Папа для Одуванчика

Глава 37

Булат

Меня как будто с высоты сбрасывают и хорошенько со всего размаху прикладывают мордой об асфальт.

Больно.

Жестоко.

Беспощадно.

Ловлю собой стену. Прислоняюсь плечом и мысленно повторяю раз за разом в голове фразу, в запале брошенную Кудряшом. Вот только смысл уловить с первого раза не выходит.

Одуванчик – моя дочь.

Моя. Дочь.

Ребенок от меня. От моей плоти и крови. У Вари половина хромосом от меня.

Глаза… Единственное, что досталось от отца. То есть от меня.

Сердце колотится навылет. Как бы инфаркт не шарахнул. Может, сразу две бригады врачей вызвать? Одну – матрешке, а вторую себе? Так, на всякий случай. Вдруг и меня откачивать придется?...

Клянусь, даже когда мы с Егором заключали первый наш серьёзный контракт с семью нулями, от которого зависела наша фирма и наше благосостояние, меня не трясло так. Более того, в той ситуации я сохранял трезвый рассудок и мыслил четко и быстро. Сейчас же на меня как будто напало слабоумие. И заторможенность.

- Чёрт, чёрт, чёрт, - Кудряш с силой колотит по кнопке лифта. Трясущимися руками пытается заправить волосы за уши. Слёзы заливают её лицо, она глотает их и упрямо стирает ладонями. – Где же этот гребаный лифт?! Варя… Варечка, доченька моя, - как в бреду повторяет имя дочери.

Доченька.

Это слово действует на меня как отрезвляющая оплеуха.

Сейчас нужно взять себя в руки и спасти жизнь матрешке. Всё остальное мы выясним потом, когда опасность останется позади. И раз Лиза ни разу не сталкивалась с анафилактическим шоком и сейчас бьется в истерике, то мне придется взять эту ответственность на себя.

Хватаю Кудряша за плечи и разворачиваю. Она смотрит на меня расфокусированным взглядом, трясется всем телом.

- Лиза! – рявкаю на весь коридор и слегка встряхиваю Аккерман. Похоже, с силой и громкостью я переборщил, потому что даже Тамара Константиновна вздрагивает и вытягивается по струнке. Зато Кудряш мгновенно собирается и сосредотачивает внимание на мне. – Слушай меня внимательно. Сейчас ты пойдешь к Варе, положишь её на бок, если этого не сделали, расстегнешь кофту. Ей нужен доступ воздуха. Если Одуванчик может пить, даешь ей пить. Нужно промыть желудок, чтобы избавиться от аллергена. Счет идет на минуты, нам надо продержаться до приезда «Скорой». Ты поняла меня?!

- Поняла, - Лиза едва шевелит губами, но, кажется, действительно услышала меня.

- Тамара Константиновна, вы «Скорую» вызвали?

- Да, Булат Ришатович, сразу же, как Варе стало плохо…

- Отменяйте. Я вызову свою бригаду. Но вы спускайтесь вниз, встретьте врачей и проводите к Варе. Ясно?

- Да, да, - начальница отдела снабжения часто кивает головой.

- Отлично, выполнять!

- А ты? – Лиза с надеждой вцепляется в мое запястье.

- А я к себе в кабинет за лекарством. У меня всегда с собой. Беги к Одуванчику, я сейчас подойду.

Далее события развиваются как на ускоренной перемотке. Врачи частной «Скорой», которую я вызываю (я уже имел с ними дело, когда у меня был приступ. Их клиника находится совсем рядом, поэтому ещё вызвал именно эту бригаду), укол, капельница, и вот мы с Лизой едем в карете «Скорой помощи». Обессиленная и бледная Одуванчик в кислородной маске одними глазами потребовала, чтобы мы с Лизой вместе держали ее за руки. Так и едем: в гробовой, гнетущей тишине, молясь, чтобы все прошло без последствий для этой матрешки.