ГЛАВА 5

Мои пальцы дрожали, когда я подошла к белой двери в комнату Алека. Мы изначально планировали встретиться в два часа, чтобы вместе пообедать в кафетерии. Я поднесла руку к двери, но не постучала, а лишь коснулась костяшками гладкой поверхности. Может, Холли права. Может мне не стоит говорить с Алеком. Но как я смогу притворяться, что ничего не произошло?

— Алек в додзё.

Я повернула голову. Таннер стоял позади, потный, одетый в спортивную одежду с полотенцем на шее. Два парня стояли позади него. Одним из них был Тай, старший брат Таннера. Ему было двадцать, и до недавнего времени он находился на миссии в Афганистане или в Иране или еще где-то. Он, как и Таннер, выглядел замечательно — такая же темная кожа, длинные ноги, миндалевидные глаза, но почти полностью сбритые волосы и слегка кривой нос, будто он был сломан и не залечен должным образом. Его взгляд был отстраненным. Я не узнала крупного, мускулистого парня рядом с ним.

После быстрого кивка в их сторону, я повернулась к Таннеру.

— А? Что ты сказал?

— Алек дает урок кикбоксинга Девону и Филу в додзё. Он будет там еще минимум полчаса, — сказал он, с намеком на любопытство в голосе.

— О, спасибо, — я заставила себя улыбнуться.

Таннер перестал потирать полотенцем свой ирокез. Парни, должно быть, почувствовали неловкость, потому что, извинившись, отправились по своим комнатам.

— Что-то не так? — спросил Таннер.

Я отрицательно покачала головой.

— Нет. Я в порядке.

— Ты уверена?

— Да, уверена, — ответила я. — Мне просто нужно поговорить с Алеком. Спасибо, что подсказал, где его найти.

Я поспешила пройти мимо него, но чувствовала сверлящее ощущение взгляда в спину. Если я так волновалась даже при Таннере, у меня нет ни единого шанса скрыть свои чувства от Алека.

Когда я спустилась на первый этаж, то сразу услышала тяжелое дыхание и звук ударов о боксерскую грушу. Я замялась в дверях додзё, не уверенная, что это хорошая идея. Алек был единственным в ОЭС, на кого я могла рассчитывать. Это может стать концом наших отношений, о которых я мечтала с момента присоединения к ОЭС. Что я буду делать, если они исчезнут?

Меня приветствовал знакомый запах додзё: резина новых тренировочных матов, смешанная с резким запахом пота. Я провела так много времени в окружении этого запаха, что он давно перестал меня раздражать.

Алек снял боксерские перчатки и начал разматывать защитные бинты с пальцев, когда увидел меня. Он быстро улыбнулся мне, прежде чем повернуться к Девону, яростно избивающему грушу. Фил сидел на одном из зеленых матов, обняв колени. Его лицо было ярко-красным, а одежда казалась полностью мокрой. Очевидно, он не был в такой хорошей форме, как Девон или Алек. Спортивная одежда свободно висела на его тонком теле, размер был явно слишком большим для него.

Когда Девон перестал избивать грушу, он посмотрел в мою сторону, но быстро отвел взгляд.

Улыбка, играющая на губах Алека, исчезла. Мог ли он почувствовать мое внутреннее смятение? Взгляд Алека встретил мой, и все остальное стало как в тумане. Я слышала, что Фил говорит, периферическим зрением видела, как он с трудом встает на ноги, но ничего осмысленное не могло проникнуть сквозь свист в моих ушах.

Алек что-то сказал Девону и Филу, которые странно посмотрели на меня, прежде чем взять полотенца, бутылки с водой и выйти. Когда они ушли, Алек направился в мою сторону. Его руки все еще были забинтованы, но он не обращал внимания.

— В чем дело? — мягко спросил он, остановившись передо мной.

Я изучала его серые глаза, ища намек на что-то, что угодно, способное удержать меня от того, что я собиралась сказать.

Алек коснулся моего плеча.

— Тесс?

Я отступила, и его рука соскользнула. Я не могла сосредоточиться, когда он касался меня. Я увидела растерянность на его лице, но было и что-то еще, смешанное с ней. Сострадание? Понимание? Сожаление? Или, может, я просто ищу то, чего нет.

— Сегодня ко мне в комнату приходила Кейт. Она рассказала мне все о тебе, — сказала я.

Я гордилась, что мне удалось держать голос ровным. Я боролась с желанием скрестить руки на груди, чтобы отгородиться от Алека.

Он замер, на его лице появился гнев, перешедший в ужас.

— Что она сказала?

— Она рассказала мне то, что ты скрывал от меня все время — ты Двойной Иной, и твое секретное Изменение — чтение эмоций других людей и манипулирование ими.

Алек уставился на меня, каждая мышца его тела была напряжена так, будто он в любой момент мог взорваться.

— Я… — Алек не мог подобрать слов.

Такого Алека я раньше не видела. И именно это заставило меня осознать, что Кейт не лгала.

— Скажи мне правду, — прошептала я.

Я видела по его лицу, что он изо всех сил пытался придумать убедительный, но лживый ответ, и часть меня хотела, чтобы ему удалось. Может, я и смогла бы притвориться, что разговора с Кейт никогда не было. Может, я даже смогла бы притвориться, что Алек ничего не скрывал от меня. Но как бы я тогда смогла верить самой себе? Нет, я не сделаю этого с собой! Я стою большего! Я достаточно натерпелась, пока он разрывался между мной и Кейт.

Алек опустил голову, от него исходила напряженность.

— Это правда. Я Двойной Иной. Майор подумал, что разумно было бы держать мою способность в секрете, поскольку многим людям это бы не понравилось.

Без шуток.

— Каждый знает о способности Кейт. Я думаю, они могли бы также справиться с твоей.

Проще было говорить об этом в общих чертах, но другие вопросы горели в моей груди. Вопросы, на которые я боялась получить ответы.

Алек начал рассеяно ковырять бинты. Он тянул время? Прикидывал, сколько еще мне рассказать?

— У Кейт нет второго Изменения, ей нечем скрыть чтение мыслей. У Майора не было выбора, только позволить всем знать, — наконец сказал он. — И по моему опыту, люди больше хотят скрыть свои эмоции, а не мысли.

Он подошел ближе, но не пытался прикоснуться ко мне, словно боялся.

— Я хотел, очень хотел тебе рассказать…

Его лицо выглядело таким умоляющим и искренним, что мое сердце дрогнуло. Но на этот раз я не позволю сделать из себя дуру.

— Тогда почему не рассказал? — потребовала я ответа. Гнев медленно, но уверенно занимал место боли.

— Майор запретил мне. Он опасался, что это поставит под угрозу наше сообщество, — Алек замялся, будто умалчивал о чем-то еще, и мой гнев вспыхнул сильнее.

— Ты должен был сказать, когда мы начали встречаться. Я имела право знать, — я стиснула кулаки. — Я доверяла тебе как никому, Алек! Когда я была сломлена предательством матери, именно ты вернул мне способность доверять, хоть я и не хотела больше никому и никогда верить.

Его лицо выражало мольбу.

— Я знаю, мне жаль. Но мне не позволили, и я знал, что ты возненавидишь способность читать твои эмоции.

— Да, ты знал, как сильно я возненавижу это, и поэтому ты был рад, когда Майор дал тебе повод не говорить мне. Признай это!

— Нет, — сказал Алек, схватив меня за руки. — Я ненавидел тебе лгать, я был вынужден это делать. Пожалуйста, верь мне!

Я хотела верить ему. Хотела простить. Но это не отменяло того факта, что последние два года он тайком вторгался в мои чувства и в мою душу.

— Так ты всегда знал, что я чувствую? И даже сейчас читаешь мои эмоции, верно?

Мы уставились друг на друга. Он опустил глаза и вздохнул.

— Да. Но это не то, что я могу отключить, даже если бы хотел. Поверь мне, большую часть времени я был бы рад избавиться от необходимости иметь дело со всеми этими чужими эмоциями. Иногда мне удается не обращать на них внимания, но это не всегда легко.

Я попыталась представить, как это — ощущать бесчисленное количество перемешанных эмоций людей вокруг меня, в том числе, их страхи и переживания. Иногда я чуть не плакала, когда видела грусть на лице Холли. Насколько хуже было, если бы я могла ощущать ее душевную боль, как собственную? Крошечная часть меня жалела Алека, но основным ощущением все еще оставался гнев.

Ты когда-нибудь манипулировал мной? — спросила я.

— Я могу манипулировать человеческими эмоциями, если постараюсь, — медленно начал он. — Но ты же знаешь, это против правил ОЭС.

— Это не значит, что ты этого никогда не делал. Ответь на мой вопрос. Да или нет. Ты когда-нибудь манипулировал мной?

Пожалуйста, скажи, нет, умоляла я. Может, я бы не заметила, если бы он солгал…

Только для твоего же блага. Я хотел помочь тебе, — сказал он нехотя. — Я не мог стоять и смотреть на твой страх. Я не должен был этого делать.

— Это мои эмоции. МОИ! Я могу сама с ними справиться.

Алек покачал головой в отчаянии.

— Тесс, — прошептал он, — мне действительно жаль.

Жаль, что я узнала, или жаль, что делал это? — подумала я, но вслух так и не сказала. Зачем, если теперь я не могу быть уверена ни в чем, находясь рядом с ним?

— Ты мне не веришь, — сказал он.

— Ты это прочитал по моим эмоциям? — язвительно спросила я.

Алек обмяк у стены додзё. Его глаза выглядели уставшими.

— Знаю, ты расстроена, но даже если бы я не мог прочитать твои эмоции, все бы понял, взглянув на твое лицо.

Я скрестила руки на груди, будто хотела остановить его от заглядывания в мое сердце, от просмотра всего, чтобы я хотела скрыть от него или от кого-то другого. Я подумала обо всем времени, когда желала его, и обо всех ночах, когда представляла поцелуи с ним. Даже сейчас, думая о том, что он знал, как я хотела его каждый раз, когда мы были рядом, мне хотелось убежать и спрятаться от стыда. Но что, если он ответственен и за мою любовь к нему?

— Так ты никогда не заставлял меня ощущать то, чего не было на самом деле? — еле слышно прошептала я.

Алек нахмурился, затем его глаза расширились.

— Ты имеешь в виду твои чувства ко мне?

Я не могла смотреть на него, поэтому уставилась за огромные зеркала в другой части комнаты. В одном из них уже месяцы была трещина.

Он коснулся моих плеч, подходя так близко ко мне, что я почувствовала тепло его тела.

— Я бы никогда так не поступил, Тесс. Что я за человек, по-твоему?

— Теперь ты для меня, словно незнакомец. Мне казалось, я знаю и понимаю тебя, но вдруг оказалось, что ты скрывал от меня огромный секрет. Мне нужно подумать. Я…я просто чувствую себя незащищенной.

Даже это признание заставило чувствовать себя уязвимой. Но какая разница, если рядом Алек? Все мои чувства открытая книга.

Руки Алека соскользнули с моих плеч.

— Я всегда ненавидел эту часть себя. Вот почему родители ненавидели меня, почему они не могли находиться со мной в одной комнате, тем более смотреть на меня. Вот почему они хотели, чтобы я исчез. Я всегда знал, что это Изменение будет больше пугать людей, чем моя сила.

Я сделала глубокий вдох.

— Я думаю нам нужно несколько дней вдали друг от друга. Я все еще…

Люблю тебя. Я не сказала этого. Не могла. Не тогда, когда часть меня ненавидела его за то, что он знал меня лучше, чем я сама.

Он коснулся моей щеки, и в какой-то момент я потянулась к нему, но потом остановилась. Мне необходимо было уйти прежде, чем он сломит мою решительность. Ему, наверное, для этого даже Изменение не понадобится.

— Я люблю тебя, Тесс, — тихо сказал он, когда я была на полпути к выходу.

Будто кто-то воткнул мне нож в сердце. Я хотела услышать эти слова от Алека, долго мечтала о моменте, когда он, наконец, скажет их. Я представляла счастье на своем лице, как поцелую его и буду шептать ответные слова снова и снова. Сегодня все было не так. И теперь этот день никогда не наступит. Не оглянувшись, я вышла из додзё и побрела в сторону лифта. Алек не пытался меня остановить.

Загрузка...