Перекресток возможностей

XV: Взлом и проникновение

Разве двое людей здоровее, чем один? Разве двое мудрее? Тогда почему мы верим, что у них больше прав? Почему верим, что права одного менее важны? Печаль истории в том, что здравомыслие, мудрость, справедливость — те самые качества, что делают нас людьми, — не суммируются, в то время как грубая животная способность причинить другому вред — суммируется. Двое людей, как это ни трагично, сильнее одного. Если отбросить все прикрасы, то в этом и заключается основа любого правительства, диктаторского или демократического. Неужели мы не можем придумать что-то получше?

— Секвойя Гесс [117] «Понимая анархизм»

ПОНЕДЕЛЬНИК, 20 ИЮЛЯ 1987 ГОДА

— Манфред фон Рихтгофен? — Где-то тоненький голосок пел: «Это всего лишь бумажная луна, висящая над картонным морем…»

— Сам Красный Рыцарь Пруссии, — заявила Люси. — Это его «Летающий Цирк» сбил меня с ног в тридцать восьмом. Никогда не забуду… были мы там: «Пенсакола» и «Бойсе» [118] прикрывали мою «Леди Фресно», курс норд-ост из Кельна. Они…

— Но тогда ему должно быть по меньшей мере…

— Девяносто шесть, — сказал Эд. — Вероятно, заявился сюда, чтобы…

— Другое дело, Люси. Что это за «Ваша Честь», которой он сыпал? Ты мне никогда не говорила…

— Полуотставная, сынок. А чем еще мне на жизнь зарабатывать? Телом торговать уже поздновато, не думаешь? Не отвечай, у девочки должны оставаться хоть какие-то иллюзии. Да, я все еще разбираю споры время от времени. На кошачий корм.

Мы сидели в гостиной Люси, окруженные викторианской мебелью и кошачьими, и то, и другое — с избыточной набивкой. Я насчитал уже восемь кошек: одна спала на костлявых коленях Люси, другая карабкалась по труднодоступному северному склону плеча Эда. Я пытался помешать котенку усесться мне на голову.

— Слушай внимательно, — предупредил Эд, — она скромничает. Люси — весьма уважаемый арбитр и член Континентального Конгресса. — Он снял кота и поставил его на пол, где тот сунул нос в его стакан с виски.

— Звание, — провозгласила Люси, — совершенно лишенное всякого звания. Конгресс не собирался уже тридцать лет, и я до чертиков надеюсь, что ему больше никогда и не придется. Зависит от того, что вы, мальчики, найдете в пятницу вечером.

Мы в какой-то мере исполнили второе желание Диджей, попросив ее посетить следующую лекцию Мэдисона, чтобы она и несколько тщательно подобранных товарищей задавали вопросы и тянули время так долго, как только смогут.

— Кстати, об этом, Ваша Честность, как вы относитесь — в вашем официальном качестве — к взлому дома Мэдисона? Я думал, частная жизнь в этой стране священна.

— Конечно… наряду с твоей жизнью, твоей собственностью и твоими правами, — предложил Эд.

— В таком порядке?

— Порядка нет, — ответила Люси. — Просто три способа сказать одно и то же. И, Винни, у меня нет «официального качества». Ни у кого нет, даже у президента Конфедерации. Она только пасет Континентальный Конгресс, если и когда… То, что вы с Эдом планируете, — неэтично, аморально и…

— Ведет к ожирению?

— Я собиралась сказать, незаконно… если бы у нас были законы, которых у нас нет. Если вас там подстрелят, никто и слова не скажет. Мэдисон будет в своем праве. Или он может засудить вас до самого пупка.

— И что же нам, по-вашему, делать, пока он захватывает планету?

— Сынок, мы отказались от превентивного правоприменения задолго до того, как отказались от самого закона.

— У нас есть один шанс, — предложил Эд. — Найти что-то, что Мэдисон не захочет предавать огласке в суде…

— Шантаж?

Эд продолжал гнуть свое: — Если мы поймаем его с поличным, докажем, что он планирует массовое применение силы, тогда мы сможем подать встречный иск, и, возможно, это Мэдисон окажется на каком-нибудь астероиде.

— Цель оправдывает средства, — проворчал я. — Ордер на обыск задним числом.

— О, нет! — воскликнула Люси. — Независимо от того, что случится с Мэдисоном, вам все равно придется возместить ему ущерб за кражу со взломом, незаконное проникновение, воровство…

Я схватился за голову и застонал.

— Всяко лучше, чем быть нашпигованным дырками, а? — спросила Люси. — Все еще не доходит, да? Ладно, сними этого котика со своей башки… Лисандр, [119] слезь!… и я объясню еще раз. Смотри, мы возмещаем ущерб Мэдисону, но он возмещает ущерб нам, за… что, попытку мирового господства? В итоге он окажется должен нам гораздо больше денег, чем…

ПЯТНИЦА, 24 ИЮЛЯ 1987 ГОДА

Засады нигде особо не отличаются. Я только что докурил пятую сигарету за последний час, и не помогало то, что старый «Торникрофт» Люси выдавал только кофе… а конфедератская щепотка цикория делала его еще хуже.

Мы сидели, грызя ногти между затяжками, наблюдая за особняком гамильтонианцев, и делали то, что копы делают с тех пор, как они вели наблюдение за пирамидами на двухколесных повозках с конной тягой: мы травили байки. Он рассказал мне, как висел снаружи спортивного дирижабля, пока тройной убийца изо всех сил пытался стряхнуть его в пятнадцатитысячефутовую пустоту. Я рассказал ему о чудесных вещах, которые находят в пластиковых мусорных мешках.

Мэдисон что-то задерживался. Мы съежились в своих плащах, пытаясь согреться, — еще одна вещь, которая не меняется: с поднятыми окнами и ревущей печкой ты ничего не слышишь, поэтому ты отмораживаешь себе задницу, утешаясь лишь знанием, что способность слышать спасла жизни бесчисленным копам.

— Гляди! — прошептал Эд. Мы сползли еще ниже, когда пара огромных черных ховеркаров — «Фронтенак», недавно отремонтированный, и его брат-близнец — вывернули из-за угла и остановились перед домом.

Эд предложил мне очки с линзами толщиной в полдюйма. Я начал было их надевать, но передумал и просто поднес к глазам. — Инфракрасные? — спросил я. Изображение было цветным, но оттенки были дико искажены. «Фронтенаки» оставались черными, а вот ландшафт был нездоровых красно-фиолетовых тонов.

— Паратронные. Преобразуют почти все в видимый диапазон, иногда с довольно странными результатами, в зависимости от… тихо!

Из здания вышли люди, ненадолго собравшись на крыльце. Клейнгунтер, я узнал его по размерам, и Мэдисон, закутанный от вечерней прохлады. Двоих других было не разобрать. Я прищурился поверх очков и ахнул: — Биллс!

— Я так и думал, — прошептал Эд. — Кто второй?

— Должно быть, из наших. — Четвертый персонаж, нелепый в американской мягкой шляпе, пончо и мешковатых конфедератских штанах, закурил сигарету. Внезапная вспышка осветила жесткое, узкое, рябое лицо: — Оскар Берджесс!

— Ты уверен, Уин? — Они спустились к обочине и сели в машины.

— А медведь — католик? [120] Я бы узнал эту рожу даже по радио! — Глядя, как машины отъезжают, я задрожал, но не от холода.

— Поверю тебе на слово. Значит, Мэдисон — очаровательный лжец, но все же лжец.

— А ты ожидал другого? — Шестеренки в моей голове заскрежетали. Я не был удивлен, что СекПол вышел на мой след, но сам Берджесс? Если только у них не заработал свой собственный Бурав, он, должно быть, следовал за мной до Форт-Коллинза, в лабораторию, и прошел через машину Мейсса. Сколько еще их пробралось, прежде чем тот, которого мы нашли, был похоронен под обвалом?

— Пошли, напарник, — сказал я, как сотню раз до этого, — у нас работа. — Мысль о проникновении без ордера не заставляла меня чувствовать себя хуже, чем когда-либо во время ночных обысков. Может, судейская бумажка — это и не тот карт-бланш, которым я ее всегда считал… мы все-таки вторгались в чей-то замок, и, может, заслуживали пули.

Мы припарковались в ближайшем переулке и направились к подземному переходу. Движение в этот час не стало реже, но главным фактором была скорость: на такой магистрали машина могла наскочить на тебя прежде, чем ты ее заметишь. На той стороне мы подошли к темному особняку сзади. Эд достал какое-то устройство, выдвинул антенну и разложил острый штырь заземления.

— Это моя «глушилка»… как та, что была у нашего взломщика.

— Надеюсь, она работает лучше, чем его.

— Другой принцип: она на связи с моим Телекомом дома. Может, мы и не сможем предотвратить срабатывание сигнализации, но если она сработает, мой компьютер начнет спорить с их, задерживая включение света и сирен на некоторое время.

— Как долго?

— В зависимости от их блока, может, минут десять. У нас будет больше времени, если будем входить осторожно. — Он воткнул «глушилку» в землю.

Мои руки дрожали, когда я брал другой гаджет. — П-прости. Я привык работать по другую сторону этой игры!

— Успокойся! Ты же не слышишь, как стучат мои зубы, а я к этому тоже не привык.

— Теперь он мне говорит. Еще один медвежатник-любитель! Чудесный вечерок, Эд. Думаю, я лучше поеду в центр и посмотрю, что идет в «Риальто».

— Заткнись и нацепи это на запястье! Пока его циферблат зеленый, мы в безопасности. Если станет оранжевым — мы что-то зацепили, и компьютеры это обсуждают. Когда станет красным — бросай все и беги… мы проиграли спор, и защита дома снова работает. Я проверю наверху, кабинет Мэдисона и так далее. Ты — подвал. Хорошенько осмотри ту запертую комнату… Диджей захочет знать каждую деталь. Чуть не забыл… возьми этот маленький пикап, [121] мы прокрутим запись через ’ком, когда вернемся.

— Если вернемся. Что-нибудь еще перед бойней, mon capitaine?

— Возможно, нам придется обыскать и верхние этажи. Нам нужно знать, сколько твоих людей здесь.

— Это люди СекПола, и у них у всех пушки! Огромные…

— Ладно, ладно! Даю десять минут, если только твой индикатор не станет оранжевым. Встречаемся в кабинете. Если станет красным — каждый сам за себя.

— Ясно. Надеюсь, я вспомню дорогу в этой груде кирпичей. — Задняя веранда не была заперта, но половицы жутко скрипели. К тому времени, как Эд начал ковыряться в задней двери своими крошечными инструментами, я уже удивлялся, что у меня все еще сухие штаны. Он заклеил защелку лентой, чтобы она не захлопнулась. Мы проскользнули мимо кухни и вышли в поперечный коридор к кабинету Мэдисона. Я свернул в другую сторону, в подвал, поправляя очки на носу. В тенях было жутко, и странные цвета не помогали.

Пару раз свернув не туда, я нашел мастерскую. Сквозь паратронные линзы казалось, что большая часть света исходит из двери чулана — тусклое, багровое свечение, как от железа в кузнечном горне. Я открыл дверь и обнаружил водонагреватель, яркий, как неон. Выглянув из-за очков, я ничего не увидел, хотя чувствовал жар на лице.

Снова надев линзы, я подошел к верстаку. Я оставил дверь котельной открытой, но мое тело отбрасывало тень на столешницу. Затем, по наитию, я нашел паяльник и нажал на курок — он сработал не хуже фонарика. Я осмотрел место для переснаряжения патронов, осторожно держась подальше от пороха и капсюлей, нашел еще гильзы .380-го калибра, пару 9-миллиметровых, которые могли принадлежать Берджессу, и коробок спичек из денверской подпольной пивной.

Напротив была дверь на крючке. Держа паяльник в левой руке, я вытащил револьвер, его дулом поднял крючок и осторожно открыл дверь. Дома никого не было, но все казалось очень знакомым: те же шкафы, те же клубки проводов, копия заваленной лаборатории Диджей и той адской машины, что забросила меня сюда. Я пересек комнату, одним глазом следя за дверью, другим — за запястьем, и пытаясь держать третий глаз на том, что я делаю. Как будет выглядеть индикатор через искажающие цвет очки? Прямо сейчас он был бледно-розовым. Быстрый взгляд без окуляров вернул его к приятному безопасному зеленому.

Биллс не доверял Телекому. Он использовал очень уж обычное компьютерное оборудование. Должно быть, ограбил какой-то музей. На консоли лежала неопрятная кипа бумаг. Это зрелище, в окружении спящей аппаратуры Бурава, заставило меня поежиться. Если я пройду через дыру в этом мире, где я окажусь?

Печатный текст плохо читался через очки, поэтому я рискнул чиркнуть спичкой: электрические схемы, математические выкладки, имя Вона Мейсса, аккуратно напечатанное в углу каждого листа, — содержимое того пустого алюминиевого блокнота, но со множеством пометок на полях, сделанных другой рукой.

Я медленно повернулся, показывая все двойным линзам миниатюрного пикапа Эда, надеясь, что он оснащен каким-нибудь усилителем света. Когда я с вздохом облегчения поднимался наверх и пробирался к кабинету Мэдисона, индикатор стал фиолетовым — оранжевым для невооруженного глаза.

Эд стоял перед доской с глазом-и-пирамидой, которая теперь была раздвинута посредине, открывая стенной шкаф. — Боюсь, это я, — прошептал он. — Заметил свой индикатор?

— Ага. Что ты тут нашел?

— Ничего, о чем бы я знал. — Шкаф был разделен на десятки маленьких ячеек, в каждой из которых стоял крошечный серебряный кубок размером с наперсток. — Десять рядов по восемь… всего восемьдесят этих штуковин.

— Закрывай, и пошли отсюда. Нашел что-нибудь еще?

— В шкафу в лекционном зале, аккуратно засунутые в стопку скатертей… вот это… — Три металлические коробки с шестнадцатимиллиметровой пленкой лежали на столе, наполовину прикрытые нарядной салфеткой. Я чиркнул еще одной спичкой:

TF 53-9354 СЕКРЕТНО ЗАЧИСТКА В АТОМНЫЙ ВЕК ТАКТИЧЕСКОЕ РАЗВЕРТЫВАНИЕ ПОСЛЕ УДАРА СОБСТВЕННОСТЬ ПРАВИТЕЛЬСТВА США СЕКРЕТНО

— Учебные фильмы…!

— Потуши! Разве я тебе не показывал… — Он крутанул один из моих окуляров — сквозь линзы стал виден мягко светящийся огонек.

— Армейские идеологические фильмы, — повторил я. — А что на других?

— Что-то о «противопартизанской борьбе», и…

— Ну?

— Как работают водородные бомбы.

— Этот я и сам видел, когда они пытались втянуть нас в Гражданскую Оборону. Пусть это «секретно» тебя не дурачит, они показывают это солдатам… и по телевизору, по воскресеньям. Но они не могли притащить это с собой в тот день, когда я…

— Нет, не могли. Нам лучше убираться отсюда, обратно на кухню!

Туда мы и направились, мои нервы звенели на каждом шагу. Эд хотел остановиться, чтобы осмотреть достопримечательности.

— Ты в своем уме? Эта штука уже оранжевая…

— Три минуты. Не паникуй. Я просто хочу посмотреть, что Мэдисон нам не показал.

Признаться, мне и самому показалось странным, что нас не пустили в комнату рядом с маленькой кухней. Я держал свой «Смит и Вессон», пытаясь унять дрожь в стволе. Он открыл дверь, мы вошли…

Эд потянулся за пистолетом. — Стоять! — хрипло прошептал я. — Он нам уже не причинит вреда. — Съежившись на полу между двумя подвешенными говяжьими тушами, лежало тело, застывшее насквозь. Странно, но в крошечной комнате не казалось холодно. — Что это за место?

— Паратронный морозильник. Что-то вроде микроволновой печи, только наоборот. Отключается, когда дверь открывается. — Тело было подперто в сидячем положении, кристаллы льда сверкали в свете наших очков. — Вот ножны от твоего «Резина». Хочешь? — Эд перевернул тело на живот. Одежда и плоть на спине были разодраны, как будто в него выстрелили из дробовика, — ничего смертельного, просто грязно и больно. Некоторые из этих сверкающих частиц были не льдом, а стеклом из окна моей спальни. Мы нашли нашего взломщика.

— Хитрый Дик Милхаус, [122] — сказал Эд, — третьесортный «форточник». Он не убийца, просто мелкий жулик. Мило они с ним расплатились. Неприятно, должно быть, замерзать в темноте.

Я содрогнулся. — Может, нам стоит убираться отсюда, пока то же самое не случилось с нами? — Полки, заставленные свертками из фольги, тускло поблескивали в жутком полумраке.

— Верно. Мы сделаем анонимный звонок. АГС сможет…

Наши наручные индикаторы сквозь очки стали ярко-синими. Я даже не стал проверять… дверь морозильника захлопывалась. Я вылетел наружу с револьвером в руке, намереваясь пригвоздить того, кто… — Здесь никого нет!

— Двери закрываются, когда срабатывает сигнализация! — сказал Эд, проносясь мимо меня. — Старомодно, но эффективно. — К счастью, кто-то снял ту, что была между кухней и холлом. Когда мы добрались до задней двери, уже звенели колокола. — Она была бы заперта, если бы мы не заклеили ее. — Мы быстро шмыгнули в переулок. — Теперь через подземный переход не перейти, при всем этом шуме. Придется рискнуть через «Зеленую трассу».

— Давай!

— Берегись! — Он дернул меня за куст, когда из-за угла выскочила машина, полная людей в форме. Мы в ловушке. Во всех четырех подземных переходах будет охрана, периметр выставят раньше, чем мы успеем перейти.

Я поднялся, отряхивая колени. — Следуй за мной и старайся не выглядеть виноватым. — Я завернул за угол, решительно зашагал по тротуару, Эд на этот раз семенил позади меня, и мы подошли прямо к парадной двери Общества Александра Гамильтона. Охранники сновали туда-сюда.

— Братья Беар, консультирующие детективы, — брякнул я. — Мы тут в засаде на одного взломщика. Уже нашли его?

Начальник патруля окинул нас взглядом с кривой усмешкой. — Эд! Мог бы догадаться, что ты здесь появишься. Не знал, что у тебя есть брат. Кого мы должны найти, призрака Александра Гамильтона?

Эд открыл рот, но я влез вперед: — Уин Беар, капитан, только что из… эм… Тлинкита. Мы ищем Хитрого Дика Милхауса. Он вломился в одно место, за которое мы… несем ответственность, позапрошлой ночью, и чуть не убил жильца.

— Э-э… точно! — бодро добавил Эд. — Мы, вероятно, найдем его здесь где-нибудь. Это старая система объемной охраны.

Капитан выглядел скептически. — Ну, вы, ребята, во всяком случае, домашнюю работу делаете. Если вы правы, мы все получим премию. Гоняемся за Диком уже три недели, после того дела, что он провернул у Вассершранкена. Слышали о том?

— Мы были на другом деле.

— Да. Я слышал об этом. Кому-то достается вся слава. Ладно, давайте осмотримся.

Эд был на пределе. Недостаточно практики во вранье. Мое собственное сердце колотилось о коробки с пленкой, завернутые в вышитую салфетку и спрятанные у меня под туникой. Немного отстав, я прошептал: — Сколько времени нужно, чтобы труп в этой штуке промерз насквозь?

— Всего несколько минут… паратроника… спроси у Диджей об этом.

— Иногда мне жаль, что они не остановились на бытовой технике. Ну, Стэнли, как нам отсюда элегантно выбраться?

— Стэнли?

— Моему Оливеру… [123] и это еще одна прекрасная переделка, в которую ты нас втянул.

Эд нахмурился. — Я за тебя беспокоюсь. Придется торчать здесь, пока они его не найдут. А потом мы… как там было?

— Свалим? Смоемся? Сделаем, как хоккейная команда, и…

— Разделимся, — сказал он, глядя, как люди снова открывают двери. — Что они подумают об этих пустых ножнах и осколках стекла?

— Сначала не увидят их за льдом, — ответил я. — В любом случае, мы же не несем ответственности за причуды какого-то мелкого жулика, верно?

— «Не наш отдел», так?

Я ухмыльнулся. — Мы еще сделаем из тебя бюрократа.

Это заняло сорок пять минут, но они все-таки нашли это тело, за одни из самых долгих «в должное время» в моей жизни. В любой момент мог вернуться Мэдисон, и это было бы совсем не весело. Конечно, он узнает позже, что мы здесь были, но к тому времени у него будут другие заботы, например, тело в его морозильнике — И если это не взломщик, мистер Мэдисон, что он здесь делает? — и три пропавшие коробки с пленкой.

Наконец, пришло время поздравлений, по рукам пошли сигары, Хитрого Дика увезли на санях на более зеленые пастбища, а мы уехали в облаке выдыхаемого воздуха. Была всего лишь полночь: если Диджей была на высоте, Мэдисон, возможно, все еще отвечал на дурацкие вопросы.

— Скажи-ка мне, напарник… — Я нашел кое-что получше кофе за водительским сиденьем. — Что насчет «глушилки», которую мы там оставили? Особенно когда они выследят ее до нас… то есть, до тебя… и, может, мне стоит взять назад это «напарник».

Он покачал головой. — Ненавижу терять ценное оборудование, но, учитывая альтернативу… Они решат, что это Хитрого Дика. Никаких торговых марок, никаких серийных номеров, никаких проблем, на самом деле.

— Наверняка есть другие способы…

— А, я понял, о чем ты. Уин, ты единственный человек во всей Конфедерации, который знает об отпечатках пальцев, я обещаю!

— Ладно, раз уж я играю роль Бедного Тупого Ореха, [124] ответь мне еще на один: мы видели, как Мэдисон, Клейнгунтер, Биллс и Берджесс уехали сегодня, в доме было темно. Но разве там не должны были жить и другие гамильтонианцы? Как ты рассчитал…

— Элементарно, мой дорогой Как-Его-Там. Мэдисон солгал, чтобы не пускать нас в некоторые комнаты. Мы видели зимние сады, спортзал, всевозможные лекционные залы. Но только одну маленькую кухню и ни одной столовой, достаточно большой, чтобы вместить больше полудюжины человек. Ergo, [125] никого, кроме Мэдисона, Клейнгунтера и их двух американских гостей!

Волосы у меня на затылке начали вставать дыбом, и я задался вопросом, стоит ли оставлять его в живых до утра. — Сдавай свою трубку, [126] Шерлок! Тебе не пришло в голову, что жильцы могут готовить в своих комнатах? — Я вытащил из-под туники уголок салфетки Мэдисона. Вышитое атласом, Всевидящее Око в Пирамиде тускло блестело в свете приборной панели. — Или что они могут просто переоборудовать свои лекционные залы для ужина? Для чего, черт возьми, по-твоему, был тот шкаф со скатертями?

Он ударил по тормозам, машину занесло на обочину, и он застыл, невидяще уставившись в пространство. — Великое правительство! Я об этом даже не подумал!

— КВА-А-АК! — Телеком вспыхнул, обеспокоенное лицо Люси втиснулось в фокус рядом с лицом Форсайта. — Возвращайтесь сюда быстро, мальчики! Пока вы делали это с ними, они взяли и сделали это с Клариссой!