Первые шаги

Глава 12

Суббота начинается с суеты сборов, в которой я нагло не участвую. Вместо этого я отправляюсь в ближайший зоомагазин и покупаю крыс. Да-да, обычных серых крыс. Когда-то эта история началась со сравнения с Хогвартсом, и именно это сравнение навело меня на шикарную мысль: одно из трех непростительных! Круциатус!

Это только на красивых женщин пес не лает, а вот про мужиков – красивых и не очень – в пословице ничего не говорится. Да, каюсь, есть у меня слабость к красивым женщинам; наверное, отчасти из-за этого Наташка жива и здорова, отделавшись легким испугом. Ну еще имеется некоторый расчет с моей стороны: живые и невредимые Гавриленков с Наташкой – это отсутствие шанса схватить меня за мягкое место и заставить сделать что-то сверх того, что буду готов сделать сам. И в то же время исчез один рычаг давления на меня – если раньше я мог бы впрячься за них, как за своих людей, – то теперь эта возможность у моих кредиторов упущена. Может, Гриша в конечном итоге мне еще и доброе дело сделал. Ха, а его за это, возможно, по головке-то и не погладят!

Сейчас я не стану ничего делать Григорию, просто потому, что знакомое зло мне видится предпочтительнее незнакомого, но кто мешает немного подготовиться? Да и не последний это враг в моей жизни. Потренировать еще, что ли, смех темного властелина?

Бу-га-га!

На самом деле не смешно ни разу. В момент небольшой передышки посреди сборов собираю свою команду, включая Бушарина, прибежавшего спозаранку в лабораторию, и Костина, пригнавшего грузовик под МБК. Хватит наступать на одни и те же грабли.

– Я понимаю – момент не совсем удачный, но все же прошу выслушать…

Ребята подбираются, чуя нутром, что последует что-то важное. Профессор и наемник тоже заинтересованно смотрят в мою сторону.

– Так случилось, что у меня есть некоторые обязательства перед одной организацией. Подробности не важны, но, чтобы я от них не свинтил, ко мне приставлен наблюдатель – небезызвестный некоторым из вас Григорий Осмолкин. Очень скоро он здесь появится, хотя, чисто теоретически, это может быть и не он лично. При любом варианте очень всех прошу – ограничьте общение с ним. Он мне не друг, не приятель, любить ему меня не за что – просто работа. Позже я, возможно, вернусь к этой теме подробнее, но сейчас просто хочу предупредить, потому что с одним близким человеком этот господин меня уже рассорил.

– Это вы о Наталье Сергеевне говорите? – уточняет Бушарин.

– Именно о ней. Как видите, я вынужден был съехать из дома и поселиться здесь.

– А Наталья Сергеевна?

– С Натальей Сергеевной все в порядке, за исключением того, что она собирается выйти замуж за Гавриленкова Ивана Ивановича, что опять же является следствием общения с Осмолкиным. До некоторых пор я вынужден Григория терпеть, но ни о какой дружбе, приязни, родственных связях или еще каких-либо отношениях между нами речи нет и быть не может. Прошу всех это учесть.

– Куда ж ты вляпался, сынок?.. – задумчиво интересуется Костин.

– Ярослав Владимирович, это дела семейные, и вас они никоим образом не касаются! И очень попрошу: давайте впредь обойдемся без обращений вроде «сынок», «малыш» и им подобных. Меня зовут Егор, этого вполне достаточно, на отчестве не настаиваю. Можно по позывному – Гор.

Бушарин удивленно смотрит на меня, но молчит. Он единственный из всей компании знает меня только как Гену, но его сообразительности хватает не задать вопрос вслух.

– Извини, Егор, больше не повторится… – идет на попятный Костин.

– Вот и хорошо. А теперь мне хотелось бы услышать про заказчиков. Ярослав Владимирович, вы с ними связались?

– Да, еще утром. Они, конечно, удивились, что «Кистень» снова взялся за их дело, но готовы нас принять в любое время. Условия те же, что и раньше, изменений никаких.

– Отлично. Ваши люди, как я помню, прибудут к трем, тогда и выдвинемся. Или нам еще что-то надо сделать?

– Нет, все уже обговорено и сделано, в три выдвигаемся.

На место прибываем уже вечером, но на это и расчет – не хотим дать время подготовиться бандитам: есть даже не подозрения, а уверенность, что кто-то из бобринского окружения работает на них. Мы с парнями вообще не доезжаем до городка – выгружаемся неподалеку от примеченного холма и добираемся до него своим ходом. Обещанный Костиным дождь льет здесь с утра, расквашивая сохранившиеся в лесу островки снега, так что добраться до намеченного места – та еще задача, приходится облегчать доспехи, чтоб не проваливаться по колено и не скользить по мокрой размякшей земле. Балансировать на тонкой грани – еще не лететь, но шагать аки посуху – невероятно сложно, я справляюсь хуже всех, но труднее всего приходится Ване – в отличие от нас, он идет на своих двоих, поскальзываясь, спотыкаясь, цепляясь плащ-палаткой за торчащие ветки и тормозя наше продвижение. Не выдержав, Земеля пристраивает его перед собой на специально предусмотренные в доспехе выступы, филигранно компенсируя дополнительный вес своим искусством пилота. Завистливо вздыхаю: мне еще до такого – как до луны… пешком.

Намеченное место находится достаточно далеко от цели, зато после удаления нескольких мешающих обзору веток радует хорошим видом на поселок. Пока есть время до темноты – наблюдаем, дополняя пометки Костина своими выводами. Даже удивительно, что бандиты не догадались посадить сюда своего наблюдателя. Впрочем, с точки зрения пешего человека, холм опасности не представляет: это нам отсюда до построек пять минут, а вот среднестатистическому пешему бойцу, даже в местном огрызке МБК, как минимум час, а то и два, особенно учитывая преграждающий путь глубокий овраг.

По рации приходит сигнал от Костина – хозяева контракт подписали. Бойцы отряда зачистки, до этого тоже оставленные за границами вотчины, выдвигаются на позиции.

Чувствую, как постепенно начинает бить предбоевой мандраж. Знакомое состояние, сколько лет я тебя не ощущал! Переключившись на инфракрасный режим, наблюдаем за целью.

Час ночи. «В Багдаде все спокойно»…

Два часа. В окнах поселка погасли последние огни, лишь слабый свет уличных фонарей разгоняет мрак в компактной застройке. Прошел патруль из трех бойцов в МБК. Ничего выдающегося: судя по чуть рваным движениям – обычные обрезки. Опасение внушают только двое с гранатометами, последний – с какой-то моделью легкого пулемета – парням не страшен, а я попадаться не собираюсь.

Три часа. В центральном здании неожиданно загорается свет. Что за чертовщина?

Оживает рация:

– Ежики – колдунам. К поселку движутся два грузовика и джип. Атаковать?

– Еж, не трогай машины, еще рано. Посмотрим, что они нам везут.

Позывной у Славы Костина – Еж, соответственно его команда – ежики; кто колдуны – надеюсь, и так понятно. Прибывшие грузовики немного ломают нам планы, но сомневаюсь, что они везут тяжелое вооружение, а значит, вряд ли как-то повлияют на исход боя. Что ж, сам по себе грузовик – неплохой трофей; если, конечно, не сожжем во время штурма.

Небольшая суета в поселке, связанная с прибытием новых действующих лиц, быстро утихает. Видно, как несколько человек на освещенной площадке перед центральным зданием выгружают из прибывших машин и заносят внутрь какие-то крупные мешки. Картошку, что ли, завезли?

– Земеля, как думаешь, что в мешках? – Нам, находящимся далеко от поселка, нет нужды вести переговоры знаками или шепотом, поэтому спрашиваю просто голосом, откинув забрало. Хотя все равно ловлю себя на том, что говорю вполголоса.

Олег отвечает не сразу, предпочитая продолжить наблюдение, зато вклинивается Метелица:

– Люди! Зуб даю, это люди!

Люди?! Пленники, судя по способу перевозки? А вот это не есть хорошо… Хотя перегружают их в центральное здание, которое нам так и так сохранить требовалось…

– Метла прав, люди. Дети, – отрывается от наблюдения Земеля.

– Согласен, очень похоже, – подает голос Шаман.

Поворот, конечно, интересный… Прикидываю, отразится ли это как-то на наших планах? А никак не отразится. Мне только посильнее выложиться придется, потому что новоприбывшие бандиты тоже устраиваются в злополучном центральном здании. Пленникам же целебный сон не повредит.

Движение во дворе никак не утихает, часть мешков гады перекладывают обратно в грузовик, который в сопровождении уже двух джипов направляется к выезду из поселка.

Да что ж это такое?!

Вот как теперь разорваться?

Дети же!

– Гор, что будем делать? Уйдут же!

– Операцию отменять нельзя – контракт подписан! Сейчас что-нибудь придумаю…

– Взять их на выезде?

– Чем? У ежей только огнестрел, детей могут зацепить!

– А если нам их перехватить?

– Тогда о внезапности можно забыть, связь с базой они наверняка держат. Тихо, не мешайте думать!..

– Еж, машины не трогать! Даже не смотреть в их сторону! – на всякий случай отдаю Костину приказ; мало ли – решат проявить дурную инициативу… Сомневаюсь, конечно, но лучше предупредить.

– Все сидят на местах! Я сейчас вернусь! – срываюсь с места.

Ну же, костюмчик, не подведи!

Стартую с места вертикально вверх, чтобы не потерять небольшой караван из виду, лечу им вслед, буквально за несколько минут поравнявшись с последней машиной. Со всей доступной дури впечатываю образ своей силы в крыши грузовика и джипов. Теперь они для меня светятся, как новогодняя елка в ночи. Надеюсь, за час-два далеко уехать не успеют. Попутно накладываю на сидящих в машинах слабую сонливость. Не бог весть что, но рассчитываю, что это хоть как-то замедлит их продвижение. Лишь бы в аварию не попали, с уснувшим водителем…

Возвращаюсь на холм. Пилоты уже в полной боевой готовности. Правильно, теперь нет времени ждать, пока все снова успокоятся.

– Метку поставил: найдем, никуда не денутся. Начинаем?

– Поехали! – Шаман и Земеля выдвигаются на намеченные позиции рядом с поселком – прикрывать мой сольный выход.

– Еж, готовьтесь, начинаем сейчас!

– Понял, Гор; ни пуха!

– К черту!

Бивший ранее мандраж уходит, оставляя порядком подзабытую смесь азарта и спокойствия. То что надо для операции.

Зависаю над крышей центрального здания. В свете фонарей двора хорошо видны полоски падающих капель дождя, это мне на руку – никто не будет смотреть вверх. Вместо запланированного пролома в крыше приземляюсь на верхний балкон с открытой дверью – так будет меньше шума. Накрываю доступный объем сном и вхожу внутрь. Так и иду по дому, как Дрема, укрывая помещения одно за другим целебным воздействием.

Шаг. Слышу, как кто-то падает на первом этаже, как где-то звенит, разбиваясь, посуда.

Шаг. Кто-то успевает негромко вскрикнуть, но на этом все заканчивается, не успев начаться.

Шаг. Еще один звук падения тела.

Шаг.

Еще шаг.

И еще, и еще.

По моим расчетам, я уже где-то в центре дома.

Посылаю вперед волну сна, слышу еще несколько падений.

Как у ребенка конфетку отобрать…

Стараясь не потерять концентрацию, усаживаюсь прямо на пол в выбранном месте – это только называется мой доспех легким, на самом деле в нем около пятидесяти килограмм – вместе с моим весом не факт, что стул выдержит.

Все, моя задача выполнена.

– Готово, приступайте.

Сквозь распахнутую в комнату дверь вижу в окне дальние всполохи. Это Земеля приступил к снятию постов. Шаман работает бесшумно и незрелищно.

– Этап один, готово, – отчитывается Олег.

– Готово, – вторит Шаман.

– Этап два. Работаем по секторам, затыкайте уши.

В окне мелькает темная тень, но, как и было обговорено заранее, к зданию пилоты не приближаются.

За окнами начинается ад.

Ночь расцветает огромными огненными цветами справа от здания. Сектор Земели.

В какофонию взрывов и хлопков вплетаются звуки очередей защитников.

Близко к дому слышен взрыв гранаты. Стены слегка содрогаются.

Кое-кто из моих пациентов начинает шевелиться, но я усиливаю воздействие.

«Спите спокойно, дорогие товарищи…»

Кто-то, крича, врывается на первый этаж, но спустя пару мгновений успокаивается и ложится отдыхать.

«Баю-баюшки-баю…»

– Шаман, сзади, с гранатометом! – О, Метла прорезался: не зря посадили наблюдателем!

– Вижу! – и спустя паузу: – Снял.

Тяжелые пулеметы работают совсем близко, но, кажется, это Леха, а не бандиты.

Впрочем, несколько пуль все-таки бьют по стене здания, разбивая стекло.

– Гор, к тебе прорывается группа, встретишь?

– Отпускайте, приму.

Внизу хлопают двери. Посылаю на звук волну сна.

«Не ложися на краю…»

На фоне грохота выстрелов и треска начавшихся пожаров шум падающих тел не слышен, но, судя по отклику моей силы, клиенты готовы.

Звуки боя за стенами постепенно стихают.

– Еж, твой выход, – в рации слышится напряженный, но довольный голос Земели, – Шаман, меняемся секторами?

– Принято.

Где-то за стенами пилоты меняют дислокацию, а Еж и его команда приступают к зачистке оставшихся построек.

– Гор, ты как там? Держишься?

– Все норм, работайте.

С наступившей относительной тишиной мои пациенты успокаиваются и уже не требуют столько сил для поддержки сонного состояния.

Там, за окнами, еще слышны редкие очереди. Пару раз Земеля запускает свои фаерболы, сполохи которых видны мне в окнах, но переговоры по рации становятся все спокойнее, некоторые бойцы уже начали шутить и подсчитывать трофеи.

– Эй, трофеи потом считать будете, давайте уже сюда идите.

– Сейчас, Гор, потерпи. Двор обыщем и придем.

– К дому не приближайтесь только, может зацепить.

– Помним. Жди.

Спустя некоторое время слышу голоса бойцов не только через рацию.

Кто-то особо умный входит в здание и, естественно, тут же падает. Грохот стоит гораздо громче обычного.

– Вашу мать… сказал же: не приближаться и не входить! Кто там такой непонятливый?

– Гор, прости, это Зубр: решил, что раз одаренный, да еще в МБК, то ему ничего не грозит.

– Еж, это не Зубр – это Дуб, так ему потом и передай. Моему воздействию одаренность по хрену, это вообще целительская техника, на всех одинаково действует.

– О, Зубр теперь здоровеньким будет! – послышались обычные подколки от друзей пострадавшего.

– Не расслабляйтесь!

– Готовы! Как действуем? – Наконец-то Еж привел свою вольницу в порядок. Рановато что-то они расслабляться начали.

– Сейчас я отойду на северную часть и постепенно начну отпускать. Ваша задача тихо… для непонятливых повторяю – тихо, без стрельбы, занять южную часть и доложиться. Начинаю.

Постепенно, комнату за комнатой, бойцы заняли все здание, освободив меня от необходимости удерживать технику. Смотрю на часы – час сорок с начала штурма.

Да я крут, как Супермен!

Правда, три четверти резерва как корова языком слизнула, но в свете отсутствия потерь это такие мелочи!

Сижу на веранде захваченного дома и, пользуясь передышкой, медитирую. Не уверен, что делаю все правильно, все-таки обучение мое прервалось даже не на середине, но давно заметил, что так источник восстанавливается быстрее. За уехавшими машинами отправимся сразу по прибытии нанимателей, а пока операция считается незаконченной. Живые, как и ожидалось, остались только в центральном здании, остальных зачистка не щадила. Впрочем, со слов Костина, никто из бандитов даже и не пробовал сдаваться, отстреливались до последнего. Умный шаг с их стороны: одно только подозрение в похищении людей вычеркивает их из всех Женевских конвенций, или какие тут есть – не интересовался пока вопросом. Презумпция невиновности здесь действует, но явно не в этом случае.

Костинские бойцы уже вытащили в центральный зал дома из оборудованного подвала пятнадцать детей возрастом от восьми до тринадцати-четырнадцати лет. Все слабенькие одаренные разной степени и находятся под какими-то подавляющими препаратами, да еще я добавил сна во время штурма. В основном девочки, но это и понятно – каким-нибудь шейхам в гарем, чтоб получить одаренное потомство. Как только удержать думают… хотя что это я? Наверняка за сотни лет какие-нибудь способы придумали, я вон про препараты раньше тоже ничего не слышал, но ведь есть же, как оказалось. Приводить их в чувство пока не спешу – не хватало еще с детским садом возиться…

Из пленных бандитов двое тоже весьма неплохие одаренные, примерно уровня Метелицы. Хотел их усыпить покрепче, но Ярослав решил проблему еще проще – дал обоим по затылку, гарантированно выключив примерно на час. В свете вскрывшихся обстоятельств даже не знаю, что теперь с ними лучше сделать: если б не похищение – пустил бы в расход без разговоров, а теперь по-хорошему надо их правоохранительным органам сдать. Как бы еще это сделать, не афишируя свое участие? Или свалить эти проблемы нанимателям?

– Заказчики скоро будут, Костин связался. – К моему месту релаксации незаметно подошел Леха, тоже снявший доспех и щеголяющий, как и я, в найденной здесь куртке. – Только что-то ему не нравится: говорит, Бобрин очень нервно разговаривал. Предлагаю обратно в МБК влезть.

– Давай встретим. Все равно за беглецами отправляться. Ежики тут и без нас пока управятся. Земеля где?

– За Метелицей отправился, наблюдать уже не за чем, скоро будут.

– Пошли тогда, заодно с ним свяжемся, чтоб не расслаблялся. – Через «не хочу» отрываю себя от уютного кресла: знали бандиты толк в удобстве… – Не люблю, когда что-то не так идет. Думаешь, Бобрины кинуть хотят?

– Что хотят?

– На деньги кинуть, не заплатить то есть.

– Маловероятно: Костин же не первый год в этом варится. Знает, как подстраховаться.

Дойти до доспехов мы не успеваем – с неба во двор падает пятерка ме́хов в клановых цветах и берет нас под прицел. Начало мне уже не нравится. Судя по гербам – трое Волконских и двое Задунайских. После памятной стычки на полигоне освежил свои познания в геральдике.

Никак знакомцы пожаловали?

Один из Волконских дает вновь прибывшим отмашку, и те расслабляются. Откинутые забрала подтверждают мою догадку – это те самые драчуны.

– Чем обязан? – Раз стычки не будет – стоит начать диалог.

– Здесь должна быть девочка, мы ее ищем.

– Подождите секунду… – Обернувшись в сторону дома, ору изо всех сил: – У нас гости, не стрелять! Это за похищенными! – И уже обычным голосом, вновь повернувшись к пятерке: – Посмотрите в зале, всех пленников мы разместили там.

Ямин-Задунайский, который все-таки Михаил – эту информацию мы успели с Шалмановым уточнить – кивает и скрывается в доме вместе со своим охранником. Между прочим, снеся дверь с петель. Если что, пусть Бобрины ему претензии выставляют.

Из подземного гаража выносится Ярослав:

– Наниматели сообщают, к нам гости… – и, заметив новеньких, заканчивает другим тоном: – Сейчас прибудут…

Дернувшиеся на резкий звук, Волконские опять ставят оружие в положение «готовность номер раз».

– Уже прибыли, как видишь; оповести всех по рации, чтоб в курсе были. Земелю тоже. Это за похищенными.

Пока все успокоились, Волконский-забияка решает представиться:

– Петр. Петр Волконский, а это мои люди, – и протягивает руку прямо в доспехе.

– Егор Васильев, – жму бронированную перчатку, – и мои люди.

Петр, осознав свою оплошность, страшно смущается, но продолжить разговор нам не суждено.

– Ее здесь нет! – Михаил вместе со своим бойцом вылетает из дома и обвиняюще тычет в меня пальцем. Просто физически чувствую, как на мне опять сходятся перекрестья прицелов.

Надоело.

Смещаюсь поближе к новеньким и кидаю на всех пятерых усыпление. Это по площадям бить и удерживать тяжело, а видимые мишени, да еще так близко – на порядок легче и быстрее. Как и ожидалось, полноценный доспех тоже не дает никакой защиты от целительской техники. Пусть успокоятся, вести переговоры в такой нервной обстановке мне не улыбается. Достали уже.

– Пять минут. Леха, вытряхивай их по одному.

Шаман мухой подлетает к ближайшему и, нажав на кнопки принудительной выгрузки, вываливает тело. Я тут же закрепляю технику, касаясь бойца напрямую. Меньше чем за пять минут укладываем всех прямо на плиты мощеного двора, после чего Алексей несется к своему доспеху.

Открывший рот Костин явно не успевает уловить смысл в наших действиях.

– Земеля, у нас гости. Агрессивные. Ты как?

– Я уже на крыше, страхую.

– А у этих на страховке никого не осталось?

Нет, в воздухе чисто.

Вот уже второй раз приходится ставить этих клановых придурков на место. Явно не к добру. Попробуем все-таки разрулить мирно.

Заснувших бойцов переносят в дом, где размещают рядом с найденными детьми. Двоих драчунов, которые явно здесь главные, располагаем на недавно покинутой мной веранде.

Раунд номер два.

Пришедшие в себя Петр и Михаил дергаются, но быстро замирают под прицелами Шамана и Земели.

– Господа, я понимаю – наше с вами знакомство с самого начала не задалось и продолжилось неудачно, но давайте все-таки попробуем начать общаться мирно. Согласны?

– Тогда, может, уберете своих телохранителей? Они мирному разговору не способствуют.

– Согласен, если дадите слово, что перестанете дергаться. Я вашу девочку не похищал и не прячу. Итак?

– Хорошо, мое слово. – Петр устало, но спокойно соглашается, а вот Ямин злобно зыркает, но в итоге тоже кивает:

– Слово дворянина.

– Вот и отлично, со своей стороны тоже обещаю к силе не прибегать.

Киваю пилотам, после чего они отходят, оставляя меня наедине с клановыми.

– Мы полчаса как заняли этот дом, еще даже нанимателю не успели отчитаться. Кстати, это, похоже, Бобрин едет, – по рации приходит сообщение о приближающихся машинах.

– Моей сестры в доме нет!

– Ее точно сюда увезли?

– Да, это точно выяснили!

– Тогда есть два варианта: либо мы еще не нашли ее – здесь, возможно, есть еще помещения, либо ее увезли отсюда раньше.

– Куда?

– Предлагаю задать этот вопрос не мне, а местным жителям.

– У вас есть кого допросить?! – Ямин психует, но его можно понять: пропажа сестры – не шутка. Как вообще эти местные идиоты на клановую девочку замахнулись?

– В гараже лежат. Пойдем?

– Верните моего человека, я обещаю, что он будет нормально себя вести.

– И моих, так мы быстрее справимся, – присоединяется к просьбе Волконский.

– Хорошо, полагаюсь на ваше слово. – Вернувшись в дом, привожу клановых бойцов в чувство и даю им карт-бланш на допрос пленников.

Наниматель прибывает в обществе еще десятка охраны в цветах Задунайского, которых быстро вводят в курс дела. Часть приступает к допросу, часть вместе с моими бойцами и Петром Волконским отправляется на обыск здания, не очень беспокоясь о сохранности обстановки. Утешает, что им нужна только девочка, на наши трофеи они не претендуют. Начинаю даже уважать Бобрина – несмотря на давление и грядущие разборки с кланом Задунайских, он держится молодцом, только бледен слегка. Не повезло мужику. Впрочем, мне его неприятности до одного места, он мне не сват и не брат. Главное, он закрывает Костину контракт без единого слова возражения, начинаются наши трофейные сутки.

Отрешившись от всей суеты, снова устраиваюсь на веранде медитировать. С моим счастьем девочка стопудово окажется в уехавшем грузовике, а значит, силы еще понадобятся. Спокойствие длится недолго: вспоминаю, что двое пленников – одаренные, то есть опасны даже связанные. Тороплюсь не зря – рыжий начальник охраны Задунайского уже приводит одного из них в чувство.

– Стойте! – Подлетаю к бандиту, уже начавшему готовить какую-то технику связанными руками, и усыпляю его. Похоже, в ближайшее время это будет моя коронная фишка, так часто я пользуюсь этим приемом. – Успел… Прошу прощения, не предупредил: этот и вон тот – одаренные, хорошо, что успел…

Клановые переглядываются, после чего один из безымянных для меня бойцов достает внушительный тесак и единым махом отсекает бандиту кисть руки. Он же деловито накладывает на обрубок жгут из ремня пленника. Кардинальное решение. Спешно наведенный сон с пленника слетает, и он воет жутким голосом.

Не обращая внимания на крики, солдат с тесаком так же молча повторяет процедуру со вторым одаренным, лишая возможности пользоваться источником. Теперь их дар почти целиком будет работать только на регенерацию, и я очень сомневаюсь, что они вообще доживут до конца этих суток. Второму разбойнику пока везет, он все еще без сознания после удара Костина и очухиваться не собирается.

Шаман, ворвавшийся в гараж следом за мной, морщится, вспомнив, видимо, свои ощущения. Присутствовать при допросе нет никакого желания, поэтому выхожу с Лехой обратно.

– Ты как?

Шаман передергивается.

– Да ладно, как будто ты жестких допросов не видел…

– Видел. Мне вот интересно, где ты мог их видеть, что так спокоен?

– Постоял бы с мое в операционной, тоже не дергался бы. Противно, конечно. Но сам понимаешь, им сейчас время дорого, некогда цацкаться.

Леха внимательно меня оглядывает и, убедившись, что я действительно в порядке, успокаивается. Самое забавное, что я ни капли не соврал. За всю прошлую жизнь присутствовал при жестком допросе всего один раз, допрашивали каких-то борзых «быков» в лихие девяностые, но там все просто было – они до этого пару наших ребят завалили, так что жалости не было ни на грош. А вот в афганском небе с пленниками, пригодными для допроса, как-то глухо было. Разве что еще потом закалка от телевидения и кино появилась. Зато в этой жизни распотрошенных тел навидался в больнице, так что иммунитет выработался.

– Когда за увезенными детьми полетим?

– А вот наши гости сейчас убедятся, что девочку увезли, с ними и отправимся. Вы с Олегом как: со мной полетите или здесь останетесь?

– С тобой, конечно, не одного же тебя с этими клановыми отпускать! Трофеи не уйдут, здесь одних машин пять штук. Ежики вон уже к заполнению приступили. Еще сейф и пару тайников нашли, так что наше присутствие особо ничего не решит.

– Сейф – это хорошо. Машины тоже пригодятся. Даже просто продать можно будет…

Наш разговор прерывает вывалившийся из гаража Михаил. Обведя нас мутным взором, он бросается за угол, где его мучительно рвет. Кажется, не зря мы вышли оттуда. Измученный молодой человек прислоняется к стене, пытаясь унять слабость. А ведь судя по его видочку, он уже давно на ногах. Сжалившись, протягиваю ему бутылку с минералкой, найденную кем-то на кухне, заодно пускаю бодрящую волну сквозь его тело.

– Спасибо. – От кланового высокомерия не осталось и следа, сейчас это просто смертельно уставший парень, который сильно беспокоится за свою сестру.

– Узнали что-нибудь?

– Их увезли, только эта мразь не знает или не хочет говорить куда. Второй вообще просто боевик, ничего сказать не может.

– Не переживай, мы машину, которая выехала, пометили, догоним. Они сейчас, – прислушиваюсь к своим ощущениям, – во-о-он в той стороне. Предлагаю сейчас тут сворачиваться и перехватить их, пока далеко не уехали.

Ямин оживает прямо на глазах и бросается обратно в гараж. Спустя буквально минуту оттуда выскакивают все бойцы, собираясь вокруг нас. Рыжий охранник Михаила сверлит нас подозрительным взглядом.

Ну-ну, не на тех напал.

Объясняю:

– Перед самым штурмом из поселка выехали три машины: грузовик и два джипа. Я их пометил, так что направление знаю.

– А почему сразу не сказал?

– Не успел. К тому же была надежда, что девочка все-таки найдется здесь.

Как раз в этот момент из дома выходит Петр, руководивший обыском, и отрицательно мотает головой.

– Раз ее здесь нет, предлагаю не терять времени. Согласовываем частоты – и вперед.

Захват машин происходит совсем неинтересно. Сорок минут нам требуется на то, чтобы догнать мини-караван, и это исключительно моя вина – я просто не в состоянии лететь быстрее, несмотря на скоростной доспех. Зато, пока сила не выветрилась из моего отпечатка, я ощущаю его как часть себя, так что проблем с выбором направления не испытываю. Пока летим – обговариваем порядок действий, так что к моменту окончания погони все уже знают, что делать. Заметив отпущенный конвой, указываю на искомые машины. Как обладатель массовой нелетальной техники, на последних крохах жизни усыпляю всех в грузовике, нажав на тормоз и остановив машину. Остальные тем временем выносят с дороги джипы. Жаба душит, надо будет потом прогуляться до кювета: может, еще и получится взять их трофеями.

Михаил Ямин, который тоже держится из последних сил, открывает двери грузовика и орет как оглашенный:

– Здесь пусто!

«Не может этого быть, мы же ясно видели, что внутрь грузили мешки!»

Земеля, не потерявший присутствия духа, начинает простукивать стены и пол.

– Есть!

Вновь обретшие надежду мужчины начинают отдирать обшивку в указанном месте, и вскоре на свет появляются шесть упакованных тел.

– Маша! Нашлась! – В одном из мешков все-таки обнаружилась пропавшая сестра.

– Маша!!! Почему она не приходит в себя? Сделайте что-нибудь! – Ошалевший от радости Ямин смотрит в мою сторону.

Приходится отрицательно качать головой:

– Выложился весь. В ближайшие несколько часов ничего не смогу.

– Тогда ты! – Михаил повелительно смотрит на своего сопровождающего, с которым только в полете по рации и удалось познакомиться.

Я вижу, что у того тоже силы на исходе, но не вмешиваюсь: не хватало мне еще в их внутренние дела лезть – сами разберутся.

– Не получается, я тоже пустой… – Его попытка вывести девочку из бессознательного состояния ожидаемо проваливается.

После недолгих попыток оживить принцесску разворачиваем грузовик в сторону Москвы. Один из джипов, кувыркнувшихся в кювет, остался на ходу, так что, вытянув на трассу, его отдают Михаилу с сестрой. Еще бы – не в грузовике же их высочествам ехать! Грузовик, кстати – это моя добыча, но поскольку Задунайским он сейчас нужнее – приходится уступить на время. Впрочем, насовсем клановые на него не претендуют, трофеи – это святое, поэтому мне обещают вернуть средство передвижения сразу по прибытии домой.

С трупами бандитов бойцы не церемонятся – скидывают в кучу вместе с разбитым намертво джипом и сжигают. На мой взгляд – напрасно: если продолжать расследование, эксперты могли бы какие-нибудь дополнительные улики из этих тел и машины вытянуть, но это только мои мысли. Я так устал, что путь назад проходит в помраченном сознании, хорошо еще, что обеспокоенный Леха попросту взял меня на буксир и тащит в нужном направлении. Они с Земелей тоже выложились в бою и погоне, но еще далеко не на нуле в отличие от меня. Вот что значит опыт! В который раз давлю в себе черную зависть – в моей ситуации это глупо, опыт еще придет.

На разгромленной бандитской базе идет организованная мародерка. Оставленный на хозяйстве Костин предлагает передать всех наших пленников клановым, а найденных детей – Бобрину. Прикидываю плюсы и минусы и соглашаюсь: ну его на хрен, этот геморрой. Сомневаюсь, что вознаграждение за возврат потеряшек перевесит хлопоты разборок с правоохранительными органами и родителями. Соглашаюсь даже без денег, но получаю приятный бонус – сумма за контракт увеличивается на пять процентов. Дальше просто выпадаю из общественной жизни, добравшись до вожделенного дивана в одной из комнат. Пригрозив страшными карами любому, кто посмеет разбудить, отрубаюсь, забив на все.

Проснувшись незадолго до заката, принимаю доклад у усталого, но довольного Костина:

– Почти все чужаки свалили, как только вы прибыли. Пленных с собой захватили. Остальные позже уехали.

– Детей хоть Бобрин забрал?

– Сразу же, он твое согласие слышал, так что его люди почти тут же подоспели. Ему это в плюс пойдет, а у нас хлопот меньше будет.

– Согласен. Как наши успехи?

– Машины забиты под завязку, но там ерунда в основном. Из ценного – два хороших МБК нашли, которые в бою не участвовали: видно, их хозяева – как раз те самые одаренные, что в доме были. МБК переделанные, конечно, не настоящие, как ваши. Про деньги в сейфе ты вроде слышал. Что еще?.. Машины сами по себе тоже наши теперь. Вот вроде и все, остальное – обстановка особняка, инструмент, оружие…

– Странно… Слишком много охраны тогда. Я б на месте бандитов давно бы этот поселок бросил. Не знаешь, чего они за него цеплялись? – Я действительно не могу понять, зачем бандитам было тут оставаться.

– Ну, так просто базу под Москвой не оборудовать, это ты напрасно так считаешь. Здесь же видишь, как капитально все отстроено было. Если б с хозяевами смогли договориться, могли бы годами тут сидеть. Место уж больно удобное. Уговорили бы владельца контракт отозвать – и работали бы дальше.

– Ага, годами! Особенно после того, как девчонку Задунайских похитили!

– Так-то да: клан бы, как только силы сюда подтянул, сразу бы их сковырнул, и Бобрина не особо спросили бы. Или ПГБ привлекли, у них тоже спецов хватает.

При мысли, что чудом разминулся с всесильным ведомством, под ложечкой начинает неприятно сосать. Чур меня, чур.

И все же заказчики что-то темнят, недаром они на целостности здания так настаивали. Хотя, если подозревали, что в доме пленников держат, тогда да, оправдано. Пойти, что ли, самому пошарахаться?

Медленно обхожу обнесенное здание. Леха с Ваней спят, и компанию мне составляет только отдохнувший Олег. Его общество меня не напрягает, потому что… просто не напрягает, и все! Обойдя дом от подвала до чердака, возвращаюсь опять в самый низ.

Где-то здесь…

Не то чтобы я такой великий сыщик, но знакомый транс от близости алексиума и едва заметная нить силы на стыке стены и пола… Хорошо, что источник не восстановился после ночных трат, иначе транс мог не почувствовать, а без него не увидеть нить сигналки.

«А раз есть пчелы, значит, где-то близко должен быть мед…»

Судя по вздернутой брови Олега, последнюю фразу я произнес вслух.

Нахожу встроенный в стену узор. Если присмотреться, то можно увидеть, что на этом месте кирпичная кладка чуть более потертая. Хотя это я так… не зная где искать, в жизни не нашел бы.

Подношу руку к выбранному месту. Ничего не происходит. Сначала давлю, потом хлопаю по отмеченному кирпичу. Тишина.

Идиот! Это же не обычный тайник!

Испробовав по очереди жизнь, воздух и воду и их различные комбинации, уступаю место Земеле. Мог бы и сам, но привычка скрываться так плотно въелась в натуру, что не вижу смысла что-то менять. К тому же у пленных бандитов были именно темные источники.

Земеля с любопытством наблюдает за моей возней, но, что характерно, не задает ни одного вопроса. За это и ценю.

– Видишь кирпич? Попробуй воздействовать на него силой.

– Которой?

– Сам не знаю, пробуй все подряд, мои углы не подходят.

Олег подходит к стене, кладет руку на нужное место и с первого же раза попадает. Бинго!

Часть стены отходит почти бесшумно. Пытаюсь сунуться внутрь, но тут же оказываюсь перехвачен пилотом.

– Куда?!

А я только что похвалил его (про себя) за спокойствие и невмешательство! Беру свои слова (мысли) обратно. Впрочем, он прав. Посылаю вперед себя слабую волну силы. Отклика нет.

– Там никого. Зови наших. Я подожду, лезть не буду.

Кивнув, Земеля отправляется наверх. Ждать долго не пришлось, за нами хоть и не следили, но маячили неподалеку. Растолкав своих любопытствующих бойцов, в подвале через пару минут появляется Костин. Вместе с ним и Земелей отправляемся вниз.

Что могу сказать: не один я экспериментировал с метеоритами. Два здоровенных чана с мелкой россыпью алексиума на дне были заполнены питательной смесью неизвестного состава. Изнутри чаны вызолочены, вряд ли толстым слоем, но навскидку – полкило на эти аквариумы ушло. Явно продуманная система освещения над чанами. Неизвестного вида излучатели в стенах. Жутковатое место, если честно. Журналы с записями аккуратной стопочкой лежали на полке, других бумаг в обозримом пространстве не наблюдалось. Будет что почитать на сон грядущий.

Жаль, что пленников уже отдали. Хотя, если подумать, никто из них на ученого никак не тянул – обычные «быки». Хозяина лаборатории, по всей видимости, сегодня в поселке не оказалось – выходные же. Может, и к лучшему: интерес клановых к подпольной лаборатории вряд ли обернулся бы для нас чем-то хорошим.

Еще не осознавший привалившего счастья Костин с любопытством оглядывает помещение.

– Ты на это рассчитывал, когда долю от трофеев обговаривал? – спрашиваю наемника.

– ?.. – Ярослав в недоумении.

Похоже, действительно ничего не знал. И даже до сих пор не сообразил; вряд ли он вообще видел когда-либо мелкий алексиум в его природном состоянии – это крупные куски нетрудно отличить по характерному пористому виду, а такую мелочь обычно не замечают. Что ж, это называется «повезло».

– В баках – алексиум. Мы сорвали куш.

– Это?..

– Угу. Сколько там до конца наших суток?

Бледнеющий Костин смотрит на часы и севшим голосом отвечает:

– Пять часов… Это точно алексиум?.. – Как бы у него сердце не прихватило с таких-то новостей.

– Он-он, не сомневайся. Чего застыл? За людьми, живо!!! – Мой начальственный рявк приводит его в чувство, и начинается суета.

По моей команде питательную смесь из баков сливают в спешно найденные емкости. Всю слить не удается, но мне и этого хватит – потом разберусь, когда все подробно прочитаю. Или не разберусь, что тоже запросто может быть. На всякий случай маркирую тару цифрами «1» или «2», в зависимости от чана. Ценность данного трофея с точки зрения наемников ничтожна, но спорить со мной никто не решается. Наконец добираемся до россыпи на дне. Аккуратненько, до последней песчинки выгребаем всю добычу в бутыль от питьевой воды, после чего я осторожно высушиваю мокрую смесь.

Теперь, по виду некоторых более-менее крупных фрагментов, уже ни у кого не остается сомнений в идентификации найденного. Возбужденные бойцы нашли где-то простые хозяйственные весы и ждут вердикта. В оглушительной тишине взвешиваю наш улов:

– Примерно одиннадцать килограмм.

Шум поднимается такой, что прибегают до сих пор спавшие в неведении Шаман и Метла. Оба с автоматами наперевес, которые, к счастью, тут же ставят на предохранители. Вновь прибывших быстро вводят в курс, после чего народное ликование продолжается еще минут пять и немного утихает. За упаковкой ценного груза внимательно наблюдают все бойцы, у машины тут же выставляется вооруженная охрана. Шутка ли – около семисот тысяч в одной канистре! На открывшемся втором дыхании свободные бойцы еще раз простукивают все стены в особняке, но больше сюрпризов не находится.

– А золото как-то можно снять с баков? – робко подкатывает к Земеле один из наемников. Единственный среди нас обладатель темного треугольника жмет плечами. Сами по себе чаны громоздкие и к выносу не предназначены – вмурованы в пол намертво. Да и места у нас для них нет. По сравнению с найденным, позолота – это капля в море, но жадность – такая заразная штука!

Опять отправляемся вниз. Земеля пробует отделить золото от поверхности, но у него ничего не получается. Возбужденные зрители подбадривают пилота дурацкими советами типа: «Вдарь посильнее», – пока не разгоняю всю толпу к чертовой бабушке. На входе караулит Шаман, а мы с Олегом остаемся в лаборатории одни.

– Может, расплавить все здесь на хрен? – злится огневик.

– Ага, как раз через неделю все остынет. Сюда же никто зайти потом не сможет. Отойди.

Смотрю на баки. Стоит ли полкило золота моей тайны? С другой стороны, а кому мне еще доверять, если не им?

– Леха, ты там один?

– Да, все ушли. Пусто.

– Никого не пускай, у нас эксперимент.

– Принято.

Подмигиваю заинтересованному Земеле.

Кладу руки на поверхность.

Зову металл. Не знаю, как правильно назвать эту технику, поэтому про себя окрестил зовом.

С землей, как и с почти любой стихией, можно работать по-разному. Кто-то горы и ямы может делать, как Земеля, кто-то – кристаллы выращивать, а я со своим неразвитым вторым треугольником хорошо работаю с металлами. Глыбу к себе не притяну, а килограмм-два в пределах метра – запросто.

В отличие от прошлого раза с Григорием – максимально четко дозирую воздействие, снимая только тонкий верхний слой, стараясь не зацеплять неблагородную основу. Со стороны это выглядит так, будто я руками стираю позолоту с поверхности чана.

– Охренеть!.. – только и получается тихо сказать у Земели.

Вручив ему получившийся комок, повторяю процедуру со вторым баком.

Два куска презренного металла. Но пот с меня льется ручьем – к работе с землей я прибегаю крайне редко: нет наставника, а без него такого наворотить можно!..

– Если что – это твоя работа. Понял? – негромко, но укрепив голос силой, оборачиваюсь к Олегу.

– Принято, – коротко и серьезно, как при рапорте, отвечает он.

– Вы там скоро? – из подвала кричит Шаман. – Ау?

– Всё норм, закончили!

Земеля вопросительно смотрит на меня, а потом в сторону выхода. Вот как у него получается одним взглядом спросить так много? Если перевести на нормальный язык, то сейчас он спросил: «Ему можно рассказать?» или: «Будешь ему рассказывать?»

Я так многозначительно не сумею, поэтому отвечаю просто словами:

– Потом, как-нибудь при случае.

Земеля кивает, и мы идем на выход. Трофейные сутки на исходе.

Очередные две недели пролетают мимо, но я, как правильный командир, в суете и на этот раз не участвую – просто держу все под контролем. А еще восстанавливаюсь и мучаю крыс. Появившийся Григорий очень кстати напомнил мне о моей идее. За впечатлениями минувших выходных Наташкино предательство как-то отошло на второй план, но виноватая морда персонального шпика резко все вернула на свои места. Правда, после серии опытов, закончившихся смертью несчастных животных, затею бросаю – способ общего болевого воздействия на нервные окончания понятен, а издеваться над животными просто так – это не ко мне. Двух оставшихся в живых грызунов подлечиваю обратно и ставлю на пожизненное довольствие – пусть пока служат мне напоминанием, что людям вообще и гвардейцу в частности доверять нельзя. Хорошо, что и Григорий, чувствуя свою вину, особо ко мне не лез, ограничившись редкими визитами.

Костин, глава восставшего из пепла «Кистеня», носится по городу, решая кучу вопросов с продажей трофеев, людьми, новым офисом, техникой и прочим. Чтобы избежать возможного недопонимания, сразу предупреждаю, что большую часть дохода за ближайшее время заберу себе на покупку титула. Если у Ярослава Владимировича и были какие-то возражения, он их благоразумно оставил себе. Хозяин – барин.

Впрочем, требуемая сумма у меня, похоже, уже наберется, так что дальше можно будет и побольше на развитие агентства потратить. В идеале оно должно работать само по себе, вызывая нас только к особо интересным заказам.

Чтоб парням жизнь малиной не казалась, привлек их к работе Бушарина – ему тоже до фига бусин требовалось. И если раньше я заряжал их ему в одиночку, то теперь эта неразлучная троица почти постоянно отиралась при лаборатории, всерьез заинтересовавшись процессом настройки энергоблоков. Особенно прикольно было смотреть, когда профессор по нашей старой договоренности занимался со мной физикой, а эти лбы слушали, будто получая откровение свыше. Умеет Александр Леонидович объяснять, натренировался на своих пэтэушниках.

А еще пилоты, восстановившись, начали подрабатывать зарядкой бусин знакомым бойцам из «Кистеня». Вообще-то это не совсем легально, а если быть честным – вообще нелегально. На такую деятельность лицензия требуется, специальное помещение и налоги ого-го какие отстегивать, но Шаман пообещал, что работать будут только со своими и дальше них эта информация не уйдет. Особенное удивление вызвало, что в эту подпольную деятельность совершенно неожиданно оказался вовлечен Бушарин. Подначенный парнями, он на моих глазах из пяти Земелиных «огоньков», одной «молнии» и двух моих «ветерков» спаял полулегендарный амулет «последний вздох», срабатывание которого приписывали когда-то моей матери. По сути, эта фигня весом примерно в двести грамм, выполненная в виде громоздкого браслета, имитировала залп огнемета с площадью накрытия примерно пять на пять метров и дальностью поражения до ста пятидесяти метров. А название получила за то, что во время Большой войны с его помощью несколько раз бойцы подрывали сами себя, попав в окружение. Как по мне – сомнительное достоинство.

Никакой художественной ценности браслет, разумеется, не имел, а учитывая его массивность – подходил скорее мужчине, чем женщине. После полевых испытаний, с риском для здоровья проведенных на ближайшем болоте, парни получили по заслуженному щелбану от Александра Леонидовича и быстро успокоились.

И валялся бы этот шедевр на полках лаборатории, если б не зашедший в тот же день с каким-то вопросом Костин.

– Это… Это то, что я думаю? – с жадностью уставился он на брошенную на столе игрушку.

– Это? Смотря, что вы думаете. – Сделанный на спор профессором браслет никому из нас не был нужен, а лично для меня представлял ценность только по затраченным материалам – как и любое изделие с магической начинкой, частично он состоял из золота и алексиума.

– Я такие только несколько раз видел… «Последний вздох»… – Учитывая, что каждый из нас мог долбануть и более разрушительно, а уж из МБК, с его системой накопителей, – еще круче, восторг наемника был нам непонятен. – Ай, вы ж не понимаете ничего: будь у нас такое оружие, мы с бобринским поселком и сами разобрались бы.

А вот сейчас обидно сказал… И хрен бы вам однозарядный огнемет помог.

И если до того у меня и мелькнула мысль подарить Ярославу эту игрушку, то последнее утверждение начисто ее стерло.

– И что, на него найдутся покупатели? – интересуюсь у директора.

– Да полно́. Любой из наших такую вещичку купил бы, только дорого. Их мало, и меньше чем за пятьдесят тысяч не отдают.

– Сколько-сколько?.. – прокашлявшись, спрашивает Земеля, бывший инициатором спора с профессором.

– Пятьдесят тысяч, а вам что, продать нужно?

– А сможете? Просто он у нас без документов… – Если есть идиоты, готовые покупать безделушки за такие деньги, надо этим пользоваться.

– Зарядите?

– Хоть сейчас. – Олег берет браслет и начинает вливать в него силу. – Сорок пять, деньги завтра.

– А почему сорок пять?

– Раз документов нет, цену придется снизить; и мои пять процентов – быстро сориентировался наемник.

– А еще пару штук на тех же условиях пристроишь? – Кажется, Леха решил, что его пострадавший лоб стоит двадцати штук прибыли.

– Хоть десять. Эта вещь скорее статусная, чем реально боевая, – хорошо хоть признал, а то я уж совсем за здравый смысл наших вояк переживать стал, – так что есть у меня несколько знакомых, кто может заинтересоваться. Может, у вас еще что из такого есть на продажу?

– Пока нет, – обрубаю пыл и Костина, и парней. Золота и алексиума у меня не полные подвалы, трофеи не в счет – все ушло на торги. К тому же одно дело изготовить и толкнуть пару амулетов, заработав профессору на работу лаборатории, а другое – заставлять его заниматься этим целыми днями. К тому же вряд ли в Москве много идиотов, чтоб таскать на себе почти бесполезную хрень стоимостью в полста тысяч.

А еще с появлением денег я нанял бригаду рабочих, за три дня сотворивших невозможное – придавших складу вполне приличный вид и отремонтировавших мне личный уголок в громадине ангара. Как ни странно, но мне даже начало нравиться мое новое жилище. Судите сами: достаточно большое помещение бывшего цеха, размером с хороший спортзал, примерно посредине – прозрачный купол профессорской лаборатории. Восемь замерших во всеоружии истуканов вдоль одной стены, склад оружия – у другой. И мое личное пространство в виде двухэтажного, отгороженного капитальной стеной угла размером примерно шесть на десять. Эдакий минимализм и гигантизм в одном флаконе.

Единственное и основное неудобство – там постоянно кто-то ошивался: китайцы, профессор, пилоты, Костин и его бойцы, периодически заглядывающий Гриша… Скажем так, девушку сюда привести было проблематично, а природа вкупе с весной свое брала – гормоны проснулись и требовали выхода. Небольшая передышка в моей постоянной гонке за титулом неожиданно обернулась вполне конкретным томлением, которое, очнувшись, не желало униматься ни в какую.

А в середине второй недели в «Кистене» появился гонец от немного забытого Михаила Ямина-Задунайского. Получив обратно грузовик и даже джип, я, признаться, посчитал наше знакомство законченным, по принципу: где я, а где они? Но ошибся. Прибывающий в Москву князь Кирилл Александрович Ямин-Задунайский хотел меня видеть в субботу на скромном семейном обеде. Форма одежды свободная.

Артем Игоревич Ельнин занимал свою должность начальника охраны князя Ямина-Задунайского не за красивые глаза. Будучи младшим сыном в далеко не богатом роду, подмятом когда-то Задунайскими, он в жизни мог рассчитывать только на себя, поэтому покровительство, оказанное ему старым князем, высоко ценил. Выучившись на деньги Задунайских, он опять привлек внимание своей аккуратностью и внимательностью и вместо клановой гвардии оказался в службе охраны семьи, где сделал стремительную для себя карьеру. Потому что, удалившись от дел, старый князь забрал с собой в имение и многих ветеранов, а Ельнин вдруг оказался лучшим среди оставшихся.

Неожиданное повышение застало врасплох, а работа, прямо скажем, синекурой не была. В иные дни Артем Игоревич проклинал и должность, и подчиненных, и самих охраняемых, но постепенно служба наладилась и уже не вызывала желания застрелиться.

Молодые одаренные (как и сам Ельнин когда-то) отличаются от обычных детей наличием шила в одном месте, поэтому за их безопасностью начальник предпочитал по возможности присматривать лично.

Но даже несмотря на постоянный пригляд, и Вениамин и Михаил периодически умудрялись сбегать от охраны, хотя и гораздо реже, чем думали. Просто многие их вылазки в большой мир проходили под тайным контролем телохранителей, позволяя молодежи насладиться своим приключением. А вот Мария, казалось, была образцовым ребенком, предпочитая проводить время с подружками, за учебой или с семьей. Впрочем, Артем Игоревич не обманывался ангельской внешностью младшей подопечной, со стоическим терпением ожидая от нее подвоха. Дождался.

– Благодари Бога, что все окончилось благополучно, – спустя четыре дня после инцидента князь Ямин-Задунайский уже мог спокойно разговаривать с проштрафившимся начальником охраны, – потерю Маши я бы тебе не простил.

– Я сам бы не простил себе, ваше сиятельство. – Ельнин намеренно отошел от привычного обращения с патроном по имени-отчеству.

– От должности тебя отстранять пока не буду, но учти, это было первое и последнее предупреждение. Ты ж обоих мальчишек охранял, какого черта расслабился?

Ответ не требовался, оба знали, что к происшедшему привела цепочка трагических случайностей, но на то и охрана, чтоб не допускать подобного.

– Как состояние Марии Кирилловны? – после выверенной паузы осторожно поинтересовался Ельнин.

– Нормально, скачет уже вовсю по комнате, просится на волю. – При упоминании дочери Кирилл Александрович усмехнулся. – Ладно. Усилишь Ма́шину охрану, а я подумаю, как ее занять, чтоб времени на глупости не оставалось. А сейчас расскажи, что удалось нарыть про обоих спасителей.

– Петр Волконский, двадцать лет. Третий сын Ильи Волконского. Темный, как почти все они. Насчет силы не знаю, но все сутки держался наравне с Михаилом, а где-то, может, и больше выложился. Стандартное обучение прошел, даже мех свой есть. Учится заочно в Петербургском Государственном университете. Неплохой аналитик, возможно, его готовят к госслужбе, но у него еще старшие братья есть не хуже. К поискам привлек нескольких спецов из клановой охраны, они начальный поиск и провели, но, если б не он, могли бы и опоздать. До сих пор был нам неинтересен, поэтому досье неполное. Вот… – На стол выкладывается тонкая папочка.

– Второй?

– Егор Васильев, по виду – лет шестнадцать. Данных о семье нет. Хорошо работает с жизнью, похоже, обучался или обучается на целителя. Владеет охранным агентством «Кистень», про другую собственность ничего сказать пока не могу. Есть свой мех типа МРМ. При нем постоянно еще трое – то ли свита, то ли телохранители. Двое из них точно бывшие пилоты – с МБК обращаются виртуозно. Про третьего ничего сказать не могу – в деле не видел. Сам он якобы безродный мещанин – никаких гербов или клановых цветов не носит. Мехи у всех с виду простые: если не знаешь – даже не подумаешь, что настоящие.

– Думаешь, чей-то сынок гуляет?

– Пока не знаю. Но похоже. Внешность кого-то напоминает, но вспомнить никак не могу.

– Знаешь, заинтересовал ты меня. Хочу на них сам посмотреть. За такое все равно желательно лично отблагодарить. Пусть твои, которые в Москве сейчас расследование ведут, заодно аккуратненько на этих двоих еще информацию соберут. Только действительно аккуратно, мне неприятности не нужны. Понял?

– Будет исполнено, ваше сиятельство.