Первая любовь

14

Бекки отступила на шаг от мольберта и, чуть склонив голову набок, взглянула на картину. Не сгустить ли голубой небесный фон справа от горы? Тогда изображение наверняка приобретет дополнительную глубину.

— Пожалуй, стоит попробовать… — пробормотала Бекки.

— Лучше бы ты попробовала позвонить домой!

Вздрогнув, Бекки едва не уронила кисточку. Вскинула взгляд…

Напротив стоял Джилл.

— Ой, а я как раз о тебе думаю! — как-то по-детски воскликнула она. — Как ты меня нашел?

Вопрос, конечно, был глуповат, но слишком уж неожиданно Джилл появился.

Стремительно шагнув вперед, он схватил Бекки повыше локтей, крепко сжал, да еще и тряхнул вдобавок. Его глаза метали молнии.

— Почему ты не позвонила мне?! — В голосе Джилла сквозили тревога, облегчение и усталость человека, преодолевшего много миль за баранкой автомобиля.

Бекки вдруг с ужасом осознала, что он по-настоящему переживал за нее. Сама же она совершила поступок, которому нет оправдания.

— Почему записки не оставила? — продолжал Джилл, встряхивая Бекки едва ли не при каждом слове. — Почему?!

Она заморгала.

— Ну, я…

— Что? — вновь тряхнул ее Джилл. — Что?! Ты хотя бы знаешь, что я подумал, не обнаружив тебя дома? Ни тебя, ни записки — ничего! Китти не видела, как ты уходила, Сюзан и подавно… И до самого утра ни звонка, ни весточки!

— Джилл…

— Ты представить себе не можешь, какие мысли вертелись у меня в голове! — крикнул он. По его глазам было видно, что он предполагал худшее.

У Бекки дрогнули губы.

— Мне казалось, ты догадаешься, что я уехала в Барнсмур…

— Верно, я догадался! Но, чтобы проверить свое предположение, вынужден был ехать сюда. Ведь ты даже не удосужилась сообщить мне здешний телефонный номер! Про адрес уже не говорю. Спасибо, здешний аптекарь подсказал, где искать ваш дом. Джилл на секунду умолк, всматриваясь в глаза Бекки, потом произнес совсем другим тоном, тихо и как будто слегка растерянно: — Почему ты так со мной поступила? Почему? Я до самого утра места себе не находил, не знал, что думать, где искать…

— Дорогой! — воскликнула Бекки, беря его лицо в ладони. — Прости меня, пожалуйста. Я уехала под воздействием импульса, мне хотелось лишь поскорее убраться из Найтинг-Гроув… Извини меня! Я не предполагала, что ты так встревожишься…

— Как же мне не тревожиться, ведь я тебя люблю!

— Ох, Джилл…

Бекки сама потянулась к его губам, он же только того и ждал…

Когда пылкий поцелуй завершился, Джилл негромко произнес:

— Обещай, что никогда больше так не сделаешь!

— Обещаю, — вздохнула Бекки.

Она чувствовала себя виноватой. В самом деле, следовало хотя бы записку оставить.

— Не понимаю, зачем вообще нужно было сюда ехать, — пробормотал Джилл, оглядывая веранду. — Дома у тебя студия получше.

Под «домом» он подразумевал Найтинг-Гроув. Впрочем, с некоторых пор и сама Бекки стала так думать. Хотя последние события принуждали ее поставить подобное мнение под вопрос.

— Сегодня у меня только первый день работы, — сказала Бекки. — Выход на природу я планировала на завтра. — Немного помолчав, она добавила. — Вот давай прогуляемся, и ты сразу поймешь, чем отличается студия от пленэра! Если, конечно, не слишком устал, — добавила она, отводя взгляд, — ведь тебе пришлось несколько часов провести в автомобиле…

— Да уж, пришлось по твоей милости, — ворчливо проговорил Джилл. — Но прогуляться с тобой не откажусь. Правда, на осмотр местных красот придется отправиться немного позже. Твоя тетушка приглашает нас на ланч.

Бекки улыбнулась.

— Ты уже с ней познакомился?

До нынешнего дня Джилл и тетушка Кэт действительно не встречались. Бекки и Джилл хоть и объявили помолвку, торжеств по этому поводу не устраивали. Рассудили, что вполне достаточно, если родня с обеих сторон соберется на свадьбу.

— Как же! — усмехнулся Джилл. — Милейшая женщина. Именно она направила меня в этот флигель.

Когда Джилл перекусил с дороги, тщательно вымыв по настоянию тетушки Кэт руки, прежде чем сесть за стол, Бекки повела его на прогулку к опушке эксмурского леса, со всех сторон окружавшего гору Эксмур. Они бродили, держась за руки, часто останавливались, чтобы поцеловаться, и внешне все выглядело так, словно между ними не существует никаких разногласий.

Все это ввело Джилла в заблуждение. Очевидно, он решил, что темная полоса жизни прошла, и вечером попытался уложить Бекки в постель — дело было в том же флигеле. Однако Бекки осталась непреклонна. Вновь сказав, что от решения своего не отказывается, она оставила Джилла в спальне, а себе постелила в студии, на старенькой софе. Аргументы наподобие «Брось эти глупости!» на нее не подействовали.

Утром оба проснулись не в лучшем расположении духа. Однако за завтраком, в присутствии тетушки Кэт, оба постарались держаться непринужденно и, в конце концов, помирились.

Чуть позже Джилл уехал, предварительно отдав Бекки забытый впопыхах мобильник. Та осталась, пообещав вернуться, как только допишет пейзаж.

Она вернулась даже раньше намеченного срока.

Выделяла себе для работы над картиной почти полтора месяца, но, воодушевленная последней встречей с Джиллом, справилась за три с половиной недели.

В течение всего этого времени они каждый день разговаривали по телефону, осыпая друг друга ласковыми словами, признаваясь в любви и произнося все те милые глупости, которые человеку, не пребывающему в состоянии влюбленности, кажутся полной чушью. Примечательным являлось то, что в ходе этих разговоров имя Денни ни разу не всплыло.

Мало-помалу Бекки успокоилась и даже начала подумывать о том, что Джилл все-таки выдержал испытательный срок. Эта мысль согревала ей сердце.

Сидя в автобусе, который направлялся в Лондон, Бекки решила, что, если сегодня вечером Джилл попытается вернуть ее к себе в спальню, она больше не станет противиться.

Эх, если бы только она знала, какое ее ждет разочарование…

Неприятности начались в тот момент, когда Бекки вышла из такси, остановившегося напротив дома в Найтинг-Гроув. Таксист выгрузил вещи из багажника, получил плату и укатил. Но не успел скрыться из виду, как к Бекки подбежал соседский мальчишка. Та немного его знала: они здоровались при встрече и ей даже было известно, что его зовут Билл.

— А я вас уже неделю поджидаю, — сказал он. — Вам тут кое-что передали, сказали вручить лично.

С этими словами он протянул Бекки плоский квадратный конверт.

— Что это? — спросила она.

Билл пожал плечами.

— Откуда мне знать, — А кто передал?

— Какая-то тетенька. Несколько раз повторила, чтобы я отдал конверт только вам и больше никому. — Билл расплылся в довольной улыбке. — Пять фунтов за это заплатила!

Бекки недоуменно повертела послание.

— А ты ничего не путаешь, точно мне? Может, кому-то другому?

Билл замотал головой.

— Нет, вам. Тетенька спросила, знаю ли я невесту мистера Хорнби, я сказал — да, а она мне — вот ей и передай.

После этого все сомнения отпали.

— Ладно, спасибо, — пробормотала Бекки, хотя уже тогда сомневалась, стоит ли послание благодарности.

Как всегда в будний день Джилл находился у себя в супермаркете. Китти и Сюзан уже ушли, так что весь дом остался в распоряжении одной Бекки.

Поднявшись в свою комнату, она с тревожно бьющимся сердцем осмотрела конверт, но не обнаружила ни надписей, ни чего-либо еще, что указывало бы на его происхождение. Оставалось только вскрыть послание, что Бекки и сделала.

Внутри находились компакт-диск и сложенная вдвое записка. Когда Бекки разворачивала ее, у нее дрожали руки, а сердце сжималось от дурных предчувствий.

И не напрасно.

Короткий, написанный стремительным почерком текст гласил:

«Посмотри, с кем развлекается твой Джилл. Это его бывшая любовница. Она недавно вернулась из Парижа, Джилл снова с ней сошелся, и сейчас оба кутят напропалую. А ты думала, он любит тебя?».

Бекки на миг закрыла глаза, потом метнулась к ноутбуку, который в свое время Джилл перевез сюда из ее квартиры вместе с некоторыми другими вещами. Включив его и дождавшись, пока загрузится программа, Бекки поставила компакт-диск. На нем оказался записан лишь один файл. Щелкнув по названию кнопкой мыши, Бекки зажмурилась…

А когда открыла глаза, ей почудилось, что день померк: на открывшемся снимке был изображен Джилл, поддерживавший под руку высокую, почти вровень с ним самим, ослепительной красоты девушку. Вишневое шелковое платье непонятно как на той держалось, декольте почти достигало талии, так что все желающие могли любоваться едва прикрытой, идеальной формы грудью. Джилл был в смокинге, белоснежная рубашка придавала ему удивительно мужественный вид. На заднем плане виднелись другие люди, такие же нарядные.

Бекки уперлась локтем в стол и закрыла лицо ладонью. В голове у нее словно возникла пустота, ни единой мысли не осталось…

Лишь спустя несколько минут она немного пришла в себя, снова посмотрела на электронный снимок и неожиданно поняла, что лицо обворожительной подружки Джилла ей знакомо. Бекки задумалась над тем, где могла его видеть. У нее возникло странное чувство, что совсем недавно эта девушка попадалась ей на глаза.

И вдруг Бекки вспомнила: снимками этой особы пестрел глянцевый журнал, купленный в дорогу перед посадкой в автобус.

Бекки бросилась к своей дорожной сумке, схватила лежавший поверх других вещей журнал, быстро перелистала и шмякнула им о стол.

Вот она! Топ-модель Пэм Смартли. Ее фото красуется сразу на трех страницах, и везде она изображена идущей по подиуму в красивых нарядах.

Сердито сопя, Бекки с минуту рассматривала соперницу, потом, осененная идеей, вновь уселась за ноутбук, подключилась к Интернету и принялась рыскать по сайтам в поисках сведений о красавице-модели.

К сожалению, очень скоро изложенная в записке информация подтвердилась. Пэм Смартли действительно около месяца назад вернулась из Франции, где весь последний год работала в рамках контракта, заключенного с известным домом мод.

Интересно получается, мрачно усмехнулась Бекки: я уехала — она приехала. Очень кстати для парня, которому невеста отказывает в близости…

Под «парнем», подразумевался конечно же Джилл.

Боже мой, подумала Бекки в следующую минуту, и этот человек смеет ревновать меня к Денни!

Да, теперь ей было о чем подумать. В частности о том, не сама ли она спровоцировала возобновление романа Джилла и Пэм. Ведь в записке ту называют бывшей любовницей. Но сейчас она, похоже, стала настоящей.

В душе Бекки одна за другой поднимались волны возмущения. Стоило ей уехать, как Джилл будто с цепи сорвался! Может, не зря ревновал ее? Уж не по себе ли судил, как частенько случается?

Неужели мне нужно было остаться, уступить требованиям Джилла, не ехать на пленэр? — горестно размышляла Бекки. Но в дальнейшем подобная уступка обернулась бы полным поражением. В вопросах принципиального значения это недопустимо. Стоит сделать одну поблажку, как тут же потребуется другая, гораздо серьезнее. Как говорится, дай палец — откусят всю руку. Пусть даже речь идет о любимом человеке. В подобных ситуациях любовь бессильна — если человек ревнует, на первый план для него всегда выходит вопрос собственности.

Бекки готова была уступать в чем угодно, только не в профессиональных вопросах. И потом, сам-то Джилл не захотел оставить бизнес и отправиться с ней в Барнсмур! О, Бекки догадывалась почему — потому что он мужчина и вправе поступать, как хочет. Например, в отсутствие невесты заново завертеть роман с бывшей любовницей…

Неужели он меня не любит? — горестно вздыхала Бекки. А я-то сомневалась в собственной любви! Теперь точно знаю, что люблю, но, похоже, все это утратило смысл…

Затем направление ее мыслей изменилось.

Как можно быть таким лицемером! — мрачно усмехалась она. Говорить мне нежные слова по телефону, и тут же спешить в объятия любовницы. Каким образом все это соседствует в одном человеке? Или все это инсинуации? А может, провокация? Кому-то выгодно, чтобы я подозревала Джилла… Хм, очень даже может быть.

Нет, пожалуй, не стоит спешить с выводами. Гораздо разумнее выждать время, понаблюдать, а уж потом, хорошенько все взвесив, принимать решение. Иначе недолго своими руками разрушить собственное счастье…

Так Бекки и поступила. Дождалась возвращения Джилла из супермаркета и принялась тайком наблюдать за ним, всматриваться в лицо в поисках подтверждения факта измены.

Впрочем, она не особенно в этом преуспела. Лицо Джилла ничего такого не выражало. Не потому ли, что тому было заранее известно о возвращении Бекки — она позвонила ему из автобуса на подъезде к Лондону…

Встретились они очень хорошо. Бекки ничем не выдала своего тревожного состояния, а Джилл вроде бы искренне обрадовался, что она наконец дома.

Но это было поддела. Помня о решении уступить Джиллу, если он захочет заняться с ней любовью, Бекки ждала вечера.

Разумеется, тот настал, сумерки сгустились, затем превратились в ночь… а Джилл все не подавал признаков того, что хотел бы очутиться в одной постели с Бекки. Дальше — хуже. Когда пришло время ложиться спать, он нежно поцеловал ее в висок, пожелал спокойной ночи и отправился наверх.

Оставшись в одиночестве перед телевизором, Бекки услышала, как Джилл зашел в свою спальню и закрыл дверь.

Бекки прерывисто вздохнула. Вот так — чего хотела, того и добилась: Джилл следует установленным ею правилам.

С другой стороны, если у него есть любовница, то зачем укладывать в постель невесту? Пусть, дуреха, ждет до свадьбы. А ему и так хорошо.

Посидев еще немного, Бекки выключила телевизор, поднялась на второй этаж и побрела к своей комнате. Возле спальни Джилла ей очень хотелось остановиться, но все же удалось побороть искушение. Если Джилл еще не спит, то поймет, что она подслушивает. И тогда останется только сгореть со стыда.

Войдя к себе, Бекки закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Не осталось никаких сомнений, что она очутилась в дурацком положении, и — что хуже всего — сама в этом виновата.

Правда, если Джилл на самом деле возобновил отношения с красавицей-моделью Пэм, то виноватых становится двое…

Невдомек было Бекки, что, пока она шла по коридору, Джилл напряженно прислушивался к ее шагам в надежде, что у его двери они утихнут, а потом та откроется. Но нет! Не останавливаясь, Бекки прошла мимо.

Джилл разочарованно вздохнул. Зная пылкость Бекки, оставалось только удивляться ее выдержке…