Пэкрён чхохэ

ПРЕДИСЛОВИЕ

[...]

Публикуемый корейский ксилограф из собрания ЛО ИВ АН СССР (шифр С 11) Пэкрён чхохэ — редкий экземпляр издания антологии лирических стихотворений в жанре рён-гу, составленной, вероятно, в XVI в. Стихотворения написаны по-китайски и снабжены подстрочным переводом на корейский язык; кроме того, под каждым иероглифом проставлено его корейское чтение. Благодаря этому ксилограф приобретает исключительную ценность для изучения литературного корейского языка XVI века, поскольку он является одним из самых ранних памятников, имеющих параллельный корейский текст.

[...]

Предполагается, что данная антология рён-гу составлена Ким Нин Ху (1510—1560), по прозвищу Ху Чжи, носившим литературные имена Ха Со и Кам Чжэ. Первое ксилографическое издание антологии, — также предположительно, — относится ко времени правления короля Мен Чжона (1558—1567). Экземпляр этого издания, по свидетельству японского корееведа Огура Симпэй, хранится в Токийском университете. К сожалению, мы не имели возможности сличить наше издание с изданием, имеющимся в Токийском университете, что, несомненно, было бы чрезвычайно интересно для датировки нашего издания.

[...]

По тематике рён-гу антологии примыкают к лирико-пейзажному жанру, господствовавшему в корейской литературе конца XVI—начала XVII в. Этот период в истории Кореи характеризуется усилением противоречий феодализма. Многочисленные политические партии и группировки, во главе которых стояли крупные феодалы, вели ожесточенную борьбу за власть. Междоусобные войны, концентрация земли в руках крупных феодалов вели к разорению и обезземеливанию крестьян и к усилению налогового гнета. Для корейской поэзии этого периода характерны пессимистические настроения. Лучшие поэты — Ли Хван (1507—1570), Ли И (1537—1584), Ю Сон До (1587— 1642), Син Хым (1586—1628) — критикуют в своих произведениях бессмысленность и пагубность борьбы партий, стремление феодалов к захвату наиболее выгодных должностей, к обогащению. Единственный выход из создавшегося положения эти поэты видели в уходе от общества, созерцании природы, воспевании ее красот. Они создали обширную литературу, которая называлась канхо мунхак, т. е. «литература рек и озер».

По всей вероятности, появление в конце XVI — начале XVII в. антологии Пэкрён чхохэ и явилось следствием увлечения пейзажной лирикой в корейской поэзии того времени. Рён-гу публикуемого ксилографа воспевают главным образом красоту природы. Они написаны в подражание китайским пейзажно-лирическим стихотворениям *** («ветер и луна») или, полнее, *** («воспевающий ветер и луну», по-корейски — пхун-воль или ымпхун-ёнволь); как известно, ветер и луна — излюбленные темы классической поэзии Китая и Кореи.

Стихотворный жанр рён-гу (по-китайски — лянь-цзюй) был заимствован корейцами из Китая, где подобные стихотворения появились еще при династии Хань, в правление императора У-ди (II—I вв. до н. э.).

Сам термин рён-гу имеет два значения: первое, общее его значение — парные параллельные Фоазы (строки) многострочных стихотворений; и второе, частное его значение — построенные на параллелизмах двустишия.

Рён-гу были чрезвычайно популярны в Китае, Корее и Японии. Их писали по всякому поводу, и случалось, что они бывали даже предметом международных турниров (Китай, Корея, Япония). Рён-гу обычно сочинялись экспромтом и, как правило, двумя или несколькими лицами, причем каждый сочинял по одной строке. Сочинение рён-гу было своего рода поэтической игрой, естественно, требовавшей от участников не только твердого знания ее строгих правил, но и поэтического таланта. Наиболее удачные переписывались во многих экземплярах или издавались ксилографическим способом, образуя антологии подобно публикуемой. Нередко рён-гу, написанные красивым каллиграфическим почерком на полосках бумаги или на шелке, вывешивались в домах как украшения. Рён-гу также могут входить составной частью в стихотворение, состоящее из четырех, шести и более строк, например:

Это стихотворение состоит из трех рён-гу, соответственно по три. пять и семь иероглифов в строке. Оно так и называется — сам-о-чхиль-он (по-китайски сань-у-ци-янь), что буквально значит «три—пять—семь слов». Впервые стихотворение в этой форме было написано великим китайским поэтом Ли Бо (701—762).

Из самого названия рён-гу видно, что это «парные строки» или, как их называют в литературе, параллельные. В чем же заключается их «параллельность»? Прежде всего необходимо отметить параллелизм смысловой, основанный на принципах повтора, уточнения, сравнения или противопоставления мысли, выраженной в одной строке, — другой. Большинство рён-гу антологии построено на синонимическом и антитетическом параллелизмах[2]; смысловой параллелизм дополняется в них грамматическим и синтаксическим, строго одинаковым количеством иероглифов в обеих строках (семь-семь, шесть-шесть и т. д.) и чередованием тонов иероглифов парных строк. Правда, иероглифы парных строк, как правило (а в четных слогах непременно), противопоставляются по тонам, однако это не нарушает параллельности.

[...]

На основании вышеизложенного можно сказать, что рён-гу— это такие парные строки (стихотворения), в которых:

1) мысль, выраженная в одной строке, параллельна мысли, выраженной в другой;

2) строки соответствуют друг другу грамматически;

3) количество иероглифов в параллельных строках должно быть строго одинаковым;

4) количество иероглифов в строке может быть три, пять, шесть, семь и более;

5) в четных парах иероглифов параллельных строк должен быть строго выдержан принцип противопоставления тонов;

6) цезуры параллельных строк соответствуют друг другу;

7) рифма не применяется.

Рён-гу публикуемого здесь корейского ксилографа по принципу построения полностью соответствуют собственно китайским. Что же касается корейского текста ксилографа, то он дает прозаический перевод рён-гу, и поэтому в нем сохраняется лишь смысловой и грамматический параллелизм.

Рён-гу антологии высоко художественны как по своему содержанию, так и по форме. Они написаны с большим поэтическим мастерством и соблюдением всех особенностей китайского классического стихосложения.

Авторы рён-гу были мастерами пейзажа. В таких коротеньких стихотворениях трудно нарисовать цельную картину, однако поэту удается одной-двумя характерными чертами создать яркий образ. Вот воспевает он маленький, бледный от недостатка солнечного света росток бамбука, пробивающийся под лестницей (№ 43), трудолюбивого озабоченного муравья, который тащит куда-то добытую им букашку (№ 81), или одинокий, никому неведомый лотос, качающийся под ударами тяжелых капель дождя (№ 100). А разве не свидетельствуют о тончайшем поэтическом восприятии явлений природы такие метафоры, как «Луна над горами зашла за сосну — разбился диск золотой на куски» (№ 86), «В синем небе рассыпались звезды — это жемчуга лопнула нитка» (№ 52), «На ветру пред балконом бамбук — чуть трепещет зеленая яшма» (№ 57) и многие другие?

В заключение следует сказать о переводе рён-гу на русский язык, предпосылаемом публикации оригинала.

Стихотворения подобного жанра переводятся на русский язык впервые, принципы их перевода не разработаны в достаточной степени, и поэтому я встретился со значительными трудностями. При подготовке настоящего перевода я стремился прежде всего передать содержание рён-гу и особенность этого жанра — параллелизм. В русском переводе сохранены все виды смыслового параллелизма. Разумеется, далеко не все виды параллелизма можно было передать. Так, чередование иероглифов по тонам — характернейшая черта рён-гу — совершенно непередаваемо и лишь в некоторой мере могло быть заменено ритмом. Не всегда выдержано и строгое грамматическое соответствие парных строк.

Снабдив настоящую публикацию ксилографа Пэкрён чхохэ предисловием и переводом рён-гу на русский язык, я не претендую, конечно, на исчерпывающее исследование жанра рён-гу у корейских поэтов.

Д. Елисеев