Пари куртизанки

Глава 17

Вся комната следила, как лорд Айвстон проследовал за Амелией через бальный зал, подозрительно пустую гостиную и прошел в оранжерею. Там все было по-прежнему: в воздухе разливался аромат роз, люстры отбрасывали мерцающий свет, отражающийся от темного стекла, а из-за стены доносилась музыка.

Айвстон оставил двери открытыми, поскольку запирать их не было нужды. Его младшие братья, словно по молчаливой команде, встали по обеим сторонам проема. Девушке оставалось предположить, что это делается ради защиты ее репутации. По крайней мере в обществе Джорджа и Джозайи Блейксли они не оставались наедине.

Волосы Айвстона были необычайно светлыми в отличие от темно-русой шевелюры Крэнли, Она не могла не заметить разницы, поскольку совсем недавно находилась с его братом в этой же самой комнате. Можно даже сказать, что она вынуждена сравнивать их. Ну что ж, это ведь так естественно.

Интересно, где сейчас Крэнли?

А почему ее это интересует? Он настороженно наблюдал, как она выходила из зала вместе с Айвстоном, что Амелии отнюдь не нравилось.

Но где же все-таки Крэнли? Он не пытался последовать за любимым братом, что, впрочем, довольно удивительно. Нисколько не ревнует ее?

— У вас был ко мне вопрос, леди Амелия? — вежливо поинтересовался Айвстон.

Он был таким приятным, мягким молодым человеком, хотя немного тихим и замкнутым. Наличие таких черт действовало успокаивающе. Конечно, ей будет хорошо в браке с ним.

— Разумеется, лорд Айвстон, — она потуже затянула шаль, стараясь держаться подальше от розовых кустов, — вы правы. Сначала я должна сказать, как благородно с вашей стороны оказать мне такую честь. Я уверена, что я обязана этому вашим безупречным манерам и чудесному характеру.

— Леди Амелия, прошу извинить меня. — Он склонил голову и робко улыбнулся. — Мне кажется, что мой брат уже оказал вам… честь. — Это шутка? Игра слов? Неужели Айвстон пытается быть остроумным? — Что до моего чудесного характера, знаете ли вы меня достаточно хорошо, чтобы судить о нем?

Должно быть, она невольно обидела его. Не очень-то приятное начало. И это вместо того, чтобы очаровать этого мужчину. Лучше всего будет говорить напрямик и надеяться на лучшее. Несомненно, в случае с Кэлборном это оказалось правильным, раз герцог до сих пор не вышел из игры.

Из игры? Ну и словечко! Она становится вульгарной, словно какая-нибудь провинциальная актриса.

— Конечно, нет, лорд Айвстон, — ответила она, в упор посмотрев на него, — но я бы хотела узнать вас поближе. Ведь на то и собеседование, не правда ли?

— Прошу вас, леди Амелия. — Айвстон прислонился к единственной в оранжерее стене, соединяющей комнату с домом. Маркиз воплощал собой небрежную элегантность.

Он был совсем не похож на своего брата. И вел себя совершенно иначе. На его месте Крэнли уже прижал бы ее к этой стене и целовал, не давая перевести дыхания.

Амелия вздохнула и вспомнила о собеседовании.

— Вы интересуетесь садоводством, лорд Айвстон? — спросила она.

— Я наслаждаюсь его результатами, леди Амелия.

— Вам нравятся розы?

— Нравятся, если только не рвут красивые платья.

— Вы любите бывать в городе во время сезона?

— Я люблю Хайд-Хаус, леди Амелия, и мне доставляет удовольствие общество друзей, где бы они ни находились.

Амелия снова тяжело вздохнула. Все шло не слишком хорошо. Совсем как официальный обмен мнениями. И совсем не так, как она себе представляла. Было гораздо легче, когда рядом была София, бравшая на себя большую часть разговора. Что ж, она ведь нарочно не пригласила ее в оранжерею. Справится сама!

Она выпрямила спину.

— Вы находите меня привлекательной, лорд Айвстон?

Он оторвался от стены. Это показалось девушке большим достижением.

— Вы очень красивы, леди Амелия, это неоспоримый факт. Никто не станет отрицать его.

Проклятие, это был не совсем тот ответ, которого она ждала. Этот джентльмен был таким мягким, уступчивым. Не такое уж хорошее качество!

— Лорд Айвстон, вы отвечаете слишком уклончиво.

— Вы прелестны, леди Амелия, — негромко произнес он, глядя на нее сияющими голубыми глазами. — Уверен, вам неоднократно говорили об этом.

Если вспомнить его брата, то так и было. Но она не принимала его в расчет.

— Сейчас меня интересует лишь ваше мнение, — с улыбкой сказала она. — Остальных пока оставим в покое.

— Но мне кажется, я говорю вполне откровенно. Разве не в этом цель собеседования? Вам ведь нужен муж.

Улыбка на лице девушки увяла, а щеки вспыхнули от смущения. Она надеялась, что в темноте Айвстон не заметит этого.

— Ну разумеется, — произнесла она. — А разве вам не нужна жена?

Вот. Наконец-то все точки над i расставлены.

Айвстон наконец подошел ближе к ней. Она не двинулась, не чувствуя необходимости отдаляться от него. Как же отличалось поведение Айвстона от манеры его родного брата! Небо и земля!

— Полагаю, леди Амелия, вопрос в том, тот ли я муж, который вам нужен. — Он подошел очень близко к ней. Она не почувствовала ничего. — И та ли вы жена, которая нужна мне, — очень тихо закончил он.

— Послушайте… — Девушка внезапно замолчала.

— Ответьте мне откровенно, прошу вас, — прошептал он, затем взял ее руки в свои и поднял, чтобы коснуться кончиков ее пальцев губами. — Нужен ли вам я?

Скорее всего нет.

Но она не хотела, не могла признаться в этом. Ей не нужен был никто другой. Амелия хотела, чтобы Крэнли целовал ее, прикасался к ней. При виде его она теряла голову.

— Я недостаточно знаю вас для того, чтобы правдиво ответить на этот вопрос, лорд Айвстон, — произнесла она наконец.

Что еще она могла сказать? Она действительно хотела выйти замуж. За два года Крэнли так и не сделал ей предложения. И никто другой. Она все равно выйдет замуж, причем очень удачно, и пусть этот грубиян страдает, видя это. Амелия будет счастлива, а он будет мучиться от ревности. Вот и все, чего она хотела.

— Тогда узнайте меня лучше, — нежно произнес Айвстон, склоняясь к девушке и мягко целуя ее в губы.

Слишком бережно, слишком осторожно! С самого начала это стало отбыванием повинности, которая, к счастью, быстро закончится. Он поднял голову и улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ. А потом рассмеялась. Айвстон удивленно посмотрел на нее.

И в это мгновение вошел Крэнли, резко оттолкнув братьев.

— Кажется, лорд Крэнли совсем не рад, не правда ли? — проговорила София.

— А с чего бы ему веселиться? — фыркнула леди Джордан. — Ему совсем не нравится, что Айвстона женят. Это только что случилось с Генри!

София свысока посмотрела на Мэри — ведь та была такой миниатюрной!

— Полагаю, для вас было бы прискорбно, если бы за две недели обе ваши племянницы были скомпрометированы и выданы замуж за сыновей Хайда. В таком случае вряд ли Мелверли близко подпустят вас к Элинор. Один раз такое может произойти даже с самой усердной компаньонкой, но дважды… Перебор!

Брови Мэри сошлись от напряжения. Поскольку она все еще была не вполне трезва, то думать ей было нелегко.

— Полагаю, это было бы странно, — заключила она.

— Разумеется, для всех присутствующих очевидно, что вы не имеете никакого отношения к происходящему, но поскольку Олдрет и Мелверли никогда не вникают в дела подобного рода… — София пожала плечами.

— Я бы никогда не согласилась на это, — проворчала Мэри, — и сделала это лишь из-за вашего брата, а теперь он куда-то исчез.

Немногие знали об этом, но София, разумеется, была прекрасно осведомлена обо всех деталях того романа, который имел место между ее братом Джоном и леди Джордан и о котором оба вспоминали с нежностью. Вернее сказать, что так думал Джон, а Мэри, чья жизнь не изобиловала радостями, считала иначе. Конечно, на этот счет ходило немало сплетен, однако для них имелись все основания, в чем не приходилось сомневаться.

— Он лишь сопровождает мальчиков. Вы должны понимать, что пребывание в городе мешает их занятиям. Джон скоро вернется, не сомневайтесь.

— Да, но когда? — проворчала Мэри.

В самом деле, леди Джордан с трудом выносила Софию из-за давних расхождений во взглядах, но к ее брату питала глубочайшую привязанность, даже страсть. Жизнь полна подобных противоречий, виной которым стечение обстоятельств. Джон же находил эту ситуацию весьма приятной.

— Осталось не так уж долго ждать, — искренне ответила София, — но ведь вы продолжите присматривать за леди Амелией? Это ей не повредит, а скорее всего приведет к прекрасному браку. Я совершенно в этом уверена.

— Вы всегда все знаете наперед, София. Это говорит о вашем самомнении.

— Странно, а я так совершенно не считаю, — с улыбкой ответила София. — Уверена, что леди Амелия согласилась бы со мной. Она так умело управляется с мужчинами, что те просто выстраиваются в очередь. Думаю, что это весьма полезно для нее и делает честь ее отцу.

— При чем тут Олдрет? Вы совсем его не знаете, раз говорите так.

— Возможно, — мягко ответила София. — В таком случае у нас есть еще неделя.

— Думаете, Джон вернется за это время?

Это была обычная сделка, и они обе понимали это.

— Возможно, — повторила София.

Мэри кивнула, а что ей оставалось делать?

— Вы только что сговорились о чем-то, леди Далби. Любопытно, о чем? — спросил лорд Руан.

Он подошел к Софии, поскольку Мэри как раз побрела в направлении дамской комнаты. Было совершенно очевидно, что он не бродил по залу бесцельно, а всегда оказывался именно там, где хотел находиться, и действовал целеустремленно. Неудивительно, что сейчас он оказался рядом с Софией.

— Вы намекаете на тайную встречу? — предположила она.

— Ну конечно. Мне только предстоит выяснить время и место. Вряд ли секретное рандеву состоится без столь важных деталей, — добавил он.

— Лорд Руан, вы не единственный мужчина в этой комнате.

— Леди Далби, я считаю себя образцовым кавалером.

— Разве эта оценка не зависит от женщины?

— Женщине от мужчины нужно лишь одно, и мы оба знаем, что именно.

— Финансовое обеспечение? — подняв брови, спросила она.

— О нет! — прошептал он, склоняясь к ней так, что его губы оказались лишь в дюйме от ее щеки. — Нечто, побуждающее в экстазе кричать от наслаждения.

Улыбнувшись, София отстранилась.

— Лорд Руан, то, на что вы намекаете, у меня бывает регулярно, однако благодарю за предложение. Оно демонстрирует вашу отвагу.

— Вот как? — Его губы скривились в усмешке. — Может быть, мне стоит продемонстрировать ее более открыто?

— Милорд, вы поражаете меня. Есть ли что-нибудь, на что вы не могли бы решиться?

— Нет, леди Далби, подобного не существует. — С этими словами он направился прочь, в толпу гостей.

Но разумеется, он пошел туда вовсе не бесцельно.

Крэнли также отнюдь не просто так вошел в оранжерею. К сожалению, он был не единственным мужчиной, пытавшимся пробраться туда. Там же находился и герцог Кэлборн, громким голосом доказывавший Джорджу Блейксли, что он имеет право войти в оранжерею, если уж она существует в этом доме.

Помимо Кэлборна, рядом слонялся маркиз Даттон, пытающийся убедить Джозайю впустить его, хотя чем оранжерея так его привлекла, для всех осталось загадкой. Каждый знал, что для Даттона ни малейшего интереса не представляли ни розы, ни Амелия, а больше ничего привлекательного там не наблюдалось. Разве что он хотел видеть Айвстона, но это предположение было просто смешным.

Как и весь нынешний вечер.

Пытаясь пробиться к стеклянным дверям, отделяющим оранжерею от гостиной, он столкнулся с герцогом Эденхемом.

Черт побери, еще один герцог! Сколько же их?

— Простите, — сказал тот, — скоро здесь соберется целая толпа. Я никак не ожидал такого.

— Кто же так постарался? — пробормотал Крэнли.

— А вы не догадываетесь? — усмехнулся Эденхем. — Разумеется, София. Это она устроила все это.

— У нее прекрасные организаторские способности, — усмехнулся Крэнли, понимая, что выглядит полным идиотом, но не в силах остановиться.

— Разумеется, — с удовольствием пояснил Эденхем, словно это была самая обычная беседа в самых обычных обстоятельствах, что было далеко не так. — Происходящее весьма забавно, не правда ли? И невозможно увильнуть. Одно из тех светских событий, в котором необходимо принять участие, иначе будешь чувствовать себя ущербным до конца дней.

— Прошу прощения? Я вас не совсем понимаю. — Крэнли довольно неучтиво отодвинул мужчину, который по случайности весьма ощутимо толкнул его.

— Неужели? Но как это возможно? Ведь вы один из главных участников, лорд Крэнли, — почти игриво заявил Эденхем. — Мне не посчастливилось быть свидетелем того, как вы увлекли леди Амелию в оранжерею, но все только и говорят об этом. И еще о ее порванном платье. Естественно, никто не связывает вас с этим инцидентом, но какое развлечение для гостей! Поскольку обычно все эти балы чрезвычайно скучны, я могу лишь поблагодарить вас. Что вы обсуждали с ней? Полагаете, ваш брат сейчас касается тех же проблем?

— Черт возьми, — пробормотал Крэнли, рисуя в воображении Амелию среди роз, с припухшими от поцелуев губами.

Теперь он решительно направился к двери. Лишь взглянув на его лицо, Джордж и Джозайя сочли за лучшее пропустить брата, отчего среди гостей пробежал шумок: еще многие хотели попытать счастья с Амелией в оранжерее.

Господь всемогущий, что же он наделал! Он ни за что не втянул бы ее в это. Ему не следовало снова целовать ее. Он что, обезумел?

Но после того, самого первого раза разве он мог устоять?

Правда была в том, что он совершенно напрасно поцеловал ее в первый раз. И все же сомнение закрадывалось. Он не мог противостоять ее чарам. Это невозможно! Подтверждением тому явились два последних года. Неудивительно, что он находился в дурном расположении духа большую часть времени.

…Уже второй раз за вечер он вошел в тускло освещенную оранжерею. Но в этот раз Амелия, вместо того чтобы таять в его руках, смеялась прямо в лицо Айвстона, положив руки ему на грудь. Более того, они оба были в отличном расположении духа. И Амелия только что целовалась. Он точно знал это, никто лучше его не мог распознать это особенное выражение на ее лице.

Ему придется убить собственного брата. Может получиться чертовски неудобно. Дурацкая ситуация!

При виде Крэнли Амелия поспешно отступила от Айвстона. Правильно сделала, но слишком поздно.

— О, привет, Крэнли, — добродушно произнес Айвстон, даже не пытаясь придать своему лицу выражение сожаления или раскаяния, что, казалось, было бы логичным в такой ситуации. — Мы только что закончили собеседование. Полагаю, теперь леди Амелия знает обо мне все, что следует.

Проклятие!

— Неужели? И что же она выяснила, кроме того, как ты целуешься? — Крэнли ворвался в комнату, цепляясь одеждой за ветви роз и едва не роняя по дороге горшки.

— Лорд Крэнли, замолчите! — резко сказала Амелия, краснея. Невозможно точно утверждать — от поцелуев или от стыда. — Думаю, вас это не касается.

— Вот тут вы ошибаетесь, дорогая, — ответил он. — Это мой брат. Я не могу позволить, чтобы вы завлекли его, тряся своими юбками, если вы понимаете, о чем я говорю, леди Амелия.

— Что вы себе позволяете? — Она топнула ногой. — Вы весьма дерзки, сэр. Прошу прощения, лорд Айвстон. — В ее голосе отчетливо слышался гнев. — Я возвращаюсь в бальный зал. Благодарю за беседу.

— Нет уж, постойте! — воскликнул Крэнли, хватая ее за руку и разворачивая так, что девушка оказалась лицом к входной двери, где обнаружила толпу мужчин, сдерживаемых лишь Джорджем и Джозайей да еще пятью или шестью лакеями. — Видите, сколько желающих? Все они хотят пройти такое же собеседование, какое у вас было с лордом Айвстоном. Похоже, вы вполне опытная особа. Уверен, что ловко сможете справиться со всеми.

— В самом деле, Крэнли, это совсем не то… — начал было Айвстон, на лице которого обозначилась тревога. Этого следовало ожидать. Он ведь поцеловал Амелию, и от этого некуда было деться.

Как он объяснит отцу, подумал Крэнли, почему он убил его наследника? Может получиться крайне неудобно. Свет его осудит. Это непреложный факт.

— Айвстон, — обратился к брату Крэнли, — я всегда испытывал к тебе нежную привязанность, однако сейчас близок к убийству. Постарайся воспрепятствовать мне, если сможешь. Не произноси ни слова. Лучше всего будет, если ты просто уйдешь. Немедленно.

Поскольку Айвстон чаще всего поступал разумно, то лишь промолчал, сухо кивнул Амелии и вышел из оранжереи. Толпа быстро расступилась и вновь сомкнула свои ряды, однако герцог Кэлборн успел пройти в комнату, а вслед за ним просочился и герцог Эденхем.

Это напоминало охоту на зверя. И им оказался Крэнли.

— У вас уже был шанс, Кэл, — произнес Эденхем, едва они вошли. — И решение оказалось не в вашу пользу. Отойдите с дороги, милорд, и предоставьте действовать другим.

Амелия побледнела, и ее губы казались ярко-розовыми на фоне кожи. Возможно, так казалось из-за окружающих ее роз. Это не было так уж важно, если не явилось последствием поцелуя с Айвстоном, отчего Крэнли снова посетила мысль о предстоящем убийстве. Он никогда не думал, что старший брат может доставить столько хлопот. С другой стороны, от Амелии тоже всегда были одни только неприятности.

И почему все общество могло считать ее милой, невинной, очаровательной, оставалось для Крэнли загадкой. Как бы не так! Девушка была огнем, пламенем, от которого он закипал, стоило ей оказаться поблизости.

— Видите, что вы наделали? — прорычал он, глядя на Амелию.

— Неправда! Это не я ворвалась сюда, раздувая скандал из обычной беседы.

— Мы оба знаем, что происходит, когда вы остаетесь наедине с мужчиной, Эми, — прошептал он, подталкивая ее в направлении розового куста — снова! — Вы целуетесь с ними.

— Глупости!

Он одарил ее яростным взглядом.

Она ответила ударом в плечо, причем довольно сильным.

— Леди Амелия, — произнес Эденхем с чрезвычайно величественным видом, что в данных обстоятельствах казалось немалым достижением. — До меня дошло известие, что вы проводите собеседования, и притом лишь среди избранных людей.

Он был очень красив, это мог засвидетельствовать даже Крэнли. Высок, элегантен, с густыми каштановыми волосами, большими карими глазами и правильными чертами лица. Должно быть, о нем мечтала каждая молодая девушка. Его титул был одним из старейших. Поместье — великолепным. У него было огромное состояние и куча маленьких детей. Ради чести стать герцогиней женщины были готовы забыть о такой мелочи, как три жены, которых он уже похоронил.

— Не представляю, откуда вы могли об этом узнать, — мягко ответила Амелия, безуспешно пытаясь протиснуться мимо Крэнли. Тот дотянулся до нее и втянул обратно в кустарник. Послышался треск рвущейся ткани. Великолепно!

— Это не так уж важно, не правда ли? — произнес Эденхем. — О таких вещах уже говорят в обществе. Я лишь хотел поинтересоваться, а также выразить надежду, что тоже попал в ваш список избранных. Так ли это?

Он произнес это, словно был влюбленным поклонником, а это было далеко от истины.

— Безусловно, герцог, — ответила Амелия, положив ладонь на спину Крэнли и пытаясь оттолкнуть его с пути. Однако сделать это было непросто. — В самом деле, я бы с удовольствием узнала вас получше.

— Разумеется, так оно и есть, — согласился Крэнли, — однако, к сожалению, она никак не может этого сделать.

— Уверяю вас, он ошибается. — Амелия попыталась обогнуть его. А поскольку для этого ей пришлось миновать несколько весьма колючих ветвей, то Крэнли, к своей радости, мог быть уверен, что она в надежной ловушке.

— Неужели? — Он повернулся к ней и без тени сомнений рванул тонкий муслин.

Она стояла в абсолютно разорванном платье, с драной красной шалью на плечах, однако это не имело ни малейшего значения.

Внезапно наступила тишина. Молчание воцарилось даже за дверью в оранжерею. Эденхем и Кэлборн были потрясены.

Только Амелия молчала недолго.

Полностью игнорируя Крэнли, в чем она чрезвычайно преуспела в последнее время, она собрала вокруг себя обрывки платья и шали, сняла еще один лоскут с ближайшей ветки и гордо обошла его, оказавшись лицом к лицу с Кэлборном и Эденхемом, пребывавшими в легком шоке.

— Я буду дома в субботу. С нетерпением жду нашей беседы, — мило произнесла Амелия, словно Крэнли здесь вообще не было. Как будто этот нахал только что не сорвал с нее одежду. Он мечтал об этом не один раз и вот сегодня осуществил свое намерение.

— Леди Амелия, — Кэлборн лишь слегка опередил Эденхема, — позвольте мне помочь вам.

— Благодарю, — ответила она, подставляя свои белые плечи под пиджак Кэлборна с ледяным спокойствием. — Прошу вас, приходите и вы тоже, если пожелаете. Думаю, я пересмотрю свои предыдущие решения.

— Почту за честь, леди Амелия. — Кэлборн взглянул на Эденхема с таким превосходством, словно выиграл на скачках.

А потом она надменно взглянула на Крэнли.

— Вы негодяй! — громко произнесла Амелия.

Тот покорно кивнул:

— Это заключение можно не пересматривать, не правда ли, Амелия?

Она ничего ему не ответила. Он этого и не ждал.