Считалось, что особенно полезно, если на скрипке играет священник. Но, судя по всему, случалось такое нечасто. Обычно музицирующими „лекарями“ были бродячие студенты. Для иных музыкальные упражнения такого рода стали профессией на всю жизнь.
Как сейчас считают, пляска св. Вита — это симптомы разных болезней: и наследственного поражения нервной системы доминантными генами, которые проявляют своё вредоносное действие в возрасте преимущественно от 30 до 45 лет, и особой формы эпилепсии и истерии, когда больного мучают непроизвольные ритмичные движения („молотобойные“, „плавательные“, „танцевальные“), и даже смертельной стадии малярии и других заболеваний. Предполагали также, что тарантизм — отравление хлебом, пораженным головней, — „пьяным хлебом“.
В полном собрании его сочинений в приложении к журналу „Живописное обозрение“ № 5, 1893, сообщает об этом профессор П. И. Мариковский в своей прекрасной монографии „Тарантул и каракурт“.
Если, конечно, считать лишь тех пауков, ядовитость которых (опасная для человека) доказана и от яда которых не только укушенное место немного болит и краснеет и часа через два все проходит — таких много, — но хотя бы температура поднимается. Правда, не все опасно ядовитые пауки изучены. Сделать это тем труднее, что многие пауки действительно неохотно пускают в дело свое отравленное оружие, предпочитая убегать и прятаться.
Этот замечательный институт был основан в 1899 г. недалеко от города Сан-Пауло по поручению правительства Бразилии биологом Виталом Бразилом, который начал свою карьеру с простого ловца змей.
Некоторые пауки уничтожают опасных вредителей, как хлопковая тля, вредная черепашка, хермесы, малярийные комары и даже постельные клопы (балканский паук танатус).
Мексиканцы, рассказывает А. В. Иванов, вешают в своих домах „гнезда“ общественных пауков как средство от мух!
Паутинные нити, даже обычных пауков, очень прочны. Это, пожалуй, самые тонкие линии в природе, видимые человеком (без увеличительных стекол): ведь паутина в тысячу раз тоньше волоса, а паука и его добычу легко выдерживает.
У других пауков (не нефил) прочность и эластичность нитей обычно меньше. У мадагаскарского паука галаба нить, в полтора-два раза более тонкая, чем у шелковичного червя, выдерживает лишь 3–4 грамма и, метровая, вытягивается на 12 сантиметров.
А вот более новые технические данные о паутине.
Тонкость и прочность волокна измеряют в единицах, именуемых денье. Денье — вес в граммах нити длиной 9 километров. Нить шелковичного червя весит 1 денье, человеческий волос — 40–50 денье, нить кокона паука — лишь 0,7, а нить ловчей паутины — всего 0,07 денье. А это значит, что паутинная нить, которой можно опоясать по экватору земной шар, весит чуть больше 300 граммов!
Прочность на разрыв измеряется нагрузкой, вызывающей разрыв, деленной на денье исследуемого волокна. Получены такие цифры:
Паутина, таким образом, прочнее стали и почти равна по прочности самому прочному нейлону, который, однако, тем хуже ее, что гораздо менее растяжим и, следовательно, при одинаковой нагрузке рвется быстрее. Паутина синтезируется из аминокислот (главным образом глицина и аланина — ловчая и аланина и серина — коконная). Это чистый белок.
Простые, не фасеточные глазки, которые есть у некоторых стрекоз, мух, бабочек, пчел, едва приметны.
Вибрации паутины распространяются главным образом по радиусам. Если паук сидит в центре паутины, где они все сходятся, то бежит прямо к попавшей в сеть добыче, если на краю ее, то сначала, чтобы лучше сориентироваться, направляется в центр, а оттуда уже, точно установив направление источника вибрации, к мухе. Пауки умеют также по степени натяжения паутинных нитей определять, даже с замазанными глазами, где на паутине их убежище, где центр, где край.
Насколько мне известно, только уховертки (обитающие в сырых местах насекомые с „рожками“ на конце брюшка) отдают свое мертвое тело на съедение родному выводку.
„Мои собственные исследования, — говорит Бристоу, — заставляют предположить, что некоторые семейства, и в их числе такие примитивные, как Atypidae, Oonopidae, Dysderidae, Scytodidae и Pholcidae, не принимают участия в этих полётах“.
Павел Вольногорский. „В лесу и в поле“. Интересная книга очерков из жизни животных и растений вышла в 1907 г.
То есть в 108 километрах. Случилось это 1 ноября 1832 года в устье Ла-Платы, Другой исследователь, американец Линцекум, видел паучков на паутинках на высоте 600–700 метров. Он полагает, что при хорошем ветре они могут пролететь сразу 200–300 километров. Но и это не рекорд: попадались паучки в воздушные ловушки даже на высоте 4,5 километра, куда не всякая и птица залетит.
В странах Западной и Восточной Европы, пожалуй, только самцы водяного паука (Argyroneta aquatica) и шестиглазого паука Хомберга (Harpactes hombergi) всегда крупнее самок, а у пауков рода Meta равны им или чуть крупнее. Правда, ещё у Linyphia triangularis самец длиннее самки, но тоньше ее. А у Herpyllus blackwalli, ночного охотника, паук и паучиха ростом примерно равны. В тропиках примерно одинаковы ростом и видом самцы и самки птицеедов.
Домовые пауки и долгоножки за одну лишь последнюю линьку удлиняют свои ноги на целый сантиметр! Во время линьки у пауков особенно быстро растут ноги, потерянные в спасительном самокалечении (автотомии) в тех критических ситуациях, когда и ящерица, как известно, без сожаления расстается с хвостом, отдавая его врагу как выкуп за жизнь. Через три-четыре линьки миниатюрная новая нога, выросшая на месте отданной на съедение, догоняет в росте свою нормальную. Возможно, что у пауков настоящей автотомии нет. Просто нога обламывается при напряжении в самом слабом сочленении, которое быстро затягивается сгустком крови. Если нога обломится в другом месте, паук откусывает ее там, где положено ей обломиться и где кровотечение быстро останавливается. Новые ноги вырастают только у тех пауков, которые не закончили ещё всех своих линек, то есть у неполовозрелых. Лишь птицееды, которые линяют и взрослыми, в течение всей жизни обеспечены такой регенерацией.
Некоторые пауки-птицееды гамаки плетут весьма поместительные, ложатся в них и, подогнув под гамак педипальпы, ловят ими сперму, стекающую вниз сквозь паутинную пряжу. А каракурт плетет не гамак, а перевернутую трапецию из нескольких паутинок в форме буквы „П“, но не с одной, а тремя-четырьмя перекладинами. Поддерживая ее за верхние углы ножками третьей пары, роняет на верхнюю ниточку-перекладину, натянутую между лапками, капельку спермы. Затем подтягивает все сооружение вперед, к педипальпам, и в них эту капельку засасывает. Примерно так же снаряжают себя в брачную путь-дорогу и самцы-пауки из рода Oonops и Scytodes.
Яиц немного, но они крупные и все вместе весят почти столько же, сколько и паучиха. Чем она мельче, тем больше (относительно к ее весу) откладывает яиц. У самки Ciniflo similis весом 47 миллиграммов — 43 миллиграмма яиц. У той, что покрупнее (202 миллиграмма), яиц лишь 164 миллиграмма.
Lycosidae, многие Salticidae и другие пауки.
Самки тарантулов крупной расы, Tegenaria, Pholcus, Scitodes.
Есть целое семейство пауков Mimetidae, которые охотятся только за пауками!
Точнее, наездника из семейства ихневмонов и подсемейства нимплов. Обычно это вид Zatypota percontaria. Все наездники из того же отряда, что и осы, и пчелы, — из перепончатокрылых.
Из ос-охотниц ещё лишь некоторые роющие осы (Sphecidae) кормят своих личинок парализованными пауками.
Theraphosidae или Anicularidae. Самые крупные пауки-птицееды принадлежат к родам Eurypelma и Grammostola. Они не опасны. Наиболее ядовитые виды в родах Acanthoscurria и Phormictopus.
Grammostola longimana.
Но не боевыми крючьями, а особыми гребешками на вершине основного членика хелицер. Поэтому у этих пауков крючья всегда острые, готовы к бою, не тупятся от рытья земли, как нередко бывает у тарантулов-норокопателей.
Операцию со слюной описал (в 1929 году) профессор У. Герхарт. Он наблюдал за пауками вида Atypus muralis, которые жили у него в террариуме.
В роде Nemesia (лишь в странах по берегам Средиземного моря) не менее 30 видов. Впрочем, и более круглобрюхие пауки другого, но близкого рода Cteniza, которые роют подобные же норки с крышками на шарнирах (только крышки у них потолще), хватают снизу и держат дверь, если кто хочет в дом вломиться (однако корсиканские осы помпилы двери именно этих пауков научились открывать, подсовывая под дверь узкие головы и перекусывая петли). Наверное, инстинктом держать дверь наделены все вообще норные пауки обширного семейства Ctenizidae, в котором числится более 500 видов. Из них три вида найдены и у нас в Средней Азии. А всех вообще четырехлегочных пауков-норокопателей зарегистрировано в нашей стране 10 видов (на Кавказе и в Средней Азии; кроме атипусов, которые живут севернее).
Кроме прямых наблюдений об этом „знании“ пауком элементарной механики говорят и следы от челюстей и лапок вцепившегося в дверку паука, которые всегда заметны только на самом удаленном от петли ее конце.
Nemesia meridionalis.
Nemesia fagei.
Galeosoma schreineri. Такая оригинальная, как у нее, конструкция брюшка с вполне практическими целями затыкания норы создана природой ещё для двух, насколько пока известно, родов пауков — Cyclocosmia и Chorisops.
Liphistiidae. Юго-Восточная Азия от Бирмы до южнояпонских островов. У них многочленистое брюшко и восемь, а не шесть четырехчленистых паутинных бородавок.
В Америке есть пауки, в паутине которых нити трех цветов: черного, красного и желтого. Что касается клеевых капелек, то их на паутинном круге диаметром около 40 сантиметров бывает 120 000!
Их много разных видов из родов Hydropsiche, Holocentropus, Neureclipsis и Cyrnus. Обитают они в стоячих и текучих водах Европы, Западной и Восточной Сибири, а также в тропиках.
Зеленая диктина (Dictyna viridissima) взрослеет и плетет ловушки, о которых идет речь, лишь к концу лета. Но бледно-палевый (или зеленовато-желтый) с карминным пятном на брюшке родич ее (D. puella) уже в июне раскидывает на широких листьях сирени, липы, яблони, плюща и других деревьев и кустарников такого же типа силки.
О том, каких крупных насекомых ловят крохотные паучки диктины (длиной обычно они лишь 3,5 миллиметра), можно судить по ногам их жертв, прилипших к силкам: паук попавшую в капкан ногу „дичи“ отгрызает, так как у него сил не хватает выдернуть ее из липкого кружева.
Dictyna arudinacea.
У Eresus тоже есть „некое подобие головы“, но оно у него шире плоской части цефалоторакса; у Ciniflo — уже.
Ciniflo ferox — самки его весят 119–383 миллиграмма, а цинифло подобного (С. similis) — 47-202. Оконный цинифло — С. fenestralis.
Eresus niger.
Кроме того, она вдвое и втрое крупнее самца — до трёх сантиметров. Самцы двух калибров: 16–17 и 10–12 миллиметров. Укус паучихи болезненный: острая боль, чувство онемения. Болевые ощущения сохраняются 2–4 дня.
Hyptiotes paradoxus.
Улобориды не кусают, не убивают добычу, до того как начнут ее есть.
Uloborus walckenaerius.
Правда, в другом месте он пишет буквально следующее:
„Стабилименты есть только у тех видов пауков, которые постоянно сидят в центре своих сетей и не строят никаких особых убежищ“.
Кстати, об этих стабилиментах: истинное назначение их не известно. Едва ли плетутся они для укрепления паутины, как думают некоторые исследователи. Возможно, особенно у тропических пауков, пестрые змеящиеся ленты на паутине служат для отпугивания или обмана врагов. Но и это не доказано.
Araneus diadematus.
Araneus quadratus и A. marmoreus.
Еще более „плечисты“ в этом смысле три других вида крестовиков: горбатый (Araneus gibbosus), угловатый (A. angulatus) и двубугорчатый (A. bituberculatus). Их „плечи“ — отчетливые бугры спереди по бокам брюшка.
Araneus curcurbitinus.
Araneus alsine.
Araneus umbraticus.
Mangora acalypha.
Cyclosa conica.
Cyclosa oculata.
Argiope bruennichi.
Argiope lobata.
Zigiella x-notata. Днем этот паук прячется в убежище, а ночью сидит в центре паутины.
Z. atrica. Если в лесу (в начале или середине лета), то возможно, автор ее — Z. stroemi.
Theridiosoma gemmosum.
Несколько видов рода Theridiosoma обитают и в Северной Америке. Некое подобие паутинной конструкции описал недавно в одной центральной нашей газете архитектор Ю. Лебедев. Он видел эту паутину в лесу под Черниговом. Но к сожалению, рисунок его слишком схематичен.
Araneus alsine.
Позвольте вам здесь напомнить, что нечто подобное в обычае у красотки аргиопы: она супруга своего паутиной опутывает — и у пауков рода Xysticus, но там, напротив, паук свою агрессивную паучиху предусмотрительно связывает.
Мета, о которой было рассказано, именуется сегментальной (М. segmentata). Она мраморно-белая или с желтым либо красновато-бурым оттенком. Обитает обычно на кустах.
В углах на сырых стенах домов и в тени под нависшим обрывом или насыпью обычная резиденция другой, темной и крупной меты — М. merianae. Во мраке подвалов и пещер (в том числе крымских!) — более яркой М. menardi (под потолком подвешивает она на тонких стебельках грушевидные белые коконы). В местах, подобных этим, — тоннелях и дренажных трубах — поселяется очень похожая на нее М. bourneti.
Tetragnatha extensa или Т. montana из семейства Tetragnathidae.
Только в родах Atypus, Dysdera и отчасти Drassodes (среди пауков нашего континента) есть сравнимые по величине хелицеры.
Eugnatha striata.
Оттого и нижняя сторона тела у линифид окрашена темнее верхней — правило, общее в природе для всех животных вообще, которые большую часть жизни проводят вверх ногами. Смысл его — маскировка нижней, более затемненной и потому контрастирующей стороны тела.
Linyphia triaugularis. Считают, что паутинки линифид не клейкие. Правда, некоторые исследователи находили и на „ковре“, и на блокирующих нитях липкие капельки. Но они, по-видимому, не играют важной роли в ловчей системе линифид.
Линифия треугольная и окаймленная (L. marginata) довольно обычны в садах и перелесках на юге нашей страны. Латинское название горной линифии — L. montana.
Пауков таких немного. В Австралии живет восьминогий „хамелеон“ из семейства аргиопид (Phonognatha wagneri) да некоторые ещё пауки-крабы, например Misumeria varia: на желтых цветах они желтые, а переселятся на белые — побелеют (через 48 часов!).
Tapinopa longidens.
Совсем от сетей отказался и паук Drapetisca socialis. Он весь день сидит, замерев в неподвижности, на стволах деревьев, особенно хвойных и буковых. Его и не увидишь, пока он не шевельнется. Охотится по ночам.
Одного из этих пауков (Thyreosthenius biovatus) приняли в свой дружный коллектив рыжие лесные муравьи по имени Formica rufa и собратья их — F. pratensis. Другого (Evansia merens) — бурые формики (F. fusca). Третьего (Acartauchenius scurrilis) — крошки тетрамории (Tetramorium caespitum).
Некоторые и другие густоволосатые пауки умеют нырять под воду, унося среди щетинок на теле пузырьки воздуха, которым дышат под водой. Это, как мы уже знаем, Araneus cornutus, кроме того, Lycosa purbeckensis, Dolomedes, Pirata, Tegenaria, Herpyllus. Но пауки двух последних родов сами на поверхность выбраться не могут и сидят под водой (если их туда опустить) иногда часами, пока хватает захваченного с собой воздуха. Потом гибнут.
Некоторые прибрежные пауки (например, малайские Desis martensi и Diplocanthopoda marina) приспособились, перекрыв водоупорной паутиной какую-нибудь щель в камне, отсиживаться в ней, когда прилив зальет морскую литораль, обиталище этих пауков.
Герман Виле говорит, что пчеловоды в ГДР в большой претензии к пауку агелене: местами на лугах в его многочисленных сетях можно увидеть по 10–20 живых и полусъеденных пчел.
Agelena labyrinthica. Она в общем серая, с изящными темными на головогруди и светлыми продольными полосами на брюшке и довольно крупная: взрослая самка длиной около 12 миллиметров (тело без ног).
Tegenaria domestica.
Т. atrica. Кое-где этот паук уступает место похожему на него викарирующему (замещающему) виду Т. larva.
Т. parietina. Этого паука называют в Англии кардинальским. В первой четверти XVI века король Генрих VIII, желая поскорее развестись с Катериной Арагонской и жениться на красотке Анне Болейн, противника этого брака, кардинала Томаса Уолсея, прежде чем казнить, упрятал в тюрьму. И там будто бы, рассказывает легенда, опального кардинала пугали „стенными“ пауками, напуская их к нему в темницу.
T. silvestris. Другие виды рода тегенария похожи на уже упомянутых. Чем южнее, тем их больше: и числом, и разнообразием. У нас Средняя Азия особенно богата пауками — спутниками человеческих жилищ. В пещерах Крыма тегенарии тоже обычные поселенцы.
Amaurobius terrestris и A. atropos или другие виды.
Кроме „гигантов“ тегенарий, агелен и амауробиусов в семействе агеленид числятся и двухмиллиметровые (либо чуть больше) карлики: Hahnia, Antistea, Tuberta, Cicurina и Tetrilus arietinus — нередкий жилец в муравьиных подземельях.
Хотя серебрянка (Argyroneta aquatica) и проводит большую часть жизни в воде, по всем своим внешним и внутренним признакам это житель суши. Правда, у нее более густые волоски на лапках, чем у других пауков, более объемистые трахеи — чтоб больше воздуха под воду унести. По-видимому, и паутинные бородавки производят какую-то водоотталкивающую смазку. Но это и все.
Она же и бактерицидная — убивает бактерий, которые, расплодясь на пауке, мешают ему нормально дышать. По некоторым данным, бактерицидную смазку выделяют ротовые органы паука.
Однако, как доказали опыты, и без пополнения запасов свежего воздуха паук может жить под водолазным колпаком три недели.
Укус самца-серебрянки причиняет, по мнению некоторых, кто его испытал, довольно сильную жгучую боль, которая распространяется немного по телу от укушенного места. Укушенное место на время немеет, но через несколько дней болезненные ощущения исчезают без последствий. Так же болезненны (без серьезных последствий) укусы паучих Eresus niger и Chiracanthium punctorium. Напротив, укусы крестовиков, тегенарий и Micrommata rosea, которые не в пример серебрянке охотно и быстро пускают в ход свои ядовитые хелицеры, если этих пауков схватить, ощущает человек лишь как легкие булавочные уколы и ничего более.
Длина тела взрослой самки-серебрянки — 9-13 миллиметров, а самца — 9-12. Редко, но попадаются паучихи-гиганты — в 28 миллиметров! Интересно, при встрече с такой могучей „дамой“ очень ли храбрится ее супруг?
А мародеров таких немало: водяные жуки и их личинки, личинки крупных стрекоз, хищный клоп ренатра и, конечно, рыбы и лягушки — все они и взрослого паука съедят, если поймают.
Pholcus phalangioides из семейства Pholcidae. Эта достойная сожаления путаница с сенокосцами и фалангами осложнена ещё тем, что фалангами называют часто среднеазиатских и кавказских сольпуг — тоже паукообразных (отряд Solifuga).
Physocyclus simoni — длина его 2,5 миллиметра. Фолькус вчетверо крупнее.
За исключением лишь некоторых, например из рода Enoplognatha, у которых щеточки на задних ногах или не развиты, или плохо заметны. У тех же пауков семейства Theridiidae, у которых такой гребень есть, он не похож на каламистр и назначение его иное — не кружева плести, а обрызгивать паутинным клеем добычу. Тонкие, чуть изогнутые щетинки каламистра сидят на четвертой ножке тесным, компактным рядком. А толстые и длинные щетинки гребня теридиид раскинуты на членике ноги (тоже четвертой!) редко, как зубья у бороны.
Латинское название каменистого теридиума — Theridium saxatile, тевтаны бахромчатой — Teutana grossa, тевтаны каштанной — Т. castanea, а стеатоды двухточечной — Steatoda bipunctata. Обе тевтаны — довольно обычные обитатели наших домов на юге страны, особенно в Средней Азия. А стеатода двухточечная распространена по всем умеренным странам Северного полушария, включая, разумеется, Америку.
Theridium sisyphium, Th. pictum и Th. impressum.
У линифии, о которой я уже рассказал, такой же стрекочущий аппарат сбоку на хелицерах (насечка) и на педипальпах (зубцы). У многих пауков есть подобные стридуляционные, то есть стрекочущие, органы: у некоторых агеленид, сцитодесов, четырехлегочных пауков (у этих и паук, и паучиха стрекочут). У теридиид и линифид громкость стрекотания очень мала: человек его не слышит даже через микрофон. Но некоторые пауки-птицееды, угрожая, стрекочут громко: как „треск гребня, проводимого по лезвию ножа“, — пишет профессор А. В. Иванов. У других звуки похожи на шипение змеи или жужжание пчелы.
За деталями этих модификаций отсылаю самых любознательных из вас к уже упомянутой ранее прекрасной монографии П. Мариковского „Тарантул и каракурт“: книга весьма интересная!
Правда, чернеет не сразу, а постепенно, и каракуртики из осенних выводков так и не потемнев зимуют.
Знак этот, впрочем, отличает не только каракурта, но и близкого родича его — „черную вдову“ и даже совсем не опасного паука другого рода — Lithyphantes paykullians, с которым каракурт живет иногда в удивительном содружестве. „Черная вдова“ у нас не обитает, а паук литифантес отмечен ещё небольшим красным (с черной точкой в центре) вроде бы крестом сверху на брюшке, которого у каракурта нет.
По числу пятен каракурт и научное имя получил — Latrodectus tredecimguttatus, что значит в переводе с греко-латинского „кусающий разбойник тринадцатипятнистый“.
Некоторые зоологи полагают, что этот же вид обитает и на Мадагаскаре, Канарских островах и острове Св. Елены.
Случается это в Узбекистане в конце марта, в апреле. Севернее — в Казахстане — в конце апреля, когда солнце в тени нагреет воздух до 15–20 градусов.
Если, говорит П. Мариковский, осветить снизу зеркальцем противосолнечный купол каракурта, паук забеспокоится, станет „подтаскивать“ снизу кусочки земли, защищаясь ими от солнца.
Не одинаково питаясь, и растут они не одинаково: например, в мае родные братья и сестры из одного кокона успевают полинять, — кто четыре раза, кто пять и шесть, а кто лишь один и два раза. Кому как повезет.
Не мало у каракурта и других врагов: личинки жуков-кожеедов и златоглазок тоже разоряют их коконы; едят их и лисы; некоторые пауки поедают весной молодых каракуртиков, греющихся кучкой на солнце; топчут их в немалом числе овцы. Но странная, всюду в Средней Азии распространенная молва, будто овцы (особенно черные!) пожирают каракуртов, опытами не доказана. Не едят их, как показали эксперименты, и жабы, лягушки, змеи, многие птицы, но только не дрофы. Эти иногда полные желудки набивают каракуртами! Поэтому калмыки считают большим грехом убивать дроф.
Латинское название другого каракуртова друга — паука литифантеса — Lithyphantes paykullianus.
До революции в одно из таких массовых размножений каракуртов лишь в степях низовий Волги погибло от их укусов 70 000 голов скота. Верблюды и лошади, по-видимому, тяжелее всех домашних животных переносят отравление ядом каракурта (умирает 25 % укушенных). Кошки тоже сильно страдают, а собаки, наоборот, переносят укусы этих пауков легко — лишь много спят — и скоро поправляются. Овцы и козы сильно мучаются, но обычно не умирают. Ушастый степной еж и, как ни странно, летучие мыши совершенно к яду каракурта невосприимчивы. Рептилии и амфибии тоже мало восприимчивы. Птицы, странно, умирают „без видимых признаков отравления“.
В 1954 году профессор Д. Е. Харитонов описал новый подвид каракурта — Latrodectus pallidus pavloskii, который обитает в сухих степях Туркмении, близ Кара-Богаза. Этот паук, по-видимому, менее ядовит.
Каждому врачу, практикующему на юге, просто необходимо внимательно прочитать исследование П. Мариковского „Тарантул и каракурт“, изд. АН Киргизской ССР, 1956.
Яд каракурта очень нестоек к нагреванию. Кроме того, паук кусает неглубоко — до 0,5 миллиметра. Поэтому горящая спичка — очень эффективное средство, которое всегда под рукой.
Только о L. geometricus многие авторы утверждают, будто он совсем безвреден и мало ядовит. Этот паук распространен, по-видимому, циркумтропически, то есть по всем тропикам: в Южной Америке, в Африке, на Мадагаскаре, в Западной Индии, на Гавайских островах и в Австралии. Латинское название „черной вдовы“ — L.mactans.
Это данные П. Мариковского. Другой знаток пауков, немец Вольфганг Кроме, утверждает, что именем „мико“ в Боливии называют другого паука из семейства скакунчиков — Dendryphantes noxiosus.
Синильная кислота, летан и отравляющие газы убивают „чёрных вдов“ лишь в таких концентрациях, которые опасны и для людей.
Latrodectus hasselti.
Oonops pulcher.
Примечание от Echiniscus: Явная ошибка автора — Дисдера охотится не на тлей, а на мокриц, что, кстати, подтверждается и рисунком.
Narpactes hombergi. Латинское название сегестерии — Segestria florentina.
Herpyllus blackwalli из семейства Drassidae; длина его — 11 миллиметров.
Drassodes lapidosus. Длина его — 10–15, но иногда и 22 миллиметра.
Пауки из семейства Clubionidae повадками и морфологически близки к драссодесу и его родичам: днем прячутся в шелковых кельях под камнями и в траве (некоторые, впрочем, живут и на деревьях), ночью охотятся. Немногие ухаживают за паучихами церемонно, в обычае у них грубый наскок и потасовки между супругами. Коконы паучихи караулят, окружив себя и их шелковым чехлом.
Anyphaena accentuata из семейства Anyphaenidae, близкого к Drassidae.
Это значит, что паучиха-тарантул вдвое и втрое тяжелее самого маленького млекопитающего „зверя“ — землеройки-крошки, которая нередко весит лишь 2,5 грамма!
Lycosa gobiensis. Латинское название русского тарантула — L. singoriensis, апулийского — L. tarentula.
До того некоторые тарантулы в землеройстве усердствуют, что ножи их хелицер, притупившись, кусать эффективно уже не могут, и пауки тогда неядовиты.
Сила у тарантула не маленькая: он может вырвать кузнечика, оторвав его ножки, сжатые пинцетом.
Такое притворство (каталепсия или акиназа) часто спасает жизнь не только жукам, но и воробьям, попавшим в когти кошке, наседкам, притихшим на яйцах, когда хорь душит вокруг других паникующих кур. Опоссум — артист, каких мало! Притворясь мертвым, он даже с дерева падает и лежит как дохлый, закатив глаза и высунув язык. Были случаи, что и люди, от страха цепенея, спасали себя этим от львиных зубов.
Путешествуя в поисках добычи и заботясь о том, чтобы самим добычей для других не стать, юные тарантулы всюду тянут за собой нити тылового обеспечения — тонкие паутинки. Чуть заметное их сотрясение — и паучок тотчас оборачивается назад, готовый и к бегству, и к нападению.
Речь идет о тарантулах крупной расы. У мелкой расы — последняя линька восьмая, а брачная пора — в августе.
И неполовозрелые паучки крупной расы, рожденные поздно летом из второй и третьей кладки; они тоже зимуют и живут, следовательно, два года.
Цикл жизни тарантулов мелкой расы короче: у самок — чуть больше года (с апреля по июль следующего лета), у самцов — шесть месяцев (с апреля по октябрь).
Здесь и всюду о тарантуле цитирую я П. Мариковского.
Коконам своим они очень преданы: без сопротивления их не отдадут, и на солнце часами греют, и в воде купают, если надо. Но, увы, не здравый смысл, а слепой инстинкт руководит ими: если, кокон забрав, предложить паучихе вместо него любого цвета и веса бумажный шарик, плотный комочек ваты или даже пустую раковину улитки, она все это примет без колебания и, прицепив к себе обычным способом, будет носить и беречь, как прежний свой багаж с яйцами.
Также считаю своим долгом сообщить: тот, кто захочет, может быть, получше в пауках вокруг себя разобраться, должен знать, что коконы, привязанные к паутинным бородавкам, носят ещё и паучихи из семейства Nesticidae и сцитодесы-плеваки, а в хелицерах — некоторые Sparassidae и фолькусы-долгоножки (у фолькусов, правда, не коконы, а просто связка яиц — впрочем, как и у сцитодесов).
Tarentula fabrilis.
Arctosa perita.
Pirata piscatorius.
Научное название ликозы безумной — Lycosa amentata.
Lycosa nigripes.
Lycosa lugubris.
Pisaura mirabilis — из другого семейства, чем все пауки-волки, ранее описанные, — из Pisauridae.
Dolomedes fimbriatus из семейства Pisauridae. Он словно по бокам галунами обшит — темно-шоколадный, с двумя яркими широкими белыми или желтыми полосами вдоль всего тела, от глаз до паутинных бородавок. Довольно обычен в лесных зонах нашей страны.
Это семейство названо зоологами Sparassidae. Его европейский представитель именуется по-латыни Micrommata virescens. Настоящие пауки-крабы объединены в семейство Thomisidae.
Подсемейство Misumeninae. Равноногие пауки-крабы из другого подсемейства — Philodrominae. Живут они на кустах и в траве, но Philodromus fallax, традицию эту нарушив, переселился на песчаные просторы. Окраска у него соответствующая — в тон песку. Другой паук из этого подсемейства (Tibellus oblongus) тем тоже на своих родичей не похож, что длинный он и элегантный, совсем некрабовидный. Сидит на стебельке, поджидая добычу, головой вниз и вытянув вперед четыре передние ноги.
Xysticus cristatus — желто-бурый, в светлых и темных пятнах, весьма обычный в Европе (на цветах и в траве) паучок, крабовидный и с четырьмя передними ногами, куда более длинными, чем остальные задние. Он нередко нападает и на муравьев, чего многие другие пауки, как известно, не делают. Другой вид — X. striatipes — для наших открытых степей довольно типичный паук.
Thomisus onustus. 8 миллиметров длина самки. Не спутайте его с горбатыми пауками-пиратами из семейства Mimetidae. У них бугры (два или четыре) мало приметные и брюшко изящно орнаментировано черными, белыми, красными и желтыми пятнами. Пауки эти в движениях ленивы, домов не строят, а на листьях охотятся на других пауков, которых молниеносно хватают очень длинными передними ножками, цепкими крюками накидывая их сверху вниз. Этот рискованный разбой в обычае у всего семейства; другой дичи, кроме пауков, они не признают.
Salticus scenicus.
Attulus saltator.
Euophris frontalis.
Myrmeques attarum. Исследователь, наблюдавший странные повадки этого паука, — Eidmann.
Araneus sclopetarius.
Araneus sermoniferus.
Uloborus republicanus.
Один вид этого рода (Stegodyphus lineatus) обитает в Южной Европе и здесь пауки довольно миролюбивы; паучихи плетут нередко трубки-убежища вплотную одна к другой.
Coenothele gregalis.
Theridium eximium.
Menneus camelus. Днем сидит этот паук неподвижно на стебельке, вытянув вдоль него свои длинные ноги, и отличить его от сучка очень трудно. К тому же шип на брюшке у паучихи дополняет обманчивое сходство. Охотится с сачком в ногах в сумерках и ночью.
Mastophora cornigera.