Отвечая за себя

Почему я не буду отвечать на вопрос «Что делать?»

Значительная часть комментариев к моим текстам либо прямо содержит этот вопрос, либо исходит из него. Ещё часть комментариев содержит ругательные слова «теория» или «философия».

То, что я пишу в «Фейсбуке», говорю в интервью, то, что появляется в СМИ, — это не теория. У меня много теоретических работ, их-то фейсбучная публика, читатели и зрители СМИ и вовсе читать не станут, да и не видят их.

В «Фейсбук» и в СМИ я пишу как философ для широкой публики.

Я пишу о том, как есть и что есть.

Не даю установок, не зову на борьбу, не раздаю поручений, не командую.

Философия — это не инструкция, не деловое поручение, не производственное или боевое задание.

Философия — это размышление и рассуждение. Глубокое скрытое размышление и предъявляемое всем рассуждение.

Философ не может и не имеет права говорить: делай так!

Философ говорит: подумай об этом вместе со мной!

Это единственное предложение, которое я могу сделать:

— Думайте!

— Думайте Беларусь!

— Думайте вместе со мной!

Я могу думать и без вас.

Но можете ли вы без меня?

Я читаю бездумные комментарии. Слышу бездумные отклики. Слышу категорические оценки того, что я сказал, и меня самого.

И слыша вот это всё, я должен отвечать на вопрос «Что делать?»

Чтобы получить в свой адрес ещё больше ругательств и оскорблений?

Чтобы умные и всезнающие сограждане дружно записали меня в «городские сумасшедшие»?

Впрочем, судя по комментариям, уже записали.

Ещё раз!

Я пишу о том, что есть и как есть.

Пишу и получаю обратную связь.

Из этой обратной связи я вижу, что большинство всё видит не так.

Не так всё происходит, как я написал и сказал.

Совсем не это происходит.

Я говорю об угрозе независимости, а множество комментаторов в ответ возмущаются: «Какая независимость? Нет независимой Беларуси». Другие добавляют: «Не бывает независимых государств».

И как я этим людям могу сказать, что делать, чтобы предотвратить угрозу, если они отрицают само существование того, об угрозе чего я говорю?

Как я могу сказать, «что делать», людям, которые лучше меня знают, что и как происходит?

Нужно быть полным дураком, рассказывая людям, что делать, в ситуации, которая для них не существует.

Я говорю, что угроза независимости Беларуси сегодня реальна, как никогда раньше.

Валадар Цурпанов разослал мой текст об этом всем депутатам Могилёвской области и города, в редакции всех СМИ в области.

Почти все они ответили (многие ответы написаны под копирку), что не видят никакой угрозы.

И как я им могу сказать, что им делать?

Впрочем, я скажу. Я ведь знаю ответ.

ДУМАТЬ надо!

***

Игра слов, игра словами.

Я написал, пожалуй, свой самый короткий пост в ФБ.

Всего три слова: «Сувениритет или суверенитет».

Люди с чувством юмора продолжили шутку, добавили «суевериетет» и «сюзеренитет». На реакции без чувства юмора и чувства слова можно не обращать внимания.

Но в моей шутке всего лишь доля шутки. Вообще-то я не шучу. Это всерьёз.

Тут некоторые уже попали под гипнотическое влияние Ермошиной-Лукашенко и начали гадать, судить и рядить о новой конституции.

Понимают ли граждане Республики Беларусь, что в «новой конституции» слово «суверенитет» будет тождественно слову «сувениритет»?

И совсем не важно, что и как в этом тексте будет написано. Важно то, как этот текст будет превращён в документ об учреждении новой формы Республики?

Важно не столько что, а важно как!

Конституция не просто текст. Это перформативный текст.

Понятно ли это?

Конституция 1994 года очень легкомысленная. За 25 лет мы не поумнели. И к тому, что готовится, относимся ещё более легкомысленно, чем четверть века назад.

***

Я говорю, ты говоришь, он/она говорит. Мы говорим? Мы — народ!

Страна подготовлена к государственному перевороту.

Государство учреждается народом страны, и это учреждение оформляется в конституции — документе, конституирующем государственное устройство на конкретном историческом этапе его существования. В истории ничего не бывает постоянным и навсегда, всё меняется — что-то быстро, что-то медленно. События происходят быстро, власть, которая на них реагирует, меняется медленнее, а структура власти — государственное устройство — меняется ещё медленнее.

Оперативные решения властей устаревают, как только заканчиваются события, ставшие их причиной.

Законы могут устареть за несколько лет.

Конституции сохраняются десятилетиями, даже столетиями.

Первая конституция, учредившая Республику Беларусь, которая уже три года существовала по факту, была принята 25 лет назад.

Через два года конституция была нарушена и переписана в ситуации государственного переворота, поэтому не может быть признана в качестве документа, учреждающего государство.

В последнее время всё чаще говорят о новой конституции. Что это значит? О чём конкретно идёт речь?

А речь идёт о подготовке нового государственного переворота с непредсказуемыми последствиями.

Мы не можем знать всё. В лучшем случае мы знаем только то, чем интересуемся. Даже в том, чем мы интересуемся, мы знаем только какую-то часть.

Но если мы чем-то не интересуемся, это вовсе не значит, что этого не существует. Катастрофы случаются неожиданно. Но если знать о возможной, о надвигающейся катастрофе, то можно её предотвратить или хотя бы минимизировать её последствия.

Уже видны признаки надвигающейся катастрофы:

— В декабре 2018 года премьер-министр Российской Федерации сделал в Бресте неофициальное заявление, которое многими экспертами и наблюдателями было расценено как ультиматум Беларуси, подкреплённый так называемым налоговым манёвром.

— Президент Республики Беларусь нервно отреагировал на это заявление, после чего были лихорадочно организованы несколько встреч с президентом Российской Федерации. О содержании этих встреч и результатах переговоров нам ничего не известно.

— Официально объявлено о создании рабочей группы по вопросам дальнейшей «интеграции» в рамках так называемого союзного государства.

— Проходят парламентские консультации между группами депутатов из России и Беларуси.

— В Москве организуются странные мероприятия, беларусские политологи и эксперты, имена которых скромно умалчиваются, встречаются с очень известными и влиятельными российскими экспертами и учёными. Очевидно, что российские эксперты обучают беларусских и инструктируют их по главным вопросам межгосударственных отношений. На этих мероприятиях нет ни одного сколь-нибудь известного и авторитетного беларусского эксперта, слово там даётся только российским спикерам.

— И российские, и беларусские СМИ навязчиво убеждают свою аудиторию, что Россия не покушается на независимость Беларуси.

— В Москве обсуждается идея изменения конституции Российской Федерации, и один из сценариев изменения конституционного строя предполагает объединение России и Беларуси в единое государство с вариантами либо конфедерации, либо федерации, но в любом из вариантов предполагается единый парламент и единый президент.

— Параллельно с вбросами о возможном изменении российской конституции стали обсуждать изменение конституции Республики Беларусь.

— Официальные и неофициальные высказывания президента и главы Центризбиркома не вносят никакой ясности по всем этим вопросам: наоборот, только запутывают ситуацию. Вбрасываются в информационное пространство заведомо неконституционные предложения по изменению конституции.

Можно привести ещё множество прямых и косвенных высказываний официальных и неофициальных лиц, ясно свидетельствующих о том, что закулисный процесс «интеграции» не просто запущен, но набирает обороты и зашёл уже довольно далеко.

Комплексное рассмотрение всех этих признаков разворачивающегося процесса позволяет сделать очевидные выводы:

1. Синхронизированы и согласованы три процесса: пересмотр и доработка договора о Союзном государстве; подготовка условий для переизбрания Путина на очередной срок в России; разработка новой конституции в Беларуси.

2. Экономическое давление на Беларусь со стороны России усиливается и принимает ультимативную форму.

3. Реальная информация о том, что происходит, скрывается от беларусского общества, общественное мнение запутывается намеренно искажённой информацией.

4. Хорошие дела не делаются под завесой тайны и секретности. Решения, затрагивающие интересы всей нации и гражданского общества, обсуждаются гласно и открыто на всех этапах подготовки. В условиях таинственности и при такой маскировке готовятся только очень плохие, может быть, даже преступные решения.

5. Каким бы ни было окончательное решение, оно всё ещё не принято: между участниками со стороны России и Беларуси всё ещё существуют серьёзные разногласия и противоречия.

К этим выводам я прихожу аналитически. Я не видел никаких документов рабочих групп. Я не слышал, чему учили российские авторитеты наивных беларусских политологов. Я не знаю, кому поручена разработка новой конституции и какое задание на разработку выдано.

Я многого не знаю.

Чтобы узнать всё необходимое — то, что сейчас скрывается от общественности, — нужен доступ к засекреченной информации. Несанкционированный доступ к такой информации имеют разведывательные службы. И у разведслужб третьих стран такая информация уже имеется. Об этом можно судить по ряду признаков, хотя все они тоже косвенные. Официальные лица и политики не могут впрямую озвучивать информацию, полученную неофициальным путём. Но ряд политиков в тех странах, которых непосредственно могут затронуть геополитические игры Путина и Лукашенко, уже дали понять, что им многое известно о планах и ходе их реализации.

Одной из заинтересованных международных организаций является НАТО. Поглощение Беларуси Россией несёт угрозу безопасности всей Европе. И было бы наивным думать, что НАТО не следит за развитием этой ситуации теми средствами, которые доступны. То, что стало известно руководству НАТО, было поручено озвучить бывшему генеральному секретарю этой организации Андерсу Фогу Расмуссену. Расмуссен сейчас лицо неофициальное, но он всё же дипломат, поэтому сформулировал своё знание в краткой и дипломатичной форме: «Ключевой риск — это повторение в Беларуси украинского сценария с войной и аннексией. Эту страну ожидает такой сценарий, если она не начнёт реформироваться».

Естественно, на такое заявление последовала очень нервная реакция беларусского МИДа.

Расмуссен добавляет: «Лукашенко не желает жить под гнётом Путина. Ему нужно выбрать: или реформы, или постоянный гнёт россиян».

Но процесс может зайти настолько далеко, что от желания и нежелания Лукашенко уже ничего не будет зависеть.

Это вовсе не Расмуссен и НАТО придумали, что Беларуси нужны реформы. Это говорили и говорят все разумные люди в стране — как оппозиционные политики, так и специалисты-эксперты и даже многие чиновники в правительстве.

Но серьёзные реформы возможны только при изменении существующего государственного устройства. И это изменение придётся начинать с принятия новой, настоящей конституции.

Таким образом, суть сложившейся к 2019 году общественно-политической, экономический и военной ситуации в Беларуси сводится не к альтернативе менять или не менять конституцию, а к другой дилемме:

— менять конституцию под диктовку Кремля и Путина;

— менять конституционный строй в стране для укрепления суверенитета и запуска реформ.

Третьего не дано.

По любой конституции (будь то конституция 1994 года или исправленная и ухудшенная версия 1996 года, по любому тексту новой конституции) народ был, есть и останется сувереном в государстве.

Принятие новой конституции — это дело народа. Всего народа. Не политиков, не специалистов по конституционному праву, не назначенных писателей «конституций» — это дело каждого гражданина, который считает себя частью народа своей страны.

И тут мы оказываемся перед главной проблемой.

Народ лишён возможности участвовать в решении своей судьбы.

— Мы не знаем, уже начали писать текст новой конституции или ещё только собираются?

— Кто будет писать этот текст?

— О чём будет этот текст? Это будет национальное предательство и государственное преступление — отказ от независимости и суверенитета или это будет современная демократическая конституция государства XXI века?

В публичном пространстве уже появились немногочисленные рассуждения о новой конституции. Но эти рассуждения не затрагивают принципиальных аспектов и принципов. Они касаются частностей. Таких, как сроки и полномочия президента, перераспределение полномочий между ветвями власти. Это всё должно найти место в новой конституции, но есть важнейшие и принципиальнейшие вещи, которые должны в ней быть.

Это принцип разделения властей и гарантии от узурпации всей полноты власти одной из её ветвей. Понятно, что узурпировать власть может только одна из ветвей — исполнительная. Что и произошло в стране по конституции 1994 года и усугублено в конституции редакции 1996 года.

Конституция 1994 года — это очень легкомысленный документ. В нём не были учтены некоторые важнейшие вещи и принципы, что открывало возможность трактовать её и так, и сяк, переписывать и ухудшать.

И совсем уж принципиальным является порядок принятия самой конституции.

Конституция — это учредительный документ государства. Граждане этим документом учреждают своё государство на долгий исторический период.

Это, казалось бы, банальное замечание означает, что конституция может быть просто текстом (хорошим или плохим), но реальной конституцией является не просто текст, а перформатив! Перформатив — это созидающее сообщение. Примерами таких перформативов являются те, что начинаются словами:

«Я нарекаю…!» — и так некто или нечто обретают имя собственное, становятся уникальным явлением в мире. Так нарекают именами детей. Так награждают орденами, присваивают учёные степени, лауреатский статус. Каждый может назвать всё, что угодно, каким угодно словом, но только перформатив делает нечто чем-то. Каждый может повесить себе на грудь орден или медаль чемпиона, но от этого не станет героем или чемпионом.

«Я объявляю…!» — например, специальные люди (где-то священник, где-то чиновник) объявляют двух людей мужем и женой, учреждают семью. Или кто-то объявляет нечто (школу, музей, выставку или мероприятие). Много народу толпится в зале или сидят в креслах, но некто, имеющий на это право и полномочия, объявляет собрание, митинг, мероприятие открытым. До такого перформативного высказывания собрания и мероприятия нет.

«Мы, народ, учреждаем…!» — все государства в современном мире начинают быть с этих перформативных слов.

Мы, беларусы, граждане Республики Беларусь, ещё ни разу в новейшей истории этого не делали.

Мы обрели суверенитет в 1991 году посредством придания Декларации независимости статуса конституционного акта. Этот акт принят парламентом, Верховным Советом БССР 12 созыва.

Этот же Верховный Совет, избранный в Советском Союзе, согласно своему же акту ставший парламентом независимой Республики Беларусь, принял первую конституцию. Верховный Совет БССР и Верховный Совет Республики Беларусь — это одни и те же люди. Это они приняли 15 марта 1994 года конституцию, то есть учредили Республику Беларусь. Не народ, а три сотни депутатов.

Эти депутаты были избраны в одной стране, а учреждали другую.

Но дело обстояло ещё хуже. Они сами разрабатывали текст конституции, но не могли проконтролировать его окончательную редакцию.

Мы, народ Беларуси, и они, избранные народом депутаты, до сих пор не знаем, кто внёс в конституцию последние правки и почему она стала такой, которая предвосхитила диктатуру в стране.

Конституция 1994 года — это результат коллективной безответственности депутатов, членов правительства и каких-то никому не известных редакторов окончательного текста. Но главное, это результат безответственности и безучастности всего народа.

Обстоятельством, смягчающим вину безответственности, может быть неопытность. Неопытность народа, граждан, депутатов.

Но сейчас-то всё иначе! Мы уже 28 лет живём в независимой стране. Из этих 28 лет 25 мы прожили при диктатуре. Разве этого недостаточно, чтобы приобрести необходимый опыт?

Мы хотим, чтобы безответственное поведение при принятии новой конституции повторилось?

Мы хотим, чтобы за нашей спиной скрытно, по-мошеннически была решена судьба нашей страны: быть ей или не быть и какой ей быть?

Если мы не хотим этого, то нам нужно предпринять несколько действий:

— Мы, народ, не можем признать законными изменения и дополнения к конституции, принятые с нарушением всех процедур в 1996 году!

— Мы, народ, не можем принять никакою новую редакцию или новую конституцию, если она будет написана без участия всего народа и будет принята без всенародного обсуждения и голосования!

— Мы, народ, должны решить, кому может быть поручена разработка новой конституции, зная и проверяя каждого, кому это будет доверено!

— Мы, народ, не можем доверить разработку новой конституции тем, кто будет писать её для себя, выписывая и узаконивая свои полномочия, привилегии и права. То есть тем депутатам, судьям, профессорам, членам правительства и т.д., которые находятся при исполнении сейчас и которые захотят быть избранными и назначенными на высокие должности по новой конституции.

— Мы, народ, можем поручить и доверить разработку новой конституции только тем, кто примет обязательство в первые 5‒10 лет не пользоваться правом на избрание и назначение на высшие должности в новом, учреждённом конституцией государстве!

— Мы, народ, должны выбрать тех людей, кому поручим и доверим разработку новой конституции на открытых, свободных, демократических выборах в Учредительное собрание!

— Только избранные всенародным голосованием делегаты Учредительного собрания полномочны разрабатывать и принимать новые учреждающие государство документы: конституцию и любые акты конституционного статуса!

— Делегаты Учредительного собрания должны быть избраны на достаточно долгий срок, например, на 5 лет, чтобы иметь время разобраться со всеми нюансами и тонкостями важнейшего для народа и нации исторического правового документа — Конституции. Работа над новой конституцией должна быть закончена не позднее срока полномочий Учредительного собрания, но может быть закончена досрочно, после чего Учредительное собрание распускается!

— Делегаты Учредительного собрания работают не в одиночку, они могут привлекать для работы любого нужного им специалиста или гражданина.

— Делегаты Учредительного собрания принимают на себя обязательство (или приносят присягу, дают клятву) не избираться на государственные должности по новой конституции в течении одного или даже двух сроков полномочий президента и парламента. Исключение может быть сделано только для тех, кого изберут в Конституционный Суд, стоящий на страже исполнения конституции!

— Всё, что требуется от существующих властей в Беларуси, — организация открытых, прозрачных, демократических выборов в Учредительное собрание.

Учредительное собрание не предусмотрено никакими законами и действующей конституцией. Это так. Но государство учреждается не для того, чтобы его отменить и ликвидировать. Поэтому Учредительное или Конституционное собрание избирается только один раз в истории государства, и больше в нём нет необходимости.

Если мы, народ Беларуси, не сделали этого в 1991 году, это нужно сделать сейчас.

Иначе мы никогда не учредим СВОЁ народное государство.

Иначе всегда в дальнейшем кто-то будет принимать за нас любые решения.

Иначе мы и дальше будем жить с институтами, которым мы не доверяем.

Сегодня мы точно знаем, что не можем доверить разработку новой конституции президенту. Он всё равно обманет.

Мы не можем доверить разработку новой конституции парламенту: он назначен президентом, который всё равно обманет, не спрашивая разрешения парламента.

Мы не можем доверять Конституционному Суду, члены которого тоже назначены президентом.

ИНЫМ ОБРАЗОМ КОНСТИТУЦИЮ МЕНЯТЬ НЕЛЬЗЯ!

Это категорическое заявление. Оно справедливо только ЗДЕСЬ и СЕЙЧАС, то есть в Беларуси 2019 года. В государствах с устойчивым конституционным строем, учреждённым разумными предками современных граждан, можно вносить правки в конституции, можно их улучшать и осовременивать. Но это не наш случай.

Сейчас над страной нависла реальная угроза утраты независимости. Если мы ничего не сделаем и это произойдёт, у нас на целый исторический период не будет возможности самим что-то решать в своей стране. У нас не будет государства и не нужна будет конституция.

Сейчас всё в стране решает один человек, он один решает за всё государство судьбу всей нации и каждого гражданина.

Я понимаю, что я тоже один. Что этот текст — глас вопиющего в пустыне.

Он один, и я один.

За ним стоит вся мощь армии, полиции, судов, банков, госпредприятий.

А за мной не стоит ничего, кроме свободной мысли.

Я знаю, что в стране есть очень много граждан, не согласных с тем одним, с президентом. Есть оппозиционеры — как в партиях, так и вне партий. Есть миллионы патриотически настроенных граждан и космополитически настроенных демократов. Все эти граждане не согласны с президентом.

Но президент контролирует вертикаль власти, СМИ и значительную часть народа — тех, которые верят «телевизору», которые боятся потерять то минимальное, что имеют. Миллионы этих граждан будут исполнять то, что прикажет президент.

Миллионы послушных президенту против миллионов несогласных с президентом. Кто окажется сильнее? Кто возьмёт ответственность за страну, за Беларусь?

Президента слышат в стране все без исключения — и согласные с ним, и несогласные. Согласные — это опора и сила президента. Их собственное мнение не имеет значения. Они все на стороне одного мнения, одного человека.

Несогласные с президентом имеют собственное мнение. Миллионы собственных мнений. Они слышат только президента, хоть и не согласны с тем, что слышат. Но они не слышат друг друга. Даже не интересуются мнениями друг друга. Они бессильны.

Миллионы несогласных бессильны против одного.

Потому что один может командовать миллионами, и эти миллионы будут делать то, что он скажет.

Миллионы несогласных с ним не будут делать ничего.

Даже если несогласных с президентом больше, чем тех, кто будет исполнять его приказы, они не могут стать силой, пока не противопоставят его мнению своё.

Я своё мнение здесь высказываю. Но оно моё мнение. И я один. Как гражданин я равен любому другому гражданину Беларуси, включая того, которого слышит вся Беларусь. Но от этого равенства нет никакой практической пользы.

Этот текст может иметь хоть какое-то значение, если его услышат миллионы. Не десятки, не сотни, не тысячи, а миллионы граждан Беларуси. Но я не имею возможности донести свои слова до миллионов. И существующие в стране СМИ не могут донести эти слова до миллионов.

Во-первых, ни у одного СМИ нет миллионной аудитории.

Во-вторых, для самих СМИ мои слова, моё мнение ничего не значат. Это ведь мнение всего лишь 1 (одного) гражданина. Одного из миллионов — и чем оно лучше или важнее любого другого из миллионов мнений? И эти СМИ не смущает то, что они же сами разносят мнение другого одного. Который никогда не говорит ничего определённого. И из его слов невозможно понять, сдаёт он суверенитет страны, президентом которой был четверть века, или борется с агрессивными имперскими притязаниями России.

Я понимаю, в какой слабой позиции я нахожусь. И тем не менее я говорю то, что говорю, и делаю то, что делаю.

Я хорошо и честно ответил себе на три кантовских вопроса:

Что я могу знать? Что я должен делать? На что я могу надеяться?

Я сказал всё, что знаю, всё, что могу знать.

Я делаю то, что должен делать, зная то, что знаю.

Осталось ответить себе самому на вопрос: на что я могу надеяться, делая это и зная всё это?

Я не надеюсь, что все согласятся с моим мнением, высказанным здесь. Я даже не стану на этом настаивать.

Я надеюсь на то, что меня услышат. Десятки, сотни, может быть, несколько тысяч граждан.

Я не надеюсь на то, что смогу кого-то убедить в своём мнении.

Я надеюсь только на то, что угроза, проблема, опасность, на которые я показываю, говоря то, что говорю здесь, станут видны и понятны тем, кто всё это услышит.

Я надеюсь, что обсуждение этой реальной угрозы, проблемы, опасности начнётся. Что это могут вслух и громко обсуждать те тысячи, которые прочтут, поймут и увидят.

Я надеюсь, что в этом обсуждении найдут себя те, кто умнее, квалифицированнее, компетентнее меня. И они увидят то, чего не вижу я, найдут лучшее решение, которое не приходит мне в голову.

Я надеюсь, что граждане Беларуси способны решать общие проблемы, способны услышать друг друга и объединиться для предотвращения большой и общей угрозы.

Надежда — это то, что у меня осталось.

Жыве Беларусь!

***

9 тезисов о ситуации, как она выглядит с позиции непредвзятого и тщательного анализа.

1. Для принятия новой конституции всегда нужны очень веские основания. Кто-то может быть недоволен любой конституцией, но никогда конституции не меняются по первому же возникшему желанию.

В России новая конституция нужна для продления полномочий Путина, и ни для чего другого. Никаких других причин для этого нет.

В Беларуси у режима тоже нет никаких причин менять конституции, она и так подправлена и приспособлена под нынешний режим. Оппозиция имеет основания и причины для изменения конституции, но не она инициирует этот процесс, а режим, то есть те, кому нет никакой нужды менять конституцию.

2. Желание изменить конституцию в России есть, но реальных причин и поводов нет. Идёт поиск или создание таких причин или хотя бы поводов. В качестве самого очевидного повода рассматривается объединение с Беларусью в одно государство.

Для этого нужно совсем немного — придать союзному договору статус конституционного акта и объявить приоритет союзного договора над конституциями России и Беларуси.

Россия не может сделать это в одностороннем порядке. Более того, Путин и Кремль заинтересованы в том, чтобы инициатива подчинения конституции союзному договору исходила от Беларуси.

3. Проблема в том, что в Беларуси этого никто не хочет.

4. Включение Беларуси в Россию, или создание нового государства из двух, возможно различными путями:

— План «В»: военный, насильственный вариант подчинения Беларуси. Он не требует изменения конституции России, как и захват Крыма не требовал изменения конституции. Поэтому План «В» не стоит на повестке дня. К тому же реализация этого плана приведёт к катастрофическим последствиям для России.

— План «Э»: экономическое банкротство Беларуси и включение её в Россию за долги. Этот вариант тоже не ведёт к продлению полномочий Путина, поскольку не требует изменения конституции. Экономическое давление на беларусский режим оказывается с целью принуждения к «добровольному» решению. Но дело в том, что российская бухгалтерия отличается от беларусской. И только с российской стороны баланс выглядит в пользу России.

— План «Д»: добровольное присоединение. Именно этот сценарий взят за основу. Для создания видимости «добровольного» присоединения инициируется разработка новой конституции. Единственное, что требуется в новом тексте, это упоминание Союзного государства и приоритета органов Союзного государства над государственными органами Беларуси. Простого упоминания достаточно. Остальное дело техники.

5. План «Д» затруднён нежеланием практически всех слоёв беларусского общества присоединяться к России. Поэтому в Плане «Д» предусматривается упрощение процедуры принятия новой конституции Беларуси. Исключаются участие практически всех слоёв беларусского общества в разработке нового текста конституции и референдум. Конституция будет разрабатываться узким кругом лиц, скорее всего анонимных, и приниматься будет нелегитимным парламентом.

Для успокоения общества вбрасываются в информационное пространство второстепенные предложения, вроде расширения полномочий парламента и сокращения полномочий президента, выборы в парламент по пропорциональной системе, выборы президента парламентом. Это то, что общество ожидает от новой конституции.

Но эти рациональные изменения не имеют никакого значения, если в новом тексте будет хотя бы одно упоминание Союзного государства.

6. Инициатива по изменению конституции Республики Беларусь исходит не от режима, а навязана из Кремля.

7. При всём нежелании Лукашенко и режима объединяться с Россией в одно государство это делается вынужденно, Кремль выставил режиму ультиматум.

Риторика Лукашенко направлена на отвлечение внимания общества от реальной угрозы, подбрасываются темы, которые общество будет активно обсуждать (выборы, беларусизация, политическая либерализация, экономические послабления, сама конституционная реформа), забывая о реальной угрозе потери суверенитета.

8. В сегодняшних условиях и при нынешнем раскладе политических сил идея Учредительного собрания является единственным принципиальным аргументом против закулисных игр в «конституционную реформу» — при всей утопичности этой идеи.

Никакие попытки изменения конституции не могут быть признаны законными, не могут отражать волю беларусского народа, если не будут разработаны и приняты Учредительным собранием и легитимизированы общенародным референдумом.

Никакое Союзное государство, стоящее над суверенитетом народа Беларуси, никогда не может быть признано законным, как бы оно ни создавалось и как бы оно ни называлось.

9. Только Учредительное собрание!

Никаких иных вариантов.

Об этом должны знать все граждане Беларуси.

Об этом должен знать Лукашенко. Об этом должны знать в Кремле. Об этом должны знать во всём мире.

Всё, что сейчас предпринимает Кремль для инкорпорации Беларуси, не имеет юридической силы. Это напрасная трата сил, ресурсов и времени. Так уже было в истории с пактом Молотова-Риббентропа, с «добровольным» вхождением в СССР Литвы, Латвии, Эстонии, с аншлюсом Австрии.

Не пытайтесь повторить эти попытки!

***

Чёрные страусы.

Об этом уже несколько месяцев говорят в Кремле.

Об этом косвенно намекают Расмуссен и Грибаускайте.

Три месяца назад я рассказал об этом Адаму Михнику.

Позже об этом рассказали на Блумберге.

Но почему об этом молчат наши доблестные независимые и удивительно честные зависимые СМИ? Про политиков неинтересно. Они в своей песочнице.

Только БелаПАН дал коротенький пересказ из Блумберга

И как долго будет это молчание продолжаться в стране, которую это в наибольшей степени касается?

Сейчас, когда об этом написал один из главных мировых поставщиков финансовой (не политической) информации, любой, самый мелкий инвестор, самый скромный бизнесмен будут интересоваться у беларусских партнёров: «Так когда же вас поглотит Россия? Не стоит торопиться со сделками, пока вас не присоединят, ведь неизвестно, с кем придётся договариваться».

И что будут отвечать доблестные беларусские бизнесмены? Скрытые лидеры рынка? Неподкупные наши чиновники?

Они будут лепетать: «Мы вне политики, нас это не касается»?

Беларусы — те же страусы!

В любой непонятной ситуации прячем голову в песок.

Не видеть опасности, не замечать угрозы, не слышать, не видеть, не знать! А вдруг пронесёт?

Не пронесёт!

И когда это случится, все будут лепетать про «чёрных лебедей». Ах, какая неожиданность! Никогда такого не было, и вот опять!

Для засыпанных песком глаз все лебеди чёрные.

***

Открытое письмо

Гражданину Александру Лукашенко от гражданина Владимира Мацкевича

Это обращение к вам продиктовано глубоким осознанием опасности для нашей страны, которая проявляется в последние годы все острее.

Вы завели страну в тупик, из которого существует только один выход — разворот на 180 градусов. Если страна продолжит движение в направлении, которое вы ей определили в самом начале своего пребывания в должности главы государства, то она просто перестанет существовать как суверенное независимое государство.

Вы давно потеряли управление страной. Вы все еще глава государства, и все рычаги управления у вас в руках. Но эти рычаги уже не связаны с механизмами управления и движения. Ваша многолетняя кадровая политика принесла свои плоды. Вы создали вертикаль власти из безынициативных, безответственных людей, не способных принимать самостоятельные решения без вашего прямого указания или без вашей оценки их деятельности. Но вы не можете быть везде: пока вы устраиваете разгон чиновникам в Орше, в каждом другом районном городе все делается в таком же режиме. Как только вы уезжаете из Орши, в ней тоже все восстанавливается в прежнем режиме. Вы не можете уследить за каждой коровой в стойле, вы не можете быть везде и сразу. Вы не можете уследить за каждым чиновником, даже если в ваш кабинет вывести все изображения с камер наблюдения в их кабинетах. Авторитарный директивный способ управления имеет ограничения и пределы, и эти пределы уже достигнуты.

Вы знаете, что уже ничем не управляете в стране: все идет само собой, по заданной колее. И вы знаете, как идет. «В стране бардак» — это ваши слова. И тут с вами нельзя не согласиться. Не буду повторять ваши слова про назначенных вами же чиновников. Их постоянно слышит вся страна. Мы все знаем, что они ни на что не способны без вашего окрика.

И мы знаем, что у вас нет других людей. Вы снимаете кого-то с должности с большим шумом и через некоторое время этого же чиновника назначаете на другую должность. За короткое время без дела этот чиновник не поумнеет, не станет инициативным. Он просто унижен вами, а униженный и оскорбленный в новой должности будет реализовывать приобретенные с вашей помощью психологические комплексы, т.е. унижать и оскорблять своих подчиненных. И так по вертикали — сверху донизу. То есть от вас и до каждого госслужащего в самой маленькой должности.

Вы не управляете страной, все катится по инерции. Вы все еще имеете иллюзию, что хотя бы знаете, что происходит в стране. Но это только иллюзия. Такая же иллюзия когда-то погубила Кебича, вашего предшественника. У него не было такой громоздкой и жесткой конструкции властной вертикали, как у вас, но какая-то была. И он на нее полностью полагался, а люди из администрации обманывали Кебича. Они фильтровали и цензурировали информацию, которая поступала снизу вверх, и создавали у главы правительства ложную картину. Ему просто врали.

И вы сейчас вынуждены полагаться на созданную вами вертикаль. Все, что вы знаете о положении дел в стране, вы знаете из того, что вам поставляют по каналам вертикали снизу. Пока информация дойдет до вас, в ней не остается ничего от реальности. Разные ведомства обманывают вас по-разному. Не буду вдаваться в экономику, другие области и отрасли. Там алчные коррупционеры и чиновники выясняют отношения друг с другом, разоряя отрасль за отраслью. Ограничусь политикой и идеологией. Да и то напомню только самые характерные эпизоды.

В современном информационном мире невозможна никакая подпольная и партизанская деятельность. Каждый человек под наблюдением, местонахождение каждого можно отследить по геолокации, любой заговор и сговор всплывет в информационном поле через несколько часов, как только будет задуман. И тем не менее ваши силовики раздувают дело «Белого легиона», которого уже много лет не существует. Ловят призрачные джипы на границах, раскапывают мифические схроны в пущах, создают нездоровое напряжение в информационном поле фальшивкой «фрау А». Потом выясняется, что это инсценировка. Но образ врага создан. Поиски новых врагов продолжаются, кипит работа. В создание таких фейковых врагов вовлечены органы милиции, но это не так страшно — пусть бы и развлекались себе, чтобы тонус не терять на случай реальных угроз. Но в это вранье вовлечены и суды. А вот это уже страшно. Впрочем, об этом я уже писал вашему министру Шуневичу в открытом письме, не буду повторяться.

Просто предупреждаю: вам врут. И врут именно те органы, которые должны поставлять вам достоверную информацию о положении дел в стране. Если бы вы и дальше жили в созданной иллюзорной стране, боролись бы с выдуманными врагами, мне бы до этого никакого дела не было. Чем бы правитель ни тешился, лишь бы людям жить и работать не мешал. Вы, конечно же, мешаете и очень многим. Но если люди готовы это терпеть, я не могу с этим ничего поделать. Пока терпят, и вам ничего не угрожает.

Из мировой литературы я знаю, как авторитарные лидеры и диктаторы чувствуют себя психологически. Они всегда преувеличивают угрозу своей власти и, зная судьбы других диктаторов, видят угрозу даже там, где ее и в помине нет. Когда одни диктаторы обжигаются на молоке, другие — на воду дуют. Но ваши психологические переживания меня мало волнуют, вы выбрали себе такую жизнь и судьбу, вам и проживать это.

Это открытое письмо вам я пишу потому, что над страной нависли реальные угрозы. Назову только две.

1. Страна катится по заданной вами траектории в противоположную сторону от мирового научно-технического и гуманитарного развития. Мы катастрофически отстаем. Еще несколько лет движения в этом направлении, и наше отставание станет необратимым. Вся наша экономика и национальное хозяйство перейдут под внешнее управление. И совершенно неважно, кто возьмется вводить это внешнее управление — главное, что мы, народ Беларуси, перестанем быть хозяевами в своей стране, превратимся в безгласное население.

Мы и сейчас уже таковы. В стране только вы имеете право голоса, только вы принимаете решения, только вы несете полную ответственность за все, что происходит.

Вы можете наказать работников Боровлянского лесхоза, но они исполняют вашу волю. Вы можете снять с должности любого главу города или области, но ведь их никто не выбирал — вы их назначали и знали, кого назначили. Они вам обязаны своим назначением, и только вы несете ответственность за их ошибки, вредительство, преступления.

Вы можете посадить любого министра за коррупцию, но это ваши люди. Вы их отбирали, проверяли.

Вы превратили нацию и общество в пассивное, безгласное, безвольное население. Такое население примет и любое внешнее управление страной. Оно не умеет ничего решать сейчас и не заметит разницы в том, что уже не вы решаете в Минске, а кто-то другой, из другого города, из другой страны.

Но вас-то беларусский народ когда-то выбрал. Я не был среди тех, кто голосовал за вас, и всегда считал этот выбор народа большой ошибкой. Народ часто ошибается, и не только в Беларуси, во многих странах. Но это был выбор народа, и с этим нельзя не считаться. Да, вы превратили своей политикой народ в население, лишили народ суверенитета, присвоив весь суверенитет себе. Но вы — глава государства, как бы это мне или кому-то еще ни было неприятно. Первые пять лет вы даже были легитимным главой государства. Теперь вы несете полную личную ответственность за полноту суверенитета беларусской гражданской нации.

Это деформированный суверенитет, но это наш, беларусский, суверенитет. Пусть и без особых иллюзий, но я, Владимир Мацкевич, гражданин Республики Беларусь, могу обратиться к Александру Лукашенко, гражданину Республики Беларусь, временно исполняющему обязанности главы государства. При внешнем управлении у меня такой возможности никогда не будет.

Понимаю, вас может задеть определение «временно исполняющий обязанности». Но это ваши проблемы — обижаться и реагировать на такое определение. Я даже не стану настаивать на том, что вы перестали быть легитимным президентом в 1999 году. Не стану настаивать и на квалификации событий 1996 года. Знаю, что вы никогда не разделите мой взгляд на это и считаете себя в своём праве, считаете себя легитимным и законным президентом. Пусть так.

Но вы временно исполняющий обязанности объективно, а не потому, что я так вас называю. 25 лет у власти — это очень много, это четверть века. Но это много — лишь в масштабе человеческой жизни, но очень мало — в масштабах истории. Беларусская нация молода, она существует полтора столетия плюс-минус десяток лет, поскольку свидетельства о рождении нации никто не выдаёт. И четверть века вашего правления — всего лишь эпизод в истории нации.

Впрочем, другие европейские нации по историческим меркам — наши ровесники. Но Беларусь имеет тысячелетнюю историю. Мы едины с нашими предками, теперь мы — нация, а раньше были народом, племенем, посполитым людом. Мы были, мы жили под другими именами, это все наше, наша история, наше наследие. И годы вашего правления на фоне тысячи лет — всего лишь миг между прошлым и будущим. Вы сейчас временно исполняете очень важные обязанности. Вы в ответе перед тысячелетним прошлым, и вы имеете огромное влияние на то, каким будет наше будущее. Сейчас от вас зависит, будет Беларусь развиваться или продолжит деградировать.

Итак, угроза состоит в том, что, если мы не выбираем путь интенсивного развития и не найдем своего места в новом экономическом укладе и трансформирующемся мировом разделении труда, мы потеряем суверенитет и подпадем под внешнее управление.

Эту угрозу можно еще предотвратить. Для этого нужно просто начать и развернуть реформы. Об этом вам говорили и говорят без меня: и независимые эксперты, и разумные чиновники, которые иногда случайно попадают в вашу вертикаль.

От себя добавлю только одно. История знает случаи, кода диктаторы давали импульс реформам и запускали процессы развития в стране.

Пока у страны есть шанс. И у вас еще сохраняется шанс, пока вы временно исполняете обязанности главы государства.

Вы способны воспользоваться этим шансом?

2. Впрочем, это уже не только от вас зависит. И это — вторая из угроз, о которых я обязан был написать это письмо вам.

Эта угроза состоит в том, что сегодня в мире существует только один претендент на внешнее управление нашей страной, но зато очень настойчивый!

И вы это знаете лучше меня. Это Россия. Даже не так. Не Россия, а Кремль и та группировка, которая лоббирует продолжение той политики России, которую она сейчас проводит.

Объективно России не нужно аннексировать Беларусь. Это нужно только некоторой властной группировке.

Но вы же лучше всех знаете, что объективные интересы страны отступают на второй план, когда субъективные интересы авторитарного лидера или диктатора берут верх. Ваш диктаторский стаж больше Путина. И дело не только в стаже. Путину куда легче сохранять авторитарный режим в России, чем вам в Беларуси. Впрочем, не стану говорит вам комплементы как диктатору, компетентному и успешному в своём роде.

Сейчас интересы кремлевского режима входят в острый конфликт с вашими личными субъективными интересами. И вы оказываетесь в очень невыгодном положении.

Вы не хотите отдавать государственный суверенитет и делать Беларусь частью России. Это не в ваших интересах.

В данном случае мои интересы совпадают с вашими. Но я — простой гражданин Беларуси, а вы — глава государства. И по заведенному образцу авторитарных режимов ни Путина, ни Кремль не интересует мое мнение, как и мнение миллионов граждан Беларуси.

Путин убежден, что вы уже превратили народ Беларуси в безгласное, пассивное и молчаливое население, поэтому разговаривать он будет только с вами. Он и разговаривает только с вами.

Рабочие группы, органы т.н. Союзного государства — это все ваши с Путиным инструменты, они не имеют ни собственной воли, ни собственной позиции, так же как водители тракторов с заклеенными номерами, вырывавших кресты в Куропатах. Они люди, но механически бездумно исполняющие приказ. Не стану сейчас отсылать вас к гуманитарной, философской и правовой литературе о людях, которые «ни в чем не виноваты и только исполняли приказ», — после Нюрнберга об этом много написано, и вы это должны знать, имея диплом об образовании историка.

Я понимаю, как вам тяжело вести разговор с Путиным о суверенитете Беларуси. Но не сочувствовать же мне вам! Вы сами до этого довели ситуацию. Подписывали соглашения с попустительским Ельциным, а иметь дело пришлось с жестким и авторитарным Путиным. К тому же Путиным в тяжелом положении, у которого нет пространства для маневра и не так уж много вариантов.

Очень надеюсь, что Путин пока еще не выставил вам ультиматум. То есть не поставил вас в безвыходное положение. А он это может! И не остановится ни перед чем, если у него не будет других вариантов для достижения своих целей, кроме аннексии Беларуси и ликвидации нашего суверенитета.

Нашего — граждан независимой Республики Беларусь, т.е. и моего в том числе. Но и вашего! Ведь вы присвоили себе суверенитет практически целиком и полностью.

А может быть, ультиматум уже предъявлен?

Просто мы, я и другие граждане Беларуси, об этом не знаем. Не знаем, но можем предположить.

Я во всяком случае предполагаю. И имею для этого веские основания. Я бы рад ошибаться. Но мои сомнения можете развеять только вы.

Причем вы можете развеять мои сомнения только делами и поступками, а не словами. Ведь по тону и содержанию этого письма не трудно понять, что ни одному вашему слову я не поверю. Вы за 25 лет научили меня, в чем вам можно верить, а в чем нельзя.

Сначала об основаниях моих предположений, а потом о делах, которым я могу поверить.

Вы объявили о необходимости смены Конституции и даже о начале работ над новым вариантом.

Верю. Помню, как когда-то давно вы сказали Хансу Георгу Вику, что, уходя, вы не оставите преемнику тех безграничных полномочий, которые есть у вас как главы государства. Это разумно.

Но могу ли я поверить, что вы именно с этим замыслом переписываете Конституцию?

Пока нет. Я пока вижу, что Конституцию собрались менять и в России. И эта синхронность меня очень пугает. Кроме того, неофициально в России говорят о придании соглашениям о Союзном государстве статуса Конституционного акта. А это уже прямая угроза суверенитету.

Есть еще несколько оснований для моих предположений, подозрений и опасений. Я их уже высказывал в своих статьях раньше. Не думаю, что вы их читали, но спросите у тех, кто обязан их читать, и вам расскажут.

Для разговора с вами достаточно одного аргумента — Конституции.

Итак! Работа над новым текстом Конституции началась, и она незаконна.

Да-да! Вы временно исполняете самую высокую обязанность в стране. У вас самые большие возможности, самые большие права. Но писать Конституцию вы не имеете права. Ни вы, ни те, кому вы это поручили. Это право суверена! А сувереном все еще остается народ Беларуси.

Конечно, не будет весь народ писать Конституцию, как казаки письмо турецкому султану. Текст должны писать квалифицированные специалисты.

Но народ должен знать имена этих специалистов!

Причем не просто знать, он должен им делегировать свое право писать Конституцию от своего имени, от имени народа.

Причем эти специалисты не только юристы. Конституция касается всех и каждого, поэтому в состав коллектива, разрабатывающего новую Конституцию, должны войти специалисты во всех областях жизни страны.

Это не может быть назначенная рабочая группа анонимных авторов.

Это собрание облеченных доверием народа представителей, наделяемых правом разрабатывать Основной закон страны на много лет вперед. Эти представители что-то могут сами, а для чего-то имеют право привлекать самых лучших специалистов из любой области, заказывать исследования по всем спорным и проблемным вопросам.

Только полномочные представители, избранные на всеобщих выборах, могут подписать новую Конституцию — учредительный документ новой Республики Беларусь.

И чтобы я им мог доверять, эти представители должны взять на себя обязательство не выдвигаться на избираемые должности в государстве в первые 5, а лучше 10 лет после принятия новой Конституции на всеобщем референдуме.

Знаете, господин президент, чем мне не нравится действующая Конституция? Тем, что она была исправлена и дополнена под вас. Она для вас. Так же как вариант Конституции 1994 года писался и подгонялся под Кебича и депутатское большинство последнего созыва Верховного Совета БССР.

Конституция — для народа и страны, а не для тех, кто ее пишет.

Вот, собственно, и все, что касается дел, которые вы должны сделать, чтобы я поверил в то, что вы гарантируете суверенитет Республики Беларусь.

Повторю по пунктам:

— Вы объявляете, что не можете взять на себя весь груз ответственности за интеграцию с Россией и подписанные ранее союзные соглашения. Этот вопрос был и остается в компетенции народа Беларуси. Поэтому никакие ультиматумы со стороны России на вас не действуют.

— Все вопросы конституционного устройства страны и международных отношений не будут решаться президентом и депутатами в последний год их полномочий. Эти вопросы находятся в компетенции нового главы государства и нового парламента.

— Поскольку парламентских выборов в стране нет, депутаты назначаются и беларусский парламент не имеет международного признания, то сначала необходимо изменить государственное устройство, разработать новую Конституцию и уже после избрания высших органов власти по новой Конституции можно вернуться к тем вопросам, которые связаны с Союзным государством и предложениями Российской Федерации по интеграции.

— Для разработки и принятия новой Конституции созывается Учредительное собрание, делегаты которого наделяются полномочиями до принятия новой Конституции на всенародном референдуме, организация которого входит в обязанности Учредительного собрания.

— Пока Учредительное собрание работает над новой Конституцией (предельный срок этой работы может быть определен в четыре-пять лет), действующий глава государства временно продолжает исполнять свои обязанности.

— И вот в это отведенное вам для исполнения ваших обязанностей время вы можете запустить действительные реформы. Так вы войдете в историю Беларуси не просто как временно исполнявший обязанности главы государства, но хоть что-то действительно исполнивший.

Я понимаю, насколько трудно принять такой порядок действий, который я здесь кратко описал. Но вы подумайте! Игра стоит свеч.

Конечно, я не знаю, выдвинут ли вам уже ультиматум Кремлем. И тем более я не знаю его содержания, могу только догадываться, но не буду давать волю своей фантазии. Могу только предположить, что ультиматум может быть очень грубым и категоричным, с угрозой для вас лично.

Тогда все просто: уходите! Быстро и далеко, не оглядываясь.

Страна выживет и без вас. Будет трудно и тяжело. Но недолго. Недолго — и по историческим меркам, и по сравнению с той четвертью века, за которые вы так и не смогли вывести страну в процесс развития. Но пусть это вас не волнует, это уже будут не ваши проблемы.

Я не буду отправлять это письмо вам лично в администрацию. Мне совсем неинтересно получать формальную отписку по шаблону «об обращениях граждан», я заранее знаю, что там будет написано. Я просто опубликую его. Ведь вы и без меня, без этого письма знаете все, о чём я говорю. Я вас ничем не удивил, не открыл ничего нового. Это нужно знать не вам, а беларусскому обществу, гражданам Беларуси.

Но гражданам надо знать не только то, о чём я здесь пишу. Мне, нам, обществу, нации и стране надо знать, что вы собираетесь делать, чтобы предотвратить эти угрозы. Все остальные проблемы мы, народ, будем решать по мере поступления.

8 апреля 2019 года

***

Объясню основную идею открытого письма.

1. Процесс ликвидации независимого государства Республика Беларусь и инкорпорации Беларуси в Россию, или аншлюс, запущен и находится в активной фазе.

2. Определён механизм аншлюса — изменение конституции Республики Беларусь и разработка конституционного акта Союзного государства Беларуси и России.

3. В тексте новой конституции конституционному акту Союзного государства будет придан приоритет над конституцией, законы и решения Союзного государства будут обязательными для Беларуси без ратификации.

4. Порядок разработки конституционного акта и нового текста конституции делает эти тексты незаконными. Сам порядок нелегитимен, поэтому эти документы не могут иметь юридической силы.

5. Конституционный акт и конституция готовятся для придания видимости того, что аншлюс и ликвидация беларусской государственности законны. Сам же аншлюс будет проходить в форме поглощения обанкротившегося режима, практически коммерческая сделка.

6. Тексты конституционного акта и новой конституции по сути дела являются актами приёмки-передачи собственности и полномочий правящего в Беларуси режима и не затрагивают суверенитета народа и права нации на самоопределение.

7. Я не вижу политических и гражданских сил в стране, способных предотвратить действия по поглощению правящего режима де-факто.

8. Если аншлюс произойдёт в те сроки, которые косвенно указываются в разных источниках, то есть до конца этого года, то народ Беларуси, режим Лукашенко, режим Путина, всё международное сообщество должны знать, что это незаконно, нелегитимно, юридически ничтожно.

9. Идею Учредительного собрания в ближайшие месяцы невозможно реализовать. Эта идея должна быть озвучена и принята как принцип. Никакие изменения в конституции, переписывание текста конституции не будут приняты народом Беларуси и признаны международным сообществом без созыва Учредительного собрания.

10. Всё, что сейчас делается в Беларуси по сценарию, написанному в Кремле, — пустая трата времени. Режим может сдать свои полномочия и значительную часть государственной собственности, уступая российскому давлению. Но всё это придётся вернуть и восстановить.

11. Учредительное собрание не предусмотрено в действующей конституции Республики Беларусь. Но это не должно нас останавливать. Созыв Учредительного собрания — это революция, то есть кардинальное изменение государственного строя. Но любой порядок изменения конституции — это изменение государственного строя, то есть тихая и маленькая революция. Ни одна революция не может быть прописана в законе или конституции. Учредительное собрание — мирный вариант революции. И единственно приемлемый.

Вот это я хочу донести до всех, кого это касается.

Это должен знать народ Беларуси, на суверенитет которого сейчас покушаются Путин и Лукашенко. Это должны знать Путин и Лукашенко. Они должны знать, что народ Беларуси это знает. И народ Беларуси должен знать, что об этом знают Путин и Лукашенко. Тогда все будут знать, что совершается преступление. И преступники будут знать, что они преступники.

О том, что мы можем делать в этих условиях в деморализованном и подавленном обществе, я расскажу позже.

***

Две основных цели информационной войны: дезинформация и деморализация противника.

Обе цели информационной войны против беларусского общества и нации успешно достигаются.

Про дезинформацию все знают и понимают.

А деморализация плохо осознаётся обществом и подвергшимся ей отдельными людьми.

Как бы ни назывались эффекты деморализации: стокгольмский синдром, выученная беспомощность, толерантность и пассивность, — люди с этим синдромом и выучившиеся быть беспомощными не видят этого в себе.

Наоборот, они принимают своё мнение за единственно разумное и ведут себя соответствующим образом — принимают зло и насилие как должное.

И агрессивно реагируют на каждое проявление «неразумного» с их точки зрения поведения. Любого, кто не боится, кто сопротивляется, люди с выученной беспомощностью считают личным врагом или просто глупцом.

А заражённые стокгольмским синдромом находят благовидные причины для насилия, даже в отношении самих себя.

Главная политическая ошибка в такой ситуации — не видеть и не понимать состояния деморализации общества и призывать его к активным действиям.

Реакция на моё открытое письмо демонстрирует все симптомы деморализации.

— Выученная беспомощность: «много букафф», «адресат не прочтёт, и я не буду», «всё и так знаем».

— Стокгольмский синдром: «он ленив», «он такой-то и такой», «у них всё схвачено», «тебя арестуют».

— Агрессия и обвинения в адрес автора.

Но есть и другие реакции. Это обнадёживает.

***

Снос крестов в Куропатах.

Преследование профсоюзов.

Лжеминирование торговых комплексов.

Обыск в офисе Белсата.

Спорадические аресты и задержание активистов.

Всё это очень важные события.

Каждое по отдельности.

Но ещё важнее все они в комплексе.

Каждое событие выглядит абсурдно. При размышлении и анализе каждого отдельного события невозможно обнаружить ни логики, ни прагматики.

Кажется, что власть сходит с ума и сама себе вредит.

Это совсем не так.

Все эти события являются звеньями одной технологической цепи. Это элементы одной гуманитарной технологии.

Все эти события НАМЕРЕННО задуманы и созданы.

Зачем?

В стране происходят ещё более важные процессы и события:

— запускается реактор на АЭС в Островце;

— строится аккумуляторный завод в Бресте;

— разваливается структура управления хозяйством на районном и областном уровнях.

Все эти важнейшие и опасные события теряются на фоне сознательно спровоцированных арестов, вандализма в Куропатах, давления на профсоюзы, ложные минирования.

Громкие события, сенсации, хайп — всё это призвано отвлечь внимание от важных событий, сделать их незначимыми.

Но самым важным процессом, который намеренно скрывается и умалчивается, является торг независимостью и суверенитетом страны.

Разделяй и властвуй!

Отвлекай внимание от важного, и никто тебе не помешает.

Вот такова простейшая технология дебилизации нации и общества.

Пока мы страдаем и переживаем, страну продают.

Я один это вижу?

Почему все отвлекаются на частности, пока творится фундаментальное преступление?

***

В политике вопрос «Что делать?» является риторическим.

Те, кто его задаёт, никогда не уточняют, о чём именно они спрашивают.

Вот что можно ответить на этот вопрос среднестатистическому обычному гражданину?

Что он вообще может делать в политике?

Может голосовать или не голосовать.

Ещё иногда может протестовать или не протестовать.

И это всё.

Поэтому на неконкретизированный вопрос «Что делать?» есть только два ответа в двух вариантах:

— голосуй/не голосуй;

— протестуй/не протестуй.

Власть говорит «голосуй», оппозиция говорит «голосуй», а я (и ещё несколько человек) говорю «не голосуй».

Поскольку «избирательная» кампания ещё не началась и за кого или против кого ещё не назвали, избиратель пока может выбирать между этими двумя вариантами:

«Голосовать — не голосовать».

Не за кого-то или против кого-то, а в принципе.

Поэтому на вопрос «Что делать?» есть простой и ясный ответ для каждого:

ВЫБИРАЙ! Голосовать тебе или не голосовать.

Я говорю — не голосовать!

А избиратель сам решает, кого слушать: власть, телевизор, газеты и оппозицию, которая в этом с властью заодно; или меня, Павла Усова, ещё нескольких.

Тысячи призывов зазывал и агитаторов против нескольких голосов разумных людей.

ВЫБИРАЙ, на чьей стороне ты!

Оппозиция говорит: «Протестуй»!

Тут я мог бы быть вместе с оппозицией. А власть об этом не говорит, она действует по принципу «Будешь протестовать — получишь!» Сутки получишь, штраф, унижение и насилие при задержании и проч. Это уже не протестующий выбирает, что он получит, это власть выбирает для него.

Тут главное — неотвратимость: протестуешь — получишь.

Но людей не это отвращает от протестов. Протесты идут то тут, то там. АЭС, Куропаты, аккумуляторный завод, Осмоловка. Всегда найдётся повод для протеста.

Люди перестали протестовать потому, что «протестуй не протестуй, всё равно получишь х-х-х... леба».

Люди устали просто протестовать, а как это делать не просто, а результативно, никто не рассказал.

Поэтому я и не могу поддержать «лидеров» оппозиции в их ответе: «Протестовать!»

Для эффективного протеста нужно, чтобы протестующие доверяли друг другу. Без доверия любой протест — детская забава.

***

Сейчас я скажу крайне непопулярную в оппозиционных кругах вещь.

Одним из первых решений широкой коалиции противников режима должен стать мораторий на уличные акции и демонстративные протесты.

Говорю это не потому, что считаю протесты чем-то недопустимым. Нет, протесты и акции необходимы.

Но протесты должны быть эффективными, действенными, результативными. Только действенные, результативные протесты имеют смысл. Неэффективные и нерезультативные протесты вредны.

Такие протесты деморализуют общество, они вызывают жалость к участникам, раздражение к организаторам и недоверие всех ко всем.

Эффективный протест отличается рядом характеристик:

— Количество. Это всем известно и понятно. О количестве все заботятся, а 100 000 на Площади — романтическая мечта политиков с 1996 года.

— Динамика. Количество не константа. Нет некой цифры, которая была бы достаточной. В одних ситуациях достаточно десятка участников, в других и миллиона мало. Протест эффективен тогда и только тогда, когда завтра будут протестовать больше людей, чем сегодня. То есть количество должно расти от этапа к этапу, иначе — поражение. Даже если на площади миллион, власти не пойдут на уступки, если будут уверены, что завтра на площадь выйдет не миллион, а 900 000. И задумаются, если будут знать, что, если не удовлетворить требования миллиона, завтра выйдет полтора миллиона.

— Упорство. Побеждает только тот протест, участники которого не собираются сдаваться и будут протестовать столько, сколько необходимо для победы. Упорство и динамика взаимно дополняют друг друга и отчасти компенсируют. Упорные протестующие могут добиться успеха даже без большого прироста численности, главное — динамика не должна быть отрицательной. Если количество протестующих сокращается — шансов нет.

— Своевременность. «Сегодня рано, завтра поздно» — основной принцип стратегии протеста. Побеждает только тот протест, который проходит вовремя, не раньше и не позже. Выбор «часа С» — важнейшая задача лидеров.

— Выполнимость требований. Протесты «за мир во всём мире» — это симуляция. Нельзя требовать всего и сразу, нужно ограничиться двумя-тремя требованиями, а лучше — одним. Требования протестующих должны быть точными, ясными и конкретными, понятны и самим протестующим, и тем, кому они предъявляются. Иначе власти будут подбрасывать паллиативные решения или вовсе фиктивные.

— Требования должны содержать в себе потенциал для углубления и радикализации. Это чисто тактический ход. Власти должны быть уверены, что, если они сегодня не выполнят сформулированные требования, завтра протестующие будут ещё категоричнее и радикальнее.

— Готовность к компромиссам. Ситуация всегда меняется, иногда не в лучшую для протестующих сторону. Нужно быть готовыми получить хоть часть, если полная победа становится недостижимой.

— Доверие между протестующими, организаторами и переговорщиками. Если доверия нет, участниками протеста легко манипулировать.

Это ещё не всё, но уже достаточно.

Вот уже больше 20 лет ничего из этих условий не видно в протестах — поэтому нет ни побед, ни успехов, ни достижений. И год от года всё становится хуже — и по количеству, и по качеству.

Не буду напоминать историю последних двух десятилетий. Аудитория, к которой я обращаюсь, должна эту историю знать.

А вот пост-голодовку «Новой жизни»⁵ имеет смысл напомнить. Я пошёл в эту акцию протеста, чтобы продемонстрировать возможности разработанной мною тактики и стратегии. Мы вдвоём с Денисом Гилем добились того, чтобы все названные характеристики эффективного и результативного протеста были реализованы и исполнены. И мы победили.

Иначе и быть не могло. Власти были поставлены в безвыходные условия и выполнили все требования (два) в полном объёме.

Как это было, что делалось, несколько раз было описано и рассказано в 2007 году.

По этому поводу ещё одно лирическое отступление. Меня и раздражает, и обижает, когда меня начинают учить люди, ни разу не побеждавшие в протестных акциях и не организовывавшие их.

Ещё многие любят рекомендовать мне самому организовать партию или что-нибудь. Тоже мог бы научить кое-чему на примерах ОГП, Хартии 97, БХД, Национальной платформы.

Ну да бог с ними.

Итак, зачем нужен мораторий на уличные акты и протесты?

Именно для того, чтобы не позориться, не дискредитировать протестную активность и протестующих.

И для того, чтобы добиться общего понимания всего указанного, научиться эффективности, действенности и результативности.

И главное, достичь доверия между лидерами, идеологами, переговорщиками и протестующими — потенциальными участниками эффективных акций.

И всякий нарушитель моратория должен быть объявлен провокатором. Каковым он и будет — попом Гапоном, думаю, всем известен этот архетипический персонаж.

Мораторий на неподготовленные и нерезультативные протесты выполняет ещё одну важнейшую задачу. Но это уже не для широкой публики. Это можно обсуждать только в кругу пользующихся полным доверием людей.

Сейчас, увы, такого круга в стране не существует.

Пока достаточно.

Примечания

5

Осенью 2006 года прихожане церкви «Новая жизнь» объявили пост-голодовку в знак протеста против решения минской власти, которая лишила религиозную общину права пользования земельным участком. В. Мацкевич участвовал в голодовке 23 дня. Пост-голодовка завершилась отменой решения власти.

***

Если завтра аншлюс, если завтра в расход.

Про расход это я погорячился. В наш гуманный век сильно стрелять не станут — массово, во всяком случае. Новых Куропат, наверное, не будет. И депортаций насильственных тоже не организуют: сами уезжать будем, уже начали.

Ну, а всё же — если завтра аншлюс?

Работы комментаторам будет много. Самые лучшие из них доходчиво объясняют, что это было неизбежно, что иначе и быть не могло. Версии Шрайбмана и Дракохруста будут несколько различаться, но в основном объективный подход восторжествует, и мы все узнаем, что как есть, так есть.

Несколько отличившихся чиновников и генералов переведут в Москву с повышением, но не очень высоко. Дальше пусть крутятся там, как смогут.

Остальных будут «ператрахивать», как и «ператрахивали».

Бизнесмены будут делиться, как делились. Но уже не только с Минском, но и с Москвой. И претендующих на долю будет намного больше.

ПВТ разделят на три части: одну в Сколково, другую в Наукоград под Казанью, третьи уедут сами.

Военные пенсионеры с заполярными и надбавками за подвиги в Чечне, Южной Осетии, Крыму и Сирии снова поедут селиться в наши города и строить дачи.

Кандидаты в президенты 2010 года организуют правительство в изгнании № 2, и будут оспаривать приоритет у правительства БНР.

Что будешь делать ты?

Лишь бы не было войны! То есть пусть будет, но не тут. Нам хватит новых «цинковых мальчиков» из горячих точек, которых в любом Союзном государстве всегда в избытке. Придётся насыпать на Свислочи новый Остров слёз, лучше прежнего.

***

Что такое общественность?

Это же от слова «общество». «Общественность» — это какое-то свойство общества, отличное от «корпоративности», «стадности», «коллективности», «разрозненности» и других свойств.

Одно общество отличается высокой общественностью, а другое — маленькой общественностью.

А какова же степень общественности того общества, к которому я принадлежу?

Задумался об этом, читая обращение широкой «патриотической» общественности:

«Учитывая мнение широкой общественности и лидеров мнений, просим Вас в установленном порядке согласовать и вынести на уровень Высшего Государственного Совета Союзного государства, Президентов Республики Беларусь и Российской Федерации вопрос об...»

Как же одиноко человеку в обществе с низкой степенью общественности и, наоборот, с высокой степенью стадности или разрозненности.

***

В детстве меня впечатлил рассказ Анатоля Франса «Жонглёр Богоматери».

Я даже взял его за образец, решил, что в жизни я должен научиться делать хорошо хоть что-то. Долго не знал, что именно, но искал, пробовал, учился. Кое-чему научился и сейчас умею некоторые вещи делать хорошо. Правда, это редко востребовано. Но это очень важная жизненная установка.

Много позже в занятиях философией и методологией я понял другую, ещё более важную вещь:

Практика — это не поэзия и жонглирование, не отточенное умение.

Практика — это, когда нужно делать то, что нужно, а не только то, что умеешь.

Практика ставит задачи и проблемы здесь и сейчас и часто уникальные, такие, с которыми не сталкивался раньше и с которыми, может быть, не столкнёшься больше никогда.

В моей практике часто бывали ситуации, когда передо мной вставали задачи, которых я никогда не решал, и проблемы, с которыми никто никогда не имел дела.

Решая неизвестные мне задачи, я искал «жонглёра»: того, кто хорошо умел делать требуемое для решения задачи.

Ну а с проблемами приходилось справляться самому.

Я люблю «жонглёров», мастеров своего дела, с огромным почтением к ним отношусь.

Но они совершенно беспомощны там, где нужно делать то, чего они не умеют.

И я очень не люблю «жонглёров», которые жонглируют везде — даже там, где это совершенно бесполезно и неуместно, часто вредно.

В стране много хороших мастеров. Они отлично делают своё дело в стандартных ситуациях.

А мы живём в нестандартной стране.

И практика ставит перед нами проблемы, в которых отточенное мастерство жонглёров ничего не решает.

И всё же я их люблю. Без взаимности.

***

Откройте мне глаза на реальность!

Перескажу разговор, состоявшийся сегодня утром с политологом. Толковым, кстати, и рассудительным. Пересказ будет слегка утрированным, но точным.

Обсуждаем вероятность аншлюса и, естественно, моё открытое письмо.

Я упоминаю в беседе возражения одного известного человека, который начал с того, что назвал мою идею Учредительного собрания утопией.

Политолог, которому я это говорю, делает круглые глаза:

— О! Так вам кто-то уже сказал, что это утопия?

Тут уже я делаю круглые глаза:

— А вы думали, что первым мне сообщите эту истину? Кто только мне этого не говорил!

Это очень забавно, что самоочевидные банальности, которые автоматически приходят в голову множеству людей одновременно, даже очень разумные люди склонны принимать за собственные открытия, которые неизвестны другим.

Мне действительно очень многие попытались сказать — кто по-дружески, а кто со злорадством, — что созыв Учредительного собрания — это утопия, это нереально. Причём все говорили это с убеждённостью, что я-то как раз этого не знаю и не понимаю.

Не говорите мне этого больше!

Я знаю. Да, Учредительное собрание — это утопия. Созвать его в современной Беларуси совершенно нереально.

И поверьте, я это знаю лучше многих — не зря я 25 лет упорно и последовательно анализирую беларусскую реальность, работаю с политикой, НГО, бизнесом и другими системами деятельности.

Я знал это до того, как написал об этом. Да, это утопия, но это самая практичная утопия на сегодня.

Но провозглашение необходимости созыва Учредительного собрания имеет вполне практичную прагматическую цель.

Вот она:

Если мы ЗНАЕМ, что правильный и самый демократичный способ изменить конституцию и государственное устройство страны — это Учредительное собрание, то мы ЗНАЕМ и то, что любые потуги изменить конституцию и государственное устройство страны юридически НИЧТОЖНЫ.

Сегодняшняя анонимная «группа мудрецов», пишущая по заданию временно исполняющего обязанности главы государства некую «конституцию», — это сервильные мошенники, а сам он готовит очередной государственный переворот.

Общественный «конституционный комитет», предлагаемый профессором Пастуховым, может написать в лучшем случае «рыбу», полуфабрикат, но не конституцию.

Вот это нужно знать и помнить, усвоив концепт и идею Учредительного собрания.

Это ЗНАНИЕ и есть то главное, что содержится в идее Учредительного собрания, даже если оно никогда не будет созвано.

Я оставляю надежду, что когда-нибудь, в обозримой перспективе, это станет возможным, но в сегодняшней ситуации — это утопия.

Я знаю, что я делаю. Спасибо всем, кто открывает на реальность мои открытые глаза, учит уму-разуму и логике.

Поэтому напомню лозунг 1968 года:

«Будьте реалистами — требуйте невозможного!»

И да здравствует Учредительное собрание!

***

Самые разные люди убеждают меня, что не надо бояться аншлюса.

Ориентированные на Россию убеждают, что России это просто не надо.

Националисты убеждают, что Россия настолько слаба, что не потянет.

Индифферентные просто говорят, чтобы не дёргался и берёг нервы.

Да, я тоже не вижу в России силы поглотить Беларусь.

Да, я тоже знаю, что объективно России это не нужно.

Но это нужно Путину и некоторым реваншистским силам в его окружении.

И путинская Россия уже столько глупостей наделала, что надеяться на здравый смысл в её политике сейчас не приходится.

Я очень хорошо знаю все аргументы за и против аншлюса, поэтому исхожу исключительно из женской логики:

Аншлюс либо будет, либо не будет, 50% на 50%.

А поскольку цена такого сценария очень высока, то я не могу игнорировать вероятность в 50%. И в 10% не могу, даже в 2% не могу.

Меня очень беспокоит молчание: «О сути предложений Медведев не сказал ни слова. Официальный Минск также не комментирует полученные предложения».

Не к добру это!

И не волнуйтесь за мои нервы.

Волноваться нужно за страну.