Жатва II. Палач

Глава 2

Спустя несколько месяцев жизнь в нашей школе вновь потекла своим чередом. Мы с Айени сидели за одной партой, но практически не общались друг с другом. В том тесте по биологии я действительно сделала ошибку в девятом вопросе. Единственную ошибку, из-за которой мой средний бал пришлось исправлять. Зато Айени стал звездой школы. Его сто процентов за месяц обучения и еще одна сотка за второй месяц всем казались недостижимым уровнем. На физкультуре Роуз и остальные девчонки больше не подавали на меня мяч, да и передач на меня не делали. В принципе, с тем же успехом я вообще могла с ними не играть. В столовой я ела в одиночестве, потому как даже Кейдж и Ригарды старались держаться от меня подальше, примкнув к узкому кругу хранителей нашей школы. В течение двух месяцев на меня вывернули ведро помоев в прямом смысле, заблокировали мой шкафчик, спрятали в раздевалке мои вещи, выбили у меня из рук поднос с едой, облили меня газировкой, обмазали мой стул клеем, и, конечно же, практически через день они подставляли мне подножки, из-за чего я полировала пол грудью. Альфред разрешил мне пойти учиться водить, и три раза в неделю после уроков мы с Роуз посещали эти занятия. Хорошо еще, что инструкторы по вождению у нас были разные. А еще в течение этих двух месяцев я привыкла к тому, что Альфред меня допрашивает. Он настойчиво интересовался Ригардами и, в частности, Айени. Что я о нем думаю? Какие у меня с ним отношения? Соблюдаю ли я осторожность и не прыгаю ли во второе измерение в его присутствии? Слишком много вопросов об обычном хранителе, семью которого Альфред должен был знать.

То был обычный день, похожий на другие дерьмовые дни. Я вошла в класс, бросила сумку на стол и плюхнулась на стул. Что-то хрустнуло подо мной, и я рухнула вниз, приложившись головой о стену за спиной. Естественно, все начали хохотать. А на ряду с болью в затылке присоединилась боль в пятой точке и спине.

– Кто это сделал? – завопила я и встала с пола. – Кто это сделал!!!

Гнев вот-вот должен был перелиться через край. Нельзя нарушать Устав. Эмоции должны быть подконтрольны. Контроль над всем, что я делаю, о чем думаю и что говорю. Это тоталитарный режим, и, если нарушу правила, – мне и моей семье конец. Я сжала кулаки, пытаясь совладать со своими эмоциями. Я ведь могу их всех убить. Могу покалечить. Господи, я лучше их всех! А они продолжают издеваться надо мной, как будто я сделала им что-то…

В класс вошел Айени. Он замер посреди этой мизансцены.

– Скоты, – прошептала я и отвернулась.

Взглянула на пол, где валялись обломки моего стула. Как будто там лежала я, мое тело, изломанное и покалеченное обществом, в котором я жила. Это они называли таких, как я, «выродками». Это они взращивали во мне это слово, запугивая Уставом и последствиями. Они. Но, кто я? Сломанный стул? Я жертва общества или я его палач? Пространство прорвалось само собой. Я обернулась, с ненавистью глядя на замершие фигуры одноклассников. Их Потоки светились ярким синим светом, их Истоки пылали огнем. И Айени стоял среди них. Ему не добраться до меня, не дотянуться. Ему не понять, что я могу протянуть руку и забрать его Поток. Тело в первом измерении рухнет на пол и на этом его жизнь будет кончена. Я закрыла глаза и выдохнула. Прыжок. Все смеются. Я забрала сумку со стола и пошла к двери. Обогнула Айени в проходе, кивнула миз Секси и ушла.

На улице лил дождь. Я выбрала долгий путь домой. Пересекая квартал за кварталом, я хотела одного: вымокнуть до нитки, подхватить воспаление легких и умереть. Визг тормозов где-то в стороне отвлек меня от мрачных мыслей. Глухой удар заставил остановиться. Кто-то закричал. Женщина голосила на всю улицу. На перекрестке стояла машина. Вроде бы целая, если бы не вмятина на бампере. А по дороге катился детский мяч. Откуда ни возьмись, взялись люди. Они оттаскивали женщину от машины и кричали друг другу, что нужно вызвать скорую. Кто-то пытался залезть под машину, кто-то кричал, чтобы ничего не делали. Водитель вышел, и народ расступился. Мужчина завалился на капот, и кто-то из толпы набросился на него. Он был пьян. Он был чертовски пьян. Мяч подкатился к моим ногам, будто послание с просьбой о помощи. Я закрыла глаза и совершила прыжок. Во втором измерении нет материальных объектов из первого, только Потоки и Истоки живых существ. Я подошла к замершим людям и заглянула одному из них через плечо. Ребенок лежал, изогнувшись в неестественной позе. Да, в первом измерении он находился под машиной. Его Поток покрывался черными пятнами и постепенно рассеивался в пространстве. Ребенок умирал. Почему ребенок должен погибнуть, а пьяный водитель остаться в живых? Чей это план? Бога? Но я не видела Бога, я и есть Бог для всех них. Я протянула ладонь к водителю и поманила пальцами его Поток. И тонкая струйка потянулась ко мне. Ребенок должен жить. Синее свечение коснулось пальцев. Мне не нужен его Исток. Только энергия Потока. Я окунула ладонь в это синее свечение и вобрала его Поток в себя. Затем направила указательный палец на ребенка и отдала все ему. Источник водителя стал мерцать и меркнуть. Вот и все. Все.

Я открыла глаза. Не сразу услышала вой сирен. Они заглушали плач ребенка. Его достали из-под машины. Посыпались слова благодарности Богу за чудесное спасение. Я записала их на свой счет. Воодушевленный народ не сразу заметил, что водитель машины лежит на дороге в стороне и не двигается. К нему подбежал кто-то, стал трясти за плечо.

– Джером! Вставай, пьяный ублюдок!

Я отвернулась и пошла дальше. Джером. Мою первую жертву звали Джером.

***

Вечером не было вопросов о том, где я шаталась целый день и почему шмыгаю носом. На следующий день я слегла с температурой. Через неделю меня госпитализировали с двусторонней пневмонией в больницу Т. Еще день спустя я оказалась в реанимации. Я знала, что сама выбрала эту дорогу. Я ждала, когда, наконец, мне позволят пройти ее до конца. Я не знаю, кто отдал за меня жизнь. Кого дядя Альфред выбрал в жертвы Жатвы, чтобы спасти меня. Но второе имя точно можно было записать в список моих жертв.

***

В больнице, где меня держали, визитеры ко мне заявлялись редко. Альфред постоянно передавал мне приветы от моей родни. Матери с отцом накладно было ездить за триста километров меня навещать, а пользоваться социальными сетями мне до сих пор запрещалось. Потому все общение сводилось к передаче приветов и пожеланиям скорейшего выздоровления. В один из дней Альфред пришел ко мне не один.

– Мэйю, познакомься, это Дерек!

Дерек, которому было явно за двадцать, улыбнулся и остановился у моей койки. Зачем Альфред привел с собой хранителя, я не знала и знать, в общем-то, не хотела.

– Вы пообщайтесь немного, – Альфред подмигнул мне, – а я пойду нам кофе принесу.

Оставшись наедине с хранителем, годков на шесть-восемь меня старше, я надвинула одеяло на плечи и прищурилась.

– Это мне стоит тебя бояться, а не наоборот, – он поставил стул у моей кровати и присел на него.

– Кто ты такой?

– С этого момента – твой лучший друг, – он произнес это обреченно, как будто выбора ему не дали.

– И кто решил, что ты мой лучший друг?

– Не я, – он сложил руки на груди.

– Стоит пневмонию подцепить – а они уже трясутся от страха и приставляют ко мне охранника, – я откинула одеяло и присела в кровати.

– Палачи редко болеют, – заметил он.

– Редко, но метко, – вздохнула я. – Значит, ты будешь за мной следить?

– Ты задаешь неудобные вопросы.

Я внимательно всмотрелась в черты его лица и поняла, что этот Дерек кого-то мне напоминает.

– Ты с моим младшим братом в одной классе учишься, – улыбнулся Дерек. – Моя фамилия Ригард.

Я поджала губы и понимающе кивнула.

– Кстати, тебя неделю назад перевели в другой класс. По правилам, ты не должна общаться с моими родственниками.

– Да я и так с ними не общалась, – вздохнула и поправила кислородные канюли на носу.

– Зато твоя сестрица везде свой нос сует! – засмеялся Дерек и искоса взглянул на меня. – Дерьмово выглядишь, Мэйю.

– У меня пневмония, – напомнила я. – Так в чем смысл твоего визита?

– Познакомиться пришел. В следующий раз мы с тобой встретимся в тренировочном зале в воскресной школе. Я буду тебя тренировать.

– Меня? Чему ты можешь меня научить?

– Я буду тренировать твое материальное тело в этом измерении и метафизическое во втором. За два года ты должна освоить азы самообороны и ведения боя в первых двух измерениях.

– Что-то я не припомню, чтобы Альфред рассказывал мне о таких тренировках.

– О них узнают тогда, когда становятся к ним готовы. Месяц назад ты созрела. Сила твоего Истока значительно возросла. Значит, с тобой можно начинать работать.

– И ты занимаешься тем, что тренируешь таких, как я?

– Меня научили тренировать таких, как ты, – кивнул он.

– И сколько учеников у тебя было?

Он снова обреченно на меня посмотрел.

– Ты мой первый и последний ученик, Мэйю. Другого таким, как я, не дано.

Я отвернулась, чтобы не смотреть на него. Было ли мне его жаль? Нет. Я злилась на Альфреда и его руководство за то, что они приставили ко мне этого хранителя, не дав ни мне, ни ему возможности выбрать, чего мы сами хотим.

– Тебя выпишут в понедельник. Начиная с воскресенья следующей недели мы с тобой будем тренироваться ежедневно по вечерам. Место встречи определять буду я. Если не явишься хоть раз без уважительной причины, я сообщу Альфреду, и последствия ты знаешь.

– Уважительных причин для неявки не существует, – буркнула я и снова легла.

– Одна есть точно.

Я внимательно на него посмотрела.

– Смерть, – вежливо напомнил он.

***

В понедельник меня выписали из больницы, а во вторник я уже оказалась в школе. Я как всегда подошла к своему шкафчику, открыла его и начала молча перебирать книги. Роуз остановилась рядом со мной, активно высматривая кого-то в коридоре.

– У тебя расписание изменилось. Ты помнишь?

– У тебя тоже, – я складывала книги в рюкзак.

– Не я придумала эту рокировку, – она обняла меня за плечи и склонилась к уху. – Подружись с Уорреном Райтом. Он хранитель. Его брат Билли в одном классе к Одьеном и Кейдж учится. Если сможешь подмазаться к Уоррену, остальные тебя перестанут трогать.

– Они его бояться?

– Он хранитель. Конечно, они его бояться. Тем более, что папаша Райтов потомственный архиерей. От Мэрил Бижуа держись подальше. Она долбанутая. Мои подруги тебя не тронут, но и ты на рожон не лезь.

– Я вообще никого не трогаю.

– Мэйю, – сестра отстранилась и сжала мои плечи. – Будь осторожна.

У меня от удивления дар речи пропал. И почему об этих нюансах сестра не сообщила мне дома вчера? К чему тараторить все это на ухо в коридоре школы перед звонком?

– О! Айни, Одьен, Кейдж! – Роуз активно помахала рукой и заулыбалась.

– Привет! – услышала я голос Кейдж.

Все трое остановились за моей спиной. Я закрыла шкафчик и обернулась.

– Твою мать… – в ужасе прошептала Кейдж.

Месяц назад я была полнее на пятнадцать килограммов. Месяц назад мои щеки были пухлыми, а не впалыми, а глаза не обрамляли огромные синяки.

Айени внимательно смотрел на меня. И от этого взгляда пробила дрожь.

– Привет, – кивнула я всем.

– Ты себя нормально чувствуешь? – спросила Кейдж, наклоняясь ко мне.

– Чувствую себя так же, как и выгляжу, – я закинула рюкзак на плечо и пошла от них прочь.

– Мэйю! – кричала мне вслед сестра. – Встретимся за обедом! Я займу тебе место!

Какая у меня заботливая сестра… От показухи тошнило. Если бы я сдохла, вся моя семья вздохнула бы с облегчением. И Роуз тоже. Но я выжила, а Роуз оказалась в одном классе с Айени, заняв там мое место. Теперь она строит ему глазки и изображает лучшую на свете сестру. Где же ты была месяц назад? Год назад? Где ты была все эти годы, пока я училась ненавидеть тебя и всех остальных членов моей большой и дружной семьи?

Со звонком я вошла в новый класс и окинула взглядом свободные места за столами. Одно в последнем ряду рядом с Уорреном Райтом, которого все в школе знали и побаивались, было свободным. Я направилась к нему и, не спрашивая разрешения, бросила на стол сумку.

– Занято, – не поворачивая головы, ответил Уоррен.

– А мне плевать, – я плюхнулась на стул и вытянула ноги.

Перекошенное лицо Уоррена медленно повернулось ко мне.

– Мэйю, ты после болезни остатки мозгов растеряла?

Я так же повернулась к нему своим истощенным лицом и устало произнесла.

– Я перестала бояться. Таких, как ты, – добавила я. – Таких, как я. Как моя сестра. Мне наплевать, понимаешь?

Он внимательно на меня смотрел, а потом просто кивнул и отвернулся.

– Ты точно конченая, – Мэрил Бижуа, что сидела в другом ряду по правую руку от меня, засмеялась.

– До тебя мне еще далеко, – ответила я.

– Че сказала? – Мэрил встала из-за стола.

– Что слышала!

– Совсем охренела?! – Мэрил бросилась ко мне.

Уоррен только вытянул руку, изображая останавливающий жест. И Мэрил замерла прямо рядом со мной.

– На место сядь и заткнись! – рявкнул он, и она молча вернулась на свое место.

В класс вошла миз Секси.

– Доброе утро! Я несколько задержалась, но это не помешает нам сегодня все успеть!

– Рано или поздно допрыгаешься, Мэйю, – едва слышно обронил Уоррен.

– Спасибо, – ответила я и начала слушать миз Секси.

На обеде Уоррен занял очередь рядом со мной. Довольно быстро к нам присоединился его младший брат. Роуз и мой бывший класс задерживались. Я набрала еды и медленно продвигалась к кассе. Уоррен первым заговорил со мной на людях.

– И ты все это съешь? – он с удивлением рассматривал тарелки на моем подносе.

– Легко! – улыбнулась я.

– Суп, мясо, три салата и кофе, – перечислил он.

– Заметь, здесь нет десерта!

Уоррен засмеялся.

– А ты прикольная! – произнес он, глядя на меня с высоты своего метр девяносто.

– Странно, что пятнадцать килограммов назад ты этого не заметил, – отшутилась я.

– Роуз сказала, что ты чуть не умерла.

– Она преувеличила, – я оказалась возле кассы и приготовила брелок для оплаты.

– Пойдем за наш столик, – предложил Уоррен. – Там к тебе и близко никто не подойдет.

Столик хранителей в самом центре столовой все обходили стороной. А те, кто туда совались, быстро проваливали.

– Боишься, что, если на меня ведро помоев вывернут, тебе придется дышать этим амбрэ еще на трех уроках? – я не смогла сдержаться и рассмеялась.

– Нет, такого трэша я не выдержу!

Я рассчиталась и подождала Уоррена и его брата. Месяц назад я бы с Уорреном в столовой даже не заговорила. И не потому, что его боялась. Я боялась Альфреда и райотов, которым он подчинялся. Но теперь… Отказываться от столь лестного предложения спокойно поесть в кругу элиты нашей школы под охраной самого Уоррена Райта я не собиралась.

Когда Роуз в сопровождении Айени, Одьена и Кейдж вошла в столовую, я заливалась смехом, сидя напротив Уоррена. Как оказалось, он довольно веселый и общительный, а не такой уж звездный и недосягаемый, каким мне представлялся ранее.

Роуз и Ригарды подошли к столику хранителей спустя десять минут, когда на моем подносе остался один, последний салат.

– Ну, давай, Мэйю! Я в тебя верю! – подбадривал Уоррен.

Я поняла, что третий салат в меня точно не войдет, а два предыдущих уже просятся наружу.

– Что-то мне… – я отодвинула поднос и взглянула на остывший кофе.

– Эй! Что с тобой? – брат Уоррена схватил меня за плечо.

– Только не здесь… – обреченно произнесла Роуз.

Я медленно набрала в грудь воздух, медленно подняла руку и показала сестре третий палец. Потом встала, забрала свой рюкзак и ушла.

До туалета я дотерпела. А после накатившего освобождения, просто отправилась домой.

На следующий день я заявилась в школу как ни в чем не бывало. Сестра демонстративно прошла мимо меня в коридоре и не поздоровалась. Ригарды, к которым я относила и Кейдж, сдержанно кивнули. Я отклеилась от шкафчика и побрела к своему классу. Навстречу мне шла моя давняя «подруга» Бони. Она перла как танк, и я поняла, что сейчас она намеренно заденет меня плечом. Раньше я бы сгорбилась и попыталась раствориться в пространстве, рассчитывая, что удар будет несильным и учебники с тетрадями, которые я несу в руках, не повалятся на пол. Это было раньше. Теперь я шла навстречу ей с той же уверенностью, и даже в предвкушении последующего удара. Мы с Бони практически поравнялись, когда она отклонилась в сторону и попыталась задеть меня плечом. Я не прилагала особых усилий. Лишь слегла наклонилась в ответ. Наши плечи встретились на долю секунды, после чего последовал мой удар. Бони развернуло на месте. Ее тетради посыпались на пол, а сама она, потеряв равновесие, ударилась спиной о шкафчики.

– Поделом! – я, не сбавляя шаг, обернулась к ней, и подмигнула.

Остальные в коридоре замерли. Они смотрели на меня. На мою надменную ухмылку. На испуганную Бони, собиравшую тетради по полу. Это была моя маленькая победа. Одна из побед в битве за себя и свое достоинство.

– Ты что творишь? – громко шикнула сестра, когда я поравнялась с ней и Ригардами.

– Выживаю, – ответила я и пошла дальше.

Уоррен, казалось, был рад видеть меня снова. Он улыбнулся, когда я села рядом с ним, и спросил:

– Ты как?

– Нормально, – ответила я и улыбнулась ему в ответ.

***

В воскресенье я встретилась в Дереком. Он сидел в спортивном костюме за столом в одной из подвальных келий и работал на голоблоке.

– Что это? – спросила я, глядя на изображение схемы какого-то дома на мониторе.

– Мой проект.

– Ты архитектор?

– Да.

– Круто! – я присела на край стола.

Дерек быстро свернул программу и выключил голоблок.

– Что ж, начнем, – он встал. – Прыгай во второе измерение.

Я насупилась.

– Прыгай!

И я прыгнула.

– Каждый хранитель владеет большинством видов материального оружия, и всеми видами метафизического арсенала. Но у каждого из хранителей есть излюбленное оружие, то, которому он отдает предпочтение в бою, – в руках Дерека появились свернутые энергетические плети, светящиеся голубым. – Защищайся! – веретена плетей устремились ко мне.

Я выставила руки и оградила себя прозрачной стеной. Закругленные концы плетей, покрытые шипами, застряли в ней. Дерек рванул их на себя, и мой щит рассыпался.

– О, черт! – успела воскликнуть я и хотела прыгнуть в третье измерение, но не успела.

Одна из плетей обвила мои ноги, и я рухнула на ровную поверхность, не в силах сделать прыжок.

– Знаешь, почему хранители способны убить даже палача? – спросил Дерек, присаживаясь на корточки рядом со мной.

Я ответить не могла, ибо кроме потери контроля над собственным телом, ответа как такового я не знала.

– Потому что вы такие же уязвимые, как и все остальные, Мэйю. Сила Истока – это еще не все. Важно, насколько ты умеешь защищать этот Исток от таких, как я. Я быстрее тебя. В этом мое преимущество. А лучшая защита, Мэйю, это нападение. Как ты можешь освободить ноги от моей плети?

«Никак», – хотела ответить я.

– Материализуй оружие! Не пытайся удрать. Борись!

Я напряглась и материализовала топор. Разрубила им плеть и тут же прыгнула в третье измерение. Что-то было не так. Оказавшись в тумане материи, я отчетливо видела обмотанную вокруг ног плеть Дерека. Это неправильно! Так не должно быть!

Я попыталась сбросить ее с ног, но она будто приросла к ним. И вдруг Дерек появился передо мной. В третьем измерении! Его Поток мерцал в тумане, и я отчетливо видела черты его лица.

– Это невозможно… – прошептала я.

– Тебе просто не сказали, что это возможно. Если оставишь на себе якорь хранителя, он настигнет тебя в любом измерении, в которое ты попытаешься удрать. Даже в пятом.

– Байки про пятое измерение и архангелов? – я засмеялась. – Альфред никогда не встречал архангелов. И все, кого он знает, тоже.

– Тогда, почему он рассказал тебе о них? – Дерек протянул мне руку.

– Чтобы напугать! – я хотела встать, цепляясь за его руку, но плеть сильнее сковала мои ноги. – Да убери ты ее! – закричала я.

– Сама убирай!

– Да что за херня! – разозлилась я материализовала нож.

Пришлось согнуться и перерезать веревки.

Они тут же растворились в густом сером тумане.

– Почему ты все еще здесь? – спросила я, вставая на ноги.

– Ты уничтожила якорь. Осталось уничтожить меня, – он взмахнул новыми плетями и снова сковал мои ноги.

– Я так не играю, – только и успела произнести я перед тем, как рухнуть на твердую поверхность.

– Хочешь еще кое-что покажу? – спокойно предложил Дерек.

– Давай!

Он потянул за плеть, и я рухнула во второе измерение.

– Ты способен выбросить меня из измерения? Меня об этом не предупреждали!

– Палач без своего хранителя крайне уязвим. Тебе не выстоять в одиночку против нескольких обученных палачей или нескольких хороших хранителей. Поэтому я сказал тебе, что я – твой лучший друг.

– А кто я для тебя? Обуза? – я пыталась освободить ноги.

– Ты – мой проводник, – улыбнулся Дерек, сжал руки и стальные плети растворились в воздухе. – Мой защитник. Спаситель и напарник. Моя жизнь будет зависеть от тебя, а твое выживание – от меня. Я научу тебя, как противостоять таким, как я, как убивать таких, как ты. Объединив наши Истоки, мы принесем друг другу клятву Возмездия. Эта клятва выше Устава. Клятва, которая свяжет наши с тобой судьбы и судьбы наших родов. Если кому-то из нас вынесут смертный приговор, мы будем защищать друг друга вопреки всем законам, следуя клятве, благодаря которой каждый из нас способен выжить. Нельзя нарушить клятву Возмездия и не поплатиться за это. Нарушитель не сможет ни спрятаться, ни скрыться. Его выследят члены рода, его выследят те, кто связан такой же клятвой с другими родами. Поэтому каждый день кто-то из таких, как мы с тобой, погибает. Хранитель не может отказаться от рода своего палача, точно так же, как палач не может отказаться от рода своего хранителя. Нарушить Устав по смертоубийственным статьям – значит предать всех, кто связан с тобой, и обречь целые рода на уничтожение.

– А если я не хочу? Если я не хочу заключать с тобой союз?

– Тогда я не смогу тебя обучать. Не имею на это права.

– Так не обучай! – воскликнула я. – Просто охраняй меня и все!

– Я не самоубийца, Мэйю. Защищать того, кто ничего не умеет, кроме как прыгать и брать все, что захочет, – неблагодарное дело. Если ты хочешь что-то получить, придется что-то отдать. Клятва Возмездия не зря стоит выше Устава. Это гарантия того, что ты не предашь меня – своего хранителя – и под страхом смерти будешь до конца со мной и моей семьей. Это узы, которые связывают рода хранителей и райотов в целые кланы, где каждый в ответе перед собой и другими. Устав призван упорядочить отношения между кланами, подвести все наши действия под букву Закона, которому мы обязуемся следовать. И если кто-то нарушит этот Закон – все остальные будут обречены на погибель.

– С таким подходом странно, что хранители и райоты еще не перебили друг друга!

Дерек поднес указательный палец к губам.

– Т-ш-ш… Будь осторожна в своих высказываниях.

– А не то ты сдашь меня? – я встала.

– Знаешь, почему тебя и таких, как ты, называют «низшими»?

– Потому что мы не райоты.

– Потому что тебе никогда не откроют той правды, которую знают они. Ты навсегда останешься таким же исполнителем, как и я. Награда за службу – выживание. Будем соблюдать Устав и подчиняться приказам – райоты никогда не впишут имена наших близких в списки доноров для Жатвы. Наоборот, если что-то с нами случится, райоты позаботятся о тех, кто нам дорог. Ты либо принимаешь эти условия, либо они убьют тебя и всю твою семью. А теперь скажи, что ты выбираешь?

В тот день сразу по возвращении домой я отправилась в свою комнату. Роуз несколько раз стучалась ко мне, чтобы поговорить, но я послала ее на хрен. Если кто-нибудь когда-нибудь узнает, что я уже нарушила Устав по смертоубийственной статье, меня и мою семью убьют. Они убьют ребенка, которого я спасла. Убьют Дерека и всех Ригардов, как представителей его рода.

Я спряталась под одеялом и закрыла глаза. Грудь ныла. Теперь мы с Дереком связаны клятвой Возмездия. Хорошо это или плохо – время покажет.

***

Я вошла в спортзал спустя десять минут после начала урока. Остальные, заметив мое появление, начали переглядываться.

– Мэйю Соммервиль! – закричал мистер Ворен. – Мы рады, что вы, наконец-то, соизволили посетить наше занятие по физкультуре!

– У меня было освобождение, – ответила я.

– На месяц! Но не на два!!! Надеюсь, ваши родители провели хорошую воспитательную беседу после того, как их вызвали в школу в связи с вашими систематическими прогулами?

О, да! Предки стуканули на меня Альфреду, и мало не показалось. Кричал даже Дерек, который вроде как должен был меня защищать. С другой стороны, только благодаря Дереку на моем теле не появился новый рубец. Я дала слово им обоим, что перестану прогуливать занятия и возьмусь за учебу, на которую, мягко говоря, забила. Хотя забить хотелось на данное им обещание.

– Итак, Соммервиль!

– Да, мизтер Ворен! – отозвалась Роуз, и все остальные засмеялись.

– Не вы! – гаркнул он. – Мэйю!

– Да, мистер Ворен, – ответила я.

– Останешься после уроков. Будешь оставаться ежедневно, пока не сдашь все нормативы!

– А если сдам их сейчас, можно не оставаться? – спросила я.

Ворен почесал затылок.

– Если сдашь сейчас, можешь не оставаться, – согласился он. – Но позволь напомнить, что ты еще ни разу не сдала ни одного норматива с первого раза!

Я сняла кофту и отшвырнула ее в сторону. За два месяца сушки и ежедневной физподготовки от Дерека, я была готова сдать все, что угодно.

Кто-то из ребят в зале присвистнул. Конечно, ведь в коротком топе я теперь смотрелась не хуже своей сестры.

– Заниматься! – гаркнул Ворен остальным и подошел ко мне поближе.

– Вы занялись собой, миз-з-з Соммервиль? Это не может не радовать! – он достал из кармана таймер и нажал на кнопку. – Пробежка восемь кругов. Время пошло.

Я пожала плечами и побежала. Пробегая мимо Айени, я улыбнулась ему и подмигнула.

– Давай, Мэйю!!! – стал хлопать мне Уоррен. – Я в тебя верю!

Мы с ним условились, что, если я сдам Ворену все нормативы, Уоррен даст мне списать домашку по высшей математике. Собственно, ради домашки я и выкладывалась на полную катушку.

– Отжимания! – командовал Ворен.

Я припала к полу и начала отжиматься. На вытянутых ногах, а не с согнутыми коленями, как всегда требовали от девчонок. Вновь послышался свист ребят позади.

Выполнив тридцать отжиманий, согласно нормативу, я встала.

– Отдых нужен? – спросил Ворен, глядя на меня с некой опаской.

– Нет.

– Тогда канат.

Я отправилась к канатам и спустя секунд тридцать была под потолком.

– Спускайся! – Ворен махал мне рукой. – Сдашь прыжки в длину и можешь пойти играть с остальными!

Прыжки я сдала без особых проблем и, улыбнувшись «миз-зтеру Физ-ра», пошла к девчонкам, играющим в волейбол.

Роуз вышла на подачу. Как в старые добрые времена я приготовилась принимать мяч. Роуз грациозно выгнула спину, замахнулась и ударила по мячу. Она подала на мою соседку Мэрил Бижуа, которая в волейбол играла так же дерьмово, как и три месяца назад. Мэрил скукожилась, мяч ударил по ее рукам и полетел куда-то в сторону. Я прыгнула за ним. С руки отбила практически от пола. Передачу приняла Бони, подбросив его вертикально вверх практически у самой сетки. Завершила представление Лавли. Она подпрыгнула и отправила его вниз, прямо в пол, рядом с оцепеневшей Роуз.

Лавли и Бони от радости завизжали и запрыгали на месте. Я подошла к Мэрил и похлопала ее по плечу.

– Сейчас они обосрутся, – пообещала я.

– Подача Мэйю! – кричала Бони. – Давай! Не слейся в первый же раз!

Хотелось показать Бони третий палец, но я сдержалась.

– Мэйю!

Я перевела взгляд на Уоррена, который активно мне махал, сидя на скамейке запасных и пакетом льда. Кажется, кто-то заехал ему по плечу.

– Давай, Мэйю! Я в тебя верю!!!

– Если выбью гол с первой подачи – с тебя домашка за всю неделю! – крикнула ему я.

Ребята, игравшие в баскетбол, остановились. Их мяч покатился куда-то в сторону.

– Давай, подавай уже! – не выдержала Роуз.

– Ага, – я нахально улыбнулась сестре. – Лови! – бросок мяча вверх, прыжок и удар.

Роуз сделала выпад, чтобы принять этот мяч. Он ударился о пол рядом с ней и устремился вверх, под потолочные лампы.

В зале повисла тишина. Мяч застрял между решетками под лампами.

– Ну ты даешь, – буркнула Мэрил.

– Мэйю Соммервиль!!! – гаркнул мистер Ворен.

– Я не виновата! – изобразила праведный гнев. – Сама не знаю, как это получилось!

– Думаю, Мэйю не стоит больше с нами играть в волейбол, – вставила Роуз.

– Возьмите другой мяч и продолжайте! – размахивал руками мистер Ворен. – Чего встали? – он зыркнул на ребят, которые перестали играть в баскетбол.

И тогда я тоже на всех них посмотрела. Точнее не на всех них, а на Айени. Он неодобрительно покачал головой и отвернулся, направившись за мячом.

Мне принесли новый мяч, и на этот раз я просто подала в центр чужого поля. Подачу приняли, и игра продолжилась. До конца урока я не выпендривалась, но и на Мэрил Бижуа больше никто не подавал.

После звонка все мы направились в раздевалку. Краем глаза я заметила, как Айени подошел к Роуз. Он обнял ее за плечи и спросил: «Все хорошо?». В этот момент меня тоже обняли за плечи. Я перевела взгляд на обеспокоенное лицо Уоррена.

– С тобой все в порядке? – спросил он.

– Да, – кивнула я. – Все нормально.

– Сегодня контрольная по всемирной истории. Списать не дам!

– Дашь, – я утвердительно кивнула.

– Нет, Соммервиль. Не дам.

– Дашь, – я похлопала его по груди.

– А что мне за это будет?

– А чего ты хочешь?

О-о… Кажется, я ступила на кривую дорожку.

Он остановился, взял меня за руку, наклонился и поцеловал. Я застыла. И снова свист за спиной. Как будто других способов выражать восторг мои сверстники не знали. Уоррен быстро отстранился и сделал вид, что ничего особенного не произошло. Тем не менее, он продолжал держать меня за руку, отчего сразу стало понятно, что он рассчитывает на какие-то ответные действия.

– Встретимся в столовой, – я улыбнулась ему и мягко освободила ладонь.

Больше Ригарды и Роуз рядом с нами в столовой не сидели. Они заняли места в дальнем ряду столиков и предпочитали вообще не общаться с другими хранителями и мной – новой девушкой Уоррена Райта – первой послушницей, которая умудрилась начать встречаться с хранителем в нашей школе.

***

– Уоррен Райт? – Дерек смотрел на меня, выпучив глаза.

– Я не знаю, как это получилось! – жаловалась я. – Уоррен мой друг, но он не так все понял…

– Мэйю! Уоррен потомственный хранитель. Он не может быть твоим другом. И уж парнем – тем более! Дистанция, Мэйю. Всегда. Со всеми. Особенно с хранителями!

– Я соблюдаю дистанцию! Он не знает, кто я такая. Ничего толком обо мне не знает!

– Это не важно, Мэйю. Ни Альфред, ни Паства не позволят этим отношениям продолжаться. Либо ты сама порвешь с ним как можно быстрее, либо пострадаешь не только ты, но и Уоррен Райт.

– Но мне семнадцать лет! Я могу встречаться с хранителем!

– Кто тебе это сказал, – прошипел Дерек.

– Устав не запрещает до момента официального оглашения имен… – промямлила я.

– Устав запрещает палачам вступать в отношения с хранителями.

– Вступать в браки с хранителями, – уточнила я и победоносно сложила руки на груди. – А я замуж за Уоррена не собираюсь!

Дерек подошел ко мне вплотную и наклонился к самому лицу, со злостью заглядывая в глаза:

– Паства убьет его. И, возможно, убьет и тебя, если посчитает, что ты не представляешь для нее особой ценности. И Устав здесь ни при чем.

Я опешила. И по-настоящему испугалась.

– Как это убьет? – выдавила из себя.

– Почему запрещены браки между представителями высшего метафизического уровня и представителями среднего или низшего? – теряя терпение, спросил Дерек.

– Паства охраняет чистоту высших линий.

– Паства охраняет себя от появления архангелов. Помнишь историю Дженни и Стэна, которую я тебе рассказывал?

– Это же байка, – пропищала я и попятилась назад.

– Архангелы существуют, Мэйю. И пятое измерение тоже. Я в это верю. И Паства верит не меньше меня. Ты – палач. И на тебя у Паствы есть управа. Дашь им повод усомниться в этом, продолжишь делать, что хочешь, дружить, с кем хочешь, встречаться, с кем хочешь, и они посчитают, что ты перестаешь быть управляемой. История Дженни и Стэна, которую я тебе рассказал, именно об этом. Неуправляемый палач стал архангелом, и его убили. Пастве архангелы не нужны. Слишком сильные, а значит, представляют опасность для системы. И не только Паства угрожает тебе, Мэйю. Пока твое имя официально не оглашено, никто посторонний не должен знать, кто ты такая. Попасться можно не только на прыжках. Во время секса у палачей случаются выбросы Потока, которые те не могут контролировать. Один такой выброс в твоего партнера – и ты попалась. Хранитель, райот, возможно, даже послушник смогут понять, кто ты. Ты не имеешь права так рисковать. Ты не обучена, Мэйю. А значит, слаба. Знаешь, насколько ценен твой Исток? Есть те, кто охотятся за такими, как ты – маленькими неопытными палачами.

– Кто может за мной охотиться? – я снова отступила от Дерека на шаг.

– Черный рынок Жатвы. Те, кто занимаются незаконными перемещениями Потока и Истоков. Каждый год служба маршалов выявляет таких нарушителей и казнит их. Но все равно им на смену приходят новые нарушители. Это как война с наркоторговцами. Пока есть спрос на товар, будут и те, кто продают этот товар. Никто в моей семье не знает, с кем я связан. И только после официального оглашения твоего имени я смогу представить моей семье тебя – своего союзника и их нового члена.

Я поджала губы. Странно, но я была уверена в том, что Ригарды знают, кто я такая и с кем тренируюсь по вечерам. Выходит, Айени тоже ничего обо мне не знает? Айени… Пошел он в задницу… Два дня назад они с Роуз обжимались в подсобке, и их застукала Бони. Теперь эта парочка не разлей вода. Сестры Соммервиль прославились на всю школу тем, что стали встречаться с хранителями.

– Уоррен ничего не узнает, – ответила я.

– Мэйю, – Дерек подошел ко мне и взял за руку. – Тебе почти семнадцать лет. Природа свое возьмет. Обжимания приведут тебя в его комнату, пока родителей нет дома, и ты надкусишь запретный плод. И тогда Уоррен все поймет. Ты подставишь его. И себя.

– Откуда ты все это знаешь? Про архангелов, Паству, Черной рынок Жатвы, про палачей?

– Мой наставник рассказал мне об этом. А ему рассказал его наставник. Они знали людей, которые поплатились жизнью за беспечность, которую ты сейчас проявляешь.

– Почему тогда Альфред ничего об этом не говорил? – я присела на бревно, на котором, обычно, сидел Дерек, пока я тренировалась на поляне.

– Альфред представитель Паствы райотов, – Дерек сел рядом со мной. – Несмотря на то, что он твой наставник, служит он Пастве, а не тебе. Чем меньше ты знаешь, тем легче тобой управлять.

– Тогда почему ты рассказываешь мне все это?

– Потому что я твой друг, Мэйю. И не хочу, чтобы ты пострадала.

– Потому что пострадаешь и ты, если я напортачу?

– И это тоже, – согласился Дерек.

– Значит, до официального оглашения моего имени секс мне не светит? – попыталась пошутить я.

Дерек потрепал мои волосы.

– Всему свое время, Мэйю.

– А ты когда-нибудь влюблялся в того, в кого нельзя влюбляться? – я повернулась к нему лицом.

– Нет, – он улыбнулся и снова взял меня за руку. – Моя первая девушка была послушницей. Мы учились с ней в одном классе.

– Почему вы расстались?

– Просто расстались, и все, – ответил он.

– А с Элоизой где вы познакомились?

– На званом вечере моих родителей. Она представитель одного из древних родов хранителей.

– Ты ее любишь?

Хват пальцев Дерека ослаб, и он убрал руку.

– Конечно, я ее люблю.

Мне показалось, что Дерек врет.

– После оглашения твоего имени, я сделаю ей предложение, – добавил он.

– Зачем так долго ждать?

– Потому что она тоже кого-то воспитывает, – он подмигнул мне.

– И ты не знаешь, кто это?

– Нет. Так же, как и она не знает, кто ты.

– А ревновать тебя ко мне она не будет? – решила уточнить я.

Дерек расхохотался.

– Хочешь сказать, что ты бы не смог в меня влюбиться? – спросила я.

Он вдруг оборвал смех, и серьезно так посмотрел на меня.

– Мэйю… Выбрось все это из головы!

Я встала с бревна, на котором мы сидели, и остановилась перед ним, сложив руки на груди.

– Хочешь сказать, что я не симпатичная? Что в меня нельзя влюбиться?

– Но, – он пожал плечами, – Уоррен же влюбился в тебя? Почему ты считаешь, что ты несимпатичная?

– Брось, Дерек. Я хочу понять, что вообще вокруг происходит. Почему ты бросил послушницу, с которой встречался в школе? Почему в невесты выбрал себе хранительницу, которая вообще живет в другом округе? Потому, что на самом деле ее любишь, или потому, что кто-то, вроде дяди Альфреда, пришел к тебе и сказал: «Завтра будешь спать с ней, а потом на ней женишься». Я уже не ребенок, Дерек. Я все понимаю.

– Если понимаешь, тогда оставь Уоррена Райта. Если желаешь ему добра, брось его сейчас и до момента оглашения твоего имени ни с кем отношений не заводи. Любовь – не для таких, как мы с тобой. Ты узнаешь, что такое секс. Поймешь, что он бывает разным. Но любовь… Она погубила многих из нас, Мэйю. Ни у хранителей, ни у райотов, ни у палачей нет от нее лекарства. Поэтому, если партнер мешает чьим-то планам, его попросту вписывают в список доноров для Жатвы.

– Твоя девушка… из школы… Она жива? – тихо спросила я.

Он только отрицательно покачал головой, продолжая все так же внимательно на меня смотреть.

– Твой брат Айени встречается с моей сестрой, – произнесла я. – Ответь, ей угрожает опасность?

– Нет, – Дерек улыбнулся мне. – Роуз ничто не угрожает, – он встал и отряхнул джинсы.

– Ты говоришь правду? Почему мне кажется, что ты врешь?

– Мэйю, – он вопросительно на меня взглянул, – ты мне веришь?

– Тебе – да. Но не твоей семье. И не твоему брату.

– Айени не причинит ей вреда, – Дерек похлопал меня по плечу.

– Скажи, а кто такая Кейдж Оусен? И почему она воспитывается в твоей семье?

– Кейдж сирота, которой очень не повезло в жизни. Родители удочерили ее. Конец истории.

– Скупой ответ, – я начала разминаться.

– Какое оружие предпочитаешь сегодня?

– Выбирай сам! – я развела руки по сторонам и вдохнула прохладный воздух полной грудью.