Из травы, гудя, поднялся Шмель.
Он всегда так гудел.
От его невидимых крылышек шел ветерок, приминавший траву.
Шмель казался тяжелым, как двухпудовая гиря, и было странным, что он держится в воздухе.
- Здравствуй, Шмель, - сказала Стрекоза, - какой ты красивый!
Но Шмель шумел, как дизель, и ничего не услышал.
Шмель никогда ничего не слышал, кроме своего шума.