Парад искажений (СИ)

1982 Глава 21

— Андрей Викторович, как вы уже знаете, то я покидаю пост Председателя КГБ…

Андропов снял очки и, вздохнув, положил на стол. Прищурился подслеповатым взглядом.

В кабинете кроме Андропова и Ткачёва никого не было.

— Так сделать меня вынуждают обстоятельства…

Ткачёв молчал и ждал, когда Юрий Владимирович закончит «вводную» и приступит к изложению дела, но Андропов не торопился. Он крутил очки и тоже чего-то ждал. Или не решался озвучить свои предложения.

— Пока вы будете работать под началом генерала Федорчука. Виталий Васильевич не тот человек, которого я бы хотел видеть на посту Председателя, но так решил Леонид Ильич.

Ткачёв, до этого сидящий бездвижно и сосредоточенно, наконец, кивнул. Мол, понимаю…

— У меня с Федорчуком есть договорённость. Он не будет лезть в работу вашего управления. Правда, какое-то время. И я хочу, чтобы это время вы потратили с пользой. Думаю, что полгода у вас есть.

Андрей Викторович не стал спрашивать, что будет после полугода. Это было понятно.

Брежнев был очень плох здоровьем и на партийном «олимпе» сейчас решался вопрос — кто займёт его место. Кандидатур было несколько — сам Андропов, Черненко и Громыко. Громыко даже приходил к Андропову поговорить о разделе партийной власти, и не будет ли Юрий Владимирович против него, если тот станет генсеком. То есть, Громыко хотел вернуть Андропова на пост Председателя КГБ, а секретарем ЦК сделать… Горбачёва.

Юрий Владимирович перед этим разговором встречался с Ткачёвым накоротке. Андрей Викторович рассказал ему о встрече с агентом ЦРУ и показал пленку. И теперь Андропов стремился только вверх — на место Генерального секретаря. Обратной дороги у него не было. Тандем Громыко-Горбачёв привёл бы во власть совершенно не тех людей, по мнению Андропова.

— Первое, — Юрий Владимирович все же решил озвучить свои предложения. — Ленинградским ОБКОМом руководит Романов Григорий Васильевич. Тщательно присмотритесь к нему и аккуратно отсейте из его окружения… ненужных людей. Мне некому это доверить, кроме вас.

Ткачёв решил чуть возразить.

— Юрий Владимирович, но ЦРУ не даст вывести Романова наверх. Так же, как не даст скомпрометировать Горбачева. Я просто не смогу в одиночку противостоять им.

— А вот это второе, Андрей Викторович, — Андропов решительно нацепил очки на нос. — Я знаю, что у вас есть группы, способные к силовому давлению. Я вас лично просил их создать. И насколько я понимаю, судя по операции в Ташкенте, они у вас есть. Меня не интересует, сколько их, и какова их численность, но… предлагаю вам вывести группы из-под контроля КГБ. В кратчайшие сроки обеспечить людей всем необходимым и законспирировать. Как это сделать — вы решите сами.

Ткачёв от удивления выпучил глаза.

— И что вы так смотрите, генерал? — усмехнулся Андропов. — Поговорите с Устиновым. Он может предоставить базу ГРУ. У него, вообще, много чего есть. Я предупредил маршала о встрече с вами.

Андрей Викторович и тут хотел возразить, но понял, что ГРУ выполнять приказы Андропова будет несподручно. Это может вызвать волну нежелательных вопросов со стороны членов Политбюро. А многие из них не разделяют взглядов Юрия Владимировича.

— И третье. Прижмите немножко «авторитетов». А то уж больно вольготно они себя чувствуют при Щелокове. Пусть финансируют конспирацию ваших групп. Разрешаю действовать жестко, но осмотрительно. И четвёртое — зайдёте в техотдел и получите новые станции связи. Я распорядился. Станции снабжены защитой от прослушивания.

Андропов замолчал, хотя и не отпускал Ткачёва. Наконец, тихо закончил:

— И последнее, Андрей Викторович… Тоже готовьтесь к переходу на конспиративное положение. Пока только готовьтесь. Возможно, понадобятся силовые акции.

Не сказать, что Ткачёв был удивлён последним предложением Андропова. Это было очевидно — борьба за власть принимала совсем уж искажённый вариант. За парадной вывеской скрывались совсем не благородные намерения и люди, рвущиеся наверх, могут не перед чем не остановиться. Но остановить их кому-то же надо.

Андрей Викторович понимал, что распоряжение Андропова рассчитано на полную лояльность к нему Ткачёва и его силовиков. Но что могут сделать пять-шесть человек против хорошо организованных людей, к тому же, поддерживаемых ЦРУ. Да и не только ЦРУ. Наверняка замешана МИ-6, да Интерпол тоже, как говориться, при делах. И как против такой махины? А главное — ради чего?! Вот чем отличается то же Романов от Брежнева? Или Горбачёва?

Так вот это мы и выясним, думал Ткачёв, шагая по коридору в кабинет.

Елизавета после командировки в Узбекистан держалась с ним подчеркнуто официально и сухо. А Ткачёв не возражал против таких отношений. Как гласила пословица — баба с возу, кобыле легче. Хотя легче Андрею Викторовичу не было. Лиза была для него и другом, и помощником, но сближаться с ней он не считал необходимым. Учитывая в какие «игры» он попал, это могло быть для неё тяжело. Да, Ткачёв понимал, что женщина, не растратившая своей сути в любви к близкому человеку, неосознанно выплёскивает свою любовь и нежность в таких количествах, что не может себя контролировать. И если бы не эта «работа», то Ткачёв упал бы в Лизины руки полностью. Но кто-то же должен делать эту работу!

— Добрый день, Андрей Викторович, — дежурно улыбнулась Лиза, когда Ткачёв зашёл в приёмную.

— Здравствуйте, — обронил он, проходя в кабинет.

Закрыл за собой дверь и упал в кресло. Именно упал задом, а не присел. Раздраженно кинул папку на стол, уставившись в окно.

А там вовсю расцветала майская зелень, и в воздухе витал очаровательный аромат. А тут приходится сидеть в кабинете и выдумывать план конспирации. Дожил!

Нет, над конспирацией пусть подумает Хмель, решил Ткачёв. А ему сейчас надо собирать информацию. Давненько он не заезжал в Измайлово — к «группе» Глушко. Да и к старику Толю надо бы заехать — посоветоваться и кое-что уточнить.

— До завтра меня не будет, — буркнул Елизавете генерал, закрывая кабинет.

Она только молча кивнула.

Спустившись на улицу к машине, Андрей Викторович встретил Жевнова оживлённо беседующего с Трофимовым. Подумал, и взял его с собой, чему лейтенант был несказанно обрадован.

— Новую станцию связи я уже поставил в машину, товарищ генерал, — выруливая на Садовое кольцо, поведал Пал Палыч.

— Спасибо, старшина.

И Ткачёв засмотрелся в окно на пролетающие мимо автомобили.

В Измайловском парке он не нашёл знакомых любителей гамбитов на их излюбленном месте.

— Пал Палыч, а сходите-ка на квартиру, — озабоченно попросил генерал, возвращаясь к машине. — А вы, лейтенант, присмотрите за домом. Не ошиваются ли вокруг него странные личности. А я ещё раз пройдусь по ближайшим аллеям.

— Так, может на квартиру позвонить? — Трофимов указал на телефон.

— Пожалуй, да, — согласился Ткачёв, злясь на себя, что не догадался до простого решения. — Только с автомата на улице, — и увидев, что лейтенант направился в сторону дома, вспомнил про его подозрения по поводу слежки. — Аристарх, подождите! Дождёмся, пока старшина позвонит.

Трофимов вернулся озабоченный.

— Никто не берёт трубку, товарищ генерал…

Это было странно. Глушко опер бывалый, да и Ворон не прост. Куда они могли исчезнуть?

— Пал Палыч, а когда вы здесь были в последний раз?

Старшина чуть подумал.

— Так это, дня за три до вашего возвращения. Мы ещё с Серёгой чай пили с пряниками… Так он спрашивал насчёт вашего возвращения.

Андрей Викторович быстро сопоставил факты и пришёл к неутешительному выводу — Глушко с Вороном пропали. Причём, в неизвестном направлении и вполне вероятно с материалом, который они собирали по заданию Ткачёва.

— Пал Палыч и вы, Аристарх, остаётесь здесь и будете наблюдать за квартирой. Машину не покидать. Едой и водой, если нужно, запаситесь заранее. К себе внимание не привлекать, если будут провоцировать, то немедленно уезжайте. Приказ поняли?

— Так точно, — проговорил удивленный Жевнов, а Трофимов сосредоточенно кивнул.

— Продержитесь до вечера. Я пришлю сюда спецов.

Ткачёв спешил и не успел купить торт для старика Толя, но тот не обиделся.

— В следующий раз принесёте два…

Гурам Ефимович прочно обосновался на конспиративной квартире, а Ткачёв его никуда и не гнал. Хотя «точку» надо бы сменить — Толь ещё понадобится генералу.

— Ну-с, Андрей, и что вас мучает? — старик эффектно поправил свой галстук-бабочку.

— Много чего, — неопределённо ответил Ткачёв.

— Ладно. Начнём с главного. Вы определились — чью сторону вы занимаете? Ведь мы уже беседовали с вами на эту тему.

— Я не совсем уверен, Гурам Ефимович, что выбрал правильную сторону, — вздохнул генерал.

— Ну, Андрей, не надо столь часто предаваться думам о правильности. Это вредно, ибо, правда — в ваших убеждениях. В чем вы убеждены, то и есть для вас истина.

Андрей Викторович невесело усмехнулся, взглянув на старого еврея.

— А что вы усмехаетесь? Гурам тоже имеет убеждения. И лично я считаю, что разваливать СССР на части — это преступно. А нынешняя ситуация стремиться именно к этому. Я хоть и аполитичен, но я — русский, как ни странно это звучит.

Ткачёв ещё раз усмехнулся.

— Кто-то говорил, что патриотичность — это последнее прибежище негодяев.

Толь негодующе махнул ладонью.

— Не стоит усмехаться над этой фразой, не понимая заложенный в ней смысл. Тот, кто это сказал, возможно, подразумевал совсем иное. Англосаксы те ещё манипуляторы и авторы афоризмов. Но вернёмся к вам, Андрей.

Ткачёв нервно дернул подбородком.

— Гурам Ефимович, а кому понадобилось развалить СССР?!

— Странно, — Толь сжал губы, — что вы спрашиваете. Конечно, англосаксам. Это им очень выгодно.

— Да я не про них, — генерал раздраженно отвернулся. Потом понял, что сам не уточнил свой вопрос, а старик воспринял это буквально. — Кому из нашей партноменклатуры…

— А, вот вы о чём! — улыбнулся Толь. — Да, любому!

— Даже… Андропову?!

— А чем он лучше или хуже остальных? — удивился старик. — Человек вкусил полноту власти, и хочет получить ещё больше. А путь, который его приблизит к «олимпу», может быть разным. К тому же в регионах поднял голову национализм. Регионы проще выкинуть, чем усмирить. А в Конституции СССР записано, что каждая республика имеет право на самоопределение. И замечу — русские в регионах не всем нравятся.

— Это я заметил, — пробурчал Ткачёв.

— Так вот это и используют прежде всего, Андрей. Прийти к власти, обогатиться за счёт неё, укрепить власть с помощью денег… Эти технологии давно известны. А желающих развелось!..

Ткачёв вопросительно взглянул на Толя.

— Да, — энергично кивнул тот. — Слишком узкий сейчас круг людей, допущенных к «большой кормушке». Третий секретарь ОБКОМа не может взять больше первого секретаря, а ведь очень хочется! «Икорное дело», как ни странно, дало противоположный импульс, а не такой, на какой рассчитывал Андропов. А Брежнев слишком мягко реагировал на деяния своей дочки и близких «друзей». Вот эти друзья и взбрыкнулись — пошли на поклон к англосаксам, когда увидели, что Андропов намерен «закрутить гайки». Быть расстрелянным, Андрюша, не все желают, — засмеялся старик. — Вернее, никто не желает. Да и в тюрьме не сахар. Ну, а как воруют, вы, наверное, знаете?

— Да уж!..

Только и сказал Ткачёв.

— Посему выходит, генерал, — Толь причмокнул губами, видимо, не хватало ему торта для беседы, — что борясь с развалом СССР, вы будете бороться с обыкновенным воровством. А это, насколько я знаю, было вашей прямой обязанностью, будучи, работая в милиции. Только, работая в КГБ, вы ловите воров покрупнее, да ещё связанных с иностранными державами.

Андрей Викторович согласился со стариком и, подумав, спросил:

— Что вы можете сказать о Горбачёве?

— Михаиле? Это тот, кто был первым секретарём Ставропольского ОБКОМа? — уточнил Толь. — Странная личность, скажу я вам. Прикрываясь передовыми идеями, на самом деле — мутит воду. Чтобы не быть голословным, я, пожалуй, познакомлю вас с одним очень интересным человеком. А давайте завтра?! Заодно и тортик принесёте…

Ткачёв выходил из дома со смешанными чувствами. Вся эта большая «возня» напоминала некий парад, когда события чередуются, как знамёна. Только под знамёнами почему-то искажаются события.

Генерал вытянул руку, останавливая проезжающее такси. Машина резко затормозила и подкатила к обочине. Ткачёв сел и только хотел назвать адрес, как таксист обернулся к нему.

— Викторыч, не стоит тебе разгуливать без охраны, — Хмель не улыбался, а говорил серьёзно, нахмурив лоб. — Ты не думай, что ЦРУшники какие-то дилетанты, или готовы соблюдать правила. А вот на хвост им ты наступил серьёзно. Кстати, а ты знаешь, что по поручению Андропова в Прокуратуре создали оперативную группу по работе в Узбекистане? И группа будет расследовать не покушение на Брежнева. А ты в Ташкенте хорошо «засветился» историей с отлетом…

— И что?

— А то, Андрей! У Рашидова тоже могут найтись люди для отмщения. Ладно, куда едем? И где ты оставил своих «архаровцев»?

Генерал рассказал агенту про то, что случилось в Измайлово днём.

— Плохи дела, Викторыч, — цокнул языком Хмель. Он вывел машину на проспект и поехал в центр. — Что надо сделать?

— Надо найти Глушко и Ворона. Это срочно. Их в лицо знает только Трофимов и парни… из группы Кума.

— Это те, что с тобой в Ташкент прилетали?

— Да. Но их, тоже срочно, надо на время законспирировать. Да, какое «на время»… совсем. А ещё отправить кого-то в Ленинград собирать материалы на Романова.

— Последнее — не сложно. Ты уж, извини, куратор, но я тут человека в группу взял. Впрочем, ты её видел в операции по ЦРУшнику. Её можно внедрить в окружение Романова. А дядьки Кума её подстрахуют. Вот и конспирация им будет. У Романова в Ленинграде всё схвачено — никто не может без его ведома даже пукнуть.

— А эта…

— Зайка сможет, — предвосхитил вопрос генерала агент. — У неё такая специализация.

— Зайка?!

— Да. Оперативный псевдоним. Ну, связного сам подберёшь. Аристарх-то, неплохо справлялся. Тебе надо его в группу Кума определить, я считаю. С увольнением из Комитета.

— Думаешь, всё так серьёзно?!

Хмель на секунду обернулся. Суровый взгляд агента говорил Ткачёву, что генерал похож на идиота.

— Тебе мало фактов, Андрей?!

Фактов предостаточно, подумал Андрей Викторович.

— В общем, давай звони своему старшине и передай пароль, — распорядился Хмель, прибавляя скорости. — Я найду твоих людей. А ты готовь дядек Кума в командировку.

И он не глядя на генерала, протянул ему станцию связи. Ткачёв удивился.

— Это у тебя откуда?!

— Лиза передала. Она получала станции для отдела. Потом спишешь одну, как разбитую вдребезги при выполнении особо сложной операции. Я соберу тебе какой-нибудь электронный хлам и прикручу бирку от этой станции.

— Ох, уж это Лиза! — недовольно воскликнул Ткачёв.

— Между нами, Андрей… Дурак ты!

Генерал обиделся.

— Это почему?!

— Елизавета — дочка Кудрявцева, если ты не помнишь. А у генерала были такие связи!.. Уж он умел выбирать людей. И вспомни, Кудрявцев преподавал в Высшей школе КГБ. Не воспользоваться этим в данный момент — неразумно.

— Рули давай, — насупился Ткачёв, хотя понимал, что Хмель прав. И надо с Лизой наладить отношения. Вот только как это сделать, не вызывая откровенной близости?

Андрей Викторович отвык от женского общества, да и обстановка не располагала к романтическим встречам.

— А куда рулить, Викторыч?! — усмехнулся агент.

— К ресторану «Пекин». Хочу встретиться там кое с кем…

— Как скажешь, — Хмель включил поворотник. — Я тебя высажу там, а ты давай — звони Трофимову.

Ткачёв уже и забыл про телефон. Схватил станцию и набрал номер в свою машину. Трубку долго не брали. Наконец, осторожный голос ответил:

— Машина генерала Ткачёва. С кем я говорю?

— С генералом и говоришь, Пал Палыч. Скоро к вам подойдёт человек и скажет пароль — привет от Хмеля. Он поможет с розыском Глушко.

— Принял, товарищ генерал, — отозвался старшина. — Тут это… на телефон звонил кто-то с час назад. Назвался Автондилом. Передал, что хочет вас видеть…

— Я понял, Пал Палыч. Спасибо.