Персей и Саманта

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Отец Сэм покинул виллу, пообещав в ближайшее время прилететь в Нью-Йорк и взять с собой Анну, чтобы Сэм смогла встретиться с женщиной, которой теперь принадлежало сердце Джулса.

За ужином Персей вел себя как радушный хозяин. С искренним интересом расспрашивал отца Саманты о его последних успехах и планах на будущее. Время от времени Сэм включалась в разговор, но в основном слушала.

Как же приятно наблюдать, когда двое мужчин, которых любишь больше всего на свете, беседуют об искусстве, о жизни и между ними царит такое взаимопонимание!

Лежа без сна в постели, Сэм снова и снова вспоминала разговор с отцом. Прежде она никогда не сравнивала себя с матерью, но теперь начала находить определенное сходство. Так же, как и мама, она нашла в себе мужество расстаться с человеком, который значил для нее больше всего на свете.

Персей и ее отец прошли схожими дорогами. Оба встретили единственную любовь в жизни, и оба остались ни с чем...

Не в силах заснуть, Сэм беспокойно ворочалась с боку на бок. Наконец, чувствуя, что сердце практически выскакивает из груди, она спустила ноги на пол и потянулась за халатом. Босыми ногами прошлепала к двери, соединявшей их комнаты, подняла руку, чтобы постучать, но решимость вдруг покинула ее. К чему беспокоить человека, если он уже спит?..

Это отговорка, Сэм, одернула она себя.

Потом перевела дух, собралась с силами, снова подняла руку и тихонько постучала. Дверь мгновенно открылась.

— Персей! — от неожиданности слишком громко воскликнула Сэм.

Краем глаза она отметила, что его постель еще не разобрана. Может, он ходил полюбоваться прибоем и только что вернулся? В пользу такой догадки говорило то, что Персей поспешно завязывал пояс халата, который, по-видимому, только что накинул.

Саманта в растерянности отступила на шаг назад.

— Я ждал тебя. — Его спокойный ровный голос насторожил девушку.

— Почему? — мягко спросила она, чувствуя, что что-то не так. В полумраке ее глаза вглядывались в его лицо. Наступила тревожная тишина.

— Я предполагал, что тебе, возможно, понадобится поговорить. Ведь не каждый день приходится встречаться с отцом, которого никогда не видела.

Персей в своем репертуаре: сперва забота о ее благополучии, а потом уже о своем собственном.

— Т-ты прав. Было тяжело следить из окна, как папа выходит из дома.

Но ничто не сравнится с той болью, когда я увижу, как ты уйдешь от меня в последний раз, мой милый, подумала она.

Тело Персея напряглось.

— Полагаю, он попросил тебя вернуться с ним на Сицилию, и теперь ты хочешь получить мое разрешение.

Столь неожиданное предложение застало Сэм врасплох.

— Вообще-то...

— Не могу сказать, что виню его, — резко перебил ее Персей. — Если бы я вдруг неожиданно обрел дочь, наверно, тоже потребовал бы, чтобы она вернулась со мной домой.

— Перестань, Персей, в тебе просто говорит твоя греческая кровь, — нервно улыбнулась Саманта. — Мой отец не такой сентиментальный, он понимает, что я уже большая девочка.

Ее слабая попытка пошутить не возымела действия. Сунув руки в карманы, Персей пристально взглянул на Сэм:

— Однако мы могли бы поехать вместе. Не забывай, пока что мы муж и жена.

Сердце Сэм учащенно забилось. Неужели отец прав, неужели Персей действительно испытывает потребность находиться рядом с ней? А может, всего лишь продолжает играть свою роль, чтобы ни у кого не возникало подозрений?

Откашлявшись, Сэм сказала:

— Ни о каком совместном путешествии на Сицилию не может быть и речи. Видишь ли, Персей, я попросила отца приехать в Нью-Йорк.

Персей нахмурился и после продолжительной паузы произнес:

— Как я понимаю, ты хочешь, чтобы он жил с нами. Что ж, отлично! Я буду очень рад.

— Это невероятно великодушно с твоей стороны, Персей, но у моего отца другие планы. Сейчас он возвращается на Сицилию, чтобы сделать предложение Анне. Через пару недель они навестят нас с тобой в Нью-Йорке, и тогда мы сможем устроить вечеринку в честь их помолвки.

В следующее мгновение Персей крепко сжал ее плечи.

— Прекрати, Саманта. Притворяйся с кем угодно, но не со мной.

Сэм удивленно посмотрела на него.

— Я вовсе не притворяюсь!

Персей мягко встряхнул ее.

— Неужели тебе все равно, что вам опять приходится разлучаться? Я ведь прекрасно знаю, что для тебя означало найти его! Неужели ты так быстро пришла в себя?

— Ты не понимаешь, Персей. Два дня назад я была другим человеком. Думала, что отец знает о моем существовании, но не желает со мной общаться. Сегодняшние откровения изменили все. Папа любит меня, и мы будем с ним самыми лучшими друзьями. Но я больше не ребенок и не нуждаюсь в родительской опеке. Отец знает, что у меня есть муж, который теперь обо мне заботится, — последние слова она произнесла дрожащим голосом.

— Да, мне тоже кажется, что он поверил. Уж больно естественно ты себя вела. И все-таки, дорогая моя, ты храбришься, ведь больше всего тебе бы хотелось остаться с отцом, разве не так? Вот почему я удивился, узнав, что ты не хочешь ехать на Сицилию.

— А чему тут удивляться? Между нами существует соглашение...

— Нарушить которое тебе не позволяет чувство долга, — усмехнулся Персей, еще крепче сжимая ее плечи.

— Но ведь ты же сам стремишься поддерживать видимость семейной жизни. И мы оба знаем почему — только для того, чтобы жениться на Софии по истечении траура! — выкрикнула Сэм, не в силах больше сдерживать свои эмоции. — Ну, что ты молчишь? Скажи же хоть что-нибудь!

Ответа пришлось ждать долго.

— Хотя ты очень на это надеешься, милая, женитьба на Софии не состоится. Она никогда не была возможной, кроме как в твоих мыслях.

Никогда?

Беспредельная радость, охватившая Саманту при этих словах, мгновенно угасла, потому что руки Персея вдруг соскользнули с ее плеч. Девушка подождала, что он скажет дальше, но Персей молчал. Пауза явно затягивалась.

Наконец Сэм едва слышно спросила:

— Почему ты это говоришь? Что изменилось? Ты ведь по-прежнему любишь Софию, а она любит тебя! — Как бы ни было трудно выговорить эти слова, она их сказала. Правда, голос ее предательски дрожал.

— Да ничего не изменилось — ни для нее, ни для меня. Ну вот, Сэм, ты и получила ответ. Твой отец ошибался, потому что сам без памяти влюблен в Анну и хочет, чтобы ты испытала такое же счастье. Не смей падать духом!

Стараясь сохранить спокойствие, она проговорила безжизненным голосом:

— Тогда я не вижу проблем.

— Это потому, что я не все тебе рассказал, — выдавил из себя Персей. — У Софии есть сын, который влюблен в деревенскую девушку, турчанку. Вот ведь ирония судьбы, правда, дорогая? — Видя, что Сэм не в состоянии осмыслить услышанное, он пояснил: — Парень не хочет возвращаться в Грецию, а для Софии невыносимо жить отдельно от него.

У Саманты перехватило дыхание.

— Он твой сын?

— Нет! — быстро ответил Персей.

— Так, значит, если вы с Софией захотели бы быть вместе, тебе пришлось бы поселиться в Турции?

— Да, — пробормотал он. — Поскольку об этом не может быть и речи по причинам, в которые я не хочу вдаваться, наш с тобой договор утратил первоначальный смысл. — Воцарилась тишина, и Персей вздохнул: — Теперь ты вольна уехать и поступать так, как тебе заблагорассудится.

Вольна уехать... Слова, которых она боялась больше всего. Ей нет места на этом прекрасном острове...

— Часть нашего контракта все еще действует, — мрачно заявил Персей. — Я помогу тебе открыть собственное дело, будет ли это здесь, в Нью-Йорке или на Сицилии.

— На Сицилии? — От гнева ее голос сорвался на крик. — Я не хочу там жить! Будь он проклят, твой контракт!

— Но тебе нужна какая-то поддержка, Саманта, — возразил Персей. — Твой отец готов...

— Хватит о моем отце! — Тело Сэм сотрясала крупная дрожь. — У меня такое впечатление, что ты ждешь не дождешься, чтобы я поскорее убралась отсюда. Пожалуйста, отдай мне мой паспорт и выпиши чек на десять тысяч долларов сегодня, и тогда я смогу утром уехать. Не волнуйся, лишнего мне не нужно. Все то, что ты мне... подарил, я оставлю здесь. Обещаю дать тебе знать, куда я отправлюсь, чтобы ты смог выслать образцы моих тканей и скатертей. — Она остановилась, с трудом перевела дыхание и устало молвила: — А теперь, если ты не возражаешь, я уйду к себе. Слишком устала и хочу лечь в постель.

— Я тоже стремлюсь к тому же, — раздался его вкрадчивый голос. — Со своей женой.

Щеки Саманты вспыхнули.

— О, нет, Персей. Ты только что освободил меня от нашего контракта. Я больше не желаю быть заменой Софии. Я всего лишь должна была изображать твою жену — только днем, помнишь?

— Помню, — отрывисто сказал Персей, — и с тех самых пор живу в аду, который сам создал.

Что он говорит теперь? Боже милостивый, что он говорит?

— Твой ад состоял в том, что тебя оторвали от женщины, которую ты любил!

— Это верно. София влекла меня необычной красотой, темпераментом, но всего этого недостаточно для настоящего чувства. Для того, чтобы стать настоящим мужчиной, мальчик должен познать боль.

Не о том ли говорил ее отец?..

— Она все еще любит тебя.

— Вернее, память обо мне, — поправил он. — Как и мне, Софии нужно было покончить с прошлым. Теперь она возвращается в Турцию и может начать новую жизнь. Такая красавица осчастливит любого, кто захочет связать с ней свою судьбу. А София будет счастлива, потому что не расстанется с обожаемым сыном.

— Как ты можешь так говорить о Софии, если в поисках ее провел целых двадцать лет?

— Я всего лишь хотел узнать, почему она сделала то, что сделала. Я подозревал, что к исчезновению Софии прямое отношение имел ее отец. Если грек кого-то ненавидит, его чувство по-настоящему всепоглощающее, а отец Софии действительно меня ненавидел.

— Боже, какой кошмар, — вздохнула Сэм.

— Я боялся, что он отыграется на дочери, и мои опасения оказались не напрасными. Я чувствовал себя виноватым, потому что моя любовь принесла Софии столько горя.

Сэм шагнула к нему и нерешительно дотронулась до его руки.

— Так вот почему ты был так расстроен, когда не мог найти тот номер телефона!

— Да... Я искал Софию по всему миру, но так и не выяснил, куда послал ее отец, не помогли даже частные детективы. Когда я узнал, что она пытается со мной связаться, то почувствовал огромное облегчение, а потом и благодарность к тебе.

Сэм зажмурилась.

— Подумать только, какой я была дурой! Кричала, что мой диплом важнее... — Помолчав, Сэм набралась мужества, чтобы задать единственный вопрос, который больше всего не давал ей покоя: — Если ты ощущал только благодарность, тогда почему заключил со мной тот контракт?

Персей обнял ладонями ее пылающее лицо.

— Тебе нужна правда, моя милая, обожаемая жена?

— Конечно, мне нужна правда! Не надо больше лжи.

— Пусть будет так.

Легко подхватив Саманту на руки, Персей подошел к кровати, опустил на нее девушку и сам лег сверху.

— Ты требуешь от меня честности, — шептал он между долгими, одурманивающими поцелуями. — Мне она нужна тоже... Скажи, дорогая, почему ты согласилась на эту сделку, да еще с человеком, обезображенным шрамом?

— Я люблю твой шрам, — не думая выпалила Сэм и поцеловала Персея. — Я чувствовала к тебе жалость, потому что твоя любовь была так жестоко оскорблена. Мне хотелось тебя утешить.

Он поднял голову и внимательно посмотрел на Сэм.

— Я тоже чувствовал к тебе жалость, понимая, что какой-то человек очень сильно обидел тебя. Поэтому решил защитить от обид в будущем. Но то, что ты сказала, не объясняет, почему ты заключила столь необычный контракт с незнакомцем.

— Не притворяйся, Персей, ты ведь отлично знаешь ответ на свой вопрос, — пробормотала она, уткнувшись в его шею. — Единственная причина, побудившая меня принять твое предложение, — это ты, Персей. Я полюбила тебя с первого взгляда. Когда мы произносили наши клятвы в присутствии священника, я говорила от всего сердца. И была готова пойти на все, лишь бы быть рядом с тобой.

— Милая... — прошептал Персей, отрываясь от ее губ и снова впиваясь в них поцелуем. — Когда ты вошла в мой офис, твоя обувь оставляла мокрые следы на ковре. Ты походила на Андромеду, вышедшую из моря. В первое мгновение я буквально оторопел: твои золотые волосы и прекрасное лицо были мне навязчиво знакомы. Я гадал, где мог видеть тебя раньше. А потом вдруг представил тебя в прозрачном зеленом платье, и ты стала воплощением женщины на картине, которая сейчас висит на стене. В отличие от большинства людей, которые чего-то от меня хотят, ты издевалась надо мной и моим состоянием. Из моих ран все еще течет кровь, милая, но ты единственный эликсир, который дали мне боги, чтобы исцелить их. Я рассчитывал на твое сострадание к моему несчастному роману и выдумал тот нелепый контракт, чтобы привязать тебя к себе. Надеялся, что со временем ты сможешь меня полюбить. Ты моя Андромеда, моя избранница, я безнадежно влюбился в тебя. Теперь ты знаешь все!

От радости у Саманты перехватило дыхание.

— Я хотела этому верить, — пролепетала она. — Отец сказал, что ты влюблен в меня, но...

— Так давай же возблагодарим небеса за то, что Джулс оказался умным человеком!

— Я согласна. — Слова Сэм прозвучали приглушенно, так как Персей опять начал покрывать поцелуями ее лицо. — А еще отец сказал, что, поскольку я так сильно в тебя влюблена, мне следует наконец выяснить, действительно ли ты собираешься жениться на Софии.

— Так вот почему ты пришла!

— Да, любимый. Я тебя обожаю. По-моему, я поняла это еще во время того ужасного спуска на лифте.

Из горла Персея вырвался смешок, и он зарылся лицом в ее волосы.

— Я серьезно, Персей! Ты напомнил мне Аида, увлекавшего меня в подземное царство. Потом ты бесцеремонно вторгся в мою квартиру, но, как ни странно, мне это понравилось. Жизнь без тебя уже казалась мне бессмысленной. И когда ты уговаривал меня согласиться на брак, пусть даже фиктивный, я без колебаний приняла твое предложение.

Персей счастливо рассмеялся.

— А я понял, что люблю тебя, когда ты назвала меня мистером Кофолопогосом. Именно тогда я решил во что бы то ни стало заполучить тебя в жены.

— Слава Богу, — улыбнулась Саманта.

— Не спеши благодарить Всевышнего, дорогая. Ты не сказала бы этого, если бы знала, какую грешную вещь я задумывал, прежде чем ты пришла в мою комнату сегодня ночью.

Сэм вздрогнула.

— Какую грешную вещь?

Прекрасные глаза Персея подернулись дымкой.

— Обычно прогулка по пляжу перед сном примиряет меня с превратностями судьбы. Но сегодня все было иначе: я знал, что утром ты собираешься уехать с отцом на Сицилию. С одной стороны, я не имел права мешать тебе, с другой — не мог с тобой расстаться. Поэтому задумал самое настоящее похищение.

Она широко раскрыла глаза.

— Похищение?

Персей кивнул:

— Кое в чем я даже безжалостнее и злее, чем мой бывший отчим.

— Персей... не говори так. Ты самый чудесный человек, которого я когда-либо знала. Это честь — быть любимой тобой.

Он покачал головой.

— Ты меня не выслушала. Еще можешь передумать.

— Никогда! Но продолжай, если надо. Расскажи свою ужасную историю до конца, — сказала Сэм с улыбкой в голосе, дотрагиваясь до его губ и все еще не веря, что такой великолепный мужчина любит ее.

— Недалеко от Тиноса есть крошечный необитаемый остров. У меня появился план отправиться с тобой в Афины на парусном судне, которое я распорядился хорошо снарядить для непредвиденных случаев, а по пути остановиться на том островке. Во время ланча на пляже я бы притворился больным, и тебе пришлось бы за мной ухаживать. Твое сострадательное сердечко не осталось бы равнодушным. Я решил, что за неделю сумею завоевать твою любовь. В ином случае я бы придумал что-нибудь еще. Например, приковал бы тебя, как Андромеду, к скале и вырвал бы из твоих уст признание в любви.

Сэм улыбнулась.

— Я знаю, что ни на что подобное ты неспособен. Да тебе и не понадобилось бы прибегать к мерам такого рода, ведь я так сильно тебя люблю! — Ее голос оборвался.

— Саманта... — Персей снова завладел ее ртом, словно никак не мог насытиться ею. — Картина твоего отца всегда была моим любимым сокровищем, — наконец пробормотал он, уткнувшись в ее шею. — Но когда ты появилась передо мной во плоти, это было похоже на то, как если бы открыли ящик Пандоры. С того мига ты стала моим наваждением. Знаешь, как сильно мне хотелось сделать супружеские права частью нашего брачного контракта?

Сэм еще крепче прижалась к нему.

— Что же тебя останавливало? Я жаждала заняться с тобой любовью, — открыто призналась она. — Всякий раз, когда ты обнимал меня, а потом отстранялся, я думала, что немедленно умру. Я тосковала по тебе. Возьми меня, милый. Ты нужен мне. Я люблю тебя!

— Agape тоu... — простонал Персей, но Сэм приложила палец к его губам.

— Мне ужасно понравился твой рассказ о том крошечном необитаемом острове. Давай как-нибудь посетим его и будем любить там друг друга, ладно?

— Угу, — промычал Персей.

— Честно говоря, я безумно ревновала, узнав, что ты возил Софию на Делос...

— Делос — для туристов и влюбленных, милая. Я был там с полудюжиной девушек из деревни еще до того, как встретил Софию.

— Персей! — вскричала Саманта в притворном гневе, затем обняла его за шею и притянула к себе. — Бог с ним, с Делосом. У нас с тобой будет свой собственный остров, где ничто не помешает нашему счастью. — Внезапно почувствовав робость, она потерлась лицом о его щеку. — Подари мне этот остров, Персей, и я сделаю ответный подарок — рожу тебе сына, а потом дочку. Назовем первенца Геркулесом.

Дрожащими пальцами Персей начал расстегивать пуговицы на ее халатике.

—Согласен, — пробормотал он, целуя Сэм; его поцелуи становились все более одурманивающими, все более настойчивыми. — Любые другие твои желания я исполню позже. Гораздо, гораздо позже...

КОНЕЦ