Память Древних

Глава 20

Джеллерт Вектимар выступил на Галлор ожидаемо и решительно. В один широкий бросок он перекинул армию к стенам столицы и ударил по северо-западным воротам. Когда первый залп осадных требушетов сотряс кладку ворот, город вздрогнул.

Брайс был готов. Какая бы ярость ни ослепляла и ни вела Вектимара, ожидать, что он полными силами ударит в ближайшие к его владениям южные ворота, было глупо. Штурм крепости, как и взятие города, сам по себе никогда не был по-настоящему удачным военным решением. Но если уж до него доходило, стоило браться за укрепление самых слабых мест. И Брайс начал с северо-западного прохода, за которыми находилась относительно небольшая территория угодий и хозяйств собственно королевской семьи. Потому стоило артиллерийским орудиям Вектимара дать первый бросок, как в ответ с оборонительных баллист крепости полетели громадные пробойные болты.

Командир, отосланный руководить защитой этого пункта, послал сообщение Молдвинну: «Вектимар начал наступлением именно там, где вы предвидели, милорд. Наши баллисты достают. Мы с легкостью справимся». Однако Молдвинн, знавший по опыту, к чему ведет излишняя самоуверенность командования, отослал в поддержку два легких маневренных отряда пехоты, чтобы они могли гибко перемещаться по стене между бастионами и включаться в любые оборонительные задачи. Подмога рассредоточилась в готовности сбрасывать крюки, поливать прибывших горящим маслом. Присутствовавшие два мага тоже навострились: как только осадные машины врага подойдут ближе, чтобы их можно было достать огненными заклятиями, атака Вектимара захлебнется, не начавшись.

Однако совсем скоро стало понятно, что Вектимар и не думал подходить близко: он дал приказ метить только и только в баллисты врага. Оборонявшиеся, как могли, пытались затянуть нападавших в полновесное сражение, надеялись на осадные лестницы и таран, но Вектимар просто ждал, наблюдая, как нет-нет, его требушеты разносят онагры на куртине Галлора. И вскоре стало ясно, чего именно ждал: из-за орудий, словно переваливаясь на эту сторону горизонта, мало-помалу взвивалась густая и плотная стены пыли. Покуда хватало вечерних огней, этой стене не было конца.

Сколько же орд он собрал?! Откуда у Вектимара столько людей?! — с ужасом вытаращился командир.

Послали за Молдвинном. Тот, оценив масштабы напасти, дал приказ срочно привести подкрепления. На вопрос, откуда именно, Брайс на несколько секунд задумался: если снимет оборону с южных ворот, которые отсюда ближе всего, то, возможно, какая-то части войск Вектимара, которую тот мог намеренно послать в обход на такой случай, пробьется внутрь города именно там. Отзывать с севера тоже было не умнее: эти ворота находятся на пути Стабальта, и, хотя Девирн прислал весть, что Батиар выставит свои войска на их стороне, нет никакой гарантии, что в пылу битвы тщедушный подагрик не переметнется на сторону врагов. Проклятье! Надо будет выволочь его девчонку на улицу, прямо на стену, если Батиар надумает предать. Подвесить над пропастью, пусть старый хорошенько взбодрится! Ничто так не укрепляет клятвы верности, как разумный шантаж.

Оставались только восточные ворота, и Брайс послал распоряжение о помощи туда. А пока оставленный на восточном рубеже командир перебрасывал войска, Молдвинн дал приказ делать вылазку. Надо каким угодно способом затащить Вектимара в прямой, контактный бой.

Они открыли ворота, спешно вылетая за стену на конях, вооруженные короткими копьями и луками. Если удастся задеть мастеров над орудиями, кто-то из дальних рядов точно двинется вперед на их защиту. А там в кураже сражения из вражеского строя выбежит вперед сначала один, потом другой… Сдерживать нетерпение воинов в битве порой даже сложнее, чем взбодрить к ней или чем развеять в рядах страхи, навеянные каким-нибудь дурным предзнаменованием. Если побегут хаотично, единично и небольшими группами, Вектимар ни за что не удержит войско в боеспособном строю. И тогда, будь врагов тут хоть тридцать тысяч, хоть пятьдесят — какая разница, если их командиры не смогут ими пользоваться?

Молдвинн двинул вперед, усиливая натиск небольшого, но элитного отряда конницы. Путь до требушетов был непрост: Джеллерт выставил для обороны орудий два ряда лучников и арбалетчиков, и бойцы Брайса падали замертво. Наконец, они добрались до требушетов, которые вблизи, в отличие от осадных башен, никак не могли себя защитить. Разя направо и налево, конница Брайса совершила могучий наскок, заставляя солдат Вектимара броситься врассыпную.

Вопреки ожиданиям Брайса, никто новый не кинулся на защищу требушетов.

— Что за дерьмо? — выругался Молдвинн под нос, не понимая происходящего. Он дал жестом приказ преследовать убегающих лишь небольшой группе солдат, чтобы разведать. Кажется, его заманивали в ловушку притворным отступлением. Но какой в этом смысл? Попытаются убрать его, самого Брайса Молдвинна? Возможно. Только как мог Вектимар рассчитывать на то, что Брайс лично отправится с вылазкой наружу? Это было совсем не в его правилах, и это хорошо знали все стратии и августы. Особенно Вектимар, которому воинское поведение Брайса и подмочило репутацию в последней битве Драммонда. А если бы тут не был Брайс? Они бы тоже заманивали городских солдат таким образом? Ведь нет же! В этом не было смысла, учитывая, что за спиной в этом случае они оставляют осадную артиллерию, которую люди Молдвиннов сожгут! Или расчёт был на то, что ради этого сожжения часть солдат покинет крепость? Брайс в страхе оглянулся: да нет, ворота закрыты, у врага не получится воспользоваться этой лазейкой и войти в город.

— Они бегут! — доносились сведения от посланных вперед бойцов-разведчиков.

— Дают деру!

— Уходят!

Это шло вразрез со здравым смыслом, и Молдвинн дал знак остановиться. Что бы там ни задумал Вектимар, он, Брайс не поведется на эту чушь! Он дал знак разворачиваться назад, к осиротевшим требушетам и палить ко всем демонам в пекло! Ему бы хотелось присоединиться к куражу своих бойцов: «Так им и надо, поганым выскочкам! Будут знать, как лезть на нас! Щенки!», но Брайс точно знал, что не время. Он развернул коня назад в город, пока его люди жгли и громили орудия. Как бы ни распорядился войсками и осадой Вектимар, не стоило считать его идиотом: в конце концов, именно его покойный король Драммонд избрал, как главного полководца в решающих битвах кампании, когда Редгар покинул лагерь. Как минимум, странным было то, что Джеллерт приказал лучникам бежать, бросив требушеты, в то время как стена пыли, взметаемая тяжелой, судя по всему, пехотой, с упорством морских волн двигалась к стенам Галлора.

Вернувшись за стену, Молдвинн приказал немедленно отвезти указание командирам на остальных воротах: держать полную готовность, не расслабляться. Их водят за нос. А также велел гонцам привезти обратный доклад: что происходит?

Разослав гонцов, Молдвинн взобрался на вершину бастиона и стал метаться из стороны в сторону, коршуном оглядывая раскинутый город. Где, где, где Вектимар планирует ударить на самом деле? С юга? С севера? Или этот маневр был сделан для того, чтобы где-то еще Айонас смог проломить брешь в крепостной стене? Молдвинн потребовал притащить Валиссу из убежища для женщин: она, в отличие от прочих магов, которые у него есть, владела опасным и запретным колдовством, пусть учует колдунов врага и перебьет их. Как угодно, и чем… кем угодно, поправился Брайс, вспоминая особенности чар любовницы.

Наблюдая со стен за происходящим, Молдвинн сжался, как взведенный механизм онагра. Где, откуда, кто…

Первый ответ пришел оттуда же, из-за северо-западной стены. Он услышал голос кого-то из всадников, потребовавшего от остальных возвращаться в город немедленно. Спешившись, боец достиг Брайса и сообщил:

— Это скот! Его гонят собаками и людьми! Они привязали ветки к хвостам, чтобы взмести пыль! Обман!

Молдвинну захотелось врезать парню в челюсть: да заткнись ты! И так стало понятно с первых слов!

— ГДЕ ВАЛИССА?! — гаркнул Брайс. Ему ответили, что за ней послали, и скоро та наверняка явится.

— Девирн еще не подошел? — справляясь с собой, спросил следом Брайс.

— В пути.

Молдвинн дал приказ запечатать ворота, а тем, кто оставил пост у восточных ворот, срочно возвращаться назад, занимать позиции. Паре подручных, которых наверняка знали тюремщики, велели вытащить наверх Альфстанну, чтобы, если Стабальт подойдет неожиданно, ему сразу стало наглядно видно, почему он сражается за столицу, а не против.

— ГЕНЕРАЛ!!! — заорал заодаль гонец. — ГЕНЕРАЛ!!! ОНИ В ГОРОДЕ!!! УЖЕ В ГОРОДЕ!!! — сообщил посланник, хватая ртом воздух. — Командир Торбек ждет указаний.

— Кто? — Молдвинн побелел.

— Таламрин.

— ЭЙНСЕЛ?! — взревел Брайс. — Как он вообще… — «Неважно!». — Где сейчас части, которые я отправил назад?

— На полпути к воротам. В городе паника, на дорогах не протолкнуться.

— Как они сломали ворота?! Не было же никаких машин с той стороны!

Значит, кто-то заведомо подпилил засовы и крепы? Брайс прикрыл глаза. Проклятье. Кто?! КТО ЕГО ПРЕДАЛ?!

— Надо попробовать разделить армию Таламрина, — постарался внятно сказать он. — Используйте город, он лишает маневренности. Пусть Торбек сориентируется. Отбейте ворота назад!

— Да, генерал.

Однако выполнить приказ оказалось не так легко: Ллейд врубился в павшие ворота сокрушительной волной. Его солдаты, наконец в полном числе, давили город. Неорганизованные большей частью, разбросанные по улицам, гвардейцы Брайса, переброшенные назад с северо-запада, прогибались под натиском Таламрина, который вбивался в живую плоть города заточенными клиньями — клинков и построений, разбивая, тем самым, даже те места, где войска Молдвинна успевали все-таки собраться и учинить затор.

Брайс не терял духа. Отдав команду защищать северо-западные ворота, от которых их очевидно пытались оттянуть к центру города и дворцу, он бросился на помощь Торбеку с личной сотней за спиной. Он мчался по улицам, как мог призывая горожан помочь им, дать отпор захватчикам, обещая награды, нагоняя страху, что будет, если Таламрина с его «крысами» не выдавят из Галлора вон…

Айонас, Берен и Толгримм в плащах с капюшонами, скрывающими доспехи, очутились прямо среди коридора, ведущего в темницы.

— ВТОРЖЕНИЕ! — заорал один, поднимая тревогу.

Берен вырубил орущего. Толгримм тут же унял второго — коротко и насмерть. Айонас осмотрелся, сориентировался, где они находятся и дал знак: им туда.

Ни Толгримм, ни Берен в темницах дворца не бывали, поэтому использование сферы телепортации, выданной Сеорасом, досталось Айонасу. Толгримм не пожелал отпускать Диенара одного — с него станется не спасти, а угробить августу! Берен, и без того собиравшийся присоединиться, понял, что просто обязан быть в деле, дабы эти двое не передрались и не забыли, зачем вообще явились.

В узких коридорах полагаться на меч было несподручно, к тому же трое в случае схватки образовывали ненужную, сковывающую сутолоку. Потому Толгримм отказался идти в указанном направлении, заявив:

— Я за лошадьми, — и отправился пробираться наверх, стараясь никому не попасться на глаза. С его ростом это было нелегко. Зато он мог понадеяться на физическую силу, если придется пробиваться через охрану. Впрочем, едва ли в замке сыщется сильно много боеспособных мужчин — большинство наверняка снаружи, мобилизованы Брайсом для обороны.

Охрана у пленников, видимо, все же имелась — до Айонаса и Берена довольно быстро донеслись незнакомые мужские голоса. Судя по интонациям, добра пленникам они не сулили. Для одной пленницы во всяком случае точно.

Подобравшись поближе к тюремному блоку, Айонас и Берен затаились. По голосам стражей было четверо, и Диенар доподлинно знал, что эти мужчины от Альфстанны всего в нескольких шагах. Не потому, что видел сквозь стены — помнил конструкцию темниц. Приложив палец к губам, он велел Берену не издавать ни звука. Если их обнаружат, Альфстанну тут же используют как заложника, а им этого не нужно.

Диенар оглянулся, подобрал какой-то камушек, намереваясь бросить чуть заодаль и, тем самым, выманить хотя бы двух пленников. Берен, уловив жест, успел буквально наступить Айонасу на запястье, когда тот брал камень. Диенар вскинул голову, тараща страшные глаза: совсем ополоумел, смерд? Берен скрестил перед собой руки, состроив ужасную рожу: это бесполезно, все равно не выйдут! Айонас сделал жест, сбрасывающий ногу Берена (тот, разумеется, не усердствовал). Злобное выражение лица августа прямолинейно заявляло: сделаем, как я сказал!

Берен вздохнул, но больше не вмешивался.

Айонас швырнул сколыш от стены вперед себя, в глубину прохода и почти сразу услышал, как возня в основной части блока притихла. Раздалось ожидаемое: «Кто здесь?», а потом и совершенно разумное: «Посмотри, что там». Смотреть, похоже, никто не хотел, поэтому долгое время и не выходил. Наконец, высунулся один человек, которого Айонас встретил толчком в сторону Берена, и тот успел зажать разведчику рот, а август твердой рукой приставил острейшее ледяное лезвие кинжала к горлу парня. Он не стал ничего объяснять, только мотнул головой вбок, в сторону, где за небольшим коридором и открытой дверью ублюдки пытались выволочь Альфстанну наружу. Пленник Диенара и Берена заколебался, хмурясь. Похоже, взвешивал ситуацию. Большим пальцем свободной руки Айонас провел поперек собственного горла, красноречиво объясняя, чем кончится сопротивление: может, Альфстанну они и не спасут, если малой поднимет тревогу, но он же все равно помрет. Какой для него в этом смысл?

Парень кивнул. Чуть поводил головой, мол, как же он крикнет с клинком на шее? Айонас, глядя парню в лицо, пока Берен выкручивал ему руки, приподнял брови и голову: уж исхитрись как-нибудь так, с кинжалом. Парень сглотнул, прочистил горло. Его уже окликнули свои: что там?

— Порядок. Крысы, как обычно. Хотя, кажись, пользуясь случаем, что сегодня здесь мало охраны, тут в углу кто-то навалил кучу! Я иду!

Берен, встретившись взглядом с Диенаром, попытался развернуться с пленником в нужном направлении, но Айонас положил ему поверх плеча тяжелую ладонь и ткнул под нос выставленным указательным пальцем: иди один! Берен кивнул и, пользуясь тем, что кинжал Айонаса еще удерживал в подчинении скрученного паренька, больно заломил ему руки. Тот застонал сквозь зубы, словно ему выбили парочку.

— Что там такое, Джим?!

— Проклятый угол, — выхрипел парень, чувствуя, как проступают слезы в глазах.

Айонас кивнул Берену, тот перехватил повреждённые руки пленника под локтями, как бы набросив их на свою, и скрепив, таким образом, хватом, как засовом. Надолго не хватит — только пока ярость не вытеснит боль, но надолго и не нужно. Освободившейся рукой Берен выудил из-под плаща нож и «подменил» Айонаса под челюстью парня.

Берен прошел внутрь, и Айонас тут же услышал: «Ах, ты ж, сучий потрох!», «Отпусти его!». И Берен отпустил, ударив рукоятью ножа парня по сопатке. Тот вырубился, Берен отшвырнул обмякшее тело в сторону и тут же, сцепившись еще с одним в короткой схватке, убрал и его. Третий встал напротив в боевой стойке, тоже с кинжалом, а четвертый тут же поймал за волосы бездыханную Альфстанну, потянул вверх, пытаясь взодрать её голову и велел Берену всерьез подумать, прежде чем…

Прежде, чем он закончил, Айонас прицельно бросил свой кинжал так, что тот вонзился солдату в глаз почти на всю длину лезвия. Обидчик Стабальт дернулся раз, другой и упал лицом вперед, роняя августу. Берен воспользовался замешательством оставшегося и решил ситуацию в свою пользу. Айонас сразу же бросился к Альфстанне, выудив по дороге свой кинжал из трупа стражника. Вытер лезвие о плащ и убрал оружие практически бездумно, уже падая на колени рядом с измученной девчонкой. Бережно, как мог он положил её голову себе на колени. Берен, подсевший тоже, увидел, как дрожат у августа пальцы.

— О, Вечный, — выдохнул Айонас, отводя прядь подранных, блеклых волос, на которых на всю длину виска присохла запекшаяся кровь. Глаз с той стороны совсем заплыл. На щеке с правой стороны кто-то пытался чертить какие-то узоры — ножом. Из-за обстановки темницы раны не зарастали, началось заражение. Лицо августы вздулось и было обезображено опухолями, в которых набухал гной.

Её били много, а кормили — очень мало. В худых безвольных руках совсем не осталось сил. Айонас втянул воздух судорожно. У него поджались пальцы на ногах, и сжались в кулак на свободной руке. Он метался между безбрежной жалостью, от которой на глаза наворачивались слезы, и необоримой лютой злостью, из-за которой руки мужчины дрожали еще сильнее.

— Сейчас не время, август, — сказал Берен, доставая из-под плаща крохотный секретер. Такой обычно носили начинающие маги в Цитаделях Тайн, и туда вмещалось всего четыре пузырька, составленных в ряд. Этот дал ему Сеорас с самыми мощными зельями собственного приготовления. Нужно было заставить Альфстанну выпить, и уже это казалось непосильной задачей: она даже дышала с трудом. Вероятно, её пинали и, возможно, повредили легкие.

— Давай, — Айонас протянул руку к Берену. Рассиживаться нет ни времени, ни смысла: бездействие Стабальт не спасет, зато может привести сюда других соглядатаев Молдвинна.

Старым, как мир способом, Айонас влил Альфстанне в рот первое зелье. Он не дышал сам, ожидая, когда Стабальт начнет захлебываться жидкостью и проглотит животворный дар Сеораса. В душе Диенар проклинал все происходящее: о, Вечный, почему, почему, почему?! Почему все их поцелуи какие-то выстраданные, вымученные, такие дурацкие, случающиеся под давлением каких-то низких ситуаций, инициированных семьей Молдвинн?! Ведь он уже давал понять, что хотел бы целовать её совсем иначе. Не ради спектакля или спасения, а ради неё самой! И, увы, все разы она боялась верить ему, потому что «испытывала больше, чем влечение». Задница Создателя! Да как он должен был жить с этим признанием все минувшее время, она подумала?! — разозлился Айонас.

— Тише, август, — недовольно проворчал Берен, видя, как сжались пальцы мужчины на плечах леди.

Зелье действительно было великолепным. Проглотив первую порцию, Альфстанна закашлялась. Когда тем же способом Айонас влил ей в горло остатки пузырька, Стабальт открыла глаза. Она с трудом сфокусировалась на лицах тех, кто пришел помочь.

— Госпожа, — раздался знакомый голос сбоку.

— Б… Бер… — горло не слушалось, хотя раны на голове и у виска начали заживать. Гниющие нарывы лопнули и тут же стали затягиваться. Айонас смотрел на это с равно большим интересом и волнением. С одной стороны, хотелось присвистнуть: вот так сила лорда-магистра Цитадели! А с другой проворчать: «Вечный, пожалуйста, скорее! Почему так долго?! Она уже должна вскочить на ноги и быть самой сильной!».

— Возьмите еще один, — попросил Берен. — Сеорас сказал, два точно можно выпить спокойно. Дальше с осторожностью.

— Помогите мне, Ай… Айонас? — она только сейчас смогла полноценно разглядеть на чьих коленях лежит.

Физиономия Айонаса застыла на миг в растерянности, но потом он чуток подтолкнул голову Альфстанны повыше и следующий пузырек, благополучно откупоренный Береном, влил в рот девушки рукой.

Следы побоев и издевательств исчезали, и Айонас чувствовал, что в груди у него пребывают силы к свершениям. Наверное, точно такие же, какие постепенно наполняли Альфстанну. Она попросила рассказать, что происходит и потянулась за следующей склянкой. Берен остановил, коснувшись её руки.

— Сеорас говорил, злоупотребление может привести к отравлению…

— Плевать, — отбросила Альфстанна руку подданного и товарища, и, сев поудобнее, опорожнила сосуд одним большим глотком. Это зелье было другим, в том числе на вкус. Возможно, это что-то сродни заклятию восстановления, Стабальт не была уверена. Ладно, Сеорас её точно умышленно не отравит, так что…

Осталось последнее, и Айонас посмотрел на Альфстанну недобро: она уже неплохо себя чувствует, самое время убираться отсюда. На мгновение Диенару показалось, что в августе мелькнул луч здравого смысла:

— Мне нужна одежда…

Он встретился взглядом с Береном: «Слава небесам, обошлось!». Но ответный взгляд Берена не сулил ничего хорошего: «И не надейся».

— … и оружие, — пригвоздила Альфстанна. Берен обреченно кивнул, не стоило и ждать другого исхода.

— Не пытайтесь её переубедить, август. Сэкономите время. Я достану. Проследите, чтобы она не померла от последнего зелья и выходите наружу.

Берен убрался, а Айонас, в душе благодарно кивнув парню, сосредоточился на девушке.

— Где сейчас мой отец? — спросила Альфстанна, сжимая в руке последний колдовской пузырек. Словно решаясь, пить или нет. Айонас попытался вразумить: «Альфстанна, подумай головой…». Но Августа в ответ посмотрела взглядом, в котором легко читалось: «Вы что, не слышали Берена?». Айонас, вздохнув, принялся коротко объяснять их позиции и план, не совсем понимая, что ей это даст, и наблюдал, как между тем Стабальт, морщась, через силу пила последнюю порцию восстанавливающего зелья.

Группа Смотрителей Пустоты вкупе с гномом, мечницей и парой эльфов очутилась недалеко от дворца, едва не угодив при телепортации под копыта какому-то всаднику. Мгновения не хватило, чтобы понять, на чьей всадник стороне — нападавших или оборонявшихся, — но, к счастью, животное так перепугалось внезапной вспышке магии, что, встав на дыбы, сбросило бойца и с ретивым перепуганным ржанием унеслось в непонятном направлении.

— Кажись, мы вовремя, — заметил Стенн.

— Где Данан? — первым оглянулся Борво. Диармайд, увидевший, что чародейки в самом деле нет, страшным взглядом посмотрел на Жала. Сделал угрожающий шаг, протягивая руку, чтобы поймать эйтианца за грудки.

— Где Данан?! Отвечай, ты уходил с ней последней!

— Без понятия, — отозвался Жал. — Тальвада вытолкнула меня, оставив Данан рядо…

— Не завирайся! Воспользовался случаем, чтобы наконец убить её?! Я гово…

Борво оттолкнул Диармайда одновременно с тем, как Стенн рявкнул на них:

— Не время сейчас!

— ГДЕ ДАНАН?! — не унимался Дей.

— Здесь, — раздался голос чародейки из воздуха, и в следующий она показалась. — Портал почти захлопнулся, и Тальвада выдала мне сферу, — быстро соврала чародейка. — Что здесь происходит? — оглянулась она по сторонам.

Вокруг царил хаос. Воздух трещал от панического гомона осажденных — кричали женщины и дети, скулили, лая, собаки, неистово ржали обезумевшие кони, бравадным кличем храбрились мужчины, а порой и женщины, посланные обеими сторонами на смерть, свистели стрелы, звенело лязгами оружие.

Хольфстенн развел руками:

— Штурм?

— Разбой, — со знанием дела определила Эдорта. — Нужно найти генерала Молдвинна, это позволит остановить бардак.

— Взять живым, — сообразил Борво.

— Для начала надо самим остаться живыми! — напомнил Фирин, колдуя барьер, в который в следующий миг вонзилось несколько стрел.

— А кто сказал, что он будет нас ждать, готовый к смерти, да? — философски спросил Стенн. — Ай-да! — он снял с креплений секиру. — Спросим с этого упыря, какого хрена он не давал нам житья!

Следуя примеру все они, включая Данан, обнажили клинки, кроме Фирина и Ресса, который неожиданно оказался магом и свое якобы копье использовал как посох. Жал засветился, пропуская сквозь себя залп стрел, затем быстро и ловко сократил количество стрелков: двоих эльф убил сам, остальных погубил сковавший страх увиденного.

Они врубились в гущу, не имея другого выбора. Изредка, рубя топором налево и направо, Стенн интересовался, не нужно ли выяснить, где Молдвинн может находиться или кто здесь вообще с ним воюет? Фирин настаивал, что нужно только выжить. Жал делал привычное дело, а Дей, отбиваясь, имел такой вид, будто вообще не понял, как его сюда втащили. Собственно, он и не понимал. Увидев эмблему на кирасе одного из убитых, Данан признала своих.

— Это Ллейд! Давайте сначала к нему!

— Но, Данан…

— Надо как-то объявить, что король Диармайд вернулся в столицу, — поддержал Борво. — Пусть знают, за кого сражаются.

— Но они не будут сражаться за меня! — гаркнул Диармайд, укрываясь щитом, от прямого рубящего со стороны солдата Брайса. Удар был тяжелым, и Диармайд дрогнул: ничего себе!

— Точно не будут, если ты помрешь! — криком заворчал Борво, помогая товарищу.

Ресс и Фирин плотно включились в бой, стараясь помогать остальным. Ресс наудачу оказался магом Дома Владык в ветке бури, поэтому стал особо опасен для латников врага. Данан могла бы поглядывать на это с завистью, но её навыков в рукопашном бою едва хватало, чтобы выживать. Хольфстенн, вертясь рядом с чародейкой, ухитрялся паясничать.

— Данан, прости и признай, — сказал он со слезами боли в голосе, — ты дерешься, как куль с дерьмом.

Никакого контраргумента у Данан не было. Не говорить же ему, что он тут один веселиться, как на празднике, куда его лично позвал радушный хозяин. Не у каждого за плечами доля наймита! Поэтому Данан ответила единственное, что могла:

— Клятый коротышка.

Хольфстенн даже успел засмеяться в творящемся разоре и ответить что-то вроде: «Я тоже тебя люблю».

Эдорта дернула Данан за рукав:

— Восток там! — ткнула она в сторону, когда наплыв врагов немного ослаб. Данан кивнула. Эдорта наверняка была в курсе перемещений брата. Если «восток там», значит, и Ллейд врубался в это месиво именно с той стороны.

Борво тоже прав. Дей должен заявить о себе, что вернулся и готов вести августов за собой, освобождая Галлор от узурпации Молдвиннов.

— Разделимся! — крикнула Данан. — Дора, Стенн, Дей и Фирин — найдите Ллейда! А мы отыщем Молдвинна и Девирна, и попробуем скрутить их.

Хольфстенн и Фирин кивнули одновременно. Едва Дора указала им, куда идти, Стенн оглянулся.

— Данан! Ключ!

Чародейка на мгновение нахмурилась: ключ? А, от ее колодок? Она мотнула головой: если она высвободит чародейскую силу сейчас, одной Пророчице известно, как может использовать её Темный архонт, и что произойдет в конце.

В то время, как смотрители, разделившись, искали путь к Ллейду и Молдвинну, последний пытался совладать с городом. Он перебрался в цитадель дворца и присматривался к происходящему. Все шло относительно неплохо: войск у Таламрина было не так много, а на стороне Брайса все-таки крепостные стены, отборная, элитная гвардия, которая, в отличие от нападающих, была полностью отдохнувшей к началу боя. Таламрин же притащился непонятно откуда, и усталость перехода дает о себе знать. Ничему не научила жизнь старого дуралея! — ругался в мыслях Брайс, видя, что ему удается сдерживать вторгнувшуюся волну врагов. Кроме того, Девирн с армией Стабальтов, судя по донесениям был вот-вот на подходе. Его штандарты видны с крепостных стен, им нужно меньше получаса, чтобы добраться и ввалиться в столицу полной массой солдат, жизнь которых не так уж ценна. Где эти идиоты, посланные за Альфстанной? А за Валиссой? Ох, даже будучи пленницами бабы вечно опаздывают!

Валиссу, наконец, привели. Проглотив недовольство и ругательства, Молдвинн дернул женщину за руку, велев делать, «что положено». Сконцентрировав усилие, Валисса подняла убитых числом с два десятка прямо вблизи с собой. Когда ей не нужно было тратить огромный запас энергии на то, чтобы поднять какого-то непонятно кого, где-то непонятно где, когда силы не растрачивались на покрытие огромных расстояний, Валисса демонстрировала истинную мощу заклинателя душ.

Удовлетворившись этим, Молдвинн велел продолжать, выпустив трупов вперед основных солдат, чтобы они домотали и, по возможности, добили людей Таламрина. Валисса попыталась намекнуть: из-за того, что в последние недели Брайс вообще не давал ей отдыха, надолго её чар не хватит, но генерал оказался непреклонен:

— Значит, сделай так, чтоб хватило!

Пока Молдвинн наблюдал за тем, как армия пополняется поднятой нежитью, его, стоявшего за парапетом дворцовой цитадели и укрытого разномастными магическими барьерами телемантов из личного состава, настигли сразу двое посланников.

— Генерал! Вектимар штурмует южные ворота! — сообщил первый.

«Вылез, гаденыш».

— Отправьте резерв, — приказал Молдвинн, не имея других вариантов.

— Генерал! Стратий Девирн подошел к северным воротам. Прикажете пустить?

«Отличные вести!»

— Впустите только Продия с его людьми. Его ко мне, остальным прикажите дать крюк вокруг города и вонзиться Вектимару во фланг или в арьергард.

Подранные и рассредоточенные в городе войска Таламринов он и сам додавит, подумал Брайс, особенно теперь, когда Валисса в силе. Главное, чтобы эта волна нежити своих не зацепила. И чтоб горожане под ноги не совались, а то визгу будет…

Айонас и Берен помогли Альфстанне выбраться сначала из темниц, а потом и из дворца. Берен с недвусмысленного намека Диенара оставил их ненадолго наедине, отворив все темничные клетки, от каких сумел подобрать ключи, и освободив, тем самым, несколько высокопоставленных или высокорожденных пленников.

Снаружи уже поджидал Толгримм с лошадьми. С двумя, — тут же акцентировал себе Айонас. С двумя, хотя их трое. И с кем она поедет? Он оглянулся на Альфстанну. Мужская одежда с трупа выглядела на ней нелепо: штаны были свободны в талии, и девушка завязала их шнуром в два ряда, чтобы не торчали колоколом. Зато на бедрах почти трещали. Тяжелый кольчужный пояс смотрелся несуразно, а основную часть доспеха — саму кольчужную рубашку — девушка вообще одевать не стала. Попыталась, вернее, поначалу, но быстро поняла, что с трудом в ней даже шевелится. Не только из-за веса: по-мужски широкие плечи доспеха болтались у неё ниже необходимого, рукава были слишком длины и не давали свободно повести рукой. Восстанавливающиеся под четырьмя зельями волосы Альфстанна пыталась скрутить в узел, но его нечем было скрепить, и в итоге девушка обошлась лохматой неряшливой косой на скорую руку.

Берен выдал ей и меч, а вот Толгримм сидел верхом с копьем наперевес. Обернувшись, Альфстанна отдала меч подданному:

— Спасибо, — твердо кивнула она. Берен взял меч, отрицательно качая головой.

— Мне не открывать рот, да? — безнадежно протянул он.

Альфстанна улыбнулась: пусть не утруждается с нравоучениями, все одно без толку. Айонас поймал её за руку:

— Ну а мне ты приказать не можешь! Ты же еще полчаса назад…

— Действие зелий наверняка невечное, и меня, если честно, немного потряхивает. Знаете, как если напьешься несвежих сливок. Так что лучше поторопиться.

Айонас смотрел на девчонку тяжело. Ему вдруг захотелось дать ей пощечину и крикнуть: «Да одумайся ты, сопля! Куда лезешь?!». Но её маниакальная убежденность, что нужно поучаствовать в происходящем не оставляла пространства для убеждений в обратном.

Берен влез на одного из предложенных коней.

— Войска моего отца стоят за северо-западными вратами? — Альфстанна чуть потрусила Айонаса за плечо. Тот мотнул головой, не сводя с ней взгляда.

— Да, — ответил тот и тут же нахмурился. — Альфстанна, Молдвинн ни при каких обстоятельствах не снимет оттуда охрану, не вздумай туда соваться, ты меня поняла?! — загрохотал он вполне по-родительски. Что там еще на уме у этого неугомонного подростка?! Вот только Стабальт не подросток, да и он ей не отец… К черту! Диенар не сдался и крикнул снова:

— Там полно солдат, тебя разорвут на части! Одумайся!

— Спасибо за помощь, август, — сказала девушка и улыбнулась. Печать небывалого утомления залегла на мужском лице: эта чертова упрямая девка его ни во что не ставит!

Толгримм подвел своего коня ближе, перекинув поводья оставшейся свободной лошади Берену. Пусть они с Айонасом дальше сами разбираются. Стабальт уже занесла ногу в седло, потом застыла, обернувшись:

— Увидимся, Айонас.

Толгримм подал ей руку, помогая взобраться и пристроиться в седле за его спиной. Он перемигнулся с Береном о каком-то, только им понятном моменте. Берен кивнул, хотя Диенар этого и не видел. Сам Айонас еще несколько секунд глядел вслед. Поднявшись в седло предложенной кобылы, он посмотрел на Берена с самым мрачным выражением лица, на какое был способен:

— Я не знаю, что вы задумали, но, если она пострадает, я тебе кишки выпущу наружу.

Последний только хохотнул таким угрозам. Хвала Митриас, тут он, а не Толгримм. Тот бы за подобные угрозы мог Айонасу и по роже съездить.

Толгримм мчал, маневрируя по узким улицам города к северо-западным воротам. Берен повернул в южную часть города. Диенар не сдержался.

— Дура! — в сердцах бросил он, и дал на север, где, за стенами оставил собственные военные части.

— Где? — спросила Стабальт Толгримма на ухо, придвинувшись чуть ближе. Тот ответил, что за поясом, спереди. Альфстанна вытащила несколько свертышей и, засунув за голенище, развернулась полубоком, чуть отклоняясь назад.

Девушка метнула копье (как получилось) и выпрыгнула из седла, когда вдоль куртины мелькнул закуток. Забрав по дороге оружие, укрылась там, чуть выглядывая. Толгримм, привлекая внимание, принялся носится с диким кличем туда-сюда. К нему тут же присоединились около дюжины человек — возможно, из тех, кого в столице оставляли в разное время, и он сам, и Айонас, и Ллейд — ей в помощь. Они с напором, какого нельзя было ожидать от жалкой кучки, ломанулись в ряды защитников одного из бастионов вблизи северо-западных ворот.

Поняв, что оборона немного рассосалась, Альфстанна вынырнула из укрытия. Перехватив копье поудобнее, она быстро достигла одной из горжевых лестниц и побежала по ступеням вверх. За весь подъем ей встретился только один солдат Брайса, которого, несмотря на преимущество в высоте, Стабальт удалось обойти, пропустив его в момент удара сбоку. Солдат потерял равновесие на ступенях и полетел вниз, а Альфстанна подтолкнула вслед. Взобравшись на стену, она бегло осмотрелась и рванула к ближайшему чану с кипящим маслом. Толкнула его ногой от себя изо всех сил, чтобы залило проход на стене, и при этом молилась в душе, чтобы не попало на лестницы. Перебираясь строго по зубцам, она добралась до следующего чана и смогла повторить то же самое. Солдаты, стерегущие часть стены поодаль, разглядев неладное, бросились к ней.

Балансируя копьем, Альфстанна попыталась пробраться вперед. Несколько воинов, побежавших в девчонке напрямик, заскользили на масле. Они падали друг на друга, растягивая и травмируя конечности, пока Альфстанна пыталась снова добраться до лестницы и спуститься. Некоторые преследователи так же вскочили на зубцы, увидев неудачу товарищей. Пробираясь мимо редких факелов, освещавших стену, она швырнула один в разлитое масло, докинув туда же, как могла далеко от себя, бумажные свертыши с элементиевой крошкой. Полыхнуло в полный человеческий рост, каменная кладка стены и горж затрещала. Кого-то подпалило заживо. Запах паники, горящих масла, одежды и паленых волос смешался в один устойчивый аромат неразберихи.

В это же время в другом месте Молдвинн встряс кого-то из перепуганных сопляков, заорав ему в лицо так, что разбрызгалась слюна:

— ЧТО ЗНАЧИТ ОНА ПРОПАЛА?! НАЙДИТЕ ДЕВКУ!

Взрыв на северо-западной стене привлек внимание ближайших сподвижников Брайса, помогавших координировать сражение.

— ГЕНЕРАЛ! — крикнул один из них, ткнув рукой в нужном направлении.

— ЧТО ЗА ЧЕРТ?!

Альфстанна, не имея представления о происходящем на площадке у Брайса, замерла с расширенными глазами, когда на подмогу горевшим подоспели еще несколько человек. Один ухитрился вскочить к зубцам со стороны, где масляных пятен не случилось, и уцепился за основание наконечника копья. Альфстанна попыталась потянуть на себя, чтобы спустить противника в пламя. Но мужчина не убоялся — смело шагнул в огонь и тоже потянул копье на себя. Проклятье! Видать, под каким-нибудь из магических барьеров, раз не горит!

— БРОСАЙ И ПРЫГАЙ! — раздался снизу мужской голос. Альфстанна оглянулась: говорящий был совсем рядом, но она не знала его. Что делать?!

— Я ПОДХВАЧУ! — настоял мужчина. Его серебрящиеся глаза выдавали в нем смотрителя Пустоты. — Давай!!!

Рано ей прыгать! Ей нужно поджечь здесь все вплоть до ворот!

— МНЕ НУЖЕН ПРОХОД! — проорала Альфстанна изо всех сил, чуть обернувшись через плечо и надеясь, что её услышат.

— И КАК Я ЕГО СДЕЛАЮ?! — заорал в ответ колдун. Вот и спасай потом всяких идиоток!

Коротышка, стоявший рядом с магом, схватил того за руку, что-то громко ворча, и колдун попытался прицельно, чтобы не задело девчонку, швырнуть в обидчика сгусток молний. Они не достигли цели, барьер вокруг мужчины полыхнул алым. Значит, все-таки не щит телемантов, а что-то вроде огненного купола, каким однажды укрыла их Данан при атаке морской черепахи, прикинул гном. Магию Ресса не отразило, не впитало, а просто сожгло. А, раз щит не телемантский…

Был ли атакующий магом сам или находился под защитой чужих чар, он все-таки отвлекся на влетевшую молнию, вздрогнув. Это подарило Альфстанне мгновение, чтобы вернуть себе устойчивость и хоть немного отыграть позицию на стене.

Хольфстенн наскоро огляделся, метнулся к ближайшей лестнице. Там, наверху, знатно полыхало, и Стенн чувствовал, как у него кишки прилипают к позвонку. Он ненавидел огонь! Ненавидел!! Ненавидел!!! Но у него при себе как обычно только секира, и ею особо не пошвыряешься. Он влез наверх и подобрал чей-то арбалет. Взвел, раня руки, заорал: «ВНИЗ!» и выпустил болт.

Даже телемантский барьер, если колдун утомлен, можно пробить обычным оружием, а уж стихийные щиты от одних только стихий и спасают. Солдат рухнул, заваливаясь вперед, прямо на вытянутую ничком Альфстанну, с арбалетным болтом промеж глаз. Стабальт, потная, задыхающаяся, оглянулась на Хольфстенна. Кивнула в благодарность. Холфьстенн отер потный лоб, кивнул с другого конца полыхавшего прохода в ответ и замер. С обеих ближайших лестниц к ним, зажимая, мчались гарнизонные Молдвинна.

— Приготовься! — прокричала Стабальт. Стенн от подобной наглости почти одурел: а то он не понял?!

— Умереть?! — рявкнул он в ответ, перехватывая покрепче топор.

Ответ Альфстанны потонул в безумстве воинского клича: все солдаты Молдвиннов, решившие, что предшествующая этому стычка с мелкой группой неудачников внизу была отвлекающим маневром, бросились к девчонке и карлику. А Берен, зная, что из происходящего на самом деле было отвлекающим маневром, пробрался к северо-западным воротам и открыл их. Войско Батиара Стабальта ворвалось в город на широкогрудых конях, как врывается горная река, сломавшая плотину. Наблюдая, как дезориентированные солдаты Брайса соображают, куда кидаться теперь и что делать, Альфстанна успела усмехнуться в душе. Прошло отлично! Хотя, конечно, озлобленные, они сейчас бросятся к ней — отрывать голову.

Хольфстенн все еще таращился на августу в ожидании ответа.

— Прыгать! — крикнула Альфстанна и, используя основание копья как рычаг, перемахнула через пламя назад к зубцам, а оттуда — сиганула вниз. Её мгновенно подхватило что-то мягкое, и Альфстанна почувствовала себя будто в облаке овечьей шерсти. Это Сеорас, увидев наследницу сюзерена, сколдовал для неё хороший барьер, замедляющий падение. Для помощника августы магистр тоже расщедрился. Холфьстенн, плавно опускаясь на землю, впервые подумал, что хочет присоединиться к Жалу в его острой ненависти ко всем колдунам, кроме Данан. Только сейчас он бы и Данан приложил по голове. Сколько можно?! То в огонь его, то с крепостной стены прыгать!

Хотя, стоило признать, подумал гном, барахтая в воздухе ногами, это довольно весело. Жаль, Данан их так не развлекала в путешествии.

— Где моя дочь?! — проревел Батиар, оглядываясь. Быстро выцепив её взглядом в разоре у ворот, он зыркнул на кого-то из приближенных. Тот тут же уступил Альфстанне коня.

— Айонас прошел сквозь северные ворота! Молдвинну конец! — сообщил Батиар на всем скаку. — Молдвинн проиграл! Главное, чтобы не сбежал сейчас!

— Не сбежит, если поторопимся, — отозвалась Альфстанна с сакральной уверенностью. Батиар покосился на дочь с немым вопросом, но смолчал.

Ресс и Стенн смешались с пехотинцами, которых вел Батиар и в общем движении двинулись на королевский дворец, добивая по дороге тех, кто не успел спрятаться или ухитрился выжить под копытами первого ударного отряда Стабальта.

— Генерал! — донеслось до Молдвинна. — Генерал!!! Вектимар понес потери!!! Мы взорвали их авангард… — голосил один из посыльных с настолько неуместно лучезарным взглядом, что Брайсу захотелось кулаком забить его в землю по самую голову.

Молдвинн и сам видел оба взрыва: у северо-западных ворот и следом — у южных. Он вовсе не разделял настроения гонца. Вцепился ему в горло безжалостной рукой в железной перчатке.

— Мы взорвали?! Я бы в жизни не приказал взрывать что бы то ни было вблизи ворот!!!

— И не без причин, — шепнул один из стратиев-соратников, неотрывно глядя на южную стену города. Словно муравьи из норки, в город через узкую брешь втекали войска Джеллерта Вектимара, заполоняя все пробоины вблизи.

Молдвинн оглянулся на Валиссу: чародейка едва держалась на ногах. Сколько еще мертвяков она сможет кинуть в авангард, чтобы измотать врага? С севера давил Диенар, судя по всему, убивший на деле Продия и воспользовавшийся его экипировкой и знаменем, с юга — Вектимар. Таламрин успешно действовал на востоке, мало-помалу заполоняя весь город. Теперь Брайс знал, что это ни разу не Эйнсел, а Ллейд Отцеубийца. На удивление Таламрин оказался живее всех живых: хоть он и принял на себя первый контрудар Брайса, за ним пришли все, кто озлобился на Молдвиннов за отсутствие защиты от исчадий, смутную политику и прочие грехи. С запада заявился Батиар. И даже если бы последний из августов Секвента, Лаудан, вздумал ударить любому из четверых августов в тыл, это бы уже кардинально ничего не изменило.

Впрочем, он не ударит: Лаудан всегда был человеком, который выжидает дольше необходимого, чтобы занять сторону победителя. И победителем в битве за Галлор явно выходил не Брайс.

Молдвинн огляделся внизу: стены королевского дворца обступали, облипая, со всех стороны. Они возьмут дворец. Но, будь он, Брайс, проклят, если сдаст его просто так. У дворца тоже есть стены, бастион и башни. Он будет обороняться, если на то пошло, но не сдастся сам и не сдаст сердце Галлора. Во всяком случае, целым.

Брайс дал знак всем вблизи перемещаться с парапета на правую башню. Там выше, безопаснее, лучше видно, и там отличные возможности для залпов. Дав приказ взводить онагры, Молдвинн немного унял панику среди гвардейцев. Громко воззвал тем, кто еще бился снаружи, отходить к укреплениям. Разослал гонцов с приказом отступать для всех живых командиров, которых удастся отыскать. И вдруг увидел, как знакомая мужская фигура на всем скаку мчится к замку с факелом в руках.

Вот чем они там занимались! В день пира!!!

Мысль щелкнула в голове Брайса лихорадочно и необъяснимо. Это же тот мужлан, с которым застукали Альфстанну за изменой. Ни черта они не изменяли, и не было это никакой попыткой отвлечь внимание от похищения из темниц Аберта Вектимара. Они оба тогда, и Айонас, и Альфстанна, заложили задел сегодняшнего штурма. Он вытащил Аберта, а она, паскуда, сплавила, видимо, часть какого-то горючего порошка по отходным стокам к южным укреплениям и заложила у ворот! Вот почему, едва там случился огненный залп, ворота дрогнули, открывая для Вектимара пробоину…

Но как?! Как можно было не заметить горючих веществ в воротах королевского дворца?!

Молдвинн дернул за руку Валиссу, ткнув пальцем в несущегося Берена без слов. Та, бросив все, что делала прежде, подняла тела трех гвардейцев Брайса прямо у входа, приказав жестом непреодолимой воли заклинателя душ свалить вырвавшегося вперед всадника.

Берен попытался отбиться, но мертвяки сразу бросились на коня, а второй из магов Молдвинна в помощь Валиссе швырнул в сторону Берена огненный всполох. Не попал, но конь встал на дыбы, вскидываясь. Берен выронил факел, перехватывая поводья. Животное все-таки выбросило его из седла. На удачу Берен, кажется, ничего себе не сломал. Вскочил на ноги, дернул из ножен меч, оборачиваясь и прислушиваясь к глухим болезненным ощущениям в теле. Черт возьми, у него что-то болит или нет? Сердце колотилось от скачки в ушах, а необходимость драться с перерезанными телами, которые вот прямо только что восстали из мертвых, оглушала и дезориентировала. Берен покрепче перехватил рукоять меча и…

Залитый присохшей кровью мертвяк летел на него с занесенным перед собой топором. Другой, с проткнутой в бою глоткой, несся сбоку. Третьего Берен придавил, падая, но сейчас это не помогало: он удерживал Берена на месте, вцепившись в сапог. Все заняло не больше секунды. Увернуться было некуда — и некогда. Берен почувствовал, как мгновенно пересох рот. Выдохнул, закрывая глаза.

За мгновение до конца сквозь опущенные ресницы пробилась узкая полоска света. Берен вздрогнул, вскинулся: что там?! И лишь увидел, как вурдалаки, замерев с занесенными клинками повалились — один назад, другой набок. Третий, внизу, застыл, не шевелясь. Сапог он отпустил. Берен огляделся: вокруг суматоха, посланные Молдвинном гвардейцы дворца внизу пытались держать оборону ворот дворца, не давая захватчикам ворваться внутрь. Справа увидел незнакомца с выставленной вперед рукой, из которой секунду назад сорвалось какое-то заклятие. Взглядом оценив облачение мужчины, Берен кивнул с благодарностью.

Страж Вечного кивнул в ответ, поднял голову и устремил взгляд туда, где стояли Брайс, Валисса и остальные.

— ЗАКЛИНАТЕЛЬ ДУШ!!! Страж-коммандер Хаген, у них заклинатель душ!!!

— Я сам не слепой! — отозвался Хаген, посылая вверх разбивающую заклятия волну, но, увы до Валиссы не достал.

— Ты еще громче крикни! — Сбоку стража Вечного раздался знакомый женский голос, и тут же что-то крепкое и на скорости сбило его с ног, буквально оттаскивая рывком с места, где он стоял. Секундой позже туда вонзилась острая и густосплетенная чародейская молния.

Мужчина вздрогнул прямо на земле, осторожно отодвинул от себя женщину, разглядывая.

— Данан?! Что ты здесь делаешь?!

— Один наш друг точно бы сказал, что она как обычно предается публичному разврату, — заявил Жал, помогая Данан встать.

— Нечего жрать мой хлеб, — недовольно пробурчал Хольфстенн.

— О, вот вы где! — возмущенно уставилась Данан на гнома, а следом на Ресса, чуть заодаль. — Мы потеряли вас в толпе.

— Какие неряхи, — не остался в долгу Стенн.

— Рад видеть тебя живой… — начал было Клейв, встав и осматривая Данан, как вдруг — оглох.

Всего мгновением раньше Альфстанна Стабальт на всем скаку наклонилась из седла вбок, подобрав брошенный маслянистый факел Берена и, что было сил, швырнула в отверстие решетки дворцовых ворот. Это было бы откровенной глупостью, если бы ворота и земля в проеме не взялись мелкими всполохами. Огненные дорожки, искрясь и шкварча, взметнулись вверх. Поползли, как пауки, по внутренней стене до ближайшей «бойницы» — внутреннего окна караулки — и, исчезнув в темном проеме, хлопнули. Сначала глухо — так, что огненный шар только дохнул изо всех щелей языками пламени и дымом. А потом всю стену доверху сотряс оглушительный грохот.

Левая башня, раскалываясь, как брошенная о стену ваза, поехала вниз. Полыхая, словно драконья пасть, которую намертво склеили перед самым огненным залпом. Она задыхалась взрывной мощью элементиевой друзы, запрятанной Альфстанной и Береном в противоположном углу подсобки в тот вечер, когда их застали якобы за изменой Айонасу. Без прямого источника огня, тепла для взрыва все равно бы не хватило, но сейчас… Второй огненный шар, безразмерный против первого, вырвался наружу, разрывая «дракону-бастиону» утробу и погребая под каменными глыбами горящих людей — живых и мертвых — по обе стороны стены.

Вал пламени от взрыва двигался на них с неясной скоростью. Казалось, очень медленно, но Холфьстенн точно знал — не прошло и секунды. Взметаемые волной огненного залпа камни крепостной кладки настигнут их через миг.

Клейв выругался, стараясь закрыть собой Данан: он потащил её за руку снова вниз, пряча под собой и надеясь, что она задохнется не так болезненно, как доведется умереть ему. Пахнуло жаром, пришлось сощуриться, отступая. Вот дрянь! — подумал Стенн, он все-таки помрет от огня! Данан в последний момент попыталась снять ордовирный браслет, но поскольку одна из рук была занята, а сверху наваливался Клейв, ей осталось лишь бесполезно царапать колодку зубами. Ударная волна снесла с ног всех, кто был вблизи. Падая, Стенн вспомнил сестру.

Белоснежная стена неполного щита укрыла их в последний момент — и от пламени, и от камней. Придя в себя, Клейв и Данан увидели старых друзей по Цитадели Тайн — Кианнон и Гатиса. Глянув дальше, чародейка увидела, что прочие телеманты смогли защитить остальных.

Всех, кроме Альфстанны, которая была к взрыву ближе всех. Её отбросило назад и придавило конской тушей, поверх которой упало два здоровеных булыжника. Батиар, завыв трубным ревом, выпрыгнул из седла и, наплевав на сокрушительную боль, рухнул на колени рядом с дочерью. Подоспевший Сеорас, что было сил, оттолкнул Стабальта, а когда тот тут же, стеная, сунулся снова, велел «немедленно оттащить лорда». За это никто не рискнул взяться: он лорд, он имеет право… Прибывший с войсками Айонас взял усмирение Батиара на себя, и Сеорас бросил на него краткий признательный взгляд.

— Только не сейчас! — завыла внезапно Данан, хватаясь за голову и падая на колени.

— Что происходит? — перепугался Клейв.

— Архонт, — коротко ответил Стенн.

В обрушенную пробоину ворот и башни рванулись смешанные войска всех прибывших командиров. Однако из колдунов с ними отправились только Гатис и Кианнон. Последняя, насколько Стенн и Жал помнили, была телемантом. Принадлежность Гатиса была и неизвестна, и безразлична, но гном точно помнил из ранних рассказов Данан, что он вроде как был вторым рыцарем-чародеем в их Цитадели.

Пока Клейв пытался помочь Данан, а Батиар метался как безумный, Стенн и Жал, оглянулись назад. Надо же, Ллейд, Эдорта, Борво и Диармайд тоже уже здесь. Диармайд, вскинув меч и щит (где раздобыл?), бросился в решающую атаку с красными глазами. Возможно, общий пыл распаляет и его. Борво выглядел не так хорошо, но, в отличие от Данан, и на ногах держался сам, и здоровенный двуручник поднимал по-прежнему высоко. Эх, сказать бы ему, что на крепостных лестницах, пока он доберется до Молдвинна, двуручник будет бесполезен, — подумал Жал. Но смолчал. Может, Борво вообще к Молдвинну не сунется? Мало что ли внизу работы?

Маги, оставшиеся у обрушенной башни, чтобы лечить раненых, насколько им хватит остатков сил и зелий, нещадно выдыхались. Город горел и гудел — паникой и плачем. И упорство, которое проявлял Молдвинн, стоило и столице, и Даэрдину слишком многого.

Жал решительно взглянул на Хольфстенна и бросил ему один из своих кинжалов. Тот поймал и, отряхиваясь, кивнул:

— Пойдем.

Сопровождение Молдвинна наверху второй, уцелевшей башни убеждало его капитулировать, но Брайс, дрожащими руками хватавшийся за парапет, до хрипоты кричал, что не сдастся. Тряс головой, брызгал слюной, отдавал невнятные приказы, а потом, смешав сподвижников с последней грязью, велел убираться вон. Выждав момент, убийца и наймит неслышно подобрались к Молдвинну поближе, со слезами ярости наблюдавшему за крушением своей несостоявшейся державы. Жал без слов поймал взгляд гнома, обменялся с ним прищуром, и, со свистом обнажив меч, заносчиво крикнул со спины генерала:

— БРАЙС!

Молдвинн, взведенный, как торсион баллисты, рывком развернулся, разя наотмашь полуторным мечом. Жал, свесив голову на бок, посмотрел на человека с редким выражением скуки на лице: о, Таренгар, ну мало что ли он таких перевидал? Его светящееся амниритовое тело пропустило клинок сквозь себя легче, чем нить проходит сквозь теплое масло. Хольфстенн кувырком зашел Брайсу за спину. Опасаясь удара сзади, Молдвинн снова рубанул со всей силы. Лопоухого даже не задело, но хотя бы он устранит того, второго, сзади!

Когда Брайс завершил движение, оказавшись к Жалу спиной, его меч просвистел в пустоте, никого не задев. А Хольфстенн, пригнувшись и отбросив секиру, вонзил Молдвинну кинжал в бедро с внутренней стороны. Другой рукой дал в морду, а потом, распрямляясь, тот же кинжал вогнал оседающему генералу в шею.

— Я вызываю тебя, Брайс! За Даэрдин!!! — заорал, взлетев, наконец, по лестнице, Диармайд. И увидел захлебывающегося кровью и обмякающего стратия Брайса Молдвинна.

— Вечно ты опаздываешь, лапушок, — протянул Хольфстенн, тут же выдернул кинжал из горла Брайса, перебросил близ стоящему Жалу, а тот всунул в руку Диармайду одновременно с тем, как присел на колено.

По лестнице вслед за Диармайдом поднялись и высыпали на вершину башни солдаты Даэрдина разных мастей. Хольфстенн быстро последовал примеру эльфа, который, смиренно опустив голову, восславил:

— Да здравствует король Диармайд!

Солдаты несколько растерялись. За ними, кое-как ковыляя, двигался раненный Ллейд. Он взял дело в свои руки.

— Да здравствует король Диармайд!!

Включился Стенн, и несколько прибывших, оглушенных происходящим и в особенности тем, что, кажется, все закончилось.

— Да здравствует король Диармайд!!! — проревели, наконец, все воины вблизи, бросая оружие и опускаясь в позу присягающих в верности.

Диармайд стоял, шатаясь.

— П… подниметесь, солдаты, — выговорил он кое-как и перевел взгляд на товарищей по странствию. Он едва захотел позвать их по именам — «Жал!», «Хольфстенн!» — как вдруг лопоухий проговорил:

— Благодарю, ваше величество. — Потом облизнулся и поднял голову. Встретившись взглядом с Жалом, Дей скрипнул зубами: эльф издевался.