Парнас дыбом

Вам муза, вижу я, верна:

Балует вас, и ублажает,

И, как примерная жена,

Стихи без устали рожает.

Плод новых умственных затей —

Поэма, говорят, готова.

Итак, решите, жду я слова,

Назначьте сами цену ей!

Вы ошибаетесь, мой друг.

Я к вам сегодня без поэмы.

Иные волновали темы,

Иным заполнен был досуг.

Я время то воспоминал,

Когда, надеждами богатый,

Поэт беспечный, я писал

Из вдохновенья, не из платы.

Как был горяч сердечный жар,

Как был я весел, горд и молод.

Теперь, увы, я сед и стар

И душу облекает холод.

Но вы, я вижу, принесли

Опять творенья вашей музы.

С чем ныне вы ко мне пришли?

Я с ней не прерывал союза.

Она явилась в тишине,

Мое прервав уединенье,

И подарила снова мне,

Как в дни былые, вдохновенье.

И мнилось — снова нежен, юн,

Я предаюсь своим мечтаньям,

И снова легкое бряцанье

С серебряных спадало струн.

И пронеслися предо мной

Толпою призрачных видений

Те, кем гордится род земной:

Здесь Данта был суровый гений,

Здесь был слепой певец Омир,

Некрасов, Франс, Крылов, Твардовский,

Есенин, Эренбург, Шекспир,

Ахматова и Маяковский[7].

Все говорили: «Перестрой

На новый лад искусну лиру,

И пусть напомнит голос твой

О нас забывчивому миру».

Я был смущен и потрясен,

Клубилась в жилах кровь, как волны,

В ушах стоял немолчный звон,

И я бежал, смятенья полный,

Друзьям своим поведал сны,

Совместно их свершить затеяв...

И вот — они заключены

В собак, козлов и веверлеев.

Ваш замысел высок и чист:

Здоровый смех полезен людям.

Что ж? Ныне наслаждаться будем,

Чем одарил нас пародист.

Я рад. Вы поняли меня.

Еще одно лишь замечанье,

Чтобы потом не слышал я

Упрека или нареканья.

Не я здесь автор — коллектив.

Не пародист — а подражатель.

И, вас теперь предупредив,

Хочу, чтоб знал о том читатель.

Ваше желание будет исполнено.

Полагаю, что наш разговор уяснит

Читателю вашу мысль, и, с вашего

Разрешения, я его напечатаю.