Первая встречная

6

Хозяйка отвела Айлин в библиотеку, где хранились семейные архивы, показала все необходимые материалы. Потом дала указание своему шоферу, чернокожему Джиму, привозить Айлин на работу и отвозить после работы домой.

Айлин удивилась, с какой легкостью и быстротой погрузилась она в мир, совершенно неведомый ей еще пару дней назад. Чужие заботы захватили ее так, как будто у нее не было своих, требующих скорого решения.

Покинув дом экстравагантной старой дамы и усевшись в машину Грегори с дочкой на руках, Айлин первым делом спросила:

— Какую жизнь вел этот Конрад Ларсен?

Ей было интересно, будет ли Грегори низвергать с пьедестала ее благодетеля.

— Я не знал его. Он умер давным-давно.

Ответ показался Айлин уклончивым.

— У тебя есть копия его завещания?

— Нет.

— Ладно, сама раздобуду. А поскольку блестящая идея порекомендовать меня миссис Хэткоут принадлежит тебе, будь любезен, призови на помощь свой юридический опыт и посоветуй, как мне изловчиться, чтобы выполнить задание Кристин и в то же время не лишиться крыши над головой. Ведь она требует разоблачения мистера Ларсена, а я, согласно его завещанию, должна чуть ли не боготворить этого человека, коль скоро живу в его доме.

— Очень просто. Разгреби накопившуюся за много лет грязь и докажи, что все злобные наветы на высокочтимого джентльмена — просто чушь.

— Спасибо за совет, я так и сделаю, — серьезно поблагодарила Айлин. — В этом Деле надо все как следует проверить.

Грегори хмыкнул.

— Да ты прекрасно справишься, не бойся. Кристин ты обработала замечательно.

Айлин вспомнила, как растерялась поначалу, и прыснула.

— Был момент, когда мне показалось, что бесцеремонная старушка вот-вот начнет ощупывать мои мышцы и проверять меня на резвость бега.

— Мышцы у тебя прекрасные, упругие. — В тоне Грегори прозвучал намек на вчерашнее.

Вот тебе и на: страстные объятия оставили у него столь прозаическое впечатление!

— Значит, ты просто ощупывал меня? Уж не на предмет ли выявления моей способности к деторождению?

Он усмехнулся.

— Когда я держал тебя в объятиях, то думал отнюдь не о детях. — Шутливое выражение исчезло с его лица, и Грегори серьезно добавил: — Я хотел тебя…

Айлин бросило в жар. А ведь она не осталась вчера безучастной к ласкам, давая Грегори повод рассчитывать на большее. Нет, надо расставить все точки на над «i».

— А как же любовь? Одного похотливого желания мне недостаточно.

— Как ты красиво говоришь! Но ведь не бывает любви без вспышек страсти! — Грегори испытующе взглянул на нее. — Ты хочешь сказать, что секс тебе неприятен?

Она решила быть честной.

— Нет, почему же…

— Смелее.

— …но мне хочется большего.

— Все будет так, как тебе нравится.

— Я о другом, не о физической близости.

— Не понимаю…

— Речь не о сексе, Грегори! — выкрикнула она с отчаянием. — А о том, что должны быть… понимание, проникновенность…

— То, о чем ты говоришь, — фыркнул Грегори, — просто называется хорошими манерами. Если ты скажешь мне, что тебе доставляет самое большое удовольствие…

— Оставим этот разговор.

Ну как ему объяснить, что такое любовь? Ведь они говорят на совершенно разных языках!

— Я только-только рассталась с Эшли, тебя почти не знаю. Я, может быть, и сама не понимаю, чего хочу. Не желаю только, чтобы ты стал для меня таким же негодяем, как Конрад Ларсен для Кристин Хэткоут…

Айлин внезапно умолкла: что она несет! Ведь так можно потерять и работу, и квартиру! В страхе она крепче прижала к себе Фиону.

Мертвое молчание нарушил Грегори. Голос его звучал глухо, и каждое слово он произносил с несвойственной ему серьезностью.

— Все мы иногда делаем то, о чем потом приходится сожалеть. Что ты знаешь о Конраде Ларсене, кроме пикантной сплетни? Чужая душа потемки, девочка моя. Я был готов поклясться, что хорошо знаю свою жену. Могу поспорить, что и ты думала так же о своем Эшли. И оба мы ошиблись.

Он сказал чистую правду. Как часто люди обманываются в других, поддаваясь ложным впечатлениям, не имея представления о том, что скрыто у них в душе. Жизнь — лотерея. Связываешь свою судьбу с человеком и не знаешь, каким он окажется на поверку. Однако, потерпев неудачу с Эшли, Айлин дала себе клятву впредь быть разборчивее. Она твердо знала, что никогда не согласится принять те условия брака, на которых настаивает Грегори Акерс, как бы ни был он обаятелен.

Она задумалась и не сразу заметила, что Грегори проехал поворот к их дому.

— Куда мы едем?

— В выставочный центр.

— A-а, бриллианты…

Ну что ж, это интересно. Быть может, ей открывается какая-то новая сторона необычной жизни Грегори Акерса.

Грегори припарковал машину на стоянке для персонала, и Айлин не указала ему на эту оплошность. Пусть сам разбирается, когда его попросят убрать машину.

Фиона безмятежно посматривала вокруг. Грегори взял девочку на руки. Малышка тут же приникла к его плечу, явно довольная.

Айлин удивилась поведению дочки. Обычно Фиона плакала, когда ее брали на руки незнакомые люди, особенно мужчины. Даже Эшли не вызывал у нее доверия. Он не раз пытался изображать любящего отца, но Фиона, видимо чувствуя фальшь, начинала капризничать, а то и заходилась в громком плаче, срывая спектакль. Это не на шутку сердило Эшли.

А тут такая идиллия. Ребенок на руках у Грегори вел себя спокойно, и оба выглядели весьма естественно. Большой, как скала, мужчина. Олицетворение надежной защиты. Наверное, Фиона, это ощущала. Детский инстинкт вернее всякого опыта.

Идя рядом с Грегори, Айлин подумала о матери Сирила. Неужели та не скучает по сыну? Невозможно понять женщин, способных оставить своих детей, когда их ничто не принуждает к этому. Из высказываний Грегори можно было сделать вывод, что его бывшей жене чужды материнские чувства.

По-видимому, он сильно переживал, когда понял, как ошибся в выборе супруги. И потому теперь, наверное, боится подвергнуть себя новым испытаниям. А вот женитьба по контракту его устраивает: никакой тебе любви и сантиментов, трезвый расчет, все дозировано и предусмотрено…

В главном зале выставочного центра Айлин увидела, что бриллианты здесь — не самое главное. Это была выставка, посвященная горнодобывающей индустрии. Тут были макеты оборудования, планы и диаграммы, фотоинформация о месторождениях золота и серебра, о рудниках, угольных шахтах и, конечно, о добыче алмазов. Посетителей было много, и все, в основном, интересовались драгоценными камнями.

— Если у тебя нет других планов, пойдем посмотрим на то, ради чего я привел тебя сюда, — шепнул Грегори.

— Веди, — кивнула Айлин, вспомнив, что времени у него в обрез: нужно еще забрать Сирила из детского сада.

Увидев экспозицию зала, в который они пришли, Айлин поразилась отсутствию какой бы то ни было охраны. Правда, повсюду были развешаны таблички, запрещающие заходить на огороженные шнуром площадки стендов. Самородки и драгоценные камни лежали на бархатных подушечках совершенно открыто во всей своей красе и великолепии. Так и хотелось подойти и потрогать.

В центре зала были выставлены бриллианты. Фантастическое зрелище! Айлин увидела такое впервые в жизни. Разнообразие оттенков и игра камней всеми цветами радуги буквально околдовали ее. Это были поистине королевские драгоценности. И вершина всего — алый бриллиант.

— Не правда ли, великолепен? — с благоговением спросил Грегори.

— Чудо, — согласилась Айлин.

— К сожалению, на бархате он сверкает не так, как на солнечном свету. Давай возьмем его с собой и дома как следует рассмотрим.

— Да ты что! — испуганно воскликнула она.

А Грегори с беззаботным видом перешагнул через шнур и направился к камню. Айлин не верила своим глазам: он спокойно протянул руку, взял с бархатной подушечки бриллиант и, быстро сунув в кармашек передничка Фионы, невозмутимо вышел из-за ограждения.

Что тут началось!

Оглушительно завыла сирена. Фиона испуганно завизжала. Неожиданно появившиеся откуда-то два охранника встали в дверях и приказали всем не двигаться с места. Крики, топот бегущих людей. А Грегори, изображая святую невинность, склонился над стендом с опалами.

Айлин застыла в ужасе. Грегори Акерс — вор? Решил использовать ее ребенка для кражи бриллиантов! Неужели он думает, что она позволит ему безнаказанно уйти?

Так вот какие у него были расхождения с законом! Да, он удивлял ее много раз за короткое время их знакомства, но того, что произошло, она и вообразить не могла! Вот уж не думала, что судьба сведет ее с вором!

Охранники расступились, и в зал вошли несколько человек. Сирена умолкла, после дикого шума наступила мертвая тишина. Какой-то мужчина указал пальцем на Грегори и громко выкрикнул:

— Он! Я видел, как он спрятал бриллиант в одежду девочки!

Хорошо, что мне не придется ничего говорить, облегченно вздохнула Айлин, но тут же ужаснулась: но ведь меня наверняка обвинят в соучастии, ребенок-то мой! Кто же поверит, что я не имею никакого отношения к преступлению?!

— Кажется, своим криком вы напугали ребенка, — ворчливо заметил Грегори, успокаивая плачущую Фиону.

Айлин онемела от его хладнокровия. Его сейчас схватят с поличным, а он еще изображает оскорбленную добродетель!

Вперед вышел человек в очках с золотой оправой, наверное, администратор. Он несколько секунд пристально смотрел на Грегори сквозь толстые линзы, затем провел ладонью по лысеющей голове и голосом, полным раскаяния, объявил:

— Сдаюсь, мистер Акерс. Вы победили.

— Вы засняли меня, мистер Фокс? Интересно, как получилось? — Грегори повернул голову в одну, потом в другую сторону, принимая разные позы. — Как освещение? Я лучше выгляжу в профиль или анфас?

Айлин почувствовала во рту противный металлический привкус. Что он мелет? Зачем изображает кинозвезду на рекламной съемке?

Человек в очках казался совершенно убитым.

— Мистер Акерс, думаю, вы получились замечательно во всех ракурсах. Затрудняюсь даже сказать вам, какой лучше. Но прошу вас… умоляю… не могли бы вы посещать нас без поднятия тревоги и без этих съемок?

— Мистер Фокс, — в голосе Грегори звучал мягкий укор, — если я не ошибаюсь, в прошлый раз вы говорили нечто совершенно противоположное…

— Не знаю, что и ответить, сэр… Я весьма сожалею, что не поверил вам и назвал вас сумасшедшим. — Мистер Фокс выглядел донельзя расстроенным. — Мне нечего сказать в свое оправдание. Ваша система защиты сработала безупречно… Признаю, признаю… и горько сожалею, что обидел вас своим неверием. Я ошибся и раскаиваюсь. — Он глубоко вздохнул и добавил: — Я больше так не могу… Это сущий ад! Мистер Акерс, пожалуйста, мы все очень просим вас… не надо больше проверок.

— Значит, убедились, система работает, — Грегори с видом победителя смотрел на оппонента.

— Несомненно, сэр.

— Вы окончательно убедились в этом, мистер Фокс?

— Не просто убедился, я буду славить вашу гениальность по всему свету.

— Если так, то я прекращаю испытания, — удовлетворенно заявил Грегори.

— Спасибо, мистер Акерс, спасибо! Мы очень довольны системой защиты.

— Возьмите вашу драгоценность, мистер Фокс, — добродушно сказал Грегори. Он достал бриллиант и потер о лацкан пиджака.

— Я вам очень благодарен, мистер Акерс.

— Хорошо, я больше не буду поднимать тревогу, но вы должны подарить мне снимки.

— Мистер Акерс, я готов сделать для вас что угодно!

Грегори протянул бриллиант мистеру Фоксу, и тот с церемонным поклоном принял его. Потом с величайшей осторожностью положил камень на прежнее место и с глубоким вдохом расправил плечи, как человек, избавившийся от неимоверного груза.

— Так вот чем он занимается… — пробормотала себе под нос Айлин, начавшая наконец понимать, что Грегори и не собирались уличать в воровстве. Слава богу, что он не вор!

Грегори улыбнулся.

— Хорошо, когда даже в игре имеется практический смысл.

— Отлично, отлично! — с жаром откликнулся мистер Фокс и поспешил удалиться.

— Побродим еще? — обратился Грегори к Айлин.

— Нет уж, хватит, спасибо.

— Извини, что испугал Фиону.

— Да и меня тоже, аж душа в пятки ушла.

— А вот и зря ты волновалась. — Глаза Грегори лукаво смеялись. — Надо же иногда получать новые впечатления.

— Только не такие, — сухо обронила Айлин.

— Не спеши с выводами. Чуть-чуть фантазии, немного практики — и начнешь откалывать номера, какие раньше и в голову не приходили.

— Вот уж нет никакого желания.

— Поживем — увидим. Авантюризм присущ каждому человеку, но не все об этом догадываются.

Они направились к выходу, провожаемые удивленными взглядами посетителей. На свежем воздухе Айлин вздохнула с облегчением: не придется ей носить Грегори передачи в тюрьму. Напряжение, вызванное его выходкой, наконец-то отпустило ее, и Айлин разобрал смех. Вспоминая дикую сцену в зале, она хохотала до слез.

— Что тебя так развеселило? — удивился Грегори.

Ему и в самом деле было интересно, что именно вызвало у нее смех. Быть может, она смеется над ним?

— Радуюсь жизни.

Айлин действительно не припоминала в своей биографии, до появления Грегори Акерса, другого такого момента, когда бы ей пришлось пережить столько всего сразу. А может быть, Грегори прав, считая, что у нее до сих пор не было потрясений и настала пора их испытать?

— В следующий раз, когда надумаешь повести меня на очередную экскурсию и затеять свои игры, хотя бы намекни, чем все закончится.

— Постой, какие игры?! Это совсем не забава.

— Да брось! Ты просто наслаждался, когда поднялась вся эта кутерьма. А мне вот смешно только сейчас.

— Ты не понимаешь. Я же занимаюсь серьезнейшим делом!

— Ну конечно. Воровать бриллианты и поднимать по тревоге охранников — это «серьезнейшее дело»!

Реакция Грегори на сарказм, который позволила себе Айлин, оказалась неожиданной. Взгляд его стал колючим, лицо помрачнело и вытянулось. Все своим видом он выражал твердую решимость отстаивать собственную правоту. Он готов был пойти на самый отчаянный шаг, но только не уступить.

— Если бы у мистера Фокса в голове было чуть больше мозгов и он сразу бы признал мою правоту, мне не пришлось бы лететь в Японию, чтобы довести до ума свою систему. Не пришлось бы оставлять Сирила. Хорошо еще, что мне удалось отвоевать свои родительские права…

Перед Айлин вдруг предстал совсем иной человек: в жизни этого уверенного в себе и спокойного мужчины, оказывается, хватало трудностей и неприятностей.

— Могу я помочь тебе чем-нибудь?

Желание сделать для Грегори хоть какую-то малость было совершенно искренним.

Уловив в его взгляде и необузданную силу, и незащищенность, она подумала, что, наверное, никогда не сможет понять Грегори. Да и способен ли один человек до конца познать другого?

— Я уже говорил тебе, — процедил Грегори сквозь зубы, — мне нужна жена.