Перерождение

Глава 7

Мелани плутала в ярко освещенных коридорах, пытаясь найти зал для встреч.

Прошло два дня с момента ее приезда, а она все никак не могла уехать. То ли Ниннель способствовала ее нерешительности, то ли теплый взгляд Доротеи, который она кидала на нее при случайных встречах в общем зале или в коридорах. Взгляд, говорящий о том, что она дома.

Сегодня начилась встречи приезжих с членами ОБИТЕЛИ, и Мелани тщетно пыталась найти нужный зал. Неизвестно, специально или нет, но здание представляло собой настоящий лабиринт, без намека на логичный дизайн помещений. Лестницы находились в противоположных местах, и, пытаясь подняться с первого этажа на третий, нужно было пройти почти весь второй этаж. Скорее всего, это было сделано еще во времена работы торгового центра, находящегося в этом здании и способствовало тому, что люди обходили как можно больше маганизчиков, и, следовательно, тратили гораздо больше денег. Для этого же предназначались и многочисленные коридоры, плутая по которым люди, в поисках выхода, должны были натыкаться на все новые и новые товары.

Ниннель сегодня не было с самого утра – она вызвалась помогать расставлять стулья и столы в зале для встреч, поэтому Мелани бродила по этому неприветливому странному зданию совершенно одна. Иногда ей на встречу попадались люди, которые спешили спрятать взгляд и сбежать за ближайший поворот – никто здесь не был расположен к беседе.

Повернув очередной раз налево, сверившись с картой, Мелани открыла тяжелую дверь и оказалась в полутемном коридоре, свет в котором отсутствовал за исключением мигающей лампочки в самом конце. Выругавшись, Мелани отступила назад и снова сверилась с картой.

– Либо я чего не понимаю… – пробормотала она. Голос звучал гулко и незнакомо.

Решившись, Мелани убрала карту в задний карман джинсов и пошла на свет мигающей лампочки, горевший где-то вдалеке. В отличие от всего остального здания, здесь стены не были побелены. Старая затертая полуобвалившаяся краска сменялась участками серой плесени и дырами до самого цемента. По обе стороны располагались двери в комнаты, некогда служившие помещениями для магазинчиков, лавок со сладостями и игровых комнат. Некоторые из них были закрыты на ржавые замки, другие распахнули свое черное смрадное нутро, как будто приглашали войти внутрь.

Мелани, сама не понимая почему, сначала снизила скорость, пытаясь двигаться как можно тише, как будто боялась кого-то разбудить. Кого-то страшного. А потом, увидев в одной из комнат какое-то движение, ускорила шаг. Ее сердце колотилось в груди, перебиваясь и замирая. Ком в горле мешал дышать. Челюсти, напряженные до предела, скрипели зубами. Мелани решила не смотреть по сторонам и теперь таращилась в темноту, пытаясь понять, долго ли ей еще идти до спасительного мигающего света.

Внезапно все погрузилось во мрак. От неожиданности Мелани остановилась, как будто налетела на стену. Сердце забилось еще сильнее, страх сковал все ее тело.

«Что происходит?» – билась в голове одна единственная мысль.

Растерявшись, Мелани шагнула вправо и, нащупав стену, пошла вдоль нее. Под ее руками крошилась краска, царапая ей кожу. Плесень, взбудораженная прикосновениями, взлетала в воздух и мерзко щекотало ее ноздри. Вдруг руки Мелани провалились в пустоту и она, закричав от ужаса, провалилась в темную комнату, размахивая руками и роняя что-то тяжелое. Приземлившись на что-то мягкое и липкое, Мелани завизжала еще сильнее. Пытаясь выбраться из комнаты, Мелани поползла на четвереньках назад, натыкаясь на коробки, банки и прочий мусор. Вдруг она вляпалась во что-то липкое и почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.

Из последних сил стараясь не провалиться в обморок, Мелани часто задышала и похлопала тыльной стороной ладони себя по щекам, продолжая пятиться назад.

Наконец, уперевшись пятками в стену, Мелани завертела головой, пытаясь определить, откуда она пришла, но вокруг нее была темнота.

– Что же это? Что происходит? – уже вслух спросила Мелани. Ее трясло с такой силой, что зубы выбивали дробь.

Наконец, придя немного в себя и привыкнув к темноте, Мелани разглядела тоненькую полоску света из-под двери, через которую она попала в этот жуткий коридор. Вскочив на ноги, она побежала, желая только одного – не умереть прямо здесь и сейчас от разрыва сердца.

Добежав до цели, Мелани нажала на ручку и попыталась толкнуть тяжелую дверь. Ничего не получилось.

Чувствуя, как ее охватывает паника, Мелани дергала и дергала ручку, давя плечом в дверь, пытаясь сдвинуть ее хотя бы на миллиметр. Ничего не получалось.

От отчаяния Мелани закричала, заплакала, заколотила в дверь кулаками и ногами.

В тот момент, когда Мелани уже почти сдалась, дверь внезапно легко поддалась под ее ударами и Мелани вывалилась в светлый коридор, по инерции пролетела до противоположной стены и, ударившись больно плечом, скатилась на пол и поджала ноги к груди.

– Мелани? Мелани! Что случилось?!

Перед ней стояла Ниннель. Ее огромные от ужаса глаза смотрели на Мелани.

– Мелани? Ну же, что с тобой? – голос Ниннель сорвался на крик. – Говори же, ну?

– Я-я… В п-порядке… – еле выговорила Мелани и посмотрела на свои красные руки.

– Это что, кровь? – завизжала Ниннель в ужасе.

– Я… н-не знаю… – Мелани вертела руки у себя перед глазами, пытаясь понять, что это такое. В конце концов она различила слабый сладковатый запах, поднесла руки ближе к носу, принюхалась и истерично засмеялась. – это вишневый сироп! Это… Это всего лишь вишневый сироп.

– Мелани, ты как? – голова Ниннель просунулась в их комнату. Сама Ниннель заходить не решалась.

Мелани, обескураженная и измотанная после своего небольшого приключения в старом заброшенном крыле здания, пропустила первую встречу ОБИТЕЛИ, пытаясь отмыться от пыли, грязи и вишневого сиропа, разлитого ей самой, когда она падала в темную комнату.

Ниннель предлагала Мелани остаться с ней, но та отказалась, отослав ее на встречу. Последние годы ей совсем не нужна была чья-то поддержка. Скорее наоборот – в сложные минуты ей проще было остаться одной.

– Чего ты там мнешься? Заходи. – Мелани была расстроена тем, что встреча закончилась так быстро, и Ниннель уже вернулась.

– Я… я не хочу тебе помешать.

– Ты мне не мешаешь, – соврала Мелани и отвернулась, уставившись в стену.

– Ладно. – Ниннель наконец-то решилась войти и сесть на краешек своей кровати.

Минут пять она сидела молча, тяжело вздыхая.

– Ну что там у тебя? – не выдержала Мелани и резко села на кровати, от чего у нее слегка закружилась голова.

– Я думала тебе будет интересно, как прошла встреча.

– Мне не интересно.

– Да? А я думала…

– Ты думала неправильно! – сорвалась Мелани, а потом вздохнула и чертыхнулась про себя. – Извини, мне интересно. Рассказывай.

– Сегодня нам рассказывали, как образовалась ОБИТЕЛЬ. Ты знаешь, у них такая интересная история! – Ниннель раскраснелась от возбуждения и затараторила. – Большинство из них – выходцы из одного детского дома и росли все вместе. Их никто никогда не выбирал в семью, и они до 18 лет росли все вместе, отверженные своими родителями и обществом. Потом почти все они нашли себе новую семью – мужей, жен, детей… Чтобы потом их потерять… – Ниннель помолчала, и продолжила, – Как-то они встретились, опять нашли друг друга, и, когда поняли, что вновь все остались одни – решили объединиться и жить как когда-то в детском доме. Они назвали себя ОБИТЕЛЬ. Некоторые думают, что их связывает религия, но нет. Они просто потерялись в этом мире. Последние пять лет они проводят встречи для всех желающих, кто просто хочет провести время в дружной компании или даже присоединиться к общине.

– Хммм… – промычала Мелани, когда Ниннель замолчала. – Это все?

– Ну, да. Сегодня они просто рассказывали про себя. Каждый из них рассказывал свою историю жизни после детдома и до ОБИТЕЛИ. Завтра предполагается, что делиться своими историями будем мы… Знаешь, я поражаюсь, сколько среди нас искалеченных судеб. – на глаза Ниннель навернулись слезы и она заплакала.

Мелани сидела, опустив глаза в пол и стараясь не смотреть на Ниннель и не слышать ее плач. Ей было невыносимо думать о том, что она должна была бы подойти и посочувствовать новоиспеченной подруге, но не могла себя заставить. Слишком уж болезненными для нее были близкие контакты с людьми.

Минут через пять Ниннель успокоилась и посмотрела на Мелани, ничего не говоря. Почувствовав на себе взгляд, Мелани подняла глаза и смущенно улыбнулась и пожала плечами в знак извинения. Ниннель покачала головой, встала и вышла из комнаты.

– Да ладно тебе! – закричала Мелани ей вслед, но даже не пошевелилась, чтобы догнать Ниннель. – Ну и черт с тобой, – прошептала она, когда дверь захлопнулась.

Оставшись одна, Мелани посидела пару минут, оглядывая комнату, как будто видела ее в первый раз, а потом резко поднялась и начала судорожно запихивать свои немногочисленные вещи в рюкзак. Она ни за что не хотела оставаться здесь, а тем более откровенничать завтра перед толпой незнакомых людей.

Выбежав из комнаты, Мелани быстрым шагов пошла в сторону выхода, как ей казалось. Она не выходила из здания уже несколько дней, с того самого момента, как приехала сюда. И теперь силилась вспомнить, как они с Доротеей попали в этот светлый коридор.

Мелани огладывалась по сторонам, разглядывая двери, одна из которых должна была вести в мрачный коридор, который вел на такую долгожданную свободу.

– Мелани?

Мелани резко остановилась и испуганно начала огладываться по сторонам.

– Мелани, ты потерялась? – голос Доротеи был как обычно мягким и успокаивающим.

– Я… да, я ищу выход.

– Выход? На улицу?

– Ну да. – Мелани нервно поправляла лямки рюкзака, мечтая побыстрее уйти из этого места.

– О, я понимаю. Ты решила уйти? – глаза Доротеи смотрели прямо ей в душу.

– Да. Извини, но мне… Мне это все не подходит.

– Не подходит? – Доротея улыбнулась. – Как же ты это поняла, если тебя сегодня не было на встрече?

– Я знаю, что не подходит. Тут… тут слишком много… много людей. – увидев удивленно поднятые брови, Мелани вздохнула и замолчала.

– Разве плохо, когда рядом люди?

– Мне плохо. Мне правда плохо! У меня… у меня, наверно, немного нестандартная ситуация. Я на самом деле вовсе не ищу семью. Мне… Мне это все не нужно и даже пугает.

– Понятно. Знаешь, всем было бы очень полезно послушать твою историю. Человек, который утверждает, что ему хорошо без людей… Ты можешь многому научить тех, кто искренне нуждается в обществе, но не может найти свою семью. Ты так не считаешь? – Доротея вопросительно склонила голову к правому плечу.

– Я же сказала – я не могу. Физически, понимаешь?

– А если я буду держать тебя за руку? – Доротея протянула руку и мягко взяла ладонь Мелани. От прикосновения чужого ей человека Мелани вздрогнула и хотела было вырвать руку, но хватка Доротеи оказалась сильнее, чем она думала.

Удивленно посмотрев на девушку, Мелани расслабила руку и позволила теплу ее тела согреть ее нервно дрожащие пальцы. К ее удивлению, ей действительно стало спокойно, и она почувствовала, как расслабляется все ее напряженное тело.

Увидев преображение, Доротея тихо засмеялась и отпустила руку Мелани.

– Ну что? Договорились? – спросила Доротея своим тихим голосом, заглядывая Мелани в глаза.

– Договорились. – на автомате ответила ей Мелани, уже скучая по успокаивающему теплу человеческого прикосновения.

В тот день Мелани не пошла на ужин в общий зал, а заперлась в своей комнате. Ниннель, обиженная ее поведением, переехала в другую комнату, даже ничего не сказав, а только молча собрав свои вещи.

Засыпая, Мелани вспоминала о Даниеле. Своем Даниеле. И мечтала о том, что когда-нибудь найдется человек, который сможет согреть ее своим теплом.

В дверь деликатно постучали.

Мелани открыла глаза, не понимая, что происходит. Вчера, после инцидента в заброшенном крыле здания, она долго не могла уснуть и сомкнула глаза только утром, когда должен был быть виден рассвет. В ее комнате окон не было, поэтому ничто не мешало ей спать до полудня.

– Войдите, – крикнула Мелани сиплым после сна голосом и упала лицом обратно в подушку.

Через пару секунд Мелани осознала, что дверь закрыта на ключ, как и всегда.

Шепча тихо проклятья в адрес того, кто решил ее разбудить, Мелани подскочила с кровати, натянула кое-как джинсы и футболку, запутавшись в штанинах и чуть не потеряв равновесие, и подбежала к двери.

– Ну что еще? – резко спросила она, открывая дверь.

– Мелани, – прошелестела Доротея, смущенно улыбаясь. – Я пришла за тобой, как договаривались. В двенадцать начнется встреча. – немного помолчав, она добавила, – ты не была утром на завтраке. У тебя все хорошо?

– Эммм… Доротея, да… Я просто спала. Вчера не могла уснуть, – Мелани было стыдно за свою резкость. – Я не собрана. Ты подождешь?

Доротея Росси кивнула и легко скользнула в комнату под рукой у Мелани. На правах хозяйки девушка прошла на кухню и начала заваривать себе чай, не смотря на Мелани и как будто не замечая ее.

Растерявшись от такого наглого, как ей показалось, поведения, Мелани стояла как вкопанная и смотрела на струящиеся рыжие волосы Доротеи. Наконец, придя в себя, она поспешила умыться, одеться и через десять минут стояла у двери, готовая выходить.

Доротея, сидя на высоком стуле, спокойно наблюдала за хаотичными передвижениями Мелани, медленно отхлебывая горячий чай. Увидев, что Мелани уже готова, она улыбнулась ей, медленно слезла со стула и поставила чашку в раковину.

Еще раз удивившись такому поведению – Доротея как будто нарочно делала все, что показать, кто здесь настоящий хозяин, – Мелани нахмурилась, открыла дверь и вышла в коридор.

Выйдя за ней следом, Доротея опять кротко улыбнулась и пошла вдоль коридора, не смотря по сторонам и точно зная, куда идти. Мелани старалась запомнить дорогу, чтобы иметь возможность уйти и найти выход без посторонней помощи, однако через пять минут бросила это дело, запутавшись в бесконечных поворотах.

– Вам нужно было повесить таблички. – в полголоса сказала Мелани.

– Что?

– Я говорю, таблички надо было повесить. Тут же настоящий лабиринт!

– Правда? А я не заметила. – Доротея казалась озадаченной. – У меня врожденное чувство направления. Может быть, это и есть тот дефект, благодаря которому я оказалась в детском доме? – Она подмигнула Мелани и засмеялась.

Еще через пять минут девушки оказались около большой двери, которую украшала табличка «Место встречи».

«Как поэтично» – ворчливо про себя отметила Мелани и почувствовала, как часто и сильно забилось сердце. Организм готовился к бегству.

Мелани нервно сглотнула и продолжала мяться у двери, не решаясь ее открыть. Доротея стояла рядом с ней, не делая попытки помочь, а только ожидая, когда Мелани сама решится. Увидев дрожащую от волнения руку, тянущуюся к дверной ручке, Доротея Россия улыбнулась и положила свою ладонь на плечо Мелани.

Девушки вошли в зал.

Помещение, размером около тридцати квадратов, было все уставлено стульями. Здесь, в отличие от общего зала, не было сцены. Все, и члены ОБИТЕЛИ, и приглашенные, были на равных.

Опустившись на самый дальний стул, в пяти рядах от остальной группы, вопреки попытками Доротеи увлечь ее с собой на первые ряды, Мелани сложила руки на коленях и застыла. Ее спина была напряжена, а ноги отстукивали еле слышную дробь по полу.

Через десять минут, когда все собрались, со стула на первом ряду поднялся тот же мужчина, который приветствовал их на первом общем ужине.

– Братья и сестры. Вчера мы вам рассказали свою историю. Сегодня мы хотим, чтобы вы поведали нам о своих страданиях. – он обвел взглядом маленький зал. – Кто желает начать?

Пару минут в зале царила полная тишина. Спины людей, сидящих впереди, как будто съежились, стараясь сделаться невидимыми. Как дети, которые бояться, что их вызовут к доске. Мелани, сидевшая позади всех, ухмылялась и огладывала незнакомцев.

Наконец, пожилая женщина с обожженными руками, обратившее на себя внимание Мелани еще в первый день, тяжело поднялась со стула и повернулась ко всем лицом.

– Меня зовут Катарина Брамс. За свои сорок с лишним лет я повидала многое, – женщина опустила взгляд и покачала головой. – Но это и так видно, по моему обезображенному телу и моему состарившемуся раньше времени лицу. С чего же мне начать? Пожалуй, никому не интересно мое детство, хотя, должно быть, с него все и началось. Я никогда не знала своих настоящих родителей. Говорят, меня еще крошкой отдали в детский дом. В четыре года меня усыновила прекрасная семья. Моя приемная мать не могла иметь детей, поэтому души во мне не чаяла. Мой приемный отец был ко мне холоден, но никогда не обижал. Как-то подвыпивши, он признался, что хотел мальчика, но не смог противиться жене, которая почти наложила на себя руки из-за своего бесплодия и отчаянного желания иметь дочку. – Катарина Джонсон грустно улыбнулась, – в общем, звучит как сказка, да? Но конец у нее один. На мой одиннадцатый день рождения мои родители повезли меня в парк аттракционов. Я, как и большинство, была очень неспокойным ребенком, и ерзала по заднему сиденью машины в нетерпении. Черт – не иначе – меня дернул забраться на спинку и свалиться в багажник, ударившись о рабочий инструмент отца. От моего крика… – Катарина сглотнула, пытаясь не расплакаться, – от моего крика отец, сидящий за рулем, повернулся посмотреть, что со мной, и выехал на встречную полосу, по которой ехал грузовик… Меня спасло то, что я была в багажнике, потому что весь салон оказался всмятку…

Увидев, что женщина трудно говорить, к ней подошла пожилая женщина в темных одеждах и положила руку на ее плечо. Через минуту, успокоившись, Катарина Брамс продолжила свой рассказ.

– Машина загорелась, сгорело все – кроме меня. О, лучше бы и я сгорела тогда! – женщину душили слезы, но она продолжала говорить. – Дальнейшая моя жизнь была похожа на кошмар. Меня вернули в детский дом. Из-за ожогов другие дети… другие дети издевались надо мной, а взрослые, естественно, не хотели брать себе в дом урода. Выпустившись во взрослую жизнь, я… я увлеклась наркотиками и алкоголем. – Катарина закрыла лицо руками. Голос звучал так тихо, что Мелани пришлось пересесть на пару рядом поближе. – Поэтому, вы видите то, что видите. Ни разу со своего одиннадцатилетия я не была счастлива. И самое главное… Что гложет меня больше всего… Что я сама в этом виновата, – наконец Катарина Брамс разрыдалась в голос.

Женщина в черных одеждах обхватила ее за плечи и усадила на стул. Проворный красивый мальчик, сидящий рядом, вскочил с места и принес стакан воды.

Он стоял и смотрел, как плачет и захлебывается водой эта некрасивая, обожженная, искалеченная женщина, а потом обвел взглядом аудиторию и вышел на центр комнаты.

– Джейкоб Брунн – так меня зовут. Я… я как и многие тут вырос в детском доме. Но… я, наверно, единственный, кто может этому радоваться. Мне попались отличные воспитатели, которые заботились обо мне лучше, чем любой родитель. Правда, правда! А сколько раз они пресекали попытки извращенцев взять себе смазливого мальчишку? Ахаха, я наслушался столько историй от других парней! Блин, им реально не везло! Эти извращенцы делали с ними… страшные вещи. А я был в шоколаде. Не знаю, то ли моя внешность была причиной, то ли что. Ходили даже слухи, что я сын одной из тамошних воспитательниц. Но я этому не верю. Какой смысл был бросать ребенка, а потом ухаживать за ним в детском доме? Бред же, да? Ну и вот. Год назад я вышел из детского дома, и… – взгляд Джейсона забегал по комнате в испуге, – и тут-то все и началось. Эти маньяки, которые не добрались до меня там, начали преследовать меня повсюду – ей-Богу, не вру! Я видел их везде! Куда ни пойду – за мной следом плелся какой-нибудь извращенец! Уф… Чего я натерпелся! – Джейкоб замолчал, ковыряя носком кроссовка пол, – В общем, не получается у меня это… как его… жить нормально и общаться с людьми. Я везде вижу опасность, понимаете? Они везде, те, кто хочет поглумиться надо мной. – Джейсон сорвался с места и резко опустился на свой стул.

«Мания преследования» – подумала Мелани с пренебрежением, а потом вспомнила о том, что сама ничуть не лучше Джейсона Брунна – она так же бежит от своей тени.

– Меня зовут Лия. – голос одной из молоденьких девушек, увиденных Мелани в первый день, был тихим, как у мышки. – Я, в отличие от многих из вас, росла в хорошей семье. Мои папа и мама любили меня и заботились обо мне… У меня было прекрасное детство! Как меня баловали, – девушка смущенно захихикала, вспомнив свои счастливые моменты. – А потом… Потом я все испортила. Однажды я нашла на чердаке папку с документами, из которых я поняла, что меня удочерили. А я ничего об этом не знала! Я почувствовала такую ненависть… Я… я даже не помню, что потом произошло – как будто глаза застлало пеленой… Очнулась я сидя у дома, который полыхал ярким пламенем. И в этом… в этом огне горели мои родители, – девушка заплакала. В комнате воцарилась гробовая тишина – даже Катарина Брамс перестала всхлипывать. Все с ужасом смотрели на девушку, казавшуюся невинным ребенком. – Вы тоже меня осуждаете, да? Все осуждают… Я была тогда слишком мала, чтобы меня можно было судить как взрослую. Но свое наказание я уже получила – уж поверьте. Ну, в общем… Мне ничего не оставалось, как пойти работать на улицу. Там меня нашел один… ну, дальше вы знаете. Сейчас я хочу уйти из всего этого, правда! Но это не так-то просто…

Договорив, Лия села обратно на свой стул и сложила руки на коленках – ни дать, ни взять, примерный ребенок.

Минут пять в зале стояла полная тишина. Все пытались переварить услышанное. Наконец, мужчина в черных одеждах опять поднялся и обвел взглядом оставшихся.

– Ну, смелее! Мы все тут одна семья! – он улыбнулся и опустился на стул.

– Ладно, семья так семья… – Ниннель встала со своего места и начала рассказывать свою историю.

Мелани, которая не услышала для себя ничего нового, все не могла не смотреть Лию и все гадала, как же та решилась высказаться все это вслух.

– Мелани, может быть, ты теперь хочешь рассказать нам свою историю, – Мелани очнулась, услышав свое имя. Мышцы напряглись, сердце заколотилось в груди, дыхание перехватило. Сделав глубокий вдох, Мелани отрицательно покачала головой, силясь улыбнуться.

– Давайте я скажу! – мужчина с военной выправкой вышел в центр комнаты. – Мое имя – Пол Хантер. Мои родители, как мне сказали, умерли, когда я был совсем младенец. Я оказался в детском доме. Оттуда попал во вполне приличную семью – не жалуюсь. Отец мой был военным. Я пошел по его стопам, и меня в двадцать лет отправили в горячую точку. Наша рота попала под обстрел, а я бежал, как трус, пока гибли мои друзья. Я выжил – но не горжусь этим. После этого я ушел из армии, мой отец от меня отказался – мы не говорили уже много лет. Я не знаю, может он уже умер… А моя мать умерла еще тогда, когда услышала, что меня отправляют на войну. Не смогла пережить. После армии прошло уже больше пятнадцати лет, а я до сих пор слышу, как свистят пули, как кричат мои друзья, истекая кровью. И чувствую себя последним ублюдком. Наверно из-за этого я никогда не был женат. У меня нет детей. У меня нет друзей – все погибли там, на войне. А других мне не нужно. Чтобы не подвести их опять и не чувствовать себя дерьмом.

Пол Хантер сел на свое место. Его лицо не выражало ничего, только капельки пота выступили на шее.

Люди все говорили и говорили. Они вставали, один за одним, и рассказывали свои страшные истории.

Девушка София жаловалась на своих родителей, которые ростили ее как редкий чахлый цветок. Боясь, что она натворит чего-нибудь, ее мать внушала ей, что она тяжело больна и почти не выпускала ее из дома. Школьную программу София изучала сама, по книжкам. В семнадцать лет ее мать положили в психиатрическую лечебницу – отец не смог дальше терпеть ее маниакального поведения. Сам он вообще мало чем интересовался, поэтому дальше София росла, как трава у дороги, опасаясь всего из-за страха, внушенного ей ее матерью.

Высокого худого мужчину звали Питер МакМэллан. У него, пожалуй, была самая обычная жизнь из всех собравшихся. Он вырос в среднестатистической семье. Его родители были до сих пор живы, но он с ними практически не общался. Приехал он на встречу ОБИТЕЛИ, потому что подумал, что сможет здесь найти себе пару – девушки всегда обходили его стороной из-за неприглядной внешности.

Женщина-интеллигентка, так выделявшаяся в компании этих людей, оказалась бездетной вдовой. В детстве ее отдали в интернат для девочек, где ее воспитывали в строгости и готовили к тому, чтобы быть хорошей женой. Потом родители выдали ее замуж за влиятельного человека, а сами, спустя пару лет, скончались в авиакатастрофе. Два года назад Мэри Ли овдовела.

Историй было так много, что у Мелани заболела голова. Она встала, собираясь выйти из душного зала, но тут на нее опять обратила внимание Доротея.

– Мелани! Все уже высказались. Проходи сюда. – Доротея обошла ряды стульев, взяла Мелани за липкую от пота руку и провела в центр комнаты.

Мелани стояла, чувствуя только свое сердце. Она старалась не смотреть на людей, которые смотрели на нее пытливыми глазами, а только чувствовать тепло руки Доротеи, которая сжимала ее пальцы с удивительной силой, которую в ней никто не смог бы заподозрить.

– Я… в общем я… Меня зовут Мелани, и я психопатка, – Мелани нервно рассмеялась над своей попыткой пошутить. В зале стояла гробовая тишина. Разнервничавшись еще больше, Мелани было хотела вырвать свою руку из хватки и убежать, но была остановлена выразительным взглядом Доротеи. Сглотнув, Мелани обвела взглядом комнату, а потом уставилась в пол и начала свой рассказ.

Она решила не рассказывать им все. Ее детство и Даниель никого не касались. Она вскользь упомянула про авиакатастрофу, а потом рассказала про свое паническое расстройство, которое заточило ее дома и заставило бояться людей. Когда она все это говорила, она услышала себя со стороны и поняла, насколько мелочными были ее проблемы, по сравнению со сломанными судьбами стольких людей. Ее трудности можно было сравнить только с маниакальным чувством преследования, которое терзало Джейсона Брунна, молодого красивого парня. Остальные же, пережившие гораздо большие испытания, казалось, смотрят на нее с осуждением и даже ненавистью.

Мелани вспомнила себя, как она с ненавистью и раздражением отнеслась к бедам Стефани, когда та ей искренне пыталась помочь. Единственная, кто пытался. Почувствовав себя последней мразью, Мелани вырвала руку и выбежала из комнаты, по пути задев пару стульев так, что они свалились на пол и загрохотали ей вслед.

«Бежать, бежать, бежать!» – неслись мысли в ее голове.

Через десять минут, заплутав в лабиринтах коридоров, Мелани обессиленно сползла на пол, прислонилась к стене, спрятала лицо в коленях и заплакала.

– Ты Мелани, да? – робкий голос вернул Мелани в реальность. – Можно с тобой посидеть?

Подняв заплаканное лицо, красными глазами Мелани посмотрела наверх и увидела Лию, девушку, убившую своих родителей. Она робко улыбалась, кутаясь в мешковатый свитшот, явно больше ей на пару размеров. Узкие джинсы, рваные на коленках, подчеркивали стройные красивые ноги. Мелани легко могла предположить, что в своей профессии Лия пользовалась успехом не только из-за красоты, но больше из-за детской внешности – девушка была миниатюрная, худенькая, с почти прозрачной кожей, словно Лолита наших дней.

Мелани коротко улыбнулась девушке, кивнув на место рядом с собой и подвинулась чуть влево, как будто длинного коридора было недостаточно. Лия опустилась рядом на холодный пол, подложила ладони под бедра и, слегка коснувшись Мелани плечом, отшатнулась в сторону так, что чуть не упала. Бросив на Мелани испуганный взгляд, Лия улыбнусь.

– Извини, в моей жизни слишком много контактов с чужими людьми. Я стараюсь их ограничивать. – Лия опустила взгляд в пол. – А ты, я так понимаю, тоже не любишь людей?

– Не то, чтобы не люблю, – Мелани задумалась над вопросом, который никогда не задавала себе сама. – Я им не доверяю. Они… они имеют свойство уходить от нас, в самое неподходящее время. Хотя, как будто может быть подходящее.

– Смотря как посмотреть. Начав работать на… с людьми, я стала видеть их темную сторону. Ты знаешь, что она есть у всех?

– Темная сторона?

– Темная сторона. У меня она тоже есть. Знаешь, какая?

– Хммм… наверно, ты говоришь про тот поджог?..

– Если бы так. Самое скверное во мне, что я не жалею об этом. – Лия повернулась к Мелани и посмотрела на нее. Жесткий взгляд мгновенно преобразил лицо девушки, сделав ее даже старше, чем она была. В этом взгляде была такая боль прожитых лет, что Мелани невольно вздрогнула.

Мелани отвернулась и положила подбородок на колени, не зная, что сказать. Она давно заподозрила и в себе поразительную черствость, выученную за годы панического расстройства.

Мелани было все-равно на то, что она обидела тогда Стефани, на свое такое брезгливое отношение к коллегам, на то, что, по сути, выгнала из комнаты Ниннель, не попытавшись даже остановить ее.

– Ты меня презираешь? – вдруг тихо произнесла Лия.

– Нет.

– Хорошо.

Посидев еще несколько минут, Лия молча встала и пошла вдоль по коридору. Мелани даже не взглянула ей вслед.

Она думала о том, что на самом деле была нелюдимой, высокомерной и черствой к чувствам других людей всю свою жизнь. Мелани попыталась вспомнить моменты, когда действительно сопереживала своим близким, но не смогла.

Очнувшись от своих размышлений, Мелани огляделась по сторонам и с трудом поднялась, слегка покачнувшись на затекших ногах.

– Надо выбираться отсюда. – прошептала она себе под нос и пошла искать выход.

По дороге в свою комнату, Мелани решила спросить у кого-нибудь дорогу, поэтому начала стучать во все двери, которые попадались ей на пути. Никто ей не открывал. То ли все были еще на общем собрании, то ли комнаты третьего этажа оставались пустыми. В конце концов, Мелани начала просто поворачивать ручки дверей и заглядывать вовнутрь.

Даже в полутьме было видно, что обстановка была везде одинаковая, точь-в-точь повторяющая ее собственную комнату. Отличались только цвета пододеяльников на кроватях и подушек на высоких стульях. Видимо, их действительно делали вручную члены ОБИТЕЛИ.

Открыв очередную дверь, Мелани остановилась. Помещение было большим и больше похоже на прихожую стандартной квартиры. Справа от Мелани стоял большой шкаф с верхней одеждой, напротив разместилось зеркало во всю стену. У зеркала стояла скамейка, рядом стояла полка с обувью. Отметив про себя, что обувь была только женская, Мелани прошла чуть вперед. В прихожей было три двери и длинный коридор.

– Кто-нибудь есть? – крикнула Мелани, боясь нарушить чье-то личное пространство и быть пойманной. Но ответом ей была тишина.

Пожав плечами и заметив, что ни под одной дверью не видно полоски света, Мелани начала заглядывать во все комнаты подряд. Первая оказалась туалетом, во второй располагалась большая ванная комната.

«Тут живет какая-то шишка» – подумала Мелани, вспомнив их общую ванную для всех на этаже.

Третья комната оказалась маленьким чуланом.

Оглянувшись на входную дверь, Мелани постояла минуту в нерешительности, а потом осторожно прошла вдоль коридора. По обе стороны коридора было одной комнате, а заканчивался он большой кухней, соединенной с гостиной, в которой расположился диван и длинный стол не менее чем на десять человек.

Мелани не решалась зажечь нигде света, а окон так же не было, как и во всем помещении, поэтому много рассмотреть она не могла. Вспомнив о том, что на телефоне у нее есть функция фонарика, она дрожащими руками достала его и включила.

Тонкий луч света пронзил полумрак квартиры.

Чувствуя себя не в своей тарелке, находясь в чужом помещении без спроса, Мелани казалось, что ее сердце стучит так громко, что вот-вот кто-то его услышит и поймает ее здесь.

Остановившись на мгновение, прислушиваясь к звукам, доносящимся из коридора, Мелани решилась и открыла первую дверь. Это была спальня. Большая двуспальная кровать занимала большую часть комнаты. В углу приютился небольшой шкаф с зеркальной дверью и комод. Напротив кровати расположился маленький столик с двумя креслами.

Закрыв тихонько дверь, Мелани заглянула в последнюю комнату. Увиденое заставило ее застыть на месте.

Посередине комнаты стоял большой стол, на котором стояло три больших монитора. Вся комната была напичкана какими-то устройствами и проводами, назначение которых было Мелани неизвестно. Ошарашенная увиденным, Мелани было подошла ближе к столу и успела увидеть большие черные буквы на одной из бумажных папок, лежавших в стопке, как ей послышался шум в коридоре, и она поспешила выбежать из комнаты, прикрыть за собой дверь.

Она осторожно прошла к входной двери и выглянула в коридор. Шаги, которые ее напугали, приближались. Замерев за дверь, Мелани почувствовала, как нарастает паника. Сердце начало сильно колотиться к грудную клетку, кувыркаясь и делая паузы. Тук – пауза – тук, тук, тук. По спине Мелани пробежала волна жара, мышцы напряглись до жуткой боли в голове. Ком в горле мешал дышать. Пальцы чуть покалывало.

Шаги приблизились и остановились. Три стука в дверь, и снова тишина. Мелани стояла, прижавшись к стене за дверь и затаив дыхание, боясь упасть в обморок от охватившего ее ужаса.

Человек за дверью немного постоял, видимо ожидая ответа, потом повернул дверную ручку, намереваясь войти в квартиру. Вдруг раздался телефонный звонок. У Мелани перехватило дыхание, когда она подумала, что зазвонил ее телефон, но затем она услышала тихий голос из-за двери. Шаги быстро удалялись.

Дождавшись, когда шаги стихнут, Мелани ужом выбралась из комнаты и понеслась по коридору, стараясь не шуметь. Повернув за поворот, Мелани увидела лестницу, ведущую вниз, и облегченно вздохнула.

Немного успокоившись и придя в себя, Мелани очень быстро разобралась в коридорах здания, и нашла свою комнату.

Заперевшись на ключ, Мелани наконец-то смогла расслабиться и выдохнуть, но жирные черные буквы, увиденные ею в той странной квартире, не давали ей покоя.

Когда на часах было почти шесть часов вечера, в ее дверь постучали, а затем она открылась и показалась голова Ниннель.

– Мелани, ты идешь на ужин?

Мелани не хотелось никого видеть, но она была голодна, так не ела ничего со вчерашнего вечера.

– Иду. Подождешь меня? Я оденусь. Заходи.

Ниннель втиснулась в едва открытую дверь, как будто боялась распахнуть ее пошире, и устроилась на высоком стуле с голубой подушкой, на котором до этого сидела и пила чай Доротея.

«Интересно, где Доротея?» – подумалось Мелани. Она была обескуражена тем, что девушка, пообещавшая ей поддержку, дала ей убежать из зала, и даже не зашла потом, чтобы проверить, все ли в порядке. Мелани начало казаться, что с Доротеей что-то не так.

– Ты видела Доротею? – спросила она у Ниннель, наспех одеваясь к ужину.

– После того, как ты убежала, она тоже рассказала нам свою историю, а потом ушла вместе со всеми. Больше я ее не видела.

– Ясно. Ну, пошли?

Ниннель кивнула и соскочила с высокого сиденья.

Зайдя в общий зал, девушки молча подошли к столу с едой, наполнили свои тарелки и, не говоря ни слова, сели за самый дальний столик.

В зале потихоньку собирались все, кто сегодня присутствовал на общем собрании. Было видно, что люди начинали открываться друг другу, и кто-то, как и Мелани с Ниннель, пришли на ужин вдвоем, а кто-то объединился в целые группы.

Оглядев зал, Мелани не заметила Доротеи и удивилась – раньше та никогда не пропускала приемы пищи или общие собрания, всегда находясь в группе членов ОБИТЕЛИ.

– Можно к вам?

Мелани вздрогнула и подняла глаза. Рядом с их столиком стояла Лия, смущенно улыбаясь. Показав глазами на соседний стул, Мелани улыбнулась в ответ и перевела взгляд на Ниннель. Ее подруга сидела с расширенными от ужаса глазами, как будто перед ней была не маленькая хрупкая девушка, а здоровый маньяк-убийца с топорм наперевес.

– Привет, я Лия, – девушка улыбнулась Ниннель.

– Ниннель, – пробормотала та и уткнулась в тарелку, давая понять, что не намерена больше разговаривать.

– Мелани, как ты? Тебе лучше? – Лия не стала настаивать и повернулась к Мелани.

– Нормально. Ты не видела Доротею?

– Доротею? Нет, не припомню. Я вышла из зала вместе с тобой, а потом ушла в свою комнату.

– Ясно, ну ладно.

Девушки продолжили есть в молчании. Говорить было не о чем.

– Лия, откуда ты узнала про ОБИТЕЛЬ? – Мелани не отрывала взгляд от своей тарелки.

– Хммм… Дай подумать. Кажется, мне пришло приглашение на почту. Вообще-то, оно приходило уже пару раз, год назад, кажется. Но тогда я не была готова.

– Ты хочешь сказать, что тебя уже несколько раз приглашали?

– Ну да. Что тут такого?

– Я просто подумала… Что это простая спам рассылка.

– Я думаю, что так оно и есть. Раз попали в базу данных – начинают пересылать приглашения постоянно. Все так делают, – Лия безразлично пожала плечами. – А что такое?

– Ничего. Просто стало интересно. Ниннель, тебе тоже пришло приглашение на почту?

– Да. – коротко бросила Ниннель, кивнула девушкам и ушла из-за стола.

– Я тоже пойду. До свидания, Мелани. Если хочешь, приходи в гости, поболтаем. Со мной никто больше не общается, кроме тебя. Даже Софи. – Лия грустно улыбнулась. – Мой номер пятнадцать.

Мелани было хотела сказать, что они соседи, но почему-то передумала. Она не могла на сто процентов доверять этой незнакомой девушке, убившей своих родителей и даже не жалевшей об этом.

Мелани доедала свой ужин в одиночестве. Она несколько раз поднималась, чтобы налить себе чаю, а потом сидела, уставившись на дверь. Сама не понимая, почему, она ждала, что появится Доротея.

Прошло полчаса, общий зал опустел. Последними поднялись из-за стола члены ОБИТЕЛИ и выразительно посмотрели на Мелани, давая понять, что ей пора уходить, а им нужно прибирать со столов.

Вздохнув, Мелани поднялась и вышла из зала.

Доротея в тот вечер так и не появилась.

– Как вы, наверно, знаете, что на четвертом этаже здания располагается кинотеатр. И в эту субботу там пройдет презентация нового фильма ужасов известного режиссера Фернандо Маккони. На презентации будут актеры и съемочная группа, а так же несколько избранных приглашенных. Мы ни в коем случае не планировали такое… хммм… мероприятие. Но, если у вас будет желание – вы можете его посетить.

В общем зале повисла тишина.

«Не уверена, что нам подходит такое развлечение» – ухмыльнулась про себя Мелани и огляделась по сторонам – восторга не читалось ни на одном лице.

– Ну, что ж, приятного завтрака. И… эммм…ждем вас всех сегодня в двенадцать на общем собрании. Мы обсудим психологические аспекты одиночества, и как это отражается на нашем физическом состоянии. – мужчина в черных одеждах раскраснелся и сел за свой стол.

– Что за прикол, как можно было приглашать на фильмы ужасов людей, которым этих ужасов и в жизни хватает? – Ниннель почти легла на стол, чтобы Мелани услышала ее тихий шёпот.

– Ерунда какая-то. – ответила Мелани. – И кто такой, этот Фернандо Как-Его-Там.

– Не знаю. Я вообще такое не смотрю.

– Он выпустил серию фильмов про оживающие предметы, – Лия по-свойски плюхнулась за столик Мелани и Ниннель, даже не спросив разрешения и начала уплетать макароны с мясом.

Ниннель насупилась и уткнулась в свою тарелку, стараясь доесть поскорее – Лию она не переносила.

– Мелани, ты пойдешь сегодня на встречу? Говорили, что приедет какой-то психолог. – Лия, в свою очередь, делала вид, что не замечает Ниннель.

– Пойду. Все-равно тут делать нечего.

– Я тоже иду, – Лия доела свои макароны, однако не двигалась с места, поглядывая на Ниннель, как будто не решалась что-то сказать в ее присутствии.

Спустя десять минут девушки закончили завтрак и поднялись из-за стола. Мелани и Ниннель все так же жили отдельно, поэтому при выходе из столовой их пути разошлись. Лия, которая жила рядом с Мелани, заметно оживилась, когда девушки остались наедине.

– Слушай, Доротея так и не вернулась.

– Что?

– Ты вчера спрашивала, где Доротея. Я узнавала, ее видели выходящей из здания. Она до сих пор не вернулась.

– Понятно. Скорее всего, она появится сегодня на встрече.

– Посмотрим, – Лия как-то странно улыбнулась, как будто знала больше других.

– Ты что-то знаешь? – Мелани напряглась. До настоящего момента она считала, что у нее разыгралось воображение, но, если у Лии есть какая-то информация, подтверждающая ее опасения, возможно самое время бежать отсюда.

– Нет, ничего. Одни догадки. Странное место, понимаешь? Странные люди. Вот скажи, зачем им это все нужно? Какая цель? – Лия помолчала и продолжила, – еще более странно, что тут большинство из детских домов. Не удивлюсь, если те, кто жил в семьях, окажутся усыновлёнными.

– У меня были родители. И я очень похожа на мать. Сомневаюсь, что меня взяли из детдома.

– Может у тебя искаженное восприятие? Память иногда играет с нами злые шутки. Я тоже все детство не сомневалась, что мои мама и папа мне родные. Все ахали и охали, причитая о том, что у меня мамины глаза, папин подбородок и так далее. Сравнивали характеры, внешность, поведение. Но знаешь, не так-то сложно быть похожими, если вы одной расы. Подумай об этом. А если есть у кого – спроси. Может быть, узнаешь про себя что-то новое.

Мелани задумалась. Остаток пути они проделали молча.

Остановившись у своего пятнадцатого номера, Лия начала копошиться в карманах, ища ключ. Мелани, не желая показывать, где она живет, прошла дальше, чувствуя на своей спине внимательный взгляд.

Завернув за угол, она остановилась и прижалась к стене.

«Пора заканчивать с этими шпионскими штучками» – пронеслось у нее в голове под глухие и сильные удары сердца.