Палач. Цикл романов. Книги 1 - 37

Пролог

Бобби Кассиопея, Лу Скапелли и Эдуардо Фулдженцо, похожие на трех богатых американских туристов, отдыхали под горячим мексиканским солнцем. Шесть божественных красоток в крошечных бикини и слуга, одетый в белоснежный костюм, постоянно сопровождали названную троицу. Здесь, в Акапулько, жизнь у этих ребят была просто сказкой. Но спустя несколько минут им предстояло превратиться в куски мертвой плоти. И следующим рейсом три трупа мафиози будут отправлены домой. В качестве обычного багажа.

С расстояния в семьсот метров Мак Болан рассматривал тройную мишень через мощный оптический прицел. Дул сильный юго-восточный ветер, порой его отдельные порывы достигали скорости в десять узлов, что представляло изрядную помеху для любого, даже очень опытного стрелка. Однако Палач обладал поразительной способностью не только подмечать мельчайшие детали, помогавшие ему при ведении прицельного огня, но и интуитивно избегать даже незначительных ошибок. Целясь в ближнюю к нему мишень, Болан начал обратный отсчет. Это было так просто: три, два, один — и ноль.

Следующей мишенью мог стать сам Болан, тут гарантий не было никаких. Но мишень эта оказалась бы до крайности неудобной.

Глава 1

Расстояние до цели составляло около 700 метров. В такой ситуации крупнокалиберная винтовка «уэзерби-460» как нельзя лучше подходила для прицельной стрельбы. Пуля весом 42 грамма преодолевала путь меньше чем за секунду.

В данном случае Болан предпочел воспользоваться экспансивной пулей «Нослера», обладавшей повышенной убойной способностью. Он стрелял наверняка, на поражение, так, чтобы потом медики только развели руками.

Удар должен быть быстрым и ошеломляющим. Пусть те, кто долго считали себя выше смерти, наконец-то наяву ощутят ее ледяное дыхание и поймут, что страшный суд не за горами.

В перекрестье прицела нагло и самодовольно улыбался Бобби Кассиопея, по кличке Буч Кэссиди. Так окрестили его фэбээровцы, давно уже пытавшиеся прижать к стенке этого подонка. Парень был из самых крутых, признававший в своей жизни только грубую силу и власть денег, хотя и любивший при случае щегольнуть хорошо усвоенными светскими манерами. Он был специалист по отмыванию грязных денег, а такого рода работенка требовала не только бульдожьей хватки, но и внешнего лоска.

В одном из американских журналов про него писалось так: «повеса-финансист западного мира». Его приводили в качестве образца мафиозного главаря нового типа — обходительного, образованного, не замеченного в связях с известными преступниками, однако предельно скрытного и патологически жадного, словно последний уличный босяк. Болан прекрасно знал людей подобного склада: не гнушаясь самыми грязными махинациями, готовые на любую подлость и жестокость, они вместе с тем на удивление гармонично смотрелись рядом с шейхами и премьер-министрами, банкирами из Цюриха и удачливыми игроками из Монте-Карло, международными воротилами бизнеса и королевами кино.

В кругах мафии Бобби Кассиопея числился «своим». Он был все и одновременно никто — обезличенный человек в невидимом втором правительстве мира. Мафия владела его телом и душой. Она вырастила его, дала ему образование, обеспечила деньгами и под конец организовала брак по расчету с итальянкой благородного происхождения, которая дала ему положение в обществе и открыла перед ним весь мир. Бобби был ходячей и говорящей фальшивкой, этакой игрушкой для тех умников, которые за кулисами дергали за веревочки.

Конечно, если глядеть со стороны, малыш Касс многого добился, но стоило копнуть чуть глубже... В сущности, любой беспризорный мальчишка владел чем-то неизмеримо большим, нежели Бобби. Искусственно созданная личность никогда не могла претендовать на то, чтобы ей вернули душу. По крайней мере — при жизни.

Так, здесь было ясно. Болан неторопливо развернул «уэзерби», установленный на треноге: в фокусе прицела появился новый персонаж — единственный и неповторимый Джон Ройал, хорошо знакомый миллионам теле— и кинозрителей. Этому человеку было лет пятьдесят, его опухшее лицо, еще не утратившее до конца былой привлекательности, ясно свидетельствовало, что в жизни его хватало, пожалуй, чересчур много самых разных похождений и неумеренных попоек. Личность, мягко говоря, противоречивая, и та информация, которой располагал Болан, не делала Ройалу чести.

Палач вздохнул и продолжил наблюдение. Если не считать шестерых девушек в бикини, бродивших по всей территории, да слуги в белой униформе, скромно стоявшего за стойкой бара, внимание привлекали еще двое: Лу Скапелли и Эдуардо Фулдженцо — «мусорщики Центральной Америки», как их окрестили в мафиозных кругах. Две девицы лениво потягивали через трубочки местный джин, налитый в зеленые кокосовые орехи. Фулдженцо утолял жажду пенистым светлым пивом, остальные пили что-то из высоких стаканов.

Двое парней в плавках и пестрых рубашках нараспашку патрулировали пляж, отделявший бассейн от океана. Еще один мафиози дежурил около лодки, на которой Скапелли и Фулдженцо прибыли на виллу Ройала для переговоров.

Итак, все действующие лица предстоящего кровавого спектакля были в полном сборе. Болан мрачно усмехнулся и, прежде чем спустить курок, ввел в расчеты окончательную поправку на ветер.

Болан не мог позволить себе допустить малейшую ошибку. Он целился в лоб, целился наверняка, и потому процесс наводки был для него чрезвычайно важен. Искусство стрелка — целая наука. Конечно, при столь огромном опыте, как у Болана, меткость становилась почти подсознательной, и все же, обращаясь с наиновейшим оружием, Палач не мог обойтись без математики. В этой ситуации полагаться на везение было просто глупо.

Снайпер еще раз внимательно осмотрел зону, в которой располагались мишени, и, запомнив место, какое занимала каждая жертва, молниеносно прикинул наиболее вероятный путь отступления целей номер два и номер три.

Две секунды у них уйдет на осознание происходящего, еще секунду они потратят на то, чтобы сбросить чувство оцепенения и кинуться в укрытие.

Скапелли — маленького роста, очень нервный и необыкновенно быстрый. Он сразу же попробует укрыться возле стены, а до нее без малого двадцать шагов. Охваченный страхом человек способен такое расстояние преодолеть за три секунды. Впрочем, большего времени ему и не будет отпущено. Болан отсчитал приблизительно десять шагов и запомнил точку.

Фулдженцо — внушителен и тяжел. Он постарается найти защиту где-нибудь поближе — скажем, в бассейне. Болан определил кратчайший путь к водоему и пометил для себя точку перехвата. Теперь следовало сделать поправку на ветер.

Два щелчка — поправка внесена. Итак, можно начинать. Одна большая пуля уже находилась в патроннике, две другие ждали своей очереди в магазине. В зоне поражения также все было без изменений.

Единственный и неповторимый Джон Ройал развалясь полулежал в кресле и подавал какие-то сигналы бармену. Отлично, здесь у снайпера вообще не будет никаких проблем.

Кассиопея, выпрямившись в шезлонге, с улыбкой слушал, что ему рассказывал Скапелли. Болан отчетливо видел его лицо: похоже, Бобби и не собирался отворачиваться — стало быть, и тут полный порядок.

Скапелли сидел справа от Кассиопеи и, увлеченный беседой, сопровождал свою речь отчаянной жестикуляцией. Этого легко будет перехватить на бегу.

Усевшись на край лежака и широко расставив ноги, Фулдженцо лениво потягивал пиво и с нескрываемым интересом поглядывал на загорающих девушек: те находились достаточно далеко от будущих жертв. Всем своим видом Скапелли ясно говорил: «Хватит без толку валяться, пора к делу переходить».

Пуля настигнет его, когда он в ужасе будет уползать в сторону.

С той возвышенности, на которой Болан занял позицию, хорошо просматривались залив Акапулько и подъездная дорога Костеро Мигель Алеман, тянувшаяся от Гран Виа к пляжу Гитаррон Биц. Прекрасный мирный пейзаж — и совсем скоро здесь предстояло развернуться кровавым событиям.

Болан поймал в перекрестье прицела переносицу Бобби Касса, глубоко вздохнул и на полувыдохе — на счет «один» — потянул пальцем спусковой крючок.

Тяжелая разрывная пуля весом в 42 грамма с грохотом отправилась в путешествие и меньше чем за секунду безошибочно поразила цель: она пробила лоб Кассиопеи чуть выше правого глаза. Фонтаном брызнула кровь, заливая красивое лицо мафиози, и цель номер один моментально исчезла из поля зрения.

Продолжая отсчет времени, Болан едва заметно сместил прицел и на счет «три» поймал в перекрестье мишень номер два. «Уэзерби» вновь выплюнул пулю, послав ее в заранее отмеченную точку. А вот цель номер три куда-то подевалась. Болану пришлось мгновенно вернуться к точке два и вновь начать поиск. Даже такой великолепный снайпер, как Палач, мог допустить ошибку в основных расчетах. Впрочем, на исправление ее понадобилось не больше двух секунд.

Толстяк на четвереньках улепетывал к бассейну, таща на себе перевернутый лежак — какое-никакое, а все-таки прикрытие. Сместив прицел на два деления вправо, Болан поймал мишень в перекрестье и выпустил очередную пулю. Большой кусок свинца пробил жалкую преграду и, практически не потеряв скорости, ударил в голову жертвы.

Палач убрал оружие и оглядел в мощный бинокль зону поражения. Неподвижное тело Бобби Кассиопеи уткнулось лицом в землю, рядом валялся перевернутый шезлонг. Около стены, скрючившись, лежал Лу Скапелли, правая рука его подергивалась, а изо рта сочилась кровь. Эдуардо Фулдженцо тяжелой обмякшей тушей застыл на полпути к бассейну, верхняя часть его головы вообще отсутствовала, и из огромной зияющей раны на мраморные плиты вытекали окровавленные мозги.

Джон Ройал словно врос в землю около дерева, непонимающе уставясь на неподвижную фигуру у своих ног. Бармен между тем уже пришел в себя и начал осторожно приближаться к своему боссу. Девушки лишь сейчас осознали суть происшедшего и, полные ужаса, с визгом стали звать на помощь.

Оба охранника, сидевшие до этого на берегу, куда-то вдруг исчезли. Впрочем, один из них вскоре объявился: прыгнув в воду, он старался спрятаться за лодкой и пугливо выглядывал из-за ее кормы.

«Что-ж, — подумал Болан, — полюбуйся хорошенько на это кладбище, тебе полезно».

Без сомнения, он здорово ошарашил всю честную компанию, хотя, конечно, максимум через минуту реакция внизу будет уже совершенно другой.

Собрав стреляные гильзы, он сложил из них на земле аккуратный треугольник и в середину поместил значок снайпера. Любой, кто это обнаружит, сразу все поймет.

Через полминуты он уже укладывал оборудование в свой разрисованный джип, одновременно размышляя, кому нанести следующий визит.

Очень скоро всем станет ясно, что в Акапулько пришла война.

Глава 2

Это казалось каким-то чудовищным наваждением. Только что они мирно сидели за столом и, потягивая напитки, вели тихие деловые переговоры. А уже в следующую секунду мир перевернулся с ног на голову. Почему, за что?!

Ройал нервным движением отер со лба крупные капли пота и непроизвольно поджал ноги, когда к нему потек ручеек крови из головы убитого Бобби Кассиопеи.

Уронив салфетку, он трясущимися руками зажег сигарету и отсутствующим взглядом посмотрел на девушек, которые наконец-то прекратили визжать и теперь застыли, будто в столбняке. Нервы его были до того напряжены, что он едва не свалился со стула, когда бармен-мексиканец приблизился к нему и тронул за локоть.

— Гринго мертв, сеньор? — печально осведомился бармен.

— Лучше не спрашивай об этом, — резко затянувшись, обронил Ройал. — И уведи-ка девушек в дом. Никуда не выпускай и вообще проследи, чтобы ни одна душа отсюда не исчезла. Ты понял, Хорхе?

Коротко кивнув, бармен тяжелой походкой двинулся через веранду. В тот же момент над краем стены, опоясывавшей дворик, возникла голова одного из береговых охранников. Цепко оглядев огороженное пространство, охранник с тревогой спросил:

— С вами все в порядке, мистер Ройал?

— Со мной-то — да. Но ты только взгляни на все это! Видишь, что случилось!

С того момента, как буквально на глазах Джона Ройала разлетелась голова Касса, минуло не более минуты, и потому проверить, что стряслось с другими гостями, просто не было времени.

Бармен начал потихоньку уводить девушек в дом.

Оба охранника перебрались через стену и приблизились к распростертым на земле жертвам.

Невероятно! Сумасшедший дом какой-то!..

— Этот еще жив, мистер Ройал. Взгляните...

Охранник склонился над Скапелли, раздумывая, как быть. Конечно, с трупом легче управиться, чем с тяжело раненным...

— А вот этот готов, — произнес другой охранник, указывая на Эдуардо Фулдженцо.

Все случившееся сильно смахивало на действия своих же людей.

А почему бы и нет? Подобных разборок хватало сколько угодно. После чего уцелевшие жертвы мирно усаживались за один стол со своими недавними убийцами.

Но то, что произошло теперь, не очень-то вписывалось в привычную картину.

— Мистер Ройал, нужно, наверное, вызвать «скорую помощь».

— С ума сошел? — заорал Ройал на охранника. — Он в любом случае умрет по дороге. Давайте-ка, приводите территорию в порядок, и побыстрее. А этих... отнесите всех троих в лодку.

— Сэр, мне не платят за оказание похоронных услуг на море.

И этот придурок еще смеет возражать!

— Насчет денег не волнуйся, — буркнул актер. — Не обидят. Так что — действуй. А мне еще надо позвонить боссу. — И Ройал быстрым шагом направился, к дому.

— Это вам обойдется в тысячу за каждого, сэр, с боссом или без него.

Ройал резко развернулся, вытянул перед собой руку и, угрожающе покачивая пальцем, процедил сквозь зубы:

— Если ты не заткнешься, тебе заплатят пулей в лоб. Идиот!

Грузно ступая, он пересек веранду и вошел в дом.

Какого черта! Эта вилла принадлежит ему, а не боссу, и здесь ему этот хлам совершенно не нужен. Пусть босс сам управляется со своими покойничками. Захочет — похоронит, захочет — набьет из них чучела, это уж как ему заблагорассудится.

Испуганные девушки с потерянным видом застыли посреди гостиной. Они стояли молча, и только тихие всхлипывания изредка нарушали тишину.

Молодая актриса по имени Энджи Грин схватила Ройала за руку, когда тот пытался проскользнуть мимо, и требовательно произнесла:

— Джонни, что произошло?

Ее голос звучал на удивление спокойно.

— Я видел не больше твоего, — пожал актер плечами.

— А я ничего не видела, — тем же ровным голосом ответила она.

— Помни об этом, — мягко напутствовал ее Ройал и прошел к телефону.

Господи, сколько же времени минуло с этого кошмара? Минута, две? Нет, похоже, больше.

Он набрал номер и негромко произнес:

— Говорит Джон Ройал. Пригласите босса.

— Это я, Джонни. Что происходит?

— Я думал, ты сам мне объяснишь, Макс.

— Насчет стрельбы?

— Ты ее слышал?

— Да весь чертов залив, наверняка, ее слышал! Судя по звуку, стреляли где-то в районе Холидей Инн. Тебя это волнует?

— Нет, на саму стрельбу мне наплевать. Но я тут влип с ней.

— Каким образом?

— Тебе лучше приехать самому.

— Да объясни же, в чем дело!

— Три удара молоточка судьи, Макс, и все провалилось к чертям. Касс и его наездники уже в аду, с ними все кончено.

— Не мели чепухи, Джонни. Стрельбу слышали почти в километре от тебя.

— А пули легли точно в цель, Макс, вот в чем дело. Так что лучше бы тебе приехать сюда. Ты не согласен?

— Дай мне пять минут. Никому не звони. Понял?

— Хорошо-хорошо, Макс, но только, ради Бога, приезжай.

Ройал резко повесил трубку. При виде бармена, разносившего спиртное, он вдруг ощутил неодолимое желание выпить.

— Джордж, учти, здесь ничего не происходило.

— Так точно, сеньор Ройал. Здесь этого не было.

— Чего не было?

— Да вообще ничего, сеньор.

— Верно. Энджи!

— Я тут, Джонни.

— Отправь девушек покататься на водных лыжах. Возьми моторную лодку.

— Будет сделано.

— Энджи!

— Да?

— Расскажи девочкам о мексиканских тюрьмах и заодно просвети насчет Кодекса Наполеона. Объясни, что если они плотно сожмут свои прекрасные губки и не издадут ни звука, то им очень понравится местная природа. Намекни на босса.

— Я введу их в курс дела, — пообещала Энджи Грин и повела красоток к дверям.

Ужас, ужас! Так влипнуть в эту паскудную историю! Все слышали выстрелы, а тут еще три трупа в его доме, пойдут разговоры...

Дело оборачивалось не просто плохо — хуже не придумаешь. А вдруг за всем этим стоял Макс, придумавший потехи ради эдакое развлечение? С него ведь станется...

Ройал поспешил к дверям и крикнул возившимся с телами охранникам:

— Бросьте! Пусть лежат как есть! Пусть Макс сам разбирается со своим хламом!

Он потащился было в ванную, но тут сообразил, что весь его костюм забрызган кровью крошки Касса и потому прежде всего не худо бы переодеться. Или лучше залезть в горячую воду, а уж потом... Мысли его скакали, как блохи. Полный сумбур в голове.

Спустя некоторое время, когда Макс со своими головорезами прибыл на виллу, Джон Ройал все-таки взял себя в руки и приготовился к самому худшему. С холодной улыбкой поприветствовав гостей, он небрежно бросил боссу:

— Они — около бассейна. Мне такие штучки совсем не нравятся, Макс. От всего этого здорово воняет.

— Разберемся, — ледяным тоном ответил Макс и повел за собой своих помощников.

Они внимательно прочесывали всю территорию виллы, обмениваясь короткими репликами, мрачные и раздраженные, и походили сейчас на рой пчел, которые ощутили для себя внезапную опасность.

— Ты двигал трупы? — осведомился босс у Джонни Ройала.

Актер бросил быстрый взгляд на своих береговых охранников и неопределенно пожал плечами:

— Я тебя понимаю, Макс. По правде, я не решился. Они лежат там, где упали.

Крутой Пол, старший группы, неожиданно издал странный гортанный звук, разглядывая холмы позади пляжа.

Макс угрюмо обернулся к своему помощнику:

— Так я и думал, Пол.

— Выходит, это ты все подстроил?! — мигом завелся Ройал, вновь теряя самообладание.

— К сожалению, не я, — со вздохом ответил босс. — Какое первое впечатление, Пол?

— Три трупа. Стреляли наверняка, — пробурчал помощник. — Первым отдал концы Касс, смерть настигла его прямо в кресле. Затем — Скапелли: пытался сбежать, но не удалось. Последним получил пулю толстяк. Жуткие раны, доложу я вам. Шансов выжить у бедняг не было никаких. Хотя Скапелли просто не повезло — этот мог бы и удрать. Стрелок, похоже, отслеживал все его перемещения буквально по дюймам. Иначе ни в жизнь бы не попал.

— Ты знаешь кого-нибудь, кто умеет так стрелять?

— Никого.

— Хорошо, тогда давайте искать, откуда были произведены выстрелы.

Ройал с растущим отвращением наблюдал, как шезлонг вернули на прежнее место и усадили в него обезображенный труп Касса. Сразу возник спор из-за предполагаемого положения тела, и тут уже потребовалась консультация актера. Тот нехотя согласился, хотя воспоминания об ужасной сцене приводили его в содрогание.

Один из людей босса установил прибор, напоминающий теодолит, и принялся «стрелять» углы от каждой жертвы.

Только теперь Ройал отважился раскрыть боссу всю правду:

— Макс, Скапелли умер не сразу. До сих пор не пойму, как надо было поступить...

— Ты все понял правильно, — холодно заметил Макс.

— Честно говоря, я...

— Не волнуйся за общественное мнение, Джонни. Мы обо всем позаботимся.

— Я очень надеюсь, Макс. По правде, я даже толком и не знал этих ребят.

— Говорю тебе: мы все уладим. А ты уж позаботься о магазине. Сколько было свидетелей, Джонни?

— Кроме меня еще Хорхе, береговые патрульные и шкипер.

— Прекрасно. Мы отправим их всех в оплачиваемый отпуск, так что тебе придется поискать новых помощников. Не волнуйся, с этим мы тебе поможем. Кто еще, Джонни?

— Ты о чем?

— Меня интересуют свидетели. Где все эти шлюхи, которые здесь обычно ошиваются?

— Я отправил их кататься на водных лыжах.

— Отправил до или после?

Актер что-то невнятно пробормотал в ответ.

— Так до или после, Джонни?

— После убийства.

— Мы никого не собираемся обижать, Джонни, — со вздохом проговорил Босс. — Сколько раз тебе об этом повторять?

В этот момент, довольно улыбаясь, к ним подошел старший группы:

— Все в порядке, мы нашли то место, откуда стреляли. Точность — плюс-минус пятьдесят ярдов. Это почти в километре от нас — Хэк все рассчитал. Не слабо, верно? Два прямых попадания в голову и еще одно смертельное ранение. А ведь Скапелли — классный бегун, попробуй-ка поймай его на мушку! Меткость просто фантастическая.

— Да, Пол, тут ты совершенно прав, — согласился босс. — Умеешь так стрелять?

— Нет, но очень бы хотелось. Мы вместе с Хэком собираемся подняться на холм и хорошенько все обследовать. Если ты, конечно, не возражаешь.

— И спрашивать нечего, — дернул плечами босс и, одарив Ройала таким взглядом, от которого тому мигом сделалось не по себе, неторопливо зашагал к пирсу, чтобы побеседовать со шкипером.

Чуть погодя большой катер отчалил от берега, а босс с задумчивым видом вернулся к дому.

Итак, он послал катер за девушками. Это плохо может для них кончиться.

Ройал подошел к стойке бара и плеснул себе в стакан шотландского виски.

Макс не составил ему компанию и продолжал бесцельно бродить по территории виллы.

Хорхе куда-то исчез.

Личных охранников Джона Ройала тоже нигде не было видно.

У актера вдруг возникло чувство, будто его раздели догола и все то нарочито-показушное, на чем строилась его прежняя жизнь, тоже куда-то испарилось. Ройал залпом допил виски и принялся машинально разглядывать собственное отражение в донышке стакана.

Что он, в сущности, имел? Богатство, устойчивое положение в обществе? Еще как посмотреть... Эту виллу? Если честно, она вовсе и не принадлежала ему. Истинным хозяином была Организация, вкладывавшая во все свои грязные денежки и отмывавшая их, где только возможно. «А ты уж позаботься о магазине...» Вот то, к чему он в итоге пришел. Магазин, в котором торгуют проститутками. Единственный и неповторимый Джон Ройал был всего-навсего хозяином шлюх. А выражаясь приземленно — простым сутенером.

Теперь, когда основное напряжение спало, на территории виллы был наведен прежний порядок, а трупы перестали мозолить глаза, актер вновь почувствовал себя спокойнее.

Конечно, Организация всегда будет заботиться о себе.

И не исключено, что в дальнейшем Организация — этот четко отлаженный, безотказно работающий механизм — позаботится и о нем, о Джоне Ройале. Ведь, положа руку на сердце, до сих пор он жил просто замечательно. Так какого черта?!

Крутой Пол и Хэк вернулись, вполне довольные собой: им удалось-таки отыскать место, откуда стреляли. Но это еще не все: кое-что они прихватили с собой и незамедлительно показали боссу свою находку. И тут впервые Ройал стал свидетелем, как Макса покинуло самообладание.

Едва взглянув на то, что ему принесли, босс в ярости отшвырнул ногой шезлонг, в котором еще недавно покоились останки Бобби Кассиопеи, и истошно завопил:

— Идиот! Ублюдок! Сукин сын!

И тогда Джон Ройал ясно осознал: на Акапулько, этот рай золотых богов, обрушилось нечто ужасное. Не важно, что конкретно, — главное другое: это нечто не только убило Кассиопею, но и тремя ударами судебного молоточка покончило со спокойной и уютной жизнью единственного и неповторимого Джонни Ройала.

Мир словно перевернулся с ног на голову, и чем это было чревато лично для него, Ройала, актер не отважился бы предсказать, даже оставшись наедине с самим собой.

Он вновь наполнил стакан и тихо провозгласил тост:

— За перемены.

Он их не хотел. Но как убежать от собственной судьбы?

Глава 3

Облачившись в шорты, неброской расцветки рубашку и сандалии, Болан теперь ничем не отличался от обычных туристов, праздно слоняющихся по Акапулько. Одно неудобство: под такой одеждой невозможно было спрятать оружие. Впрочем, Палач и не рассчитывал, что оно понадобится ему в ближайшее время.

Даму, которую он искал, Болан обнаружил в самом центре Акапулько, в гостинице «Королевская». Посреди бассейна с зеленоватой водой возвышался небольшой островок с обеденными столиками. Девушка сидела за одним из них и лениво потягивала кофе. Болан увидел ее сразу, и сердце его учащенно забилось. Что и говорить, девушка была необыкновенно хороша собой! Нежная кожа, покрытая ровным бронзовым загаром, золотистые волосы, светящейся диадемой обрамлявшие прелестное лицо с огромными, чуть раскосыми глазами и чувственными, пухлыми губами, соблазнительные линии точеного тела — девушка словно сошла в этот мир со страниц роскошного рекламного журнала. Одетая лишь в крошечное бикини да ниспадавшую с плеч прозрачную накидку-болеро, она казалась совершенно обнаженной. Без сомнения, даже здесь, в Акапулько, где человеческое тело постоянно выставлялось напоказ, такая красавица, появись она где-нибудь на шумном перекрестке, могла вызвать форменную автомобильную пробку.

Болан пододвинул кресло к столику и уселся напротив девушки.

— У меня плохая новость, — тихо сообщил он.

Собеседница смерила его ледяным взглядом, после чего неожиданно ласковым голосом проворковала:

— Парковка запрещена, туристик.

Ага, сообразил Болан, новость ее вряд ли потрясет.

— Касс — мертв, — жестко произнес он.

По лицу его собеседницы пробежала едва заметная тень — и это вся реакция на его слова.

— Интересные вещи вы мне говорите, — отозвалась девушка с едким смешком. — А позвольте спросить: кто такой Касс?

— Пуля разнесла ему голову на вилле Джона Ройала, — тоном, словно он обсуждал сейчас меню, уточнил Болан. — В данный момент он в плотном мешке покоится где-то в глубинах океана. Прямо скажем, не повезло ему. Босс настроен очень решительно и выжигает каждый дюйм земли между тем местом, где находится сам, и тем местом, где все это случилось. У вас очень мало времени, леди. Если бы в этом зале располагалась автостоянка, я не опустил бы в счетчик парковки ни единого цента.

Она принялась нарочито медленно доставать из пачки сигарету, пытаясь скрыть растущее волнение.

Болан выждал несколько секунд, чтобы сказанное им хорошенько запечатлелось в ее сознании, после чего услужливо чиркнул зажигалкой.

— Пойми, детка, я — твой единственный шанс, — отчетливо проговорил он. — Сейчас или никогда. Или ты встанешь и последуешь за мной, или совсем скоро превратишься в корм для акул.

Да, выдержка у девушки была отменная. По сути, никаких эмоций, разве что щеки слегка побледнели. Голос остался подчеркнуто ровным и бесстрастным.

— Откуда мне знать, может, ты из тех же самых акул.

— А тебе и не надо это знать, — ответил Болан, поднимаясь из-за стола.

Ни слова более не говоря, она подхватила свою сумочку, бросила на стол несколько монет и последовала за Палачом. Редкие посетители проводили ее невольными восхищенными взглядами.

Без сомнения, девушка знала, как надобно подавать столь роскошное тело, и это доставляло ей огромное удовольствие.

— Ну, что же, — пробормотала она, — идем к тебе или ко мне?

— Ко мне, — отрезал Палач, ускоряя шаг.

Хотя он никогда прежде с ней не встречался, Болан знал об этой девушке немало. Ее имя — Марти Канада, друзья и знакомые зовут ее просто Марти. Возраст — двадцать пять, пытается сделать карьеру, занимаясь художественным бизнесом. Отец — вышедший на пенсию большой босс из компании «Дженерал моторс». Мать умерла. Брат учится в университете штата Огайо, на третьем курсе.

Марти прожила с Кассиопеей почти год, а еще раньше бросила аспирантуру в Понтиаке, едва крошка Касс предложил ей работу. Девушка участвовала в конкурсе красоты на ярмарке штата Мичиган и сразу приглянулась Кассиопее. С того момента она начала служить у него в качестве разъездной секретарши — работа, о которой при других обстоятельствах можно только мечтать. Постоянные поездки по всем столицам мира, непрерывные контакты с самыми влиятельными политиками и бизнесменами — и все это оплачивалось из кармана Касссиопеи, плюс очень немаленькое месячное жалованье. Да, подобное везение случается не часто!

Болан располагал обширной информацией о Марте Канада, однако многие нюансы ее личной жизни все же оставались ему неизвестными, и прежде всего это касалось характера связей Марти с самим Бобби. То, что она спала с ним, еще ни о чем не говорило. Человек, взращенный мафией и занимавшийся международными финансами, вовсе не обязательно посвящал свою подружку в те или иные детали.

Палач обосновался неподалеку от Лас-Бризаса, в сказочном отеле, воздвигнутом на холмах над восточной частью залива. За все время, пока Болан вел машину, ни он, ни Марти не проронили ни звука. Наметанным глазом девушка сразу определила, куда они направляются, — еще до того, как Болан сел за руль: только постояльцам Лас-Бризаса специально предоставляли лиловые и белые автомобили.

Впервые она нарушила молчание лишь тогда, когда они уже катили по живописным аллеям гостиничного комплекса. Вопрос возник как бы сам собой, словно выскользнув из ее подсознания:

— А что, тут и вправду двести плавательных бассейнов?

Болан коротко пожал плечами:

— Не считал. Но они тут все крошечные, так что не очень-то и расплаваешься.

— Какой красивый вид, — тихо произнесла она. — А домики — просто прелесть.

В гостиничный комплекс входило двести пятьдесят симпатичных бунгало. Каждое имело все удобства, свой собственный бар, а также маленький огороженный дворик с почти игрушечным бассейном. Холмистая, изрезанная местность обеспечивала дополнительную уединенность каждого строения. Прекрасное местечко для желающих спокойно провести медовый месяц, для нудистов и различных знаменитостей, которым осточертело быть все время на виду и хочется просто тихо отдохнуть. Уютные комфортабельные жилища и безупречное обслуживание — чего, собственно, еще желать! Один известный американский писатель-путешественник, побывав в Лас-Бризас, причислил эту гостиницу к трем самым прекрасным отелям планеты. Может, в таком заявлении и была известная доля преувеличения, но для Болана в данной ситуации это место подходило как нельзя лучше.

Болан помог девушке выбраться из автомобиля и повел ее к своему домику. У входа она чуть задержалась и глубоко вздохнула. И трудно было понять: то ли ее совершенно очаровал открывавшийся отсюда вид на залив Акапулько, то ли ее мучили сомнения, как надлежит относиться к странному незнакомцу, то ли она заранее проигрывала в своем воображении, что же в самом ближайшем будущем ее может ожидать в бунгало.

— Смелее, детка, — с нарочитой грубоватостью произнес Палач. — Я тебя не съем.

— Зачем ты привез меня сюда?

— Тебя здесь никто не держит. Вон по той тропинке ты можешь спуститься к зданию администрации и нанять там такси.

— Интересно, а как тут внутри? — пропуская реплику мимо ушей, с невинным видом поинтересовалась Марти.

Болан гостеприимно распахнул дверь:

— Если есть желание — зайди и посмотри.

Она натянуто улыбнулась ему и вошла в дом.

— Ну что ж, совсем неплохо, — через минуту донесся ее голос.

Мак шагнул следом и притворил дверь.

— Бар вон там, — небрежно ткнул пальцем Палач. — Если чего-то здесь нет, а вдруг захочется, позвони — и тебе все принесут.

Марти кивком поблагодарила его, налила фруктового сока и, держа стакан обеими руками, плюхнулась в кресло возле окна.

Что-то во всей атмосфере этого дома было не так. Но что?

Болан закурил и устремил задумчивый взгляд в сторону залива.

— Красивый вид, — тихо пробормотал он.

— Очень красиво. — По тону Марти чувствовалось, что ей сейчас не слишком-то уютно.

— Тебя, вероятно, интересует, кто же я такой на самом деле?

— Естественно, — спокойно отозвалась она. — Ты явно не из мексиканской полиции. Тогда откуда ты взялся? Работаешь на ФБР? На ЦРУ? Или на кого-то еще?

— На одного своего друга. Такой ответ тебя удовлетворяет?

Она покачала головой.

— Не совсем. Похоже, тут идет какая-то странная игра. — Марти старалась говорить непринужденно, однако чувствовалось, до какой степени она сейчас напряжена. — Одно из двух: меня либо неизвестно кто похитил, либо Касс с минуты на минуту заявится сюда — и мы все хорошенько повеселимся над этой шуткой. Или...

— Ну так позвони ему, — резко оборвал Болан. Казалось, такое предложение пришлось ей очень по душе.

— Позвонить Кассу?

— Попробуй.

— Где он сейчас?

— Я уже говорил. Ты не хочешь мне верить — поэтому попробуй. Позвони Дж.Р.

— Кому-кому?

— Джонни Ройалу.

— Чего ради? Я такого и не знаю.

— Слушай, ты — секретарь Крошки Касса. Мало ли, почему тебе надо с ним связаться. Лично я, если бы приспичило, мог бы запросто набрать и номер Президента. Так что — звони актеру.

Она упрямо покачала головой.

— Нет. Я не обязана знать никакого Джона Ройала.

— Но ведь знаешь!

Ее щеки слегка порозовели.

— Да, знаю, — глухо пробормотала она.

— И как давно?

Марти часто заморгала:

— Начинает смахивать на допрос с пристрастием, а? Давай лучше останемся просто в приятельских отношениях.

— Тебе известно, что Касс был связан с мафией? — глядя на нее в упор, спросил Палач.

Она смятенно опустила глаза.

— Вообще-то подозревала... Когда находишься рядом с человеком целый год, невольно начинаешь кое-что замечать. Ну, скажем так, некоторые странности... Но прямых улик не было. Так или иначе, я решила, что эта моя поездка станет последней. Еще до возвращения в Детройт я собралась распрощаться с Кассом.

— Вот так просто — взять и уйти?

— А что тут особенного?

— Между вами не возникало никаких интимных проблем?

Она застенчиво улыбнулась и отпила из стакана.

— Мой отец тоже спрашивал об этом...

— Я его прекрасно понимаю, — усмехнулся Болан. — Такие вещи не интересуют только круглых дураков.

— Ну, хорошо, давай все с самого начала, — вздохнула Марти. — Он на самом деле мертв?

Болан с иронией посмотрел на нее:

— Тебя тошнит от этой мысли?

— Возможно, потом я буду горевать, а сейчас такое просто не укладывается в голове. Так что никаких мыслей у меня нет. А твои мне вообще не интересны. Кто ты, собственно, такой?

— Всему свое время. Чуть позже я тебе объясню. Но для начала я должен знать всю подноготную ваших отношений.

— Они были сугубо деловые, — пожала она плечами. — Я уважала его, и на первых порах он мне даже нравился, но никакой настоящей близости... Ну, словом, ничего такого... — Она вдруг осеклась и, пристально поглядев на Палача, настойчиво повторила: — Он на самом деле мертв?

Болан чуть заметно усмехнулся и пододвинул к ней телефонный аппарат.

— Позвони в свою гостиницу и спроси Кассиопею. Только не вздумай назвать себя.

— А если его там нет, то что это докажет?

— Делай, что тебе говорят, — строго приказал Болан. — Надеюсь, я точно просчитал реакцию босса. В таком случае тебя может ожидать большой сюрприз.

— Какой еще босс?

— Звони и не задавай глупых вопросов.

Она послушно набрала номер.

— Да, он зарегистрирован, — чуть погодя подтвердила она в трубку, и взгляд ее моментально погас.

— Узнай, а зарегистрирована ли ты, — подсказал Болан.

В ее глазах вновь вспыхнули огоньки надежды.

— Соедините меня с мисс Канада, мисс Мартой Канада.

— Приготовься к потрясению, — прошептал Болан.

Пробормотав в трубку слова благодарности, она тотчас же дала отбой.

— Все это очень странно, — растерянно произнесла она. — Мне сказали, что ни один из нас в гостинице не проживает.

— Для босса раз плюнуть подстроить эдакое чудо, — жестко хохотнул Палач. — Знаешь, кто он?

Султан Акапулько и вообще — хозяин всего юга Мексики. Не слабо, да? Но корабль, которым он управляет, очень ненадежный. И потому в один прекрасный момент Марти Канада может превратиться для босса в очень лакомый кусочек. Может стать своего рода приманкой. Надеюсь, ты понимаешь?

Девушка упрямо закусила нижнюю губу, раскрыла сумочку и достала маленькую записную книжку. Перелистав ее и найдя то, что требовалось, Марти вновь потянулась к телефону.

— Держи себя в руках, — посоветовал Болан. — И никому не говори, где сейчас находишься.

Марти успокаивающе прикрыла глаза и тотчас встрепенулась:

— Алло, доброе утро. Меня зовут Марти Канада, я работаю секретарем господина Касссиопеи. Мне сказали, что его можно найти по этому телефону. Да. Благодарю. — Она прикрыла рукой микрофон и доложила Болану: — Говорит человек с мексиканским акцентом. Хочет навести какие-то справки. Что-что? Прошу прощения, ваше имя... Да! Джон Ройал! Еще раз приношу извинения, что вынуждена беспокоить вас... Просто господин Кассиопея оставил этот номер телефона на тот случай... Короче, мне нужно срочно связаться с господином Кассиопеей!

Она знаком показала Болану, чтобы тот нагнулся к трубке, и развернула динамик в его сторону. Мак стремительно подался вперед и, невольно прижавшись своей щекой к щеке девушки, услышал знакомый голос:

— ... и не задавайте никаких вопросов, мисс, просто выслушайте меня и делайте так, как я скажу. Ни в коем случае не возвращайтесь в гостиницу — даже не приближайтесь к ней. Они могут вас там ждать. Не спрашивайте, кто такие «они», просто запомните раз и навсегда: в этом городе вам нельзя оставаться. Ни дня, ни часа! Не обращайтесь в полицию и, ради Бога, не вздумайте соваться в Американское консульство. Как можно скорее уезжайте из страны. На чем угодно, только — уезжайте!

— Господин Ройал, я...

— Впрочем, нет, не перебивайте! В аэропорту вам тоже делать нечего. Как раз там-то они и могут вас поджидать. Лучше садитесь в автобус до Мехико-Сити, а уж оттуда как-нибудь попытайтесь выбраться. Хотя, может, и автобус уже не годится. Хватайте такси — и мчитесь на всех парах. И ни в коем случае не звоните сюда!

— Но, послушайте, где господин Кассиопея?

— Вы что, не поняли, мадам? Я не знаю такого, а если у вас есть голова на плечах, то и вы отродясь не слышали этого имени. Надо думать, прежде чем болтать.

Ройал повесил трубку.

Болан отобрал у потрясенной девушки телефонный аппарат и тихо пояснил:

— В городе проводится политика выжженной земли.

— Но почему? — прошептала Марти. — С ума все посходили!

Он вдавил ей в ладонь значок снайпера и жестко произнес:

— В Акапулько готовилась Конференция. А я таких мероприятий не люблю.

— Что это? — спросила девушка, внимательно разглядывая крестик с бычьим глазом в центре мишени.

— Это моя подпись. Меня зовут Мак Болан.

Марти ахнула и повалилась без чувств.

Болан бережно поднял ее и перенес на кровать. От одного только прикосновения к девушке лицо его вдруг запылало и все естество охватило огромное возбуждение.

— Да, ты способна обжечь кого угодно, — пробормотал он, склоняясь над бесчувственной красавицей, но тотчас выпрямился и направился в ванную за мокрым полотенцем.

Увы, любить и развлекаться, как бы он этого ни хотел, у него сейчас просто не было времени.

Он не за тем явился в Акапулько. Он пришел до основания разрушить этот мерзкий мексиканский дом. И никаких помех быть не должно.

Глава 4

Город Акапулько — жемчужина тихоокеанского побережья в Мексике, настоящий международный курорт. Акапулько — это Лас-Вегас на воде, разве что без казино; эдакий Майами Бич, фривольный и веселый, но только меньшего размера; нечто сродни Каннам, но без кинофестивалей.

Но и это еще не все. Акапулько — это огромное пространство, как бы разделенное на две части. Часть первая: солнце, песок и море, всевозможные достопримечательности, подводная рыбная ловля, катание на водных лыжах, прыжки с парашютом над заливом, пестрые базары, дешевые кафе на каждом шагу и повсюду — люди в бикини или пляжной одежде, спокойные, умиротворенные и не торопящиеся никуда.

Часть вторая: вечное буйное празднество, ужины гурманов под звездами или в роскошных апартаментах, вечеринки домашние или на яхтах, концерты, дискотеки, стриптиз — словом, чего только душа ни пожелает. Одежду здесь носят не просто изысканную, но вызывающую, способную шокировать кого угодно. Как заметил один знаток Акапулько, выбор вечернего туалета — не вопрос, что надеть, а проблема кем выглядеть. Носят все: от брюк в «облипку» до цыганских юбок, от пестрых штанов до потертых джинсов, от строгих костюмов до ничего не прикрывающих блузок из совершенно прозрачной ткани, надетых на голое тело. Выбор наряда зависит лишь от фантазии женщины и ее раскрепощенности.

Что касается представителей сильного пола, то в своей одежде они руководствовались единственным критерием — удобством. Никаких галстуков и крахмальных воротничков. Исключительно удобные просторные брюки, мягкая обувь и цветные рубахи — идеальное сочетание для курорта, хотя время от времени можно встретить не только классический костюм, но и даже смокинг. Часто ходят с сумкой через плечо, многие носят головные повязки, модными становятся цепочки на шее с какой-либо безделушкой.

Вечный карнавал, впрочем, мало напоминающий ликование и безудержность наготы в Рио или Новом Орлеане. Карнавал в Акапулько — это прежде всего стильный праздник всех тех, кому везет в делах и кому улыбается судьба, это праздник преуспевающего человеческого духа.

Чисто пространственно город тоже отчетливо делился на две части. Одна, расположенная на холмах, под высоким лазурным небом, словно парила над водами залива. Другая ютилась на узенькой полоске земли между пляжем и крутыми обрывистыми скалами, которые тянулись вдоль всего побережья. В этой тесноте жили и работали четверть миллиона простых обитателей Акапулько.

Два полуострова, далеко выдающиеся в океан, образовывали залив почти правильной полукруглой формы. Эта «подкова» своей открытой стороной была обращена на юг. Западный полуостров именовался «Старым городом» — здесь когда-то и возник Акапулько. В центре Старого города вокруг просторной площади располагался главный деловой район. Рядом лепились дешевые обветшалые гостиницы. Именно в этой части города особенно чувствовался аромат старины — той далекой эпохи, когда из Испании начали прибывать первые переселенцы. На самой южной оконечности полуострова высились трибуны, окружавшие арену для боя быков. А чуть дальше в море виднелись так называемые утренние пляжи — прекрасный остров Рокета.

Позади Старого города, со стороны Тихого океана, вздымалась к небу Ла Квебарда — крутой скальный утес, с которого на радость туристам прыгали ныряльщики.

Со стороны залива по кругу нескончаемой чередой тянулись яхт-клубы, пляжи Хонда и Манзанилло, «Обеденный пляж» Хорное, пляж Ла Кондеза — пристанище любителей голого шика («голубых» попросят пройти дальше, на восток), а оттуда рукой подать до роскошных высотных отелей.

По склону холма, возвышавшегося над заливом на восточном полуострове, как раз и раскинулись живописные бунгало гостиницы Лас-Бризас. Чуть южнее располагался скромный педиковский пляж Пуэрто Маркез, а за ним начинался пляж Пичелинге, рядом с которым в живописном беспорядке застыли шикарные виллы элиты Акапулько. Еще дальше к югу, уже со стороны Тихого океана, виднелся пляж Револькадеро, с внушительной пирамидой «Принцесса» посередине.

Болан выбрал Лас-Бризас не только из-за относительного уединения и тишины, но еще и из-за отличного расположения этой гостиницы. Восточная часть залива буквально кишмя кишела воротилами международного бизнеса — на них-то Болан и сосредоточил свое внимание. Известные люди из кино и с телевидения, различные знаменитости со всего мира были тут столь же привычны, как и звезды в безоблачную ночь. В этой атмосфере величия и богатства новая мафия, Ла Нова Коза Ностра, пестовала свои кадры и исподволь подготавливала небывалый, поистине дьявольский раздел планеты.

Конференция в Акапулько была, фигурально выражаясь, блистательной огромной залой с бесчисленным множеством вращающихся дверей, через которые постоянно входили или выходили все крупные главари преступного мира либо их эмиссары, чтобы внести посильную лепту в общее дело и скрепить должными печатями соглашения, гарантирующие им места в новой империи.

Организовал мероприятие Макс Спилк, также известный как Султан, Босс и Мексиканский Хозяин. Последний «титул» считался наиболее почетным. Спилк был евреем, а не итальянцем, но это нисколько не мешало ему занимать положение хозяина подпольного мира Мексики. И никто против этого не возражал, даже итальянцы.

На Акапулько давно смотрели как на идеальное место, где можно провести очередной конгресс преступников. Нечто подобное, когда все мафиози должны были съехаться в одно место для переговоров, уже пытались осуществить на Монреальской сходке, но она завершилась полным провалом: «ублюдок» Болан сделал все возможное, чтобы сорвать ту встречу. То же самое он намеревался проделать и теперь. Акапулько служил своего рода задней дверью на континент, в которую свободно и без ненужных фанфар заходили великие и сильные преступного мира сего. Впрочем, и для обычных туристов не составляло проблем попасть сюда.

Болан не испытал никаких трудностей при въезде в Мексику. А карточку туриста вместе с билетом он приобрел в офисе одной из американских авиакомпаний. Да и документы, удостоверяющие личность, у него всегда были в полном порядке. В принципе и свидетельство о рождении, и паспорт, и водительские права, и кредитные карточки легко было достать где угодно и за вполне приемлемую цену. Если документ можно изготовить и размножить, то его можно и купить.

Конечно, участники конференции с точки зрения закона имели определенное преимущество перед Боланом, ибо не числились в бегах. Даже находись все они под колпаком спецслужб различных стран, что предосудительного, а тем более зловещего, мог таить в себе их короткий и внешне благочинный отпуск на шикарном тихоокеанском курорте?!

Сходка в Акапулько имела и другие выгоды. Мексиканское правительство стремилось встать во главе развивающихся стран третьего мира. Быстро расширялись дипломатические и деловые отношения, в основном сориентированные на другие континенты. Для мафии в подобной ситуации Мексика и ее новоявленные партнеры превращались в форменных дойных коров — с одной стороны, а с другой — в превосходный рынок, где легко отмывать «грязные» деньги в огромных масштабах.

Кроме того, официальный Мехико давно уже погряз в коррупции: чиновники всех мастей без зазрения совести брали взятки — был бы подходящий повод, а в подобной обстановке мафиози чувствовали себя как рыба в воде.

Болан вместе с канадской полицией уже однажды показал гангстерам, собравшимся было в Монреале, чем может завершиться для них такая схода. На сей раз они съехались в Акапулько. Тайные встречи, неожиданные перемещения разрозненных мафиозных групп — и все это под покровом глубочайшей тайны, хотя в предстоящее мероприятие оказались втянутыми множество людей, так или иначе связанных с организованной преступностью.

Мак Болан старался быть в курсе всех их деяний, следя за каждым мало-мальски значимым событием. Боевое кредо Палача сводилось к одному: чтобы нанести противнику ошеломляющий удар, необходимо постоянно вести массированную, тщательнейшую разведку. Она служила и средством нападения, и средством защиты, без нее он давно бы уже гнил в могиле.

Он начал следить за Кассиопеей сразу после того детройтского убийства, свидетелем которого он стал. Из Монреаля еще только доносились первые невнятные слухи, в недрах федеральных служб еще только-только всплыло кодовое имя этого парня, а Болан уже принялся по крупицам собирать информацию о «подвигах» крошки Касса. И чутье его не подвело.

Зато в досье на Спилка было много досадных пробелов. Мексиканская ветвь мафии до самого последнего времени обслуживала индустрию развлечений, да и то этим делом занимались в основном мафиози низкого полета. Босс лишь собирал положенную ему дань и, ведя действительно крупную игру, старался держаться подальше от разных мелких и грязных мероприятий. Владелец огромной яхты, а также одной из самых роскошных вилл в городе, он считался своим человеком среди самых богатых и влиятельных людей на мексиканском побережье Тихого океана.

По сути Акапулько и окрестности принадлежали Спилку, и каждый, кто хоть как-то пытался покуситься на его владения, немедленно получал должный отпор. Никто не смел работать в преступном мире, не заплатив налоги боссу, никто не мог вступить в мафиозные ряды без его предварительного согласия, не совершалось ни единой сделки, если это было неугодно боссу. Спилк мертвой хваткой держал в руках свою территорию — очень тихую и безотказно управляемую.

До недавнего времени, как явствовало из донесений, получаемых Боланом, в Мексике не происходило ничего из ряда вон выходящего. И вдруг словно плотину прорвало: Акапулько превратился в главный перевалочный порт на пути следования героина и кокаина. По слухам, со всего света в Акапулько пачками доставлялись шикарные девочки, и немудрено, что многие толстосумы охотно прибывали сюда на собственных реактивных лайнерах, а затем медленно и со вкусом дрейфовали от одного роскошного курорта к другому. Ясно, что везде для них таилась услада и для тела, и для души. И не одни девочки скрашивали их отдых.

Именно благодаря неустанным наблюдениям за действиями Бобби Кассиопеи Болан сумел вычислить и возникновение новой мафии, и предстоящую Конференцию в Акапулько. Прибыв в город, Болан быстро убедился в справедливости своих предположений. И первые его жертвы следовало расценивать не более как отдаленный удар грома, лишь самое начало тщательно спланированной войны.

Несомненно, Марти, лежавшая на постели Палача, была каким-то образом связана с мафией. Но думать сейчас об этом не хотелось. Вид прекрасного обнаженного тела вызывал у Болана совсем иные мысли и чувства, хотя, по правде, его не очень-то занимало, что с девушкой может случиться завтра или послезавтра — да, в конце концов, и через несколько часов! Впрочем, этого с достаточной уверенностью он не решился бы сказать и о себе самом.

Конечно, Марти способна была вскружить голову любому из мужчин. Болан тяжело вздохнул возле кровати, любуясь своей гостьей. В другой раз он и не стал бы размышлять, не стал бы тянуть время. Но сейчас время держало его за глотку. Дело, прежде всего — дело! Наверняка, Марти могла бы сообщить немало интересного о положении на «культурном фронте»: кто эти девушки, прибывшие сюда в качестве «секс-рабынь», откуда они и каким образом попали в Акапулько? Судя по всему, Марти Канада была в курсе многих темных делишек крошки Касса. Нельзя, живя с волками, не набраться их запаха. Стая подминает под себя любого...

Марти зашевелилась и отбросила в сторону мокрое полотенце.

— Как себя чувствуешь? — непринужденно осведомился Болан.

— Что... Что произошло? — произнесла она, растерянно глядя по сторонам.

Болан снисходительно улыбнулся:

— Информационный шок, дорогая. Ты отключилась, узнав, кто я такой.

— Зачем ты привел меня сюда? — дрогнувшим голосом спросила она.

— Вовсе не с той целью, о какой ты думаешь, — успокоил ее Болан. — Ты здесь только потому, что я не смог найти для тебя более безопасного пристанища. Надеюсь, ты не забыла, с кем имеешь дело?

— Я даже помню, чем ты в особенности любишь заниматься, — глухо ответила девушка.

Если хочешь, чтобы люди были с тобой правдивы, удивляй их — и не давай опомниться. Совершенно ясно: Марти Канада не имела ни малейшего стремления понравиться какому-то там Маку Болану, а тем паче потакать его вкусам и привычкам. Он принял это к сведению и решил подступиться к девушке с другой стороны.

— В таком случае ты, вероятно, понимаешь, что именно я пришиб крошку Касса. А еще я прикончил двух его дружков, развлекавшихся вместе с ним: короля наркобизнеса Центральной Америки вкупе с шавкой-лейтенантом. Они сидели на вилле Джона Ройала и обсуждали, как лучше доставлять сюда наркотики. Но это еще только цветочки.

— А чего же больше? — удивилась она.

— Больше? На обломках старого мира, детка, создать новый мир мафии. И начать именно здесь, в Акапулько. И не надо изобретать велосипед, вот что важно. Старинные, испытанные способы: секс, наркотики, элементарная жадность, культ силы, похотливое стремление к власти, мелочное тщеславие, страх, людская бедность, униженность. На всех этих слабостях, недостатках и пороках мафия давно уже научилась играть с подлинной виртуозностью и прекрасно знает, где нанести самый чувствительный удар.

— Ты насмотрелся слишком много боевиков про крутых парней, — усмехнулась Марти.

— Не волнуйся, — возразил Мак, — Голливуд тут ничему путевому не научит. Они в этом ни черта не смыслят и просто не способны показать, как все выглядит на самом деле. А я в этом грязном колодце живу уже давно. И кое-что уразумел. Да ведь и ты, я думаю, понагляделась, а?

От одного упоминания в ее прежней жизни Марту буквально передернуло, и она резко повернулась лицом к стене. Болан между тем продолжал свою речь:

— В последние несколько месяцев Касс в основном поставлял хорошеньких девушек в различные притоны. Эти молодки с ядреными задницами, томными взглядами и очаровательными манерами школьниц-отличниц, наконец-то дорвавшихся до настоящего разврата, поступали сюда косяками. Что и говорить, они умели преподнести себя и обольстить престарелых политиков, отставных генералов и просто усталых бизнесменов, которым хочется расслабиться в объятиях покладистых прекрасных дам. Но торговля женским телом — это одна сторона медали. А другая — вымогательство, угрозы физической расправы, грандиозные кражи и надувательства и даже циничная торговля государственными секретами. Так какая из этих сторон тебя больше привлекала, Марти?

— Пошел к черту, — тихо огрызнулась девушка.

— И вот что обидно: почему-то так получается, что некоторые дамы вдруг погибают или получают разные увечья, — я слышал, будто бедняжек даже пытают, издеваются над ними, — и тогда молодая, но уже не годная к панели особа, о которой никто толком и не беспокоится, поступает прямехонько на рынок рабов. Не слабо, правда?

Марти смерила его негодующим взглядом:

— Но ведь ты не веришь во всю эту чушь?

— Приходится верить — я многое видел собственными глазами.

— Ну, о тебе тоже говорят такое!..

— Еще ни разу я не убил безвинного человека. И никогда не применял силу, если видел, что женщина беззащитна, какая бы шлюха она ни была. По крайней мере до сих пор я себе такого не позволял.

— Это угроза, да?

— Это — факт, — ответил он с кривой усмешкой.

Болан развернулся и направился в чулан за одеждой. Уже укладывая вещи, он как бы между прочим сообщил:

— Я уезжаю. Разведка подошла к концу, и я отправляюсь на свою базу. Домик оплачен до конца недели. Если хочешь, можешь здесь пожить. Я бы тебе очень рекомендовал в ближайшие дни не высовываться отсюда.

Она резко села и удивленно уставилась на него:

— И это... все?

— Да, — сказал он. — Не рискуй понапрасну. Надеюсь, ты сумеешь добраться до дому целой и невредимой.

— Неужели опасность настолько велика?

— Ты помнишь, что сказал король телеэкрана? Твоя жизнь висит на волоске, детка. Босс сейчас в панике и готов бежать отсюда очертя голову. Слишком много поставлено на карту, чтобы остановиться перед убийством одного или двух неугодных людей.

— Что-то я не понимаю...

Не переставая упаковывать вещи, Болан охотно пояснил:

— Вообрази: я иду по одной из здешних улиц, и на моих глазах внезапно сталкиваются две машины. Одна из них загорается, я бросаюсь со всех ног на помощь, вытаскиваю жертв из пылающей машины — а они уже мертвые. Чем, по-твоему, это чревато для меня?

Марти недоуменно пожала плечами.

— Ну... тебя начнут разыскивать... не знаю, что еще. Но в любом случае риск слишком велик...

— Так вот, имей в виду: прежде чем выяснить, кто я таков на самом деле и какими побуждениями руководствовался, меня скорее всего сразу же бросят в камеру предварительного заключения, где все прогнило и кишмя кишит крысами. И никто меня оттуда не выпустит, пока не будут установлены все детали происшествия. Возможно, в действительности я герой, но я запросто могу сделаться жертвой того, что мексиканцы называют «медицинской ошибкой». Представь себе: человек был ранен, но, покуда я вытаскивал его из машины, он скончался. То есть своим прикосновением я как бы спровоцировал его преждевременную смерть. Реально такое? Вполне. Как, впрочем, реально и обратное: человек уже погиб, а я, не замечая этого, спасал всего лишь труп. Вот почему, пока не установят мою невиновность, на что уйдет, кстати, чертовски много времени, я буду сидеть за решеткой. А если еще за мной водятся кое-какие грешки и в процессе расследования они всплывут, мне скорее всего никогда уже не выбраться на свободу.

— Ну и что? — спросила Марти с растущим интересом.

— А то, что все это теперь попробуй спроецировать на босса. Конечно, влияние его здесь огромно, и я очень сомневаюсь, что убийство в его спальне может повредить ему. Но даже самый поверхностный обыск в чулане и шкафах этого парня способен вскрыть такое, что босса не спасет никакое его влияние. А тут еще эта Конференция... Сама понимаешь, сейчас ему меньше всего нужны какие-либо осложнения. Естественно, местные власти давно уже куплены, да только этой публике нельзя доверять: чем больше всплывет криминальных фактов, тем глубже они запустят свои лапы в его карманы. Чтобы прикрыть себя и обезопасить Конференцию, он обязан отвести от своей персоны любые подозрения в связи с жертвами. Свидетелей быть не должно. Впрочем, он может и сохранить тебе жизнь, Марти. Просто уберет куда-нибудь подальше.

— Что ты имеешь в виду?

— Ну скажем, он продаст тебя.

— Продаст?

— Или отдаст, например, арабскому шейху, которому когда-то задолжал. Либо африканскому князьку, который держит под контролем местные рынки. Либо некоему сутенеру в Альджиере — в качестве специального приза.

Девушка сильно побледнела.

— Ты это серьезно?

— Никогда не отпускаю дурацких шуток.

И тут ее прорвало:

— Ради Бога, не оставляй меня одну!

— Боюсь, у меня нет выбора, Марти.

— Но босс найдет меня. Хоть под землей! Он здесь всесилен! И ему ничего не стоит...

Болан выпрямился и задумчиво посмотрел на Марти.

— Ну, хорошо, — угрюмо произнес он. — Возможно, ты и не заслуживаешь этого, но... я возьму тебя с собой.

Да, разумеется, живя с волками, поневоле впитываешь их запах. Болан его не выносил. Однако иногда приходилось перебарывать себя. Во имя дела, скажем так.

Глава 5

Переобувшись, облачившись в парусиновые брюки, морскую рубашку и водрузив на голову шкиперскую фуражку, Болан укрепил над левой щиколоткой револьвер 38-го калибра и вышел на улицу, ведя Марти под руку.

В ближайшем магазинчике он купил девушке махровый пляжный халат и широкополую шляпу, отбрасывавшую на ее лицо глубокую тень. Марти безропотно приняла подарки и по приказу своего спутника тотчас надела их на себя.

После этого Болан направил автомашину в сторону моря. Там он перенес девушку и все вещи в мощную моторную лодку, взятую напрокат сразу по прибытии в Акапулько, а затем отогнал машину на стоянку.

Служащий стоянки с готовностью бросился ему помогать, за что и получил в итоге несколько песо на чай. Сунув деньги в карман, служащий осведомился с дежурной лучезарной улыбкой:

— Я вижу, вы теперь не один, сеньор Франклин. Может, вам понадобятся лыжи?

— Спасибо, нет, — ответил Болан.

Улыбка стала еще шире:

— Займетесь рыбалкой?

— Возможно, — кивнул Болан и вернулся к пирсу.

Марти в напряженной позе сидела на переднем сиденье моторной лодки. Завидев Болана, девушка тотчас сняла шляпу и скинула халат.

Спрыгнув в лодку, Палач слегка нахмурился, ни слова не говоря, запустил мотор и направил суденышко на восток.

— Хочешь, я сяду за руль? — предложила Марти.

— Не лезь, — буркнул Болан. — И надень шляпу.

Служащий стоянки наблюдал за ними в бинокль.

— Что-то не так? — спросила девушка, заметив беспокойство на лице Палача.

— Вполне возможно, — мрачно отозвался тот. — Ты и вправду можешь управлять лодкой?

— Конечно.

Он передал ей руль и, приказав повернуть на юг, вытащил бинокль.

Парень продолжал наблюдать за ними, но одновременно с этим звонил кому-то по телефону.

Вроде бы ничего особенного, однако чувство тревоги не проходило. Болан пересел на скамью, где лежали вещи, и приготовил оружие. Когда он вернулся к штурвалу, сияющий «отомаг» 44-го калибра висел у него на бедре в открытой кожаной кобуре, а маленький пистолет-пулемет «узи» болтался на плече.

Лодка уже довольно далеко отплыла от берега, тем не менее Болан продолжал наблюдать в бинокль за служащим стоянки.

Марти с неприязнью поглядела на смертоносные игрушки Палача.

— Зачем тебе это сейчас? — испуганно спросила она.

— Чтобы остаться в живых, — отозвался он и, положив «узи» на пол, взялся за штурвал.

Катер вновь направился к восточной части залива.

Когда катер с ходу ложился на новый курс, резкий порыв ветра сорвал шляпу с головы Марти.

— Ты в порядке? — осведомился Болан.

— Конечно.

И на том разговор завершился.

С тех пор, как они покинули Лас-Бризас, всю дорогу они практически молчали. Лишь один раз, уже на подъезде к океану, Марти застенчиво произнесла:

— Наверное, со мною ты рискуешь вдвойне.

— Посмотрим, — сухо ответил он.

Но она была права: рядом с Мартой Канада он подвергал себя большой опасности. А ведь свои боевые действия в Акапулько он только-только начинал...

Мало кто из ныне здравствующих врагов мог похвастаться, что видел Болана в лицо. Именно так: Палача можно было однажды увидеть, но нельзя было узнать, ибо для этого требовалось вновь столкнуться с ним лицом к лицу, а подобных подарков своим противникам Палач предпочитал не делать. Этим он напоминал скорее некоего литературного героя — есть устоявшийся образ, но конкретного портрета нет, и вся репутация зиждется на чьих-то там расплывчатых рассказах. Болан очень старался, чтобы такое положение дел сохранялось и впредь.

Болан всегда тщательно анализировал пройденный им путь и всегда скрупулезно просчитывал каждый новый шаг. Он загодя угадывал присутствие потенциального противника, готовый либо встретить врага во всеоружии и нанести сокрушительный удар, либо, наоборот, уйти в глухую оборону, если этого требовала ситуация. Конечно, путь вперед был для него самым привычным и оптимальным, однако, разрабатывая стратегию и тактику предстоящего боя, он непременно учитывал варианты возможного отступления.

Что и говорить, Марти и вправду представляла для него серьезную проблему. Уж слишком хорошо знали эту девушку мафиози всех мастей! С подобной внешностью остаться незамеченной просто невозможно. Потому-то служитель стоянки и бросился к телефону, чтобы немедленно уведомить босса.

Да, похоже, с Мартой Канада еще предстоит помучиться!..

Прежний опыт подсказывая Болану: если уж связался с этой девушкой, бросать ее теперь никак нельзя, что бы там ни происходило. Только вперед — и да поможет им Бог! Вряд ли удастся радикально повлиять на течение событий, а вот значимость Марти в глазах мафиози в принципе можно и уменьшить. По крайней мере стоит постараться.

У Палача в запасе имелось нечто такое, отчего босс должен был крепко призадуматься и на некоторое время вообще забыть о существовании Марти.

Вот почему Болан направился сейчас прямиком к боссу.

— Вон его яхта! — закричала девушка, указывая на стройный силуэт яхты на фоне светлого неба.

— Я вижу, — согласился Болан.

— Но... ты хочешь отвезти меня туда?

— Либо ты всецело доверишься мне, детка, либо... Если тебя что-то не устраивает — пожалуйста, можешь вернуться на берег.

— Нет уж, извини!

Большая яхта готовилась бросить якорь около пляжа Гитаррона, в южной части залива. Имея почти шестьдесят футов в длину и глубокую осадку, яхта вполне годилась для трансокеанских переходов. Двигаться она могла как под парусами, так и при помощи мощного двигателя, установленного на борту. Словом, это была та «игрушка», при виде которой начинало радостно биться сердце любого моряка.

Каждый житель Акапулько мог подробно рассказать заезжему туристу об этой яхте под звучным именем «Сиворд», о ее великолепной кают-компании, где свободно помещались тридцать человек, о роскошнейших каютах для гостей, любые прихоти которых удовлетворялись немедленно.

Уверяли, будто Спилк больше всего на свете любил именно свой корабль. Получить приглашение на его борт считалось величайшей честью. Ну, а если вас включали в список участников круиза до Пуэрто Валларта или какого-либо другого находящегося поблизости порта, можно было не сомневаться: вы причислены к элите мирового бизнеса, вошли в круг самых знаменитых и почитаемых людей.

Тщательно изучив привычки Спилка, Болан установил: босс категорически избегал проводить какие-либо деловые встречи на борту своей яхты, равно как отказывался развлекать на ней гангстеров даже самого крупного пошиба.

Как правило, большую часть времени яхта стояла на рейде со спущенными парусами и заглушённым мотором. На борту постоянно находились только два человека, отвечавшие за безопасность и состояние судна. Если на яхте затевалась обычная шумная вечеринка, гостей обслуживали люди с виллы Спилка. И лишь для чрезвычайно редких и помпезных морских путешествий босс нанимал местных матросов, которые профессионально умели управлять кораблем.

Сейчас яхта собиралась бросить якорь недалеко от берега, почти напротив виллы Спилка. Рядом с домом начинался пирс, довольно далеко выдававшийся в море, однако «Сиворд» был слишком большим кораблем п подойти вплотную к пирсу не мог.

На расстоянии пятидесяти ярдов от яхты Болан заглушил мотор и спросил девушку:

— Ты когда-нибудь была на борту?

— Нет, — тихо ответила Марти.

— И тебя никогда не приглашали?

— Ни разу.

— Хотела бы подняться на яхту?

Ее передернуло:

— Ни за что!

— Вот и славно. Я как раз придумал для тебя одно занятие.

— А именно? — встрепенулась она.

— Но прежде попробуем угнать эту очаровательную яхту.

— Что?

— Я смотрю, ты не очень-то довольна, — усмехнулся Болан. — Ничего, придется потерпеть!

Широкоплечий парень в джинсах и белой рубашке стоял на мостике и пристально разглядывал гостей. Другой матрос возился с оснасткой на главной палубе.

— Кажется, особого труда это не составит, — пробормотал Болан. — Слушай внимательно, Марти. Мне нужно подняться на борт. Как только я окажусь наверху, отходи в сторону, но не слишком далеко, чтобы, в случае чего, можно было добраться до катера вплавь.

— Надеюсь, ты соображаешь, что делаешь? — с отчаянием произнесла Марти.

— Я тоже надеюсь, — язвительно отозвался Болан.

Секунду спустя катер почти вплотную приблизился к яхте — как раз в том месте, где свисал трап, к которому была привязана маленькая лодочка. Мак ловко отвязал ее и оставил дрейфовать около Марти.

Парень на мостике что-то прокричал и начал быстро спускаться по лестнице. Но Болан уже перемахнул через перила и, встретив парня возле шканцев, ткнул ему в бок тупое рыло «отомага».

Как и предполагал Болан, на борту не было вооруженной охраны. Члены команды — коренастые метисы — вовсе не горели желанием оказывать какое-либо сопротивление.

— Ты шкипер? — спросил Болан у широкоплечего.

Парень, словно загипнотизированный, таращился на «отомаг».

— Да, я выполняю его обязанности.

— Мы отплываем. Приведите все в готовность.

Члены команды обменялись горестными взглядами и молча принялись за дело. Они втянули трап, запустили двигатели и подняли якорь.

Марти держалась позади яхты на расстоянии около ста футов.

Болан поднялся на мостик и осмотрелся.

— Куда мы направляемся, сеньор? — угодливо осведомился широкоплечий.

— Мы, — Болан сделал упор на этом слове, — никуда не поплывем. — Он небрежно бросил парню спасательный жилет. — Счастливого пути. И забери с собой своего дружка.

Похоже, матросы рассчитывали на худшее. Широкоплечий встрепенулся, громко окликнул своего напарника и быстро спустился на главную палубу, откуда они оба спрыгнули в лодочку, все еще плясавшую на волнах возле борта.

Убедившись, что матросы отчалили, Болан отправился осматривать яхту. Что и говорить, «Сиворд» и вправду был превосходным кораблем. На секунду Болан даже испытал сожаление, представив себе, какая участь ожидает яхту.

Он поднял обороты двигателя, и стройная яхта сразу рванулась вперед. Ее крейсерская скорость была невелика — от силы десять узлов в час, но зато управлять ею было одно наслаждение.

Увы, скоро этой прелести придет конец.

Мак развернул корабль, зафиксировал направление движения и включил автопилот. После чего спустился на главную палубу и прыгнул за борт.

Марти подобрала его почти сразу.

— Что происходит? — испуганно воскликнула она. — Ведь там никого не осталось, и она...

— Да, чертовки жаль, — угрюмо согласился Болан.

Он направил «Сиворд» прямехонько к дому.

Пусть Макс полюбуется своим сокровищем в последний раз. Он так любил эту яхту, а из окна виллы она, наверняка, смотрелась просто замечательно.

Без единой живой души на борту корабль на полной скорости мчался на береговые скалы.

Глава 6

Со стороны дороги дворец Спилка напоминал настоящую крепость.

Два индейца в джипе лениво наблюдали за подъездом к вилле и не сделали ни малейшей попытки остановить автомобиль Ройала. Джип был радиофицирован, и Джонни прекрасно понимал, что охранники обо всем немедленно сообщают в дом.

Впрочем, уже перед самыми воротами Ройалу пришлось затормозить — здесь порядки были куда строже. Здоровенные парни тщательно обыскали его автомобиль, своей сноровкой чем-то напомнив таможенников в аэропорту. Один из них даже похлопал Ройала по одежде, пытаясь найти у него спрятанное оружие.

За воротами расположился боевой лагерь. Повсюду разгуливали метисы и индейцы, вооруженные до зубов. То тут, то там можно было заметить креолов в широкополых шляпах — своего рода униформе головорезов, служивших в отборных частях с жестокой дисциплиной.

Все эти люди составляли частную армию Султана, о которой ходило много слухов, но которую толком никто никогда не видел. Сам Ройал столкнулся с этими вооруженными бандитами лишь раз, когда в Акапулько приезжал Оджи Маринелло с кучей боссов из Нью-Йорка. Краем уха Ройал слышал, будто в обычное время боевики вместе со своими семьями жили в специальном поселке, где-то на Коста-Чико, рядом с Даксайо — своего рода афро-мексиканским вельдом. Всего в это военное подразделение, включая рядовых солдат и офицеров, входило около двухсот человек. Сам факт, что сейчас они вновь собрались в Акапулько, свидетельствовал о несомненной серьезности положения.

Ройала еще раз тщательно обыскали и велели немного обождать. Вскоре появился один из парней Крутого Пола, чтобы, окончательно установив личность гостя, провести того в дом.

Здание представляло собой огромный стеклянно-бетонный куб, прилепившийся к скале. Однако благодаря стараниям архитекторов, которые снаружи оформили дом в духе эдаких антично-средиземноморских вилл да еще покрасили его в мягкий сиреневый цвет, все строение казалось на удивление изящным и почти невесомым.

Общая площадь трех жилых этажей составляла почти акр; сами же этажи располагались ступеньками, и поэтому каждая спальня на втором и третьем уровнях имела выход на обширную террасу — своеобразный сад, словно парящий в воздухе. Первый этаж целиком занимал роскошный зимний сад с фонтанами и даже уютными аллеями, вдоль которых там и сям располагались изящные статуи и небольшие скульптурные группы. Кроме того, здесь же находились бар человек на двенадцать, небольшая танцплощадка, столики под зонтиками, как будто это было не внутреннее помещение, а летнее кафе на тихой улочке, в котором вас моментально обслуживали вышколенные официанты, и в довершение ко всему в нескольких шагах от столиков тихо плескался плавательный бассейн, откуда купальщики, миновав раздвижные стеклянные двери, могли без труда попасть прямо в море, для чего требовалось отважно нырнуть с невысокой скалы. А для пущего удовольствия гостей в дальнем углу зимнего сада имелись еще бильярдный стол и два карточных.

Но сегодня посетителям было не до развлечений.

Когда Ройал вошел, Спилк и его костоломы восседали за огромным круглым столом, перенесенным поближе к бассейну. Телефоны с удлинительными шнурами стояли перед каждым — всего десять аппаратов.

Сидя напротив босса, Крутой Пол с несчастным видом листал каталог гостиниц разных стран.

— Свихнуться можно! — тоскливо объявил старший группы. — Тут только по Акапулько список гостиниц на тридцать две страницы!

— Значит, вырывай каждую страницу и пускай ее по кругу, — пробурчал Спилк.

— Сэр, но тут больше двухсот отелей!

— А мне плевать, пусть хоть две тысячи. Этот ублюдок находится здесь, и мы должны найти его. Или вы предлагаете все отменить, затихнуть и тупо ждать, пока он сам не обнаружит нас?

— По-моему, подловить его не так уж и сложно, — возразил лейтенант. — Готов спорить, что он путешествует один. Поэтому если начать спрашивать у администраторов гостиниц, не останавливался ли у них одинокий американец...

— А если он снял квартиру? — предположил Пол.

Спилк коротко взмахнул рукой:

— Позвони в офис Плайасола. К ним стекается любая информация по всем домам, где есть постояльцы.

— Вот будет морока, — вздохнул Пол.

— Тогда начни с каталога, как и собирался, — едко заметил Спилк.

Старший группы с обреченным видом принялся вырывать страницы.

Прибытие Ройала осталось почти незамеченным. Пытаясь как-то разрядить обстановку, он нарочито громко произнес:

— Послушай-ка, Макс, я думаю, если возвести стены вокруг этого стола, получилась бы неплохая букмеккерская контора в Чикаго.

Но эта реплика отнюдь не рассмешила босса.

— Мы чертовски заняты, Джонни, — раздосадованно ответил он. — Что ты хочешь?

— Мои девочки...

— А что с ними?

— Куда ты их подевал, Макс?

Крутой Пол тихонько заржал.

Спилк медленно перевел взгляд с него на Ройала:

— Я отправил их в Тампико.

— Это же были классные девчонки! — охнул Ройал.

— Ты найдешь себе еще дюжину таких же, и совершенно за гроши, — мрачно возразил босс. — Уходи, Джонни, не мешай. Двигай домой и будь готов.

— Мне там как-то неуютно, Макс, ей-богу. Ты хотел направить туда пару ребят — сменить Хуана и Энрико...

— Я передумал, — отрезал Спилк. — Зачем зря распылять людей? Если бы он хотел разделаться с тобой, то убил бы вместе с Кассом и другими. Шагай домой и не высовывайся.

— Знаешь, Макс, — голос Ройала зазвенел, как натянутая струна, — я хотел тебе сказать вот что. Похоже, мне и впрямь нет никакого смысла находиться здесь при таком развитии событий. Но, боюсь, пока все не войдет в нормальную колею, ты не сможешь, как прежде, использовать мой дом. Я уже купил билет до Лос-Анджелеса, на восьмичасовой рейс. Мне кажется...

— Ты явно поспешил, — сухо заметил босс. — Двадцать минут назад я все переиграл, и теперь мне твой дом вряд ли понадобится. Так что не делай глупостей, Джонни, и не пытайся бежать, как крыса с тонущего корабля.

Ройал гневно уставился на босса:

— Нет уж, Макс, не тебе приказывать, где и когда мне находиться. — Его голос внезапно сорвался на крик. — Я сам буду решать, что мне удобно, а что нет!

В комнате повисла мертвая тишина. До Ройала наконец дошло, что он явно перегнул палку. Он нервно закурил, при этом щелканье зажигалки прозвучало сухо и резко, точно выстрел.

— Прошу прощения, Макс, — пробормотал Ройал. — Но мне до чертиков не хочется ввязываться в подобные дела. Принимать у себя твоих друзей и развлекать их — одно дело. И совсем другое, когда начинаются все эти паскудные разборки. Стрельба, трупы... Жуть! Я, знаешь ли, как-то не привык...

На столе зазвонил телефон. Спилк взглядом приказал одному из костоломов поднять трубку.

Ройал сделал подряд несколько нервных затяжек, напряженно уставясь на мафиози, который внимательно выслушивал какое-то сообщение по телефону.

— Звонит Тони, — наконец доложил гангстер своему боссу. — Он сейчас на побережье и говорит, что видел эту девицу Канада. Несколько минут назад она вышла в море на моторной лодке с парнем по имени Франклин. Они направились на юг.

— Передай Тони, чтобы немедленно приготовил вертолет. Если это и впрямь та самая девица, то она мне позарез нужна. Пусть как хотят, но доставят ее сюда.

Мафиози передал приказ и повесил трубку.

Вновь воцарилось молчание.

Глава 7

Наблюдать, как яхта врежется в берег, уже не оставалось времени. Едва забравшись в катер, Болан сразу же заметил приближающийся вертолет.

Похоже, «стрекоза» держала путь именно к ним, потому что других каких-либо судов в этом районе сейчас не было. Конечно, вертолет мог появиться совершенно случайно и не представлял для пассажиров реальной опасности, однако в это Болану верилось с трудом. По роду своих занятий он обязан был предполагать худшее и готовиться только к худшему. Ладно, если потом повезет. А если нет? Поэтому требовалось срочно выяснить истинные намерения вертолетного экипажа.

— Развернись! — крикнул Болан. — И не спускай глаз с вертолета!

Мощный катер рванулся вперед и совершил крутой поворот на запад. Болан бросил прощальный взгляд на «Сиворд». Набирая скорость, яхта уверенно шла навстречу своей гибели.

Перебравшись на нос, Болан принялся в бинокль рассматривать «стрекозу». В прозрачной пуленепробиваемой кабине сидели трое вооруженных мужчин. Неожиданно вертолет резко изменил курс и, быстро снижаясь, устремился наперерез катеру. В то же мгновение распахнулась боковая дверь и в образовавшемся проеме показался знакомый предмет — винтовка с пламегасителем.

— Не снижай скорости и веди катер точно по прямой, — заорал Болан девушке. — Придется поиграть.

Коротко кивнув, она испуганно посмотрела на приближающийся вертолет.

Из бокового отсека Болан вытащил «узи», загнал патрон в патронник и пристроился у борта — с таким расчетом, чтобы из вертолета нельзя было толком разглядеть страшное оружие.

Нагнав катер, вертолет уравнял скорости и теперь как бы завис над носом суденышка на высоте не более пятидесяти футов. Похоже, сидевшие в кабине узнали Марту Канада и несколько расслабились. Болана они никогда не видели в лицо и потому, что называется, проигнорировали.

Поигрывая «парабеллумом», один из парней решил проявить верх джентльменства — высунувшись в раскрытую дверь, он громко проорал в мегафон:

— Эй, вы, на катере! Настоятельно просим сбавить обороты! Чрезвычайная ситуация! Пожалуйста, остановитесь, мисс Канада!

Полуобернувшись, Марти бросила на Болана взгляд, полный отчаяния. Шум работающих двигателей буквально оглушал. Словно угадав, что имеет в виду Марти, Болан отрицательно покачал головой и подал знак резко изменить курс.

В это время вертолет немного сдвинулся в сторону, и девушка тотчас устремила катер к «стрекозе», намереваясь вновь пристроиться у нее под брюхом.

Подобный маневр явно не понравился сидевшим в вертолете, и, почуяв подвох, они решили не искушать судьбу и приготовились стрелять. Из открытой дверцы высунулся человек, вооруженный полуавтоматической винтовкой, и, когда расстояние сократилось до пятидесяти ярдов, открыл беглый огонь. Вокруг катера мигом запрыгали водяные фонтанчики, а в его пластиковом корпусе появились две пулевые пробоины.

— Вырубай мотор! — рявкнул Болан.

Марти мгновенно отреагировала на команду. Мотор заглох, и, уйдя в воду по самую ватерлинию, катер резко сбавил скорость. Едва движение выровнялось, Болан вскинул «узи».

Пилот среагировал четко, и вертолет также замедлил ход, на что, собственно, и рассчитывал Палач.

Первая очередь из «узи» разнесла в клочья хвостовой двигатель. Потеряв линейную устойчивость, «стрекоза», влекомая центральным двигателем, начала вращаться вокруг вертикальной оси, после чего вертолет неуклюже клюнул носом и совершил какой-то немыслимый пируэт совсем рядом с катером. От резкого толчка оба стрелка вылетели за борт и плюхнулись в море, тогда как пилот из последних сил пытался выровнять подбитую машину.

Следующая очередь безжалостно пропорола обшивку кабины — и бой между воздухом и морем завершился. Железная птица боком рухнула в океан и сразу ушла под воду.

Марти, громко всхлипнув, вцепилась обеими руками в руль.

— Катер наполняется водой, — сообщил ей Болан. — Поехали, но теперь уже не надо никаких гонок.

— Может, кто-то остался в живых? — спросила она далеким, приглушенным голосом. — Если поискать...

— Никто не выжил, — мрачно отрезал Болан. Его внимание привлекли звуки, доносившиеся с берега: «Сиворд» только что налетел на камни возле пирса и начал тонуть.

— Просто ужас, просто ужас! — Тело Марти содрогалось от рыданий. — Как ты мог сделать это?

Болан предпочел не выяснять, о каком конкретно событии шла сейчас речь, да это в принципе и не имело значения. Он действовал на результат, а не ради аплодисментов. И никогда не ждал слов благодарности, хотя порой и не отказался бы услышать их.

— Кто управляет катером: ты или я? — холодно поинтересовался Мак.

— Конечно же, не я! — с вызовом ответила она. Он решительно отодвинул ее в сторону и сел за руль.

Не успеешь и глазом моргнуть, как половина всей военной морской базы соберется здесь, — наверняка, те, кому следует, засекли перестрелку.

А катер набирал воду с угрожающей быстротой.

— Присмотри какой-нибудь подходящий участок на берегу, — посоветовал Болан. — Ты хорошо плаваешь?

— Нормально, — безжизненным тоном ответила Марти.

Болан возлагал на это большие надежды.

Он выиграл бой, но потерял катер.

А может быть, он потерял и нечто большее. Кто знает...

Джонни Ройал лежал на пляже рядом со своей виллой и лениво попивал виски, отмечая воистину эпохальное событие, свидетелем которого он стал. Еще бы! Не каждый день случаются настоящие кораблекрушения. Теперь к месту катастрофы, наверняка, уже устремились сотни лодок и катеров. Людей хлебом не корми — дай поглазеть на что-нибудь из ряда вон, в особенности страшненькое. И, надо полагать, паром, курсирующий между Катеной и Пуэрто-Маркез, теперь до отказа забит праздными туристами и любителями острых ощущений.

Актер невольно хихикнул, представив себе Макса, который наблюдал сейчас весь этот бедлам перед своим домом.

«И это ведь еще самое лучшее, — подумал он, — из всего, что могло случиться с таким сукиным сыном».

И тут в ста ярдах от берега Джон Ройал заметил двух пловцов, направлявшихся к пляжу.

В принципе посторонние купальщики были здесь довольно частым явлением. Ведь этот пляж принадлежал Ройалу чисто условно, ибо все мексиканские пляжи давным-давно превратились в общественные места. Удивляло другое: уж что-то чересчур далеко в море забрались эти пловцы. Более того, судя по измученному выражению на их лицах, они, похоже, проделали изрядный путь, прежде чем оказались в поле зрения Ройала.

Люди попали в беду! Теперь это стало очевидно.

Джон Ройал отшвырнул недопитую бутылку и побежал на пирс, готовый при первой необходимости бросить пловцам спасательные круги.

И тут он обнаружил, что, собственно, усердствовать ему и ни к чему. Мужчина и женщина усердно подгребали к берегу, поддерживаемые надувными поясами.

А-га...

В голове Джонни Ройала молнией промелькнули недавние события: сумятица с яхтой, вертолет, быстроходный катер и стрельба... Вот оно что!

На самом дне желудка Джонни Ройала начал оседать отвратительный комок. Он повернулся спиной к морю, медленно вернулся к своему шезлонгу и хорошенько хлебнул из початой бутылки. Затем со вздохом поднялся в дом, достал пистолет и, зарядив его, спустился во двор.

Несколько минут спустя незваные гости выбрались на берег. Потрясающая блондинка, облаченная в крошечное бикини, едва держалась на ногах. Роскошная грудь ее тяжело вздымалась при каждом вдохе.

Парень был под стать своей спутнице — высокий, крепко сложенный, с мощной челюстью Клинта Уокера, с благородными чертами лица и ледяным пронизывающим взглядом. Он тоже тяжело дышал, однако походка его оставалась уверенной, и видно было, что сил в нем сохранилось предостаточно.

Впрочем Ройала поразило другое: странная одежда парня и огромный серебристый автомат, висевший у того на бедре. Столь огромной «пушки» Джонни еще не доводилось видеть никогда.

Джонни шагнул вперед и для острастки помахал пришельцам своим пистолетом.

В тот же миг женщина отпрянула в сторону, а ее спутник в броске с переворотом метнулся за спину актеру, на лету выхватывая из кобуры страшный автомат. Разумеется, он мог без промедления открыть огонь и в два счета отправить Ройала к праотцам, но почему-то не сделал этого. Джонни даже не успел толком сообразить, в чем дело, и так и остался неподвижно стоять — широко раздвинув ноги и безвольно прижав палец к спусковому крючку. Но наконец он пошевелился и косо глянул на незнакомца.

Мужчины напряженно всматривались друг в друга, и тут Джонни Ройал вдруг услышал свой собственный, абсолютно спокойный голос:

— Все в порядке. Добро пожаловать.

Неизвестный ледяным тоном приказал:

— Убери пушку.

Актер уронил в шезлонг маленький пистолет 25-го калибра и пробормотал:

— Я знаю, кто вы такие. Но здесь вы пока в безопасности.

Дуло автомата продолжало смотреть в его сторону:

— Кто тут есть?

— Только я.

— А слуги?

Джонни отрицательно качнул головой, а затем тихо добавил:

— Я хотел уехать из города.

— Позаботься, чтобы все было в порядке.

С этими словами парень вошел в дом, желая убедиться, что сказанное Ройалом — не обман.

До смерти напуганная, с широко раскрытыми глазами, блондинка все еще лежала на земле. Похоже, силы окончательно покинули ее.

Джонни Ройал перенес ее на шезлонг.

— Думаю, я знаю твое имя, — проговорил он. — Ладно, лежи смирно, я принесу тебе крепкого ликера из агавы.

Марти судорожно вцепилась ему в плечо.

— Господин Ройал! — едва слышно прошептала она. — Этот человек!.. Вы знаете, кто он? Это Мак Болан!

— Знаю, знаю, — успокаивающе пробурчал Ройал.

— Он убьет вас! Он уже...

— Все в порядке, успокойся.

— Он знал, что этот дом принадлежит вам! И поэтому пришел сюда!

— Это не мой дом, мадам, — тихо ответил Джонни. — И Болан вряд ли меня тронет. Когда-то — очень, очень давно — я подкинул ему одну работенку... Так что лежи и постарайся успокоиться. Сейчас я принесу ликер. Тебе надо согреться.

Но он не успел сделать и шага.

В дверях внезапно показался Мак и резко окликнул Джона Ройала.

— Да? — отозвался тот.

— Меня зовут Болан.

— Ну, я это понял. И что же?

— Мне нужна твоя помощь, — громко произнес Палач, опуская оружие.

— Ты ее получишь, — немедленно пообещал Джонни Ройал.

Интересно, кто это придумал, что человек живет на свете только раз? Джонни Ройал уже дважды умудрился выжить. Это ведь о чем-то говорит!..

Глава 8

Сильное успокоительное подействовало сразу, и Марти Канада безмятежно уснула в комнате для гостей. Болан и Ройал остались во дворе. Просушивая одежду на раскаленном солнце, Палач не спеша поглощал разложенные на подносе бутерброды и запивал их крепким кофе.

— Похоже, я не вызываю у нее особенных симпатий, — заметил Мак актеру. — Но я тоже не в восторге от нее, по правде говоря. Было бы лучше, если бы она осталась у тебя, пока не утихнет весь сыр-бор. Не думаю, чтобы это слишком затянулось.

— Да, те, кто ее ищут, заявятся сюда в последнюю очередь, — согласился Ройал. — Но я мог бы и тебе кое-чем помочь.

— В самом деле?

— Конечно. Я в курсе многих тайн этого дурацкого города. Чертовы головорезы полагают, будто я совсем уж простофиля, эдакий деревенский дурачок. Но все не так, Болан, все не так.

— Я знаю, — кивнул Болан.

Эта скупая похвала, казалось, весьма ободрила актера. Поиграв с сигаретой, он неожиданно сказал:

— Что же касается дамочки, я думаю, не надо судить о ней слишком строго. Просто она сильно утомилась.

— Да, после обеда ей пришлось поволноваться, — согласился Болан.

— На самом деле она почти ничего не знает.

— Вот как?

— Конечно! Они стараются использовать каждого, кто подвернется под руку. Любому находится занятие. Я пришел сюда нищим неудачником, — Ройал отвел глаза в сторону. — Не случайно большинство киношников стремится в шоу-бизнес. Нам хочется, чтобы нас любили, понимаешь? Чтобы любили все сразу — и навсегда. И если только появляется хоть намек на такую любовь, от нее, Болан, очень трудно отказаться. Очень трудно вернуться в никуда. Мафия может сделать для таких людей, как я, буквально все. Но я ведь чувствовал, что они при этом делают со мной... В действительности это страшно, Болан. У людей покупают душу. Не спорю, задорого покупают, но... — Актер покачал головой и глубоко затянулся. — Такие, как я, имеют славу, купаются в потоках денег, испытывают радость, возбуждение... Но почти никогда не видят истинного дерьма, лежащего в основе всего этого. Смекаешь? Попросту не видят, а если и видят, то не хотят замечать.

— Как они использовали Марту Канада?

— Не они, а он — Касс. Парень, мягко говоря, со странностями. Ты знал об этом?

— О чем именно?

— О том, что он — гомосексуалист.

— Нет. А это имеет какое-то значение?

Актер пожал плечами.

— Для девушки — конечно. Она служила ему своего рода ширмой. Понимаешь, к чему я клоню? Его постоянно мучил страх, что боссы могут пронюхать об этом. Мне такие подробности известны только потому, что он приходил ко мне за товаром.

— Почему к тебе?

Ройал торжествующе усмехнулся.

— Ну, я же сутенер, ты ведь знаешь. Ничего не имею против такой репутации — для отвода глаз. А если честно... Не-ет, Касс не хотел кого попало с улицы. Его волновали молодые и хорошенькие педики из Голливуда. А их тут — пруд пруди, сам понимаешь.

— Каждому свое, — пожал плечами Болан. — Так что насчет Марти?

— Я же сказал: занавеска на окошко, ширма, только и всего.

— Он не использовал ее при найме или распределении девушек?

— Только не для распределения — к нему Касс не имел ни малейшего отношения. Что же касается найма, то и тут она, по сути дела, тоже чиста. Эта милашка появилась у него задолго до того, как он начал интересоваться проституцией.

— Ты когда-либо видел Марти прежде?

— Нет. Касс порой намекал на ее существование, заводил какие-то разговоры, но ее никто не видел — по слухам, ему очень не хотелось ввязывать ее во все эти дела. А в действительности он вел безошибочную игру, как бы прячась за спиной красотки и одновременно намекая всем, что это чистое создание окружено его заботой и, конечно, счастливо. Свита делает короля — известный прием.

— Это так, — согласился Болан.

— Я ведь тоже... ну, как бы сказать поточнее... не совсем сутенер.

— Тогда кто же ты, Ройал?

— В основном — такая же ширма, вроде нашей девицы. Красивая штора, которой при надобности можно задернуть окно. Я никогда не лез в их дела. Конечно, у меня наладились кое-какие контакты. Да и имя, знаешь ли, играет не последнюю роль. Я им, в сущности, могу прикрыть любую кучу всяческого хлама. — Он ухмыльнулся. — В глазах девочек у меня вполне устойчивая репутация. Во-первых, я как бы начальник товарной станции: а в Акапулько, где давно уже торгуют человеческим телом, завязались узлом тысячи разных торговых путей. Я — своего рода конферансье; у меня талант — в лучшем виде представить товар и развеселить людей. А они не торгуют дешевкой. Впрочем, сам я никогда не видел, как деньги перетекают из рук в руки, и сомневаюсь, чтобы и девочки хоть раз были свидетельницами этому. Тем не менее они живут в роскоши, имеют все, что пожелают, и получают удовольствие от жизни.

— Некоторое время, — тихо вставил Болан.

— Ну да, до тех пор, пока не начнут увядать. Но, черт побери, так начинали многие особы, сделавшие потом весьма недурственную карьеру. Причем на вполне законных основаниях. Да что далеко ходить за примерами — приглядись-ка повнимательнее к Голливуду! Я к этому не имею отношения, но суть одна: вряд ли то, что там происходит, можно назвать белым рабством.

— Случаются исключения, — снова вставил Болан.

— Конечно! И именно поэтому мне часто по ночам снятся кошмары. Пока девушки играют в эти игры по написанным для них заранее сценариям, они, безусловно, способны подняться достаточно высоко.

— А если они вдруг заартачатся?

— Тогда — на Тампико, — вздохнул Ройал.

— Что такое Тампико?

— Это к западу от Алджиерса.

— Понятно.

— Они плохо кончают, Болан.

— Я не сомневаюсь.

— Сегодня вечером туда отправят сразу шестерых красоток.

— По какому маршруту?

— На самолете компании — реактивном лайнере «Лир». В шесть он прилетает из Тампико и почти сразу же убывает обратно. Каждый день, как челнок.

— Тампико — конечный пункт?

— Не знаю. Скорее всего — нет. У них туг очень разветвленная сеть. Но одно я знаю точно: сегодняшним рейсом прибывают несколько очень высокопоставленных персон. Ребята из мафии.

— Надо думать, ты не просто так все это рассказываешь?

— Конечно.

— А зачем тогда?

Актер громко вздохнул.

— Мне до жути надоел весь этот сволочизм.

— Ты, наверное, здорово устал.

— Еще бы! Понимаешь, Макс ни в грош не ставит человеческую жизнь, ему плевать, что у других тоже есть какие-то проблемы, свои радости, печали, свои цели, наконец! Похоже, его ничто толком не волнует. Но ты бы видел, какие крокодиловы слезы он проливал, когда долбанулась его чертова яхта. Вот это было горе! Словно мать родную хоронил. И так во всем.

— Ну, этим-то меня не удивишь, — заметил Болан. — Такое как раз в порядке вещей.

Актер скосил глаз на его наручные часы:

— Уже почти половина шестого.

— Ну и что?

— Ты поедешь со мной в аэропорт?

— Да, но сначала мне нужно позвонить.

Ройал коротко кивнул в сторону телефонного аппарата.

Болан снял трубку и уверенно набрал местный номер. Голос с испанским акцентом отозвался почти сразу.

— Вилла Спилка.

— Пригласите, пожалуйста, господина Спилка. Говорит Мак Болан.

— Секунду.

В трубку ворвался другой голос — низкий, жесткий, не допускающий никаких шуток:

— Так кто это звонит?

— Мак Болан. У меня нет времени, так что давай твоего босса, и поживее!

— Ну, ты остряк...

— Я не люблю повторять дважды.

— Ладно, сейчас.

Глаза актера стали совершенно круглыми. Он сдавленно прошептал:

— Ты — сумасшедший...

Болан взмахом руки заставил его замолчать, и в этот момент к линии подключился другой аппарат.

— Говорит Спилк!

— Я послал тебе яхту. Ты ее встретил?

— Сукин ты сын, ублюдок дерьмовый, — ровным, ледяным тоном произнес босс. — Что ты надеялся этим доказать?

— Только то, что это мне по силам. Теперь ты убедился, Спилк?

— Я бы хотел кое-что обсудить с тобой, Болан. С глазу на глаз.

— У тебя скоро появится такая возможность. А пока имей в виду: я звоню, потому что хочу предложить тебе одну сделку.

— А точнее?

— У меня есть кое-какой товар для тебя.

— В самом деле?

— Да, Спилк. Мне кажется, рынок яхт окончательно накрылся. Теперь, пожалуй, я буду продавать дома.

В трубке воцарилось молчание.

— К чему ты клонишь? — спросил наконец Спилк.

— Есть одна очень недурственная вилла, Спилк, которую я между делом опутал проводами. Следишь за моей мыслью? Если хочешь приобрести этот симпатичный домик, я могу убрать провода.

— Ты псих!

— Не исключено. Но уж будь уверен, с проводами я умею обращаться. Я чувствую, ты мне все еще не веришь. Тогда я покажу тебе другой фокус. Хочешь?

— Как-то я не улавливаю ход твоих рассуждений, Болан. Это слишком сложно для меня.

— Я так и думал. Впрочем, рано или поздно ты поймешь, придется это сделать. Я разбираю твою империю на части, Спилк. Дошло? И в ближайший час я отправлю тебе очередной ее кусочек. Жди!

— Эй, послушай! Давай разберемся!..

— Зачем тратить впустую бесценное время друг друга? Я вижу, ты не готов к подобной сделке. Вот и хорошо. Когда я отправлю тебе второй кусок, мы можем снова переговорить.

Болан повесил трубку и поднялся.

— А теперь — живо в аэропорт! — приказал он актеру.

— Представляю себе, с какой рожей он выслушивал тебя, — пробормотал актер. — Но я, знаешь ли, тоже не очень-то врубился...

— Я послал ему в подарок яхту, — (одними уголками губ улыбнулся Болан.

— Ну да, ту, которая пошла ко дну...

— А теперь я отправляю ему самолет.

— Господи! — ахнул Ройал. — Ты это серьезно?

— Я редко бываю столь серьезен, как сейчас, — торжественно провозгласил Палач. — Я думал, ты умнее, Джонни.

— Век живи — век учись, — развел руками Ройал. — Сумасшедший день!

— Да, судный день всегда таков, — невозмутимо подтвердил Палач.

Глава 9

По складу характера Болан никогда не увлекался какими-то военными хитростями, отдавая предпочтение точным боевым приказам и прямолинейному ведению войны. И все же время от времени возникали непредвиденные ситуации, которые вынуждали Болана прибегать к хитростям.

Нечто подобное случилось и теперь, в Акапулько.

Здесь не существовало мафии как таковой. Был только один человек — Максимилиан Спилк, неимоверно богатый и одержимый безумной идеей создать новую мафию, которая подменила бы прежнюю и своими сетями оплела бы весь земной шар. Став натурализированным гражданином Мексики, Спилк очень скоро приобрел немалый вес в деловых кругах и даже сумел достаточно прочно вписаться во властные структуры страны.

Идея новой мафии принадлежала отнюдь не Спилку, он всего лишь пытался воплотить ее в жизнь. И Акапулько, по замыслу творцов, предстояло превратиться в некую тайную лабораторию, где первоначальную идею, должным образом оформив, наполнили бы надлежащим содержанием и запустили бы гулять по миру.

Что касается содержания, а точнее, плотского наполнения проекта, дело было обставлено достаточно пикантно. По всему миру рассылались тайные бригады прелестниц под кодовым названием «Мата Хари». Им вменялось в обязанность входить в доверие политиков и бизнесменов глобального масштаба, обольщать их и, получив тем самым доступ ко многим секретам, затем передавать добытые сведения в координационный центр новой мафии, который обрел бы возможность в собственных интересах влиять на ход различных мировых процессов.

Конечно, участвуя в подобных грязных делишках, увязнув в них по уши, выйти потом из игры, отмыться от налипшего дерьма представлялось затеей нереальной. Несчастные девочки попадали в настоящее рабство. А в итоге их подстерегала либо преждевременная смерть, либо столь же преждевременная неминуемая деградация. Перспектив в жизни у них не было никаких.

Существенная роль в планах новой мафии отводилась производству и сбыту наркотиков. Болан знал: с каждым годом ситуация на этом чудовищном рынке становилась все более неконтролируемой, несмотря на попытки заинтересованных стран навести здесь хоть какой-то порядок. Чем-то это все напоминало времена «сухого закона» в США. На незаконной торговле спиртным мафия сколотила себе неимоверный капитал. Но разве отмена «сухого закона» подорвала могущество мафии? Отнюдь. Точно такая же картина складывалась и сейчас. Пытаясь выбить почву из-под ног мафии, в некоторых американских штатах по сути уже легализовали торговлю марихуаной и готовы были даже к еще более радикальным мерам, однако мало кто верил, что отмена полного запрета принесет ощутимый успех.

Наиболее прозорливые и деловые мафиозные кланы начали спешно вкладывать свои нажитые преступным путем богатства в легальный бизнес, в частности, — в легальные торговлю и производство, что в свою очередь, служило надежным прикрытием для более действенных и изощренных форм тотального рэкета.

Как именно работает новая мафия в сфере наркотиков, Болан не имел исчерпывающей информации.

Похоже, что и сами мафиози не имели на этот счет полностью продуманной концепции. И как раз конференция в Акапулько должна была расставить в этом вопросе все точки над "i". По идее, воротилы преступного бизнеса собирались объединиться в некую наркокартель — по образцу объединения, созданного странами — производителями нефти.

По слухам, в последнее время Акапулько стал очень крупным перевалочным пунктом в международной торговле наркотиками. Прямых улик, подтверждающих такие слухи, у Болана не было, но интуиция однозначно подсказывала ему: ловить нужно здесь, и притом как можно скорее, пока крупная рыба не уплыла.

По большому счету, никаких действий против всей организации он предпринимать не собирался. Достаточно было обрушиться на одного-единственного человека, чтобы покончить с новой мафией, этим колоссом на глиняных ногах.

Да, Максимилиан Спилк плевать хотел на все те жизненные ценности, которым поклонялись большинство людей. Но и в его душе таилось нечто, что он вожделел и в случае утраты мог оплакивать, как и любой другой нормальный человек. Этой-то его, скрытой от всех, слабостью и решил воспользоваться Болан.

По дороге в аэропорт Палач поинтересовался у актера, предусмотрена ли охрана на холме, возвышавшемся неподалеку от взлетной полосы.

— Еще бы! — ответил Ройал. — Спилк перебросил туда чуть ли не целую армию из Коста-Чика.

— Ага, значит, можно вычислить примерное количество людей, — покивал Болан. — И насколько хорошо, они знают свое дело?

— Трудно сказать, — пожал плечами Ройал. — Я сталкивался с ними всего пару раз. По-моему, это бедовые ребята и могут оказаться крепким орешком.

У них суперсовременное оружие и потрясающая дисциплина. Я однажды подслушал, как Макс хвастался, будто эти головорезы без особого труда способны захватить какую-нибудь небольшую страну третьего мира. Я, конечно, сильно сомневаюсь, но Макс не тот человек, который блефует на всю катушку. И запомни раз и навсегда: это — мерзкий сукин сын, хитрожопая лисица, каких мало. Всегда знает, где нужно находиться в данную минуту и что необходимо делать. Если честно, я до смерти боюсь его. Конечно, он предоставляет мне определенную свободу. Не знаю, может, ему просто нравится общаться со мной, чем-то я интересен ему... — Актер умолк и покосился на невозмутимо сидящего рядом Палача. — Короче, Спилк не из тех, кого легко убрать со сцены. Нет, ты только не подумай — я вовсе не пытаюсь отговорить тебя!

— Все в порядке, — проговорил Болан. — Твоя жизнь зависит от них, и ты знаешь об этом. У тебя полное право высказывать свое мнение.

— Если бы она хоть что-то стоила, моя жизнь! — горестно вздохнул Ройал.

— Не обещаю тебе, что непременно покончу с ними всеми, да к тому же сразу. Было бы совершенной глупостью утверждать такое. И потому вовсе ни к чему терзаться мыслью, будто ты какой-то там предатель и, спасая свою шкуру, перебежал на сторону сильнейшего.

— Ну, если ты думаешь...

— Но я ведь не сказал, что именно так думаю. Я всего лишь намекаю на возможный поворот событий. Когда иной раз приходит не моя карта, я вынужден работать особенно жестко. И порой только безрассудные действия позволяют мне уцелеть. Нет, в них есть своя логика, но окружающие не всегда в состоянии ее уловить. Ты должен помнить об этом. И я не исключаю, что в какой-то момент ты все же последуешь за мной, и тогда ты рискуешь оказаться в очень сложном положении. Разумеется, я постараюсь защитить тебя, чем смогу. Но полной защиты я не гарантирую. Обещать такое — выше моих сил.

— А я и не требовал от тебя никаких обещаний, — вспыхнул Ройал.

— Ладно. Это — чтобы ты знал на будущее. Вернемся к дому на холме. Есть ли там какая-нибудь система электронной охраны?

— Понятия не имею, — пробормотал актер. — У них надежная двухсторонняя радиосвязь, это я знаю точно. Охранники стоят на каждом углу. А что касается телекамер и тому подобного — тут я ничего конкретно сказать не могу. Впрочем, у меня есть внутренний план здания, каждой комнаты и...

— Спасибо, это у меня тоже есть.

Болан со всей очевидностью не хотел его подставлять. Ройал благодарно взглянул на Палача.

— Ты давно уже здесь? — как бы между прочим поинтересовался он.

— Достаточно давно.

— И как ты себе представляешь... м-м... это дельце в аэропорту?

— Нам придется играть с листа. Ты укажешь мне девушек, а я уж позабочусь об их сопровождении. Главное — вывезти их отсюда. Спрячь их на какое-то время у себя, а там мы что-нибудь придумаем.

— Ты не поедешь с нами?

— Нет. Я решил забронировать себе места в самолете вместо наших девушек.

— И что будет потом?

— С удовольствием повторю тебе еще раз, Джонни. Я собираюсь послать Максу самолет.

— Да, но... Каким образом?

Болан усмехнулся, и в глазах его вспыхнули жестокие огоньки.

— Запомни, Ройал, если хочешь выиграть сражение, не ищи слабых мест у противника — бей туда, где он особенно силен. Это сразу ошеломляет.

— Я не совсем понимаю...

— На самом деле это просто, Ройал. Где сейчас сконцентрированы основные силы Спилка? В какой точке он чувствует себя особенно неуязвимым?

— Ну, я не знаю... Дом на холме?

— Нет, это как раз его слабое место. С домом можно подождать. А я хочу нанести прямой удар по призраку.

— Какой еще призрак?

— Его самое сильное и лучше всего защищенное место.

* * *

По американским стандартам этот аэропорт не производил особого впечатления, хотя и маленьким его нельзя было назвать. Сюда, в Акапулько, совершали регулярные прямые рейсы и американские, и канадские, и австралийские авиакомпании. Кроме того, компании «Мексиканские авиалинии», «Аэро-Мексико» и «Мексикана» обеспечивали множество рейсов из Мексико-Сити, Пуэрто-Валларты, Гвадалахары и других городов страны.

Услугами этих авиакомпаний в основном пользовались клиенты из Северной Америки, тем не менее аэропорт производил вполне солидное впечатление международного.

Реактивный самолет «Лир» с людьми Спилка на борту медленно рулил на спецплощадку для частных самолетов.

На сей раз Болан был облачен в новехонькую униформу летного персонала с красиво вышитой надписью «Аэро-Акапулько» на груди. Вся одежда плюс форменная шляпа обошлась ему в пятьдесят американских долларов. Уши его предохраняли специальные звуконепроницаемые наушники, какие использовали служащие аэропорта, выходя на летное поле. «Отомаг» остался на вилле Джона Ройала. На бедре в кожаной кобуре покоился лишь маленький револьвер 38-го калибра — этого было вполне достаточно для выполнения относительно простой задачи, стоявшей сейчас перед Палачом.

Женщины Ройала компактной группой собрались возле служебного трапа, ожидая, когда выйдут пассажиры. Все они были одеты в одинаковую форму, напоминавшую костюмы стюардесс, у каждой через плечо висела маленькая сумочка.

Рядом, держа в руках массивный «дипломат», возвышался огромный мексиканец в безупречном белоснежном костюме.

— Что за человек? — спросил Болан у актера.

— Кабрилло — один из курьеров компании. Он всегда вооружен, так что будь с ним поосторожнее.

— Думаешь, девушки знают, что с ними произойдет?

— Нет. Они полагают, будто их отправляют куда-то малость поразвлечься. До последнего момента их держали в Трес Видас, шикарном загородном клубе с номерами, недалеко от аэропорта. Макс с такими делами управляется запросто, девушки даже не представляют, куда полетят, это станет известно, лишь когда им скомандуют выходить из самолета. А тогда уже, сам понимаешь, дергаться будет поздно.

— В таком случае ты должен сделать вот что. Навешай девушкам любой лапши на уши, но только постарайся без шума увести их отсюда. Справишься?

— Справлюсь, — уверенно кивнул Ройал.

— Ну и отлично. А я тогда займусь курьером. Действуй, как тебе подсказывает интуиция. И я бы очень хотел, чтобы в тот момент, когда начнется фейерверк, ни тебя, ни девушек здесь уже не было.

— Положись на меня, — беззаботно отозвался актер.

Болан пожал ему руку и направился к трапу, намереваясь подогнать его к кабине самолета, когда тот вырулит на указанное для него место.

Между тем Джон Ройал незаметно подошел к группе девушек и о чем-то с ними заговорил. Кабрилло, почуяв неладное, моментально ввязался в ожесточенную перебранку с актером, но вовремя подоспевший Болан без лишних церемоний саданул курьера по голове рукояткой револьвера и тотчас скомандовал Ройалу:

— Живо, исчезни! Ты и твои красотки!

Актер, ни слова не говоря, подхватил под руку одну из девушек и потащил ее на выход с летного поля. Остальные девицы покорно устремились следом за ними.

К тому моменту самолет уже остановился, и Болан подкатил к нему трап. Когда он взбегал по ступенькам, дверца самолета распахнулась, и на пороге возник стюард. Не дав тому опомниться, Болан на ходу увлек стюарда за собой, в салон, и, угрожающе помахав в воздухе револьвером, зловеще рявкнул:

— Закрыть дверь! Никому не покидать самолета! Ясно?

— Да, конечно, — ответил парень на чистом английском.

Салон был оборудован с невероятной роскошью: кресла одним нажатием кнопки превращались в удобные диваны; бар ломился от всевозможных напитков; для работы путешественников имелось самое совершенное электронное оборудование; на борту самолета был даже установлен специальный стол для ведения совещаний и переговоров. Когда Болан ворвался в салон, четверо очень вальяжных пассажиров неторопливо укладывали свои кейсы, чтобы двинуться затем на выход.

При виде Болана все замерли на какую-то секунду, и это краткое оцепенение стоило жизни двум телохранителям. С неуловимым запозданием они схватились было за оружие, но маленький револьвер 38-го калибра, словно игрушка, крутнулся в ладони Болана и дважды плюнул раскаленным свинцом, забрызгав роскошный салон кровью и бесформенными обрывками человеческой плоти.

Пока Палач подбирал с пола оружие, двое оставшихся в живых попытались укрыться в конце салона. Болан толчком усадил стюарда в кресло и, быстро настигнув «особо важных персон», заставил их лечь в проходе лицом вниз.

Дверь в пилотскую кабину отворилась, и на миг показалось бледное перепуганное лицо.

Болан впихнул летчика обратно и тотчас занял позицию в дверном проеме — с таким расчетом, чтобы держать под наблюдением и салон, и пилотскую кабину.

— Ты все понял, приятель? — крикнул он по-испански.

— Угон самолета, — невозмутимо констатировал пилот.

— Совершенно верно. Взлетаем. И никаких шуточек с диспетчерами.

На вид пилоту было лет тридцать. Судя по всему, это был крепкий профессионал.

— Как мистеру будет угодно, — с готовностью ответил он, бросив цепкий взгляд на мертвые тела в салоне.

Второй пилот, совсем еще молодой парень, даже и не пытался встать с кресла. Не поворачивая головы, он нацепил наушники и начал по-испански о чем-то торопливо переговариваться с диспетчерской.

Между тем первый пилот, заняв свое место, начал запускать двигатели.

Болан никогда не считал себя великим знатоком иностранных языков, однако в основных из них способен был улавливать ключевые слова и выражения.

«Угон самолета» — эту фразу понимали в любом аэропорту мира. Делая запрос на немедленный взлет, второй пилот несколько раз повторил роковые слова.

Диспетчер явно тянул время и все никак не давал разрешения на взлет.

— Передай им, — с угрозой произнес Болан, — чтобы немедленно очистили воздушный коридор. Мы взлетаем. Капитан, за тобой выбор взлетной полосы.

Первый пилот вздохнул и начал выруливать машину.

Спустя несколько мгновений они поднялись в воздух.

— Куда мы направляемся, друг? — бесцветным тоном осведомился первый пилот.

— На запад, — коротко скомандовал Болан.

— У нас мало горючего. Почему бы тебе не полететь в Пуэрто-Валларта?

— Я же сказал: на запад... друг.

Первый пилот покосился на своего помощника и предпринял вторую попытку:

— На западе ничего нет, только Тихий океан. Тысячи миль до ближайшего аэропорта. Давай будем благоразумны. У меня просто не хватит горючего.

— А нам и не придется лететь так далеко, — успокоил Болан. — Двигай на запад, пока не выйдем из зоны слежения аэропорта. А после этого бери прямой курс на Пуэрто-Маркез.

— Друг, ты когда-нибудь летал на самолетах?

— Я летал на всем, что могло подняться в воздух, друг. Так что не спорь и минуты через две делай разворот, как я сказал.

Пилот послушно развернул машину, после чего поинтересовался:

— Ну, хорошо, долетим мы до Пуэрто-Маркез. А потом?

— Там мы приземлимся, друг.

— В Пуэрто-Маркез? — пилот рассмеялся и ткнул своего напарника локтем. — В Пуэрто-Маркез нет посадочной полосы.

— А нам и не понадобится аэропорт, — отрезал Болан. — Мы приземлимся на вилле Максимилиана.

— Псих, — коротко отреагировал пилот. — Я бы даже самый маленький вертолет не взялся посадить на этот пятачок.

— Так тебе знакомо это место, да?

— Конечно, самолет-то ведь принадлежит Спилку. Ты что, не знал об этом?

— Знал, — ответил Болан. — Именно поэтому мы и должны приземлиться на его вилле, капитан.

— Но я же объяснил...

— Мы сядем снаружи, а не в самом саду!

— Ух ты! — нервно хихикнул пилот.

— Вот-вот! — хихикнул в ответ Болан.

— Друг, да там кругом одна вода.

— А что-то не так? Ты никогда раньше не сажал самолет на воду?

Пилот уныло посмотрел на своего помощника:

— М-да, дело серьезное.

Болан кинул ему на колени снайперский значок:

— Вот и покажи, на что ты способен. Конечно, это непросто. Но я рассчитываю на тебя, друг, очень рассчитываю. Все-таки, думаю, это не одно и то же — сажать самолет на воду или посреди дремучего леса.

Некоторое время первый пилот в замешательстве глядел на крест с глазом быка посередине, а затем показал значок своему помощнику.

— Видишь, что творится? — пробормотал он. — Ну, если так... Короче, я должен посадить самолет в океан, у самого берега, верно?

— Да. Когда будешь приближаться к вилле, старайся, чтобы солнце светило нам точно в хвост. И подлетать нужно на малой высоте. Возле виллы отличный пляж. Попытайся сесть где-нибудь рядом с ним.

— А если я скажу тебе, что этот самолет не может садиться на воду?

— Сказать ты можешь все, что угодно.

Первый пилот выпрямился и судорожно сглотнул слюну.

— Ладно, будь по-твоему. Сколько на борту живых пассажиров?

— Несколько человек осталось.

— Думаешь, они все умеют плавать?

— Мне как-то совершенно наплевать на это.

Между тем второй пилот что-то нашептывал в микрофон. Болан сорвал с него наушники с микрофоном и вышвырнул их в салон.

— С этого момента — никаких переговоров, — приказал он.

— Хорошо, — согласился пилот. — Если тебе и впрямь неймется покончить жизнь самоубийством...

— Как видишь, я отдаю свою жизнь в твои руки, — усмехнулся Болан. — Ну, а ты доверишь мне свою. Все честно, не так ли?

Пилот ничего не ответил ему. Вместо этого он повернулся к своему помощнику и принялся объяснять ситуацию, после чего, открыв дипломат с картами, они начали готовиться к посадке в океан.

Глава 10

При содействии военных удалось довольно быстро рассеять крикливую толпу праздных зевак, и в дом вернулась тишина. Теперь недалеко от пирса маячили лишь несколько лодок с полицейскими, а на берегу собралась группа прибывших спасателей.

«Сиворд» лежал почти на боку, глубоко зарывшись в песчаное дно. Начался отлив, но вода еще стояла значительно выше ватерлинии.

Морской инспектор только что сообщил плохие новости: вдоль киля яхта получила множество пробоин, и откачать воду из трюма удастся, лишь поместив судно в сухой док. А эту операцию было не так-то легко осуществить.

Подобное известие повергло Спилка в еще большее уныние.

— Но вы хотя бы закрепите яхту канатами, чтобы ее не унесло в море, — взмолился он. — А лучше, если к ней подгонят несколько барж, которые будут поддерживать корму. Это очень важно. Я тут советовался со специалистами, и они мне все объяснили... И, кстати, передайте капитану Гонсалесу, пусть закроет всякий доступ на пляж. Мне не нужны посторонние свидетели! Господи, видел бы ты, как я сейчас страдаю!

Ему и вправду было очень плохо. От пережитых волнений раскалывалась голова, а к горлу постоянно подкатывал тошнотворный комок.

Нет, он, Спилк, непременно поймает мерзавца, который все это подстроил, он еще вдоволь посмеется, слушая предсмертные вопли этого ублюдка!

Повернувшись к лейтенанту, Спилк злобно осведомился:

— Ну, он звонил еще раз?

— Нет, — ответил Крутой Пол. — Думаю, он вас просто водил за нос.

— Обыщите весь город! Найдите мне этого сукина сына! Слышишь, Пол?

— Это всего лишь вопрос времени, сэр, — заверил лейтенант. — Что бы он ни предпринял, нам сразу станет известно. Капитан Падилла дал описание этого человека, и сейчас мы распространяем его по всем каналам, проверяется все — такси, автобусы, гостиницы, рестораны, столовые — с обеих сторон залива, по-всю-ду! Не сомневайтесь, сэр, мы скоро прижмем его.

— Что-нибудь слышно о вертолете?

— Нет, сэр. Он вылетел и не вернулся. Это все, что нам известно.

— Ну, хорошо же, теперь этот ублюдок заплатит мне за яхту и вертолет! — взбеленился Спилк. — Я ему выставлю максимальный счет, Пол!

— Само собой, сэр, — подтвердил Крутой Пол. Маку Болану предстояло умирать мучительно и долго. — Я сообщил, что он нам нужен живым.

— Да, именно живым, — подтвердил Спилк и отвернулся к парапету.

Подбежал другой лейтенант и торопливо сообщил:

— Господин Спилк, Кабрилло на проводе. Что-то странное происходит в аэропорту.

— Не мели вздор! — оборвал его босс. Он глянул на часы: — Самолет уже должен подлетать к Тампико.

— В том-то и вся проблема, сэр. Кабрилло говорит, что пока он ожидал посадки в самолет, его здорово огрели по голове. Может, вы побеседуете с ним?

— Какого черта, Хуан?! У меня у самого голова трещит!..

— По его словам, в аэропорту появился Ройал и затеял склоку. А потом кто-то, может быть, все тот же Ройал, треснул его по голове. Очень круто обошлись с Кабрилло, сэр. Ну, а когда он очухался — самолета уже нет, сам лежит на трапе, и полицейские из аэропорта лезут с какими-то дурацкими вопросами. Короче, парень попал в переделку, это ясно.

Зазвонил другой телефон, и Пол поспешно снял трубку.

— Займись этим делом, Хуан, — повернулся Спилк к своему помощнику. — Выясни, что там случилось, и прими необходимые меры. Кроме того, свяжись с самолетом и узнай, как поживают наши девочки. И проследи за тем, чтобы их встретили в Тампико. А Кабрилло передай, что в его рассказе мне далеко не все ясно, пусть хорошенько подумает об этом.

В этот момент Пол отвел трубку в сторону и воскликнул:

— Босс, звонят из диспетчерской аэропорта. Ваш самолет похищен!

Спилк схватился руками за голову и издал глухой стон.

Быстро распрощавшись с абонентом, Крутой Пол повесил трубку и откинулся на спинку кресла.

— Никто ничего не может толком объяснить. Из Тампико самолет отбыл по расписанию. И так же вовремя приземлился в Акапулько, где вырулил на указанную стоянку. В аэропорту уверяют, что из самолета никто не выходил и на борт никто не поднимался. И вдруг пилот сообщил по радио, будто в салоне угонщик. После чего самолет взлетел и направился на запад, прямехонько в открытый океан. По их словам, машина до сих пор видна на экране радара.

— Это все он, Пол! Он! — выкрикнул Спилк. — Он угрожал нам по телефону, и мы вызвали войска для охраны. Потому-то он и захватил наш самолет, чтобы смыться из страны. Для него это — самый простой вариант.

— Вы так думаете?

— Уверен. Вероятно, он звонил нам уже из аэропорта. И я, как последний дурак, попался на его удочку. Господи, как же у меня болит голова!.. Так ты говоришь, никто не выходил из самолета?

— Это не мои — это их слова.

— Дьявол! — простонал Спилк. — Ламбриджетта и Золотти прибывали этим рейсом. Выходит, он их тоже захватил!

— Кстати, еще мне сообщили, что когда самолет взлетал, из него доносились выстрелы.

Спилк мрачно уставился на своего помощника.

— Немедленно звони в Мехико генералу Дельгадо! Сошлись на меня и скажи, что дело не терпит отлагательств. Когда генерал возьмет трубку, я сам с ним буду говорить.

— Сэр, а тот парень — он из военно-воздушных сил, да?

— Ты угадал.

— С вами все в порядке, сэр?

— Теперь уже лучше. И запомни, Пол, ему все это даром не пройдет. Если понадобится, я буду гнаться за ним хоть до самого Китая.

— Пойду позвоню. — Крутой Пол поднялся с кресла и отправился выполнять приказ.

Спилк повернулся к морю. Голова по-прежнему раскалывалась, желудок сдавливали предательские спазмы.

Бред, форменный бред: какой-то иностранец-одиночка безнаказанно орудует на земле, принадлежащей Максу Спилку, и мало этого — за несколько часов ему удалось перевернуть все вверх дном. Возможно ли такое, если здраво рассуждать? А вот — случилось...

Максимилиан Спилк гордился тем, что сам создал себя, не полагаясь на помощь сильных мира сего. Ему доставляло огромное удовольствие доводить этот факт до сведения заезжих мафиози, до «очень важных персон», как они числились в полуофициальных формулярах. Заняв нетронутую территорию, Спилк переустроил ее на свой лад, демонстративно подчеркивая, что «никому не обязан благополучием в выстроенном доме». Территория принадлежала ему, и он ни с кем не собирался ее делить. Он правил единолично, карал и миловал, был богом и дьяволом в одном лице, лишь время от времени дозволяя чванливым итальянцам развлекаться под теплым солнышком Акапулько, да и то не всем подряд, а только по заранее согласованному списку.

Конечно, гости везли сюда и свои проблемы, которые одолевали их постоянно, так что волей-неволей Спилку приходилось испытывать на себе и чужую головную боль, но зато подобные неудобства окупались новыми полезными контактами и, соответственно, новыми возможностями для обогащения. Ради этого стоило потерпеть.

Много раз в беседах с «очень важными персонами» всплывало имя Мака Болана, и Спилк спесиво попрекал их за неспособность разделаться с этим зарвавшимся одиночкой. Подумать только, такая мощная организация не в силах совладать с каким-то негодяем! Несолидно и смешно!

И вот теперь он проклинал себя, что недооценил Болана, не отнесся всерьез ко всем его угрозам, посчитав их блефом, как, впрочем, считал за блеф и те слухи, которые роились вокруг имени Палача. Конечно, итальянцы любят преувеличивать и зачастую сами же готовы верить в собственные выдумки. Но ведь не бывает дыма без огня...

Возможно, парень и впрямь убрался восвояси. Это было бы лучше всего. Черт с ними, с яхтой и самолетом, в конце концов из двух зол выбирают меньшее, и уж как-нибудь Спилк переживет эту потерю. Но если Болан остался и собирается чудить дальше, тогда дело плохо. Ни к чему весь этот шум, да и ущерб может оказаться немалый. Обидно: всю жизнь корпеть, по крупицам собирая свое состояние, — и вдруг все разом потерять! Даже не обидно, не то слово — просто кошмар!

Нет, вероятно, парень все-таки свалил отсюда капитально. Ну, и слава богу.

Боль в желудке начала понемногу затихать. Спилк бросил в рот пару таблеток аспирина и запил их некрепким пивом, после чего, опустившись в кресло, знаком приказал Полу принести новую бутылку. Пора было чуточку расслабиться.

— Солнце заходит, сэр. Посмотрите, какая красота.

Хозяина Акапулько нисколько не волновали все закаты и восходы солнца вместе взятые, но он никому не посмел бы признаться в этом, поскольку закаты солнца почитались в Акапулько еще с незапамятных времен.

Удобно устроившись в кресле с высокой спинкой и подставкой для ног, он устремил свой взор в сторону пламенеющего заката. На самом же деле он не замечал ни неба, ни его цвета.

Слава Богу, головная боль тоже начала утихать.

Неслышно подошел Пол, держа наготове обрезанную сигару и зажигалку. Пока Спилк раскуривал сигару, лейтенант докладывал негромким голосом:

— Они пытаются определить местонахождение Дельгадо. Он вышел из офиса раньше обычного, и никто толком не знает, куда он направился.

— Забудь об этом, — пробормотал Спилк. — Слишком много шума из ничего.

— Хорошо, я отменю звонок, — кивнул Пол, и в его глазах мелькнула искра удивления.

— Что происходит внизу?

Лейтенант быстро выглянул в окно.

— Все как прежде, босс. Полный кавардак.

— Яхта застрахована, — проговорил Спилк, пытаясь философски отнестись к тому, что уже не изменить. — Да и вертолет — тоже. Пока это все наши потери, Пол. Будем считать, нам еще повезло.

— А реактивный «Лир»? — кисло напомнил Крутой Пол.

— Ну, его-то, я думаю, мы вернем, а если нет, то он ведь тоже застрахован.

— У меня появилась идея, господин Спилк.

— Какая?

— А вдруг самолет угнал вовсе не этот Болан? У нас же нет пока никаких доказательств. Мне кажется, сейчас лучше всего выставить часовых и немного подождать. Все еще может измениться.

— Ты прав, — согласился босс и, закрыв глаза, принялся легонько массировать веки. — Поддерживай связь с аэропортом, Пол. Мы не должны терять свое лицо.

— Да, сэр. Хуан держит нас в курсе.

Крутой Пол обоими локтями оперся на парапет, внимательно разглядывая гладкую поверхность океана. Огромное багровое солнце почти касалось линии горизонта, окрашивая все в зловещие малиновые тона. По воде побежала угрюмая тень, которую отбрасывала западная оконечность полуострова.

— А не похоже ли это на наш самолет? — неожиданно спросил лейтенант.

— Что? — встрепенулся Спилк.

— Какой-то самолет заходит на посадку, — сообщил помощник. — Движется со стороны океана. — Чуть погодя он встревоженно добавил: — Но как-то уж очень низко он летит, вы не находите? Ей-богу, никогда не видел, чтобы эдакая махина шла на такой малой высоте.

Спилк рывком поднялся с кресла и уставился в том направлении, куда указывал Пол.

— А ну, подай бинокль! — скомандовал он.

Лейтенант схватил с подставки мощный бинокль и услужливо протянул боссу.

Наведя резкость, Спилк секунду вглядывался в окуляры, после чего растерянно пробормотал:

— Будь я проклят!

— Самолет — наш?

— Да, реактивный «Лир»! Что они там себе позволяют?!

Раздался взволнованный голос Хуана, сидящего на телефоне:

— Они потеряли радарный контакт! Или самолет летит совсем низко, или отвернул в сторону, чтобы уйти из полосы слежения!

— Боже! — ахнул Пол. — Да они сейчас врежутся в дом!

— Мерзавцы! — прохрипел Спилк.

Но очень скоро стало ясно, что самолет вовсе не собирается разнести дом или какие-либо другие постройки на берегу. Слегка повернув и резко сбросив скорость, он устремился прямиком к поверхности залива, явно намереваясь произвести посадку на воду. Несколько лодок и катеров в панике заметались в тщетной попытке избежать столкновения с реактивной громадой.

Высокие волны, поднятые садящимся самолетом, разбросали легкие суденышки во все стороны и медленно и даже как-то величаво подняли на свои гребни изуродованный корпус яхты.

— Получилось! — восторженно завопил Крутой Пол. — «Сиворд» сошел с мели!

Но Макса подобная удача, казалось, нисколько не обрадовала. Более того, судьба яхты и реактивного лайнера для «особо важных персон», похоже, вообще потеряла для него всякое значение, хотя в другой раз он с ума бы сходил от переживаний. Ибо ему вдруг открылось нечто такое, что окончательно перевернуло мир в его глазах.

— Сукин сын, — потерянно пробормотал Спилк. — Значит, это правда... Он отправил мне самолет.

Сам того не желая, хозяин Акапулько примкнул к рядам верующих в Мака Болана, Палача.

Глава 11

Пилот достаточно ловко посадил на воду самолет — сильный толчок ощущался в основном лишь в центральной части салона.

Болан первым сбросил с себя ремень безопасности и резко вскочил на нога. Следом за ним из кресла выпрыгнул стюард и тотчас метнулся к люку.

Жирные мафиозные коты, ошарашенные случившимся, неподвижно продолжали сидеть на своих местах и, только когда пилот и его помощник вышли из кабины, слабо задергались, бессвязно выражая свой протест. Впрочем, их никто не слушал.

Стюард рывком распахнул люк и принялся колдовать с надувным плотиком, который никак не хотел пролезать в отверстие. Между тем самолет, кренясь все сильнее, медленно уходил под воду — судя по всему, ему недолго оставалось держаться на плаву.

— Дай-ка я сам, — подступился к стюарду Болан, забрал у него плотик и, выдернув затычку, ловко встряхнул надувной баллон.

Плот с шипением распрямился и плюхнулся на воду. Болан сунул стюарду страховочный трос и, ничего не объясняя, выпрыгнул в люк. Глубоко нырнув, он сделал несколько мощных гребков и всплыл примерно в двадцати метрах от самолета.

Сориентировавшись на берег, он набрал побольше воздуха и вновь нырнул. Когда его голова опять показалась над водой, он уже одолел почти половину дистанции, отделявшей его от берега.

Болан быстро оглянулся. Над волнами теперь виднелся только хвост самолета, а чуть погодя и он погрузился в море. Все, реактивный «Лир» бесславно затонул. Лишь маленький надувной плотик с пятью перепуганными пассажирами маячил невдалеке от этого места, озаряемый последними лучами заходящего солнца.

Ночь стремительно надвигалась: береговая линия заметно потемнела и начала как бы расплываться. Несколько лодок кружили около потревоженной яхты.

Большой корабль, похожий на морской фрегат, медленно направлялся к надувному плотику.

Нырнув еще несколько раз, Болан наконец выбрался на пляж — туда, где царила в этот момент самая суматоха.

Вооружившись тросами, блоками, лебедками и прочим оборудованием, спасатели пытались вытянуть на берег обреченную яхту. На некоторых из них были прочные гидрокостюмы, но большинство работали в одних плавках, издали напоминая крикливых, невесть что празднующих индейцев.

Чуть поодаль в широкополой австралийской шляпе, сдвинутой на затылок, стоял человек, ростом и атлетическим телосложением не уступавший Болану. Хотя он и не возился с тросами и веревками, брюки его промокли насквозь. На плече у него косо висел автомат. Судя по всему, мужчина был здесь самый главный и следил за проведением спасательных работ. Постояв еще немного, он развернулся и ленивой походкой двинулся к лестнице, что вела к роскошной вилле на склоне холма.

Болан рассудил верно: в сгущающихся сумерках, среди всей этой спасательной суеты, наверняка, никто не обратит внимания на еще одного человека, мокрого с ног до головы. И потому, не мешкая, он сразу устремился наперерез офицеру Спилка.

Парень машинально обернулся и тотчас получил мощный удар ногой. Этого оказалось достаточно, чтобы мафиози рухнул как подкошенный.

Мак оттащил беспомощное тело за ближайшую скалу и поменялся с офицером одеждой. Теперь он был облачен в гимнастерку, перепоясанную плетеным ремнем, а на голове его красовалась шляпа, точно так же лихо заломленная на затылок. Повесив автомат АК-47 русского производства себе на плечо, Болан уверенно начал взбираться по лестнице.

На верхней ступеньке он несколько задержался, обдумывая план дальнейших действий.

Здание виллы весьма впечатляло.

Около бассейна несколько слуг в белых передниках накрывали стол для ужина. Повсюду горел свет, делая дом похожим на огромный роскошный отель. Еще один слуга с факелом в руках неторопливо шествовал по аллеям и зажигал им факелы, спрятанные среди деревьев, отчего весь сад постепенно наполнялся удивительным, волшебно-мерцающим, сиянием.

Шесть человек в безукоризенно сшитых костюмах расположились вокруг овального стола, на котором громоздилось множество телефонов, и с легким нетерпением во взглядах наблюдали за подготовкой к ужину.

Солнце окончательно скрылось за горизонтом, и теперь над морем медленно угасали последние краски заката.

Отдельно от других, около кирпичной стены, в массивном кресле сидел маленький лысый человек и, повернувшись ко всем спиной, торжественно смотрел на море.

Болан, замерев, прислушался и затем двинулся к сидящим за столом.

На первый взгляд сад казался непроходимым — настоящие джунгли. Но если присмотреться повнимательнее, можно было различить, что все деревья и огромные цветущие кусты аккуратно рассажены в специальные ящики. По сути — обман зрения, однако эффект получался потрясающий.

Заслышав шаги, маленький человек повернулся в сторону Болана, на которого падала густая тень от кирпичной стены.

— Рамирес? — окликнул он усталым голосом. — Чего тебе надо?

Болан сдернул с плеча автомат и, выйдя из тени, облокотился на парапет.

— Нет, это не Рамирес, Макс, — тихо, но отчетливо ответил он.

— А, черт, — раздраженно выругался Макс.

— Ты говорил, что хочешь лично обсудить со мной кое-какие вопросы, — с легкой насмешкой в голосе произнес Болан.

— С ума сойти! — в тон ему отозвался босс. — Ты сумел войти в вооруженный лагерь?

— Влететь, — поправил Болан.

— Да, я как-то не учел такую возможность... — Макс натянуто рассмеялся. — Когда самолет сел на воду, он был похож на океанский лайнер. Даже красиво... Но ты опять взбаламутил военно-морские силы и толпы туристов, мистер Псих. Глядишь, им теперь и вовсе не захочется убираться отсюда.

— Люди обожают шикарные зрелища, — пожал плечами Мак. — Разве это плохо?

— Ну, если честно, то и у меня дух захватило.

— Вот-вот, Макс. Не желаешь ли немного прогуляться со мной?

— Я никуда не пойду и тебе не советую дергаться. Если ты сделаешь хотя бы шаг, две сотни крепких парней оставят от тебя мокрое место.

— Я не исключал такой вариант, — склонил голову Болан. — Однако не советую тебе чересчур уповать на это. Видишь, какая у меня красивая русская пушка, и она смотрит прямо на тебя. Вряд ли твои люди будут слишком горевать, если я случайно нажму на курок. Но кто станет платить по счетам, когда Большой Босс вдруг уйдет из этого мира?

— Думаешь, один ты в состоянии решить эту проблему?

— Я могу решить проблему твоей смерти, Макс. А сейчас только это имеет значение.

— Твоим нервам можно позавидовать.

— Дело не просто в нервах, Макс. Надеюсь, ты понимаешь.

Спилк оценивающее оглядел гостя с ног до головы.

— Наверное, ты прав, — с глубоким вздохом наконец проговорил он. — Так чего же ты хочешь от меня, Болан?

— Я пришел поговорить с тобой.

— В самом деле?

— Да, но не здесь, а на нейтральной территории.

— Смешно! Неужели ты считаешь, что я вот прямо сейчас встану и пойду за тобой?"

— Именно так.

— Тогда ты просто спятил! Чего ради...

— Подумай хорошенько, Макс. Стал бы я затевать все это представление, если бы нуждался в твоей голове? Я давно уже обложил тебя, как зверя, со всех сторон, имей это в виду. Я мог бы убить тебя в любое время, любым удобным мне способом. И, поверь мне, путь, который я сейчас избрал, не самый лучший, чтобы разделаться с тобой.

— Не самый лучший, да?

Сидевшие за столом неожиданно встали и направились в бар, где уже дожидался приготовленный для них ужин. Теперь все внимание присутствующих сосредоточилось на еде.

Огромный мафиози с квадратными плечами задержался на полпути и, вглядываясь в темноту, учтиво доложил:

— Ужин готов. Вам что-нибудь принести, босс?

— Не сейчас, Пол, — отозвался Спилк.

— Рамирес?

Болан вяло махнул рукой.

Парень развернулся и исчез в баре.

Болан коротко усмехнулся:

— А ты начал соображать. Это похвально.

— Я начал соображать еще задолго до того, как ты здесь объявился, Псих. И я не люблю, когда под боком у меня устраивают беспорядки. Я работаю на чистой территории и хочу, чтобы так было и впредь.

— Конечно, Иначе ты слишком много потеряешь, — согласился Болан.

— Каждый несет потери, — философски заметил босс.

— Грязь есть везде, хотим мы или нет, — в тон ему откликнулся Палач.

— Наверное, ты прав.

— Мне не нужна твоя земля, Спилк.

— Я понимаю.

— Просто хочу закрыть твои границы.

— Можно было догадаться, — со вздохом покивал Макс. — По правде, я по горло сыт всем этим дерьмом. Всю жизнь пахал как проклятый, а чего ради, черт возьми?! Я уж и забыл, что значит пожить в свое удовольствие.

— Прикрой лавочку, — посоветовал Болан, — и я с радостью уберусь прочь. Все твои подданные заживут в счастье до скончания века. И они, и ты сам.

— Откуда мне знать: может, ты надумаешь вернуться — хотя бы для того, чтобы еще раз подшутить над уставшим стариком?

— Я научился держать свое слово, Макс. На свете еще много мест, где продолжают играть в мафию, и не важно, кто именно дергает за веревочки. Но я не могу припомнить ни одного человека, которого хотел бы видеть хозяином на твоей земле, Макс.

— Серьезно?

— Конечно.

— Похоже, мы оба продвигаемся к решению, не так ли? Это хорошо. Тогда давай посмотрим, что ты успел тут натворить. Сколько трупов осталось после тебя на моей земле?

— Я не веду подобных подсчетов — холодно ответил Болан.

— А я люблю это делать. Итак. Моряки выловили обоих пилотов и двух макаронников: Ламбриджетту и Золотти. Еще двое исчезли. Тел нет, и они не в счет — не мои люди. Ты отпустил моего курьера, не стал убивать команду моей яхты, ты не прикончил моего человека на пляже и никого из тех, кто находится в доме. Ты похоронил Фулдженцо и Скапелло, но это меня тоже не касается. Довольно чистая работа. Я потерял всего трех моих парней, которые сидели в вертолете. Это ведь твоя работа?

— Да, пришлось прикончить их.

— А Рамирес?

— Он, возможно, потерял несколько зубов.

— Что ж, ты грамотно работаешь. Я уважаю такой подход. Ну, ладно. Предлагаю сделку.

— Ты безупречен в своих выводах! — с тихим смешком одобрил Мак.

— В таком случае ты не станешь вышибать здесь стекла и сбрасывать мои машины с утеса. Так?

— Сделка есть сделка, Макс, — отозвался Палач.

— Прекрасно. Я выведу тебя отсюда, — маленький человек медленно поднялся с кресла, — и дам тебе автомобиль. Мы хорошо побеседовали, верно? Может, тебя познакомить с Полом и его ребятами?

— Спасибо, — сказал Болан, — пока обойдусь без этого. Но ты, надеюсь, понимаешь, что сделка будет иметь силу лишь в том случае, если я доберусь до дома живым и невредимым. При другом раскладе...

— Такого не произойдет!

Спилк взял его под руку, и они неторопливо двинулись через весь сад. Хозяин Акапулько с неподдельной гордостью показывал гостю свои сказочные владения, хотя и не без кокетства позволил себе посетовать пару раз, до чего же тяжело ухаживать за всем этим хозяйством и содержать его в надлежащем виде.

Пол и его ребята равнодушно наблюдали за странной парочкой, медленно шагавшей к выходу из сада.

У ворот Спилк подозвал охранника в широкополой австралийской шляпе и велел подать автомобиль.

По давнему опыту Болан знал, что расставание всегда сопряжено с немалым риском, даже если обе стороны имеют абсолютно честные намерения.

Поданная машина остановилась не у самых ворот, а чуть дальше, за поворотом дороги. Все охранники держались на почтительном расстоянии. Чуть помедлив, Болан шагнул к кустам и зашвырнул в них свой автомат.

С довольной улыбкой на губах Спилк гостеприимно довел Палача до самого автомобиля.

— Не забудь о сделке, — напомнил босс, когда Болан садился в машину.

— Лучше назовем это пактом смертников, — уточнил Палач. — В противном случае я не оставлю тебя в покое до самого твоего конца.

— Или твоего! — громко рассмеялся Спилк и направился назад.

Болан вел машину с чувством удовлетворения. Он не разрушил вражий дом, но ему удалось отомкнуть все запоры от его дверей. Пока достаточно и этого.

Он смог проверить силу босса и убедился в том, что тот способен оказать достойное сопротивление. И еще одно не вызывало у него сомнений: отныне с территории Мексики «Коза Ностра» не будет проводить своих операций.

Болан радовался от души, что так все обернулось.

И он даже не догадывался, какие сюрпризы еще поджидают его по дороге в Акапулько.

В действительности бойня только-только начиналась...

Глава 12

Болан всегда дорожил своими соглашениями и налаженными связями. Поэтому прежде всего он намеревался вернуться к Джону Ройалу и, выяснив, куда тот собирается податься, помочь ему в организации бегства.

Кроме того, следовало решить, что делать дальше с Мартой Канада и шестью девушками. В разговоре со Спилком Болан намеренно не затронул данную тему, резонно полагая, что это только осложнит и без того непростую ситуацию.

Он прямо заявил Спилку, что ни о какой сделке не может быть и речи, пока он целым и невредимым не вернется домой. Но тут была одна Хитрость. В число целых и невредимых он также включал Ройала, Марту Канада и шесть девиц, назначенных к отправке в Тампико.

Оставив машину Спилка на пляже Хорнос, Болан пешком отправился к себе — в маленькую «виллу» на холмах, высившихся над восточной частью залива.

В действительности же «виллой» этот дом назывался скорее ради красного словца, нежели являлся таковым на самом деле. Штукатурка на стенах потрескалась, полы скрипели, мебель в комнатах была изрядно ветхой, а то и просто поломанной, но зато все кругом было прибрано, чисто вымыто, а в самом доме царили покой и тишина, так что ничего другого Волану в принципе и не требовалось.

В доме хранилось оружие и все необходимое для выживания в условиях военных действий, разнообразная одежда и всяческие туристские приспособления; в гараже стоял арендованный автомобиль. С момента своего прибытия в Акапулько Болан наведался сюда всего два раза, и вот теперь ему предстояло окончательно распрощаться с этим домом максимум через несколько часов.

Мак принял душ, побрился и облачился в соответствующий ситуации костюм — черные брюки, рубашку с открытым воротом, черный галстук и мягкие туфли-мокасины. Затем подвесил под мышку кобуру с «береттой» и поверх всех своих одеяний натянул легкий спортивный костюм. Закончив приготовления, он критически осмотрел себя в зеркало.

Сунув в карман спортивной куртки солнцезащитные очки, он покинул дом.

Еще на подступах к вилле Ройала Болан почуял неладное.

Во-первых, машины Ройала не было на месте. Во-вторых, в доме были погашены все огни — только на лужайке, спускавшейся к пляжу, горели несколько фонарей.

В нескольких сотнях футов от виллы Болан остановил машину. На восточной части залива царила тишина — настало время, когда тысячи приезжих переводили дух после жаркого дня и начинали готовиться к вечернему веселью. А в восемь вечера повсюду опять начнется праздник, и людской водоворот, расцвеченный огнями, выплеснется на улицы Акапулько. А пока все отдыхали... Но от странной тишины, царившей вокруг виллы, делалось не по себе.

По кромке пляжа Болан достиг дома Ройала, быстро перемахнул через стену и юркнул в тень. Выждав немного, он двинулся к бассейну. Возле мраморного парапета, не заходя в круг света, отбрасываемого фонарем, он закурил и прислушался.

Со стороны бассейна донесся слабый всплеск.

Болан разыскал выключатель и, врубив подводное освещение, подошел к краю бассейна.

Точно!

Труп, облаченный в белый костюм, лежал на дне и сквозь восьмифутовую толщу воды широко раскрытыми, неподвижными глазами в упор смотрел на Палача.

— Первый, — пробормотал Болан и вошел в дом.

Предчувствия не обманули его: в комнате для игр, скрючившись на полу, неподвижно застыл второй — связанный по рукам и ногам и с дырой во лбу. Этим вторым был единственный и неповторимый Джон Ройал.

Около тела валялся снайперский значок.

Болан поднял его и тщательно рассмотрел, после чего со вздохом опустил в карман.

Труп еще не совсем остыл. На развороченной голове отчетливо проступали пороховые ожоги. Стреляли практически в упор из оружия большого калибра.

Под диваном Мак обнаружил огромную гильзу.

— Я тебе ничего не обещал, дружище, — прошептал Болан и, подойдя к шкафу с посудой, где был спрятан «отомаг» 44-го калибра, распахнул дверцы. Как и следовало ожидать, оружия там не оказалось.

Чистая работа.

На постели, где лежала Марти Канада, еще осталась вмятина от ее тела, но сама девушка исчезла.

Сумочка с косметикой и прочими дамскими безделушками, нетронутая, висела на крючке в ванной комнате, а вот девиц, определенных в Тампико, и след простыл.

Пустой дом... Два свежих трупа — и больше никого.

Мак вернулся к бассейну и еще раз внимательно осмотрел первого — мексиканца в белой одежде прислуги. Никаких ран Болан не обнаружил. Судя по всему, несчастного просто утопили.

До восьми оставалось еще несколько минут. Два часа назад Ройал заявил, что отправил домой всех своих людей.

Откуда же взялся мексиканец?

Отсюда до аэропорта езды было от силы пятнадцать минут, значит, Ройал вместе с девушками вернулся на виллу самое позднее в шесть с четвертью.

В тот момент все еще было в полном порядке. Очевидно, Джонни вызвал по телефону кого-то из прислуги, и когда спустя какое-то время мексиканец прибыл сюда, смерть уже поджидала их обоих.

Болан спустился на пляж и задумчиво уставился на залив, решая, как быть дальше. Внезапно до него дошло, что на берегу чего-то не хватает.

Недоставало катера. Когда Болан и Ройал уезжали в аэропорт, у пирса стояли два суденышка — катер «Крис Крафт» и лодка с подвесным мотором. Теперь у пирса, уткнувшись носом в песок, легонько покачивалась на волнах только одна лодка.

Болан медленно двинулся вдоль пирса, пытаясь обнаружить хоть какие-нибудь следы. Один он нашел сразу — свежий сигаретный окурок, застрявший между досками настила, весь изжеванный и влажный до сих пор. Но подобная находка еще мало о чем говорила. Болан вернулся в дом, в комнату для карточных игр. Должны быть какие-то другие следы, надо только хорошенько сосредоточиться.

На столе возле бездыханного Джона Ройала Болан заметил керамическую пепельницу с кучкой почти полностью прогоревших картонных спичек и серой колбаской пепла от длинной сигары.

Он склонился к телу, выискивая пятна ожогов.

Но таковых не оказалось. Неожиданно бросилось в глаза, что в правом кулаке Ройал стиснул какой-то предмет. Болан не без труда разжал мертвые пальцы и освободил из них пустой спичечный коробок с надписью на этикетке: «Кантона Лола». Под надписью красовалось фото знаменитой Девы Гвадалахары — подводной статуи около острова Рокета. Обычная этикетка...

Но, может, вовсе не случайно именно этот коробок оказался в руке покойного?

Самая большая неожиданность ожидала Болана там, где он начал поиски следов. На верхней крышке книжного шкафа он обнаружил крошечный беспроволочный микрофон. Стало быть, вилла актера прослушивалась. Зная это, найти остальные микрофоны уже не составляло особого труда. В каждой комнате, на лестнице, в вестибюле, даже в туалете сидел маленький «жучок».

Болан вышел из дома и попытался отыскать передатчик, который не мог находиться далеко. Передатчик оказался рядом с бассейном — эдакая малозаметная штучка размером не больше пачки сигарет.

Место для передатчика было выбрано идеально. Плавающая в центре залива лодка могла без проблем собирать информацию.

Даже на лужайке Болан обнаружил «уши». «Жучок» был незаметно вплетен в ткань зонта, сидя под которым Палач и Ройал беседовали всего несколько часов назад.

Спилк? Безусловно, нет. Иначе он заранее узнал бы о захвате самолета и сумел бы его предотвратить.

Но тогда кто? Кому понадобилось убивать? Кто играл по-крупному в Акапулько?

Покинув виллу Ройала, Болан долго кружил в автомобиле, стараясь определить, нет ли за ним хвоста. Убедившись, что все, кажется, в порядке, он затормозил у первого же уличного телефона и набрал нужный номер. Спилк поднял трубку почти сразу.

— Сделка еще не вступила в силу, Макс, — без лишних предисловий начал Болан. — У меня к тебе один вопрос. Это ты убил Джона Ройала?

— Джонни? Убит? — ахнул босс.

— Уже окоченел. Ты мне просто скажи: «да» или «нет» — и я поверю тебе. В любом случае сделка его не касалась. Твоя работа?

— Да при чем тут я! — взорвался босс.

— Где твои люди?

— Все здесь. Как только ты ушел, мы сели обсуждать наши дальнейшие планы. Без моего ведома никто не смеет прикоснуться к Джонни! Это знают все. Мне даже в голову не приходило...

— А «жучки» кто ставил?

— Господи, о чем ты?!

— Вилла Джонни напичкана электронными «ушами». Ты знал об этом?

Воцарилось долгое молчание, которое в конце концов прервал сам Болан:

— Ладно, будем считать, ты не имеешь к этому никакого отношения. Тогда кто может стоять за этим?

— Не знаю, — голос Макса звучал глухо и монотонно, — но я постараюсь выяснить.

— Макс, это уже другая игра.

— Здесь ты мне не нужен, Болан. Убирайся.

— Постараюсь. Но я все еще ищу способ, как бы узаконить нашу сделку, Макс. Теперь это потребует времени. Ты по-прежнему заинтересован?

— Естественно! И держи меня в курсе событий, хорошо?

— Проверь свой собственный дом, Макс.

— Что?

— Поищи «жучки» в доме.

— О черт!

В трубке внезапно наступила мертвая тишина.

Болан торжествующе усмехнулся и вернулся в машину.

Да, в городе началась другая, не совсем еще понятная игра.

И ни о каком отъезде из Акапулько теперь не могло быть и речи.

Глава 13

После нескольких неудачных попыток Болан все же смог заполучить «чистое» — закрытое для прослушивания — соединение. Однако и теперь требовалось соблюдать максимальную осторожность и контролировать каждое свое слово.

Голос на другом конце провода принадлежал Лео Таррину, лучшему другу Болана. Лео носил, что называется, сразу две шапки — белую и черную, и каждая из них соответствовала очень высокой занимаемой должности. С одной стороны, он имел немалый полицейский чин в федеральном управлении, а с другой — являлся некоронованным королем сильной восточной преступной семьи.

— Прекрасно. Линия чиста, — донесся издалека голос друга. — Тебе там тепло?

После событий в Колорадо друзья не виделись ни разу.

— Погода — очень теплая, — ответил Болан. — Это международный звонок, Липучка, и я даже не знаю, через какое количество ушей он проходит.

— Понятно. Как там в Мексике?

— Очень интересно. Ты когда узнал о моем прибытии?

— Несколько часов назад. Новости припорхнули ко мне, словно маленькие птички.

Это была одна из ключевых фраз.

— Черные птички? — как бы невзначай осведомился Болан.

— Разных цветов. Но им всем очень не сиделось, Страйкер.

— Это чувствуется. Интересно, по каким маршрутам они двигались? Я уж было решил, что послали завернутый подарок. Какая птичка прилетела первой?

— Белая, — отозвался Таррин. — Когда ты добрался до места?

— Без четверти девять.

— Так вот — информация с белым флажком дошла примерно в пять часов по твоему местному времени. С черным поступила в шесть без нескольких минут.

— Именно в такой последовательности, ты уверен?

— Абсолютно. Это очень важно?

— Может быть, — уклончиво ответил Болан. — Помнишь Буча Кэссиди?

— Ну, еще бы! Как он поживает, наш Буч?

— Плохо. Сегодня днем умерла его лошадь.

— А вот об этом мне не сообщили, — быстро произнес Таррин. — Ты не ошибаешься?

— Нет. Я присутствовал при этом.

— Черт. Кому-то такой оборот событий может не понравиться. Большой белый папочка опутал его проводами, имей в виду.

— Передай большому папочке, что я никогда не давал согласия на их установку. Поэтому их все пообрывали.

— Ладно, если хочешь, я передам, — согласился Таррин. — А что вообще там происходит?

— Будь я проклят, если знаю толком. Поэтому-то и звоню тебе. Подумал: а вдруг ты поможешь разобраться.

— Да нет, я сам впервые услышал от тебя. Птички просто донесли информацию, без уточнений. Все мы сейчас пытаемся понять, что у вас там происходит.

— Обе стороны заняты этим?

— Можешь не сомневаться. Как ты развлекаешься?

— Как обычный турист. Магазины и осмотр достопримечательностей. Между прочим, тут села на мель одна здоровенная яхта. Ее хозяином был некто Спилк, из Акапулько. Тебе знакомо это имя?

— Да, я слышал. Говорят, авария была что надо!

— Не то слово! Кораблик прыгнул из воды, словно дельфин. И вообще у этого парня сегодня сплошные неприятности. Он ведь владел не только яхтой, но и шикарным реактивным самолетом. Так, представляешь, с этим самолетом случилось прямо противоположное: он угодил точнехонько в воду. Причем на глазах у своего хозяина. Забавно, да? Ты уже, наверное, в курсе?

— Это случилось до или после того, как загнулась лошадь Буча?

— После. Думаю, скачки и стали причиной всех потрясений. Спилк, похоже, сыт скачками по горло и больше не хочет принимать в них участия.

— В самом деле? — оживился Таррин. — Полагаю, кого-то это расстроит до слез.

— Я тоже так считаю. Но я хотел бы знать, Липучка, кто устанавливал «уши» у Спилка?

— Понятия не имею. Первый раз слышу об этом.

— Ладно. Тогда давай уточним, кто был вместе с Бучем Кэссиди?

— Кто? — Таррин на мгновение задумался. — Надеюсь, ты не забыл о парнях Ровера?

— Не забыл, — подтвердил Болан. — Иными словами, они едут на международную встречу, так? А у них есть на это право?

— Вряд ли. Но не удивлюсь, если оно вдруг появится. Право на стороне тех, кто вовремя нарушает закон, ты же знаешь.

— То есть к Спилку раз и навсегда прицеплен «хвост»?

— Может быть, но не обязательно.

— А ты это можешь выяснить?

— Попробую. Когда ты мне перезвонишь?

— Ну, скажем, ровно через четыре часа. Хватит столько времени?

— Вполне, — уверенно ответил Таррин. — Что тебя еще интересует?

— Вилла Панчо. Имеют ли к ней касательство ребята Ровера?

— Они замешаны во многих делах, но тут — не уверен.

— Итак, — пробурчал Болан, — с чем же я остался? И откуда белый флаг?

— Постараюсь уточнить.

— Спасибо. И поинтересуйся Спилком. Меня волнуют его «глаза» и «уши».

— Они что, и впрямь такие большие?

— Огромные! Достаточно шепнуть, что он дурак, — и весь мир узнает об этом через пять минут.

Таррин усмехнулся:

— Ладно, я поспрашиваю. Может, что-нибудь и прояснится.

— Кстати, мы тут нашли потрясающую Деву Гвадалахары! — с легкой гордостью сообщил Болан. — Вот бы тебе посмотреть!

— Да, было бы неплохо, — согласился Таррин. — Сколько ей лет?

— Это вовсе не то, что ты думаешь. Оба слова пишутся с заглавной буквы — так называют подводную статую.

— А что она делает под водой?

— Ничего — стоит. В ясную погоду с лодки или катера ее видно просто отлично. Наведи о ней справки, ладно? Может оказаться полезно.

— Заметано. Вношу в список твоих вопросов. Ну, а какие-нибудь добрые известия у тебя есть?

— В принципе есть, но я вот думаю, как бы их сформулировать поделикатнее... Если честно, я бы их оставил на потом. Впрочем, одну вещь можешь передать большому белому папочке: наездники из Центральной Америки ушли в небытие вместе с Бучем.

— Это точно?

— Абсолютно. И еще передай ему: оттуда, где я стою, все выглядит очень чисто. Никакого движения, никаких засоров. Ну, разве что в устье...

— Понял. Еще что-нибудь есть?

— Пожалуй, на этом пока и закончим, — ответил Болан.

— Хорошо. Стало быть, следующий контакт с тобой у нас в час по твоему местному времени.

— И не чертыхайся, если я немного задержусь. Я даже не знаю, что может произойти через полчаса. Тут все постоянно меняется.

— Вот как? Но ты уж держись!

— Постараюсь, — усмехнулся Болан и положил трубку.

Когда он подошел к окошку, чтобы заплатить за разговор, девушка-телефонистка как бы невзначай поинтересовалась:

— Слышимость была хорошая?

— Очень хорошая, — добро откликнулся он. — Просто замечательная, мэм.

Да, слышимость была отменная, но как это могло повлиять на тех, которые все знали, и на тех, кто ничего не знал? Вот это и предстояло выяснить Палачу.

Все было на редкость зыбко и неопределенно. К примеру, ФБР могло держать, а могло и не держать под пристальным наблюдением крошку Касса, когда тот выезжал из страны.

Точно так же парни из Нью-Йорка могли установить у Спилка электронные «уши», а могли и не делать этого.

Болан понимал, что его «контактное лицо» своими донесениями всполошило не только агентов федеральных спецслужб, но и весь преступный мир. Еще бы, ведь о том, что Болан уже в Акапулько, фэбээровцы каким-то непостижимым образом пронюхали за целый час до того, как об этом узнала мафия!

Воистину — страна чудес!

Что и говорить, сейчас Болан оказался в незавидном положении. Он словно боксировал с тенью, да еще в кромешной темноте, а для человека, в спину которого дышал весь мир, что могло быть хуже?! Эдакое гадание на ромашке... Даже если и удастся вывернуться, еще не известно, каких это будет стоить жертв.

Прирожденный боец, Болан предпочитал заказывать музыку сам. И вести сражения по собственным правилам.

Теперь ситуация складывалась не в его пользу. Очень не хотелось оставлять все, чем он располагал, призракам Акапулько. А для этого требовалось максимально прояснить обстановку. Понять, на каком ты свете, — и действовать наверняка.

Глава 14

Болан оставил машину рядом с Костерой и пешком направился в район Красных Фонарей. Эта часть Старого Города славилась своими притонами, публичными домами, кабаками со стриптизом и ночными клубами самого сомнительного свойства.

Ночь еще не наступила, и район был относительно спокоен. Через несколько часов в городе станет жарко, основной пик веселья придется на три или четыре часа ночи, хотя в некоторых кварталах страсти будут кипеть до восьми-девяти утра.

Мексиканские власти традиционно запрещали женщинам-туристам появляться в подобных районах — причем в любое время суток. Но не случайно Акапулько называли государством в государстве. Отцы города сквозь пальцы смотрели на всякие вольности, и влюбленные парочки чувствовали себя в веселых кварталах достаточно комфортно и непринужденно. А иные клубы даже имели статус вполне элитарных.

Кантипа Лола, однако, не принадлежала к таковым. Это был типичный притон: темный, угрюмый, насквозь пропахший человеческим потом, прокисшим пивом и дымом дешевых сигарет. Прямо возле двери располагался небольшой бар, в глубине помещения виднелись несколько крошечных столиков, музыкальный автомат и маленькая, чуть приподнятая сцена. По одну сторону от нее шла на второй этаж узкая винтовая лестница, а по другую находилась дверь, ведущая, судя по всему, во двор.

За стойкой бара сидел человек лет сорока, в выцветших, но чистых джинсах Ливайс и крахмальной белой рубашке. На его смуглом лице резко выделялись живые сверкающие глаза и быстрая белозубая улыбка.

Завидев Болана, человек тотчас окликнул его, словно старого знакомца:

— Ты слишком рано, приятель! Веселье начнется только через час.

Болан уселся на стул рядом с хозяином.

— Я хочу пить.

— Сервеза?

— Сойдет, — кивнул Болан. — Есть «Карта Бланка»?

— Нет, парень, но есть «Богемия» и «Монтесума».

— А что это такое — «Монтесума»? — поинтересовался Болан, хотя заранее знал ответ. — Темное пиво? Нет, как-нибудь в другой раз:

Бармен налил гостю вино:

— Вот — попробуй, тебе должно понравиться. С тебя десять песо, приятель.

Болан бросил на стол десятку и недовольно проворчал:

— В другом месте мне бы это обошлось всего в семь.

— Конечно, но там нет такой атмосферы, приятель. Разве я не прав?

Болан огляделся по сторонам и невольно хмыкнул:

— Да, пожалуй, ты прав.

— А как насчет девочек?

— В такое-то время? — усомнился Болан.

— Ну, может быть, еще немного рановато, но готов поспорить на полтинник, что через две минуты они выстроятся шеренгой перед тобой.

— Лучше все-таки попозже, — возразил Болан с короткой усмешкой.

— Ты из Лос-Анджелеса? — осведомился хозяин.

— Нет, но я там бывал.

— Я тоже был там, приятель, целых три раза! — Хозяин горделиво вскинул три пальца. — Слыхал о такой улице — Альвера-стрит?

— Старая добрая Альвера-стрит, — мечтательно повторил Болан.

— Эй, приятель, ты что, насмехаться сюда пришел? Ищешь неприятностей на свою голову?

Болан холодно уставился на бармена:

— Ведь ты бывал не только на Альвера-стрит, верно?

— Что-то ты не то говоришь, парень.

Болан сунул в рот сигарету и небрежно поинтересовался:

— Если бы ты увидел спичку, ты мог бы определить, откуда она?

Парень недоуменно пожал плечами.

Болан прикурил, позволил спичке догореть до кончиков пальцев и уронил ее на стойку.

— Как тебе вино? — спросил бармен. — Вкусно, да?

По правде, вино было достаточно паршивое, но Болан с удовлетворением кивнул:

— Нормальный вкус.

После чего зажег следующую спичку.

— Что это ты делаешь, парень?

— Играю с огнем, — невозмутимо ответил Болан.

— Дожидаешься кого-то?

— Просто пью вино, — возразил Мак.

Бармен хихикнул и, отвернувшись, занялся своими делами у противоположной стойки бара. Чуть погодя он спросил:

— Откуда ты взялся, парень?

— Я же не задаю тебе такой вопрос.

Парень сокрушенно покачал головой:

— Это верно. Но ведь ты кого-то ищешь, так?

— Глухого и глупого бармена, — кисло бросил Мак.

Парень снова захихикал и медленно обернулся, видно, желая что-то сказать в ответ. Однако слова моментально застряли у него в горле: возле стакана с вином стояла Дева Гвадалахары.

— Ты любишь куколок, приятель? — наконец выдавил он из себя.

— Я люблю дев, — объяснил Болан.

Жалкое подобие улыбки скользнуло по лицу бармена и тотчас исчезло.

— У нас тут каждая — девственница, и каждой по шестнадцать лет, — пробормотал он, чувствуя себя страшно неуютно под ледяным взглядом Палача. — Хочешь, чтобы я нашел тебе одну?

— Да, только одну, — подтвердил Болан.

Бармен как-то весь подобрался и мигом посерьезнел.

— Подожди здесь! — С этими словами он скрылся за сценой.

Болан дождался, пока за барменом закрылась маленькая дверь, и последовал за ним.

Но он даже не успел сделать несколько шагов, как дверь резко распахнулась, и в баре возникли двое гринго в рубашках с короткими рукавами и кожаных жилетках.

Болан ошибся: дверь вела не на задний двор, а в маленькую комнатку, почти лишенную какой бы то ни было мебели. И там, за спинами дюжих гринго, он заметил бармена, который, яростно жестикулируя, что-то втолковывал очаровательной высокой блондинке в строгом брючном костюме.

Но более внимательно разглядеть незнакомку у Болана не было времени: двое угрюмых парней молча нацелили на него оружие. Реакция не подвела Палача и на этот раз. Словно ниоткуда, в его руках вдруг возникла «беретта» и, прежде чем парни успели нажать спусковые крючки, плюнула в громил двумя короткими очередями.

Оба непрошенных гостя замертво рухнули на пол.

Дверь с грохотом захлопнулась.

Болан перепрыгнул через трупы и одним ударом вышиб ее.

Бармен стоял у стены, держа руки на голове и широко расставив ноги.

— Эй, я тут ни при чем, — начал было он, но Болан даже не обратил на него внимания. Взгляд его был нацелен на раскрытое окно, за которым секундой раньше исчезла роскошная блондинка. Ей просто некуда было больше деваться!

В два прыжка Болан пересек комнату, перемахнул через подоконник и очутился в густом темном саду.

Выскочив на узкую аллею, он на секунду остановился, напряженно глядя по сторонам.

У дальней стены неожиданно обозначилось легкое движение, и затем на долю мгновения Болан вновь увидел изящную женскую фигурку, которая тотчас скрылась за углом.

Теперь, сомнений не оставалось.

Ему почти удалось настичь неуловимую Деву Гвадалахары, известную также под именем Марты Канада, знойной искательницы приключений.

Господи, как он сейчас ненавидел ее!

Глава 15

Узенькие улочки старого города были заполнены людьми ровно настолько, чтобы за девушкой можно было следовать почти по пятам, не особенно таясь. И, что совсем уж порадовало Болана, при таком количестве прохожих Марти не имела никаких шансов затеряться в толпе.

Девушка уверенно двигалась вперед, лишь изредка кидая быстрые взгляды через плечо. Около Монтера она остановила конную повозку и приказала кучеру ехать в южном направлении.

Запруженная людьми улица не позволяла повозке набрать сколько-нибудь приличную скорость, и потому Болан без особых усилий мог пешком следовать за Марти, сохраняя удобную для наблюдения дистанцию.

В этой части города жизнь не прекращала бурлить ни на секунду, здесь было полно туристов и праздных зевак; огромное количество уличных торговцев предлагали наперебой разнообразные товары. Ночное время в Акапулько — благодатная пора. В кафе под открытым небом и пивных барах сидели отдыхающие люди, они танцевали под звездами и развлекались, играя в мини-гольф.

С «Фиесты», большого лайнера, доносилась музыка, а само судно медленно дрейфовало вдоль берега, расцвеченное яркими огнями.

Между тем повозка выехала на набережную. Теперь следить за беглянкой становилось все труднее и труднее. Неожиданно повозка с тихим скрипом затормозила, и девушка легко спрыгнула на мостовую.

Молодой мексиканец, который явно поджидал девушку, бросился ей навстречу и галантно препроводил в маленькую лодку.

Шикарный гоночный шлюп, построенный на сэйлемской верфи, стоял на якоре в пятидесяти ярдах от берега; все его иллюминаторы были ярко освещены. Едва лодка подошла вплотную к борту шлюпа, девушка ловко взобралась на палубу и тотчас исчезла из вида.

Болан удовлетворенно хмыкнул и не спеша направился к офису яхт-клуба.

Протянув дежурному купюру в пятьдесят песо, он с важным видом заявил:

— У меня встреча с друзьями на небольшой вечеринке, но я почему-то не вижу их яхты. «Мария» — кажется, так она называется. Может, с ней что-нибудь случилось?

Полтинник исчез в мгновение ока, а парень начал деловито сверяться со своим журналом.

— Нет, все в порядке, — сообщил он наконец. — «Мария» пришла сегодня и бросила якорь посреди залива — поэтому-то вы и не смогли ее увидеть. Пойдемте, я вам покажу.

Болан протестующе взмахнул рукой:

— Не беспокойтесь. Теперь я отыщу ее. Ведь эта яхта сеньора Брауна, не так ли?

— Нет, — возразил парень, вновь бросив взгляд в свой журнал, — владельцем «Марии» является сеньор Кассиопея.

— Ага, значит, Браун просто временно арендует ее.

— Вы ошибаетесь, сеньор. На яхте нет никакого Брауна.

— А кто зарегистрировал судно?

— Сам сеньор Кассиопея.

Болан вытаращил глаза:

— Когда это было?

— В шесть вечера, сеньор.

— Сегодня?

— Да.

«Отлично! — с усмешкой подумал Болан. — Смотри-ка, что вытворяет человек, которого разорвало на куски еще в два часа дня! Просто прелесть!»

— Вряд ли я ослышался, — с деланной озабоченностью повернулся он к дежурному, — но, может, яхта называется не «Мария», а «Мэри»? У вас значится такое судно?

Парень еще раз демонстративно полистал свой журнал.

— Нет, сеньор, — покачал он головой, — нет никакой «Мэри».

Болан вздохнул и вручил парню еще пятьдесят песо — что-то около четырех американских долларов.

— Мои друзья очень лестно отзывались об этом яхт-клубе.

— О, сеньор, одну секунду! — мигом встрепенулся дежурный. — Я могу позвонить в офис гавани.

— Не утруждай себя, — удержал его Болан. — Да уж, вечная неразбериха с этими дамочками. — Он панибратски подмигнул парню. — Мэри, Мария... А не может ли мой друг Браун быть одним из членов экипажа?

Парень снова уткнулся в журнал.

— Никакой Браун здесь на значится, сеньор, — чуть погодя доложил он.

Болан внимательно следил за пальцем дежурного, который, словно указка, двигался вниз по списку. Разумеется, все эти фамилии ничуть не интересовали Мака, да он и не мог их разобрать с такого расстояния. Просто он считал людей — их оказалось четверо.

— Какой порт приписки? — небрежно осведомился Болан.

— Лонг Бич, — прочитал парень, — США.

— Да, тогда уж это точно не моя «Мария», — с сожалением сказал Болан. — Ну ладно, еще раз огромное спасибо.

Болан вышел из офиса. В голове роилось множество вопросов, и их было куда больше, чем ответов.

Мексиканские чиновники очень тщательно следили за правильностью регистрации иностранных судов. Скрупулезно отмечалось не только в какие порты по пути своего следования заходили корабли, но и какова была численность их команд. Судно могло выйти в море лишь с той командой, которая перед этим ошвартовала его в порту. И если этот порядок почему-либо нарушался, корабль оставался у причала на долгие месяцы, а то и годы, пока власти выясняли, что произошло.

Вот почему Болан ни секунды не сомневался: раз в журнале указано, что на борту яхты четыре члена экипажа, значит, так оно и есть на самом деле.

Но что за люди находились на борту шлюпа? И что им здесь понадобилось? К тому же не худо бы выяснить, чем они занимались в Зигуатенейо, в этой сонной рыбацкой деревушке, которую отделяют от Акапулько без малого сто миль.

Очевидно, крошка Касс заранее позаботился, чтобы «Мария» прибыла сюда в строго определенное время, а его собственное имя было официально занесено в журнал приезжих.

Зачем?

Ничто в прошлом этого парня не указывало на его любовь к морским путешествиям, и нигде в досье на Бобби хоть намеком не фигурировал шлюп «Мария».

Так что же, черт возьми, происходило?

Съездив на такси за своей машиной, Болан вернулся к причалу и, поставив автомобиль в укромном месте, но так, чтобы «Мария» была видна как на ладони, приготовился к долгому наблюдению.

Интересно, чем сейчас занимается на яхте Марти Канада? Похоже, она крепко увязла во всех этих грязных делишках. Как женщина она очень понравилась ему, и Болан был бы только рад, если бы действительность опровергла самые мрачные его предположения, но Марти, кажется, и впрямь сыграла роковую роль в судьбе Джонни Ройала, да и тех шестерых девушек, которые оставались с актером до последней его минуты. Болана всегда бесила в людях такая двуликость и склонность к откровенному предательству.

На кого же работала Марти, в конце-то концов, и что она с этого имела?

Разумеется, Ройал был безвольным человеком, если не сказать хуже, однако подонком никто не осмелился бы его назвать — уж что-что, а какие-то нравственные нормы Джонни соблюдал неукоснительно. И потому вдвойне обидно, что он стал жертвой именно того, кого пытался защитить, подвергая себя нешуточной опасности. Нет, право же, он заслуживал куда более достойной участи.

Спилк... Вряд ли он причастен к этому делу. По крайней мере у Болана не было оснований не доверять его словам. Может, пресловутый «корпус Мата Хари»? Он не являлся собственностью Спилка и уж тем более не принадлежал доверчивому и мягкотелому Джонни Ройалу. Неужто голубоглазая соблазнительная «дева» верховодила в этой дьявольской организации и, предав несчастного актера, сама же безжалостно, словно рождественскую индейку, прикончила его, связанного по рукам и ногам?

Вполне возможно.

Дамочка никогда не относилась к Болану с особой теплотой, но открытую враждебность стала проявлять лишь после того, как они прибыли на виллу актера. Случайно ли это?

Если человек прекрасно знал, что дом нашпигован электронными «ушами», у него был прямой резон шепнуть несколько сакраментальных слов в эти широко раскрытые уши. Могла ли Марти Канада пренебречь подобным подарком судьбы? Разумеется, нет. Так что — никаких случайностей, все заранее продумано до мелочей.

Ловко же она обвела всех вокруг пальца, сделав вид, будто приняла снотворное! С того момента, как Ройал и Болан отправились в аэропорт, — и до возвращения актера вместе с девушками — она минут сорок провела на вилле в «полном одиночестве». Вполне достаточный отрезок времени, если распорядиться им с умом.

Интересно, какую ловушку подстроила Марти ничего не подозревающим Джонни и его спутницам? Кто их поджидал в пустом доме и кто помог Ройалу отправиться на тот свет? Конкретно — кто? Ведь все пока — смутные догадки и шаткие умопостроения, не лишенные, правда, некоторых оснований: Но этого мало.

«Мне понадобится твоя помощь», — попросил его совсем недавно Болан. И последовал незамедлительный ответ: «Ты ее получишь». Вот и получил...

В течение двух часов небольшая моторная лодка совершила две поездки — от яхты к берегу и обратно, и оба раза на ее борту оказывалось по несколько пассажиров. Само по себе это было достаточно любопытно, но сейчас не слишком волновало Палача. Он терпеливо дожидался, когда же появится главный объект его наблюдения.

Наконец Марти Канада все на той же моторке переправилась на берег и тотчас остановила проезжавшее мимо такси.

Проследив направление, в каком двинулась машина, Болан только мрачно усмехнулся — девушка явно держала путь к тому самому дому, который Мак арендовал по прибытии в Акапулько. Он не спеша дал газ и покатил следом.

Такси действительно затормозило там, где он и ожидал, и Марти, легко взбежав по ступенькам, исчезла в доме. Через минуту в окнах загорелся свет: было видно, как девушка располагается на ночлег.

Так, здесь вряд ли можно ожидать каких-то экстраординарных событий. По крайней мере до утра. И слава Богу.

Болан запустил мотор и уже через несколько минут вернулся в Старый Город. Теперь ему предстояло вновь связаться с Лео Таррином: быть может, к этому моменту поступила новая информация, которая положит конец утомительному ожиданию. И тогда над мирным прекрасным заливом разразится адский шторм.

Глава 16

Болан прибыл на телефонную станцию за несколько минут до условленного срока. По счастью, на защиту линии от прослушивания ушло совсем мало времени. Лео Таррин ответил сразу.

— Звонит твой южный корреспондент, — без предисловий начал Болан. — Что у тебя?

— Порой мне кажется, что чем больше вестей до меня доходит, тем меньше я в итоге знаю, — вздохнул друг из Питтсфилда. — Как ты полагаешь, ради чего несколько больших групп охотников могут собраться в местечке под названием Оахака? Что их способно привлечь туда?

— Все зависит от того, откуда они прибыли и на кого охотятся.

— Отправная точка — старый милый Нью-Йорк и его окрестности. Похоже, предстоит большая охота.

— Может, это как-то связано с Коста Чико? — предположил Болан.

— Там живут черные мексиканцы?

— В основном, да.

— Значит, они едут именно туда.

— Сколько их?

— Три группы, по пятьдесят человек в каждой.

Болан слегка присвистнул:

— Я так понимаю, у них все организовано? Гиды, проводники, обслуга?

— Разумеется, — подтвердил Таррин. — Сейчас они в нескольких часах езды от Акапулько. А если воспользуются самолетом, то появятся гораздо раньше. Кстати, я краем уха слышал и о каких-то вертолетах. Интересно, правда?

— И что ты думаешь об этом? — вопросом на вопрос ответил Болан.

— Все это мало напоминает мне веселые каникулы, — кисло заметил Лео. — У других, вероятно, будет веселее.

— У кого именно?

— У рыболовов.

— Такие тоже имеются?

— Еще бы! В четырех местах, по всему побережью. Не исключено, скоро они направятся к тебе. Пока же одна группа сидит возле Эскондидо, другая — рядом с Пуэрто Энджел, еще одна — недалеко от Салина Круз, а четвертая... Черт, я только по буквам могу произнести это название!..

— Зигуатенейо, — подсказал Болан.

— Именно! Но откуда оно тебе известно?

— Люди оттуда уже прибыли в залив Акапулько.

— Шустрые ребята! В таком случав остальные тоже могли тронуться с места. Не представляю, насколько они уже подобрались к тебе, это придется выяснять у... Впрочем, забудь об этом.

— Как скажешь, — согласился Болан. — Ты не в курсе, как у них налажена связь?

— Отменно.

— А как насчет другого оборудования?

— Тоже полный порядок.

— Понятно. Ну, а что тебе еще известно?

— Что еще? Похоже, ты сильно обеспокоил белого папочку.

— Печально это слышать, — сухо отозвался Болан.

— Он уверяет, будто земля под тобой ходит ходуном, и советует тебе перебраться в другое курортное местечко.

— При всем моем желании... — вздохнул Болан. — Я тут, кажется, здорово застрял.

— Тебе виднее. Мое дело — передать просьбу. Можешь о ней забыть.

— Уже забыл, — усмехнулся Мак. — Но передай папочке, что я всегда ценю его заботу обо мне. Просто мы живем как бы немножко в разных измерениях, и иногда его советы...

— Можешь не продолжать, — прервал друга Таррин. — Между прочим, я пытался навести справки о твоей деве. Ни-че-го. Но у меня есть другая информация. В частности, о флагах.

— Так-так, выкладывай.

— Белый флаг поднял мальчик Ровера из Вашингтона. Смекаешь? Он дошел до них через Государственный департамент.

— Ну, и что здесь особенного, Липучка?

— Не знаю, но, по-моему, что-то есть.

— Хорошо, я подумаю. Едем дальше. Флаг был поднят в пять по акапулькскому времени. Правильно?

— Минута в минуту. Теперь слушай о черном флаге. Он прибыл на нью-йоркском экспрессе. Я разговаривал с тем, кто это осуществил. Его запустили с корабля прямо в открытом море.

— Очень романтично, — хмыкнул Болан.

— Не без того. Информация получена через телефонную компанию Эр-Си-Эй.

— Спасибо, Липучка. Похоже, кусочки головоломки начинают понемногу складываться. Это хорошо. Кстати, ребята Ровера не могут использовать помощников?

— Хочешь сказать: из разных стран?

— Да кого угодно! Просто не могу понять, какое отношение ко всему этому имеют ребята Ровера. Что-то тут не так. Я бы хотел знать, что ты думаешь об этом.

— О наемниках Ровера? — уточнил Таррин.

Без сомнения, он имел в виду информаторов ФБР, не обремененных «законами страны».

— Да, Липучка, да, — быстро проговорил Болан. — Меня это очень интересует. Как-никак я уже потерял шесть любимых женщин.

Голос Таррина мигом посуровел:

— Они — твоя плата за доблесть, солдат.

— Так ты о них ничего не слышал?

— Их точное число шесть, так?

— Совершенно верно, ровно половина дюжины.

— Сразу шесть! Вечно ты любишь терять целые комплекты! — невесело усмехнулся Таррин. — Нет, их судьба мне неизвестна. Обычно слухи о подобных событиях доходят намного позже. Почему-то люди не любят распространяться на такие темы. Но я могу развесить кое-где уши, если это необходимо.

— Не стоит, — устало произнес Болан. — Я попробую разобраться сам. Тебе знаком человек по имени Джон Ройал?

— А кто же его не знает?!

— Помяни его добром, Липучка.

— Что?! Не может быть! А где ты находился в тот момент, черт побери?

— Увы, меня не было рядом, — со вздохом ответил Мак, — хотя кое-кто и пытался представить дело так, будто я сидел с ним до самой последней минуты.

— Так что у вас там происходит? Мне это не нравится, сержант.

— Слишком долгая история, друг, расскажу как-нибудь потом. Что удалось узнать об «ушах» в доме Спилка?

— Твоя информация полностью подтвердилась, — доложил двухголовый гений из Питтсфилда. — Но учти один нюанс: они как белые, так и черные. И разбираться с этим тебе придется самому. Сдается мне, у вас там становится достаточно жарко, приятель.

— Не то слово.

— Ну так постарайся не сгореть. Будь осторожен, Страйкер.

— Ты знаешь меня, — тихо ответил Болан и положил трубку.

Именно так — грандиозный пожар, в котором погибнуть ничего не стоит. Скоро весь город будет охвачен пламенем, если только не удастся изначально сбить огонь.

А Болан до сих пор не представлял, с какого же конца ему лучше всего подступиться.

Глава 17

Как всегда, он надел свой знаменитый костюм для ведения ночных боевых действий — костюм, который давно уже превратился в символ этого человека и его войны. Даже лицо и руки покрывал слой темной краски. В черной кобуре покоились девятимиллиметровая «беретта» с глушителем, который Болан изготовил сам, а также запасная обойма с разрывными патронами «парабеллум».

Оставив все прочее в машине, он тихо шагнул в ночь. В небе сияла луна, сквозь разрывы кучевых облаков сверкали яркие звезды.

Часы показывали два ночи. В этой части города все уже готовилось ко сну. Лишь редкие звуки смеха и веселья разносились над тихими водами залива.

Болан ступил в воду и бесшумно поплыл к «Марии». Достигнув яхты, он ухватился за якорную цепь и некоторое время прислушивался, после чего двинулся вдоль корпуса к корме. На корабле царила полнейшая тишина; ни в рубке, ни на палубе, ни в иллюминаторах не было ни единого огня. Но Болан знал, что все на борту сейчас настороже и готовы к любой неожиданности.

В этот момент он заметил на корме человека. Сунув под голову надувную подушку, тот небрежно развалился на дощатой палубе. Одна нога его была полусогнута, и пальцами правой руки он выстукивал по коленке какой-то быстрый, дробный ритм.

Болан бесшумно вскарабкался на корму и, молниеносно набросив на шею человека тонкую гарроту, тотчас увлек свою жертву под воду. Когда охранник перестал подавать какие-либо признаки жизни, Болан отпустил его и снова быстро взобрался на борт.

Люк в каюту был открыт. Болан сунул голову в черный проем и подождал немного, чтобы глаза привыкли к темноте. Чуть погодя он уже смог различить очертания корабельной обстановки. Внизу, прямо под собой, он увидел маленькую кухонную плиту, левее, вдоль переборки, стояли две кровати — кто-то спал на них, безмятежно похрапывая. Из каюты вела дверь еще в одно крохотное помещение — судя по всему, там тоже стояла койка.

Бесшумно спрыгнув внутрь, Болан мгновенно пустил в дело свою смертоносную леску. Первый человек испустил дух, даже не сообразив, что же с ним происходит. Второй также не оказал ни малейшего сопротивления — лишь слабый, угасающий хрип засвидетельствовал его конец.

После этого Болан пошарил рядом с плиткой и, найдя спички, чиркнул одной. В тусклом, колеблющемся свете он разглядел в углу фонарь, работающий от аккумуляторов, и включил его.

Как он и предполагал, за распахнутой настежь дверцей находилась маленькая каюта, почти целиком занятая широкой кроватью. В дверном проеме виднелась голая нога, свесившаяся почти до пола. Нога резко дернулась, и Болан услышал:

— Эй, что там со светом? Ведь еще не пробило четыре часа!

Болан шагнул вперед, схватил парня за лодыжку и выдернул из кровати, одновременно доставая револьвер с глушителем.

— Я убью тебя, обормот! — еще не проснувшись окончательно, взревел парень. На вид лет тридцати, он был крепко сложен, волосат, а все его одеяние составляли лишь короткие пляжные шорты.

Парень привстал на колени,, намереваясь хорошенько врезать глупому шутнику, и тут вдруг замер, увидев прямо перед собой человека, облаченного в черное. Взгляд его смятенно метнулся в сторону и уткнулся в мертвеца, который с выпученными глазами лежал на соседней кровати. Парень мигом все понял.

Маленький металлический предмет звонко шлепнулся возле его ног.

— Выбор за тобой, — холодно процедил Болан.

Парень глубоко вдохнул и, зажмурясь, помотал головой.

Конечно, он знал: хочешь или нет, а решение придется принимать. Прямо сейчас.

Собственно, выбор был невелик — жизнь или смерть. Однако сам факт, что он все еще жив, хотя и валяется, как последняя шавка, у ног Мака-Ублюдка, свидетельствовал: время решать у него покуда есть.

Вновь глубоко вздохнув, парень уперся спиной в кровать.

— Ладно, — обреченно пробормотал он. — Что тебя интересует?

— Я не полицейский и не судебный обвинитель, — напомнил Болан. — Просто я люблю, когда мне говорят правду. Если я ее не услышу, право выбора перейдет ко мне. И чтобы не было потом никаких «я не подумал сразу» или «я забыл». Давай, выкладывай.

Парень облизнул пересохшие губы и негромко начал:

— Меня зовут Ренато, Пит Ренато. Я работал на Майка Талиферо — на покойного Майка Талиферо, — быстро добавил он. — Сам понимаешь, не мне решать, на кого работать. Я только выполняю приказы. Люди решили — и точка.

— Какие люди? — сурово спросил Болан.

— Ну, какой-то там совет, я даже толком не знаю. Словом, решили, что никто, кроме Макса, не сможет так хорошо управлять Мексикой. Нам будет трудно без него, он всем нам нужен, понимаешь? Но он начал зарываться, ведет себя так, словно ему на нас плевать. С ним трудно говорить. Куда это годится? Вот мы и хотим его немножечко спустить с небес на землю. Пусть почувствует в нас нужду.

— Хотите уничтожить царство, но оставить короля?

— Если можно так выразиться, — хмыкнул Ренато.

— Но планы ваши немножко расстроились? — в тон ему заметил Болан.

— И все по твоей милости. Столько было шума! Макс мобилизовал всю свою армию. Теперь сидит у себя на вилле и чего-то дожидается. Мы неподалеку нашли деревушку, с кучей женщин и детей. Семьи вояк...

— Это очень печально.

— Да, веселого мало.

— Как я понимаю, вы сделали вид, будто это вас не касается. До каких пор?

Парень пожал плечами:

— Не я решаю. Думаю, до тех пор, пока армия не уберется отсюда.

— Не рассказывай мне сказки. При первой же возможности, если удастся застигнуть их врасплох, вы перебьете всех женщин и детей.

Парень снова пожал плечами.

— А при чем тут Ройал? Его-то — за что?

— Понятия не имею. Какая-то грязная игра...

— Кто за ней стоит?

— Ей-богу, не знаю! Это началось еще до того, как я здесь появился. Я ни о чем не спрашивал, а мне никто ничего и не собирался объяснять.

— Похоже, ты не в восторге, что тобой командует женщина, а?

Парень напряженно уставился на Болана.

— А кому это понравится? — наконец проговорил он. — Но я не выбираю... своих начальников.

Существовали определенные пределы, дальше которых, даже под страхом смерти, люди исповедоваться не могли. Болан научился чувствовать эти границы и не перегибать палку — так в конечном итоге удавалось больше узнать. Человек должен раскрыться сам, насколько считает возможным. И никакое насилие пользы не принесет.

Судя по всему, парень дошел до крайней черты в своих откровениях.

— Ладно, Ренато, ложись-ка спать, — проворчал Болан. — Если у тебя еще остались мозги, утром все эти проблемы перестанут тебя волновать.

— У нас в семье дураков нет: ни со стороны отца, ни со стороны матери, — криво усмехнулся Ренато. Вяло отсалютовав Болану, он тотчас забрался на кровать и задвинул за собой дверь.

Болан потушил фонарь, выждал несколько секунд, после чего бесшумно покинул каюту и растворился в ночи.

Он еще не до конца разобрался во всей этой ситуации, но теперь полученных сведений по крайней мере было достаточно, чтобы ясно представить себе, откуда следует начать решительные действия.

Глава 18

— Я вытащил тебя из кровати, Макс?

— Еще чего! — мрачно отозвался хозяин Акапулько. — Но я ведь просил не дергать меня!

— Я заключил с тобой сделку, Макс, и пытаюсь выполнить свои обязательства. Не создавай на моем пути дополнительных трудностей.

В телефонной трубке послышался тяжелый вздох:

— Что у тебя там происходит, Болан? Какого черта?!

— Слишком долго объяснять, Макс. Но прими это как данность. Я вынужден изменить условия нашей сделки. Тебе придется убраться вон из страны, уехать навсегда. Ну, скажем, в Рио. Хорошее место. Там ты будешь чувствовать себя как дома.

— Нет, ты точно спятил, — с отвращением произнес Спилк.

— А я и не скрываю, — едко усмехнулся Болан. — Пора бы тебе, Макс, принимать меня таким, какой я есть. И прислушиваться к моим словам. Пора уже в меня поверить — раз и навсегда.

— Как в Единого Бога?

— Я, конечно, не всесилен, но свое дело знаю неплохо. Запомни это. И если я говорю тебе, что смогу выполнить данные мной обязательства только после того, как ты покинешь страну, значит, так оно и есть. Или тебе все нужно объяснять на пальцах?

— Я был бы очень признателен...

— Скоро над тобой возьмут верх, приятель.

— Пусть попробуют, — нервно рассмеялся Спилк.

— Этим уже занимаются, не беспокойся.

— Я готов! Отправляй их ко мне.

— Ты, вероятно, не совсем представляешь себе реальное положение дел, Макс. Им важно разрушить твое царство, а не твой трон. Никто тебя свергать не собирается — просто повяжут тебя по рукам и ногам, и все дела. Дернут за веревочку — ты отдашь салют, дернут за другую — ты согнешься в три погибели и будешь, как миленький, облизывать чью-то задницу. Хорошенькая перспектива, верно?

Хозяин Акапулько тихо выругался в трубку.

Затем, чуть помолчав, неожиданно спросил:

— Почему ты так добр ко мне, мистер Псих?

— Совсем не потому, что испытываю к тебе пламенную любовь, — сухо отозвался Болан. — Но я действительно волнуюсь за тебя, Макс. Как я могу выполнить нашу договоренность, если ты не принадлежишь себе? Чтобы сдержать слово, мне придется разрушить тебя такого, каким ты стал сейчас. А это будет вдвойне трудно сделать, когда тебя повяжут окончательно. Так что я вынужден заняться тобой сегодня вечером. Не обижайся, Макс. Обстоятельства сильнее меня.

Болан ожидал, что на него обрушится поток проклятий, но в трубке царила тишина. Ему даже показалось, что после этих слов дыхание Спилка сделалось спокойнее и глубже.

— Ты слишком серьезно говоришь об этом, — наконец негромко отозвался Макс.

— Я ко всему отношусь серьезно, чем бы ни занимался.

— Значит, по-твоему, они собираются сделать из меня марионетку?

— Выдам тебе профессиональный секрет, Макс. Сейчас на вельде у них три хорошо оснащенные группировки, способные стереть в порошок твою деревню. Остальные группировки рассредоточены вдоль всего побережья и готовы по первому приказу начать атаку в глубь территории. У них достаточно оружия, чтобы как следует тебя потеснить. Я — солдат, приятель, и не люблю врать. Тебя уже крепко держат за горло, достаточно им еще слегка сжать пальцы — и ты вышел из игры. Раз и навсегда.

— Откуда мне знать, что...

— Я думал, ты умнее, Макс.

— Ну, предположим, я поверю тебе. Что это меняет? Да пусть они сожгут весь вельд — до самого побережья, мне плевать! Ты видел моих людей, ты видел мой дом! Не так-то просто одолеть меня, Болан, не так-то просто!

— Надеешься их пересидеть? — саркастически осведомился Болан. — Но это, ей-богу, смешно. Они могут ждать сколько угодно. Конечно, они с удовольствием повязали бы тебя сегодня же вечером, если бы не я. Ты хоть это понимаешь? Я пробрался на сцену и слегка изменил декорации. Не случись этого, твои люди сидели бы по домам, а рано утром обнаружили бы, что к горлу каждого приставлен острый кинжал. Никто и пикнуть бы не успел. А ты, проснувшись, увидел бы, что у твоего дворца стоит новая охрана, а к твоим рукам и ногам привязаны крепкие веревочки. Пока ничего подобного не произошло, но это дело времени, Макс, мне ли объяснять?! Все твои метисы и индейцы, Макс, — ну, сколько они смогут продержаться на ферме вместе с женами и детьми? Для них выход один — стать перебежчиками в лагерь врага. И они побегут, хочешь ты или нет.

— Проклятье! — злобно прохрипел Спилк.

— Таковы правила игры, Макс, и не я их придумал. И мне остается либо спрятать тебя, либо уничтожить. Как видишь, выбор невелик, и я склоняюсь к последнему...

— Сукин сын! Только попробуй...

— Просто я хочу, чтобы между нами не было недоговоренностей. Кстати, ты нашел «жучки»?

— Пошел ты!.. Да, нашел! Несколько штук. Ну и что?

— А как ты думаешь, откуда они взялись? И куда сегодня вечером мотался Крутой Пол, а, Макс?

— Он никуда не выходил.

— Брось! Расспроси-ка его о «Марии» и человеке по имени Ренато.

— Я тебя не понимаю...

Болан громко, с сожалением вздохнул:

— Ты меня удивляешь, Макс. Как может глава мексиканской мафии быть столь наивным? По-твоему, я — единственный в городе человек, способный действовать наверняка? Не думай чересчур плохо о своем помощнике — он обычный человек и старается играть по правилам, уж коли они есть. Или кем-то предложены, не в этом суть. Заставь его разговориться. И задай ему вопрос насчет Кантина Лола. По имеющимся сведениям, все последние месяцы в этом месте находился полевой штаб твоих оппонентов, назовем их так.

— Так долго? — устало спросил Макс.

— Да, несколько месяцев, не меньше. Уж тебе ли, Макс, не знать, сколько времени уходит на создание подобных штабов! Разные встречи, проталкивание нужных людей, решение каверзных вопросов, предложения, которые невозможно отклонить. Ведь ты человек бывалый, Макс, сам должен знать.

Конечно, Макс все превосходно знал! Но он не терпел советчиков со стороны.

— Значит, по-твоему, мне лучше улететь, исчезнуть сразу? — медленно проговорил он. — Как ты наивен, мистер Псих! Все, точка! И не вздумай звонить мне еще раз!

— Наша сделка расторгается, — жестко объявил Болан и повесил трубку.

Что ж, скоро на сцене появятся новые декорации.

До подъема занавеса осталось тридцать минут. Это был окончательный срок, который Палач определил для себя. Вполне достаточно, чтобы подготовиться к началу кровавого спектакля.

Глава 19

Над холмами застыла тишина, все было скрыто во мраке ночи, лишь внизу, возле перекрестков и пешеходных дорожек, тускло сияли отдельные фонари.

Бесшумно перебравшись через изгородь, Болан очутился во внутреннем дворике дома, куда вернулась с яхты Марти Канада. Повсюду было темно и тихо, лишь в окне спальни, задернутом плотной занавеской, горел неяркий свет. Болан осторожно поднялся по ступенькам и, миновав короткий коридор, приблизился к двери спальни.

Из комнаты чуть слышно доносилась ритмичная мексиканская музыка — вероятно, девушка включила радиоприемник, что стоял на тумбочке возле кровати.

Выждав несколько секунд, Болан тихонько приоткрыл дверь.

Комната освещалась лишь лампой на маленьком ночном столике.

Марти Канада, совершенно голая, спала на широкой кровати, даже не удосужившись разобрать себе постель.

При виде девушки Болана словно ударило током.

Вдоволь налюбовавшись ее соблазнительной красотой, он наконец перешагнул порог и притворил за собой дверь так, чтобы замок отчетливо щелкнул среди царившей в доме тишины.

Марти мгновенно открыла глаза и с тревогой уставилась на нежданного гостя. Однако усилием воли она тотчас подавила охватившую было ее панику и, расслабившись, протянула к нему обе руки, что должно было означать, по-видимому, полное дружелюбие и радость от случившейся встречи.

— Я боялась, что ты не догадаешься искать меня тут, — слегка осипшим голосом проворковала она.

Продолжая стоять возле двери, Болан сухо осведомился:

— Ты в самом деле боялась этого, да?

— А твой домик — клевое место. И так симпатично расположен... — Казалось, только сейчас Марти начала осознавать свою наготу. — О! Я смущаю тебя?

— Вовсе нет, — отозвался Мак. — Но тебе лучше закрыть воду в ванной.

— Я купалась, — сказала она, соблазнительно проводя руками по своему сияющему телу. — Кран, кажется, сломался, ну и пусть себе течет. — Загадочно улыбаясь, она слегка похлопала ладонью по кровати рядом с собой.

И тут возле изголовья, на полу, Болан увидел «отомаг», вложенный в прочную кожаную кобуру.

Болан проворно наклонился, поднял оружие и, раскрыв кобуру, проверил, в каком состоянии пребывает «отомаг», после чего сунул его обратно в ящик, где он обычно лежал.

— Спасибо, что позаботилась о моем «Громе», — язвительно произнес он.

— Я думала, ты нарочно его оставил мне, — простодушно улыбнулась Марти. — Я тебе была так благодарна! Я жутко перепугалась, Мак, честное слово, меня прямо трясло от страха.

Болан понимающе кивнул.

— Ты злишься на меня. Почему? — Она вновь похлопала ладонью по кровати рядом с собой. — Не думала, что ты такой злопамятный.

— Я все уже забыл, — сухо ответил Болан. — И сейчас меня интересует совсем другое. Где ты была, когда убили Джона Ройала?

Внезапно в ее прекрасных глазах блеснули слезы, и она отвела взгляд в сторону.

— Да, случилось ужасное. Я была... я была... Не могу говорить об этом, Мак!

— Постарайся, — жестко попросил он.

Она беспомощно посмотрела на него.

— Я должен услышать эту историю, Марти.

Она села на кровати и обхватила колени руками, неподвижно уставясь в одну точку.

— Я тогда как раз пошла искупаться в бассейн, — наконец очень тихо заговорила она. — И тут появились какие-то люди. Я была совершенно голая и спряталась под трамплином. Люди ворвались в дом и что-то там делали некоторое время, потом они вышли и быстро удалились. Только тогда я вылезла из своего укрытия и тотчас бросилась к дому. Ну, а внутри уже увидела это. Мне сделалось страшно, и я, Мак, просто убежала. Я ничего не могла поделать с собой. Ужас, ужас!..

— Значит, ты спряталась в бассейне...

— Я не знала, куда еще деваться.

— Который был час?

— Ой, я даже не посмотрела. Перед сном я выпила снотворного и вылезла из постели в жутко подавленном состоянии. Мне показалось, что в доме никого нет, и я решила немного поплавать. Обычно это восстанавливает мою форму.

— А когда ты вышла из бассейна, то сразу нашла «Гром»?

— Да.

— И поехала прямиком сюда?

— Да.

— Ты не стала колесить по городу и не купила себе новый черный брючный костюм? И ты не пошла в Красный квартал на встречу в «Кантина Лола»? А оттуда не отправилась на «Марию», чтобы завершить свои дела? Я ничего не упустил, верно?

На ее лице застыло смешанное выражение абсолютной невинности и неподдельного возмущения.

— Не понимаю, о чем ты говоришь. Еще раз повторяю: я приехала прямо сюда. И, как видишь, не ошиблась: здесь-то ты и нашел меня.

Если бы Болан не видел все собственными глазами, он, безусловно, поверил бы ей — настолько убедительным казался ее тон. Такая кроткая красавица просто не в силах лгать, решил бы посторонний человек. Но Болан не был посторонним...

Он шагнул к ванной и рывком открыл дверь. Свет не горел, прямо за дверью висели два мокрых полотенца.

Щелкнув выключателем, он шагнул через порог.

И замер как вкопанный.

— Это еще что такое? — изумленно пробормотал он и невольно бросил взгляд через плечо на Марту Канада, с невозмутимым видом продолжавшую сидеть на кровати.

В ванне лежала совершенно голая очаровательная блондинка с кляпом во рту. Ее ноги, стянутые тугой веревкой, были прикручены к душевым кранам, а руки связаны за спиной. Холодная вода полным напором била из душа прямо в лицо девице. Затычка в сливной воронке отсутствовала, и потому ванна стабильно оставалась наполненной примерно на одну треть.

Мак закрыл кран и, отвязав девушке ноги, вытащил ее из ванной, после чего избавил от остальных пут и выдернул изо рта кляп — сжатый в тугой ком чулок.

Девушка здорово нахлебалась воды, вся закоченела и пребывала в состоянии полной прострации. Болан энергично растер тело несчастной и затем несколько раз сильно похлопал ее по щекам, пытаясь привести в чувство. Наконец, она глубоко вздохнула и раскрыла глаза, непонимающе уставясь на Палача.

— Не дергайся, — успокаивающе произнес Болан. — Я сейчас...

Он инстинктивно почувствовал опасность и резко обернулся.

Возле тумбочки с выдвинутым ящиком стояла Марти. Зажимая «пушку» обеими руками, она с каменным лицом целилась в Мака. Причем вся ее поза — слегка наклоненное вперед туловище и широко расставленные ноги — казалось, свидетельствовала, что эту красотку неплохо научили владеть оружием где-нибудь на стрельбище или по крайней мере в тире.

«Отомаг» разрабатывался для мужчин с мощной рукой и крепкой хваткой. Очень непросто было тщательно прицелиться, держа на весу оружие такого размера и такого веса, и потом четко спустить тугой курок. Да и вообще, как бы ни была физически развита женщина, она все равно не сумела бы справиться с огромной силой отдачи при выстреле.

Мгновенно оценив ситуацию, Болан только мрачно усмехнулся.

— Весь мир лежал у твоих ног, — ледяным тоном произнес он, — все волшебство мира было в твоих руках. Ты нарочно решила остаться ни с чем? Почему?

Большой «Гром» оглушительно рявкнул и отшвырнул Марти назад; семнадцатиграммовая пуля с грохотом ударила в пол в полутора метрах от Болана.

— Расстояние всего-то пять с половиной метров — и такой промах, — укоризненно покачал головой Палач. — Мне было бы стыдно. Ладно, подойди ко мне и вложи «пушку» в мою руку, как ты это уже проделала с Джонни Ройалом.

Она вновь нажала на курок, однако теперь результат оказался еще хуже: пуля угодила в угол позади Болана. Тогда Марти с яростным криком бросилась на Палача.

Смертоносная пуля, выпущенная из «беретты», заставила девушку замереть на полпути, войдя в ее прелестную головку точно между глаз. Кровь мигом залила лицо, и Марти, бездыханная, упала навзничь.

Мак опустился на одно колено и забрал у нее грозное оружие. Склонившись над мертвым телом, он секунду смотрел на обезображенное лицо Марты Канада, потом устало вздохнул и выпрямился во весь рост.

Женщины всегда идеализируют себя. Даже когда это может стоить им жизни...

— Сволочь, — тихо произнесла другая блондинка, нетвердо переступая через порог ванной комнаты. — Вшивая сволочь!

— Больше она такой уже не будет, — угрюмо отозвался Болан, оборачиваясь и пристально вглядываясь в незнакомку. — А ты-то кто, позволь мне узнать.

— Мое имя — Энджи Грин! — не в силах успокоиться, воскликнула она. — Я работаю на ФБР, так что не вздумай касаться меня своими грязными лапами!

— Именно таких, как ты, я и называю «настоящими леди», — с язвительной усмешкой парировал он.

Глава 20

— Ну, если честно, я не совсем агент, — после недолгой паузы призналась перепуганная красотка. — Но я сообщаю информацию.

— Платный информатор, — уточнил Болан.

— Можно назвать и так, — согласилась Энджи Грин. — В конце концов я просто зарабатываю себе на жизнь, как и все остальные.

— Ты работала на Джона Ройала?

— Совершенно верно. А эта придурочная девка вдруг вообразила, будто через Джонни вся информация и утекает.

— А как ты очутилась здесь, в ванне?

Энджи скорчила недовольную гримасу.

— Слепая преданность долгу, — она слегка пожала плечами, — или Джону Ройалу, что, в сущности, одно и то же. Он забрал нас из аэропорта и повез к себе на виллу, но по пути решил, что нам, девочкам, лучше не ошиваться рядом с ним — и ему спокойнее, и нам безопасней. Ведь он на самом деле очень добрый человек, надеюсь, тебе это известно. Ну так вот, уже недалеко от виллы он вдруг вылез из автомобиля и велел нам всем дуть в Мехико-Сити, а оттуда на самолете возвращаться в Штаты. Мы даже не спорили с ним, думаю, остальные девушки именно так и поступили. И тут словно какое-то затмение на меня нашло. Мы уже отъехали, наверное, на целую милю, когда я внезапно выскочила из машины и побежала обратно к вилле. Боже мой! Это была дорога прямехонько в ад!

— Они поджидали его? — осведомился Болан.

— Да! Я только подошла к дому — и сразу увидела, как они вывели Карлоса куда-то в парк. И больше он не возвращался.

— Кто такой Карлос?

— Дворецкий.

— Они утопили его в бассейне.

— Вонючая шлюха! — взорвалась Энджи.

— Марти играла роль королевы?

— Естественно! Ведь Кассиопея как дурак работал на нее. Что, не знал? Она заправляла всем, а это ничтожество было просто ширмой, прикрытием.

— Да, звучит достаточно удивительно, — признал Мак.

— Еще бы! В мафии всегда грызлись одни мужики — считалось, что это их, так сказать, привилегия. Но над миром начинают дуть новые ветры, мистер Болан. Или вы их не замечаете?

Конечно, Болан давно уже ощутил ветер перемен. Женщины во всем стремились доказать свое равенство с мужчинами. Даже по части неприкрытого дикарства.

— Мало выиграешь — мало потеряешь, — пробормотал Болан.

— Чего-чего? — не поняла Энджи.

— Считай, что ты осталась в плюсе. Думаю, тебя скоро сделают настоящим агентом. Ты этого заслужила. Если что, сошлись на меня. И учти: мафия сейчас в полной боевой готовности.

— Неужели?

— Безусловно. Судя по твоим словам...

— Я просто рассказала все, что знала. Выходит, это помогло? — обрадованно спросила Энджи.

— Конечно, — улыбнулся Болан. — Я чувствовал, что Марти получает информацию из какого-то источника, и даже, грешным делом, пытался приписать ей твою роль. Но концы с концами не сходились — не совпадали цифры. Она никак не могла передать флаг до шести часов. А именно в шесть был поднят флаг Мафии.

— У тебя, должно быть, прекрасная система связи, — заметила девушка.

— Самая лучшая, — с гордостью ответил Болан. — Но почему ты не выложила дамочке всего, что ей хотелось знать?

— Как раз наоборот: я рассказала все до мельчайших подробностей, надеясь, что эта сволочь запаникует, начнет дергаться, даст задний ход. Как бы не так! Она буквально озверела и... Словом, ей удалось связать меня. Вшивая сука!

— Просто искательница приключений, — грустно покачал головой Болан. — Могла бы вести себя и поумней.

— Тебе она вроде нравилась?..

— Поначалу — да. Она умела произвести впечатление.

— Мне очень жаль...

— Мне тоже. — Болан притянул девушку к себе и едва коснулся губами ее теплого сухого лба. — Ладно, забудем об этом. Лучше займемся твоими делами. Не советую тебе выходить из этого дома. Никуда. Запри все окна и двери и дозвонись в консульство. После чего сиди тихо, как мышка, пока за тобой не приедут оттуда. Все ясно?

— О'кей! — просияла Энджи. — Спасибо, Болан. Я никогда не забуду тебя.

Она крепко поцеловала его в губы и быстро удалилась в спальню.

Болан выждал несколько секунд, потом круто развернулся и покинул дом.

Итак, Марти работала в качестве «контролера». Судя по всему, ее обслуживали не только боевики из Акапулько, но и бравые ребята из других стратегически важных точек земного шара. И на этом поприще она явно преуспевала, командуя целой армией мафиози всех мастей. Даже крошка Касс играл второстепенную роль, хоть и был у всех на виду.

И не вина Марти, что все вдруг пошло кувырком. Она парила высоко и красиво, пока события вокруг нее не обрели зловещую окраску. Скрытая борьба против клана Спилка наконец-то выплеснулась наружу, и этот вихрь интриг, заговоров и неожиданных смертей разом подхватил Марту Канаду и повлек к краю пропасти. Возможно, ей и удалось бы уцелеть и даже, при удачном стечении обстоятельств, добиться еще большей власти... если бы на горизонте не замаячил Болан. А у него были собственные планы относительно новой мафии, да и вообще всей мексиканской империи.

Конечно, Марти стоило немножко набраться терпения и выдержать некоторую паузу. Но, как это часто случается с темпераментными искательницами приключений, нервы у нее сдали, она ударилась в панику и перешла к необдуманно резким действиям. Ведь, по большому счету, никто не вынуждал ее сразу открывать стрельбу. Да и другие поступки можно было бы совершать куда осторожнее...

Болан понятия не имел, как у нее складывались взаимоотношения с главами нью-йоркских группировок. Но, вероятнее всего, она имела достаточно мощное прикрытие в Совете. Поэтому заезжих гангстеров заранее предупреждали о необходимости соблюдать протокол — работать с девушкой так, чтобы ни в чем не скомпрометировать ее собственные операции.

Теперь, слава Богу, все осталось позади. Теперь Марту Канада ждал долгий-долгий отдых, отдых без конца. Зато у Болана просвета не предвиделось. Его, как всегда, ждала работа на износ, тяжкая работа солдата.

Обогнув залив, он погнал свой автомобиль к вершине холма, где располагалась вилла Спилка, надежно спрятанная в глубине роскошного парка.

Времени оставалось мало, и потому нужно было действовать наверняка.

Направив автомобиль в сторону ворот, Болан на ходу выпрыгнул из кабины и тотчас через густые заросли устремился к стене, которая опоясывала владения Спилка. Расчет был прост: машина врежется в запертые ворота и тем самым вызовет переполох в стане врага. Наверняка, часть охраны кинется к месту происшествия, а тем временем Болан, воспользовавшись паникой, проникнет незамеченным на территорию виллы.

На правом бедре у него покоился «отомаг», а под левой мышкой висела в кобуре незаменимая «берет-та». Другого оружия он просто физически не мог взять с собой, поскольку на груди и на спине тащил два тяжеленных рюкзака с взрывчаткой.

Расположение охранных постов было продумано наспех, если кто-то вообще ломал себе над этим голову, так что найти бреши в обороне не составляло особого труда.

Перемахнув через стену, Болан тотчас углубился в парковые дебри, следуя точно спланированным маршрутом. И уже через десять минут он мог без помех приступить к делу.

Ему понадобился ровно час, чтобы заложить взрывчатку среди скал, которые уступами спускались от здания виллы к самому пляжу. Еще пять минут ушло на установку детонаторов — им предстояло сработать в строго определенной последовательности, не оставляющей врагу путей к отступлению.

Когда со всеми подготовительными «процедурами» было покончено, Болан зашвырнул в кусты пустые рюкзаки и легко, будто играючи, проник во дворец.

— Я так и знал, что ты вернешься, — безразличным тоном произнес Спилк, едва Болан спрыгнул с парапета на просторную веранду.

Здесь было очень темно, и босс мог различить лишь смутный силуэт позднего гостя, однако он сразу догадался, кто стоит перед ним. Вероятно, Спилк уже долгое время сидел вот так — в ночи, совершенно один; дожидаясь появления Палача.

— Ты неплохо изучил мои привычки, — поздравил его Болан.

— Что делать, — развел руками Спилк. — Сначала ты отправил мне яхту. Затем я получил самолет. Поверишь ли, я просто сгорал от нетерпения узнать, что получу в очередной раз.

— Океан, — тихо сообщил Болан.

— Что?

— Я пришел подарить тебе океан, Макс.

— Интересно, как это тебе удастся?

— Если гора не идет к Магомету...

— То Магомет идет к горе. Ну и что?

Спилк неподвижно восседал в кресле возле парапета, на его коленях покоился обрез.

— Ты хочешь затащить меня в океан, мистер Псих? Не надейся. Я прикончу тебя — прямо здесь и сейчас.

— Ты уже тонешь — и тебе не всплыть.

— Что ты имеешь в виду?

— Горы под твоей виллой нашпигованы взрывчаткой.

— Как ты говоришь?

— Я заложил взрывчатку среди скал. Через несколько минут, Макс, вся твоя чертова страна фантазий обрушится в море. Ты сомневаешься?

Нет, Макс, безусловно, верил ему.

Он поверил с самого начала, когда потерял яхту. И укрепился в этой вере, когда потерял еще один предмет обожания — свой несравненный реактивный самолет. Глупо было сомневаться и теперь, узнав о предстоящей гибели самого грандиозного — и потому особенно пестуемого — объекта его любви.

Взор его невольно обратился к роскошным садам, темными волнами сбегавшим к океану. И как раз в эту секунду Болан бесшумно выстрелил по неподвижной мишени. «Беретта» никогда не подводила в нужное мгновение.

Молниеносная смерть настигла Спилка раньше, чем он успел ощутить боль, и глава мексиканской мафии сполз со своего трона, не издав ни единого звука протеста.

— Упаси Господь душу этого человека, — пробормотал Болан и стремительно шагнул в дворцовые апартаменты.

Далеко впереди мелькнула фигура Крутого Пола — «беретта» оказалась проворней подручного Спилка. Когда Болан приблизился к нему, тот сидел скрючившись, уткнувшись лицом в цветочный горшок, и кровь, струясь из зияющей раны в голове, обильно поливала растение.

Завидев Болана, люди в конце коридора со страхом тотчас побросали оружие.

— Слушайте внимательно, — обратился Палач к охранникам. — Босс мертв, а дом скоро взлетит ко всем чертям. Игры закончены, так что немедленно дуйте отсюда. И предупредите всех слуг. В вашем распоряжении несколько минут. Бегите вниз по холму, и, чем дальше, тем лучше. Ну, что вы стоите?!

Парни безмолвно подчинились.

В свою очередь Болан нырнул в гущу сада и узкими мощеными аллеями быстро добрался до лестницы, которая крутыми, петляющими маршами спускалась к морю.

На секунду он остановился, глядя вниз. Вот примерно с такого же утеса в Ла Квебраде отважные ныряльщики прыгали в океан. Интересно, какие мысли роились в их головах, пока смельчаки летели навстречу пенистому прибою?..

Короткое расслабление прошло, и Мак стремительно помчался по лестнице, чуть придерживаясь — для страховки — левой рукой за перила. На пляже, усеянном камнями, его встретил единственный часовой — индеец с рваной повязкой на голове. Парень как-то странно посмотрел на Болана, но даже не пошевелился.

— Понимаешь по-испански? — резко спросил Болан.

В этой стране, где пересекались выходцы из многих стран, далеко не каждый понимал испанскую речь.

Индеец коротко кивнул.

— Беги прочь! — гаркнул Макс. — Скоро все взлетит на воздух! — Он указал в сторону холма. — Соображаешь? Разнесет все к чертям.

— Ба-бах? — ответил часовой.

— Правильно, парень. Беги!

Болан вошел в воду и поплыл прочь от берега, изо всех сил работая руками и ногами. Немного погодя он принялся поочередно открывать баллончики со сжатым воздухом, укрепленные на поясном ремне. По сути, нехитрое приспособление, но зато благодаря воздушным струям, упруго бьющим вдоль тела, удавалось плыть значительно быстрее, да и можно было сэкономить силы.

Он был на расстоянии двухсот ярдов от берега, когда первый взрыв сотряс ночь.

А затем началась беспрерывная канонада — скалистый мыс раскалывался на глазах.

Сначала вниз поползли террасы, на которых уступами подбирались к вилле роскошные сады. Затем пришла очередь и самого дворца. Стены зашатались и, разваливаясь на огромные бесформенные куски, посыпались в бездну, что с непостижимой быстротой начала разверзаться на месте некогда величественного холма. Грохот взрывов слился со звоном битого стекла и скрежетом лопающейся арматуры. Сердце сказочной империи остановилось навсегда; трон новой мафии, столь долго и любовно возводимый, в несколько мгновений обратился в пыль, в ничто. Воды океана с ревом устремились в образовавшуюся пустоту и навеки поглотили даже малейшие намеки на былое царское величие могущественного Максимилиана Спилка.

Поднявшиеся сильные волны все дальше уносили Болана от изуродованного берега.

Обернувшись, Палач долго смотрел на плоды своих трудов.

— Видит Бог, я этого не хотел, — прошептал он.

Но, чтобы покончить со злом, ему пришлось всем показать, что же такое настоящий ад.

Другого выхода у него не было.

Эпилог

— Так кто же она такая — твоя Дева Гвадалахары? — с нескрываемым любопытством спросил глава питтсфилдской мафии.

— Это была просто шутка, приятель, — отозвался в трубке усталый голос. — Должно же в нашей жизни существовать нечто, что нельзя задешево купить или продать. Иногда, принимаясь за новое дело, очень полезно обратиться мыслями к такой вот деве или кому-то еще, подобному ей. Раньше это называли святынями, высокими идеалами... Теперь, конечно, все намного проще.

Таррин усмехнулся. Рассеянно повозив пальцем по исцарапанной стенке телефонной будки, он заметил:

— Знаешь, дружище, порой твои слова звучат как чистая фантастика. Невозможно поверить. Но — приходится! Этот взрыв в Акапулько вызвал у нас настоящее цунами. Ты слышишь вопли?

— Чьи?

— О, они доносятся со всех улиц Нью-Йорка. Мне они слышны даже там, где я сейчас стою. Эти люди столько потеряли, Страйкер, столько потеряли!.. Никто не ожидал. Можно подумать, на Уолл-стрит ужасное потрясение, похлеще многих предыдущих. Залихорадило не только мафиозных умников, но и всю чиновничью рать. Сам понимаешь... Для восстановления империи потребуются годы. Но то, что удастся создать, уже не будет походить на прежнее.

— Остается лишь надеяться на это, — вздохнул Болан.

— С тобой все в порядке?

— Конечно. Правда, чуточку душа измаялась... Но думаю, солнце и чудесный пляж помогут быстро восстановиться.

— Ты решил немного задержаться? Что ж, местечко подходящее.

— Как-то мне не нравится твой тон, Липучка.

— Правда? — Таррин удивленно уставился на свое ухмыляющееся отражение в стекле телефонной будки. — А что именно тебе не нравится?

— Я не вижу ничего смешного...

— Ах, ты про это! Да просто я в хорошем настроении.

— Думаю, не стоит его афишировать, даже если у тебя все складывается как надо. Я понимаю — нервы, нервы. Но... береги свою репутацию, Липучка.

— Пошел к черту! Так о чем ты начал говорить?

— Я решил, что моим мозгам пора немного отдохнуть. Пора перетряхнуть все мысли и посмотреть, какие можно сохранить, какие следует проветрить, а какие надо вообще швырнуть на свалку. Что-то состояние моих мозгов меня вдруг стало удручать.

— Надеюсь, это не касается кишок и прочего?

— Нет, — засмеялся Болан, — только мысли, чувства и мое теперешнее отношение к миру.

— Довольно опасное занятие — откупоривать подобную кубышку, — проворчал Таррин. — Вспомни-ка про ящик Пандоры, дружище. Разве забыл, что с ней потом случилось?

— Не знаю я никакой Пандоры, — тихонько огрызнулся Болан. — Да и что мне за дело до нее, когда тут столько обалденных девушек! Если сталкиваешься с ними каждый день, волей-неволей приходится пересматривать свои взгляды. Или ты не согласен?

— Ага, короче, ты...

— Времена меняются, Липучка, — со смехом отозвался Болан. — В конце концов у женщин тоже есть права.

— Ну, разумеется, а как иначе! И ты, насколько я могу, судить, намерен предоставить одной из них...

— Скажем так: я решил максимально изучить вопрос о полном сексуальном равенстве.

— Раскрепощение и все такое, да?

— Ну, если все сводить к этому, то — да, — самодовольно хмыкнул Болан.

— Предстоит серьезная работа, Страйкер. У тебя уже есть подходящая помощница на примете?

— Да как тебе сказать... По самым скромным подсчетам, таких помощниц здесь наберется пять или шесть тысяч.

— Боже мой! Я кое-что, конечно, слышал о прелестях Акапулько, но никогда особенно не верил...

— Придется поверить, Липучка. Жизнь — удивительная штука.

— Ладно-ладно, только не слишком увлекайся... э-э... духовными вопросами. Как бы усердное решение их не отвратило тебя от основного направления твоей деятельности.

— Мне хватит всего пары дней, Липучка. А затем я продолжу свой путь. — Мак глубоко вздохнул, и в этом вздохе прозвучала бесконечная усталость. — На пару дней я исчезаю, а потом дам о себе знать.

— Уж постарайся, парень. Я буду очень ждать.

— Спасибо, Липучка. Без тебя я не сумел бы провернуть это дело.

— Глупости! — сердито фыркнул Таррин и повесил трубку.

— Этот парень, — секундой позже сказал он своему отражению в стекле телефонной будки, — мог бы перевернуть весь мир, если бы ему втемяшилась в голову такая идея.

Лео Таррин не сомневался в этом.

Но Маку Болану он ничего не стал говорить.