Персик в камуфляже

Глава Хочешь мира - готовься к войне

По глазам поняла, как сильно «рад» меня видеть генерал. Возможно, если бы я была мужчиной, он бы высказал мне всё с чувством, толком, расстановкой, но, проявив самообладание, лишь спросил:

– А что вы здесь делаете?

Зоя вышла из кухни со мной и молчаливо глядела в пол. Ну не могу же

я сказать, что мы чаи гоняем, и этим самым подставить нас обеих.

Пришлось на ходу придумывать легенду.

– Товарищ генерал-майор, разрешите доложить, лейтенант Любимова

приступила к выполнению своих служебных обязанностей: групповое

занятие с закреплённым за мной личным составом провела, сейчас

занимаюсь индивидуальными консультациями сотрудников кухни.

Или от волнения, или подражая Арсентьеву, я говорила так громко, что

мой голос слышен, наверное, был на набережную.

– А у сотрудников кухни какие-то проблемы?

– Да.

– Нет.

Мы с ней ответили одновременно, но в разнобой.

– Так есть или нет?

– Есть. Зоя Анатольевна жалуется на стресс.

Девушка округлила глаза, услышав такой факт о себе, но возражать

больше не стала.

– Стресс на кухне? Какой? Картошка подгорает? – усмехнулся комбриг, но потом кашлянул и снова стал серьёзным.

– Извините, но доложить не могу.

– Ну, допустим. А кричать зачем?

В голове творилось безобразие. Хорошо, что Зоя тоже подключилась.

– Товарищ лейтенант показывала мне новую методику борьбы со

стрессом. Нужно покричать, чтобы он прошёл.

– Да. Восточная методика, шаолиньские монахи изобрели, – деловито

добавила я какую-то белиберду.

Комбриг почесал лысину и уточнил:

– А они тоже служат?

– Не совсем. Но они в горах занимают боевыми искусствами.

– Ну, так и вы идите… в горы. И кричите там, а не в моей части.

– Есть!

Генерал взял с раздачи бутерброд и ушел, пока мы с Зоей смотрели

друг на друга, еле сдерживая смех.

– Ух, чуть не влетело.

– И чем мы только думали? – согласилась я.

– Предлагаю собираться на чаепитие у меня.

– Или у меня.

– Договорились. Тай, ты же про танцы не забудь. Мне пойти не с кем.

На такой ноте мы и распрощались. До конца рабочего дня я сидела, изучая личные дела своих солдатиков, а после уже идти на море не было

сил. Я подумала, что купаться можно и завтра сходить, море же никуда не

денется, зато купила яйца и молоко на омлет по дороге в свою общагу.

Омлет – коронное блюдо в моем рационе, поскольку готовить хорошо я не

умею. Правда! Легче автомат разобрать с закрытыми глазами, чем делать

эти всякие запеканки, пироги, борщи. Может, именно по этой причине

Вселенная и не спешит выдавать меня замуж, чтобы случайно мужа не

отравила.

Вот почему никто не сообщил мне, что возле моря насекомые

размером с крокодила? Перед сном я наматывала круги по комнате, пытаясь

защититься от летающего безобразия, которое норовило меня укусить, но

окно закрыть не судьба. Задохнуться в этой парилке я боялась больше, чем

быть искусанной. В конце концов, отворила окно чуть шире, не забыв

полюбоваться прекрасным пейзажем бетонного забора. И повезло же с

комнатой на первом этаже!

Первый рабочий день утомил, поэтому, как только голова коснулась

подушки, я сразу же отключилась, а снился мне… Топалов. Во сне он

склонился надо мной, что-то пробормотал и вылез в окно. Может он не

только это сделал, но на утро, по большому счету, я ничего не помнила.

День начинался прекрасно: несколько солнечных лучей упало на глаза, а на ветке запела птичка. Я вылезла из постели, обула тапочки, как

всегда это делаю, и упала обратно на кровать.

– Какого домового?! Ничего не пойму.

Внимательно пригляделась к тапкам и поняла, что они намертво

приклеены к полу.

– Где это я вчера в них ходила?

Сонная я не смогла сложить два и два, но время не ждало – нужно

было собираться на работу. Сходила в душ, расчесала влажные волосы и

хотела их подсушить феном. Лучше бы я этого не делала. Стоило его

включить, как поток горячего воздуха ударил мне мукой в лицо. Мда, утречко меня, конечно, не жалело. Пришлось потратить остаток времени,

чтобы вычесать белый порошок и соорудить что-то приличное на голове.

Позавтракать я не успела, но заметив, что кто-то поменял местами соль и

сахар в баночках на столе, поняла, что и еда бы меня не впечатлила.

В часть я неслась, как торпеда, злая и уверенная, что выясню, кто так

неудачно шутит на уровне детского лагеря. Возле КПП я встретила

Арсеньева и Топалова. Дима сегодня сверкал и, как только заметил меня, с

улыбкой обратился:

– Здравия желаю, товарищ лейтенант! Хорошего дня и прекрасного

настроения!

– Доброе утро, Таисия Кирилловна.

– Доброе, – поздоровалась и я, не скрывая своей раздраженности.

Я ещё подумала, что это солдат такой довольный с утра пораньше. Ох, терзали меня смутные сомнения… В первую очередь я нашла Никиту

Калинина, которой вышел из столовой после завтрака.

– Рядовой Калинин, ко мне!

Парни с любопытством проводили нас взглядом, а мы отошли и стали

за кустом сирени. Это хорошо ещё, что майора Плоходько не было рядом

(но это не точно), иначе нас ещё бы и в сговоре против Родины

заподозрили, а не только в том, что успели подумать эти раздолбаи.

– Помнишь, ты вчера сказал, что Топалов контуженный?

– Ну да. В шутку. Характер у него просто такой, сложный.

– Понятно. Значит, это он. Хитёр бобёр! А я то думала, приснилось...

– Тая, а что произошло?

– Ты лучше у него сам спроси. Пускай расскажет, как давно он

страдает лунатизмом за пределами своей казармы.

Никита так, наверное, ничего и не понял. Зато я поняла: хочешь мира, готовься к войне.