Париж

3

Все это -- и старик, кормивший воробьев, и тротуарный карикатурист, и рабочие в мешках -- вдруг показалось Русскому чем-то необычайно интересным и близким, как будто ласковое любопытство в глазах девушки и добрая улыбка ее губ сразу все примирили и разрешили. Да, ведь, это же его родной Париж, Париж, впитанный с детства уже в далекой России, вместе с курьезными заводными игрушками, песенками гувернантки, истрепанным томиком "Misérables" и даже учебником Марго. Это милый русскому сердцу Париж, живущий на улице, бегущий от перекрестка к перекрестку, ко всему бесконечно любопытный, где все со всеми знакомы, и у всех какой-то общий необыкновенно добрый дядя и очень полная добрая тетя и даже страшная "собака садовника" совсем не больно кусает. И как бы бешено ни мчались автомобили, как бы яростно ни выкрикивали газетчики "La Presse" и "La Patrie", как бы угрожающе ни скашивали взгляды монмартрские сутенеры, Париж весь живет какой-то общей семьей, и никто никого и ничего не боится.