Папочка Санта

Глава 3

Калеб

КАЖДЫЙ МУСКУЛ в моем теле напрягается.

Я сглатываю, убеждаясь, что правильно ее расслышал.

— Ты принадлежишь мне? — я закипаю, одной рукой обнимаю ее за шею, мои губы касаются раковины ее уха. — Ты, блядь, должно быть, издеваешься надо мной.

— Хотела бы я. О, как бы я хотела чтобы так и было. — фыркает она, кладя руки мне на грудь.

Каждый нерв в моем теле туго натянут. Ее аромат — все сладкое и озорное на свете — опьяняющей смесью захватывает мой разум, оставляя меня легкомысленным и диким от желания.

Возбужденным.

— Я бил себя бесчисленное количество раз за ту ночь между нами. Зная, что я взял что-то чистое и невинное. Понимая, что я слишком стар для тебя. Что единственная женщина, которую я когда-либо хотел сохранить навсегда, это единственная женщина, от которой мне нужно держаться подальше.

В отчаянии я сжимаю ее горло и прижимаю к стене. Ее грудь поднимается и опускается, зрачки расширяются, а красивые накрашенные красным губы приоткрываются.

— И теперь ты здесь, как Ева, предлагающая мне кусочек запретного яблока.

Ее большие, круглые глаза смотрят в мои.

— Ты провел большую часть последних пяти лет, избегая меня.

— Я должен был, Лекси. Ради нас обоих.

Ее улыбка кривая.

— Так скажи мне.…сколько ночей ты думал обо мне?

Я притягиваю ее к себе, мой нос прижимается к ее разгоряченной коже, мой язык горячий и жадный пробует изгиб ее шеи.

— Все.

Ее тихие тихие стоны учащаются, когда я подставляю свою эрекцию к ее промежности, и ее влажное возбуждение нагревает мой член через ткань брюк.

— Я хочу чувствовать тебя. — наполовину хнычет, наполовину умоляет она.

Мой член пульсирует, требуя, чтобы его высвободили, чтобы почувствовать тепло ее сладкой киски.

Лекси просовывает руки между нами. Я шиплю от того, как ее ловкие пальчики потирают мой член, заставляя его подергиваться от желания.

Я хватаю ее за руку и бью ею по голове. Лекси не понимает, что делает. Она играет с огнем, и если она не остановится, то сгорит дотла.

— Осторожнее, малышка, ты связываешься с чем-то, с чем не сможешь справиться.

Она издает звук, что-то среднее между вскриком и стоном, когда я провожу зубами по нежной коже ее шеи и покусываю.

Лекси наклоняет голову и отвечает на любовный укус.

— Побеспокойся о себе, старик.

Она тянет свои руки, и я отпускаю их, любопытствуя, к чему приведет ее инициатива.

Ее руки тянутся к пуговице на моих джинсах, расстегивая ее и расстегивая молнию. Я судорожно втягиваю воздух, заряженный сексом, желанием и всеми другими грязными вещами, которые я сдерживал, когда дело касалось ее.

— Ты грязная маленькая шлюшка, не так ли, Лекси?

Костяшками пальцев она касается хлопка моих боксерских трусов, прежде чем стянуть их вниз и высвободить мой член. Он почти выпрыгивает из боксеров и я теряю свой гребаный разум. Ее рука двигается быстрее, а глаза вспыхивают при словах, которые срываются с моих губ.

Я обхватываю рукой ее темные волосы и тяну, пока она не падает на колени. Она держится за мой член, скользя кончиком по своим красиво накрашенным красным губам.

— Похоже, ты неравнодушен к маленьким грязным шлюшкам, дядя Калеб. Или ты предпочитаешь, чтобы я называла тебя папочкой? Я не могу перестать думать о том, каким ты будешь на вкус. — задыхаясь, признается она, прижимаясь к моему члену. — Все, чего я хочу, это сделать папочку счастливым.

Она облизывает кончик моего члена, пробуя мою предварительную сперму.

— Ты такой вкусный, папочка. Если я буду хорошей девочкой, можно мне еще?

Эта маленькая соплячка испытывает меня.

— Почему бы тебе не быть хорошей маленькой девочкой ради папочки и не отсосать мне.

Лекси накрывает своим ртом мой член, втягивая щеки и принимая меня глубоко, пока мой член не достигает задней стенки ее горла.

Я стону, почти теряя контроль, когда Лекси погружает мой член глубже в свое горло, все время глядя на меня снизу вверх, как будто напрашиваясь на похвалу.

— Черт. Вот и все, малышка. Потерпи еще немного. Ты так хорошо справляешься. Я так горжусь тобой.

Я раздвигаю ее колени ногой и задираю юбку, чтобы хорошо рассмотреть прозрачный кусочек материала, который она считает подходящим для того, чтобы называть нижним бельем.

— Я собираюсь наказать тебя за то, что ты думаешь, будто бы любой другой мужчина имеет право смотреть на эти маленькие трусики, кроме меня.

Я не даю ей шанса ответить, запускаю пальцы под оборчатый подол ее топа, все больше расстраиваясь из-за необходимости прикоснуться к ее нежной коже. Я рычу, когда срываю рубашку с ее тела, обнажая ее груди своему голодному взгляду. Не говоря ни слова, я шлепаю ее по сиськам и смотрю, как они покачиваются. Лекси стонет, когда я бью по ним снова и снова, восхищаясь тем, как они из кремово-белых становятся ярко-розовыми.

— Ты такая красивая, что на тебя больно смотреть, малышка.

Потянув Лекси за затылок, я поднимаю ее на ноги. Она хватает ртом воздух, когда слюна стекает по ее рту и попадает на идеальные сиськи. Ее тело немедленно реагирует, выгибаясь навстречу мне, когда я прижимаюсь губами к ее дерзкому соску.

Мы сливаемся воедино, руки, губы и нежная плоть, наши тела извиваются, пока из ее рта вырываются сладкие короткие стоны. Каждое поглаживание и посасывание моего языка и рта на ее груди подводит ее к новой грани, ее хриплые стоны становятся неровными и умоляющими.

Лекси сжимает мой затылок, что бы не упасть.

— Калеб, пожалуйста.

Ее мольба отдается толчком прямо в моем члене. Отрываясь от ее сисек, я выпрямляюсь и смотрю на нее.

— Пожалуйста, что?

Лекси внезапно становится застенчивой. Ее глаза отводятся от моих, и она двигает руками в бессмысленной попытке заслонить свое сексуальное тело от моего взгляда.

— Не нужно притворяться, Лекси. Мы оба знаем, что ты моя маленькая грязная шлюха.

Я хватаю ее за шею и притягиваю к себе. Ее губы приоткрываются, когда я провожу большим пальцем по ее нижней губе и размазываю алую помаду.

— Ну же, Лекси. Ты непослушная маленькая девочка, напрашивающаяся на наказание. Поэтому я спрошу еще раз. Пожалуйста, что?

— Трахни меня, Калеб. Пожалуйста, трахни меня.

От того, что эти слова слетают с ее губ, у меня перехватывает дыхание. Пять лет, все чего я хотел — это ее, в этот момент. Мои пальцы, скользящие по ее мягкой плоти, это ответ на мою молитву о том, чтобы она больше не была видением, созданным моим разумом, а реальностью, дающей мне единственное, чего я когда-либо хотел. Держать в руках самое дорогое, что есть на свете, это что-то новое.

Чувство, которое делает тебя одновременно непобедимым и уязвимым.

— Не могу дождаться, когда попробую тебя на вкус, малышка. Я провожу рукой между ее бедер, и играют пальцами с ее возбужденной плотью, как маэстро. Ее бедра дрожат, мышцы напрягаются, когда ее ногти впиваются в плоть у моих лопаток.

— Я так близко. Пожалуйста, папочка. — стонет она, пока мои пальцы ласкают ее влажную киску.

Она выглядит такой красивой и отчаявшейся, охваченной желанием и похотью. Я мог бы позволить ей кончить мне на пальцы, чтобы насытить ее тело, но я хочу, чтобы она стала зависимой.

Умоляла.

Видения того, как она стоит на коленях и делает все, о чем я попрошу, вихрем проносятся в моем мозгу. Я отстраняюсь, убирая руку из ее тепла.

— Что ты делаешь, Калеб? — требует она, в ее словах слышится разочарование. — Ты не можешь начать это, а потом оставить меня полной желания.

Она поднимает с пола свою изодранную рубашку, пытаясь натянуть ее.

— Я почти уверен, что эта рубашка давно исчезла. Я не могу сдержать улыбку, которая появляется на моих губах, когда я наблюдаю за ее бессмысленной борьбой.

— Ты невыносимый осел, ты знаешь это?

Я пожимаю плечами.

— Это ты делаешь поспешные выводы. О чем это говорит? Предпологаю, это делает из нас с тобой идиотов?

Руки Лекси опускаются по бокам. Ее глаза превращаются в щелочки, а полные губы — в прямую линию. Я почти слышу, как крутятся колесики в этой красивой голове. Она отворачивается от меня и устремляется к двери.

— Если ты не можешь дать мне то, что я хочу, я получу это где-нибудь в другом месте.

Ярость захлестывает меня, когда я натягиваю штаны и бросаюсь к ней, хватая за запястье и прижимая к стене.

— Черта с два ты это сделаешь, малышка. Ты была близка к тому, чтобы открыть для себя рай от моего языка, но я думаю, тебе пора научиться хорошим манерам.

Я подтягиваю ее к стойке и сажаю сверху. Лекси мурлычет, как новорожденный котенок, когда мои пальцы заигрывают с краем ее промокших трусиков. Не говоря ни слова, я срываю ткань с ее горячей пизды.

— Это тебе не понадобится.

Я улыбаюсь, когда Лекси раздвигает ноги в предвкушении.

— Такая хорошая маленькая шлюшка. Скажи мне, Лекси, что ты позволишь папочке сделать с тобой, чтобы ты смогла кончить?

— Все, что угодно. Пожалуйста.

Рычание срывается с моих губ, когда я смотрю на ее мокрую киску.

— Я бы ничего так не хотел, как трахнуть тебя языком до беспамятства, но сначала тебе нужно научиться хорошим манерам. — одной рукой я снимаю ремень. — Раздвинь пошире ноги, моя ненасытная, маленькая шлюшка.

Лекси делает, как ей сказано, широко раскрываясь и давая мне возможность получше рассмотреть себя.

Я погружаю палец в ее щелочку, прежде чем подношу к губам и обсасываю дочиста.

— Такая аппетитная девочка.

Она раздвигает губки киски и улыбается.

— У меня есть еще кое-что для тебя, папочка. Все, что тебе нужно сделать, это облизать.

— Если хочешь, чтобы это прекратилось, скажи «красный». Если этого будет слишком много, скажи «желтый». Если хочешь еще, скажи «зеленый». Поняла?

Лекси поднимает голову, в глазах вопрос.

— Мне нужно убедиться, что ты понимаешь слова папочки. — она кивает. — Используй слова взрослой девочки, Лекси. Ты понимаешь, чего от тебя ожидают?

— Да. — стонет она.

Крик, полный боли и удовольствия, срывается с губ Лекси, когда я бью ремнем. Я ожидаю, что она сомкнет ноги, но она этого не делает. Вместо этого она двигает своей задницей вверх и вперед, как будто предлагая мне себя. Мой член вздымается в штанах, требуя, чтобы его выпустили.

Мне интересно, играет ли моя маленькая соплячка в какую игру играет, поэтому я проверяю ее на прочность.

— Это за то, что заставил меня отчаянно хотеть тебя.

Ремень опускается на ее сладкое влагалище снова и снова, меняя цвет с нежно-розового на пылающе-красный.

— Это за то, что ты думаешь, что якобы можешь получить то, что тебе нужно, от кого, кроме меня.

Голова Лекси запрокидывается, и она хнычет, когда я бью ее в последний раз, убедившись, что кожа попадает прямо на ее чертовски сексуальный клитор.

— И это для того, чтобы ты больше никогда больше не злилась

— Папочка. — стонет она. — Пожалуйста, папочка. Мою киску нужно трахнуть.

Я крепко держусь за ремень и смотрю, как она рассекает воздух. Когда она понимает, что я получаю слишком много удовольствия от ее боли, чтобы что-либо предпринять, ее рука оставляет половые губы, и кончик пальца заигрывает с ее отверстием. Мои глаза расширяются, и мой член готов лопнуть, когда я смотрю, как Лекси засовывает один палец, а затем еще три, в свою киску, набивая себя до отказа.

— Черт. — стону я, когда она дрожит и трахает свою руку. — Вот и все, детка. Используй эту грязную киску для папочки. Лекси стонет от моих вульгарных слов, поощряя меня давить на нее дальше. Я достаю свой телефон и нажимаю кнопку записи.

— Камера обожает такие жалкие дырки для ебли, как ты.

Я перехожу на другой конец бара и запечатлеваю ее милое личико, протягивая ей свои пальцы. Она широко раскрывает рот, и я засовываю четыре пальца ей в рот.

— Жалкая маленькая шлюшка. Сосет папочкины пальцы, притворяясь, что это его толстый член, пока я тебя записываю. Ты ведешь себя не как хорошая маленькая девочка, Лекси. Все это очень неприлично. Что бы сказали твои мама и папа, если бы увидели тебя сейчас? Посмотри, на что ты готова ради своего дяди. Только шлюхи хотят трахать свою семью.

Она стонет, когда я плюю ей в лицо.

— Мне придется наказать тебя за то, что ты такая шлюха. Свяжу тебя и набью эту киску ремнем, пока из нее не пойдет кровь для папочки. Теперь я заснял тебя на камеру, Лекси, и клянусь, если ты когда-нибудь снова заговоришь о том, что заставляет меня ревновать тебя к другим мужчинам, я выложу это на всеобщее обозрение. Если ты хочешь вести себя как жалкая тряпка, мир должен иметь возможность увидеть твое тело шлюхи.

Лекси пытается заговорить, но ее слова заглушаются моими пальцами, зажатыми у нее во рту.

Я вынимаю их и вытираю слюну с ее хорошенького круглого личика.

— Ты хотела что-то сказать, мое маленькое отродье?

— Пожалуйста, папочка. — стонет она, продолжая трахать себя. — Я буду хорошей девочкой и буду делать то, что мне говорят. Только никому не показывай фотографии или видео, на которых я веду себя с тобой как мерзкая шлюха.

Мне хочется расхохотаться, потому что эта маленькая шалунья хороша в ролевых играх. Она выпячивает нижнюю губу, но ее глаза затуманиваются похотью. Похоже, моя девочка хочет поиграть, а что малыш хочет, то малыш и получает.

Я отступаю назад и наклоняюсь к ее влагалищу, делая несколько снимков. Вместо того, чтобы отступить, она подается вперед, чтобы дать камере лучший обзор.

Моя Лекси, кажется, склонна к деградации. Шлюха зависимая от боли. И эксгибиционизм тоже не исключен.

Ее ноги снова дрожат, и я убираю ее руку.

— Пожалуйста, мне нужно кончить. Я сделаю все, что угодно. Пожалуйста.

— Хочешь кончить, малышка?

— Да, папочка. Моей маленькой киске это так нужно. Я сделаю все, что ты попросишь. Пожалуйста.

Я отхожу подальше от стойки.

— Встань на колени и ползи. Пока ты это делаешь, я хочу, чтобы ты сказала мне, какая ты бесполезная шлюха, что ты получишь оргазм только от того, что мой член трахнет эту грязную киску до полного подчинения. Я хочу, чтобы ты сказала папочке, что все твои дырочки принадлежат мне, а твое тело теперь принадлежит мне.

Лекси падает на колени, прежде чем принять нужную позу. Маленькая негодница не дает типичного остроумного ответа. Ее дерзость была доведена до подчинения желаниями ее сочащейся киски. Ее похотливая головка работает в полную силу, и ничто не имеет значения, кроме желания кончить.

— Я твоя непослушная шлюха, папочка. Мне нужно, чтобы ты трахал и наказывал меня, пока я не стану хорошей.

Мой член болит, когда я смотрю, как покачиваются ее большие сиськи, когда она унижает себя ради меня.

— Ты должен наказать свою собственность, папочка.

Моя кожа покраснела.

— Если я буду протестовать, обвяжи свой ремень вокруг моей шеи и души, пока я не потеряю сознание. — она подползает к моим ногам. — Но я не хочу, чтобы ты останавливался, когда ты меня задушишь, папочка. Пока я без сознания, я хочу, чтобы ты жестоко оттрахал меня, чтобы, когда я проснусь, у меня все болело и я была в крови. Тогда я буду знать, что я никчемная дырка без выбора. Сделай меня своей маленькой сучкой, папочка. Используй меня, пока я не научусь быть хорошей девочкой.

Она хватает себя за грудь, прежде чем ущипнуть за пухлые соски.

— Пожалуйста, дядя Калеб. Я сделаю все, что ты захочешь.

Инстинктивно я засовываю руку в штаны и хватаюсь за член, яростно дергая, когда по моему телу пробегают мурашки. Ее напряженный взгляд перебегает с моего на член в моей руке. Мягкая улыбка растягивает ее губы, прежде чем кончиками пальцев она обводит меня по всей длине за хлопком моих боксерских трусов.

Я хватаю ее за волосы и оттягиваю голову назад.

— Папа разрешал тебе прикасаться к нему? — я плюю ей в лицо. — Ты получила разрешение, шлюха?

— Нет. — вздыхает Лекси, но ее пальцы задерживаются на моем члене. — Я просто хочу, чтобы папочке было хорошо.

Господи. Я всегда думал, что я слишком стар для Лекси, что я развращу ее и разрушу ее невинность. Поэтому я держался подальше, но, черт возьми, моя женщина может оказаться чересчур для меня. Ее грязный маленький ротик выплевывает развратные слова, и она знает, как управлять своим телом, пока мне не захочется упасть перед ней на колени.

Лекси открывает рот, когда я размазываю слюну, и высовывает язык, чтобы попробовать.

Я улыбаюсь своей хорошенькой маленькой шлюшке, и у меня текут слюнки, когда я наблюдаю за ее распутным поведением.

— Я дам тебе то, в чем ты так отчаянно нуждаешься, красотка, но мне нужно тебя немного попробовать.

Лекси наклоняет голову, пристально глядя на меня.

— Все, что ты захочешь, папочка. Я твоя игрушка, с которой ты можешь делать все, что захочешь.

— Верно, Лекси. Ты папина игрушка для секса.

Я оставляю ее волосы и ложусь на деревянный пол.

— Почему бы тебе не сесть Санте на лицо и не сказать ему, что ты хочешь на Рождество.

Лекси поднимается с пола, делая один неуверенный шаг за другим. Она возвышается надо мной и дает мне отчетливый обзор моей мокрой киски.

— Сядь. — требую я.

Она опускается, но не до конца, нависая над моим лицом.

Я хватаю ее за бедра.

— Когда я говорю «сядь», шлюха, я имею в виду сядь. Я хочу, чтобы моя жадная киска задушила меня.

Я притягиваю ее к себе на лицо и погружаюсь внутрь, опьяненный ее вкусом. Пять гребаных лет, и все, о чем я думал, это есть эту киску, пока она не начнет умолять меня остановиться.

— О, папочка. Дядя Калеб, пожалуйста, не останавливайся. О, боже мой, от твоего языка мою маленькую киску начинает покалывать.

Мне нравится Лекси такой, нуждающейся, с опущенными стенами. Слова, слетающие с ее губ, заставляют меня вот-вот кончить.

— Скажи мне, что моя шлюха хочет, чтобы Санта подарил ей на Рождество.

— Я… — она колеблется.

Лекси вскрикивает, когда я прикусываю ее клитор, но не отстраняется. Я шокирован тем, что мой укус заставляет ее тереться о мой рот.

— Мне нравится, когда ты делаешь мне больно, папочка. Это приятно. Моя маленькая киска становится такой влажной.

Я приподнимаю ее и погружаю палец в ее киску, прежде чем провести им между ее попок.

— У меня бывают такие фантазии, папочка. Я не знаю, откуда они берутся. Я никому не рассказываю, потому что не хочу, чтобы они судили меня.

Кончик моего пальца массирует ее анус.

— У меня в заднице раньше ничего не было, папочка. Будь осторожен, когда лишишь мою задницу девственности.

Раздается тихий шлепок, прежде чем я вхожу по костяшки пальцев. Я засовываю палец в ее попку и вынимаю из нее, в то время как кончик моего языка проникает в ее влажное влагалище.

— Я собираюсь грубо оттрахать твою задницу, шлюха. Папочка собирается взять свой толстый член и засунуть его в задницу своей маленькой девочки. Ты будешь звать папочку от боли, и когда ты заплачешь, мне будет все равно, потому что я знаю, ты жаждешь, чтобы папочка сделал тебе больно.

— Я хочу, чтобы ты использовал меня, папочка. Пожалуйста, сделай меня настоящей шлюхой на Рождество. Сделай меня настолько жалкой шлюхой, что при мысли о том, что кто-нибудь узнает об этом, мне захотелось бы умереть от стыда.

— Черт. — стону я в ее влагалище, усиливая движения своего языка, когда засовываю еще один палец в ее задницу.

Лекси двигает бедрами, качаясь на моем языке. Я хватаю ее за шею, и сжимаю. Она кашляет, но ее бедра не прекращают двигаться. Чертовски великолепное то, как она двигается и стонет, когда кончает, посылает ударные волны удовольствия по моему члену. Ее тело дрожит, и прерывистое дыхание вырывается из ее рта.

— Папочка. — выдыхает она, прежде чем покрыть мое лицо своей горячей спермой.

Я покусываю ее клитор, прежде чем перевернуть ее на спину. Я быстро снимаю штаны и боксеры, высвобождая свой член, прежде чем оседлать ее горло.

— Хорошая девочка. Ты заставила папу гордиться тем, что ты кончила.

Лекси хлопает ресницами.

— Все, чего я хочу, это заставить папочку гордиться своей никчемной маленькой киской.

Улыбаясь Лекси сверху вниз, я хватаю свой член и бью им ее по лицу.

— Тогда откройся, детка. Папочка собирается трахнуть тебя в глотку.

Лекси приоткрывает рот, и я просовываю свой член между ее губ.

— Когда ты хорошая девочка и делаешь то, что тебе говорят, ты выглядишь как милый ангел. Очень жаль, что занятия любовью не поможет твоей грязной дырочки.

Я наклоняюсь в сторону и снова достаю телефон из кармана джинсов. Глаза Лекси расширяются, когда я делаю снимок, где она давится моим членом.

— Как ты думаешь, сколько денег папочка мог бы получить за эту фотографию? Я уверен, что многие грязные старикашки заплатили бы, чтобы увидеть, как такая горячая юная штучка, как ты, плачет, давясь большим членом.

Лекси стонет.

— Да, папочка.

— Похлопай меня по бедру, если не можешь этого вынести.

Я толкаюсь, и она давится, когда мой член упирается ей в горло.

— Господи, звук, с которым ты отчаянно пытаешься вздохнуть — самая сексуальная вещь. Рождество только что стало моим новым любимым праздником.

Я поворачиваюсь и шлепаю ее по киске, заставляя ее подпрыгнуть.

— Ты такая красивая, когда мокрая и готова для меня. Как бы сильно я ни хотел наполнить этот рот горячей спермой, есть кое-что, чего я хочу гораздо больше.

Я встаю и подхожу к барной стойке, поглаживая свой член. Ее взгляд останавливается прямо на моем кулаке, пока я получаю удовольствие. Она облизывает губы, не сводя глаз с моего толстого живота.

— Умоляй папочку трахнуть эту маленькую, тугую киску.

Я останавливаюсь на середине, наблюдая за ее реакцией. Ее глаза поднимаются, чтобы встретиться с моими, два верхних зуба впиваются в подушечку нижней губы, и капелька предварительной спермы смачивает кончик моего члена. Я не могу сопротивляться. Я облизываю губы. Я наклоняюсь, ловя ее рот в нежном поцелуе.

Я улыбаюсь от неуверенного движения ее губ напротив моих. Девушка только что сказала и сделала несколько мерзких, сексуальных вещей, но этот момент, кажется застает ее врасплох. Ее внезапная робость вскоре исчезает, и ее пальцы оказываются в моих волосах, когда она забирается ко мне на колени, прижимаясь ко мне ближе.

Мое сердце бешено колотится, когда я глажу ее бедра, кончики моих пальцев все ближе и ближе подбираются к ее нежным половым губкам, пока я не могу больше ни секундой дразнить ее.

— Я отчаянно нуждался в тебе, Лекси.

— Тогда возьми то, что принадлежит тебе, папочка. Трахни мою киску и наполни меня своей спермой.

Приподнимая ее бедра, я насаживаю ее на свой член. Она двигается вверх-вниз, нетерпеливая и отчаянная.

— Ты так хорошо трахаешься с папочкой. Твоя тугая киска создана для моего члена. Ты такая грязная девчонка. Мы оба чисты, но у нас не было разговора о контрацепции. Ты принимаешь таблетки, малышка?

— Нет. — стонет она без намека на панику или сожаление. — Нет смысла принимать таблетки, когда единственный человек, которого ты хочешь трахнуть, это мой дядя.

Я щиплю ее за соски, и ее голова откидывается назад, когда она стонет в экстазе.

— Я держу тебя, Лекси. Я собираюсь заделать тебе ребенка, чтобы ты никогда не сбежала от меня.

— Да, папочка. Сделай мне ребенка. Сделай меня своей беременной шлюхой. Мое тело принадлежит тебе.

Я тереблю ее соски, пока она двигается вверх и вниз на моем члене. Я рычу, когда мои яйца напрягаются, и я достигаю вершины своего желания.

— Вот и все, детка. Выпусти все это напряжение. Наполни свою киску. Ты будешь такой красивой с большим круглым животом, вынашивающей моего ребенка.

— Папочка, я так близко. Я собираюсь кончить.

— Кончай прямо на папочкин член, малышка.

— Папочка! — Лекси кричит, когда мы оба проваливаемся в небытие и теряемся друг в друге.