Пертурбации и козни

Глава 19

Глава 19

Зденек Макульски официально не состоял в клане Засекиных. Он состоял наемным работником на должности механика при авиапарке княжеского рода. В свои тридцать шесть неплохой мастер своего дела, поскольку с самого раннего детства буквально бредил летательными аппаратами. Причем карьера пилота его никогда не привлекала. А вот копаться в техно-магической начинке самолетов, вертолетов, дирижаблей и всего прочего, что способно подниматься в воздух Зденеку было в радость. В этом мужчине также помогали способности к артефакторике.

По окончании с отличием Московского Института Воздухоплавания по специальности «инженер-авиамеханик» он три года отработал на государственных верфях, специализирующихся на постройке дирижаблей. Там молодого инициативного работника и присмотрели вербовщики клана Засекиных и предложили высокооплачиваемую должность штатного авиамеханика.

Вообще-то Макульский хотел сам создавать самолеты в каком-нибудь КБ, однако предложенная сумма оплаты труда сыграла решающую роль в переоценке им жизненных критериев, подвигла молодого человека поддаться на уговоры и согласиться взвалить на свои плечи заботы по поддержанию княжеского авиапарка в надлежащем состоянии.

А еще Зденек Макульски в душе был ярым националистом. Он не мог простить клятым московитам того, что его древний род на гербе которого написано Honor et Dignitas (Честь и Достоинство) после очередного восстания томящейся под русским гнетом свободолюбивой панской вольницы был вычеркнут из Российской Бархатной книги, а все его члены объявлены простолюдинами и отправлены на Сахалин, добывать уголь для российских броненосцев. Оно хоть и случилось всё это более полутора веков тому как, но родовая память не запись простым карандашом на листе бумаги, которую можно легко стереть резиновым ластиком. Рассказы о былом высоком положении панского рода Макульски в польском шляхетстве передавались из уст в уста от дедов отцам, от отцов их детям. По этой причине он едва ли не на генетическом уровне питал звериную ненависть ко всему русскому и, разумеется, москалям. Но открыто своих чувств никогда не проявлял, осторожничал.

Впрочем, полгода назад он все-таки сорвался, когда один из подчиненных ему техников обозвал его соотечественников, ратовавших за отделение Польши от Российской Империи «гонористыми дупами». Наорал на парня, потом и сам пожалел, что не сдержался, оно ведь с волками жить — по-волчьи выть, иначе не выжить.

Через месяц он уже забыл о случившемся инциденте, до того момента, как однажды к нему не подошел какой-то неприметный господин по возрасту на вид где-то ближе к пятидесяти годам, представившийся паном Закревским, и на чистом польском языке предложил выпить по кружке пенного напитка за его счет, разумеется.

Зденек был рад встрече с земляком и представившейся возможности пообщаться на родном языке. За пивом новый знакомый как-то ненавязчиво напомнил ему о былой славе их великой родины, простиравшейся каких-то три века назад от «можа и до можа». Посетовал, что великий народ с великой историей вынужден влачить жалкое существование под гнетом варваров-москалей. Короче, надавил на все тонкие фибры с детства обиженной души Макульски.

После этого разговора Зденек более не встречался со своим новым знакомым вплоть до позавчерашнего дня. Словами не описать его радость вновь увидеть понравившегося соотечественника. На этот раз Закревский в пивную его не потащил, предложил совместную прогулку на свежем воздухе, ибо не желает, чтобы содержание их беседы стало достоянием чьих-либо ушей.

Для приватного разговора Закревский выбрал безлюдный припорошенный свежевыпавшим снегом парк, расположенный неподалеку от места их, якобы случайной встречи. Он довольно прозрачно намекнул, что в России и за её пределами есть люди, которым не безразлична судьба их угнетаемой родины. Чтобы вырвать Польшу из грязных российских лап и вернуть ей былое величие эти истинные патриоты готовы принести в жертву собственные жизни. Нет, он не предлагает Зденеку стать членом глубоко законспирированной организации. У него есть другое более интересное предложение. Закревский передал Макульски довольно толстый конверт со словами:

— Здесь двадцать тысяч рублей. От вас, дорогой мой друг, потребуется всего лишь поменять гайку на одном из кронштейнов в хвостовой части «Орлана». — После этих слов поляк дополнительно протянул пакет с крепежной деталью. — Точное место интересующего нас крепежа указано на прилагаемой схеме.

Зденеку не нужно было брать гайку в руки, чтобы ощутить нанесенную на её поверхность руну Крада, до упора накаченную магией. Помимо огненного знака там присутствовало еще несколько неизвестных механику символов, также напитанных Силой. Как артефактору ему и без объяснений было понятно, что произойдет с конвертопланом патриарха рода Засекиных после того, как активизируется руна и заключенная в ней энергия вырвется на волю в виде облака высокотемпературной плазмы. Это снаружи летательный аппарат практически неуязвим для атак любым оружием, а вот внутри такая защита не предусмотрена. Стенки расположенных в задней части воздушного судна топливных баков будут разрушены, керосин вырвется наружу и вспыхнет, а находящиеся внутри люди практически мгновенно погибнут. Если даже кому-то и удастся пережить удар огненной стихии, падение с высоты десятка километров не оставит хотя бы малого шанса даже столь продвинутому чародею, коим является Лев Григорьевич Засекин. Несложно догадаться, что, именно он, должен стать жертвой теракта.

— Но причем тут князь? Род Засекиных, насколько мне известно, к порабощению Польши не причастен.

На что Закревский с грустной улыбкой на лице сказал:

— Плохо, молодой человек, в наше суровое время быть столь аполитичным. Да будет вам известно, что на последнем заседании Думы именно князем Засекиным было внесено предложение о существенном ограничении, а впоследствии и полной отмене использования польского языка в законодательной и судопроизводственной сферах на всей территории нашей многострадальной родины. Вот такой великодержавный шовинизм. Вам, как истинному патриоту предлагается внести посильную лепту в дело освобождения польского народа. Враг должен знать, что… — Тут Закревский негромко, но с чувством пропел куплет трогающей душу каждого истинного поляка песни:

Jeszcze Polska nie zginęła,

Kiedy my żyjemy,

Co nam obca przemoc wzięła,

Szablą odbierzemy… [1]

— А деньги? — Зденек посмотрел на конверт в своей руке. — Как истинный патриот, я не должен их от вас принять.

— Приятно слышать столь мудрые слова от столь юного пана. Однако, как бы цинично это ни звучало, в наш меркантильный век каждая работа должна быть достойно оплачена. Вы, кажется, собираетесь жениться…

— Но откуда?..

— Неужели вы думаете, что мы выбрали вас для выполнения столь ответственной миссии с бухты-барахты? Нет, дорогой Зденек, наша организация весьма серьезная, поэтому вас, выражаясь фигурально, тщательно просветили и рассмотрели едва ли не под микроскопом. А что касательно вашей миссии, артефакт установите перед самым вылетом князя Засекина в Стокгольм на международную конференцию по вопросам совместного использования биоресурсов бассейна Северного Ледовитого океана. После выполнения задания вам следует прийти в этот парк. Здесь вам будет дополнительно выдано сорок тысяч рублей. Согласитесь, вознаграждение вполне достойное истинного патриота своей родины. Так что молодой чете Макульски будет на что и квартирку приобрести, не абы где, а в самом центре столицы, и в свадебное путешествие не в занюханный Таиланд, Гавайи или на Цейлон, где от переизбытка русских свиней яблоку некуда упасть, а в цивилизованную Европу… Впрочем, вам решать, куда отправляться… Итак, вы принимаете моё предложение?

Если в душе поляка и были какие-либо сомнения, озвученная Закревским сумма реально была фантастической для скромного авиамеханика. При в общем-то неплохом месячном окладе в полторы сотни рублей таких денег ему за всю жизнь не заработать. А трудов всего-то открутить одну гайку, и на её место установить другую. А то, что в результате погибнут люди… ну так что же, это всего лишь русские, которых он, как истинный польский патриот, на дух не переносит, хоть всю жизнь живет бок о бок с этим варварским быдлом.

— Хорошо, пан Закревский, я согласен.

Распрощавшись с Макульски, «поляк» извлек из кармана мобильный телефон и позвонил по известному ему номеру:

— Кирилл Митрофанович, механик дал свое согласие.

В ответ последовало:

— Добро, Вася, продолжай держать его под своим полным контролем, чтобы ненароком не передумал и не соскочил в самый последний момент.

— Не беспокойтесь, Ваше Высокоблагородие, я ему такую ментальную установку в башку запихнул, теперь будет во сне и наяву грезить, как с юной супругой гуляет по Парижу, Риму или Вене. А еще он теперь польский патриот, борец за свободу угнетенных пшеков. Тьфу, гадость какая!

Спустя двое суток после состоявшегося разговора за час до вылета княжеского конвертоплана Зденек Макульски поменял обычную неприметную гайку на зачарованную. Поскольку стандартная процедура осмотра летательного аппарата была проведена до этого, замена прошла мимо внимания представителей службы безопасности рода Засекиных.

Злосчастный артефакт, как и было задумано, активировался над акваторией Балтийского моря в тот момент, когда «Орлан» пересек условную линию двадцатого градуса восточной долготы. Энергии, заключенной в обычной на вид гайке, было достаточно, чтобы превратить десять граммов стали в облако разогретой до нескольких миллионов градусов плазмы. Образовавшийся огнешар прожег дыру полуметрового диаметра в относительно тонкой стенке одного из топливных баков. Хлынувший мощным потоком из поврежденного танка авиационный керосин при контакте с раскаленным газовым облаком начал активно испаряться. В мгновение ока концентрация паров в относительно малом внутреннем объеме воздушного судна дошла до критической отметки. Затем полыхнуло так что на какое-то время салон и кабина экипажа «Орлана» превратились в некое подобие Геенны Огненной.

В результате экипаж конвертоплана и группа сопровождения князя мгновенно погибли. Лев Григорьевич успел активировать магическую защиту и, казалось, сумел бы спастись, однако удар о воду при падении тяжелой машины с высоты десяти километров, полностью поглотил энергию его щита, не оставив ни малейшего шанса на выживание даже такому продвинутому одаренному.

После крушения летательного аппарата его обломки погрузились на дно Балтийского моря. Спустя сутки они были подняты экипажем прибывшего на место крушения спасательного судна. Тела всех погибших, точнее то, что от них осталось, были на месте опознаны судмедэкспертами-магами. Смерть главы рода Засекиных официально подтверждена, информация об этом отправлена во все полагающиеся инстанции, в том числе и в секретариат княжеского рода.

Проводив взглядом поднявшееся в небо воздушное судно, Зденек Макульски набрал на телефоне нужный номер и отправил адресату письменное уведомления вполне нейтрального содержания, мол, ваш заказ выполнен. Получив ответное письмо-подтверждение, тут же отправился за своими «тридцатью сребрениками».

Впрочем, Иудой Искариотом он себя не считал, более того, гордился тем, что, благодаря его стараниям, это ненавидящее поляков исчадие Ада в самом скором времени отправится в тот самый Ад. Однако патриотизм — это хорошо, но хорошо оплаченный патриотизм — значительно лучше. Двадцать тысяч у него уже есть, осталось получить еще сорок и тогда можно будет и квартирку приобрести, и свадьбу сыграть с размахом, и в путешествие по Европе с супругой отправиться.

По мере приближения к месту встречи Зденек постоянно ускорял шаг, пока не перешел на бег. Но у входа в парк сообразил, что ведет себя не самым подобающим образом. Замедлившись, он степенно направился вглубь лесного массива по заботливо расчищенной от снега гранитной брусчатке парковой дорожки. Пройдя метров триста, мужчина оказался на том самом месте, где состоялся памятный разговор с земляком. Однако пана Закревского там не оказалось. Остановившись неподалеку от припорошенной снегом лавочки, Зденек замер в ожидании.

Безлюдно. Свежевыпавший снег искрится россыпями бриллиантов под яркими лучами низкого декабрьского солнца. Воздух чист и свеж. Если бы не шум городского транспорта, можно было бы представить, будто находишься в диком лесу. Лепота!

Неожиданно из-за поворота вышли два прилично одетых господина, один из которых слегка прихрамывал, по этой причине опирался на богато инкрустированную вставками из ценных пород деревьев и серебряными завитушками трость. Мужчины, что-то оживленно обсуждая, направились в его сторону. Механик не обратил никакого внимания на эту парочку, а зря. Оказавшись в полутора метрах от поляка, тот, что был с тростью привел в действие встроенный в её деревянную основу пружинный механизм, вытолкнувший наружу тонкое узкое жало длиной около тридцати сантиметров. Не успел Зденек и глазом моргнуть, как игольчатый штык, пробив грудную клетку, вошел прямо ему в сердце. По другому и быть не могло, ибо киллер по кличке Щуплый был мастером своего дела и замаскированным под обычную трость оружием владел виртуозно.

Тщательно освободив карманы жертвы от всего, что там находилось, убийцы сложили добычу в пакет из плотной вощеной бумаги, после чего усадили мертвеца на лавочку. Смертельная рана, нанесенная тонким клинком не вызвала обильного кровотечения, так что со стороны казалось, будто человек, присев, то ли задумался, то ли вовсе заснул.

Выполнив оплаченную анонимным заказчиком работу, парочка наемных убийц направилась к выходу из парка. Не дойдя полусотни метров до распахнутых настежь чугунных врат, Щуплый положил пакет со всей добычей у подножия вытесанной из мрамора скульптуры то ли нимфы, то ли дриады, то ли просто юной девы, аккуратно присыпав его снегом. После чего парочка покинула место преступления.

Через пять минут после их ухода, из-за деревьев вышел молодой человек неброской наружности. Проходя мимо «нимфы» он разгреб снег руками, подобрал оставленный пакет, сунул его за пазуху и, насвистывая популярный разухабистый мотив, направился прочь из парка.

После обнаружения столь интересной находки задерживаться на осколке надолго я не стал. Тут же рванул на выход. Прям руки чесались «оживить» древний компьютер. Так или иначе, мне необходимо безопасное место, куда можно определить находку, поскольку пробудить Искин от многовекового сна, когда тот находится во внепространственном хранилище, не представляется возможным. Значит, нашей группе пора возвращаться в прибайкальский городок, чтобы там утвердить власть законного хозяина тех мест.

Чтобы не терять времени, извлек верного Буланого и, объезжая затаившихся под землей колобков по дуге приличного радиуса, минут за сорок добрался до выхода из Гнезда.

Моё появление было встречено бойцами с искренней радостью. Всё-таки переживали бродяги. Я их прекрасно понимаю. Остаться один на один с новой неведомой реальностью, пусть даже при деньгах мало кому понравится. Разумеется, ребята и без меня не пропали бы, ибо неадаптивных упертых ослов в ГРУ не берут, и если тебя зачислили в эту организацию, значит, ты способен выжить в самых сложных условиях.

Справедливости ради, Российскую Империю данной реальности я бы не назвал местом, особо сложным для выживания попаданцев из иной схожей реальности. Самое главное, отсутствие языкового барьера, а все остальное вполне преодолимо. Моим же бойцам доводилось неоднократно совершать рейды в несравнимо более сложных условиях, например сверкать светлым цветом кожи перед чистокровными негроидами. Таки ничего, выжили. И если бы не подстава от нашего командования, до сих пор жили бы и не тужили в своей родной реальности. Но в тот момент от нашей способности приспосабливаться к любым условиям внешней среды ничего не зависело. Нет, я вовсе не жалею о той навсегда утерянной жизни. Новая намного интереснее и «адреналинового момента» в ней не меньше, нежели в той прежней. Ну да, все мы немного адреналиновые наркоманы. Без этого никак.

Долго засиживаться в лагере мы не стали. Под удивленные возгласы товарищей я извлек из внепространственного хранилища полтора десятка точно таких же квадриков как мой Буланый, переделанных под условия Пустошей, разумеется. Поскольку каждый боец в свое время прошел всестороннюю подготовку по управлению разного рода транспортными средствами, обучение пользованию квадроциклом местного производства много времени у нас не отняло. Буквально через час наша кавалькада тронулась с ветерком в нужном направлении. Парни ехали по двое. Командир, как водится, двигался впереди на персональном четырехколесном транспорте.

К вечеру добрались до подвесного моста. Подождали до двух ночи и со свистом и гиканьем пронеслись мимо дремавших на блокпосту часовых. По идее, нас должны были тормознуть для досмотра, но куда там бойцам местной добровольческой гвардии супротив профессионалов. Даже не дернулись в нашу сторону, ибо по недоумевающе-испуганным лицам было несложно догадаться, что те основательно струхнули.

Далее мы направились к замку, где, засел мой главный оппонент «барон» Арзамасский со своими бандюганами. Подкатили тихо ибо маго-технологические движки наших квадроциклов работали практически бесшумно. Фары на всякий случай выключили, яркости звезд и ночного светила, отраженных от белого снега, вполне хватало, чтобы всё отлично видеть.

Захват резиденции произошел тихо практически келейно, чай не тщательно охраняемая крепость какого-нибудь африканского царька или латиноамериканского наркобарона. Вот уж где приходилось проявлять чудеса хитрости, изворотливости и боевой сноровки. Тут же страна непуганых идиотов, даже часовых грамотно не расставили, а те, что были на постах банально дрыхли, надеясь непонятно на что.

Далее все было просто, как два пальца об асфальт. Перед тем, как войти в замок я усыпил всех, кто там находился в бодрствующем состоянии, а тех кто спал, отправил в еще более глубокий сон. Стоит отметить, что внутреннее устройство строения было мне хорошо знакомо из архивных документов Астрахановых. Вдобавок перед самой атакой я хорошенько просканировал здание, чтобы определить, где именно находится каждый боец Арзамасского.

Далее все произошло до банальности просто, без единого выстрела. Спящих бандитов мои парни распределяли по камерам тюрьмы, находящейся в подвале здания и раскладывали по шконкам, да так что никто во время транспортировки так и не проснулся. Викентий Арзамасский обнаружился в одной из господских спален на третьем этаже замка. Самозваный барон возлежал на огромном траходроме в обнимку с какой-то девицей, что называется, в теле, главным достоинством которой были феноменально огромная грудь.

Следующей целью моего отряда стал назначенный графом Астрахановым городской голова Аркадий Федорович Атаманов, а также вся подчиненная ему шайка-лейка здешних управленцев. Дело в том, что во время визита в управу я основательно покопался в их мозгах. В результате выявил хищения денежных средств на несколько миллионов рублей. Если бы они воровали только у Астраханова, я не обратил на это особого внимания, просто уволил нечистых на руку чиновников и выдворил за пределы города. Однако, зная о том, что нынешним хозяином этих земель стал другой человек, эти жулики продолжали свою незаконную деятельность, теперь уже нанося ущерб мне лично. К тому же, эти деятели занимались форменным самоуправством на моих землях в ущерб репутации князя Засекина-Силаева.

Как человек себя уважающий, я, разумеется, не мог допустить, чтобы подобное просто так сошло им с рук. Бойцам местной гвардии, несшим охрану резиденции Атаманова и мест проживания остальных его подельником, было вполне доходчиво объяснено, что в город Астраханов прибыл новый хозяин, и если они хотят и дальше служить теперь уже моему роду, пусть не дергаются. Вняли и сопротивления при задержании своих бывших начальников не оказали.

К шести утра к сотне посаженных за решетку бандитов добавилось еще двенадцать бывших местных управленцев.

Стоит отметить, что по законам Российской Империи всякий аристократ высокого ранга на своей земле царь и бог. То есть имеет право казнить или миловать любого преступившего закон гражданина неблагородного происхождения. Именно казнить публично всю эту банду я и собирался, ибо жители города должны знать, что на эту землю пришли закон и порядок и всяким самозваным аристократам, иже с ними откровенным ворам здесь не место. Да и мне спокойнее, поскольку планов по развитию этих территорий громадьё.

Впрочем, пока о своих будущих задумках промолчу поскольку с некоторых пор стал человеком суеверным. Даже трижды плюю через левое плечо, когда дорогу передо мной перебегает черная кошка. Хе-хе! Гоню, разумеется, не настолько я и суеверен, чтобы черных кошек бояться, от баб с пустыми ведрами шарахаться. При этом пристального внимания небесных админов все-таки стараюсь избегать, хоть и не уверен в их реальном существовании.

С утра мой городок напоминал растревоженный пчелиный улей. Новость о смене власти распространилась со скоростью лесного пожара. В результате на главной площади толпился любопытный люд и с интересом наблюдал за тем, как несколько плотницких бригад, нанятых из местных жителей, споро возводят виселицы.

В это же самое время мои ребята проводили допросы арестованных под протокол. Если простые бойцы вели себя вполне сдержанно и охотно шли на сотрудничество со следствием, иными словами даже без ментального давления рассказывали о совершенных ими и их дружками убийствах, изнасилованиях и прочих преступных деяниях, то уличенные в воровстве управленцы и самозваный «барон» пытались качать права. Однако после того, как им доходчиво объяснили, что все необходимые доказательства их вины, собранные на основании показаний бандитов и в процессе опроса местных жителей уже собраны и задокументированы должным образом, сникли и принялись старательно перекладывать вину на плечи подельников.

Дольше всех пыжился и изображал негодование Арзамасский, мол, как лицо благородного происхождения он подсуден лишь имперским судебным органам. Однако после нашей задушевной беседы гражданин Ухов перестал ломать комедию со своим якобы аристократическим происхождением и сильно взгрустнул в предощущении веревочной удавки на своей шее.

Спустя сутки неопровержимые доказательства причастности обвиняемых ко множеству преступлений были на всякий случай тщательно задокументированы подшиты и убраны в одно из моих перстней-хранилищ.

Пока шли суд да дело, я собрал всех местных бойцов вооруженной охраны, присягавших в свое время роду Астрахановых, и предложил им послужить новому хозяину. Из полутора сотен человек мое предложение приняло сто тридцать шесть. Остальные решили создать ватагу о отправиться на охоту в Пустоши. Ну что же, это их выбор, лично я никого не неволю.

А еще мне удалось переманить на свою сторону двух местных алхимиков, обеспечивавших первичную переработку добытых монстров в востребованные на алхимических производствах ингредиенты и тут же загрузил их работой по переработке туш добытых колобков. Если кто-то считает, что я на этом планирую неплохо заработать, он глубоко заблуждается. Продавать на сторону ингредиенты не собираюсь.

Ладно, слегка приоткрою завесу тайны. Первостепенной своей задачей считаю необходимость «изобретения» и внедрения в широкое пользование медицинских капсул. Это означает, что весь добываемый в Пустошах биологический материал будет использован для изготовления расходных картриджей. Пока это будет слегка адаптированный под местные условия аналог одной из самых распространенных моделей родной моей реальности. Недаром же я пару часов проторчал в пыльных архивах Российской Академии Наук. Шучу, разумеется, ни в каких бумагах не рылся, банально подключился к закрытой от внешнего проникновения локальной сети и скачал всю необходимую техдокументацию, а также программное обеспечение для организации необходимых производственных цепочек по изготовлению комплектующих и сборке капсул и, разумеется их работы.

Работы предстоит много. Легендарный Сизиф не позавидует. Однако у меня имеется ряд идей по замене некоторых технологических процессов магическими, что должно заметно уменьшить затраты на производство медкапсул и на их обслуживание.

Разумеется, взвоет сообщество магов-целителей, чью монополию мои инновации порвут в клочья. А мне плевать, пусть возмущаются. Начнут вредить, возмущенные народные массы их быстро на вилы посадят. Зажрались сволочи до того, что смертность в России едва ли не сравнима с рождаемостью. Вместо того, чтобы исцелять народ эскулапы убирают морщины на откормленных рожах аристократов, а также увеличивают бабам сиськи, мужикам — пенисы, ну и всякой прочей подобной ерундой занимаются. По этой причине население Российской Империи вот уже более двух веков колеблется на отметке в сто миллионов человек, что абсолютно неприемлемо для самого большого по площади государства на планете.

Разумеется, ограничиться лишь производством медкапсул я не собираюсь. Конечная цель всех предстоящих телодвижений воистину грандиозна… Но об этом широко распространяться пока не собираюсь, ибо всему свое время. К тому же имеющиеся в моем распоряжении финансовые и людские ресурсы пока крайне ограничены. Ничего, Москва не сразу строилась. А впереди у меня долгая, очень долгая жизнь, так что времени будет предостаточно для реализации всех моих задумок.

На утро следующего дня народ пока еще городка Астраханов был оповещен через канал местной проводной радиосвязи о предстоящей казни.

Не буду расписывать слишком подробно саму процедуру, отмечу лишь в двух словах. Арестованных вывели на площадь, я зачитал текст приговора, после чего мои ребята начали приводить его в исполнение. Преступники плакали и умоляли заменить казнь пожизненной каторгой, многие падали в обморок, но я был неумолим и щадить никого не собирался, поскольку каждый приговоренный сам выбрал свою судьбу.

Нет, я вовсе не какой-то кровожадный монстр. Но в полудиких условиях Сибири люди должны понимать, что преступать закон весьма и весьма опасно для жизни, а также то, что моя власть здесь абсолютна. Стоит отметить, что граждане города вполне положительно отнеслись к моим решительным действиям, поскольку и бандиты, и городская власть изрядно попили кровушки здешних обитателей. Первые грабили убивали, насиловали девок и замужних баб. Вторые под руководством Атаманова обложили трудовой народ непомерными налогами а «злостных неплательщиков» могли запросто изгнать из города, лишив его и его семейство всего имущества.

После того, как последний негодяй получил по заслугам, я с легкой душой отправился в свой замок. Пора начинать заниматься обустройством своих земель. Но самое главное, разбудить спящего Искина и пообщаться с ним по душам. Надеюсь… нет, я более чем уверен, что кое-какие интересующие меня знания там непременно хранятся.

[1] Ещё Польша не погибла.

Если живы, не мертвы мы.

Всё, что отнято врагами,

Саблей нашею вернём.

Куплет из Марша Домбровского.