Пабам, и вновь на БАМ

Глава 10

Утро проходило в суматошных сборах. Пришлось облачаться в новое обмундирование, и оно топорщилось на мне тысячей складок. Таков дебильный покрой этого хабэ. В рукава вполне можно поместить мои ляжки, и им там стало бы вполне комфортно.

Армейский китель также был излишне просторен, хотя и моего размера. Про большие паруса галифе даже неохота упоминать. Получился какой-то колобок, с перетяжкой по талии. Требования составляют, чтобы два пальца нельзя было протиснуть под ремень. Правда куда спрашивается убирать всю ту гармошку излишних заправленных под него тряпок?

Вспоминается бравый солдат Швейк в выданном ему обмундировании XXL размера. Но ему тогда совсем не выдали солдатского ремня, а у меня он наличествовал из дерьмонтинового кожзаменителя. Благо хоть из верхней одёжки выдали чистенький полушубок, что скрывал всё это уродство.

Короче, все эти требования к внешнему виду воина, должны превратить спортивную легкоатлетическую фигуру, в форменное «облако в штанах». Смысл такого превращения, не доходил до меня всё время воинской службы. В чём кроется сермяжная правда такого покроя, так и осталось для меня загадкой.

Про то, что всеми этими складками и оттопырками невольно цепляешься за все гвозди и сучки, даже не хочется поминать. Вся накопленная мной практическая смётка протестовала против подобной глупости, но времени на подгонку и перешивку мне не предоставили. Да и по всей части я не встречал ни одного военнослужащего, которому бы такой покрой пришёлся впору, и все перешивали форму по фигуре.

Это не запрещалось даже вновь прибывшим, хотя проблемой для них являлось совсем иное — как найти достаточно времени на эту длительную операцию. А основным признаком дедов являлся ремень на яйцах. Этого извращения я также никогда не понимал, так как, болтаясь при быстрой ходьбе и беге, тот мог пребольно бляхой заехать по хозяйству.

Наверно это и являлось чётким маркером статуса «дедушки», коему совершенно невместно ходить быстро, а тем более бегать. Но в любом случае прослеживалась четкая градация: от печального — перетянутой ремнём талии до боли на вздохе, и до смешного — с тем самым ремнём на яйцах.

И если наши «пиджаки»[41], при мне не раз цитировали армейскую присказку: — «Как надену портупею, так тупею и тупею», то с солдатами срочной службы происходили подобные трансформации — только с ремнём в области талии, он неуклонно полз всё ниже и ниже, сообразно вышесказанному. Очень немногие останавливались на золотой середине, настолько заразителен оказывался стадный инстинкт.

Так что слава богу, что полушубок благополучно скрывает всё полученное уродство. А на умудрённый жизнью взгляд — уродством является всё нерациональное, и в особенности всякие там «прет-а-порте». Я совсем не какой-нибудь Стив Великий, но джинсы с футболкой и кроссовками летом, зимой требуют только добавления свитера и куртки.

Удобно и практично, а следовательно — разумно и целесообразно. С этой точки зрения теперешнее обмундирование находится на одном уровне с тем самым «прет-а-порте» по уровню своей функциональности. И посему это армейское «прет-а порте» настолько же уродливо.

А всем окружавшим меня товарищам, отпускавшим шуточки по поводу моего внешнего вида, указывал точный пешеходный маршрут, и прибавлял, что грешно смеяться над чужой бедой. Не сам так вырядился, а токмо волею командования. Но все продолжали подтрунивать над моим внешним видом, и, проходя мимо, утешительно похлопывали по плечу.

Отобьют мне все плечи — ржущие жеребцы. Так что не стал затягивать этого представления, а поспешил в свою кинобудку, по пути прихватив на коммутаторе немного хавчика. Нужно будет в этой кинобудке предусмотреть место для хранения провизии, а то мало ли когда возвращусь из поездок, а собственный запас карман не тянет.

На месте я быстро сварганил чайку с помощью самопального кипятильника из пары лезвий и нескольких спичек, и затем проглотил парочку бутербродов с маслом, запивая их горячим чаем. Изо рта при этом валил пар, настолько будка промёрзла за ночь. Если останется немного времени, так забегу на кухню и перехвачу теплой каши, а то чёрт знает сколько буду пропадать вне части, и в дороге аппетит прекрасно нагуливается.

Благо из моей кинобудки легко просматривается выезд из автопарка. Стало быть, не смогу пропустить «козлика» заезжего майора. Мы поедем вслед за ним на своей шишиге из автороты. Так что никак не пропущу выезд этих машин на плац. Тем более, что вряд ли поедем ранее утреннего развода в части.

Так и произошло, и сам выезд состоялся позднее, а предварительно командиры нашей части некоторое время беседовали с майором из политотдела бригады. А я тем временем скромно занял своё место в крытом кузове, где и дожидался нашего отправления в дорогу. Капитан Божедомов подошёл проверить, нахожусь ли в кузове машины, и вновь отошёл к беседующим с майором командирам.

Но так свезло мне, просто неописуемо свезло. Когда начали рассаживаться по машинам, то майор пригласил замполита в свой «козлик», а я с превеликим удовольствием перебрался из кузова в кабину к водителю. Во-первых здесь значительно теплее и можно слегка рассупонить все тёплые одёжки, а во-вторых мне удастся понаблюдать за вождением, не сильно знакомой мне машины. А ведь вскоре мне предстоит пройти экзамен по её вождению на этих, так называемых, дорогах.

Посему я поближе познакомился с водителем шишиги, и попросил того объяснять мне все свои действия. Пояснил, что через месяц получу в своё распоряжение такую же, и стало быть обязан научиться её уверенно водить, а также устранять всё неполадки в пути.

Парень оказался достаточно разговорчивым, и посему показывал и пояснял свои действия. Ничего излишне непривычного я не отметил, за исключением того, что для переключения скоростей потребуется рука, растущая явно не из плеч, настолько неудобно по сравнению с прочими машинами переключать коробку передач.

Водила пояснил мне, что кабина откидывается для наилучшего доступа к самому двигателю. И тот находится прямо между нами, что не позволяет пристроить рычаг переключения скоростей на более удобное место в кабине.

Да уж, постарались конструкторы. Резоны такой компоновки мне понятны, и машина стала на метр короче, а значит несущая рама легче. Что безусловно является плюсом. Но в жаркую пору на крышке мотора, вероятно можно жарить блинчики.

А вот при нашем климате, сие добавляет тепла в кабине прямо от работающего двигателя. Так что постарался выяснить у парня некоторые прочие недостатки конструкции автомобиля, ведать кои обязательно. Но тот оказался чистым водилой, отчего имел самое поверхностное представление о сбоях в её механизмах.

Да-а-а, с таким застрянешь в дороге и загорай тут при холоде, покамест не появится крайне редкая в этих местах машина. А о потрохах своего железного коня парень имел очень расплывчатое представление, никак не более того. Знал лишь парочку распространённых дефектов. Что ж, и то хлеб.

Но в целом — даже такая краткая поездка мне понравилась, так как смог наблюдать за поведением машины, и за действиями водителя, имеющего некоторый опыт вождения данного пепелаца.

Сам же парень оказался весёлым и стремился поделился немалым числом водительских баек, коим я нисколечко не верил. Звучали они абсолютно бредово, но вполне годились в качестве мифологии нового времени. Мы дружно посмеялись над ними с водителем, и я прибавил несколько своих из будущих времён, которые прозвучали не менее фантастично, чем все его байки. А тем самым имеют полное право на жизнь.

В остальном поездка оказалась абсолютно бездарной. И на кой чёрт были все мои ночные страдания? Для того, чтобы постоял в виде мебели в кабинете комбата соседней части? В качестве затейливой меблировки? У актёров, чье амплуа — «кушать подано», и то куда больше реплик в их творческом пути.

От меня только и требовалось, что молча внимать мудрости отцов-командиров! Да ещё таскать с собой документацию и чертежи проекта кинобудки. В остальном на меня обращали не больше внимания, чем на тумбочку.

Ну да, определённая польза для меня имелась. В прошлом я только слышал голос бравого майора Романенко по линии связи, и наблюдал его самого лишь издали, бывая в Солонях по делам связи. Да и задолго до моего дембеля его за высокие достижения отправили командовать другой бригадой.

Командир он молодой, перспективный, как говорится — из ранних. Очень хорошо себя зарекомендовал перед командованием. Не мне о том судить, но в прошлом меня страшно бесили действия его подчинённых, что с завидным постоянством своими мощными взрывами повреждали линии связи. Как наши военные, так и гражданскую нашего якута Володи. Уж и не знаю кто в том виноват, что постоянно приходилось их восстанавливать?

И именно нам приходилось в любую погоду отправляться для проведения восстановительных работ. Никто не удосужился распорядиться отправлять их связистов присутствовать при проведении взрывных работ. С простой и понятной целью проверки линий связи после взрывов.

На мой взгляд — это говорит о крайней бестолковости. Не стану утверждать, что каждый взрыв заканчивался обрывом связи, но тот был достаточно детерминирован с этими взрывными работами, чтобы просто так игнорировать такую возможность.

Правда, кого же трогает чужое горе? Показатели выработки отменные, а «мелкие проблемы» других, так они имели лишь их мозг, а вовсе не героев-производственников. Нам же приходилось действовать согласно известной надписи на фронтоне нью-йоркского почтамта: «Ни снег, ни дождь, ни жара, ни мрак ночной не остановит этих гонцов от быстрейшего выполнения назначенной службы».

Правда этот девиз американских почтальонов относился уже не к тем героям подрывникам и их связистам, а к нам горемычным, которым приходилось срываться с места и пёхом устремляться на устранение повреждений. И происходило это значительно позже самого проведения взрывных работ, когда данное повреждение обнаружили.

А от нас место проведения взрывных работ и отсыпки полки железнодорожного пути находилось на значительном отдалении, а машины на дороге попадались только встречные, а не попутные. К вечеру они возвращаясь в свои части из дальних поездок. Так что — храни бог ноги, но приходилось отмерять немалые расстояния, и притом нагруженными, что та тягловая скотинка.

Тем самым подтверждалась древняя традиция — «на ком ездят, того и бьют». Нам же впоследствии и влетало от своих военных или от гражданских рукамиводителей, за длительное время устранения повреждений и проявленную непредусмотрительность.

Так мы же совсем не реактивные, чтобы развивать скорость более 8 километров в час. И до места повреждения добирались полтора-два часа, и то после сообщения об обнаружении повреждении, что дополнительно задерживало принятие мер.

Короче накрутив себя этими воспоминаниями я недовольным взглядом сверлил этого передовика военного строительства, и нисколько не стеснялся своего отношения, ничем на сей момент ещё не заслуженного. Уж больно в прошлый раз сие допекло, со всеми такими героями строительства этой магистрали.

Не мне судить, как они работали. Насколько перевыполняли поставленные им планы и задачи. Мы в то время не смогли значительно продвинуться в очистке тоннеля от льда. Но если бы закладывали такие же порции взрывчатки, то расхерачили б тоннель — к «бениной матери».

Однако надеюсь, что теперь успехи нашего батальона будут значительно лучше и мы не станем выглядеть откровенными лузерами, о которых вытирает ноги всё командование железнодорожных войск.

Я уж постараюсь, чтобы именно так и произошло, а этот чинодрал не выглядел бы так выигрышно на нашем фоне. Уж для этого, я расшибусь в лепёшку, в тонкий блин!

К тому же теперь мне часто придётся бывать в этой части и может быть добьюсь от них, чтобы сами ловили своих мышей, а не навешивали эту почётную обязанность на всех прочих.

А пока я буравил этого героя недобрым взглядом, он прочувствовал сглаз и несколько раз посмотрел в моём направлении. Ну если бы взгляд имел воздействие в материальном мире, то наверно заровнял бы сего комбата с уровнем пола в его кабинете, а то и вбил бы поглубже.

Нет, я обычно никогда не испытывал к нему столь бурных эмоций, но, почти убитый вчерашний вечер, и полу-бессонная ночь нисколько не улучшили моего расположения. Вот все накопившиеся обиды и нашли столь неадекватный выход.

Да и чего такого без году неделя рядовой Советской Армии может сделать будущему генералу? Пока что не знаю, но чего-нибудь придумаем. Слово тут, слово там. Нелестный отзыв в нужное ухо.

Пусть лучше своих подчинённых заставит нести службу, как это следует делать. А не рапортует о достигнутых успехах. Устранять издержки коих приходится нам — простым и незаметным трудягам. И чей труд отмечают лишь тогда, когда происходят повреждения и простои связи. И данная отметка совсем нелестна для тех, кто вынужден устранять повреждения, понаделанные вот такими героями-передовиками.

Проверить исправность связи после проведения взрывов занимает от силы минут тридцать-сорок. Прозвонить наши полёвки до коммутаторов, и визуально осмотреть проводную линию связи. А уж не заметить обрыв довольно толстого медного или биметаллического провода, а то и падение целого столба — для такого нужен особый талант или сверхъестественная лень.

Конечно, когда мы восстановим такое повреждение спустя довольно длительное время, то все шишки достанутся именно на нашу голову. По известному закону жизни — «кто везет, того и погоняют». Уже не говоря о том, что по недосмотру его подчинённых, нас не раз накрывало градом камней от проведённого взрыва.

Конечно же постараюсь их со временем перевоспитать. Пока что они ещё не приступили к своим рутинным повреждениям наших линий связи, но лучше поступлю по принципу того старого цыгана, что лупил своего циганёнка, чтобы тот не разбил кувшин. Есть у меня теперь некоторые рычаги для этого.

Как станут повреждать линии связи, так я стану заниматься их восстановлением, и при этом фиг им всем, а не показ фильмов. Вот так продинамлю многократно, по этой веской причине, то сами впредь забегают, как миленькие. Наказание будет соответствующим проступку. И ни одна сволочь не подкопается, почему киношник не приехал показывать фильму.

А он в первую очередь связист, и восстанавливает связь, оборванную в результате их халатных действий. Уж доведу до сведения последнего солдатика в их части. Так как наибольший воспитательный эффект даёт не само суровое наказание, а именно его неизбежность. А уж с этим у старого ворчуна всё в полном ажуре. Я совсем не злопамятный, а просто злой, и память у меня хорошая.

Так я злобно размышлял и выполнял основную функцию затейливой тумбочки при этом разговоре начальников, а затем передал документацию и чертежи вызванному инженеру их техчасти.

С ним мы хотя бы перемолвились несколькими фразами, и я предоставил ему некоторые дополнительные сведения. И пригласил приехать к нам в часть, чтобы там наглядно осмотреть, как это выглядит воплощённым в жизнь. Лучше один раз показать, чем сто рассказать. И с этим товарищ лейтенант не мог не согласиться. Оттого пообещал приехать в ближайшие дни.

Вот и замечательно, что хоть в этом оказалась малейшая польза от всей этой поездки. Так как всю обратную дорогу мне пришлось мёрзнуть в кузове нашей шишиги. Благо, что совсем недолго, так как машина покрыла расстояние менее чем за час.

Конечно же в часть я вернулся злой и не выспавшийся, а более всего раздосадованный пустой тратой времени. Как-то привык более рационально его тратить. А почти весь день псу прямо под хвост.

На короткое время забежал в барак, чтобы облачиться в привычную мне форму, а с новым обмундированием отправился на склад к кладовщику со швейной машинкой, и договорился о подгонке по фигуре. Свои люди, так что сочтёмся.

После этого перекусил на коммутаторе, и отправился в свою кинобудку заняться делом. Догонять ребят из взвода было слишком поздно, они небось уже на самой вершине сопки, а туда пилить целых пару часов в гору.

Дорога ещё совсем не наезжена и идти по ней то ещё удовольствие. Пройтись по накатанной трассе — это одно дело, а по перерытому и развороченному снежному насту — совсем иное.

НО за эти трудности в несении службы офицерам и прапорщикам учитывается год — за полтора, а нам срочникам — фига с маслом. Нет, больше масла и сахара, а также утренний кофе со сгущёнкой выдаются по северному пайку. И консервы сайра в масле на ужин тоже. Но уж лучше бы сократили срок с двух лет до полутора. Я бы это куда больше оценил, и все солдатики также.

Мне совершенно ничего не нужно осваивать и постигать в воинском деле, тех двух лет хватило с головой. Конечно же найду, что дополнительно освоить и узнать — свинья грязь всегда найдёт, но коэффициент полезного действия будет самый мизерный. Знания будущих технологий и открытий в области науки с техникой осели в моей голове и ищут приложения. Но вот куда их приложить, спрашивается?

Хотел было покемарить чуток в кинобудке, когда атмосфера потеплела, но не смог от дурного настроения и одолевающих дум. Маялся, маялся и поплёлся в нашу техчасть. Может быть там смогу принести хоть какую-то пользу. Вечернего показа фильма наш замполит не заказывал. Да и сама картина подготовлена ещё вчерашним вечером.

Оказывается совсем не зря я заглянул на огонёк к нашим инженерам. Они как раз обложились справочниками и пытались посчитать и прикинуть затраты на реализацию проекта растопления льдов.

Покамест не в масштабах всей Арктики, как это расписывал Григорий Адамов в своём романе «Отступление владыки». Нам не до превращений советской Арктики в оазис, уж не говоря о глобальном вреде такого проекта, связанного с таянием вечной мерзлоты и превращением огромных просторов Сибири и Дальнего Востока в сплошное болото.

Читывал эту ахинею в детстве, а весь титанический вред этого проекта оценил лишь значительно позднее, сравнивая по бездумным последствиям с «поворотом северных рек».

Да уж увлеклись тогда безумными идеями глобального изменения природы, а в следующем веке чесали тыковку и раздумывали, как быть с последствиями от человеческой глупости для нашей матушки-природы.

В нашем проекте нет того дурацкого гигантизма, и то — слава богу. А необходимо всего лишь освободить тоннель от последствий головотяпства некоторых должностных лиц в больших кабинетах. Они отбросили БАМ, как ненужную, сломанную игрушку, а теперь нам ипаться с последствиями их «государственной мудрости».

В целом приблизительно оценить энергию необходимую для перевода льда в тоннеле в другое агрегатное состояние. Объём льда можно смело прировнять к кубатуре самого тоннеля и посчитать его массу. А далее взять справочные данные для расчётов. Но есть ещё и коэффициент полезного действия всей установки теплогенератора и потери при проведении работ.

И так очевидно, что метод менее затратный, чем теперешнее ковыряние, но выкладки необходимо представить командованию. Так что довольно долго занимались этими расчётами и прикидками. Инженеров постоянно удивляло, что я привычно вникал в малейшие детали проекта.

А как им объяснить, что приходилось быть руководителем темы в институте, когда не удавалось отвертеться от этой бумажной работы, спихнув её на других. Встречались тематики, где требовалась высокая форма допуска, а её имели только ведущие специалисты, и передать бумажную работу людям без допуска не удавалось.

Так что к вечеру объединёнными усилиями победили эту проблему и можно было представлять проект командованию. Инженеры предложили указать и меня в качестве инициатора проведения этой работы, но я их спустил с небес на землю.

Неужели они полагают, что командование серьёзно воспримет проект в котором принимал участие только прибывший на службу рядовой? Так что никакого упоминания обо мне не должно быть и в помине. Первым к ним обратился наш командир взвода минёров, на него и стоит ссылаться, а также включить в число разработчиков проекта. У него три звездочки на погонах значит виднее проблемы, возникшие при очистке тоннеля.

Спорить с таким мнением никто не стал и вопрос решился положительно. Это их задача проталкивать сей проект, так как с ними хотя бы станут считаться и выслушают.

У меня же своих задач множество. Я никак не могу выбраться на местный телецентр в Чегдомын, чтобы уточнить там все нужные детали. Но эту поездку лучше отложить на некоторое время, пока не потребуется ехать за новыми фильмами в кинопрокат. Так будет наиболее оптимально.

А план работ на ближайшие дни уже намечен. Радиостанцию необходимо запускать и налаживать устойчивую связь. Так что осталось двигаться по этому плану, в чём нет никакой моей уверенности. Человек предполагает, а бог располагает.