Оябун. Том 1

Глава 10

Михаила Витальевича я помню. Правда, в другом мире он был уже полудохлой развалиной и катался исключительно в кресле на колесиках. Во время передела нахапанного попал под очередь от «коллег». Выжил, хотя позвоночник и кости таза собрать толком так и не смогли. Сейчас же — мужчина «слегка за сорок» в дорогом костюме, который сидит на нем, словно на корове седло. На левой руке тяжелый «будильник» с золотым браслетом, на пальцах перстни. Да, «Мишенька» всегда любил покрасоваться, особенно рядом с братвой. Через них крутил схемы с перепродажей оружия, они же его и попытаются сожрать попозже. Но недооценивать его не стоит. Дядя до сих пор носит погоны и что-то там разруливает в бесконечных поставках стреляющего в Африку, Азию и Южную Америку. Нужный человек, одним словом.

— Я не совсем понимаю, что именно вы хотите со мной обсудить. Правда, за вас поручились серьезные люди… — начинает с аккуратного наезда продавец.

Беседуем в моем номере, в ресторане сейчас полно людей и шумно. Кроме того — комнату проверили, я на стол коробочку выложил и уверен, что в данный момент нас не пишут. Что касается захода «ты меня уважаешь», есть аргументы.

— Михаил Витальевич, мне вас тоже рекомендовали. Кто именно, уточнять не стану. Но скажу, что хвосты после Кейп-Тауна вы подчистили паршиво. Люди, взорвавшие грузовик с так называемыми насосами для нефтепромыслов, живы. И активно вас ищут по всей Африке.

— Меня там не было, — вот теперь вижу, что вся эта блатная показуха — липа. Дяденька больше ничего не отыгрывает, он смотрит на меня в раздумьях — валить сейчас или попозже.

— Считайте, что я просто оказываю вам услугу. Дружескую, так сказать. И когда захотите снова пострелять в бегемотов, берите охраны побольше. Контакты среди буров вам подводят конкуренты. Чисто — информация к размышлению.

Похоже, я его заинтересовал. О тех делах люди вне системы не знают. И поэтому мой «тайный рекомендатель» наверняка из своих. Может — кто-то с министерства обороны. Может, службисты разного калибра темные схемы мутят. В эти дни кто только не зарабатывает на проблемах ослабевшего государства.

— Понятно… Значит, вам нужны «калашниковы»?

Шутник. Я аккуратно разливаю коньяк по бокалам, исполняю «прозит» и начинаю оглашать список:

— Мелочь можете тем же папуасам продавать. Меня интересует кое-что другое… Мою семью собираются уничтожить. Слишком долго топтались на мозолях у янки и бриттов. Поэтому мне нужны пушки побольше. Чуть-чуть побольше… Ка-пятьдесят. Минимум пара, можно больше. Четыре «Шилки». Пара «Тунгусок». Разумеется, с боеприпасами, расходниками для профилактики и всем сопутствующим. Люди, кто научит, как этим пользоваться. Не просто парни в погонах, кто кнопки по бумажке нажимает, а инженерные кадры. Полугодовой рабочий контракт каждому, в цене не обижу. Если будут пилоты для «Акул» в качестве инструкторов — тоже возьму.

— Танки, бронетранспортеры, системы залпового огня не интересуют? — улыбается собеседник.

Отвечаю совершенно серьезно:

— «Владимир» для поездок по Токио плохо подходит, заколебусь штрафы за разбитые дороги выплачивать. Но если у вас есть в нормальной комплектации, то можно подумать. Только нормальный фарш, а не кастрированный вариант под экспортные поставки. Горючку для него найду. «Фаготы» — да, интересно. Можно «Корнет». «Таволгу» обязательно закажу, эрпэгешки мне нравятся. И для драки в городской застройке отлично подходят.

— Вы серьезно? — да, Витальевичу больше не смешно.

— Знаете, что творится в Конго? Считайте, что у меня дома будет куда хуже. Потому что в драке постараются поучаствовать «большие мальчики». Не скажу, что это будет завтра, но хочу подстраховаться… Поэтому меня интересует два вопроса. Первый — готовы ли поставить мне вот это, по списку. И второй — какую цену хотите получить. — Пододвинув листок к собеседнику, добавляю: — Номерной банковский счет в Швейцарии. Пять тысяч долларов я туда уже положил, исключительно ради компенсации вам за потраченное сегодня время. Никто из ваших друзей и знакомых не будет знать детали сделки. Все — только вам. И все нюансы только через вас, без лишних посредников.

— Это будет стоить…

— Много. Согласен. Но меньше, чем если я пойду через толпу жулья в официальных экспортных структурах. Сливайте в Анголу, там кантуете на корабль и отправляете ко мне. Как только мои люди подтвердят, что все заказанное на борту — я перевожу деньги. Доллары, фунты, франки — в любой удобной для вас валюте. С кем и как будете потом делиться — меня не интересует. Мне нужно железо и люди, кто научит парней его использовать максимально эффективно.

— Доллары. Сколько миллионов в итоге — надо считать.

— Считайте. Я знаю несколько важных вещей. Во-первых, у вас есть вся необходимая информация и вы можете закрыть сделку сегодня вечером, если договоримся. Во-вторых, как за меня поручились, так и за вас дали слово серьезные люди. И в-третьих, если вдруг после выполнения мной обязательств начнутся какие-нибудь «сложности», я даже не стану поднимать волну. Один единственный звонок, после чего полученные баксы уложат в красивый гроб. В назидание другим… Я все равно получу, что мне нужно. А вы сейчас, в данный момент, обеспечиваете себе лично безбедную старость и спокойную жизнь в будущем.

— По технарям надо будет перезвонить.

Все, главное решено. Продавец вцепился в будущую сделку и теперь его оттереть в сторону будет очень сложно. У него в самом деле начинает подгорать и возможность «съехать с темы», прибрав кучу денег для себя, любимого — это шанс. Которым не разбрасываются.

— Звоните. Насколько мне известно, у специалистов сейчас паршиво и с работой, и с зарплатами. Полгода спокойной жизни на всем готовом и валютные выплаты наверняка их заинтересуют. Я готов обеспечить не только их, но и семьи. Даже учителей найду в русском посольстве, кто будет эти полгода вести уроки для детей.

— Даже так?

— Михаил Витальевич, — чуть подаюсь вперед, поставив полупустой бокал на стол. — У вас может закрасться в голову глупая мысль. Типа — парню яйца зажали в тиски, поэтому можно выкручивать руки по цене и срокам поставок. Но вспомните хорошую поговорку: загнанная в угол крыса дерется до последнего. Только я — не крыса. Я — вакагасира Инагава-кай. Если сравнивать с местными раскладами, то люди типа Самосвала у меня на побегушках. И если вдруг мы не договоримся, я просто пойду к другим. Рынок большой. Предложений много. Вы — первый, у вас лучшее на данный момент. Не выгорит — сделку закроют другие… Я — покупаю. С моей стороны гора наличных, золота, бриллиантов, наркоты и всего, что душа пожелает. С вашей — инструменты для ведения локальной войны. Я слушаю вашу цену, вы после завершения контракта сможете купить виллу на Средиземном море и ссать в золотой унитаз. По мне — вполне нормальный обмен. И, главное, если вы в самом деле не полезете сдуру в ловушку на юге Африки, мы еще не один раз сможем взаимовыгодно обменять зеленые фантики на что-то полезное.

Убедил. Собеседник достал ручку и начал делать пометки на списке.

— Насчет Анголы. Я смогу оформить, чтобы все нужное там «потерялось». Вот только вывозить оттуда… Вы сможете принять частный грузовой борт? Куда-нибудь в Корею или другую дыру?

— Я могу принять борт на любую военную базу в Токио, если вы готовы организовать доставку по воздуху. Будут воздушные коридоры, и никто не станет задавать вопросы. Главное, чтобы вас за жопу не взяли. С моей стороны никаких проблем не будет.

— В Токио?.. — похоже, я порвал мужику шаблон. И серьезно поднялся в его глазах. — Интересно… Тогда я смогу ваш заказ переправить на «Русланах». Документы заверну на Анголу, а железо прямиком в Ниппон. Но придется доплатить.

— У вас ручка в руках. Допишите снизу, когда станем подбивать «итого».

Мне даже лучше. Потому что на фрахт корабля тратиться, на группу сопровождения. Потом не факт, что где-нибудь не всплывет информация в процессе транспортировки и мои коробочки не попробуют отжать. Тут — с бантиком, к порогу. Ха, да я могу десять рейсов принять, только бы наличных хватило. Хотя, пока вписываюсь в бюджет. У меня пятьдесят вечнозеленых лямов личных по углам распихано, еще около сорока в открытых кредитных линиях, плюс у босса могу чуть подзанять. И это — не прерывая начавшуюся стройку. Плюс — акции я проверил, к сентябрю начну выводить деньги с американского рынка. Даже с учетом потенциальных потерь и всех отступных посредникам, еще столько же или даже больше капнет. Ну и Ясуо Кодзима цели будущей экспроприации наметил дома. Это мы будем китайцев и корейцев трясти, изымая все, до чего дотянемся. Две трети уйдет Семье, но тридцать процентов — мои. И там тоже очень и очень немало по итогам должно получиться.

Поэтому я готов брать все, что соседи продают. Разумеется, поторговавшись. Но пара танков в гараже точно появится. Понять бы еще — зачем они мне?

Баня. Это было — серьезно. С человеком «со складов» мы договорились по итогам. Я даже не все запланированное потратил, хотя набрал гору полезного и еще сверху. С доставкой домой. Список инженеров и инструкторов будет завтра. Очень уж заинтересовал я текущим контрактом Михаила Витальевича, как и перспективами.

Поэтому ближе к одиннадцати вечера был готов попариться. Своих сразу предупредил, что это местное развлечение, которое «чуть-чуть» отличается от принятого в Семье посещения бассейнов с горячей водой. У нас — отдых, медитация и не дай бог грязным в купель сунешься. Здесь же — помыться, предать садомазохизму и одновременно впасть в нирвану. После того, как тебя из парилки выволокут еле живого.

Поэтому напрягаться не надо, считать разновидностью «водка-медведи-балалайка». Кто не хочет участвовать — заставлять не буду. И малолетнего секретаря это касается в первую очередь. Хотя меня клятвенно заверили, что подруги братвы ничего «такого» не позволят и за девочкой присмотрят. И Седая Хэруми присмотрит. Только бы в процессе не прибила кого ненароком.

Выехали на все том же автобусике в пригороды. Там на куске не вырубленного леса построено подобие русского подворья. Резной теремок, травка под ногами и дощатые дорожки между домами. На крытой веранде самовар пыхтит, рядом несколько жбанов с пивом. Разумеется — горлышки запотевших водочных бутылок со льда. И квас. Ядреный, я успел приложиться, чуть глаза не выпали от неожиданности.

Предвидя, чем закончится поездка, заранее маслица наглотался, чтобы алкоголь всасывался чуть помедленнее и меня с резьбы не снесло. Конечно, я ради интереса на сакэ тренировался, «разглаживал» выпитое в желудке. Но пока полностью нейтрализовать спирт не получается, поэтому обязательно захорошеет. Ладно, заодно внутренний контроль потренирую.

Двадцать минут спустя в протопленную «не до кондиции» баню запустили девушек. После первого захода они вполголоса обсуждали увиденное:

— А что тощая такая? И маленькая совсем? Японцы теперь малолеток в любовницы берут?

— Не, Полина. Это его приемная сестра, вроде как. На секретаря учится.

— То есть он ждет, пока вырастет?

— Без понятия… Что Пашка рассказал?

— Говорит, на телохранителя готовят. С одного удара в ресторане Коляна вынесла.

— Ладно тебе, его ломом по хребтине лупили и даже не почесался.

— А она разок наподдала — и все, готов.

— Фига себе… Может, мне тоже диетами заняться, если это так помогает?

Закончив выставлять на стол кувшины с морсом, квасом и пивом, владеющая английским «девушка почти легкого поведения» объяснила:

— Болела пигалица. Рак. Босс нашел лучшего доктора, выходили. Поэтому вы с ней аккуратнее. Угорит в бане, легко не отделаемся.

Хорошо еще, что гостья по-английски болтала и женская половина могла задать интересующие вопросы и примерить на себя услышанные ответы. Было интересно — как на самом деле живет секретарь-ухорез приехавшего мафиози. Исполосованную шрамами женщину старались не обсуждать. Видно, что той серьезно досталось и вряд ли захочет про новомодное белье разговаривать.

Через час мы в первый раз вывалились из парилки. Теперь уже все — как положено, чтобы уши сворачивались в трубочку. С удовольствием и парней похлестал, и по мне прошлись. Масаюки быстро понял, в чем смысл и пыхтел вместе со мной на верхних полках.

Пили квас. Я на попытку налить чего покрепче сразу открестился:

— Не, братва. К продукту надо подходить с уважением. Поэтому давайте сначала воду сгоним, а потом уже за столом как положено сядем.

Согласились. Мордовороты вместе с Сашей пытались меня пересидеть, наподдав по каменке. Зря они это. Я только потел с удовольствием и покрякивал. Спровадил на второй и третий заход телохранителя пониже, сам же сидел, дышал раскаленным воздухом и блаженствовал. Точно, как вернусь, припрягу Дэйчи Харада баньку поставить. Или нет, лучше сделаю. Найду знающего мастера из местных, приглашу к себе, он мне соорудит. В парке места полно, выберу получше полянку, ручеек проведу, сосны посажу по краешку. Будет хмурый уголок осенними вечерами. И вот там стану изредка отводить душу.

— Еще поддай, что-то холодает.

— Ну нахер, я пошел… — свалил первый любитель попонтоваться. За ним потянулись остальные. Напоследок я выволок чуток сомлевшего Масаюки, и мы прямо с выхода бухнулись в большой глубокий рукотворный пруд, подняв столбы брызг. Ле-по-та!

За столом принимающая сторона оторвалась. Я еще сумел втихую подменить рюмку на заранее заготовленную с высоким дном, поэтому «по пятьдесят» выходило именно столько или даже чуть меньше. Поэтому почти до конца застолья продержался.

Тосты звучали самые разные. И за тех, кто присутствует. И за тех, кого уже похоронили. И за родителей. И за дальних родственников не известных мне уважаемых людей. И за этих самых людей. К концу я уже не очень хорошо ориентировался в происходящем, но сил хватило подняться и объявить:

— Народ, на посошок! Или сломаюсь. Честное слово, вы так встречаете, что можно здесь остаться навсегда… Что хочу сказать. Я вижу, что нет здесь никого, кто держит камень за пазухой. Вы — как и я, без кривизны и гнили внутри. Говорите, что думаете. Поступаете, как надо. И своих не бросаете. Посмотрел в бане, сильно вас жизнь поваляла… Но сказать хочу о другом… Значит, чтобы как судьба не сложилась, чтобы мы стояли плечом к плечу. Делить нам особо нечего, а вместе — любые горы свернем… За нас, братва. За настоящих парней…

Вывалил. Не знаю, почему. Махнул стопку и упал обратно на стул… Через минуту уже затянул «Ворона». Эта песня была у меня любимой в прошлой жизни. И почему-то захотелось вспомнить ее именно сейчас.

Народ подхватил. Один, затем другой. Скоро уже все ревели от души: «Что ж ты вьешься»…

— Сашок, а что за пацан в самом деле?

— Без понятия. Может, сын их босса, очень уж он его опекает. Вон какие подарки подогнали.

— Я слышал, борзый без меры.

— Да ладно тебе. Вечно, как на грудь примешь, так кому-нибудь надо морду набить… Правильный он пацан. За своих месился несколько раз. На шкуру его посмотри, вся в отметинах.

— Точно-точно! У нас в новостях показывали, я видел! Там он здорового этого из-под пулеметов вытаскивал. И гранатами отбивался.

— Мечом.

— Это во второй раз. Сначала — гранатами. Весь город на уши поставил. Местные еще гадали, «закроют» его на пожизненное или нет.

— И что?

— Вон, приехал. И ты знаешь, чем Виталич торгует. Так что все у парня ровно. Сумел порешать, без дураков.

— Надо к нему будет в гости скататься.

— Да ну, фигня полная… Был я там. Кучу бабла на их баб просадил. Думал — сейчас меня в разных позах отымеют, как на кассете.

— И чо?

— Ничо… Сидели накрашенные, как клоуны. И на палках дурацких бренчали. Гейши называются… Пусть лучше сюда едет. Тут хоть телок нормальных найдем.

Минуту спустя:

— Эй, куда ящик с водкой потащили? Это на завтра в самолет грузить будем!

— Там еще стоит!

— Вот там и бери! Нахер подарок трогать?

Утром проснулся в номере. И голова не болела, что удивительно. Наверное, потому что не мешал. И срубился раньше остальных.

Пошел умываться — и чуть не навернулся, запнувшись за деревяшку рядом со входом в ванную. Из пучков соломы сиротливо торчали три бутылочных горлышка. Сверху лежала записка:

«Сорян, не удержались. К отлету подгоним полный».

Пф, мелочи жизни. Наверное, это на опохмел оставили. Но я лучше чай горячий попью. В планах — завтрак, потом на пострелушки хотели. Местные с кем-то из вояк договорились. Народу в погонах выпить и закусить, плюс пару грузовиков картошки и прочих корнеплодов. Нам — закрытое от посторонних стрельбище. Забавно, перестройка вроде уже как десять лет издыхает, а бардак на родных землях никак уменьшаться не хочет.

За завтраком Саша хлебал бульон. На другое его не хватило. Мы же на четверых умяли яичницу, блинчики, горку поджаренных пузатых колбасок и всосали по жбану кофе на каждого. Кеико ограничилась кружкой, остальные оторвались. Гид сидел и только болезненно морщился, видя такой аппетит. Под конец заглотил пару таблеток из упаковки и пожаловался:

— Силен, бродяга. Я вот уже не могу так. А ведь ваши приезжают каждый месяц. И старшие сюда везут. А мне потом вечерами тосты произносить… Печень скоро отвалится.

— Сочувствую. Я когда с руководством общаюсь, тоже обратно бревном транспортируют. Завтра, кстати, предстоит уже в родных стенах отдуваться. Одна надежда, что ваш подарок распробуют и баиньки пораньше отправятся.

— Кстати, там братва тебе чуток собрала на дорогу. Так что — пригоняй в Токио машину побольше к трапу, в руках не унесешь.

— Меня хоть на борт пустят?

— Здесь — да. Ну а с таможней на месте разрулишь. Я так понимаю, что это не проблема.

Подумал и согласился:

— Можно решить. Поделюсь чуток и нормально.

— Вот и ладушки… Значит, Колян вас подхватит. Я сейчас на стрельбище не поеду, башка лопнет. Это ему по барабану, лобную кость из «макарова» пробить не смогли.

Да. Удивительно еще, что секретарь так легко с дяденькой справилась. Скорее всего — сработал эффект неожиданности.

— Спасибо. Тогда мы пошли, перед отлетом еще увидимся.

— Конечно.

Все же народ местный — простой. Особенно из тех, кто подобно мне в криминале по маковку. Живут сегодняшним днем, особенно если невысоко по трупам взобрались. Делят всех на «своих/чужих», нас в разряд хороших гостей записали. С Масаюки даже после бани шутливо побороться успели. Но там друг друга стоят — шкафы такие, что в самом деле можно вместо таранов использовать при штурме банковского хранилища. За руки-ноги подхватил и головой вперед.

Стою на позиции, вдыхаю знакомый запах сгоревшего пороха. Особо не усердствую, больше развлекаюсь. Парни рядом с азартом сшибают банки метрах на двадцати впереди. По мишеням стрелять им лень — там надо уметь. А вот это — красиво, наглядно и круто. Хотя вижу двоих, кто из автоматов аккуратно «рисует» дырки в десятках на полусотне метров. Похоже, те самые бывшие спецназеры. Держатся особняком, поглядывают свысока. И вот специально для них Коля громко заявляет:

— Ставлю сотку баксов, что вон туда попаду. Кто готов забиться?

«Туда» — это уже где-то метров восемьдесят, может чуть больше. Ящик снарядный или патронный, с издырявленными бортами. И на него какая-то добрая душа вскрытую тару из-под тушенки пристроила.

Остальным лень, но спорщик со второго выстрела все же умудрился жестянку сковырнуть. Встал гордо, красуется. Похоже, за вчерашнее пытается реабилитироваться.

— Коля, мы знаем, что ты еще со школы разряды брал. Может, гости что покажут? — Вот уроды. С нами вчера не пили, а под шкуру залезть готовы. Исключительно для собственных понтов. — Кто по-японски балакает, переведите ему.

Ладно. Настроение хорошее, почему бы и не побаловаться.

— Я сам себе переводчик, уважаемые… Автомат найдется?

— Надо же, впервые вижу ваших, кто пару слов связать может… Вот, можешь мой взять. Или на столе, там еще лежат.

— Тогда поддержу Колю. У меня сдачи сто рублей осталось с завтрака. Предлагаю на них поставить. Три цели. Кто тремя выстрелами попадает, тот забирает деньги. Без обид, исключительно ради веселья. Идет?

— Что за цель?

Подбираю из-под ног пистолетные гильзы, громко объявляю:

— Прекратить огонь! Разрядить оружие!.. Смена мишеней…

Телохранители присмотрят, чтобы кто-нибудь сдуру не начал жалом водить мне в спину. Я прогуляюсь. В этот раз — уже на соточку, позвав за собой следом одного из бывших спецов.

На позиции встаю рядом с деревянным щитом, достаю из кармана коробок спичек. Машинально в ресторане прихватил. Втыкаю спички между плотно сколоченными досками сверху, на концы насаживаю гильзы донышками вверх.

— Смысл понятен? Три выстрела, три цели. От удара пули рядом слететь не должно.

— Без оптики? Надо будет постараться.

— Так ведь развлекаемся, не ради чего-то серьезного.

Вернувшись назад, задумчивый парень объясняет приятелю условия. Тот пытается рассмотреть не видимые отсюда гильзы, потом мотает головой. Повернувшись ко мне, любитель позубоскалить честно признается:

— Я готов забиться только на одну. На этой дистанции нужно ствол другой и прицел нормальный.

— Согласен. Но я все же попробую.

Пошерудил четыре автомата, лежавшие отдельно на раскладном столе. Выбрал один, у которого ствол показался наименее расстрелянным. Затем из россыпи патронов отобрал четыре, покатав в ладонях.

— Один пристрелочный, остальные по задаче…

Свернул бушлат, который рядом валялся, улегся на расстеленном куске брезента. Бушлат вместо мешка с песком сойдет. Мне главное — чтобы ствол не водило в руках. Стоя, я на такую дистанцию вряд ли даже в ростовую мишень попаду, надо навык иметь. Обычно в тире страдал из расчета «подави огнем противника с целью прорыва». Значит, сначала прислушаемся к оружию, как оно себя ведет. И первая пуля — влево. Вон туда, где остатки бумажной мишени ветер треплет. В верхний правый угол.

Вдох-выдох. Вдох и медленно сбрасывая излишки воздуха… Выстрел.

Попал. Куда хотел. Мало того, примерно представляю, как именно себя поведет автомат при следующем выстреле. Чуть сдвигаю мушку правее, пытаюсь «нащупать» внутренним взором первую гильзу. Есть. Стоит, родимая, не шелохнется. А мне надо на волосок правее. Вот так. Выдыхаю… Выстрел.

Вторую сшибал, будто в тире на двадцати метрах бумагу дырявил. Третью — словно пальцем ткнул. О как. Наверное, из меня может получиться снайпер. По неподвижной мишени, которую до этого успею со всех сторон обнюхать. Надо будет дома ради забавы проверить — на какой дистанции из чего-нибудь дальнобойного мазать начну.

Поднялся, отсоединил магазин, передернул затвор. Холостой спуск, вернул все обратно на стол.

— Все, братва, нам пора. Помыться, перекусить и на самолет. Коля, вот сто рублей. Если промазал, конфеток каких-нибудь купите. А мы будем собираться.

На стрельбище.

— Ты знаешь этого узкоглазого? Что, нас хотят подвинуть и специалиста пригласили со стороны кого-то израсходовать?

— Не. Это сынок кого-то из клиентов, приехал поразвлекаться. Вчера на точке гудели всю ночь. Баня, шлюхи. Сегодня здесь оттягиваются.

— Сынок? Он с незнакомого ствола отработал так, словно родился с ним.

— Откуда я знаю? Может, в самом деле папаша его на ликвидатора учит. Забей. Бабло сдуру на спор не поставили и нормально. Главное, не болтать об этом.

К трапу нам подогнали телегу, забитую с верхом. И это не считая подарков, которые в грузовой отсек забросили. Пожали руки, обнялись на прощание и стали устраиваться в бизнес-классе. Когда взлетели, предложил пробегавшим мимо стюардессам попробовать, чем богаты. Из-за стола в ресторане нас буквально краном доставали, лишний кусок уже в горло не лезет. А оно все свежее, жалко просто так оставлять. Икра, грибочки маринованные, осьминоги рубленные в остром соусе, корейская морковка и еще куча разного. «На перекус».

Совместными усилиями хотя бы все попробовали. И выползали из самолета осоловевшие, с мечтой завалиться куда-нибудь и подремать минут шестьсот. Спасибо еще, что нас встречали. Я заранее отзвонился. Поэтому и из салона все выволокли, и потом у таможенников на столах разложили гору разного. Офицер в фуражке медленно прогулялся мимо ящиков со спиртным, банок с соленьями-кореньями и сумками, из которых обалденно шибало в нос копченостями. Затем довольно оскалился и спросил:

— Это все — ваше, Исии-сан?

— Нет, господин офицер. Вот этот стол — для императорской канцелярии. Их представители уже здесь. Вот этот — силам самообороны и генералу Ито-сан. Судя по грохоту сапог, его люди на подходе. И вот последний стол — мой. Но если вы хотите, я готов поделиться. Икра у моих знакомых просто замечательная. Мы чуть-чуть попробовали. Вкусно…

Полчаса сидел на стуле, расслабленно болтая ногами и запивал икоту минералкой. Куча важных чинов вежливо шипела друг на друга, доказывая таможне, что вот без этого балыка и вот этой бутылки хорошего коньяка министерство ну никак обойтись не может. Но они готовы дать лизнуть. Или куснуть. С краешку.

Потом пришел какой-то мужик в штатском, рявкнул на вытянувшихся подчиненных и подрулил ко мне:

— Исии-сан, гомен-насаи, не хотели вас задерживать. Ваши машины уже на парковке, мои люди помогут все погрузить.

— Аригато гозаймасу. Тогда прошу вот с этого столика ничего не брать. Мы туда чуть-чуть отложили, чтобы вы могли после смены попробовать. И я обижусь, если вы станете отказываться. От чистого сердца.

Никаких взяток, вы что. Я даже поднял два тоста перед тем, как уползти беременной черепахой на выход. Первый — за микадо. И второй за лучших в мире таможенников. Кто грудью стоит на границе, защищая соотечественников от соблазнов гнилого запада.

Единственное, что меня чуть-чуть расстраивало, так это отсутствие в сувенирном магазине балалайки. Матрешек набрал огромный пакет. А балалайки не было. Надо будет отдельно заказать. В память о посиделках. Построю баню, повешу там на стенку перед дверью в парилку. Чтобы сидеть расслабленно после процедур и думать о вечном.

Зря говорят, что понедельник тяжелый день. Я вот умудрился выспаться, утром размялся, подтвердил мастеру клинка, что со следующей недели по понедельникам он может продолжить снимать с меня стружку. Попутно успел наехать на офицера, чей контакт мне дали на Кэмп Комакадо. Он почему-то решил, что не сможет найти мне место для двух Тэ-девяносто и четырех штурмовых вертолетов. Обидевшись, я поднял в семь утра генерала Ито и пожаловался. Добавив, что если мне не разрешат пока убрать с глаз долой честно купленное, то я внаглую припаркую во дворе клуба. А что не поместится — на тротуаре выставлю, на радость соседям. Через десять минут мне перезвонили и заверили, что все до последнего болтика примут, складируют и обеспечат необходимым количеством горючего для тренировок. Заодно уточнил, куда я потом «Кавасаки» приткну. Парочку. На которых мои бравые гвардейцы будут на занятия летать.

Ито-сан попросил вместо оплаты за оперативность разрешить пощупать вживую новую технику соседа. Я пообещал, заодно предупредив, что учить будут лучшие инженеры, кто эти чудеса создавал. И кто вместе с семьями у нас полгодика поживет. Благо, Михаил Витальевич перед вылетом успел отзвониться и подтвердил, что запустил нужные согласования. Через две недели будут уже результаты. А через три — чтобы я был готов принимать «Русланы». Легко. Хоть завтра. Запрос уже отправил, в ответ пришла закорючка от советника микадо «оформим как закупку вакцины от ящура, пакет документов для прикрытия получишь вечером». Услышав про инженеров, Ито-сан впал в контролируемый экстаз и пообещал с барского плеча решить вопрос с проживанием. Благо, фонды ему позволяли. Еще одной печалью меньше.

Значит, ящур. Хорошо. Знать о реальном содержимом груза будет не так много народа. Скорее всего, с полгодика или год получится «закадычных друзей» за нос водить. А к тому времени у меня будет база на клановых землях, и чтобы оттуда выковырять — придется приложить очень много усилий.

В девять утра закончил все, что набросал на утро. Попутно выдернул Ясухиро Кадзиясики. У меня куча других забот по городу, на стройку тупо не успеваю. Да и не нужен я пока там. Поэтому угостил чаем своего главного генерала и постучал пальцем по экрану планшета:

— Обновленный вариант внешнего контура защиты меня устраивает. На внутренние коммуникации закладывайте возможность использовать в качестве мобильных огневых точек танки. Две штуки. Характеристики вам переслал. И еще четыре штурмовых вертушки. Пилоты для обучения и механики будут через месяц. Как и техника.

— Где поставим? У нас пока некуда.

— На Комакадо. Там же учиться начнем. Для вертолетов еще программистов подключим. Машины одноместные, надо будет допилить софт, чтобы снизить нагрузку и обеспечить использование любого вооружения летчиком. Русские собираются переделывать их под двух человек, нам же придется играть на том, что есть. Формально — все разработки пойдут под грифом изучения техники возможного противника для противодействия в Африке. О том, что у нас такие игрушки, знать будет очень ограниченное количество людей. Буквально по пальцам одной руки.

— Хай, господин.

— Теперь по тому, что еще добыл. «Шилки», «Тунгуски» — это для борьбы со всем летающим. По бронированным целям ракетные комплексы типа «Корнет» и «Фагот». Опять же — брал с запасом, чтобы ребята могли в деле попробовать и знали их слабые и сильные стороны. Россыпью куча эрпэгешек. Это уже для работы на ближних дистанциях… Когда там заказ прибудет по стрелковке? Пулеметы и прочее?

— «Двести сороковые» в середине июня. Ближе к первому июля три сотни «хеклеров» для формируемых рот, как и хотели. Производитель надавил на правительство, те дали добро на тестирование в рамках антитеррористического сотрудничества между Германией и Ниппон.

— Отлично. Остальное?

— Два «Страйкера» нам с местной базы готовы отдать хоть завтра. Если вместе с танками пристроить, можно уже людей на них натаскивать — вождение, эвакуация с поля боя и высадка.

— По паре водителей на каждый? И потом еще через них всех клановых головорезов прогнать для общего понимания, чтобы могли заменить в случае проблем… Одобряю. Значит, четверку умников загоняем сразу на базу следом за колесами. Пусть начинают осваивать. Остальных будем дрючить, когда курс молодого бойца пройдут на Тачикаве.

— Хай, господин.

— На этом пока все. Дальше по намеченным планам, любые наброски можно заливать на сервер. Планшеты у всех офицеров есть, каналы вам защищенные подвесили, облачное хранилище прикрыли от попыток взлома. Вот папки «Подумать на досуге», вот тут планы. Это табличка, куда можно любые интересные и даже безумные мысли пихать.

— Например?

— Например, ваш спец по Африке предлагает вместо авианосца использовать вариант подешевле. Вертолетоносец с откидной рампой, откуда можно высаживать десант из залива в любую точку Токио. Я тут пометочку сделал. На мой взгляд, куда проще здесь и здесь прикупить склады, туда сунуть катера на воздушной подушке, типа Эл-САС. Или у русских взять, они подобные штуки любят. Все — можем перехватить по воде любого врага или выскочить им в тыл, не обращая внимание на наличие причалов и прочих оборудованных мест для высадки.

— Любой эсминец их разберет на куски за секунды.

— А против эсминцев надо на тех же складах поставить что-то от Мицубиши. ЭсЭсЭм они выпускают, если память не изменяет.

— Да. Есть для берегового базирования на машинах. Замена американскому «Гарпуну».

— Отлично. Так, где тут у меня поисковик по внутренней базе… Пользуетесь уже? Удобная штука… Вот, нашел. Значит, боеголовка двести шестьдесят кило. На шасси монтируется шесть установок, при залпе пуск следующей ракеты через две секунды. Больше тонны взрывчатки за двадцать секунд в борт — хватит любому эсминцу за глаза и уши…

— Не продадут, — грустит начальник генштаба. — Слишком серьезная вещь.

— Я бы сказал, что вряд ли подарят. Но вот насчет того, чтобы купить, тут я готов поспорить. Скорее всего — если у фирмы нет в наличии свободных на складе, придется у кого-то с боевого дежурства выцарапывать. Так, в записную. Кеико-сан, пометь, пожалуйста. Господину советнику надо будет после обеда в письмо не забыть добавить запрос на противокорабельные ракеты. Если Ниппон не сможет нам это предоставить, придется идти на поклон к соседям. Но в данном случае я бы поддержал отечественного производителя.

Помолчав, Кадзиясики осторожно уточняет:

— Господин, а вы, случайно, тактический ядерный боеприпас не заказали? Просто, чтобы я спал спокойно.

— Нет. Был соблазн, но я на досуге хорошенько подумал. Если драка и будет, то явно в Токио и по окрестностям. Начнем ядерной дубиной гвоздить — куча гражданского населения погибнет. Кроме того, микадо придерживается трех незыблемых принципов. Мы не имеем, не производим и не ввозим в страну эту заразу. Скорее всего, на авианосцах у янки что-то припрятано, когда в порты заходят. Но мы вполне обойдемся менее грязными способами уничтожения противника… Кстати, еще на будущее. Я хочу проверить одну штуку. Очень хочу. Но это надо сделать так, чтобы никто посторонний не обратил внимания и не заинтересовался экспериментами. Как и где можно подобное оформить? Что скажете, Кадзиясики-сан?

— Мощность? Сопутствующие эффекты?

— Вот в этом и проблема. Малый заряд превратил бронированный джип в обгорелую жестянку. Одни колеса остались, грубо говоря. Что будет, если я попробую чуть-чуть доработать новинку — не представляю. Есть там ЭМИ и прочие странности — не замеряли, некогда было. Может и есть.

— На танкодроме иногда утилизируют неразорвавшиеся боеприпасы и списанную взрывчатку. Это рядом с Комакадо, на специально отведенном пустыре. Точно знаю, что для некоторых работ использовали наклонную шахту. Загружают туда, затем опускают заслонки и производят подрыв. Получается намного дешевле использовать одноразовые бетонированные коридоры, чем договариваться с экологами и разбираться с потенциальными последствиями от затопления в океане. Ну и попутно специалисты что-то там изучают по теории взрыва и детонации.

— Понял. Тогда как обживемся на новом месте, устроим «бум». Заодно технологию для себя обкатаем.

Секретарь поднимает ладошку вверх:

— Если мы придумаем что-то из новых видов вооружения, генерал Ито может попытаться отобрать.

Ой ты мое золотце! Хозяйственная жена кому-то достанется. Все — в дом.

— Может. Как любой рачительный руководитель, он думает о будущем. И подгребает под себя любые ресурсы. Просто — надо не забывать, что мы живем не на необитаемом острове. И поэтому нам лучше по возможности делиться с людьми, кто в свою очередь не станет плевать на просьбы клана. Ты же понимаешь, что микадо не просто так подарит нам или продаст с огромной скидкой ракеты, корабли и склады в порту Токио? Он рассчитывает, что мы отработаем. Или по бартеру подбросим что-то интересное при первой возможности… Решил профессор Сакамото проблему «выгоревших» — ему целевые гранты и зеленый свет для будущих больниц. Откатаем всю процедуру в клановой клинике — территорию для полноценного завода диагностов и прочих железок наверняка получим почти бесплатно. Воткнем янки раскаленную кочергу между ног в случае попытки сюда сунуться — нам еще плюшек отсыплют. Поэтому не будем жадничать. Наоборот. Если я стану втайне что-то химичить и это рано или поздно всплывет, мне зададут резонный вопрос: почему я не уважаю дайдзё тэнно?

— Ты мне — я тебе, — кивает девочка.

— Абсолютно верно. Хорошо, это согласовали. Что там дальше по списку?