Первая осень

Глава 8 Новогоднее

Как же все-таки приятно после жаркой баньки выбежать на прозрачный морозный воздух и освежить немного разгоряченное парилкой тело! Короткий зимний день стремительно просквозил сквозь синие сумерки в блестящую от лунного света ночь. На улице потрескивает легкий морозец, небо вызвездило яркими огоньками, а прямо над головой сверкал ярко полнеющий месяц. Небесный спутник Земли своим призрачным сиянием высветил покрытые зимним саваном просторы, путался тенями в деревьях, и превращал обычный заснеженный лес в сказочное Лукоморье. Михаил с удовольствием впитывал эту зимнюю красоту, природа всегда подзаряжала его энергией и придавала новых жизненных сил.

Вот и сейчас его буквально обволакивало покоем заснеженного леса. Он зябко повел плечами, однако, морозец! Зима вообще, сей год, выдалась настоящая — русская, с морозами и метелями. Михаил быстро вернулся в предбанник, мужики снова заскочили в парную, а ему, пожалуй, уже достаточно. Он быстро оделся, накинул на плечи полушубок, на голову ушанку, а ноги всунул в удобные разношенные валенки. Не забыл Михаил ко всему прочему набедренную кобуру с пистолетом, сейчас без оружия, как голым выйти. Затем он крикнул остальным в дверь, что пошел немного прогуляться, и крепким, основательным шагом двинулся по тропе, ведущей к небольшому озерку. Они с утра уже успели порыбачить на нем. Северяне привезли на Смоленщину свои, поморские, навыки подледного лова, а некоторые их снасти буквально поразили местных жителей своей нарочитой простотой и эффективностью.

А началось все это зимнее приключение с того, что позавчера Толя Рыбаков предложил съездить небольшой мужской компанией к лесорубам. Михаил долго не раздумывал, да и Нина была не против, а то подготовка к встрече Нового года несколько утомила его. Хотя сам праздник, к слову, прошел просто замечательно. У детей состоялся традиционный утренник с Дедом Морозом /Андреем Великановым/ и Снегурочкой /Ольгой Шестаковой/. В качестве новогоднего дерева без всяких хитростей использовали растущую у школы сосенку. Она стояла в эти дни вся нарядная: в игрушках, серпантине и окутанная сверху донизу гирляндами. Был и настоящий новогодний салют, благо этого добра навезли на несколько лет вперед. Руководил сим действом Илья Громов под чутким присмотром Ханта. Несколько лет Илья работал в фирме, торгующей пиротехникой, и не раз бывал у техников на подхвате, поэтому фейерверк вышел очень красочным и впечатляющим. Сейчас экономить на пиротехнике не было необходимости.

У взрослой же публики ночью были импровизированный бал-маскарад прямо под открытым небом и ночные танцы до упаду. Хотя в теплой одежде и валенках много не попрыгаешь, но танцевали все с удовольствием. Был ли и те, кто отмечал праздник по домам, в теплой семейной обстановке. Молодежь проводила свою собственную дискотеку в спортзале, там они организовывали все самостоятельно. Так что первый Новый Год в этом мире прошел, как и положено, весело и во хмелю.

А сейчас Михаил вышагивал по снежной тропе и наслаждался ночным, освещенным ярким месяцем, лесом. Совсем как в старые добрые времена, когда он увлекался туризмом. Они с друзьями любили зимой вот так махнуть на лыжах километров за тридцать-сорок от города, и устроить ночевку прямо в таежной избушке. Пускай там удобства во дворе, старая дымящаяся печка и вместо кроватей грубо сколоченные нары. Зато кругом чудесный зимний воздух, безлюдные таежные просторы, крутые горки для увеселений и огромное звездное небо над головой. Никогда в городе столько звезд на небе не увидишь, его просмотру там мешает «свет цивилизации».

Его друг Вася Некрасов увлекался с детства астрономией и знал расположение десятков созвездий. Он имел редкий дар предугадывать северные сияния, или Сполохи, так называли их на севере. Вася смотрел заранее прогноз погоды, что-то там вычислял по звездным картам, а потом сообщал своим друзьям по телефону ключевую фразу. И они, не медля, выбирались за город, чтобы увидеть настоящее, а не придуманное сказочное волшебство. Можно было часами наблюдать эти солнечные вихри, разворачивающие свой замысловатый танец на огромном звездном полотне. Призрачно зеленоватые, иногда с голубым оттенком, иногда с пурпурным, волны сияния крутились по всему небосводу, то вспыхивали ярким пламенем, то волной шли по небу, а затем медленно угасали. Это был настоящий природный художественный перфоманс, так выразились бы сейчас по-модному.

А Вася… Рядовой Василий Некрасов геройски погиб при выполнении своего интернационального долга в республике Афганистан. Как умелого скалолаза его с радостью записали в горные стрелки и отправили служить на горячий юг. В те времена мужчины еще не прятались под женские юбки от опасностей жизни и гордились званием настоящего мужика. Их группа спецназа на боевом выходе попала в засаду, и Василий остался прикрывать отход своих товарищей. Он уже был старослужащим, имел удачный опыт отрыва от противника, одному это было сделать проще. Василий закрепил заранее фал на крутом склоне, прыгнуть вниз для опытного скалолаза было делом нескольких секунд, а затем оставалось только нырнуть в боковое ущелье и уйти.

Но судьба оказалась к нему безжалостна, осколком гранаты веревка оказалась перебита на середине пути. Его обезображенное моджахедами тело тревожная группа нашла только на следующий день. Хоронили Васю прямо в цинке. Михаил узнал о его смерти только, когда вернулся на дембель домой. В Афгане же погиб еще один знакомый парень с соседней кафедры института. Потом, в перестроечное время, какие-то негодяи стали называть это бессмысленной чужой войной. Хотя и тогда находились умные люди, которые говорили, что лучше, когда война идет где-то там, далеко, на чужой территории. В противном случае она придет сюда, в наш дом, а ведь так, в конце концов, и получилось. Но еще со времен античности и Перикла, кто слушал умных? Жизнь паровым катком промчалась по его поколению, рожденному в эпоху расцвета русской цивилизации. Потом было и безумство перестройки, крах Союза, которому они давали армейскую присягу. Затем лихо пронеслись дикие девяностые, прихватизация, открытый грабеж со стороны государства, и кровавая бойня в Чечне.

Михаил на встрече выпускников зимой девяносто пятого с ужасом узнал, что в первые два месяца войны уже трое пацанов из их школы погибли на этой необъявленной войне. Хотя за те же десять лет афганской компании погибло всего двое. Знакомые омоновцы и армейские возвращались из командировок в гордую Ичкерию, и потом рассказывали поистине ужасающие вещи о царящем в войсках бардаке и постоянном предательстве верхов. Многие состояния нуворишей в России были оплачены кровью русских солдат. Хотя кто нынче об этом помнит, только если мамы погибших пацанов.

Это было страшное время полной неуверенности в завтрашнем дне, повсеместной задержки зарплат, голодных ртов детей, всесилия бандитской кодлы. Но и этот хаос они пережили, рожали детей, искали на стороне хоть какой-нибудь приработок, меняли профессии, уезжали. Кто-то пробовал себя в бизнесе, а кто-то плюнул на все и пил горькую. Постепенно подошел возраст, когда здоровые крепкие мужики начинали умирать один за другим. Нервы, убитое плохим алкоголем здоровье, отсутствие квалифицированной медицинской помощи, дамоклов меч ответственности за семью, постоянно висящий над душой. Все это выкашивало наши ряды не хуже иной войны. Страна как последняя шлюха торговала собой направо и налево. Ему стало противно называть себя русским, и даже стыдиться этого, и он вспомнил в один момент свои сербские корни. Через знакомые патриотические организации завербовался в Боснию, пригодилась там его воинская специальность пулеметчика и опыт, полученный в спецназе внутренних войск.

Небольшой отряд русских добровольцев стоял на границе сербского и хорватского анклавов. Активная фаза войны уже прошла, так, маленькие набеги, перестрелки, и все та же непрекращающаяся этническая резня. Сербы оказались далеко не такими невинными агнцами, как любили подавать у нас в патриотической прессе. Патриотизма большинства сербов хватало только на темпераментные митинги, проходящие в далеком Белграде. А были и такие, кто спокойно продавал оружие тем же усташам, или делал свой гешефт на беженцах и гуманитарке. Руководство Республики Српской, зачастую, оказывалось таким же некомпетентным и трусливым, как и российское.

И после того памятного ночного боя с хорватским отрядом, он все-таки решился уехать. Ведь спецназ усташей вышел прямо на их блок-пост только потому, что дежурившие на горном блокпосту ополченцы ушли оттуда самовольно. Им, видите ли, захотелось поспать дома. Сербы сами не хотели защищать себя, что, в конце концов, плохо для них и кончилось. Имея все преимущества изначально, военную компанию они просто-напросто слили. И не только в Боснии, но и позже в Косово.

На Белградском вокзале Михаил тогда здорово напился, начал дебоширить и набил даже какому-то холеному европейцу морду. При допросе в местном околотке полиции русскому добровольцу объявили, что напил он на серьезную статью. С русским посольством Михаил разговаривать отказался категорически. Полицейские смотрели на странного русского сочувственно, но бумаги заполняли. Через пару часов в кабинет зашел сухопарый чернявый мужчина, судя по вскочившим и вытянувшимся во фрунт полицаям, какой-то местный начальник.

Он внимательно посмотрел на избитые, и скукоженные жизнью в полевых условиях, руки Михаила, потом взял в руки удостоверение сотрудника гуманитарной миссии, им такие выдавали для легитимности нахождения в Боснии. Затем еще раз взглянул в лицо Михаила. Давно Бойко не приходилось видеть такие странные, как будто припорошенные смертью, глаза. Казалось, что через них смотрит нечто, уже стоящее за гранью жизни. И только где-то там, в самой глубине зрачков, нервно пульсировал маленький огонек бытия. Вечером этого же дня чернявый полицейский привез Михаила на отходящий Софийский экспресс. Они стояли у вагона и молча смотрели друг на друга.

— Я знаю, кто ты, и что сделал недавно. У меня есть связи. Ты хороший солдат — чуть с акцентом проговорил высокий серб — Я воевал в Сараево с русами. На Земле мало воинов, таких же суровых и свирепых, как вы. Но у вас есть один серьезный недостаток, а может и достоинство — пожал плечами он — Вы не умеете проигрывать, совершенно. Вы не умеете отступать, а иногда нужно просто смириться. Я потерял на этой бойне свою семью, и месть не помогла моей душе. Так что возвращайся домой, брат, и живи в мире.

Уже втолкнув Михаила в вагон, он протянул бумажный сверток и попросил — Приедешь домой, выпей за нашу бедную Сербию.

В пакете оказалась бутылка очень дорогого местного коньяка. Дома он не сказал никому, где был на самом деле. Друзья думали, что он челночил, тогда многие ездили так зарабатывать. А вездесущая контора, проявившая было интерес к его скромной персоне, была нагло послана Бойко куда подальше.

— Где у вас хоть какие то доказательства? — спросил он человека в сером костюме, который пригласил его для «беседы» — Нет тела, нет дела.

Покрасневший до ушей от такой наглости чекист начал было качать права, но был послан … к одному очень известному в армейских кругах патриотически-настроенному генералу. Через некоторое время конторские от него отстали. То ли не нужен был скандал, то ли авторитет генерала помог.

Как давно это было! Только по молодости можно пускаться в подобные опасные авантюры, потом нет уже в душе такой отчаянной смелости и бесшабашности. Спасли Михаила в те месяцы от жуткой депрессии старые друзья. Они часто встречались вместе всей компанией, пытались сообща решать возникающие жизненные проблемы. Кто-то уехал пытать счастья в столицы, несколько девчонок из их компании нашли ухажеров заграницей, но в большинстве своем не стали от этого счастливей. Рождались и росли дети, а вместе с ними и ты снова оказываешься в детстве. Лепишь снеговиков, смотришь мультфильмы, узнаешь новые считалочки и выбираешь в магазине игрушки, учишься заново радоваться жизни, познавать просторы необъятной нашей страны, и понимаешь, что, не смотря ни на что, жизнь все-таки продолжается.

Михаил шел по тропинке, снег по-зимнему поскрипывал под валенками, деревья щелкали от морозца, месяц поливал как серебряный фонарь заснеженные столбы деревьев. На прогалине он остановился и посмотрел вверх, там, между разлапистых елок, раскинулась звездная высь бесконечного неба. Целая Вселенная! И ведь откуда-то оттуда пришла к ним смерть. Он снова задумался, что же это было? Природное явление, или злая воля чужих существ? Они так и не нашли пока ответа, откуда пришла к ним беда, поглотившая большинство их родственников и знакомых, и заставившая выживших полностью изменить свою жизнь. Да и узнают ли они когда-нибудь правду?

Он поправил на плече карабин, куда же нынче без оружия? С ним же был, лежащий в кобуре, серебристый Глок, подарок Петра Мосевского. Тот пришел к нему домой сразу после отъезда делегации белорусов и объявил, что уезжает.

— Не могу после Пачинского предательства смотреть людям в глаза.

— Тебя же вроде как не обвиняют? — Михаил сочувственно посмотрел на молодого здоровяка.

— В открытую да, а так…. Да и чужой я здесь, неуютно себя чувствую.

— Ну, тут ты сам виноват. Мотался от берега к берегу, не пришей кобыле хвост. Парень вроде ты неплохой, но какой-то суетный, пора бы уж повзрослеть.

— Правы вы, Михаил Петрович. Нет у меня еще берега, видно судьба такая — мотаться по белу свету.

— А сейчас куда?

— Обратно поеду, в Подмосковье. Хочу друга Руслана найти, должок у меня перед ним. Да и вместе нам было как-то веселее. Мы как две половинки, он хоть и не русский, а меня лучше отца понимал.

— Друг это хорошо, это правильно. Заодно узнай, что да как там, но будь осторожнее.

— Постараюсь.

— Если нужна будет помощь, мы всегда примем тебя.

— Спасибо, Михаил Петрович, на добром слове. Хорошую вы компанию сюда привезли, я таких людей мало в жизни видел. И вот еще, возьмите подарок. От Пачина достался — он протянул Михаилу небольшой серебристый пистолет — Это Глок 36 — й. Оружие последнего шанса. Он маленький, его удобно прятать, в сумке еще две пачки патронов к нему и кобура.

Михаил взял в руку плоский и легкий пистолет. И в самом деле, можно и под одежду засунуть, или на ногу в кобуре прицепить.

— В магазине 6 патронов и нет предохранителя в обычном виде, в сумке есть руководство по эксплуатации. Сначала изучите его.

— Ну, спасибо за подарок. Помощь в сборах нужна?

— Да нет. Потапов мне уже помог собраться. И до свидания — он кивнул на прощание и пошел к воротам, а атаман задумчиво смотрел ему вслед. Люди уходят и приходят, а жизнь продолжается.

С белорусской делегацией тогда уехала и Сабина Ковальская. Она хотела добраться до родного Гродно, вдруг там еще есть живые. А к ним неожиданно прибились два неординарных мужичка, живущих раньше около Вязьмы и приехавшие с Родниковцами. То ли хиппи, то ли растаманы, завсегда они были веселые и добрые. Им выделили пустующий дом в Алфимово, но через два дня они перебрались на ферму, к коровам. Да так там и остались, понравились они буренкам, в общем. Ружников поначалу ругался, а потом как-то пришел к Михаилу весь изумленный, и с порога заявил, что эти два хиппаря ему удои повысили. А он, старый дурак, учился всю жизнь, имеет высшее агротехническое образование, а вот объяснить сей феномен никак не может. Ходят по коровнику эти два кадра в одежде кислотных цветов, что-то там поют, смеются. И коровам, оказывается, это все нравится! Михаил долго смеялся над руководителем их сельского хозяйства — Может они анашу твоим коровам дают? Смотри, а то начнут дети по садику вышагивать, как в том анекдоте.

Следом за первыми заморозками состоялись и выборы нового совета. Все прошло вполне обыденно, без неприятностей. Как и ожидалось, новоявленная оппозиция мест в нем не получила вообще, но атаман на первом же заседании попросил принять закон об обязательном предоставлении одного места в совете тем, кто не прошел барьер в двадцать пять процентов. Этим человеком он попросил сейчас назначить Диану Викторовну Корчук. Она себя хорошо показала в разработке их конституции, которую по примеру древнерусских князей, обозвали «Русской правдой».

До выборов жители поселков активно обсуждали главы и статьи нового закона, кое-что было добавлено коллективным творчеством, что-то из доморощенной конституции вообще убрали. А сама «Правда» была принята всеобщим голосованием одновременно с выборами совета. По ней глава их анклава /это новое словечко прицепилось благодаря белорусским товарищам/, наказной атаман выбирался всем населением. Он же назначал всеобщие сходы, выдвигал людей в совет, руководил шерифом и командиром их постоянного войска — разведчиками. В случае чрезвычайных ситуаций атаман возглавлял вооруженное народное ополчение.

В ополчение были записаны все взрослые жители поселения с 16 до 60 лет, а само оно разделялось на три составляющие: первый призыв — это взрослые здоровые мужчины от 18 до 45 лет, обязанные еженедельно участвовать в учебных сборах. Им выдавалось на постоянное хранение оружие, амуниция, боекомплект. Благодаря Ханту и его советской «заначке» им удалось вооружить всех мужчин поголовно автоматами Калашникова, а также усилить каждый десяток единым пулеметом и гранатометом.

Второй призыв составляли молодые женщины до 35 лет, а также юноши 16–18 лет. Они также регулярно проходили сборы, только раз в две недели. Но многие из них занимались дополнительным военным обучением на добровольной основе.

Третий призыв — это все оставшиеся: больные, пожилые и немощные. Их планировалось использовать в тыловой охране и боевом обеспечении. После Пачинского мятежа все поселковые «голуби мира» и нытики резко замолчали, а на военных сборах заметно прибавилось народу. Среди молодежи же стало просто моветоном не уметь стрелять и не разбираться в военной технике, даже среди девушек.

Ополченцев правление также активно использовало в патрулировании поселка и в дальних разведывательных рейдах. Каждый ополченец первого призыва по решению Совета был обязан отдежурить две ночи в месяц в патруле.

Молодежная группировка Лютого окончательно влилась в наш разведвзвод. Парни и девушки понемногу обвыкались в новом для себя обществе, большинству из них здесь понравилось. Как выразился Ваня Дранов по кличке «Дрын» — «Здесь все по чесноку, по-пацански, но культурно». Только Лютый не согласился обменять свободу и поселился со своей странной подругой на развилке дорог, перед поворотом на Алфимово. Там стояло заброшенное строение, некогда бывшее временным складом. Он с друзьями отремонтировал там пару комнат, и устроил наверху неплохой наблюдательный пункт. Мимо его было трудно проехать незамеченным. Потапов идею Лютого одобрил и установил там постоянное дежурство. Сам Лютый часто появлялся на стрельбище, не чурался брать уроки боевого искусства у более опытных товарищей. Михаил надеялся, что позже этот уникум все-таки вольется в их коллектив.

А самым значимым событием этой осени стала, конечно же, поездка к белорусским друзьям. Встречу организовали в Оршанском анклаве, как стоящем прямо посередине между анклавами. Собралось туда достаточно много народу. Сам Михаил поехал с дочкой, с ним же была и официальная делегация: Складников, Тормосова, Ольга Туполева, Толя Рыбаков, Ружников, Подольский. Плюс каждый из них взял помощников, поехали также охрана и водители.

Дорога в ту сторону была отличной, поэтому передвигались на комфортабельном мерседесовском автобусе в сопровождении двух машин охраны. В колонне шел также Мамоновский трек, Пелагея везла на обмен всякую живность. Их машина была уже оборудована для перевоза скотины, поэтому и Ружников воспользовался оказией. За рулем сидел сам Тимофей, следом за ним шел Николай Ипатьев на Фрилайнере. В американском грузовике они везли всяческое добытое «мародерщиками» оборудование и конечно же подарки.

В старые времена эта дорога заняла бы всего часа два, теперь же приходилось постоянно оглядываться. Заранее на трассу выехали разведчики Капли, в районе поселка Комиссарово они встретились с белорусской ГБР. Там уже был оборудован временный пост, через него армейскими радиостанциями поддерживали постоянную связь между обоими анклавами, а также оттуда выезжали на регулярное патрулирование. После мятежа «коттеджников» все стали серьезнее относиться к вопросам безопасности. Наконец, разведка дала добро на проезд делегации. Их колонна быстро домчалась до трассы М1 и повернула направо. Через час они уже встречались с разведчиками Вити Хазова, сам же Потапов оставался на хозяйстве в Капле. Они с шерифом всю неделю будут осуществлять руководство в поселке. На блокпосту в Комиссарово к колонне присоединился ожидавший их здесь оршанский патруль, и еще один час они неспешно двигались до развязки с трассой м8, после нее до цели путешествия оставался всего десяток километров.

В Орше им устроили торжественную встречу. Были и официальные речи, и богатое задушевное застолье. Оживленные разговоры за банкетным столом перетекли постепенно в неспешные беседы в малом кругу. Принимали здесь Бойко как своего. Большинство местных жителей уже были в курсе, что мама атамана родом с Беларуси, и родилась совсем рядом, в Крупках. Банкет был устроен в столовой заводоуправления, на нем присутствовали и представители двух других белорусских анклавов.

Оршанскими заводчанами командовал Русый Михаил Иванович. Пожилой седой дядька, до катастрофы работавший крупным заводским управленцем. В молодости он начинал с подсобного рабочего, и прошел весь трудовой путь от мастера, потом начальника цеха до заместителя директора. Типичная советская карьера грамотного управленца, на таких вся страна держалась!

Русый оказался очень гостеприимным хозяином, поэтому на следующий день делегации смогла включиться в работу только после обеда. Ипатьев и Подольский еще с утра исчезли на территории завода, влекомые туда местным инженером Иваном Подвойским. Еще с вечера они начали обсуждать совместные проекты, и, похоже, у их нашлось много общих точек соприкосновения. Пелагея тем же вечером уехала в Зубково, именно там должен был состояться обмен барашков, кроликов, цесарок и куриц на несколько телков и козочек. Плюс к этому обменному фонду Ружников посылал на размножение племенного коника. У зубковцев ведь в хозяйстве остались только одни кобылы. В обмен им посылали здоровенного бычка-производителя. Если самцы отработают свои обязанности по полной программе, то перед тем как дороги заметет снегом, состоится обратный обмен. Следующим летом специалисты обещали такие обмены повторить, без успешного животноводства питание людей будет неполноценным. Нельзя детям без молока, да и взрослые от мяса никогда не откажутся.

Совместная расширенная встреча делегаций проходила в большом помещении конференц-зала завода. Когда-то отделанное в модерновом «евроремонтном» стиле, теперь оно смотрелось несколько провинциально. Большие окна давали достаточно света, но в зале было очень даже прохладно. По-видимому, помещение не входило в список жизненно необходимых и поэтому не отапливалось. Присутствующие сидели в верхней одежде, некоторые даже рукавиц не снимали, на улице ночью подморозило.

Роль ведущего импровизированного собрания взял на себя сам Михаил Иванович. Он был, кстати, и самым старшим по возрасту из старшин анклавов. Остальные три руководителя оказались примерно одного возраста. Главой представительства Зубково являлась моложавая женщина среднего возраста — Вакульчик Ирина Николаевна. Она была одета в шикарную шубку, на лице яркий, но не слишком вызывающий макияж. До катастрофы Ирина Николаевна служила главой администрации соседствующего с Зубково поселка Копысь.

В той местности уцелели жители сразу нескольких поселков и деревень, и как оказалось позднее, в очень интересном географическом порядке. Эта деловая и хваткая женщина сумела быстро привлечь на свою сторону оставшихся в живых местных милиционеров и хозяйственных руководителей. Этому ядру удалось быстро сплотить растерявшихся людей, пережить первоначальную панику и создать крепкий аграрный анклав. Они сумели собрать большой урожай, животных поместить в современные стойла, и вообще неплохо наладить работу и быт. Жителям Зубково было вполне по силам обеспечить все белорусские анклавы продовольствием.

Волевые черты лица Ирины гармонично сочетались с типично славянской мягкостью, особенно привлекали внимание яркие васильковые глаза, полыхающие под темными и густыми бровями. Глядя на эту миловидную женщину, Михаил отчетливо понимал, что за ней стоит огромный опыт управления мужчинами, и по всему, очень удачный опыт. Сейчас за ее спиной можно было увидеть нескольких молодых крепких мужчин, а личный телохранитель мог поспорить габаритами с приснопамятным боксером Валуевым. С этой дамой придется держать ухо востро.

Руководитель Шкловского анклава, напротив, особого фурора своей внешностью не производил. Рыхленький, небольшого роста мужчина, одних примерно лет с Михаилом, с совершенно лысой головой. Поначалу он создавал впечатление этакого простачка, но это пока вы не встречались взглядом с его с холодными и расчетливыми глазами. Тозик Анатолий Афанасьевич в той жизни был минским предпринимателем средней руки. Держал небольшую транспортно-торговую фирму и в Шклове на момент катастрофы оказался по делам своего бизнеса. Бойко уже знал, что после самой Беды Анатолий быстро навел там порядок, подмял под себя все жизнеспособные структуры городка, и завел у себя что-то вроде Венецианской республики. Власть интересов, а не властителей, и исполнял он при этом роль верховного арбитра. Говорят, в бурном прошлом предпринимателя присутствовали и левые схемы перепродажи автомобилей, уход от пошлин и налогов, и прочие шалости. Это пока не пришли люди Батьки и не намекнули, что «трэба делиться». Но кто, как говорится, нынче без греха в нашем бизнессообществе? Михаил отчетливо представлял себе нравы нынешних деловых людей, поэтому решил также держать со Шкловским руководителем ухо востро. Но опять же, размах деятельности этого разношерстного анклава просто впечатлял, люди там собрались очень инициативные.

Первым слово для выступления дали Михаилу, как почетному гостю. Сидевшие в зале люди с большим интересом смотрели на приехавшего издалека атамана. Он в некоторых кругах считался уже чем-то вроде легенды нового посткатастрофного мира. Человек, приведший с далекого Севера своих друзей, сумевший сплотить в одном коллективе группы с различных, далеких друг от друга регионов, ко всему прочему разгромивший бандитский мятеж и взявший себе титул атамана. Складников заранее собрал информацию о царивших среди белорусских товарищей настроениях и доложил подробно Бойко.

Атаман первым делом выложил перед присутствующими размноженный на всех проект договора между существующими анклавами выживших людей. Его разработала группа Дианы Корчук. Затем он предложил в ближайшие дни рассмотреть его и подписать. От себя Михаил добавил, что всеобщий сход их анклава дал ему полномочия на подписание этого договора, чем ввел в некоторое смятение присутствующих здесь представителей общин. Ведь всеобщие выборы прошли только у них в Капле, остальные анклавы пока возглавляли люди, взявшие на себя тяжкий груз руководства с самые трудные минуты бедствия, а затем так и оставшиеся во главе поселений. И если в Орше еще было достаточно развито сильное самоуправление, то в остальных местах власть осуществлялась более авторитарно. Немного посовещавшись, представители анклавов решили обсудить документ сначала в собственных делегациях, потом составить согласительную комиссию и подписать договор в конце переговоров.

Михаил после короткого обсуждения текущего положения, предложил каждому из руководителей обрисовать круг самых востребованных перед выжившими людьми проблем, чтобы потом перейти к предметному их обсуждению среди специалистов. Он добавил от себя, что лучше заниматься переговорами в более теплых помещениях, чем вызвал одобрительный смех присутствующих. Как зачинщику, ему и предоставили право первого голоса.

— Я считаю, друзья мои, что первоочередным нашим делом является поиск и сохранение знаний накопленных человечеством — Михаил обвел глазами удивленных таким неординарным началом людей — Следующими насущными задачами считаю обеспечение безопасности наших поселений, решение продовольственного вопроса и создание альтернативной энергетики.

В зале нестройно зашумели, посыпались вопросы по первому пункту, что и было, в общем-то, понятно. Руководители анклавов в последние месяцы занимались больше вопросами выживания, о глобальном думать им было пока некогда, поэтому и оказалось предложение таким неожиданным. Но тут Бойко неожиданно горячо поддержал Анатолий Тозик.

— Панове, а ведь атаман прав. Если мы сейчас не займемся наукой и информацией, то наши потомки быстро скатятся до средневекового варварства. А, имея в руках богатый потенциал нынешней науки, мы сможем обеспечить себя и наших детей достаточно комфортным существованием. Ведь вокруг нас расположены гигантские залежи технологий и сырья, надо только грамотно добывать их. Михаил Петрович — повернулся он к атаману — я слышал, что у вас сильная научная группа образовалась, нашлись люди из настоящих институтов, и вы планируете создание школы, как для детей, так и для взрослых.

— Школа у нас в поселке уже работает. Правда, программа обучения еще в стадии разработки. Ведь многие знания уже не так обязательны для всеобщего обучения, можно просто ознакомить учеников с основами. Кто захочет, будет изучать дальше специализированно. Та же математика и геометрия в полном объеме необходима больше людям, которые будут потом заниматься инженерными работами. Да и сами помните, сколько всего не самого полезного нам пихали в головы при учебе в школе. Поэтому, чуть позже, мы будем заниматься программой более основательно. И не забывать, что ведь и взрослым нынче также необходимы новые познания. Мы считаем, что в нынешнем мире каждый свободный гражданин должен иметь две-три специальности, и в течение жизни их менять и постоянно совершенствоваться. Задачи перед нами стоят очень сложные, нашему новому обществу необходима гибкость. Замкнемся на касты, раздуем излишнюю специализацию, и общественное развитие остановится, а затем покатится по наклонной.

Люди слушали Михаила с неподдельным интересом, мысли он излагал правильные. Им и самим бы пришли они в голову чуть позже, но все-таки позже, и не так глубоко освещенными. Они чутко внимали человеку, который так видел их будущее. Большинство из сидевших в зале людей смотрели туда все-таки с тревогой и страхом, и вот пришел предводитель, который спокойно и внятно обрисовывал абрисы их дальнейшего развития.

— Я еще посоветовал бы, чтобы взрослые специалисты брали учеников для обучения — вдруг выкрикнул с места худощавый мужчина из оршинской делегации. Темные руки с черными ногтями выдавали в нем явно рабочего человека.

— Это вы правильно отметили — Михаил вопросительно посмотрел на рабочего.

— Машков Василий Николаевич — ответил за своего Русый — начальник ремонтного цеха у нас.

Машков же немного смешался, видно, не привык выступать публично.

— Мы еще мало знакомы, поэтому выступающим лучше сначала представляться — тактично вмешалась в разговор Ирина Вакульчик — от себя же добавлю, что идея с учебой хорошая, но как осуществлять ее на практике? У нас в поселках почти не осталось учителей, да и вообще людей с высшим образованием. Начальное образование мы еще сможем дать детям, а остальное…

— Я думаю, Ирина Николаевна, этот вопрос надо обсудить отдельно. В нашей делегации уже есть задумки создать что-то вроде школ-интернатов. Тем более что учеба может идти сессионно, то есть по два-три месяца. По примеру нашей молодежи уже можно сказать, что учатся дети сейчас не за пятерки. Они по настоящему рвутся к знаниям, и за месяц им вполне по силам пройти полугодовой учебный материал.

— Мы поняли ваше предложение, Михаил Петрович — с места встал Русый — Хотел бы от себя заметить, что у вас довольно таки нестандартное мышление. Наши товарищи ведь только начали задумываться о подобном, а у вас уже есть какие то свои наработки. Это прекрасно, что мы такие разные, ведь одна голова хорошо, а много — он обвел присутствующих взглядом — лучше. От лица же нашего анклава могу добавить, что мы ускоренно переделываем завод под вновь открывшиеся нужды. Так уж получилось, что наши люди больше рабочие и инженеры, чем аграрии. Поэтому мы решили не распыляться и сосредоточиться на технике и производстве. И если смоленским товарищам многое пришлось осуществлять самостоятельно, то в нашем округе сложилась более интересная ситуация.

Например Зубково изначально было сельским поселением, там много специалистов по сельскому хозяйству, имеются богатые сельхозугодия и остался скот. Товарищи из Шклова взяли на себя функции снабжения и транспорта, и я допускаю, что наши смоленские соседи возьмут на себя научную и образовательную миссию, тогда наш осколок человечества будет вполне жизнеспособен.

В зале одобрительно загудели. Коротко обменявшись репликами, делегации в целом согласились с выступлением Михаила Ивановича.

Следующей выступала глава Зубковского анклава Вакульчик. Она коротко рассказала об успехах и проблемах своих поселений. И ее остро интересовал вопрос с техникой, сколько она еще прослужит? Где брать в будущем топливо, как применять современную науку на полях. Людей осталось мало, а в ручную много урожая не насобираешь, да и без удобрений и правильного севооборота будет сложно поддерживать высокую урожайность. Иван Подвойский пообещал на отдельной комиссии сообщить идеи и наработки оршанских инженеров на этот счет.

Последним на совещании выступал Анатолий Тозик.

— Панове, я в целом согласен с представленными здесь планами. Образование и науку поддержу обеими руками, даже больше. Я привез в дар нашим смоленским друзьям найденные нашими поисковиками учебники и энциклопедии, а также много других полезных книг. У меня там — он кивнул в сторону двора — целая фура этого добра находится. От себя добавлю, что еще одним важным вопросом для нас является будущее нашего транспорта. Пока у нас в основном используется автотранспорт, но где мы завтра возьмем столько топлива для него? Наша команда, как вы уже знаете, начала понемногу использовать железную дорогу. Это достаточно сложно, но эффективно.

— Можете пояснить? — вмешался в разговор Николай, потом встал и представился — Николай Ипатьев, начальник механизированного двора анклава Капля.

— Николай, значит, мы коллеги. Ну, и вы представляете, сколько может увезти фура, и сколько добра влезает в обычный железнодорожный вагон?

— Вполне — кивнул Ипатьев.

— Понятно, что ездить по рельсам нынче достаточно сложно, но вполне реально. Мои люди уже очистили несколько железнодорожных веток и ведут работы дальше. Вот оршанские товарищи не дадут соврать, мы им привезли целых двенадцать вагонов угля. А это почти триста тонн! Одним составом, между прочим! Такого количества топлива им надолго хватит! И мы можем найти и привезти еще не один подобный состав, даже в Смоленск — Тозик посмотрел в сторону Бойко — А ведь есть еще и другие регионы, где добывали соль, тот же уголь, минеральные удобрения. Один, два эшелона смогут обеспечить наши анклавы надолго. Хотя и трудности по доставке, сразу оговорюсь, будут большие. Поэтому и проводить подобные операции необходимо совместно.

Бойко сразу понял, куда клонит шкловский глава, но вида не подал, только одобрительно кивал головой. Свой гешефт Тозик конечно же, получит, но и остальные не остаются в этом случае в прогаре.

— И так уж получилось — бывший бизнесмен продолжил — что Шкловские поисковики стали глазами и ушами наших трех анклавов, ведь мы единственные, кто осуществляет сейчас глубокие разведывательные рейды.

Михаил резко подался вперед, это было уже интересно — Анатолий Афанасьевич, у вас есть новые данные о выживших остатках человечества?

— Конечно же, что-то наши белорусские друзья уже знают, ну а самые последние новости я получил буквально сегодня утром.

Тозик коротко обрисовал картину нынешнего мироздания, в пределах исследованных местными жителями. На северо-запад километров на двести не было обнаружено ни людей, ни животных. За Витебском разведчики наблюдали птиц и встречали животных, пару раз видели следы пребывания живых людей, возможно в ту сторону стоит послать полномасштабную экспедицию. На западе поисковые группы подобрались к самому Минску, но бывшая столица Беларуси нынче представляла собой жуткое зрелище. Похоже, что здесь происходило что-то совсем страшное. На пригородных дорогах завалы из машин, по-видимому, было множество аварий. А в предместьях города прошелся сильный ветер, наблюдаются массово поваленные столбы, содранные крыши, разрушенные здания. Одна из поисковых групп попыталась все-таки проехать в сам город, но остановилась у полностью сгоревшего городского квартала. Впереди они заметили следы многочисленных пожаров, кое-где до сих пор виднелся дым. Следы выживших людей здесь найти не удалось, но пока не замело дороги снегом, Шкловчане попытаются зайти в Минск с севера. Больно жирная добыча там может ожидаться.

На юго-западе ситуация, наоборот, вполне обнадеживающая. В течение первых же недель там были обнаружены маленькие группы выживших людей, всего около ста человек. Большинство из них переселилось в анклавы побольше, но в паре деревушек, находившихся в районе Быхова, некоторые люди отказались уезжать. В основном это были пенсионеры, покидать свою родную землю они категорически не желали, хотя, может быть, на следующий год они переменят свое решение. От местных жителей Шкловчане услышали, что существует большое живое поселение где-то за Гомелем.

И вот сегодня утром поисковики сообщили об установленном контакте с иго обитателями. Поисковая группа Шклова встретилась и провела переговоры с белорусами из Славутича. Пока известно, что там собрались спасшиеся люди со всех окрестностей, и их более пятисот человек. Они также ведут активную разведку и налаживают новые связи. Командует там кто-то из бывшей администрации города, человек опытный и порядочный. А вот самое интересное из полученных новостей, что им известны выжившие с Украины. До наступления холодов жители Славутича обещали прислать свою делегацию для контакта. На разведку всего юго-востока нам сил пока не хватило, но уже можно понять, что выжившие люди кроме жителей наших анклавов есть, и значит, жизнь продолжается. Осталось только наладить связи и сотрудничество. А там…

Новости, сообщенные Тозиком, сильно обрадовали делегатов, настроение в зале сразу поднялось. Хоть за окном и смеркалось, ведь осенние вечера начинались рано, но в зале как будто солнце прошлось. Все сразу заулыбались, загомонили. На этой оптимистичной ноте решили первое общее собрание и закончить. Делегации потянулись к выходу, но Михаил задержался с главой Орши, надо было согласовать график последующих встреч. И когда Бойко вышел в коридор, то там уже никого из делегаций не оказалось, и куда идти, он представлял себе смутно. Тут его окликнул представительный мужчина среднего возраста со смутно знакомым лицом. Он широко улыбнулся, протянул руку и представился.

— Машеров Евгений Николаевич, я у Михаила Ивановича вроде как заместитель по организационным вопросам, правда официально это не обозначено, у нас формализм не приветствуется. Пойдемте со мной, время уже к ужину, а у нас есть для этого дела одно уютное местечко.

— Вот как? А я думал, что вы питаетесь только в столовой завода.

— Ну, по вечерам большинство людей сидит по домам, а вот свободные от семей и занятий люди ходят в бывшее кафе Арония. Там Ирина Станюта заправляет. Должно же быть место в поселке, где можно просто посидеть с друзьями, что-то вроде клуба. А у вас разве нет такого?

— Да как-то не до того было. Если какое мероприятие, то или в столовой, или в школе проводим, еще спортзал есть, библиотека недавно заработала.

— Ого, какие молодцы! У нас как-то проще, по рабоче-крестьянски — Евгений улыбнулся, улыбка была у него хорошая, располагающая. Сразу чувствовалось умение работать с различными людьми, и находить с ними контакты — Мы уже встречались с вами на банкете, но, судя по его размаху, вы не все смогли сохранить в памяти.

Михаил засмеялся, трудно было с таким умозаключением не согласиться. Идти им пришлось недолго, кафе располагалось прямо напротив ПАК. Оно было небольшим и уютным, здесь горел электрический свет, играла музыка. В небольшом закутке компания мужчин играла в бильярд, на другой стороне группа молодежи кидала дротики Дартса. Почти все столики были заняты, но от большого углового им махнули рукой. Там уже сидели Подольский, Коля Ипатьев и Иван Подвойский. Машеров пошел к стойке сделать заказ, забрав перед этим у Михаила пару зеленых талонов, пачку таковых им выдали на официальной встрече. Эквивалент местных денег, приравненных к киловаттам затраченной энергии. Только помешанные на технике люди могли придумать такое!

— Миша, поправить не желаешь здоровье — Коля пододвинул к другу бутылку с перцовкой и бадейку с овощным салатом — знатная вещица, рекомендую.

— Ну, если только стопку — согласился Михаил — а вы тут отдыхаете или?

— Или — коротко бросил Андрей Подольский — Мы тут с Иваном обсуждали будущие учебные заведения. Он, оказывается, тоже об этом задумывался, и если у нас есть специалисты по химии, физике, биологии, то здесь много технарей и умелых рабочих. Поэтому будет разумнее на базе Капли создать университет, а здесь же техникум с инженерным уклоном. У нас молодежи, желающей научиться техническим профессиям полно. А здесь нет химиков, люди с того же Зубкова всяким агрономическим премудростям не отказались бы подучиться, да и ферма у нас вполне передовая. Опять же с врачами в Капле лучше всех ситуация получилась, а в том же Шклове аж два стоматолога оказалось. Вот и нужно нам по-быстрому начать обмен знаниями, чего резину то тянуть? Первые классы необходимо открыть недели через две, пока снегу не намело, а уж к следующей зиме наладить весь процесс обучения обстоятельно. Хотя врачи могут ведь и летом учиться? Очень уж важная профессия по нынешним временам.

— Получается, дети всю зиму будут оторваны от дома — Михаил задумался.

— Почему? — удивился Николай.

— Ну, по снегу много не наездишься, снегоходы ведь ой как бензин жгут.

— Зачем снегоходы? А, ты же не в курсе — Ипатьев старший хлопнул себя по лбу — Мы днем еще с Ваней переговорили по этому поводу, и предложили использовать наши северные наработки — Каракатицы.

— Вы это серьезно?

— Михаил Петрович, мне Коля в целом идею объяснил, и она нашим очень даже понравилась. Нашему заводу вполне по силам подготовить к зиме снегоходный транспорт: несколько автобусов и экспедиционных машин. Да и грузовики можно вдобавок в тягачи переделать, будут сани сзади тянуть.

— А для большей безопасности создадим блокпосты по трассе — добавил Андрей — будут заодно и спасательными пунктами работать.

— Точно! — севший за стол Машеров вмешался в их разговор — Один постоянный блокпост нам точно необходим. Я думаю, его надо там же Комиссарово создавать. И связь у нас через него между анклавами постоянная пойдет, и на помощь могут всегда подскочить, да и просто трассу контролировать.

— Тогда считайте вопрос с обменом учащихся решенным, думаю, главы анклавов против не будут.

— Да, конечно же, Михаил Петрович, это ведь не только учеба. Молодежь общаться будет, заводить знакомства, связи, да, в конце концов, невест и женихов находить — присутствующие заулыбались, Машеров грамотно повернул беседу в нужную сторону — Зря улыбаетесь. Мир у нас теперь сузился, а это плохо. Мышление тоже постепенно становится таким же узким, менее глобальным, а дальше что?

— А это вы точно подметили, Евгений — Бойко подался вперед — Нам ведь заново надо наш мир теперь осваивать, здесь простор в мыслях потребен. Общение между собой для молодых будет полезным, так мы быстрее срастемся, и не будем чувствовать себя чужими, а наоборот, ощущать присутствие общей семьи, как некогда рода или племени.

— Ну, за это надо выпить — Николай был как всегда неисправим.

Им уже принесли горячее и закуски. Все было простым и вкусным, бульба с мясом и приправами, домашние разносолы, запеченная рыба и холодный морс.

— А откуда у вас мясо? — Николай подцепил аппетитный кусок и отправил его в рот.

— А когда вся эта суета с концом света началась, нашелся у нас один умный человек, предложил все мясо из магазинов и складских холодильников переварить в тушенку. Рецепт то простой, а получается просто вкуснятина, и долговечно. Автоклавы мы на заводе за два дня соорудили. А часть мяса даже закоптили, что-то завялили, тут нашлись умельцы и колбасы домашние набили. Не пропадать же такому добру! Шкловчане, к слову, мясо долго в рефрижераторных вагонах держали, потом нам его тоже на переработку и пригнали. У нас тут даже целый коптильный цех тогда образовался — Машеров ел с аппетитом наработавшегося за день человека — Ну а нам в свою очередь интересен опыт ваших складов длительного хранения. У Тозика вон всякого добра навалом, предложите ему помощь в этом вопросе.

— А нам интересен вопрос с консервацией техники — Ипатьев, хоть и выпил несколько рюмок, но о деле не забывал — столько ее бесхозной остается, у меня просто сердце кровью умывается, а ведь впоследствии все это богатство нам ой как пригодится.

— Мы этот вопрос тоже прорабатываем, вместе со шкловчанами — Подвойский сыто рыгнул и откинулся на удобное сиденье — у тех столько всякой техники нахапано, мама не горюй.

— Тогда давайте завтра утром на планерке и поставим проработку этих идей в план мероприятий — Бойко решил подвезти черту над обсуждением — все сразу не охватишь, будем работать постепенно.

Все живо согласились с атаманом и продолжили трапезу.

Следующий день прошел достаточно суматошно. Делегации разбились на комиссии, секции по интересам. Михаилу с утра устроили экскурсию по работающим цехам и близлежащим окрестностям. Оршанцы времени зря не теряли и завод Агропроммаш перестроили под новые нужды. Новые цеха, реконструированные старые, между ними крытые переходы из алюминиевого профиля, здесь очень заботились о сохранении тепла, а обогрев обходился нынче дорого.

Но местная котельная и одновременно мини-электростанция работала исправно. Рядом с ней находился цех, перерабатывающий обычный уголь в небольшие удобные брикеты. Громадные отвалы угля находились рядом, на станции. Завод уже даже расстроился несколько вширь, прихватив стоявшие рядышком склады и цеха Завода приборов автоматического контроля, чью котельную, собственно говоря, они и использовали. Тут же рядом находились две бензоколонки, превращенные сейчас в склады ГСМ.

Территория самого завода содержалась в чистоте, сразу чувствовалась хозяйская рука. Электричество и тепло экономили, не все цеха обогревались, где-то /например в кузнечном/и своего тепла хватало. Рабочие питались в небольшой столовой, по сменам, что уменьшало нагрузку на персонал, и позволяло использовать небольшое по площади помещение. Так же рачительно заводские обращались с электроэнергией. В полной мере использовались аккумуляторы, ведь и ночью вырабатывался ток, тогда их и заряжали, а днем использовали энергосберегающие и диодные светильники.

Сейчас же вокруг предприятия возводили основательный бетонный забор. «На всякий случай» — ответил коротко на вопрос Михаил Иванович. В прошлом этот завод производил множество видов сельскохозяйственной техники — прицепы, плуга, машины для посадки семян. Даже водонапорные башни на этом заводе делали, чем живо заинтересовали жителей Капли. Русый пообещал следующим летом заняться этим вопросом вплотную, ведь свой водопровод никогда не помешает. На ПАКе же производили станки, приборы, мебель и даже гвозди. Михаил подумал, что надо будет сюда прислать Серегу Туполева. Михаил Иванович показал и вновь созданные цеха: швейный, оборудование сюда притащили из стоявшей рядом исправительной колонии, авторемонтный — здесь будут переделывать машины на спиртовое топливо, хлебобулочный цех и коптильный.

После обеда погода подарила людям яркое солнышко, поэтому они решили прогуляться по жилому поселку, состоявшему из частных домов. Тут также не утихала стройка, старые покосившиеся избы заменяли новомодными коттеджами, перевезенными из других мест. В процессе строительства с умом использовался современный материал. Здесь постоянно работали две бригады строителей из Шклова. Бойко поинтересовался у бригадира, смогут ли они приехать в Каплю, помочь в обустройстве. Веселый и шустрый строитель пообещал этим же вечером дать ответ.

Сам Днепр не произвел на северянина впечатления, в этом месте он был похож на заурядную пригородную протоку в родном городе, или любую другую рядовую северную речушку. Широкая мощь Северной Двины или бесконечные плесы Пинеги, вот это другое дело! Белорусы даже немного обиделись на него, но когда Михаил в красках описал северные реки, то они были просто поражены просторами Русского Севера. К своему удивлению тут же на берегу гуляющие наткнулись на главу Шклова и Ольгу Туполеву. Оказывается, они только закончили обсуждение сотрудничества в области долговременного сохранения продовольствия и тоже вышли прогуляться. Анатолию очень понравились наработки нашего анклава, и сразу по окончанию переговоров, он решил прислать к нам своего заместителя для обмена опытом.

Ну и как толковый бизнесмен, Тозик сразу взял быка за рога, предложив до наступления зимы организовать в Каплю доставку железнодорожным транспортом необходимых нашему анклаву продуктов и оборудования, да того же угля! Их специалисты уже и маршрут разработали. Часть пути по данным их разведки была свободна, над остальными отрезком дороги необходима была совместная работа. А конечным пунктом разгрузки назначена станция Ракитная, от нее до Капли оставалось всего около тридцати километров пути. Михаилу план показался вполне разумным, и он попросил Ольгу составить список обмена, например шкловчане были не против свежих овощей и домашней консервации, а каплинские жители были заинтересованы в мясных продуктах.

Затем атаман двинулся на совещание инженеров и технологов. Вот тут царила совсем другая атмосфера. Спецы сидели, в большинстве своем, вооруженные ноутбуками и планшетами, сыпали всевозможными техническими терминами, нещадно смолили сигареты и дули растворимый кофе. Больше двух часов Бойко просидеть тут не смог, да и без него справятся, не маленькие. Когда он вышел на улицу и вдохнул свежий морозный воздух, то на него вдруг снизошло давно утерянное спокойствие. Да — эти дни будут суматошными, да — сложными, да — мозги в конце переговоров будут просто кипеть. Но это уже просто нормальная работа, не выживание, не лихорадочные попытки спастись и спасти, а просто обычная, хоть и очень тяжелая работа.

Этим же вечером в уютном уголке кафе к ним за столик подсели несколько молодых девушек. Это была, как оказалось, инициативная группа местных собирателей информации. Трое из четырех девушек оказались студентками столичных вузов, в родной Орше они были на каникулах, когда разразилась Катастрофа. А яркая брюнетка, чуть постарше их, с пронзительными синими глазами работала в те времена редактором в местной газете. Судя по всему, она и была негласным лидером этой группы.

Михаилу пришлось позвать на помощь Андрея Подольского. Во время разговора он то и дело замечал на себе заинтересованный взгляд Анастасии Тоцкой, именно так звали брюнетку. Взгляд горел знакомым по прошлому женским кокетством и был достаточно откровенным, Андрей тоже его заметил, и даже стервец подмигнул заговорщески.

Через полчаса беседа из деловой плавно перетекла в обычные дружеские посиделки. К ним за столик подсели освободившиеся от дел Николай Ипатьев, Витя Хазов и Валера Мурашевич. Девушки при виде молодых парней в полевом обмундировании сразу же приободрились. Молодежь тут же завязала оживленный разговор, разведчики живописали свои боевые приключения, а барышни восторженно внимали. Пока Михаил отходил к стойке, Виталий рассказал об их путешествии с Севера, да, видать, не забыл разведчик добавить густых красок, так как взгляд у девчонок на атамана стал просто восторженным, будто они увидели рядом с собой легенду из древнего эпоса. Атаман сразу почувствовал, что стал прямо бронзоветь в их глазах.

В кафе, тем временем, прибывали новые посетители. Сегодня была суббота, рабочий день был короче, хотя многие люди и воскресенье для работы прихватывали. В помещении стоял обычный гул, присущий для такого рода заведений. Люди разговаривали, где-то раздавался веселый смех, играла негромко музыка. В дальнем углу раздвинули столики, и образовалась небольшая танцевальная площадка. Неожиданно Михаил услышал у самого уха мягкий голос — Объявили белый танец, атаман, не потанцуете со мной?

Рядом стояла, чуть кокетливо нагнувшись, Анастасия. Она лукаво смотрела на прославленного атамана, чуть игриво подняв левую бровь.

— А станцую! Такой красотке грех отказать — поддержал он неожиданную инициативу.

Они прошли на площадку и встали лицом друг к другу. Играла медленная композиция, времен еще Михайловой молодости. Он обнял партнершу за талию и начал неспешный танец, на них с любопытством оглядывались другие пары.

— А вы интересный мужчина — Настя искоса посмотрела на него — не знала, что в обычной жизни встречаются еще такие. В нашем анклаве обошлось как-то без героических подвигов, сплошные банальности эпохи выживания.

— Забудьте, что Витек вам наговорил. Присочинил, небось, там с три короба.

— Даже если отбросить лишнее, то и оставшиеся приключения тянут на хороший Голливудский боевик. Смелый и решительный лидер прокладывает путь сквозь орды мутантов и бандитов. Вы — настоящий Мачо!

— А вы, надо полагать, охотница за мужчинами? — Михаил выразительно посмотрел на открытый вырез в блузке молодой женщины. В нем хорошо просматривался не маленького размера бюст, высоко поднятый специальным модным лифчиком. Настя заливисто рассмеялась.

— Можно сказать и так, хотя я больше люблю информацию. Просто так уж в жизни получается, что мужчины чаще ею обладают, впрочем, как и женщинами — она опять лукаво усмехнулась.

— Ну, если вы такая информированная девушка, то знаете, что у меня есть жена и двое детей.

— А разве Цезарю не позволено то, что не позволено обычному легионеру.

— Ого, куда вас занесло! Знаете Настя, Цезарь то власти всю жизнь добивался, а мне же пришлось ее просто подобрать. Мы разные сущности, но это разговор длинный. А сегодня я очень устал, и спасибо за танец, давно не общался с такой очаровательной молодой девушкой.

Михаил довел девушку до стола и попрощался со всеми. Там уже широко расположилась полностью молодежная компания, и он понимал, что ему здесь не место. Всему свое время, свою молодость он не пропустил, выпил до дна все ее прелести, поэтому не стоит печалиться о ней. А просто жить дальше в ногу со своим временем.

Следующие два дня прошли очень напряженно и плодотворно. И в самом деле, мудра поговорка — одна голова хорошо, а две лучше. Приехавшим с разных мест делегатам удалось обсудить многие проблемы, найти пути их решения и выложить конкретные предложения. Что-то они решили реализовывать немедленно, что-то отложили на потом. К этому времени из Зубково вернулись Ружников и Мамоновы. Приехала с ними и повеселевшая, брызжущая энергией Огнейка. Выглядели все весьма довольными. Пелагея сводила атамана к своему треку, где с гордостью показала визжащий от возбуждения выводок поросят.

— Будем к следующей осени с мясом, Михаил Петрович. Кормов у нас полно, можно опорос за опоросом откармливать, а там и телки пойдут, курочки, кроли. Дети точно с мясом будут. Местные обещали еще диких кабанов в лесах половить, чтобы скрестить с домашними. Они также говорят, что на юго-западе много птиц в живых осталось. Видимо «проплешин» энтих богато в той стороне насыпало.

Михаил сразу же вспомнил нашумевший среди жителей Орши отчет Максима Каменева. Макс с самых первых дней занимался изучением Катастрофы, сгубившей все человечество. Рисовал схемы, опрашивал подробно всех выживших. Бывало, что еще по дороге сюда, просил остановить караван и бегал вокруг по лесам и полям, изучая там что-то только ему известное. Теперь же у Каменева накопился самый богатый материал о катастрофе, и он решился поделиться им с людьми, принимающими решения.

В докладе он предположил, что причиной катастрофы стало наткнувшееся на Землю неизвестное излучение, природного или искусственного характера. Оно погубило практически весь животный мир и человечество, не затронув совершенно растительный мир. Но на земную поверхность излучение пришло неравномерно, остались в нем невидимые дырки, он обозвал их «проплешинами». Эти проплешины шли очень неравномерно, где-то густо, где-то очень редко. Идут они полосами чуть наискось от меридиана, грубо говоря, с северо-востока на юго-запад. Размеры проплешин от ста метров в диаметре, до почти километра, в основном двести-триста метров. И если на севере они имели овальную форму, чуть сплющенную в виде капли, то ближе к югу они становились более скругленными.

Большинство из известных им выживших людей находились в одной широкой «полосе везения», простиравшейся от Белого моря до Украины. Вполне возможно, что в этой полосе могли выжить множество людей, и в ближайшие годы стояла острая необходимость их поиска и установления контакта, ведь люди, это главное богатство нынешнего мира. Если севернее Архангельска была в основном незаселенная местность и океан, то в более южных районах могло спастись множество людей. Известные же нам человеческие анклавы Подмосковья не попадали в нашу полосу, образуя собственный «пояс выживания». Между этими полосами простирались триста-четыреста километров полного безлюдья. Но информации по этой соседней восточной полосе было пока мало. Каменев хотел еще что-то добавить в конце доклада, но Михаил перехватил встревоженный взгляд Складникова, и секундное замешательство Каменева. Видимо, у них была какая-то своя договоренность. Позже, в последний день, на собрании глав анклавов и начальников служб безопасности, все прояснилось.

На этой, последней из проходивших в эти дни, встрече решался очень серьезный вопрос — О безопасности их поселений. Настоял на этой встрече лично Бойко. Так уж получилось, что их анклав был самым сильным в военном плане, и они обладали самой большой информацией об угрозах с внешних границ анклавов. Складников донес до слуха атамана подслушанный случайно разговор двух оппозиционно настроенных в прошлом белорусов — «Опять эти клятые москали войну к нам принесли». И это уже было совершенно не смешно, как и в прошлой жизни, основным источником проблем являлась все та же Москва. По поручению атамана доклад о творившемся в Подмосковье и других ближних городах беспределе делал полковник КГБ Складников. Именно так Михаил его и представил собравшимся. Среди старшего поколения комитетчики еще имели авторитет, а у Мартын Петровича еще ко всему прочему имелся практический опыт в столкновении с новой угрозой в мире, возникшем уже после Катастрофы.

Складников без утаек обрисовал положение, сложившееся на данный момент в Подмосковье. Многие факты и сам Бойко услышал от него впервые, все-таки старый особист не утерял профессионализм. Он дотошно опросил всех участников событий, свел факты воедино и сделал глубокий анализ. По его словам выходило, что где-то в районе подмосковного Ногинска располагалась база секретной службы Космических войск России, в их задачу входило обеспечение безопасности Центра контроля космического пространства.

Небольшая, но хорошо вооруженная силовая структура этой спецслужбы оказалась вне зоны накрытия «поражающего воздействия неизвестного излучения». «Во, загнул, полковник» — Михаил был просто восхищен его формулировкой.

Каким-то образом на учебной базе космической спецслужбы велись занятия для частных охранных структур, и возможно, боевиков националистических организаций. Мутная какая-то контора на деле оказалась. Может, она и к космосу отношения не имела, а была изначально заточена на политику, в той, демократической России, это обычное дело. Буквально с первых дней после Катастрофы все бойцы вышеуказанных структур оказались объединены под общим командованием. Позднее к ним примкнули уцелевшие сотрудники правоохранительных органов и личности криминального мира.

Возникшая в итоге вооруженная группировка сразу же занялась поиском выживших остатков человечества. Только ее целью было не спасение людей, а использование их в качестве бесправной рабочей силы. Всевозможные специалисты и профессионалы использовались по назначению, а офисный планктон занимался грязной и тяжелой работой. Женщины были вообще лишены всех прав, зачастую, использовались для сексуальных утех бойцов группировки. Чтобы рабы подчинялись беспрекословно, охранниками применялся жесткий прессинг, широко в ходу было насилие, избиения людей и посадки в карцер. Выживших, изначально оказавших сопротивление, без жалости убивали, непокорные новым властям были совершенно не нужны. Новоявленных рабов сгоняли сначала в фильтрационные лагеря, откуда они распределялись в рабочие поселения, находившиеся под круглосуточной охраной. Там же вербовались новые охранники и боевики. Новичков-охранников сразу повязывали кровью, чтобы не было пути назад. В данный момент эта «космическая банда» была самой главной силой в Подмосковье. Анклавы выживших в том районе или шли с ними на сотрудничество, или просто уничтожались.

Присутствующие в зале внимательно слушали Складникова и лица их на глазах мрачнели. Новости были неутешительными, да и просто шокирующими! Михаил Иванович Русый был просто взбешен — Кто дал им право так поступать с людьми! Это же настоящий фашизм, мы на своей земле уже нахлебались такого в прошлую войну. Там, в Москве, что совсем с ума посходили?

— Спокойнее, Михаил Иванович, мы ничего изменить пока не можем — посмотрел укорительно на шефа Иван Дубков, глава Оршанской службы безопасности, коренастый пожилой дядька из отставных военных — Меня лично удивляет быстрота действий этих «космонавтов», их продуманность и слаженность. Они ведь очень грамотно выставили кордоны на дорогах, где выжившие могли двигаться, и сразу же стали вести разведку в окрестностях. Похоже, у их руководства был доступ к закрытой для нас информации. И опять же, соседство государственной спецслужбы и националистов. Это меня просто поражает.

— Иван Сергеевич, зная суть эрэфных правителей, меня как раз это и не удивляет — вмешался в разговор Бойко — там же наверху практически не было порядочных людей. Чего тогда удивляться такому симбиозу?

— Политика дело грязное — протянул Тозик, не вставая с места.

— А вот с этим я не согласен — неожиданно эмоционально ответил ему Бойко — таковой ее делают люди с грязными помыслами: власть, деньги, унижение подчиненных, всевозможные извращения, вот их императив. Такие мерзавцы обычно и вскарабкиваются на олимп власти, оставляя на своем пути грязные следы.

Глава Шклова удивленно посмотрел на Михаила, но промолчал. А атаман Капли продолжил — Теперь вы видите, какие реальные угрозы у нас имеются с востока. Пока нас спасает расстояние, но что будет дальше, я не знаю, но считаю, что мы должны быть готовы к отражению любого нападения. Поэтому наш анклав выделяет время и средства на содержание военизированной команды и всеобщего ополчения.

— А не слишком ли вы увлеклись, атаман? Такой милитаристский перекос в хозяйстве нам дорого обойдется, вспомните чем Союз закончил — спросил выступающего Тарас Ступка, глава охраны Шклова.

— Свобода нам дороже, Тарас Олегович. Мы готовы за нее и пояса подтянуть, если понадобится.

— Все ли будут с этим согласны?

— У нас — подчеркнул голосом атаман — все решается сообща.

— Ну да — криво ухмыльнулся Ступка — а несогласных вы просто вешаете или выгоняете, как же, наслышан.

— От выгнанных нами прихвостней Пачина? — уже зло сощурился Михаил. От него не ускользнул недобрый взгляд, брошенный Тозиком, на своего безопасника. Похоже, они оба представляют разные группировки в городе — А они точно вам рассказали всю правду?

— Эти прихвостни, Михаил Петрович, в прошлом уважаемые и известные люди! — ввязался в пикировку Ступка. По залу прошел легкий шелест, ситуация накалялась.

— Это где они уважаемые? — Бойко привстал с места и негодующе смотрел на охранника — Даже в той жизни большинство из этих столичных тунеядцев среди нормальных людей вызывали только рвотный рефлекс. А в нынешнее время мы уже успели на них насмотреться, да и ваши товарищи тоже. Эти подонки не захотели участвовать в жизни поселения, отказывались работать, хотели и дальше продолжать жизнь иждивенцев. А затем косвенно помогали банде во главе с Пачиным устроить мятеж. А также я совету главам наших анклавов прикинуть — Михаил внимательно осмотрел сидящих в кабинете и резко повысил голос — всем ли им понравится, когда на вас устраивают засаду как на дикого зверя!?

Никто не ответил на его резкий вопрос, а Ступка даже как-то ужался в своем кресле от брошенных на него осуждающих взглядов. Михаил, тем временем, продолжил, обращаясь уже к Тозику.

— Анатолий Афанасьевич, вы крепко подумайте, нужны ли в анклаве такие поселенцы? Как бы вам это потом боком не вышло.

Тозик понимающе взглянул на Михаила, в его глазах мелькнуло одобрение.

— Теперь отвечу на выпады относительно проведенного нами наказания преступников. Во-первых, во все времена считалось, что наказание должно быть неизбежным, иначе общество свалится в кровавый хаос. Во-вторых, мы провели качественное следствие, в котором участвовали настоящие профессионалы. И, в конце концов, судьба преступников решалась на самом настоящем суде перед всеми жителями поселка. Да, это было жестоко, по меркам прошлого мира, но это было справедливо. И вот за эту самую справедливость я готов глотку любому перегрызть.

Атаман выступал очень эмоционально, даже жестикулировал, чем изрядно удивил сидевших в зале руководителей анклавов. Они привыкли в эти дни видеть перед собой спокойного, рассудительного предводителя самой интересной части мира выживших людей. А теперь перед ними предстал настоящий атаман, свирепый и воинственный.

— Михаил Петрович, у вас достаточно интересный взгляд на происходящее — Русый, наконец, решился взять ведение собрания обратно в свои руки — И мне, честно говоря, импонируют порядки в вашем анклаве. Они и в самом деле более честные и порядочные, чем были в нашем обществе в прошлом.

— А кто мешает вам установить такие же? — Бойко опять обратил на себя все внимание собеседников — Панове, вы же и есть власть. Люди в нашей суровой обстановке не станут доверять проходимцам, а значит, если вы до сих пор остаетесь руководителями, то облечены доверием своих граждан, и наделены всеми соответствующими полномочиями, подумайте крепко, как распорядится ими. Мы ведь строим новый мир, и сами устанавливаем в нем порядки. Я считаю, что общество без справедливости недолговечно, и с самого начала обречено на потрясения и конфликты. Поэтому и подмосковных рабовладельцев впереди ждут большие проблемы. У них под ногами нет твердого основания, самой историей доказано, что рабовладельческое общество всегда проигрывает миру свободных людей. А мы можем использовать в своей деятельности то огромное богатство, ту мудрость, накопленную за тысячелетия человечеством. Идеи и мысли лучших, передовых людей цивилизации.

— Ох, Михаил Петрович, если бы это было так просто, жили бы сейчас при коммунизме — ответил за всех Иван Дубков.

Несмотря на его скептический тон, Бойко увидел в глазах сидевших здесь людей тень сомнения. Завеса будничных забот немного спала с их глаз, и эти далеко не глупые, опытные руководители заглянули чуть дальше, в будущее. Не зря, значит, он здесь распинался, зародил все-таки в них зерно сомнений. А вот теперь его и полить надобно.

— А никто и не говорил, что будет просто. Жизнь пройти, не поле перейти. Есть у русских такая поговорка. А если по существу нашей сегодняшней встречи — давайте все-таки усилим меры безопасности. У того же Анатолия Тозика есть отличные команды поисковиков. Думаю, им не помешает стажировка в нашей разведкоманде, все-таки ею руководит профессиональный военный. Ну и остальным дорога не заказана, панове, присылайте свои десятки на обучение. С оружием сложнее, мы сможем помочь только в вооружении одного взвода, больше дать не можем, самим надо искать армейские и милицейские склады. Ведь в Беларуси, если память мне не изменяет, была очень хорошая армия.

— Это вы точно заметили, Михаил Петрович, только вот руки пока не доходили.

— Так организуйте с людьми Тозика поиски. Мы также в этом поможем. Есть у вас какие наметки?

— Имеется пара местечек на примете — ответил с места глава Шкловского анклава.

— Тогда давайте, так поступим. С нами в Каплю пусть сразу поедут ваши безопасники. Мы им выдадим необходимое вооружение, и согласуем наши планы.

— Получается, ваш анклав уже ставит нам условия? — сощурился нехорошо Ступка.

— Мы в этом плане сильнее и опытнее — пожал плечами Михаил — у вас, сколько людей в вашей команде, имеющих реальный боевой опыт?

Командир охраны шкловчан стушевался — У нас мирная республика, такого опыта было не треба.

— Вот вы сами и ответили на свой вопрос, и давайте на этом закончим бесплодные дискуссии — Бойко осмотрел присутствующих — Еще будут какие вопросы?

— Михаил — неожиданно заговорила Ирина Вакульчик — военные вопросы я оставлю мужчинам, у них опыта больше, а меня больше волнуют проблемы правопорядка. К счастью у меня после катастрофы в живых осталось достаточно людей из органов внутренних дел. Вот Друзь Степан Николаевич — она кивнула в сторону сидевшего рядом моложавого, подтянутого мужчины — начальник Зубковской милиции, с самого начала навел у нас порядок, потом Анатолию Афанасьевичу сильно помог.

Складников внимательно слушавший ее, заметил — Может тогда Степан Николаевич сам и задаст интересующие его вопросы.

— Гхм, мне просто интересен ваш опыт — Друзь не привык выступать на публике и выглядел несколько смущенным — мы тут как-то привыкли, что у нас существует милиция, а у вас по слухам какой-то шериф, патрули. Как в Америке, право.

— Если вам проще, то считайте его просто участковым — засмеялся полковник — тем более что он ваш коллега, опер из уголовного розыска и, кстати, наполовину белорус.

— Ах, вот оно даже как — певуче протянул милиционер — любопытно. К чему тогда такое название?

— Да мы подумали, что полномочия начальника нашей правоохранительной службы больше напоминают работу американских шерифов. Вот так и назвали. Все-таки слово милиция изначально подразумевалась, как вооруженный отряд народа. Ну а названия типа околоточный, урядник это уж больно нафталином отдает — Бойко снова занял все внимание сидевших — У шерифа в штате два помощника, он следит за порядком в поселениях, контролирует патрулирование, осуществляет досудебное следствие. Да и вообще за общим порядком наблюдает, может даже замечание по уборке в общественном месте сделать.

— Интересный подход — Друзь задумался — и, пожалуй, самый правильный на сей момент. Хотелось бы обменяться опытом с коллегой.

— Ну, тогда в ближайшее время наш шериф вас и посетит с визитом. Надо и в самом деле наладить отношения, да и к нам в гости всегда милости просим. Мы уже согласовали установку дежурного блокпоста, и в самое ближайшее время он заработает на постоянной основе.

— Тогда на этой дружеской ноте можно наше совещание считать закрытым? — Русый на правах хозяина решил закончить дискуссии, уже вечерело.

По пути в гостевой домик Складников решил немного пожурить Бойко.

— Не надо было так резко разговаривать с ними, Михаил, временами вы все-таки перегибали палку. Руководители, они ведь люди обидчивые.

— Ничего, перебьются — залихватски ответил на поучения довольный совещанием Михаил — а вы-то главного и не заметили, Мартын Петрович.

— Как вы командование на себя перетянули? — сверкнул тот глазами — Вот тут как раз ловко сработано, хотя, на мой взгляд, некоторая лирика была не к месту.

— Вы не правы, полковник, это не лирика — это серьезно. И мы будем вбивать в головы людей эту лирику повсеместно.

— Атаман, вы это всерьез? — Складников остановился и ошеломленно смотрел на своего нынешнего командира.

— Даже очень, Мартын Петрович. Ибо в этом, наше будущее.

— Ой, ли? — покачал головой убеленный сединой гэбист — Все ли будут с этим согласны? Вы же знаете людей, их настоящую натуру.

— А их и спрашивать не будем. Вы что, до сих пор не понимаете нынешних реалий, полковник? Мы можем писать с чистого листа, когда еще выпадает такой шанс. А натура? Натура у людей разная, согласен. Но побеждать в новом мире будут новые люди! Тем, кто не согласен, придется уйти с нашего пути.

— Боюсь, некоторые главы не захотят так легко расстаться с властью.

— Какой властью, полковник? Вы что, заметили у кого-то из них настоящую власть? Это Я здесь власть — Михаил остановился и смотрел Складникову прямо в глаза — Здесь только у меня есть настоящая власть! И чем скорее это поймут остальные, тем проще им будет!

Не дожидаясь ответа от ошарашенного полковника, он продолжил свой путь. На душе было совершенно спокойно, его вдруг охватила уверенность в своей правоте, и больше не терзали сомнения. Он нашел свою дорогу в этом странном мире, и сворачивать с нее не собирался.

В гостевом доме тем временем наблюдалась предотъездная суета. В их комнате Коля Ипатьев и Витя Хазов упаковывали вещи в дорожные баулы защитного цвета. Командир разведгруппы выезжал на маршрут уже ночью, а Николай должен был еще смотаться в Шклов и принять там груз. Михаил, проводив друзей, также занялся подготовкой к отъезду. Проверил рации, амуницию и оружие, вызвал Ольгу Туполеву и еще раз прошелся ней по спискам. Дочка жила вместе с Туполевой, у женской половины делегации сегодня была собственная программа.

Закончив необходимые приготовления, Михаил решил перекусить. Так как заветные зеленые талоны кончились, пришлось отправиться в общую столовую, хотя и там кормили вполне достойно. Но у выхода из домика атамана ожидал сюрприз в лице Ирины Вакульчик. Одетая в импозантный пуховичок, с неизменным громилой за спиной, она ожидала явно его. Яркая радушная улыбка истинной селянки на мягком овале лица могла расположить к себе самого черствого мужчину.

— Михаил Петрович, не поужинаете со мной?

— Всегда рад общению с интересной женщиной — ответил игриво Михаил — Хотя обычно это мужчины делают подобные предложения, но бог с ними правилами. Есть, правда, одна маленькая проблемка, талончики заветные за эти дни все извел, придется к хозяевам забежать.

Ирина звонко засмеялась — Ну право, Михаил Петрович! Неужели вы думаете, что вам в любом здешнем заведении откажут в кредите?

— Да, как-то даже не подумал об этом — растерялся Бойко.

— Ох, уж эти властители дум и народов, все как дети! — смех у красивой белоруски был приятным.

— А ваша тень всегда будет с нами? — Михаил кивнул в сторону стоявшего рядом громилы и галантно подал руку даме.

— Вася то? — она подозвала своего телохранителя — Будьте знакомы, это мой троюродный племянник Василий Вакульчик, не смотрите на его внешность, добрейший души человек, мухи не обидит.

Михаил подал осторожно свою руку, та просто утонула в огромной ручище силача, а глаза у Василия и в самом деле были добрые. Что, в прочем, не удивило атамана, многие сильные люди в жизни добродушны и безобидны. Если их родных не трогают, конечно.

В кафе сегодня было малолюдно, цеха завода, в свете прошедших переговоров, оказались буквально завалены срочными заказами, народ работал по 12 часов в день. Вакульчик подошла к стойке бара и о чем-то быстро переговорила с хозяйкой, время от времени кивая в сторону атамана.

— Может, перейдем на ты, так будет проще общаться — предложил Михаил, когда глава Зубково присела за столик, находившийся в дальнем полуосвещенном углу. Ее молчаливый охранник остался снаружи.

— Конечно же, Миша, сама хотела предложить — Вакульчик с интересом взглянула на атамана. «А взгляд то у нее, что лазерный сканер»- заметил тот.

— Хотелось бы все-таки узнать, в чем причина этого неожиданного рандеву? А то у меня возникло такое чувство, что я начинаю пользоваться среди женской половины населения бешеным успехом, как какая-то поп-звезда.

— А — снова засмеялась Ирина — ты про эту грудастую вертихвостку?

— Да не только — Михаил почесал подбородок — просто замечал уже не раз недвусмысленные взгляды со стороны местных женщин. А я как-то уже вышел из юношеского пламенного возраста, да и по жизни никогда волокитой и бабником не был.

— Ох, кокетничаете, Миша — женщина приняла из рук хозяйки два бокала с какой-то синей жидкостью — попробуйте, фирменный коктейль здешнего заведения. Ну а если серьезно…. Для женщин не всегда главное возраст и красота, они любят сильных, отважных, победителей. А ты просто со стороны себя не видишь — она наклонилась вперед и пристально посмотрела в глаза мужчине — Я как увидела тебя, то сразу сравнила с остальными нашими. Они обычные птицы, пускай и важные, а орел здесь только один, ты. Мужчины не умеют обращать внимания на мелочи, а мы, женщины, с детства на это заточены. Есть в тебе что-то такое… Честно говоря, я бы сама тебе отдалась прямо на этом столе и с большим удовольствием.

Михаил буквально поперхнулся вкусным напитком.

— Осторожней, атаман! — Ирина снова захохотала. Глаза же ее показывали, что она отнюдь не шутит — Я же понимаю, что это невозможно…. Пока.

— Опасная вы женщина — мужчина посасывал коктейль, ему требовался перерыв. Такого поворота в разговоре он никак не ожидал — А вот и ужин.

Неизвестно, что там наговорила Вакульчик, но доброжелательная хозяйка кафе на прощальный ужин «в качестве презента» выдала просто потрясающее меню. Сначала им подали горшочек с жюльеном из белых грибов, потом сочного, жареного на вертеле, кабанчика вкупе с острым натертым хреном, к этому мясному объедению прилагалась запеченная картошечка со свежим укропчиком, и еще теплый, изумительно пахнущий каравай хлеба и бутылка выдержанного Бордо. Гости сначала отдали должное яствам, а потом, сыто откинувшись на сиденья, потягивали вкусное благородное вино с теперь уже недостижимых французских виноградников.

— Уф, давно я так не едал, повар здесь просто творит чудеса — Михаил был сыт и доволен. В этом уютном заведении все нынешние заботы как-то сразу отошли на задний план. Приятная обстановка, вкусная еда, красивая и умная женщина напротив, что еще можно желать в жизни?

— Знаешь, Михаил — Вакульчик наконец-то начала серьезный разговор — поначалу ты показался мне холодным, расчетливым лидером, который только и может действовать в нашем жестоком мире. Потом я увидела горячего и эмоционального атамана, который проломится сквозь все преграды, прямо как в старинных былинах.

В разговорах от твоих людей я услышала потрясающие истории, как будто сошедшие со страниц приключенческих романов, а сегодня, неожиданно для себя, увидела яркого темпераментного романтика. И вот как мне тебя после всего этого оценивать? Я же хорошо разбираюсь в людях, но здесь — женщина покачала головой — в полном замешательстве. В тебе как будто бы живет несколько человек.

— Интересный ты описала расклад, Ирина. А почему романтик — это плохо? Я вообще не понимаю, почему люди считают настоящих романтиков какими-то хлюпиками и слабаками. По мне, так романтики это лучшая часть человечества, они создают прорывы в сознании, двигают вперед науку, искусство, человечество. Они бывают странными, необычными, часто не от мира сего, возможно, это и создает обманчивое впечатление о них, как людей неумелых. Помните «Алые Паруса»? Ведь Грей был настоящим морским волком, прошел через суровую школу мореплавания, повидал в жизни много людской грязи, но все равно в душе оставил место для романтики. И добыл-таки для своей любви алые паруса! Настоящий романтик стоит крепко на земле, он быстро умеет по ней передвигаться, он умеет заработать себе и семье кусок хлеба, но никогда не забывает, что нужно смотреть не только под ноги, но и почаще поднимать глаза к небу. Человек пришел сюда с неба, и он вечно туда же и стремится!

Ирина задумчиво покачивала бокал с красным вином. Когда она подняла глаза, то Михаил увидел в них настоящее смятение. Это несколько удивило мужчину, но вида он не подал.

— Знаете, Миша, такие слова воспринимаются обычно в нашем мире как слабость.

— В каком нашем, Ириночка? — Бойко обвел руками пространство — Вот он, наш мир! Мы сами его строим, и так строим, как хотим! Как вы все этого понять не можете? Я уже устал вам объяснять очевидное.

Женщина залпом допила вино и вопрошающе взглянула на Михаила. Тот нагнулся к женщине вперед и через стол взял ее маленькие ручки в свои.

— Ирина, прислушайтесь к своему уже забытому вами зову своей юности. Ведь вы читали хорошие светлые книги, смотрели умные фильмы. Мы же росли почти в одно время, помним его и с хорошей стороны. Мы ведь и в самом деле хотели что-то изменить в нашем несовершенном мире. Я понимаю, что потом наши мечты и идеалы растоптали обычные барыги в погоне за властью и золотом, но в нас самих то человеческое еще не до конца умерло?

Он пронзал взглядом женщину и понемногу маски, которые она привыкла носить, спадали с ее милого лица. Оно даже как бы разгладилось и помолодело, губы жили своей жизнью, а в глазах, в самых их краешках застыли слезы. Ирина неожиданно резко вырвала свои руки, и выпрямилась на сиденье.

— Вы опасный человек, атаман — голос белоруски стал холоднее градусов на двадцать — у вас есть потаенный дар залезать глубоко в душу непрошеным гостем.

— Я не навязываюсь, Ириш — Михаил уже совершенно спокойно откинулся на сиденье — Я предлагаю. И вы, похоже, уже поняли с кем на этой территории можно иметь дело и договариваться. Но все-таки — он опять нагнулся к ней поближе — хочу вам посоветовать, поглядывайте почаще на небо.

Он замолчал, она также сидела молча, хотя ее глаза уже ответили ему. Теперь у него есть один верный союзник в здешних местах. Женщины… они обычно вернее. Их затянувшееся молчание прервал несколько развязный голос главы Шкловского анклава — А я заискался вас, Михаил Петрович. И оказывается, нашего атамана благородная донна перехватила и увела на романтичное рандеву.

Видимо, взгляд Вакульчик оказался красноречивей слов, поэтому Тозик не стал развивать дальше эту тему, а просто пододвинул стул и шумно уселся за стол. Он жадно осмотрел его богатое содержимое.

— Ох, ничего себе Марийка вам угощенье выкатила, просто царское. Разрешите, а то с утра не емши. Все дела, заботы.

— Да, пожалуйста, Анатолий Афанасьевич. Сейчас попрошу, чтобы чистую посуду принесли. А я, панове дорогие, вас покину, машина уже заждалась. Приятно было иметь с вами дело. Еще свидимся!

Михаил также встал с места, чтобы довести даму до стойки, там галантно помог одеть ей пуховик и приложился к пунцовой щечке. Уже у дверей он поймал благодарный взгляд сельской хозяйки. Тозик тем временем заказал графин местного пива, и не торопясь, нарезал на толстые куски кабанчика.

— Вы очень удачливы, Михаил. Даже наши лучшие женщины у ваших ног.

— Думаю, нам можно спокойно перейти на ты.

— Очень хорошо, может, тогда по стаканчику опрокинем?

— Можно, только я свое буду допивать.

— Да без проблем. Мы тут, Михаил, люди больше простые — Тозик одним махом выпил пиво и смачно закусил мясом с хреном — обходимся без политесов. Это в столицах, раньше бывало, надо было что-то из себя изображать. Особенно любили такое эдакое ваши россиянские деловые люди. Помню, еще недавно в малиновых пиджаках ходили, надевая их прямо на спортивный костюм. А глянь, уже новые аристократы! Угу, и приличные такие, пока не напьются.

Анатолий рассмеялся, по всему было видно, что настроение у него хорошее.

— Анатолий, надеюсь, наши встречи прошли не напрасно? — Михаил решил сразу приступить к делу. Две очень важные встречи за один вечер, неплохой итог для последнего дня поездки.

— Ну, как сказать — Тозик отодвинул тарелку — в принципе, все эти дни прошли полезно и насыщенно. Мы, я имел в виду, наш анклав, давно хотели предложить расширение сотрудничества, а тут такая оказия образовалась. Хотя вот сегодняшний день, честно сказать, поверг меня в смятение. Конечно, спасибо тебе, что поставил на место Ступку. У этого свидомого хохла иногда мозг клинит от неприятия москалей. Но, к сожалению, пока приходится его терпеть.

— Пока?

— Иногда в жизни надо идти на компромиссы. Да и парень он, в общем-то, неплохой, порядок у него в команде железный. Просто забегает он временами впереди паровоза, жизнь еще не обламывала. Вот теперь, после твоей отповеди, немного задумается.

— И много таких впередибегущих у тебя в хозяйстве?

— Да есть трохи — Анатолий засмеялся — Ну а если серьезно, коллектив наш уже устаканился. Каждому нашлось нужное дело, по душе. А если дело есть, то дурью маяться некогда, работы ведь кругом невпроворот. Да и народ у меня собрался больше работящий и инициативный. С этим полный порядок, мы — белорусы вообще вкалывать всегда умели.

— Это я знаю. Очень трудолюбивый народ, не везло только вам в истории. То одна беда, то другая. Я, честно говоря, рад со всеми вами сотрудничать. Не знаю, что там с украинцами в дальнейшем выйдет, больно у них гонору много.

— У тебя получится, ты ведь и так украинец по отцу.

— Ага, а по прадеду и серб. Большая была страна, много в ней всякого народу переплеталось.

— Угу — согласился Анатолий, отправляя в рот хороший кус жареной свинины. Минут через пять, когда собеседник хорошенько перекусил, наконец, раздался долгожданный вопрос — Поражаешь ты меня, Михаил. Такую идейную речь сегодня завернул, аж даже меня проняло до пяток. А шкура, я скажу тебе, у меня толстая, как у носорога.

— А это не просто речь, Толик, это программа — Михаил посмотрел прямо в глаза собеседнику.

— Серьезно?

— Серьезней некуда.

— Ты снова меня удивил — Тозик махом опрокинул в себя стакан с пивом, потом перевел дух и добавил — Хотя Миша, может ты и прав. Испортились в том мире людишки, ой испортились. Вот и тряхануло нас по самое не балуй, и ведь даже после всего этого ужаса им все равно неймется. Поглядел я на твой подарочек, в виде москвичей. Тьфу, а не люди. Как ты их, такую толпу, еще и вытерпел то? Хотя подожди, все равно я тебя недопонял, коммунизм, что ли собрался строить?

— Да как ни назови, главное чтоб кривым не вышло.

— Ой, обожжешься. Жизнь она…

— Не надо про жизнь, Толик. Я понимаю, нас уже сложно переделать, но детей и внуков поставить на нужную дорогу вполне возможно. У нас есть для этого и идеи, и ресурсы, нужны только единомышленники.

— Думаешь, получится? — Тозик нагнулся вперед и его глаза заметно заблестели.

— Это только от нас самих зависит. Я в этом деле серьезно, и карты вам открыл. Следующий ход за вами.

— Интересный ты человек…. Хотя учитывая то, что я успел о тебе узнать, удача будет — Тозик задумался — А знаешь, я в деле! Альтернатива то какая у нас? Опять барыжничать, строить «жизнь как у всех». Да ну его! — Анатолий в возбуждении даже привстал — Правильно ты, Миша, сказал! Есть у нас шанс сделать лучше, так какого хрена мы старье возрождаем. Умерло оно, умерло навсегда, а нам здесь жить! Давай, за это и выпьем!

Они чокнулись и уже более доброжелательно посмотрели друг на друга. Теперь у Михаила в этом новом мире было сразу два фартовых союзника.

Далекий гулкий звук сразу вывел Бойко из лабиринта воспоминаний. Михаил очнулся и огляделся, находился он на тропе к озеру, а звук был криком друзей, сопровождаемый выстрелом в воздух. Он быстро достал из кармана рацию, дождался вызова и коротко бросил — Это атаман, минут через десять буду, отбой.

А вокруг царила светлая лунная ночь нового мира. Мира, принадлежащего им теперь по праву.