в сообщении использовал смайлик.

«Что такое? Честно говоря, жизнь – странная штука».

Когда до него долетел звук шлепка, ему стало холодно, он замер, а потом принял

сидячее положение. И задумался: как можно было спасти человека, когда у самого была

заметная эрекция? О, черт, нет. Райан не мог ударить Зоуи. Она была ему как сестра…

Хотя он только что кончил, слушая, как она занималась сексом. Но суть–то была не

в том.

Потом он опять уловил звуки и стон – мужской – за которым последовал

счастливый женский смех. Ох. Так шлепнула Зоуи. Хорошо. Другое дело. Это вообще не

одно и то же. Представлять раскрасневшееся от ударов лицо Райана и слушать стоны Зоуи

– что–то запредельное. А фантазировать о том, что Джаред был рядом и слушал вместе с

ним, трахал Лейна, зажимая ему рот рукой, и говорил:

– Веди себя тихо, Лейн, позволь мне, – было сексуальнее всего остального.

Глава 7

До рождества оставалось всего несколько дней. Зоуи обязалась навестить

родителей, а Лейн убедил ее подбросить его до Саванны.

Она согласилась, но настояла на знакомстве с Джаредом и совместном обеде.

– Хочу удостовериться, что этот парень хорошо с тобой обходится, Лейн, – сказала

она.

Перед выездом она велела ему подождать в гостиной, помчалась в спальню и

выскочила оттуда с поднятыми руками.

– Та–дам. Смотри, что я купила себе на Рождество.

На ней был надет свитер «Си Сторм». Лейн ухмыльнулся. Это было потрясающе, и

до сих пор при виде логотипа он не мог сдержать смех. Смерч был таким злобным, словно ненавидел шайбу и не хотел иметь ничего общего с хоккеем. Что, учитывая

историю южных хоккейных команд, могло быть правдой.

Но он не смеялся, когда она произнесла:

– И посмотри, чей на нем номер, – и развернулась показать. На ней был его

свитер, и он не знал, что сказать.

Поэтому ляпнул глупость, как делал обычно, когда не знал, что сказать.

– Я мог бы отдать тебе свой свитер.

– Но этот подходит мне по размеру. Кроме того, дорогуша, после игр я частенько

нахожусь рядом с тобой. Ты воняешь. – Если они ехали в машине, Зоуи заставляла его

класть ароматизаторы в сумку с формой.

– Ну, я все равно мог бы купить тебе свой свитер. У меня скидка в магазине

команды.

– Лейни, не думаю, что стоит отнимать деньги у «Сторм», пусть и в виде скидки.

В ее словах был смысл.

– Это странно? Никак не могла определиться. Я куплю свитера всех твоих команд, а

потом, когда ты выиграешь кубок, продам на «ебэй».

Лейн подхватил ее на руки, что она терпеть не могла, и закружил.

– Это не странно. Это здорово. – Все–таки было немного странно, но он переживет.

Он подумывал подарить ей свитер, но это действительно показалось бы нелепым. Его

ухмылка стала дьявольской. – Выбор был между моим свитером и Райана?

Зоуи ударила его по голени – сильно – но взгляд того стоил.

– Мне казалось, мы не обсуждаем, что я могу или не могу делать с твоим соседом,

чтоб достичь физического удовлетворения.

– Я и не обсуждаю. Я говорю о хоккейном свитере. – Лейн усмехнулся. – Или на

спине тебе его достаточно?

Иногда Лейн забывал, что Зоуи – не товарищ по команде. Она материлась и пинала

его по голеням, а иногда выдавала фразочки о сиськах других девчонок. Сейчас был один

из тех моментов, когда он незамедлительно понял, что стоило бы промолчать. Она ушла в

комнату, сняла свитер и вернулась в футболке.

– Нам нужно выехать, пока нет пробок.

Атмосфера во время поездки царила холодная. Она реально злилась. Лейну

поплохело, но он не понимал, на что там было гневаться, поэтому решил спросить.

– Обычно когда злишься, ты объясняешь за что. Два–три раза. Подряд.

Зоуи молчала и глядела в окно.

– Не знаю, – сказала она. – Твои слова меня задели.

Лейну хотелось бы послушать женские объяснения, почему иногда девчонки

выражали такие эмоции как злость, гнев или огорчение миллионом слов, а иногда

бросали вот такие короткие фразы.

– Но почему?

– Говорю же, Лейн. Без понятия.

– Тогда откуда тебе знать, что ты злишься? Может, и не злишься.

– Злюсь. – Она вздохнула. – Кажется. Может быть. Слушай, я… Наверно, чудно

слышать, что ты говоришь обо мне в таком ключе. Если тут есть хоть капля логики.

– Конечно. Иногда чудно слышать тебя вместе с соседом. – А иногда нет. Но он

совершенно точно не станет на это указывать.

– Ты никогда–никогда не должен про это упоминать. Помнишь? Ты должен был

быть у Райли.

– В последний раз был час ночи.

Зоуи стала такой же красной, как ее волосы.

– Захлопнись, Лейн.

– Нет, слушай. Зоуи, понятия не имею, что означает «говорить о тебе в таком

ключе». Поэтому до тех пор, пока не объяснишь, в чем дело, ты не имеешь права злиться.

– Слова казались ему вполне разумными.

А для Зоуи нет. Она зыркнула на него так, что он поразился, как его не объяло

пламенем.

– О, не могу?

– Можешь, но не должна.

– О, боже, Лейн.

– Ты бесишься из–за визита к родителям? – предположил Лейн, не понимая, что

сам себе рыл яму.

– Сейчас меня бесит, что я не могу переехать тебя машиной.

Лейн подался ближе.

– Зоуи, ты едешь очень быстро. Ты же не хочешь, чтоб тебя оштрафовали? Может,

я поведу, пока ты расстраиваешься?

Зоуи свернула на следующем съезде и, тормознув возле «Макдональдса»,

произнесла:

– Звони Джареду, пусть тебя забирает. Выметайся на хрен из моей машины.

– Тебе станет стыдно, и ты вернешься.

– Лейн, завязывай мне рассказывать о моих эмоциях. Фу. Вот почему я встречаюсь

с девушками. Может, они и шизанутые, но не говорят фраз типа: «Может, я поведу, пока

ты расстраиваешься?». – Губы Зоуи задрожали, и на минуту Лейну показалось, что она

расплачется.

Мысль настолько его ужаснула, что он дошел бы до Саванны пешком, если б ей

полегчало.

– Зоуи, – очень осторожно позвал он, задаваясь вопросом: слова «мне жаль, что ты

решила, будто я говорю о том, что у тебя нет эмоций» прозвучали бы уместно или нет? Но

потом она издала какой–то звук. До него дошло, что она хихикнула.

Обрадовавшись, Лейн лучезарно улыбнулся, но улыбка превратилась в

замешательство. Она все хихикала, а потом зашлась в хохоте, а затем разрыдалась. Ужас

какой. Его порадовало, что он был геем. Парень просто врезал бы ему, а потом они

продолжили бы жить дальше и сделали бы вид, что все наладилось.

Она опустила голову на руль.

– Я просто… Если б ты слышал все моими ушами, то понял бы, почему мне смешно.

Боже, Лейн, как же тебе повезло, что ты гей. Девушка избила бы тебя твоей же клюшкой.

– Так же, как ты ударила моего соседа или… Погоди, тебя рассмешили слезы или

злость? Мне не понятно, Зоуи. Вот. Если ты мне врежешь, мы сможем поехать дальше?

Бить его Зоуи не стала, но перед отъездом вынудила купить мятный молочный

коктейль.

– Наверно, мне не хочется, чтоб вы обсуждали меня так же, как говорите о

девицах, с которыми трахаетесь, – сказала она. Он знал, что знакомые ему парни именно

так и делали. Указывать он не стал, что ни разу в жизни не трахался с девицей, и начинать

не планировал. – Не хочу, чтоб ты думал... Странно осознавать, что ты был там, а я… Без

понятия, Лейн. Твое мнение обо мне изменилось в худшую сторону из–за того, что я с ним

сплю?

– Нет. А должно?

– Ну, мне бы не хотелось, но знаешь… Сказанное тобой прозвучало… ты так не

говоришь, Лейн.

Лейн вздохнул.

– Вообще–то говорю. Ты не слышишь меня на льду или во время игры в окружении

парней. Я постоянно несу тупое дерьмо, Зоуи. Я хоккеист. Черт, на днях я назвал что–то

гейским, подразумевая дурость. А я гей. – Теперь не вызывало проблем проговаривать

это вслух. По крайней мере, перед ней.

– Ты и обо мне так говоришь?

– Нет, я с тобой не сплю.

– В этом единственная причина твоего заступничества? – Она опять злилась.

– Что? Не понимаю. Нет ничего плохого в том, что спишь с Райаном. Можешь спать,

с кем пожелаешь. – Лейн надеялся, что они быстро доберутся до Саванны, Джаред

подтвердит, что он был совершенно прав, и они займутся какими–нибудь пацанскими

делами. А потом Джаред его трахнет. Девчонки сбивали с толку. Ему стало жаль

натуралов. Лейн мудро оставил этот момент при себе.

– Но если бы кто–то обо мне сказал: «Слоана на спине ей и так достаточно», что бы

ты сделал?

– Рассмеялся? – Лейну это казалось смешным, но ответ был абсолютно неверным.

– Именно. Значит, переспав с Райаном, я потеряла твое уважение. Понимаю. – Зоуи

уставилась на дорогу и всхлипывала точно так же, как во время просмотра фильмов, когда

плакала и не хотела, чтоб Лейн знал.

– Зоуи? Я, правда, не понимаю, что сказать, и кажется, мне пора замолчать. Все, что

я говорю, тебя злит и заставляет притворяться, что ты не плачешь.

– Ладно.

Ой. Слово явно несло в себе негатив, когда его произносила девушка.

– Что ты хочешь, чтоб я сказал? Я понятия не имею.

– Забудь, – огрызнулась она, но продолжила болтать. У девушек вообще нет

никакой логики, ни граммулечки. – Просто подобные слова в адрес девушки звучат так,

будто она ничего не значит.

– Но мне казалось, что с ним ты именно этого и хочешь, – заметил Лейн. – И он

ничего такого не говорил, Зоуи. Я говорил. Тебе. Может, перестанешь злиться? – Он ткнул

ее в плечо. – Сейчас же Рождество.

– А–а. Знаю. Я совершенно иррациональна. Прости. Ненавижу ездить домой. Это

глупо, Лейн, но если б я сказала родителям, что сейчас встречаюсь с парнем, отец опять

начал бы со мной общаться. Хотя я всего лишь использую Райана ради оргазмов и из–за

того, что он позволяет себя шлепать. Я была влюблена в Эрин, и мы жили вместе, и она

планировала стать юристом. Мой отец юрист. Но это было неважно. Он ничего не видел

из–за того, что у нее были сиськи.

Так сиськи или грудь? Лейн запутался.

– Но ты же не влюблена в Райана, да?

– Боже мой, Лейн. Нет. Хотя сейчас он мне нравится больше, чем при первой

встрече. Правда, он довольно милый парень. – Она послала Лейну застенчивый взгляд. –

Прости. Господи, Лейн, я психанула на тебя. Хочешь мой молочный коктейль?

– А бывает, что не хочу? – Он взял коктейль и отпил, но его почти не осталось. Ну,

хотя бы она больше не злилась. Им оставался всего час езды до Саванны.

Они направились в ресторан, где Зоуи и Джаред впервые встретились.

Зоуи сказала:

– Лейн очень много о тебе говорит.

Джаред ответил:

– Как и о тебе. – А потом: – Не уверен, должен ли извиниться.

– И я! – произнесла Зоуи, ухмыльнулась, и они оба рассмеялись.

Лейн был счастлив видеть, что они поладили, и что Зоуи позабыла обо всей

ситуации в машине. Перед отъездом она отдала ему рождественский подарок – их

совместную фотографию – а затем показала сделанную для него тату на руке. Крутую

версию логотипа «Си Сторм» с его номером.

– Классно. – Лейн был чрезмерно впечатлен, но в тайне побаивался игл. Зоуи была

клевой. Она точно могла бы стать роллершей. – Это торнадо смотрится лучше, чем на

свитере. Зоуи купила мой свитер, – небрежно бросил Лейн Джареду. – А все потому что я

потрясающий хоккеист.

– На льду он еще хуже, – обратился Джаред к Зоуи. – Потому–то в нашу первую

встречу я ему и вмазал.

– Нет, я снял краги, чтоб тебя ударить, – напомнил Лейн. – Тебе пришлось

отреагировать, помнишь? Я тебя вынудил. – Он нахмурился, когда Зоуи взвыла от смеха.

– Ты мне не рассказывал. Ах, Лейн, ты отвратителен в отношениях. – Она

хихикнула.

– Я его побил, чтоб понравиться команде, – попытался объяснить Лейн, а Джаред

перебил его восклицанием «эй, эй» и хлопнул по плечу.

– Он меня ударил, чтоб понравиться своей команде, Зоуи. Ударил один раз и даже

не больно.

– Зоуи как бы в курсе, – сказал Лейн, а потом задумался, имелись ли у него

предсмертные желания.

– Так я и думал, – ухмыльнувшись, отозвался Джаред, из–за чего член Лейна

напрягся, и ему захотелось, чтоб сейчас они были в его квартире. Один. В постели. Голые.

Зоуи опять покраснела, помахала руками и внезапно стала похожа на девочку.

«Она считает Джареда симпатичным», – понял Лейн и обрадовался.

– Уверена, что не хочешь остаться? – невинно спросил Лейн, когда после обеда они

приехали к Джареду. Он сел на диван рядом с Лейном. Он не считал ее отъезд

обязательным, но определенно хотел, чтоб они остались наедине.

– Да. Лучше мне уехать. Приятно было познакомиться, Джаред.

– Мне тоже, Зоуи.

Она обняла Лейна, а потом они с Джаредом никак не могли решить, обняться или

пожать руки, расхохотались и быстро обнялись. Почему все выглядело не так неловко,

когда происходило с другими людьми?

Лейн проводил ее до машины и еще раз обнял на прощание.

– Я очень тебя уважаю, Зоуи. Извини, если из–за моих слов о свитере тебе