Папочка Санта

Глава 8

Лекси

ВЫБЕГАТЬ из дома в метель практически без одежды — не лучший мой выбор. Я также понимаю, насколько по-детски это выглядит, но я устала от отрицания того, что и кто делает меня счастливой.

— Нам нужно отвести тебя внутрь, пока тебе не стало хуже. — говорит Калеб, целуя меня в макушку, пока мы возвращаемся в дом.

— Мне нравится снег. Всегда нравился. Это как начать все с чистого листа. — говорю я, глядя на Калеба.

Он крепче прижимает меня к себе.

— Мне нравится, когда ты мокрая. — говорит он с невероятно сексуальной ухмылкой.

Я хлопаю его по животу.

— Сейчас не время шутить. Мы собираемся войти в логово дракона. — говорю я, когда мы подходим к моей матери и отчиму.

— Я поставлю кофе, и мы поговорим. — говорит мама.

Она поворачивается к Алистеру.

— Спокойно.

— Я чертовски спокоен. Хладнокровен как огурец. Настолько спокоен, насколько может быть спокоен мужчина в моей ситуации. — говорит Алистер, жестом приглашая нас сесть на белый кожаный диван.

Все в этом доме такое нетронутое, такое совершенное. Дом принадлежит Марте Стюарт. Вот мы сидим втроем и молчим, каждому хочется сказать миллион вещей, но все боимся начать.

А затем моя мать возвращается в комнату.

— Калеб, она ребенок. Мой ребенок. Ты слишком стар. — прямо заявляет она.

Это моя мать, никогда не стесняющаяся в выражениях и говорящая о своих чувствах, независимо от результата.

— Честно говоря, Мириам, ты не имеешь права голоса в этом вопросе. — холодно говорит Калеб.

Он хватает меня за руку, и я не уверена, хочет ли он утешить меня или себя.

— Она совершеннолетняя. Она может вести войну, употреблять алкоголь и голосовать. Она прекрасно может решать, с кем она хочет быть. И я могу пообещать тебе вот что: я буду относиться к ней как к королеве, которой она является, до конца своей жизни. Я позабочусь о том, чтобы она была счастлива и о ней заботились. Всегда. Ты знаешь, что я человек слова. Это мое слово.

Моя мать и Алистер смотрят друг на друга. Они не разговаривают, но в этой тишине кажется, что они обмениваются мнениями. Я улыбаюсь этому обмену репликами. У моей матери была тяжелая жизнь, и Алистер ее радуга в конце шторма.

Он — идеальная пара для нее. Так же, как Калеб — для меня.

— Лекси, ты мой единственный ребенок. Я люблю тебя каждой клеточкой своего существа. Это то, чего ты хочешь? — спрашивает моя мама.

Я смотрю на Калеба и улыбаюсь.

— Больше, чем я что-либо хотела.

— Тогда это решает дело. Ты взрослая, и я знаю, что Калеб хороший человек. — говорит моя мама, протягивая руку и беря Алистера за нее.

— Я знаю, что он из хорошей семьи.

Она смотрит на Калеба, одаривая его холодным взглядом.

— Но если ты когда-нибудь причинишь вред моему ребенку, я выпотрошу тебя, как рыбу.

— Мириам, я скорее умру, чем причиню боль Лекси. Я бы скорее вырезал себе сердце, чем причинил ей боль. — говорит Калеб мягким тоном, который говорит мне, что он более чем искренен.

Я смотрю на мужчину, которого люблю, и чувствую тепло и завершенность.

Алистер подходит к нам. Калеб отпускает мою руку и встает. Я не уверена, что происходит. Они кружат друг вокруг друга, как два волка, готовые сразиться за господство в стае.

— Может, она и не моя дочь по крови, но я люблю ее мать, и эта любовь ставит Лекси под мою защиту. Возможно, мы не всегда соглашаемся, но я знаю, что ты хороший человек. Если ты тот, кого хочет Лекси, я не буду стоять у тебя на пути, потому что знаю, что ты никогда бы не сделал подобного шага, если бы она не была той единственной.

Затем они пожимают друг другу руки, и вот так просто все, о чем мы больше всего беспокоились, все, что мешало нам двигаться вперед, исчезает.