Папа для Мышонка (СИ)

16

Лилия

После того как мы все вместе обсудили вопрос совместного проживания, я решила снять ненужные барьеры и больше не лукавить в общении с дочерью.

— Теперь я буду спать в другой спальне, малышка.

Я устала скрывать тот факт, что сплю в хозяйской спальне. Устала дожидаться, пока Маша уснет, чтобы тайком уйти к нему. А утром — снова то же самое. Бегу обратно на цыпочках. И не дай бог Мышонок проснется ночью от страшного кошмара. Мне все труднее объяснять, чем я занята ночью и где пропадаю в такое время. Словом, если дочь хорошо относится к Богдану и он ей нравится как человек, то я не вижу смысла скрывать от нее правду — у нас с ним отношения. И все серьезно. Это не просто роман и встречи без обязательств, о которых стыдно говорить ребенку. Это мое будущее. Наше будущее. Для меня это потенциальный муж, а для Мышонка — отчим. Новый папа.

— Ты женишься на Богдане?

— Что? — усмехнулась я от неожиданного вопроса. — Нет… Не женюсь.

— Выходишь замуж?

— Нет. Но мы… На самом деле я думаю об этом. Все возможно, малышка. Только не так быстро.

— Но ведь если ты спишь с дядей Богданом в одной спальне, то ты спишь с ним на одной кровати. Разве так не делают муж и жена?

— Конечно. Ты права, — гладила я дочь по голове. Укладывала спать и при этом хотела расставить все по полкам. Чтобы она понимала. Чтобы мне не приходилось врать родному человеку. — Это так. Но пока что мы не женимся.

— А потом поженитесь?

— Не знаю, — ответила я уклончиво, но для ребенка это звучало ужасно. Как я могу объяснить Мышонку, что так выглядит гражданский брак? — То есть да. Мы поженимся. Но позже.

— А когда?

— Ах… — усмехнулась я нервной улыбкой. Все эти расспросы слегка выходили за рамки моей заготовленной речи.

— Вы поженитесь, когда ты родишь ему ребенка?

— Что? В смысле? Какого ребенка?

— Коля мне рассказывал, что у него есть старшая сестра. От другого папы. Его мама с ним развелась, чтобы жениться на папе Коли. А потом она родила Колю… Наверное, так надо. Если ты женишься на новом муже, то должна родить ему малыша?

Я подвисла на какое-то время.

Все же довольно интересная как для ребенка теория. Довольно недетские мысли. И я сама к такому не была готова. Я не думала об этом. Все мои мысли вращались вокруг недвижимости — бабушкиного дома. Отсутствия денег. Возможной помощи Богдана в приведении второй половины усадьбы в божеский вид. Я думала о школе, первом классе Мышонка. О самой Маше. В конце концов, я думала о том, чтобы Богдан стал для моей дочки новым отцом. Не обижал ее. И чтобы они подружились.

Но о том, что будет дальше. Чего я сама хочу от этого союза. И чего хотел бы сам Богдан. О таком я не задумывалась, как оказалось. Ребенок. Общий ребенок. Возможно ли такое, чтобы я забеременела снова? В таком возрасте. Ведь мне уже не двадцать лет. И даже не двадцать четыре, как было в случае с Машулей. Я уже не так молода. Да и захочет ли Богдан содержать еще одного ребенка? Одно дело — уже взрослеющая девочка, которая через двенадцать лет уже и школу закончит. И совсем другое — крохотный малыш, которому нужны внимание, забота. Он будет требовать много тепла и уюта. Денег, времени, сил.

Словом, Мышонок поставил меня в тупик своим вопросом. Я молчала, но не могла придумать ничего, кроме глупой улыбки.

— Я не думаю, что у нас родится малыш. Это вряд ли. Я такого не планировала.

— А если он не будет спрашивать разрешения и просто появится? — продолжала размышлять Машуля. — Вдруг он все равно родится? Ведь если люди любят друг друга, то у них рождаются дети. Так было у тебя с папой. Ты сама мне говорила, что вы друг друга полюбили и я появилась на свет. Вот так же получится и с дядей Богданом. Ты же его любишь, правда?

— Да. Он мне очень нравится.

— И он тебя любит, — добавила дочка. И я неловко улыбнулась, обняв себя за плечи. Если даже она это замечает со своей стороны, то, значит, так оно и есть. Богдан меня любит. — Я точно знаю. Он мне говорил.

— Говорил тебе, что любит меня?

— Ага.

— Хм, — вздернула я брови. — Интересно… И давно он это говорил?

— Нет. Недавно.

Я оглянулась, чтобы убедиться — дверь закрыта. Никто не подслушивает. Значит, можно и дальше секретничать с Мышонком.

— А что Богдан еще говорил обо мне?

— Я спросила у него, собирается ли он жениться на тебе.

— И что же он ответил?

— Он сказал, что если я разрешаю ему. То тогда он женится. Дядя Богдан сказал, что купил для тебя колечко и сделает тебе предложение руки и сердца. Говорил, что он станет перед тобой на одно колено и наденет на палец кольцо с бриллиантом. А потом спросит, не хочешь ли ты выйти за него. И еще он говорил, что это секрет. Ой… — закрыла она рот ладошкой. — Блина. Я забыла, что это секрет, и все тебе рассказала. Я болтунья.

Я засмеялась. Щеки раскраснелись, было нелегко все это переварить. Все же не каждый день ты слышишь от ребенка, что твой кавалер готовит для тебя признание в любви. Да еще и так серьезно.

— Спокойной ночи, малышка.

Я поцеловала ее в лоб. И выключила свет.

— Я люблю тебя, мама.

— И я тебя люблю.

— Передай дяде Богдану, что я и его тоже люблю… И не рассказывай ему, что я все тебе рассказала. А то он обидится и больше ничего мне не будет рассказывать секретного.

— Хорошо. Я ничего не расскажу. Но ты молодец, что мне сказала. Теперь я буду знать, что это случится. И не испугаюсь, когда дядя Богдан вдруг упадет на колени и схватит меня за палец.

— Хи-хи-хи…

Зная о планах любимого мужчины, я обрела новый смысл жизни.

Теперь все выглядело куда интереснее и волнительней. Он всерьез подумывает о женитьбе. Рассказал об этом Мышонку. Теперь мне будет трудно делать вид, будто я ничего не знаю. Но секрета я не выдам, конечно. Я не сдам свою дочь. Буду улыбаться и радоваться жизни, как делала это раньше. Только не стану впредь задавать ему глупых вопросов. Было очевидно, что они излишни. Не нужны тут никакие вопросы. Он уже все решил. Мне осталось только успокоиться и дождаться этого волшебного момента.

Когда бы он мог это сделать? Может, на Новый год? Или уже в следующем году? На четырнадцатое февраля — День Святого Валентина. Было бы очень романтично. Впрочем, это может случиться и раньше. Откуда же мне знать.

Надеюсь, что все это правда и он не обманул Мышонка. Было бы очень подло сказать ей такое в надежде, что дочь не расскажет матери. Неужели он мог таким образом расположить к себе Машу? Нет, я не верю. Хотя, с другой стороны, что может быть проще, чем одурачить маленькую девочку? Вдруг и правда только ложь во благо? Придумал историю с помолвкой, просто чтобы обеспечить лояльность Маши и взять ее на крючок. Ведь она желает маме счастья. Ей бы хотелось видеть меня радостной и в свадебном платье.

Черт. Нет. Ну стоп, Лилька. О чем ты таком вообще думаешь? Он не лжец и не манипулятор. Все будет хорошо. И даже лучше. Все будет шикарно.

Только бы он не передумал. Хоть бы ничего не повлияло на его планы, если они честны.

Наберусь терпения и буду ждать.

— Мышонок уже спит? — спросил Богдан, когда я пришла в его спальню. Одетая в шелковый халатик бордового цвета. Который он сам же мне и подарил на "годовщину" нашего знакомства — месяц с тех пор, как мы впервые встретились. Тридцать дней. Наша первая и очень маленькая годовщина.

— Думаю, еще нет. Но я уложила ее спать.

Он был одет в легкие домашние штаны. А торс обнажен. Богдан сидел на кровати и подзывал меня к себе жестом руки. Мол, иди ко мне. Я хочу тебя обнять. И я поддалась этому зову. Подошла к нему, чтобы он положил ладонь на талию. Вторую — на живот.

— Ты ей сказала, что спишь теперь отдельно?

— Да. Сказала.

— Она знает, что мы спим в одной постели?

— Знает, — кивнула я.

— И как она к этому отнеслась? Не задавала вопросов? Не упрекала тебя? Не злилась на меня?

— Нет. Что ты. Мышонок вообще от тебя без ума.

— Правда? — улыбнулся он. И прижался щекой к моей груди. — Это приятно знать.

— Ты ей очень нравишься. Она мне часто рассказывает, что ей интересно проводить с тобой время. И что в школе ей все завидуют. Потому что ты красивый. И машина у тебя крутая. И телефон ты ей крутецкий подарил. Ни у кого такого в классе нет.

— Я ничего особенного не делал. Просто хочу, чтобы она ни в чем не нуждалась. Ни в плане денег, ни в плане человеческого отношения. Дети не виноваты, что некоторые из родителей не могут их нормально обеспечить и просто любить за то, что они существуют. — Он поднял на меня глаза и добавил: — Я сейчас не о тебе говорю, само собой. Я о нем. О ее биологическом отце.

— Я с ним порвала. Он тут уже ни при чем.

— И это хорошо. Я не хочу переживать из-за страха, что однажды приеду за ней в школу, а мне скажут, будто Мышонка забрал ее "настоящий" папа.

— Этого не случится.

— Пока он считается ее законным отцом, а я — лишь человек со стороны, это может случиться. Сама понимаешь.

Он намекал на законное право как отчима. Богдана не устраивала роль друга семьи. Он хотел большего. И выступал инициатором. А я была согласна на любые его условия. Если это направлено на Машу и меня как ее мать. Без серой неопределенности в отношениях.

— Ты на что-то намекаешь?

Богдан тяжело выдохнул. Но не ответил. Он немного помолчал, все так же обнимая меня за талию. Вдыхая мой запах. Наслаждаясь нежностью шелка. Может, и хотел признаться, что решил позвать меня замуж. Предложить мне оформить сожительство. Может, даже вручить мне то колечко, если оно существует в природе. И сказать заветную фразу: "Выходи за меня замуж". Но тот вечер ему показался слишком поспешным вариантом. Не сейчас, не сегодня. Когда-нибудь в другой раз. Я надеюсь.

— Забудь, — выдохнул он и поднялся с кровати. Чтобы взять меня легонько за скулы. И наградить поцелуем. — Нет никакой проблемы. Мне с тобой хорошо. А по поводу Мышонка можешь не волноваться — я не дам ее в обиду. И тому придурку не отдам.

Утром я проснулась от ласки.

Еще спала, а он коснулся моих спутанных волос — поцеловал в висок. И прошептал, что пора уже вставать. Когда я спала в другой спальне вместе с Мышонком, такого не бывало. Но теперь все стало другим — более серьезным и глубоким. Мы спали вместе: вместе ложились, вместе просыпались. И Богдан прекрасно помнил, что обещал пригласить меня на пробежку. Утреннюю. Самую настоящую пробежку живописными тропинками вдоль рощи, полей и местного озера.

— У… — упрямилась я, пряча лицо под одеялом. — Что ты делаешь?

— Пора просыпаться, мое солнце. Пора вставать и бежать двенадцать километров.

— Сколько? — удивилась я. Ничего себе. Да я так много не осилю. Честное слово. Сжальтесь, мсье.

— Ну хорошо. Ради тебя мы побежим короткой дорогой. Прямо к озеру. Там будет немного, и дорога хорошая. Поднимайся, приводи себя в порядок, одевайся. И вперед.

Я сладко потянулась, набросила халатик. Почистила зубы, причесалась, сделав тугой хвост для практичности. Надела спортивный костюм, чтобы не замерзнуть и не бегать в чем-то тяжелом. Отличная одежда для пробежки. Белый низ и белый верх. Буду вся в белом, словно невеста. Надеюсь, ему понравится. И обязательно возьму с собой телефон. Положу в поясную сумку, чтобы не мешал. Сделаю немного фоток возле озера.

Погода была хорошей. Солнце как раз просыпалось. Стояли сумерки. Очень ранний час. К тому же, это осень. Светлеет поздно. Воздух свеж. Богдан был одет полегче — просто в футболке безо всяких кофт и курток сверху. Только шорты и футболка. Ну и кроссовки. Это все. На его фоне я выглядела мерзлячкой и неженкой. Но, наверное, такой я, в сущности, и была. Фитнесом немного занималась, но чтобы по утрам выходить на пробежки — это просто жесть. Я не настолько сильна. И все же с Богданом это получилось.

Мы выбрались из дома ранним утром и побежали трусцой по спящей улице. Нас обогнала собака — Марго была счастлива опять сопровождать хозяина. Она убегала вдаль, затем снова возвращалась. Временами казалось, что она куда-то исчезла. Но затем питбуль внезапно выбегал из зарослей и бросался чуть ли не под ноги, чтобы снова наверстать упущенное — мчаться строго впереди нашей немногочисленной стаи.

Понятно, что Богдан привык быстрее бегать. Поэтому то и дело вырывался вперед, но уже через минуту такого бега сбавлял обороты и давал мне шанс присоединиться. Впрочем, меня это ничуть не обижало. Так как я могла любоваться его вспотевшей спиной. Его сильными накаченными ногами. И… его соблазнительно виляющей из стороны в сторону попой. Богдан чертовски сексуальный мужчина. Не могу это игнорировать — его внешность тоже повлияла на мой выбор.

Я отметила его внешнюю привлекательность еще в первый день знакомства. И пускай он был тогда одет в деловой костюм, тесные шорты на аппетитной попке выглядели ничуть не хуже, чем тонкие строгие брюки. Все равно он классный. И сзади, и спереди. Мне очень нравится то, как он выглядит. Как он ходит и бегает. Как он разговаривает и смеется. Как он ест и спит. Как он дурачится со мной. И как целует. Как обнимает. Как смотрит в глаза и держит за руки, находясь со мной в постели. Мне все это безумно нравится. Потому что я его люблю. И точка. Другого не дано.

— Нам еще долго бежать? — едва нашла я силы для вопроса.

Говорить было очень сложно. Я отвыкла от таких серьезных нагрузок. А бег оказался неслабым таким испытанием для моего хрупкого тела. Вся обливалась потом, сердце колотило словно бешеное. Виски стучали. А дыхание вот-вот могло сбиться. Если я сию же минуту не остановлюсь на передышку. Или хотя бы не перейду на шаг.

— Нет, малыш. Недолго. Мы уже почти на месте. Вот на этот холм только взберемся — и там уже привал можно сделать.

— На холм? — повторила я. — Не может быть. Еще и наверх? О господи. Я не выдержу. Надеюсь, что приз за это оправдает мои страдания. Потому что я совсем отвыкла от таких нагрузок, Богдан.

— О да, — кивал он головой, не сбавляя темпа. — Приз будет стоящим. Просто поверь. Там, наверху, тебе будет, на что посмотреть.

— Отлично… — дышала я через раз. — Потому что я… взяла… телефон.

Мы выбрались на холм по узкой пешей тропинке. И я убедилась, что сверху открывался умопомрачительный вид на озеро. На лесок. На другие холмы. И, собственно, на горизонт, который окрасился в рыжий, чтобы явить миру яркое солнце.

Я прищурилась, прикрыла глаза козырьком из ладони. Было волнительно смотреть на восход в таком живописном месте. Вся мокрая, пот градом. Только и успевай вытирать лицо левым рукавом спортивной куртки. Расстегнула молнию, чтобы не было так жарко. Под ветровкой был тонкий серый топик. Не для посторонних глаз, но Богдану можно было любоваться. Что он с чистой совестью и делал.

Он приобнял меня за талию, поцеловал в висок. И спросил:

— Ну как, нравится? Правда ведь, красиво?

Я посмотрела на озеро — как по его водной глади разносятся лучи красноватого оттенка. Как ветерок играет рябью мелких волн. Как плавают взрослые утки с подросшими птенцами — скоро они соберутся в путь и улетят отсюда в теплые края. А мы останемся. У нас с Богданом прямо по курсу обратное — нужно строить наше уютное гнездышко. Улучшать условия, облагораживать дом и участок в целом. Пока что проект на стартовой ступени. И будь я одна — я бы струсила и уехала на зиму в город. Сняла бы там однушку в старом ужасном доме, чтобы подешевле. И поселилась бы там с Мышонком. Потому что я не могу решать такие серьезные проблемы. Даже если сильно хочется.

Но с Богданом мечты становятся реальностью. Хочется жить за городом в собственном доме — легко. Мечтаешь о собственных клумбах, беседке, ухоженном газоне, поилке для птиц — пожалуйста. И вот даже сейчас — наконец-то собралась на пробежку, преодолела лень, инертность, привычку. И выбралась из дома в такую рань. Пробежалась, вспотела. Почувствовала себя живой и энергичной девушкой.

Теперь стою на вершине зеленого холма, покрытого сочной травой. Опираюсь на мужское плечо и снимаю на телефон, как восходит солнце. Полна энергии и влюблена.

— Здесь просто шикарно, — говорила я и медленно передвигала телефон по часовой стрелке. Вращалась вокруг своей оси и снимала всю панораму. — Я тебе очень благодарна, что вытащил из постели и показал эту сказку. Даю слово, что буду с тобой бегать теперь каждое утро. Если ты сам будешь подниматься в такое время и бежать эти пару километров… Черт. Да я согласна попробовать даже длинный путь — двенадцать километров, будь они неладны. — Я снимала, как утки взлетают и снова приземляются на озере. Как парят в розовом небе стаи черных скворцов. Как ветерок колышет высокую траву под холмом. — Ты был прав, когда сказал, что тут великолепный… вид…

Я застыла от увиденного на экране телефона.

Дойдя до Богдана, я увидела, что он опустился на одно колено. А перед самим объективом сверкает полированным золотом… колечко с бриллиантом. Солнце поднималось и бросало лучи на камешек — грани сверкали и переливались жизнью. Это было маленькое чудо в бархатной коробочке бордового цвета.

Не знаю, почему, но я тоже опустилась на колени. Ноги были словно ватные — сами банально подкосились. Потому что это был шок. Я не ожидала, что это случится сегодня. Ничего не предвещало. Что могло быть менее праздничным, чем пробежка в пять утра? Я мокрая, уставшая, в спортивном костюме. Стою на окраине Демидовки, снимая уток на телефон. И тут вдруг — это. Чудесное мгновение. Когда мужчина моей мечты стоит на одном колене и протягивает мне коробочку с колечком. Господи. Он решился предложить мне руку и сердце.

— Ты выйдешь за меня?

Он это произнес — и у меня просто руки задрожали от волнения. Картинка получалась тряской, нечеткой. Казалось, что вот-вот уроню телефон. Но это было так приятно — получить предложение от Богдана. В такой момент. В таком красивом месте. После такого красивого и легкого романа. В истории, которая будто обволакивает — подобно одеялу, мягкому пледу. И ты укутываешься в тепло, в уют, в защиту. Ты наслаждаешься жизнью, забыв о проблемах. Пускай весь мир подождет, пока я смакую минуту счастья — счастья стать его невестой. И плевать, что я в спортивках. Ведь это белые спортивки. Чем не свадебный костюм? А ему я прощу абсолютно все — даже шорты.

— Я согласна, — ответила я и нелепо засмеялась. — Господи… ха-ха-ха… Конечно. Я согласна. Я выйду за тебя, если ты не шутишь.

Но он качнул головой и тепло улыбнулся:

— Нет. Не шучу. Я бы не стал шутить с такими серьезными вещами… Позволь, я надену кольцо.

Я вытирала слезы счастья на щеках, пыталась все снять и не выпустить из рук телефон. А солнце поднималось. Озеро шумело камышом. Богдан бережно надевал на мой влажный и дрожащий безымянный палец колечко. Оно оказалось как раз в пору. Угадал. Выходит, Маша говорила правду. Он всерьез решил на мне жениться и купил венчальное кольцо.

Конечно, я знала. Догадывалась, что это произойдет. Но все равно красиво. Эмоционально. Неожиданно. Я не выдам секрет и не расскажу, что дочка проболталась ненароком. Все равно это самый лучший подарок, который мне когда-либо делали в жизни. Он самый лучший. Умный, красивый, внимательный. И такой романтичный.

Мы обнялись для поцелуя в губы. И я сфотографировала этот поцелуй. Специально обняла его за шею, чтобы было видно колечко. Зажмурила глаз, а вторым подглядывала за экраном, чтобы не упустить бомбезный кадр. И он получился отличным. Я и он. Мы целуемся после предложения. На фоне восходящего солнца. И пускай теперь все обзавидуются. Я невеста завидного жениха. И он меня любит. А я люблю его.