Первый практикум. Напиток бессмертия (СИ)

— Серьёзно? Она сказала, это чудо три недели продержится! — восхищалась Даша.

— Такие рисунки, вроде, на свадьбу делают, — встряла Настя, разглядывая свои руки. — Надеюсь, они не планировали нас за кого-то отдавать.

— Не думаю, — Ольга улыбнулась. — По-моему, кто-то просто перебрал… как она это назвала? Медака?

— Это ритуальный напиток! Рашми делала церемонию! — вступилась за женщину Настя.

— Это абсолютно не значит, что его нельзя перебрать, — настаивала Ольга.

— Рашми хорошая! — насупилась Настя.

— Да кто ж спорит? — миролюбиво ответила Ольга.

— И красивая, — добавила Маша.

— А как на неё плотник смотрел! — поддакнула Даша.

— Да уж! Я бы тоже хотела, чтобы муж после долгих лет смотрел на меня так же, как в первый день, — мечтательно протянула Маша.

— Это как? С настороженностью? — спросила Даша.

Маша расхохоталась.

— А сари! Сари! — продолжала Даша, крутясь в своей цветастой юбке.

— Это не сари, это дхоти, — вновь поправила Настя.

— Да ну тебя! Не душни, — раздражённо бросила Даша.

Ольга сразу подошла поближе и пошла в ногу с примолкшей Настей.

— Это что, шёлк? — поинтересовалась Маша.

— Хлопок, — сказала Настя, но гораздо тише.

Оля ободряюще ей улыбнулась.

— Шёлк слишком дорогой.

— Но всё равно круто! — восхищалась Маша. — Один размер на все фигуры.

— В том-то и дело, — хохотнула Ольга. — Коварная одежда. Прибавил десять кило и не заметил. Школьная форма честнее.

— А чего нам точку эту на лоб не поставили? — спросила Даша. — Там все ходили с ними.

— Это бинди. Означает правду и третий глаз. Их только замужним рисуют, — с чуть большим энтузиазмом ответила Настя.

— А эта живопись на лбу у парней? Не скажу, что сильно украшает, но выглядит впечатляюще.

— Это тилака. Священный знак. Они по ним узнают людей своей веры, — объяснила Настя.

— А они что, не одинаковой веры? — вклинился в беседу Виктор.

Девочки не заметили, как собрали вокруг себя любопытствующих парней.

— Ну… Это всё сложно, — замялась Настя. — Они разных богов считают главными.

— А, понял. Секты, — кивнул Виктор.

— Почему сразу секты? — удивился Руслан.

— В смысле? — не понял Виктор.

— Ну… Секта — это же плохо. А Ашат… Аджу… В общем, плотник, он нормальный, вроде, — проговорил Руслан.

— Почему сразу «плохо»? Секта — это просто ответвление, течение в религии. А плохим это слово стало после того, как у нас несколько шарлатанов основали секты, в которых людям всякую белиберду говорили, — пожал плечами Виктор.

К четырём часам пополудни показалась очередная поляна.

— Может, привал, а? — подал голос Ян.

— В колодец заглянем, если он есть, в кусты сбегаем и дальше. Нам идти далеко, — отрезал Виктор.

— Солнце сядет в шесть, — возразил Берг. — Куда мы пойдём?

Виктор поджал губы, но промолчал.

На поляне колодец был. Правда, на колодец он походил очень мало. Издалека он выглядел просто как прямоугольная яма в траве. Но по мере приближения ребята с удивлением увидели, что колодец изнутри оказался выложен обожжёнными глиняными кирпичами. Он уходил в глубину крупными ступенями-ярусами. Из одной из стен выступали ярусы поменьше, чтобы было удобно спускаться к воде.

Сейчас, в самом конце сезона дождей, вода стояла высоко, спуститься нужно было всего на полметра. В засушливую пору, надо полагать, колодец выглядит впечатляюще. Перевёрнутая ступенчатая пирамида с лужей в самом низу, на удивление прозрачной. Ребята по одному спустились в колодец и набрали воды в тыквы. Они увидели местную девушку, пившую воду прямо из колодца, черпая её сложенной чашкой рукой. Слава хотел было тоже напиться прямо там, но Ян схватил его за руку.

— Ты что?! Жить надоело? — закричал он.

— А чё? — не понял Слава.

— Да там же глисты всякие, холера и кишечная палочка! Не помнишь что ли, как мы вчера гадость всякую в каплях искали? — возмутился Ян.

— Так вот она же пьёт, — Слава показал на девушку.

— Она, может, в детстве переболела всем, чем можно, и теперь у неё иммунитет бронированный. А мы выпьем, и нам конец! — Ян был непреклонен.

— Ну, может, и не конец уж так сразу, но в кустах будем сидеть все, — согласился Виктор.

— Так и мы в деревне из колонки пьём, и ничего… — оправдывался Слава.

— Из колонки не так опасно, — произнесла Ольга. — Тем более, у тебя там микробы уже все родные.

Богданов кивнул и продолжил:

— Воду надо как минимум прокипятить. Так проще всего продезинфицировать в походе. Можно, конечно, йода или марганцовки накапать, но вкус так себе, да и переборщить и ожог желудка заработать проще простого. Одно радует, что химикатов здесь можно не бояться. И мусора в воде, вроде бы, нет, отстаивать и фильтровать не придётся. Но прямо из колодца я пить бы не стал, это вам не топлёный горный снег, сюда и помёт животных смыть могло.

После этих слов ребята скривились.

— Тогда я за дровами. Там костровище. — Руслан махнул рукой в сторону опушки.

— Не отходи далеко! — крикнул Виктор ему в спину.

Вслед за ним пошли все ребята. Виктор с девочками нашёл костровище, очистил его от листвы и вспомнил ещё об одной проблеме, о чём и сказал подошедшим ребятам.

— У нас котелка нет.

— Это ничего, Виктор Петрович! — хохотнул Вельский. — Всё равно все дрова сырые.

И он вывалил на землю охапку толстых, но абсолютно мокрых после дождя веток. Остальные поступили так же. Куча получилась приличная.

— Не, Дим. По этому поводу вообще не парься. Дрова нам не пригодятся, — ответил ему Сорокин.

— Это почему? — удивился Вельский.

— У нас ни жиги, ни спичек, — развёл руками Сорокин.

— Блин, — ругнулся Вельский.

— Ну, допустим, без спичек я вам костёр подожгу, — уверенно сказала Ольга.

— Как? Силой мысли? — пошутил Асатиани и подмигнул Ольге.

— Именно, Гоша, именно, — съязвила Ольга.

— Да что толку без котелка? — сокрушённо проговорил Виктор.

— Камни можно разогревать и бросать в тыквы, — вдруг пробасил всю дорогу молчавший Кривов.

Все с удивлением посмотрели на него.

— Умный, блин? — спросил Агеев.

— Камней принесите, — бросил Саша, ни к кому конкретно не обращаясь.

— А чего ты мне тут указываешь? — озлился Руслан.

— Не хочешь пить — не ходи, — буркнул Саша и отвернулся.

Руслан пошипел ему в спину, но камни вместе со Снеговым, Купалой и Настей собирать пошёл. Саша опять повернулся к Ольге.

— Ты про костёр серьёзно говорила?

— Конечно. Если будут сухие щепки.

— Сейчас будут, — кивнул Кривов.

Парень хрустнул пальцами, взял самую толстую ветку, упёр её в небольшую кочку и сильным ударом ноги перебил её пополам. Ветка звонко хрястнула. Все уставились на Кривова. Виктор подумал, что попытайся он повторить этот трюк, лежать ему с переломом стопы. На этом Саша не остановился. Он поднял наиболее разлохмаченную половинку ветки, ухватился поудобнее за разбитый конец и, натужно выдохнув, расщепил её пополам голыми руками.

— На, — просто сказал он, протягивая Ольге расщеплённую ветку с обнажившимся сухим нутром.

Ольга стояла с отвисшей челюстью и не мигая смотрела на Сашу, не спеша принимать из его рук ветку.

— Саш, а ты уверен, что ты не киборг? — наконец спросила она. — Где ты разъём для зарядки прячешь?

Кривов впервые изобразил что-то похожее на усмешку. Шрам на его щеке натянулся, превратив улыбку в гримасу. Он вытянул руку и показал царапину на ладони, из которой сочилась кровь.

— На машинное масло не похоже.

— Это обработать надо, — подхватилась Ольга. — Где там Настя с её аптечкой?

— Да наплевать, — отмахнулся Кривов.

— Не наплевать! Саша, рана может загноиться в такой жаре!

— Ладно, ладно, — поморщился Кривов. — Поджигай, или ты пошутила насчёт костра?

Ольга молча забрала деревяшку, наломала пальцами тонких щепок, сложила в кучку на сухой сердцевине ветки и, сняв очки, линзой сфокусировала на ней свет. От растопки очень быстро начал подниматься дымок.

— Высший балл, Светлова, — довольно проговорил Виктор. — Non scholae sed vitae discimus!

— Гениально, — вскричал Георгий, подходя к привалу.

— В школу же не только за оценками ходят, — закатила глаза Ольга, аккуратно раздувая робкий язычок пламени. — Или ты забыл эпичное представление с огнетушителем в классе?

— Куда камни? — спросил Вельский.

— Бросай сюда, — показал Виктор. — Сейчас я их ополосну, и будем греть. Это надолго.

Ребята сидели вокруг костра и, пользуясь промокшими ветками, как китайскими палочками, закидывали в тыквы камни из костра и возвращали остывшие обратно. Вода лениво булькала.

— Нам бы на ночлег устраиваться, — заметил Георгий.

— Да попозже, — отмахнулся Агеев.

— Нельзя попозже, — Кривов нахмурился. — Солнце уже садится. Сейчас все насекомые заснут, а проснутся явно раньше нас. Уляжешься на муравьиной тропе — они утром нападут.

— Да что ты опять раскомандовался? — прошипел Руслан.

— Да иди, Рус! — огрызнулся Саша. — Нравится искусанный зад три дня чесать — да пожалуйста. Можешь пойти любоваться местными красотами, а спать прийти ночью. Только шею впотьмах не сверни, споткнёмся ещё о тебя по пути в кусты!

— А ты самый умный, да?

— Эй, ребята, брейк! — повысил голос Эрик, но его не услышали.

— Ну уж не тупой! — прорычал Саша.

— А я, по-твоему, тупой?! — Руслан вскочил на ноги.

— Так, хватит! — попытался встрять Виктор.

— Агеев, у тебя что, морда чешется? — Саша тоже поднялся.

За ним напряглись Дима и Андрей.

— А что, когда дружки за спиной, не так страшно на других лезть?! — ярился Руслан.

Саша нехорошо усмехнулся и медленно подошёл к Руслану почти вплотную. Руслан хоть и обладал высоким ростом, но Кривов был настоящим гигантом. На голову выше и раза в два шире, он смотрел на Руслана сверху вниз и, чуть ссутулившись, тихо и угрожающе прошипел сквозь сжатые зубы:

— Ты это сейчас серьёзно, Агеев?

— Закрой рот, Кривов, ты здесь не главный, — Руслан не сдавался.

— Прекратите немедленно! — взвился Виктор, но безуспешно.

— А кто главный, Агеев? Ты? — наступал Саша.

— Ребята! — не совсем уверенно вскрикнула Ольга.

— Ну уж не ты! Не хватало ещё слушать наставления от криворожего отморозка, которому не хватает мозгов надеть шмотки без дырок на заднице! — выплюнул Руслан.

Больше он ничего сказать не успел. Саша бил зло и технично. Лицо его исказилось от ярости. Руслан полетел на спину, но Саша схватил его левой рукой за грудки, продолжая наносить удары. Близняшки завизжали, Ян и Слава застыли на месте, остальные вскочили одновременно. Дима и Андрей повисли на Саше, как на медведе, пытаясь его оттащить. Виктор пытался выдрать Руслана из Сашиной хватки, Эрик влез между ними и тут же получил скользящий удар в скулу. Ольга орала что-то неразборчивое, Асатиани бегал вокруг, не зная, как подступиться. Всё разрешила Настя, закричав тонким, но звонким голосом:

— Саша, нет!

Кривов как будто проснулся. Он потряс головой, встряхнулся и отпустил Руслана под крики остальных ребят. Тот кулём свалился на землю.

— Ты что несёшь?! — орал ему в лицо Эрик.

— А что, ему мамы нет штаны заштопать?! — выкрикнул Руслан и вдруг осёкся, выпучив глаза.

На поляне замолчали все. Руслан перевёл ошеломлённый взгляд на Сашу. Лицо того окаменело, он с вызовом смотрел на Руслана. Саша в полной тишине подошёл к костру, поднял рюкзак и вскинул его на плечо. Подняв свою тыкву, он голыми руками выкинул из неё горячий камень и пошёл в темноту.

— Саша! — окликнул его Виктор. — Ты куда собрался?!

Кривов не обернулся. За ним так же тихо и быстро пошли Дима и Андрей. А потом неожиданно и Настя.

— Настя, ты что?! — закричал Виктор. — Кривов, а ну вернись немедленно!

— Да пошли вы все… — донёсся до него голос Кривова, за фразой последовало непечатное ругательство.

Виктор побежал было за Кривовым, но обернулся. Впереди угрожающе чернел путь, из джунглей доносились крики животных, а позади на поляне приветливо горел костёр. Руслан сидел на земле, лицо его медленно опухало, близняшки прижались друг к другу, ребята сгрудились вокруг Руслана. Виктор попятился к костру, прокричав вслед Саше:

— Береги её!

Он вернулся и сел у костра, не глядя ни на кого.

— Рус, ты феерический идиот! — прошипела Ольга.

Она осторожно ощупывала лицо Агеева на предмет переломов.

— Да откуда ж я знал? — зло и виновато проворчал в ответ Руслан.

— Да даже если не знал, так говорить — не по-мужски, — сказал Георгий.

— Что он должен был знать? — спросил Виктор.

Ученики, как один, уткнулись взглядами в траву. Виктор только вздохнул.

— Вы не пойдёте за ним? — поинтересовалась у учителя Даша.

— Он сейчас кипит. Он не станет слушать ничего, — подала голос Маша.

— А если их там сожрут? — спросил Ян.

— Не нагнетай, Купала! — попросил Руслан. — Они в том же лесу, что и мы. Шансы у нас одинаковые.

— Нишкни, будь добр, — еле слышно проговорила Ольга.

— Да чего вам всё не нравится? — вскинулся Руслан.

— Язык твой болтливый чертовски не нравится! — взбесилась Ольга, шипя ему прямо в лицо. — Пара секунд твоей самодеятельности, и от нас ушли три самых здоровых лба и единственный человек, который хоть что-то понимал в местных обычаях! Ушёл вместе с единственной аптечкой! А ты, Агеев, только на бейсбол с макаками сгодился! Так что, чёрт тебя дери, у нас девятерых теперь шансов меньше, чем у Кривова!

— Может, и мне свалить?! — съязвил Руслан.

— Может, и стоило бы! — рявкнула Ольга.

— Оля… — тихо, но очень твёрдо произнёс Виктор. — Мы не можем позволить себе ещё одну ссору. Надо нагнать их утром.

Ребята тяжело замолчали и с хмурыми лицами расселись у костра. Разговоры больше не шли, и над поляной повисла тяжёлая тишина. Вскоре все засобирались спать. Никто не боялся замёрзнуть — даже ночью здесь было довольно тепло. Закутавшись в форму и покрывала, взятые в Шараньяпуре, можно было вполне сносно провести ночь. Особенно если сидеть, прижавшись друг к другу, как сделали девочки. Мальчики предпочли мужественно дрожать и коситься друг на друга.

Виктор отправил ребят натаскать пальмовых листьев для подстилок. Он установил очерёдность дежурства у костра, чтобы не замёрзнуть ночью, освободив от повинности младших Купалу и Снегова. Перед тем, как улечься, Богданов наказал разбудить себя в четыре утра — в то время, когда сильнее всего хочется спать. Мало-помалу ребята свернулись калачиками на подстилках вокруг костра.

Безоблачное небо явило поразительно яркий млечный путь, расчертивший бесконечную чернильную синеву в пространстве между подсвеченными костром листьями. Виктор заворожённо смотрел на него, открыв рот — в Ярославле млечный путь почти не виден. Шуршание и пение цикад наполнило джунгли. Вскоре, утомлённые походом, ребята засопели.

Глубокой ночью, когда глубокий сон накрыл путников, тяжёлая тень накрыла небо, спрятав звёзды. Джунгли вдруг испуганно затихли, а потом наполнились еле слышным шипением, окружившим поляну со всех сторон. Лесная подстилка взбурлила движением, и всё живое попятилось в страхе от полчища аспидов с бездушными тёмными глазами, возникшего из ниоткуда.

— …хэт хэ джу джу натар… — слышалось в их перешёптываниях.

Чёрные змеи выползали из-под земли, падали с веток, овеществлялись из сгустков тьмы прямо в воздухе и ползли, ползли, ползли… На границе света и тени сплеталось и дрожало змеиное месиво. Стелились и вставали на дыбы чешуйчатые угольные тела, чьи пасти поблёскивали влажными клыками. Дежуривший Берг сидел без движения и уставился вперёд ничего не видящими глазами. Костёр прогорал и затухал, подпуская тёмное воинство ближе.

Но внезапно на груди спящего Виктора засиял кулон-пёрышко. Освещённый костром круг стал гораздо больше, пламя на седом пепле вспыхнуло в рост человека. Змеи с яростным шипением попятились в чащу, извиваясь и прячась от тёплого света. Небо облегчённо вздохнуло и скинуло с себя удушающую черноту. Вновь засияли звёзды.

Индрапрастха.

Виктор не находил себе места. Он замёрз, отлежал себе все искусанные комарами бока, оголодал, измучился жаждой и не выспался — всю ночь снилась какая-то гадость. Не мудрено на походных харчах и о тяжёлых думах. А в четыре утра судьба решила его добить — небо расколола вспышка молнии, грянул гром. На подпрыгнувших от шума заспанных ребят разверзлись хляби небесные, мгновенно заливая их и без того не роскошный лагерь.

А как там Кривов с ребятами, холодные-голодные? Наверное, их, бедных, дрожащих на голой земле, дождь смыл в близлежащий колодец! Или в пасть к тиграм. Они никак не могли достигнуть следующего привала дотемна и явно были вынуждены заночевать в промокшем лесу, полном скорпионов, змей, слонов, медведей и бог весть каких ещё опасностей.

Чуть свет учитель поднял продрогших промокших ребят и погнал их вперёд. Близняшки ныли, мальчики угрюмо плелись, уставившись себе под ноги, Ольга что-то тихо шипела сквозь зубы, Асатиани мрачно мычал под нос что-то мелодичное. Агеев, зверски опухший и злой, шёл первым, не глядя ни на кого. Через час быстрого шага они нашли покинутое место ночёвки ушедшей четвёрки. Агеев осмотрел её и зло ругнулся.

— Это мы их спасать бежали или умолять принять нас обратно? — саркастично спросил Берг, выливая воду из своего ботинка.

У Виктора отлегло от сердца. В отличие от них, Кривов подошёл к ночёвке основательно и вдумчиво. Парни нашли обочину пошире и повыше, чтобы не затопило в случае дождя, и выстроили на ней два тесных, но добротных шалаша. На пол шалашей были навалены две пухлые кучи веток. Виктор понял, почему: его идея подстелить мягкие, но влажные пальмовые листья стоила довольно дорого. К середине ночи сырые подстилки начали сильно холодить тела лежавших на них ребят. На них было ничуть не теплее, чем на земле. Ветки кустарника, наоборот, создавали прослойку воздуха и не давали замёрзнуть. Над ними ребята соорудили что-то вроде плотных двускатных крыш из пальмовых листьев, привязанных какими-то лианами к каркасу из веток потолще. Влазни были прикрыты веерами из тех же пальмовых листьев, прикреплённых к каркасу девчачьими розовыми резинками для волос. Веера легко откидывались и возвращались на место, прикрывая вход от надоедливых комаров. Внутри было абсолютно сухо, а в ногах каждого шалаша лежало несколько еле тёплых крупных камней, явно нагретых в костре. Костровище было аккуратно залито водой и укрыто снятым ранее дёрном. В двух шагах Ольга нашла свитое из веточек широкое гнездо, выложенное листьями с отверстием в самом низу.

— Воронка. Дождевую воду собрали, — пояснил Виктор, видя озадаченные лица. — Они молодцы! Так даже чище, чем из колодца.

— Да уж. Зря ты его так, Рус, — пробормотала Даша.

— А ты это поняла, когда дождь за шиворот потёк, или когда шалаши увидела? — зло рыкнул Руслан, не поднимая глаз.

— Когда лицо его увидела, — прошипела Даша. — Хотя, это не отменяет того факта, что я предпочла бы спать в тепле и без комаров.

— Ладно. Пойдёмте. Нужно их догнать, — вмешался Виктор. — У них, как и у нас, заканчиваются припасы. Они могли сбиться с пути, на них могли напасть разбойники или хищные животные. Они устали ничуть не меньше нас, и им, возможно, нужна помощь!

И ребята, преисполненные благородным чувством любви к ближним, сирым и убогим, устремились в погоню за блудными друзьями.

А у Кривова со спутниками тем временем жизнь налаживалась. Играла музыка, раздавались взрывы хохота. Настя полусидела, развалившись в паланкине, качающемся на спине мерно шагающего слона, и напропалую болтала с сидящей рядом девочкой чуть постарше. Между ними стояло блюдо с огромной розовой папайей, которую они активно уничтожали, запивая сладким чаем с молоком. Кривов, Вельский и Сорокин шли рядом, лопали странные груши с мягкой мякотью цвета фуксии и строили глазки хихикающим девушкам из свиты. Перед слоном шли музыканты и наигрывали какую-то весёлую мелодию.

Парням тоже нашлось, о чём поболтать: охранники кортежа, которых отличала странная причёска с чубом, были бойцами бхара, боевого искусства, о котором Саша никогда не слышал. С этого боевого искусства, собственно, всё и началось. Отлично выспавшись, четверо путников свернули лагерь и продолжили путь. Вскоре они достигли ещё одной поляны, на которой и расположились их нынешние попутчики.

Мужчины обступили телегу со стоявшим набекрень колесом и недвижно, но внимательно смотрели на него, как блондинки — под капот автомобиля. Вокруг ходили девушки и причитали, что всё пропало, и им ни за что не поспеть. Сорокин приотстал и поглядывал на сцену чуть прищуренным глазом, а потом и вовсе остановился.

— Дюх, ты чего? — дёрнул его вернувшийся Вельский.

Андрей ещё секунду посмотрел на телегу, пожевал губами и буркнул:

— Помоги-ка…

Вельский и Кривов подошли к телеге, поднырнули под неё и приподняли над землёй вместе с поклажей. Индийцы тут же бросились на помощь. Сорокин присел у расщеплённой оси. Оперативно проанализировав техническое состояние транспортного средства и оценив возможные алгоритмы проведения ремонтных работ, Андрей выдал экспертное заключение:

— Фигня!

Через пятнадцать минут Сорокин, цедя проклятия сквозь зубы, починил телегу подручными материалами. Хозяева удостоили его бурной овации и попытались отблагодарить, собрав целую котомку фруктов. А Андрей и не сопротивлялся. За работой ребята разговорились и выяснили, что отряд вёз девочку на смотрины к жениху из Такшашилы в Индрапрастху.

Так вот, о боевом искусстве! После починки, пока погонщик крепил паланкин на ездового слона, мужчины-охранники устроили на поляне лёгкую разминку, на которую и засмотрелся Кривов. Не присоединиться он не смог. Саша для пущей солидности представился командиром Настиного охранного отряда. Сначала стражи отнеслись к Кривову очень настороженно, потом долго пытали его на предмет того, почему он такой белый, чем ужасно позабавили.

Стражники внимательно рассмотрели перекроенную шрамом физиономию Кривова и, похоже, приняли за своего. Вскоре напряжение спало, и мужчины начали в охотку показывать Саше приёмы боя. Кривов в ответ продемонстрировал несколько финтов классического бокса, стражи смотрели с удовольствием, гладили усы и кивали со знанием дела.

Правда, бойцы бхара торжественно предупредили, что покажут только детские игры, ничего секретного! Они объяснили, что всякие прыжки и удары — это только первый уровень. На втором уровне бойцы бхара учились Аюрведе, или науке жизни, то есть, врачеванию. А третий уровень — это медитации и взаимодействие со своей внутренней энергией. И вот тут, оказывается, были одни сплошные секреты. Стражники принимали важный вид, подкручивали усы, надувались и закатывали глаза. Саша кивал с серьёзным лицом.

В шутку намяв друг другу бока, воины уже думали расходиться, когда из шатра показалась тоненькая увешанная украшениями девушка. Она подплыла к старшему бойцу и что-то прошушукала ему на ухо. Тот прищурившись посмотрел на новеньких и покачал головой из стороны в сторону. Затем громко объявил, что им и правда не помешают механик и боец в сопровождении. Вельский слегка надулся, не будучи похвален.

Настю настоятельно попросили, почти умоляли, услаждать беседой молодую госпожу, заскучавшую в долгой поездке. «Молодая госпожа» выглянула из-за плеча своего провожатого и зыркнула на них огромными карими глазами, подведёнными чёрным. Видимо, начальник охраны замучался развлекать пышущую энергией непоседливую девчонку никак не старше двенадцати лет.

Через час Настя ко всеобщему удовольствию полностью завладела вниманием своей новой знакомой. Девочка вовсю вещала о Ярославле, зиме, катании на ватрушках, коньках и лыжах, о мороженом, борще и гречке. А Саша, Дима и Андрей радостно сбросили транспортировку рюкзаков и воды на добродушного слона. Парни принялись с преувеличенным вниманием высматривать на дороге и в джунглях несуществующих супостатов, отлично играя роль телохранителей своей собственной маленькой госпожи.

Насте парни не завидовали — их до позеленения укачивало от одного взгляда на раскачивающийся на спине слона крытый паланкин. Пешая прогулка только прибавляла старшеклассникам здорового аппетита. А фрукты и сладкий чай с молоком и пряностями, которыми их снабдили, были выше всяких похвал.

Словом, настроение у ребят было преотличнейшее. Только Настя изредка вздыхала и украдкой оборачивалась. Впрочем, она понимала, что девять нагруженных пеших путников не угонятся за хорошо позавтракавшим отрядом, в котором поклажу несёт слон.

Виктор со своими подопечными, несмотря на их упорство, всё больше отставал от Кривова. Встреченные на дороге чудаки больше не удивляли. С приближением к Индрапрастхе людей становилось всё больше, одежды их — разнообразнее, а грузы — всё интереснее. Впервые ребята увидели раскрашенных ручных слонов с занавешенными носилками на спинах. Их сопровождали небольшие отряды вооружённых мужчин с явно военной выправкой. По соседству с ними приплясывая шли босоногие, разодетые, увешанные браслетами уличные артисты, крестьяне с гружёнными телегами, носильщики с огромными корзинами, экзальтированные странствующие мудрецы. Индрапрастха обещала быть весьма космополитичным городом.

Наконец, Виктор заметил, что джунгли вокруг начали меняться. Прежде они шли по вековому лесу, в котором толстые покрытые влажным сочным мхом и какой-то мелкой травой деревья росли на некотором отдалении друг от друга. Эти исполины закрывали могучими кронами солнце, погружая всё в таинственный пронизанный редкими золотыми лучами полумрак. Сейчас же они вступали на совсем другую территорию. Здесь джунгли явно были вырублены когда-то, или выжжены, как вокруг Шараньяпуры. Солнце освещало землю с полной силой, чем тут же пользовались мелкие растения. Сразу на обочине Дороги джунгли превращались в непроходимую перевитую лианами, заросшую жирными папоротниками и раскидистыми мясистыми деревьями стену. Пробраться без топора или мачете через неё было невозможно. Путники явно приближались к цели своего путешествия.

Через полчаса пути ребята вынырнули из зарослей и попали в удивительный рукотворный сад, раскинувшийся по обе стороны от Дороги. Великое множество разных плодовых деревьев было высажено в строгом порядке. В саду тут и там стояли ажурные каменные и деревянные беседки, ребята видели прогуливающихся по аллеям людей, некоторые танцевали и пели. Неподалёку виднелся большой поросший какими-то ароматными цветами пруд, сверкающий на солнце. В пруду чинно плавали белые откормленные лебеди, которым местные щедро бросали кусочки лепёшек. Витавший в воздухе запах спелых плодов сводил с ума.

Наконец, впереди показалась поляна. Выйдя из-под сени деревьев, путешественники потеряли дар речи. Перед ними выросла белая, вызолоченная закатным солнцем, монументальная крепостная стена, окружённая широким рвом. Ров по ширине поспорил бы с рекой. Верхний край сооружения был изрезан бойницами, но напоминал не прямоугольные «зубы», как на европейских крепостях, а изящные лепестки цветов. По всей стене стояли воины с луками и всматривались в окрестности. Из ровной кладки выступали круглые сторожевые башни, на крышах которых виднелись какие-то военные машины. В стене было несколько ажурных ворот, издали похожих на красноватую металлическую пену. Рядом с каждыми воротами трепетали на ветру флаги в форме раскрытых птичьих крыльев. В солнечных лучах сияли большие металлические то ли колёса, то ли шестерёнки, прикреплённые к камням. Ребята невольно остановились, засмотревшись на это великолепие.

— Обалдеть можно! — выдохнула Ольга.

— Я бы там завис! — присвистнул Ян.

— И это всё руками и мотыгами! — добавил Берг.

— Зря, Эрик, — бросил Виктор, не поворачивая головы. — Древние люди были, хм… есть, ничуть не глупее нас. А во многом — гораздо умнее. Они, например, цифры изобрели, которыми весь мир пользуется.

— Это какие? — удивился Эрик. — Которые как буквы?

— Которые как буквы — это римские, — сказал с улыбкой Виктор. — А индусы изобрели самые обычные, которые на математике пишут.

— Они же арабские, — заметил Руслан.

— Мы их называем арабскими потому, что взяли их у арабов, — наставительно произнёс Виктор. — А арабы взяли их у индусов. Шахматы, кстати, тоже родом отсюда.

— А давайте сначала по городу пройдёмся! — щебетали близняшки. — Там должно быть потрясно!

— Пройдёмся, — ответил Виктор. — Ребят только найти надо. Может, они у ворот нас ждут? Эрик, ты их видишь?

— Нет, Виктор Петрович, — произнес Берг, глядя поверх голов. — Но там такая толпа, что не разберёшь. Надо поближе подойти.

— Плохо, — мрачно отозвался Виктор. — В таком многолюдном городе мы ни за что не найдёмся. Надо думать.

— На рынок можно сходить, — предложила Ольга. — Должны же они где-то еду брать. Поспрашиваем про трёх мордоворотов и девчонку…

— Можно, — кивнул Виктор. — Неспокойно мне что-то…

Кривов со спутниками давно вошли в город. В составе отряда это случилось быстро и без проволочек. На них просто никто не обратил внимания — мало ли кого наймёт состоятельный человек для охраны горячо любимой дочери.

Город поразил ребят. Белые однотипные дома, расположенные на равных расстояниях друг от друга, были выстроены по единому образцу и поражали своей монументальностью и обилием украшений. Плодовые деревья и пальмы росли тут и там, в их тени сидели ремесленники и мелкие лавочники. Горожане были одеты гораздо богаче деревенских жителей. Женщины создавали на головах сложные причёски. Всё вокруг говорило о невероятной роскоши и богатстве правителя города и его жителей.

По улицам вольготно бродили коровы, копались в кучах мусора. Так же повсюду валялись рваные банановые листья, цветочные гирлянды, черепки, куски каких-то корзин, обрывки ткани. На обочине иногда попадались попрошайки, а в подворотнях проглядывали бедные глинобитные постройки, гораздо больше походившие на те, что ребята видели в Шараньяпуре. Явный самострой.

Вдоль улицы были проложены сточные канавы. В одной из таких канав копошился человек, то ли прочищая её, то ли чиня. Кривов обратил внимание, что вокруг этого человека образовалось пустое пространство. Люди старательно обходили его по широкой дуге.

— Он чумной что ли? Что это все его так чураются? — в полный голос поинтересовался Дима.

Настя дёрнула его за руку, но было поздно.

— Этот человек — неприкасаемый, чужеземец, — отозвался один из стражников и смерил Диму взглядом с лёгким удивлением. — Даже прикосновение к его тени оскверняет, и ни дваждырождённые, ни шудры не подходят близко к нему.

Неприкасаемый не поднимал головы и продолжал заниматься своей работой, как будто старался слиться с дорогой.

— Почему? — спросил Дима.

— Неприкасаемые нечисты, — произнёс стражник. — Они изгнаны из варны. Им закрыты дороги в храмы и жилища настоящих людей.

— Он что-то натворил? — удивлённо проговорил Андрей.

— Неприкасаемыми рождаются, чужеземец.

— И что, с ними с рождения так? — ужаснулся Андрей.

— Конечно! — покачал головой стражник.

Ребята вытаращили глаза, а Кривов глухо проговорил:

— Очень… ценные сведения.

— Вот тебе и индийское кино… — мрачно сказал Дима, провожая взглядом согнутую потную спину неприкасаемого.

Ребята дошли с отрядом до большого красивого дома с ярким вымпелом у входа, который оказался одной из гостиниц Индрапрастхи. Невдалеке под раскрашенным увитым цветами навесом расположилась кухня под открытым небом. Конечно, если стоящие на камушках круглодонные горшки с разведёнными под ними костерками можно было назвать кухней. Но едой пахло сильно и вкусно. Желудки ребят издали слаженный возмущённый вопль, и их хозяева сбились с прямого курса в сторону потенциального ужина. На удивление, в зале гостиницы было пустынно. Стражники объяснили это тем, что постой и еда здесь дороги, и далеко не каждый может себе позволить отобедать здесь.

Девушки увели невесту в одну из богатых комнат на втором этаже, чтобы нарядить её в праздничные покрывала, приличествовавшие смотринам. Стражник, назвавшийся Шьямалом, при приближении к заведению громко позвал:

— Приветствую, хозяин!

На его окрик оглянулся молодой кудрявый усатый мужчина и с белозубой улыбкой поспешил навстречу.

— Господа! Приветствую бога в вас! Прошу, проходите, проходите! Чего изволите?

Хозяин усадил всех на циновки прямо на полу и распорядился подать воды. Помня мучительное утро в раскидистых кустах Шараньяпуры, ребята тщательно вымыли руки, выпили предложенную воду особым местным способом, не касаясь губами чашек. Затем, переглянувшись, они осторожно попросили подать им что-нибудь не острое. На это хозяин харчевни хохотнул, но кивнул.

Тут началось представление. Хозяин потребовал за обед пять чистых тетрадок, набор ручек, пенал, точилку и зонтик Берга. Из чистой жадности ребята принялись неуверенно сбивать цену. Сначала им было очень неловко, но по лукавому блеску в глазах хозяина кафе они поняли, что здесь таким образом развлекаются. Через десять минут ожесточённых споров, усталые и взмокшие от криков и активной жестикуляции, они сошлись на точилке. Стражники ухмылялись в усы и не встревали в перепалку.

Хозяин был фанатично счастлив и очень быстро нагрузил поднос едой. Подача ничем не отличалась от той, что ребята видели в Шараньяпуре. Им принесли большую кучку риса, стопку плоских лепёшек и целую батарею скрученных листочков с разными блюдами-подливками. Пробовали осторожно и, как оказалось, не зря. Хозяин искренне старался поднести гостям что-то более мягкое на вкус. Но всё же в местном понимании «не острое» — это когда вместо двух килограммов жгучего перца в блюдо милосердно кладут полтора. Ели со слезами на глазах, что, впрочем, было воспринято хозяином, как крайняя степень благодарности. Хозяин из любопытства подсел к гостям и завёл беседу.

— Уважаемый, а почему вы такие белые?

— Опять… — вздохнул Дима.

— У нас все белые! — отозвалась Настя, которую ребята не позволили выгнать из-за стола.

— А некоторые даже синие! — вставил Дима, но на него шикнули.

— А вы впервые в Индрапрастхе? — продолжал хозяин.

— Да, впервые. И в вашей стране впервые, — кивнул Андрей.

— О, вам здесь очень понравится! Вы к нам торговать? Учиться? Лечиться?

— Ну, сейчас мы ищем мудреца, что гостит у вашего короля. Не знаете, как к нему попасть? — с надеждой спросил Дима.

Стражники и хозяин гостиницы дружно грянули хохотом.

— Ты серьёзно, чужеземец? — отсмеявшись произнес Шьямал. — Ты б ещё к королю на аудиенцию собрался! Мудрецы не принимают кого попало!

— А мы не кто попало! — обиделся Дима.

Но их не особенно послушали. За обедом стражники поведали, что о свадьбе у них договариваются родители будущих супругов. Естественно, жених с невестой обычно ни сном, ни духом, что за счастье им достанется. Так что родители, проявляя некоторую долю милосердия, всё-таки позволяют молодым несколько раз увидеться перед свадьбой. Чтобы, так сказать, ни один из брачующихся не скончался от приятного удивления в самый счастливый день своей жизни.

— Сейчас невесту облачат в золотую ткань и золотые украшения, чтобы она предстала во всей красе, — важно рассказывал Шьямал. — А потом мы торжественно повезём её по улицам Индрапрастхи к жениху. Но это уже завтра.

— Её что, всю ночь одевать будут? — хохотнул Андрей.

— Да нет! — отмахнулся Шьямал. — Сегодня пуджа Ганеше…

— Чего? — не понял Андрей.

— Кому? — переспросил Дима.

— Ганеше! — объяснил Шьямал. — Мы поклоняемся Ганеше всегда, когда начинаем какое-нибудь дело, чтобы он помог нам совершить его без помех. Так вот, чтобы смотрины прошли без проблем, сейчас девушки пойдут в храм Ганеши и проведут пуджу, преподнесут ему богатую прасаду. Потом вернутся и будут проводить очистительные ритуалы и украсят госпожу хной. В общем, процесс довольно долгий.

— А посмотреть можно? — спросил Андрей.

— Куда?

— Ну, на пуруджу эту, — сказал Андрей, совершив неопределённый пасс руками.

— Прошу прощения, чужеземец, но нет, — покачал головой стражник. — В храм иноверца не допустят.

— Ну и ладно, — не слишком уверенно проговорил Дима. — Тогда пройдёмся по городу. Авось найдём способ пробраться к мудрецу!

Неприятности

Замученные ребята во главе с учителем подходили к огромным воротам, в которые вливалась толпа, шедшая по дороге. Как только они, озираясь по сторонам в поисках однокашников, вошли в арку прохода в стене, им навстречу выступил отряд воинов. Во главе отряда выступал высокий мускулистый смуглый мужчина с пронзительными чёрными глазами. У него были такие густые подкрученные вверх усы, что, случись ему пройтись по Петербургу девятнадцатого века, целый эскадрон гусар помер бы от зависти оптом вместе с лошадьми.

Воздух вокруг отряда, казалось, гудел от мощи и совершенно ощутимой угрозы. Воины не направляли на путников свои копья, но они кожей чувствовали, что шутить с вооруженными людьми не стоит. И что их тут ждали. И что им не рады. Воины недвусмысленно обступили ребят, предводитель окинул их тяжёлым взглядом и проговорил:

— Король наш, светлоликий Джанамеджая, тигр среди мужей, желает вас видеть.

— Вам не кажется, что нас поразительно часто ловят? — пробормотал Берг.

— Может, опять станцуем, — предложил Агеев.

— Помолчи, пожалуйста, — проговорил Виктор сквозь сжатые зубы.

Предводитель сделал широкий жест и пригласил всех следовать за собой. Ребята, окружённые со всех сторон, прошли под свод ворот и последовали за конвоирами по главной улице. Богато одетые горожане уступали им дорогу и провожали подозрительными взглядами.

— Кривова тоже сцапали? — тихо шепнул Руслан на ухо Виктору.

— Не знаю, — так же тихо ответил Виктор. — Но не ори про них на всех углах. Если их тоже поймали, то мы скоро встретимся. Если нет — нечего этим знать, что с нами ещё ребята были. Мало ли что. Fortes fortuna juiat.

Оглядываться по сторонам было особенно некогда — их тычками и окриками понукали поторопиться. Вскоре перед ребятами предстал удивительной красоты белый дворец, куда их и гнали. Путников заставили разуться и провели в крытую колоннаду, по которой вышагивали белые павлины и хохлатые цапли. В колоннаде журчал фонтан, неизвестно как организованный без насосов, а прямо за ней благоухал плодовый сад. Пол был отполировал до зеркального блеска и приятно холодил босые ступни. Купольный потолок украшала красочная роспись, повсюду сверкало золото и багрянец.

Процессия шла настолько быстро, что рассмотреть детали или запомнить дорогу не представлялось возможным. Войдя под своды дворца, ребята увидели богато обставленные комнаты, в которых было выставлено необычное оружие. На полу лежали шкуры тигров и каких-то других животных, по ним были разбросаны вышитые подушки, кое-где стояли маленькие богато инкрустированные столики. Даже слуги здесь ходили в богатых одеждах и носили множество украшений. Повсюду дымились курильницы, отгоняя назойливых насекомых и наполняя воздух тяжёлым ароматом благовоний.

Наконец в полном грозном молчании путников подвели к огромной двустворчатой двери. Перед дверью у них отняли выданные в деревне мачете, а рюкзаки почему-то не тронули, не сочтя опасными. Дверь распахнулась, ребят втолкнули в тронный зал.

Представшее их взорам помещение было невероятно богато украшено и расписано столь красочно, что рябило в глазах. По стенам стояли в карауле воины с копьями. Их головы были обриты за исключением пучка волос на лбу. В центре зала на ступенчатом золочёном возвышении расположился очень низкий широкий трон с сиденьем-подушкой и спинкой в форме круглого распустившегося цветка.

На троне сидел раджа. Статный царственный мужчина в богатых многослойных одеждах, в небольшой чалме, перевитой нитями жемчуга и сколотой брошью с огромным зелёным драгоценным камнем. Раджа был красив, с лихо подкрученными чёрными усами. Но смотрел он весьма недобро. Конвоиры подтолкнули ребят ближе к трону и заставили опуститься на колени. Некоторое время раджа сверлил их взглядом и наконец заговорил звучным баритоном.

— Итак, вы, презренные дасы, пробрались в моё королевство и решили проникнуть в мой город. Ненавистные прислужники змеиного рода, как посмели вы якшаться с братьями и приспешниками Такшаки?! Как хватило вам решимости шпионить?! Прах моего отца ещё не успел остыть на шмашане в Хастинапуре!

— Чего?.. — брякнул Виктор.

Учитель поковырял в ухе и покрутил значок на пиджаке, решив, что способность понимать местный язык ему изменила. Но Богданов быстро смог взять себя в руки.

— Ваше Величество, я предполагаю, что произошла ужасная ошибка…

— Не отпирайся, ничтожный дас! — взревел раджа и порывисто вскочил, возвышаясь над ребятами. — За вами замечено достаточно!

Он замолчал, поджав губы и откинулся на спинку трона.

— Мои воины говорят, что вы искали мудреца, — раджа презрительно усмехнулся. — Ты выдал себя, грязный дас! Только риши Кашьяпа может изгнать яд Такшаки из плоти! Вы, предатели, решили пробраться в город и убить риши, чтобы он не мешал Такшаке в его чёрных делах?!

— Я вообще не понимаю, о чём вы говорите! — старательно сдерживая голос воскликнул Виктор. — Да, мы искали мудреца, но наш вопрос вообще не имеет отношения к кашпо и ядам!

— Не смей лгать радже! — прогремел Джанамеджая.

— Но я не лгу! Я понятия не имею, кто такой Такшака! — вскричал Виктор.

Богданов оглянулся на своих учеников в поисках поддержки, но их лица выражали такое же недоумение и шок.

— Приведите! — коротко бросил раджа.

Двое воинов быстро вышли, но вскоре вернулись, бросив кого-то к ногам раджи. Сначала Виктору показалось, что это человек, закутанный в блестящую кожу. Фигура шевельнулась, поднялась в полный рост и повернула голову в сторону ребят. Крик застыл в горле Виктора. Перед ними стоял получеловек-полузмей, покрытый мелкой золотисто-зелёной чешуёй. Вместо ног у существа извивался толстый мясистый хвост, кончиком которого оно щёлкало по полу. Тело и голова змеелюда были абсолютно лишены волос, разрез глаз был змеиный, нос почти не выступал из черепа. Безгубый рот представлял собой прорезь в коже. Существо приоткрыло пасть и с ненавистью зашипело на Виктора. Богданов закричал бы, если бы мог. Это было уже слишком. Раджа снова заговорил:

— Молчишь, жалкий дас?! Ты просто лжец! Ты предал свой род и стал прислужником змеиного семени. И завтра на закате я казню всех вас в память о моём отце! В клетку их!

Всё происходило быстро. Онемевших ребят грубо подняли с колен и поволокли. Через пару минут они пришли в себя и загомонили.

— Немедленно верните нас к королю! — кричал Виктор. — Произошла ошибка!

— Отпустите меня! Отпустите! — плакала Даша.

— Мы ни при чём! Это не мы! — визжал Ян.

Руслан и Берг переглянулись и молча попытались вырваться, но их молниеносно скрутили и легко потащили по коридорам. Бойцы Джанамеджаи были настоящими профессионалами какого-то не знакомого ребятам боевого искусства. Вскоре их вывели из здания дворца и подвели к крепостной стене. Протащив по короткому каменному коридору, ребят затолкали в сторожевую башню. Преодолев пару поворотов, их ткнули лицами в толстую металлическую решётку, вмурованную в каменную кладку.

— А сумки? — спросил один из воинов у старшего.

Боец рванул рюкзак Виктора, открыл его, посмотрел на ворох мятых бумажек и лазерные указки.

— У них нет оружия. Что это, дас?! — грозно обратился он к Виктору. — Отвечай!

— Портативные квантово-оптические генераторы когерентных монохроматических электромагнитных волн видимого спектра, — с перепугу отрапортовал Богданов, как на экзамене у грозного Вадима Борисовича Асова, уж больно интонация у бойца вышла похожая.

— Что?! — рыкнул стражник.

— Свет из них льётся, багряно-пламенный… — мистическим голосом пропела Даша.

Виктор распахнул голубые глаза и жалостливо посмотрел на командира. В левом глазу задрожала слезинка.

— Для пуджи, — решил воин помоложе. — Ну и пусть помолятся. Напоследок.

И ребят грубо втолкнули в тесную камеру с маленьким окошком, забранным решёткой из бамбука. Из стены била широкая струя воды и заливала пол, даже толком сесть было некуда. Дверь за спинами лязгнула, на неё навесили огромный, больше кулака, замок и заперли витиеватым большим ключом. Странное змееподобное существо затолкали в камеру напротив.

Хозяин велеречиво предлагал Кривову и компании по дешёвке переночевать в комнатах гостиницы. Они согласились от нечего делать, правда ребят не покидало стойкое ощущение, что их настойчиво хотят облапошить. Когда они закончили ужин, хозяин завернул гостям несколько порций риса с какой-то красной подливкой с собой. Шьямал напросился с ними на прогулку по городу. Это предложение ребята восприняли с гораздо большим энтузиазмом. Хоть Шьямал тоже пришел в город впервые и вряд ли мог провести экскурсию, но всё же считался местным жителем, с которым было безопаснее.

Выйдя на улицу и повертев головами, ребята единодушно последовали за толпой, предполагая, что она вынесет их на самое людное место в городе. Так и вышло. Дома простых жителей, небольшие и ажурные, вскоре сменились высокими большими зданиями, где сновало множество людей. Квартал, в который они ступили, был похож на административный. Вскоре путники выбрались на большую площадь. На ней тут и там на подпорках были установлены шатровые навесы из белой ткани и крыши из тростниковых циновок. Под навесами раскинулся настоящий восточный базар, оглушительный, ароматный, суетливый и пёстрый. И ребята, оглядываясь вокруг, как туристы, ввинтились в шумную толчею.

Рынок выполнял не только функции торгового центра, но и местного дома культуры, клуба, новостного портала и, к удивлению учеников, общественной бани. На всей необъятной площади на каждом шагу предлагали что-то купить, продать, съесть или сшить. Здесь же можно было побриться, вылечиться, помыться или навести красоту. Торговцы и брадобреи восседали на резных скамеечках и стульях, а то и прямо на земле.

На расчищенном пятачке раскрашенный мальчик мастерски жонглировал короткими мечами, а толпа вокруг восторженно ахала и подбадривала его криками. Женщины болтали и хохотали, зазывалы надрывали глотки, прославляя свой товар и услуги. Смесь густых запахов благовоний и специй валила с ног. Пестрота одежд, звон браслетов и бубенцов, какофония криков, мычанья, лая и щебета, мельтешение снующих людей просто ошеломляли. Непривычные к такому гвалту головы очень скоро были опустошены звуковым потоком и начали резонировать на чистой ля-бемоль второй октавы.

Ребята невольно встали плотнее. Их белокожая компания, как и в Шараньяпуре, сильно выделялась на фоне местной фауны. За ними тут же собралась толпа любопытных, норовящих привлечь внимание, завязать беседу, втюхать или спереть что-нибудь.

— Предлагаю боевое построение «свинья», — с раздражением гаркнул Кривов, которого дёргали за рукава двое ребятишек.

— Кого? — не понял Шьямал и замахал руками, споткнувшись о какую-то шавку.

— Малышню в центр, и прорываемся сквозь строй противника, — проворчал Кривов. — На двенадцать часов.

— Я не малышня! — пискнула Настя.

Вельский бесцеремонно пихнул девочку в спину. Ребята сориентировались быстро. Придерживая карманы, в которые так и норовили влезть шаловливые руки, они скучковались, прикрыв Настю, и потопали вперёд, деликатно расталкивая толпу. Прогулка из развлекательного мероприятия быстро превратилась в настоящий марш-бросок. Через час вдумчивого разглядывания мельтешащих прохожих и разложенных товаров, взгляды парней расфокусировались, а шаг невольно выровнялся в ногу, так что процессия стала похожа на парад зомби. Только Шьямал, ведомый инстинктом местного жителя, иногда корректировал их курс, чтобы ребята не влетели лбом в какой-нибудь шатёр, танцующую колонну или в столб.

Среди всех в ясном сознании осталась только защищённая широкими спинами Настя. Она иногда высовывала нос из-под чьего-нибудь локтя, в надежде разузнать что-нибудь. Но как девочка ни старались прислушиваться, сколько бы раз ни спрашивала у торговцев и глашатаев, ей ничего не удалось узнать о мудреце. Как, собственно, и об оставленном учителе и однокашниках. Прогулка по городу обещала быть хоть и впечатляющей, но абсолютно бесполезной. Начало темнеть, Настя сцеживала зевки в кулак, в желудках путников обиженно заворчало, и ребята развернулись, чтобы пойти обратно в гостиницу.

Путь им преградила толпа, глядящая на что-то. Из чистого любопытства ребята протиснулись поближе и открыли в удивлении рты. На утоптанной площадке перед двухэтажным зданием с резными фигурками развернулось представление. Горели костры, пляшущие тени заставляли искусно вырезанных деревянных змей и чудовищ на стене здания двигаться. За кострами, расположились двое музыкантов и ловкими движениями рук играли на четырёх перетянутых верёвками барабанах.

— Это очень могущественный маг, — сказал Шьямалу какой-то горожанин. — Он уже три дня здесь, а поток чудес, сотворённых его силой, не иссякает. Он знает всё и про всех!

— Может, это тот самый мудрец, про которого говорил плотник? — прошептал Кривов за плечо.

— А кто ж его знает? — так же шёпотом отозвался Дима.

Школьники изготовились взирать на чудеса. В центре площадки меж огней по-турецки сидел худосочный пожилой мужчина с копной нестриженных волос. Он был одет в ветхую набедренную повязку, на шее болталась связка бус. Больше на нём не было ничего. Старик играл красивую мелодию на пузатой дудочке.

Перед стариком стояла круглая корзина со снятой крышкой. Из корзины поднялась огромная королевская кобра, угрожающе раздувая капюшон и открывая рот со смертоносными ядовитыми зубами. Чёрная змея зачарованно покачивалась, подчиняясь мелодии. Время от времени она сбрасывала с себя наваждение и делала выпад в сторону заклинателя, вызывая восторженный и напуганный возглас в толпе. Заклинатель молниеносным движением уклонялся и продолжал играть, возвращая змею в транс. Чешуя ее сверкала в свете костров, как и обмазанная маслом кожа факира. Мелодия дудочки и бой барабанов завораживали, как и зрелище мага, покорившего первобытный ужас.

На пятачок под звуки дудочки бесшумно вышли две девушки в сложных нарядах из полупрозрачной сияющей воздушной ткани и начали медленный гипнотический танец. Их многочисленные украшения по всему телу от макушек до кончиков пальцев позвякивали и ярко бликовали в свете огня. Мужские взгляды оставили в покое кобру и устремились к новым впечатлениям. Казалось, девушки и кобра подчиняются дивной музыке и движутся в унисон. Пластичные движения увлекали и притягивали взор. Чёрные, ярко подведённые глаза одной из них внезапно обратились точно на Сашу, и танцовщица слегка, игриво и заинтересованно улыбнулась. И Саша был уверен, что улыбнулась она ему одному. Мир вокруг этой танцовщицы для Саши как-то размылся и притих.

— Апсары! — ахнул Шьямал.

Саше было абсолютно наплевать, кто такие апсары.

За танцовщицами на площадку вышел высокий гладко выбритый красавец, его стальные мускулы играли под тёмной кожей. Он обвёл зрителей взглядом исподлобья, подошёл к костру, протянул к нему руки, и на его пустых ладонях появились языки голубоватого призрачного пламени. Над площадью пронеслось слаженное «Аааааах!». Мужчина начал пританцовывать, не менее пластично, чем девушки, что было удивительно для столь мускулистого тела. Он шёл по широкой дуге, проводя горящими ладонями по обнажённой груди, не причиняя себе, по-видимому, никакой боли. Головы зрителей поворачивались ему вслед.

Через какое-то время мужчина хлопком погасил пламя на ладонях и поднял с земли две короткие палки с тряпичными шариками на концах. Поднесённые к пламени костра, шарики полыхнули дрожащим маревом. Красавец поднял лицо к небу, поднёс горящую палочку к лицу и с силой выдохнул. Из его рта вырвался сноп пламени и пролетел над головами зрителей. Толпа ахнула, отхлынула и вернулась снова. Мужчина продолжил свой медленный танец под завораживающую мелодию и время от времени дышал огнём, заставляя зрителей испуганно вскрикивать.

Вскоре заклинатель загнал змею обратно в корзину, и огнедышащий прикрыл корзину плетёной крышкой. Мелодия дудочки изменилась, гипнотизирующий барабанный бой замедлился. Через минуту красавец-помощник поднёс заклинателю свёрнутую в бухту толстую джутовую верёвку и, уважительно склонившись, положил её перед стариком на землю. Зрители, казалось, перестали дышать.

Не прерывая мелодии, старик склонился над верёвкой и стал покачиваться из стороны в сторону. Танец девушек стал более агрессивным. Саша не поверил своим глазам, верёвка шелохнулась и начала медленно подниматься вверх к быстро темнеющему небу, извиваясь, как кобра до этого. Зрители смотрели на действо, раскрыв рты. Вскоре верёвка зависла в воздухе и закаменела. Силач подошёл к ней, крепко ухватился, играя литыми бицепсами, и полез вверх. Играя на публику, он оборачивался к зрителям то через одно, то через другое плечо, и стрелял глазами.

Ребята следили за действом, не шевелясь. Мужчина, поднявшись вверх, уцепился за верёвку ногами и красиво отбросил тело назад, повиснув вниз головой. Когда на землю перед заклинателем горстями полетело золото, мужчина так же медленно и лениво вернулся на землю. Повинуясь дудочке, верёвка вздрогнула, обмякла и начала опускаться в протянутые руки смуглого красавца, снова свиваясь в аккуратную бухту. Толпа взревела.

Танцовщицы вышли вперёд, исполняя замысловатые па, но быстро разошлись в стороны и застыли в нарочитых позах, указывая всем телом в центр площадки. Кульминация приближалась. Заклинатель скупыми движениями пританцовывал под бой барабанов и так же пошёл кругом по площадке. Он взмахнул руками над первым костром, и пламя его вдруг окрасилось красным и начало плеваться искрами. Зрители в ужасе закричали. Старик продолжил свой путь и, взмахнув руками над вторым костром, окрасил его пламя в синий. Факельная вспышка взметнулась драконьим дыханием выше крыш. Из толпы послышался новый общий вопль страха. Взмах над третьим костром обратил пламя в призрачный ведьмино-зелёный цвет и заставил выплюнуть ввысь поток трещащих искр. Тишина стала звенящей. Старик отошёл в центр утоптанного круга, закружился, звеня бусинами в волосах, и замер, запрокинув голову и раскинув руки.

Огнедышащий помощник подошёл к красному костру и вдруг сунул голые руки в огонь, погрузив пальцы в раскалённые угли. Кто-то сдавленно вскрикнул. Красавец даже не вздрогнул и смахнул раскалённое крошево с места. Огненная волна с белёсыми искрами рванулась к старому заклинателю и на мгновение поглотила его. В толпе истерически закричали, но угли осыпались по невредимому телу.

Помощник подошёл к синему костру и вновь осыпал старца углями, которые так же скатились на утоптанную землю и замерцали зловещими рубинами. Заклинатель отмер, шагнул к последнему костру и подул на него — пламя притихло и окрасилось в цвет крови. В опустившейся темноте, освещённой вспышками рубинового огня и мерцанием остывающих на земле углей, красивые танцовщицы стали похожими на скрюченных чудовищ. Кожа силача потемнела, а глаза начали отблёскивать красным, как у демона. Пламя высветило тощее тело старика, превращая его в скелет. Барабанщики прекратили отбивать ритм. На площадке не было слышно ни звука, только умирающий багровый костёр изрыгал редкие языки пламени, издавая сухой треск.

— Выыыыыы! — внезапно прохрипел старик и указал скрюченной рукой точно в центр груди Кривова. — Вижууууу! Выыыы!

Саша застыл, выпучив от неожиданности глаза. Факир побрёл в их сторону, топча догорающие угли. Саша напрягся, за ним так же подобрались все ученики, краем глаза Кривов заметил, как Вельский завел Настю себе за спину.

— Выыыыы всеее, — факир поднес руку к лицу Кривова, и оглушительно рявкнул, — вы все прокляты!

Факир сжал указующую руку в кулак у самого носа Кривова, картинно помахал и разжал. С ладони длинными тягучими струями на землю потекла чёрная жидкость, похожая на нефть. Ребята застыли. Шьямал шарахнулся от них, как от прокажённых. Люди в страхе попятились.

— Видите?! Тьма! На вас лежит страшное проклятье, чужеземцы! — продолжал в повисшей тишине факир. — Вы потеряли друзей и до сих пор не можете их отыскать.

Саша прищурился.

— Но я могу найти их! — тихо и веско проговорил факир.

— Откуда ты знаешь про наших друзей? — осведомился Кривов.

— Мои знания столь велики, ничто в этом мире не скрыто от моего внутреннего ока.

— Вы мудрец? — поинтересовалась Настя.

— Я провёл семьдесят лет в медитации, аскезе и телесных умерщвлениях. Я постиг йогу и тантру. Вы видели мою мощь! — прогремел он. — Я могу подчинять змей, могу заставлять вещи летать и не горю в огне. Я знаю о том, что было и что будет.

— И что было? — подозрительно спросил Дима.

— Вижуууу, — завыл факир, закатив глаза так, что остались видны только одни белки. — Вы волею злого колдуна оказались далеко от дома и подверглись ужасным испытаниям, едва не повлекшим за собой мучительную смерть! И она всё ещё ходит вокруг вас!

Факир воздел руки к звёздному небу.

— И что будет? — проговорила Настя.

— Если не снять наложенное на вас проклятье, то вы все погибнете скоро и страшно, — зловеще прошипел факир.

Все лица были обращены к ребятам, никто не шевелился в гнетущей тишине.

— И ты знаешь, что нам делать? — чуть дрогнувшим голосом спросил Саша.

— Вам повезло, чужеземцы! Я могу снять проклятье, и ваши проблемы решатся, — вкрадчиво проговорил факир.

— Как ты можешь это сделать?

— Могу, чужеземец! — факир выпрямился. — Мои знания бесконечны. Я познал Веды, ко мне снисходили Вишну и Брахма. Я могу спасти вас.

— Что ты хочешь взамен?

— Её, — с улыбкой сказал факир и указал на Настю. — Могущественный колдун наложил свои злые чары на самую слабую из вас. Отдай мне её, я проведу очистительные ритуалы, и все ваши беды уйдут.

— А знаете, кого он мне напомнил? Я только сейчас поняла… — внезапно звонко брякнула Настя.

Даже факир на миг утратил торжественно-демонический вид от удивления.

— Кого, малявка, — не поворачивая головы тихо спросил Саша.

— Виктора Петровича.

Ребята вытаращились на девочку.

— Ну, помните, как он в музее всякие фокусы делал? Темно, окна зашторенные, всё сверкает, Виктор Петрович руками машет с выпученными глазами… Вот прямо так же. И вода, как верёвка, в воздухе висела. Мы все думали — волшебство. А на самом деле — всё трюк…

От этих слов, уверенно произнесённых в густой тишине, как-то разом разбилось мистическое наваждение. Саша с глухим рыком всем телом повернулся к факиру, глядящему на них из-под полуопущенных век. Руки Кривова невольно напряглись, заиграв буграми, кулаки хрустнули.

— И зачем ты, фокусник недоделанный, у нас девочку забрать хотел? — с угрозой пророкотал Кривов сквозь сжатые зубы. — Поясни мне в деталях, какие конкретно ритуалы ты с ней проводить хотел.

— И он про наших знает, — пискнула Настя из-за спины Вельского.

— Ты что себе позволяешь, грязный дас?! — высокомерно процедил факир.

Саша, недолго думая, сгрёб факира за большую связку бус, за неимением лацканов пиджака, и приподнял одной рукой до уровня своих глаз. Толпа с воплем отпрянула, кто-то побежал.

— Говорррри! — проревел он.

— Джай! — визгливо выкрикнул факир.

Факир кричал зря. Мускулистый помощник уже шёл к ним уверенной поступью воина. Саша перевёл взгляд на него и нехорошо улыбнулся, натянув шрам.

— Димон, подержи пенсионера.

Кривов резко швырнул факира к ногам Вельского, и тот поймал старика за руку.

— А я пока этому казанове карму подправлю через Сахасрару.

И Кривов, угрожающе пошёл на помощника, выставив руки для захвата.

— Саша! — испуганно прокричала Настя ему вслед.

Но Кривов уже и сам заметил. Джай вынул совершенно дикого вида оружие — крохотный, с ладошку, щит, из которого торчали рога какого-то животного. Танцовщица в синем встряхнула руками, между её пальцев показались длинные металлические шипы. Вторая танцовщица откуда-то выудила две короткие толстые палки и умело покрутила их в руках. Факир зловеще расхохотался.

Побег

— А теперь, Виктор Петрович, можно паниковать? — дрожащим голосом спросил Слава Снегов.

— Теперь, Снегов, кажется, можно…

Виктор покрылся холодным потом. Он замер посреди камеры, его тело била мелкая неконтролируемая дрожь.

— Что за день?! — возопила Даша. — Только зря красились…

— Холодно без ботинок, — брякнул Берг, шевеля голыми пальцами.

Ребята тяжело замолчали. Виктор понял, почему у них не отобрали рюкзаки — сбежать отсюда было невозможно. Он подошёл к решётке и попытался просунуть голову между прутьями, чтобы выглянуть в коридор. Голова не пролезла, но всё же он увидел небольшой участок сводчатого очень высокого коридора. Охраны не было. Это и понятно — толстую решётку, выкованную, похоже, из бронзы, голыми руками не взять.

— Что за Такашака? — спросил Ян наконец.

— Такшшшака! — донеслось из темноты в камере напротив. — Великий Зззмей.

Виктор поёжился от этого шипения, но заставил себя говорить.

— А почему король так не любит его?

— Такшшака укусссил его отца, и тот умерхххх. Во исссполнение пророчщессства, наложшшенного на него в наказззание за оссскорбление, которое он нанёссссс мудрецсссу, — существо, казалось, было радо поговорить.

— Я бы тоже разозлился, — сказал Виктор рассеянно и потряс прутья решётки.

— Не трудиссссь, человекххх, — послышалось насмешливое шипение. — Отссссюда не сбежишшшшшшь.

Виктор поднял голову и посмотрел в камеру напротив. Змееподобное существо, отвратительно извиваясь, подползло к решётке и обхватило прутья тонкими зелёными чешуйчатыми пальцами. Виктор почему-то решил, что это существо — мужчина, хотя почему он так подумал, объяснить не мог. Существо было голым и полностью лишённым всяких признаков пола.

— Кто Вы? — тихо спросил Виктор, прочистив пересохшее от страха горло.

— Я наг, чщеловек, — прошипело существо в ответ.

— Почему король решил, что мы с Вами заодно?

— Потому, шшшто его воины видели, как я шшёл зза вами, — просто ответило существо.

— И зачем же Вы шли за нами?

— Я выполнял приказсс Бессконечного Шешшши, моего царя.

— Какой приказ? — вступил в разговор Руслан.

— А ззачщем мне говоритсссь тебе это, чщщелвекхх?

Существо растянуло свой рот в подобии улыбки. Руслан тяжело вздохнул и пожал плечами.

— А почему нет? Завтра мы все всё равно умрём. Кому это повредит?

— Нееетсссс, чщщеловекхх! — существо, казалось, засмеялось. — Это вы умрётссе!

Сказав это, наг отполз от решётки в темноту. Внезапно его фигура окуталась перламутровым сиянием, а через несколько секунд на пол упала огромная змея, ничуть не напоминавшая человека. Змея поползла вверх, цепляясь за неровности кладки, и исчезла в окне.

— Вот зараза, — глухо сказал Берг. — Помирать одному как-то даже обидно.

— Никто помирать не будет! — воскликнул Виктор.

— И как же мы спасёмся? — спросила Маша. — Змеюка сказала, что отсюда не сбежать.

— А ты больше слушай! — бодро проговорил Виктор, хотя уверенности в себе не чувствовал. — У нас есть самый важный на свете инструмент, с помощью которого можно решить любую проблему.

— Какой? — с надеждой в голосе спросил Ян.

— Мозги, — угрюмо рыкнул Берг.

— Это, конечно, если они есть, — грустно ответил Руслан.

— А давай мы тебя по чайнику стукнем, по звуку сразу будет понятно, есть там что-нибудь или нет, — хмыкнул Георгий.

— Спасибо большое! Мне уже настучали, достаточно! — покивал Руслан. — Если что-то там и было, то уже всмятку.

С этими словами Агеев положил руку на зверски опухшую скулу.

— Только вот как же мы даже со всеми мозгами выберемся из запертой клетки, которая в башне, которая в охраняемом городе, который окружён рвом? — взвыл Ян.

— В такой формулировке цель выглядит недостижимой, — пробормотала Ольга. — Но если разделить её на части…

— Да запросто! — буркнул Берг. — Перегрызть решётку, не заблудиться в этом проклятом дворце, положить голыми руками всю стражу, с разбегу выбить лбом крепостные ворота… Семечки!

— Линейно мыслишь, Эрик! — занудно прогнусавила Ольга и поправила очки.

— Есть идеи, Светлова? Излагай! — подбодрил Виктор.

— Шаг первый: нам бы для начала осмотреться, — Ольга решительно встала и промаршировала к окну под потолком.

— Что ты задумала? — оживился Берг.

— Пока не знаю. Глобальная идея — свинтить отсюда подальше и побыстрее, как от ядерного взрыва. Если по дороге наваляем царю за столь прохладный приём, я не расстроюсь, — прошипела Ольга сквозь зубы.

— Очень точная постановка задачи, — кивнул Виктор и замолчал, побуждая девушку продолжать.

— Пока что мне очевидны две вещи. Первая — выйти мы можем либо через решётку, а я не хочу, либо через окно. Вот и попытаемся понять, куда ведёт второй путь.

— А вторая очевидная вещь? — поинтересовался Слава.

— Вторая — мы можем делать, что вздумается. К нам не приставили охрану, — подняла палец Ольга.

— А чем тебе не угодила решётка? — обиженно спросил Берг.

— Думаю, ты согласишься, что повторить трюк нашего визави и уползти в закат у нас не получится. Решётка монументальная, её не перепилить ученической линейкой, сбежать через неё не получится. А значит, через неё мы пройдём только с позволения доблестных инквизиторов, что под белы ручки с песнями проводят нас на казнь. А я против этого решительно протестую, — Ольга подняла брови.

— А, может, мы посмотрим замок? — тихо сказала Даша. — Ну вдруг…

— Дарья? — удивленно вскрикнул учитель. — Мы чего-то о тебе не знаем?

— О нас! — гордо кивнула Маша.

Подхватив сестру под руку, Медведева пошла к решётке, где они увлечённо загремели замком.

— Ну почему бы и нет, — кивнул Руслан. — А мы пока проверим окно. Оль, залезай, я подсажу.

— Рус, мы не дотянемся, — сокрушённо ответила Ольга. — А даже если бы дотянулись, я не смогу высунуться. Надо что-то придумать.

Школьники задумались, насупившись. Действительно, задачка так себе — выглянуть через зарешёченное окно, пробитое на высоте метров четырёх. Да ещё так, чтобы любопытный нос не оторвали. Долгожданное озарение всё не приходило.

— Ребята, а давайте-ка перетрясём наш инвентарь, — предложил Виктор. — Они ещё пожалеют, что не отобрали канцелярку у лучших умов сорок второй школы!

Ребята взяли рюкзаки и вытрясли их содержимое на пол на сухое пятно, освещённое вечерним светом. Было негусто. Учебники, тетради, пеналы и россыпь призм, линз, лазерных указок и батареек в связи с практикой оптики. Внезапно Берг поднял глядящие в никуда глаза и тихо сказал:

— Зеркальце бы…

— Эрик, поверь, ты отлично выглядишь, — усмехнулась Ольга.

— Да ну тебя, Светлова! — Эрик отмер и бросил на Ольгу раздражённый взгляд. — Будь у нас два зеркальца, то мы бы смогли соорудить простейший перископ! Дошло, когда на учебник оптики посмотрел. Там в каком-то параграфе было.

— Зеркальце? — спросила Маша от двери. — У нас есть.

— Ну конечно же!.. У вас в рюкзаке полный набор визажиста найдётся, — тихо пробормотал Асатиани.

— Не жалуйся, Гоша! — мгновенно отреагировала Маша. — Сам же смотришь только на красивых!

Маша споро выудила из рюкзака косметичку и нашла двойное открывающееся зеркальце.

— Отлично, приступаем, — кивнул Виктор.

Изведя несколько тетрадей, тюбик клея, четыре линейки и рулон клейкой ленты, ребята быстро соорудили изогнутую картонную трубку с двумя зеркалами в изгибах. Чудо инженерной мысли действительно напоминало перископ на субмарине. Больше всего времени ушло на калибровку угла наклона зеркал. В конечном итоге, простейший оптический прибор неохотно начал выполнять свою функцию, и ребята перешли к следующему этапу.

Самые высокие, Руслан и Эрик, встали спиной к стене под окном. Не без усилий они водрузили себе на плечи Ольгу. Виктор подал ей перископ. Группа затаила дыхание. Ольга, пошатываясь, аккуратно просунула конец перископа сквозь прутья, приникла глазом к окуляру и начала медленно вталкивать трубку в лаз. Высунув внешний окуляр за стену, она покрутила всю конструкцию, чиркнула карандашом по трубе и втянула её в камеру.

— Стена в этом месте не такая уж и толстая. Всего метр, вот.

Ольга продемонстрировала обществу пометку и запихнула перископ обратно.

— Переборщили мы немного с длиной перископа. Таааааак… Прямо под окном — ров. До земли метров пять навскидку. Угу… Вроде, не очень широкий. Все плавать умеют?

— Надеюсь в нём нет крокодилов, — мрачно пропыхтел Руслан.

— Да, это проблема, — согласился Виктор. — Я бы предпочёл не проверять.

— Согласен, — вставил Берг.

— Ладно, не вариант. За рвом слева перелесок. Можем спрятаться там. Всяко шансов больше, чем на открытом поле. Или в городе. Надо только добраться до него…

— Да это уже мелочи, — саркастически прокряхтел Берг.

Парень изо всех сил поддерживал Олину ногу на своём плече.

— Ну там внизу, у самой воды, есть небольшой выступ, — неуверенно протянула Ольга. — Не могу понять, какой ширины. Но должно хватить, чтобы встать. Теоретически, если спуститься аккуратно, то по нему можно дойти до моста… Мост совсем недалеко.

Ольга с со скептическим выражением лица глянула на Виктора.

— И мы все будем как на ладони. Стреляй-не хочу. Или облить можно сверху какой-нибудь гадостью, — сказал Георгий.

— Предпочитаешь расположиться поудобнее и выяснить, каким конкретно способом нам организуют аутодафе? — буркнула Маша.

— Нет! — огрызнулся Асатиани. — Предпочитаю проснуться в тёплой постели дома, выпить Натахтари, который брат привёз, повернуться на другой бок и уснуть спокойно! Но на этот раз без дурацких сновидений!

— Я тоже, — вздохнул Слава.

— Отставить упаднические мысли, — отрезала Ольга. — Есть альтернативные предложения?

— Да как-то не особо, — буркнул Агеев.

Руслан выбирал, за что бы ухватить Ольгу, чтобы деликатно подтолкнуть её повыше. Пока самой удобной частью выглядел Светловский филей. Все парни, включая учителя, притихли и смотрели на Руслана в нетерпении узнать, решится ли Агеев цапнуть фурию за полупопие и выживет ли после этого. Руслан благоразумно остановился на Ольгиной коленке. Наблюдатели расстроились.

— Если уж помирать, так с музыкой. Посмотри наверх, там охраны много вообще? Может, удастся прошмыгнуть, — с надеждой спросил Асатиани.

— Мы в башне, — с готовностью начала рассказывать Светлова, крутя перископ. — Сверху, похоже, караул. Скрыться никак, Гоша прав, мы будем, как на ладони. Значит, рвать когти будем ночью. Очень-очень тихо.

— Мне страшно, — честно сказал Ян.

— И мне, — согласился Виктор. — Но сидеть здесь и просто ждать ещё страшнее.

— А как искать Настьку и ребят потом? — тихо спросил Слава.

— Мне вот очень понравилась идея решать проблемы по мере их поступления, — ответил Виктор. — Как только перспектива нашего убиения станет призрачной, тогда и подумаем, ладно? Сейчас нам надо выбраться.

— Я бы ещё прикрыл путь отступления, — Берг почесал подбородок. — Девчонки, как у вас там с замком?

— Никак, Эрик, — сокрушалась Маша. — Мы совсем не знаем его систему, так что не можем сообразить, как его вскрыть. Всё перепробовали.

— А что, если нам и не надо его вскрывать? — вдруг оживился Руслан.

— Что ты имеешь в виду? — спросила Ольга, пытаясь слезть с плеч ребят.

— А то, что замок нам надо сломать, чтобы его открыть не могли.

Берг и Агеев обменялись понимающими взглядами.

— Чтобы нам не помешали хотя бы с этой стороны? — сообразила Ольга и, не удержавшись, сорвалась.

— Именно! — ответил Берг.

Парни тихо крякнули, поймав Ольгу, и поставили её на пол.

— Хмммм…

Маша и Даша посмотрели друг на друга, кажется, общаясь без слов.

— Ну сломать мы его не сможем. Слишком прочный. Но можно попробовать забить замочную скважину, — предложила Даша.

— Отличная идея! — загорелся Виктор. — Мы можем засунуть в скважину пару шпилек, перенаправить свет из окна с помощью зеркал, закрепив их как-нибудь, и линзой сфокусируем свет так, что они подплавятся…

— Широкомасштабно, Виктор Петрович, но жёваной бумагой как-то проще, — проговорил Руслан.

Виктор сник.

— Нам мои очки понадобятся, чтобы перерезать решётку на окне, — подбодрила его Ольга. — Пилить её Дашиной пилочкой для ногтей довольно хлопотно.

— Ещё бы инсталляцию какую оставить, — предложил Ян.

— Какую? — не понял Виктор.

— Ну не знаю. Чтобы прям буууууу и вах! Чтобы напугать, если за нами погонятся.

Ян неопределённо пожал плечами. Виктор хмыкнул и, почесав подбородок, начал осматривать имеющийся инвентарь.

— Есть идея… Перископ нам уже не понадобится?

Виктор недобро улыбнулся.

— Понадобится, Виктор Петрович, — возразила Ольга. — Осмотреться перед выходом.

Пыл учителя несколько иссяк, но он мгновенно воспрял духом.

— Ян, Слава? И вы там, девчонки, дожевали уже тетрадки?

— Ам-ням-ням-фто? — отозвалась от решётки Маша.

— Понятно, как дожуёте, приходите. Будем привидение делать.

— Кого? — не понял Ян.

— Дуй сюда, покажу.

Виктор взял ножницы и уселся на пол. Ребята принялись за работу. Маша и Даша быстро и весьма профессионально забили скважину жёваной бумагой. Ольга попыталась сфокусировать вечерний свет, чтобы подрезать бамбуковые прутья на окне и вынуть их. Не получилось.

— Держи! Вот с этим получится! — учитель протянул Ольге свою сверхмощную лазерную указку.

Фокусировать и без того узкий мощный лазерный луч было гораздо эффективнее, и от решётки тут же пошёл дымок.

— Круто! — пробормотала Ольга.

Дашина пилочка всё-таки пригодилась, поскольку резать бамбук даже сфокусированным лазером было довольно трудно. Приходилось выковыривать уголь. Виктор с Георгием быстро соорудили из лазерной указки, зеркал и пирамидки луч, огибавший комнату, как змея. Подумав немного, они набросали на пол стеклянных шариков из чистой вредности.

Ян и Слава в порыве творчества слепили из подручных материалов невиданную чуду-юду в миниатюре. Этакую смесь египетской мумии и японской Годзиллы с трепыхающимися конечностями и усиками, которую предполагалось подсветить, создав на самой гладкой стене живописную огромную шевелящуюся тень. Виктор замотал несколько красных указок в прозрачные пластиковые пакеты и, исхитрившись, приладил их в струю, бьющую из стены и в лужу на полу так, что вода стала светиться кровавым.

— Виктор Петрович, — вдруг с усмешкой проговорила Ольга. — Вы нам про этот фокус так и не рассказали. Жажду перед смертью узнать ответ.

Учитель укоризненно посмотрел на девушку, но ответил.

— Явление полного внутреннего отражения.

Никто не отреагировал, и Виктор продолжил:

— Помним про любовь света к более плотным оптическим средам? При переходе из более плотной в менее плотную среду луч «сломается» так, чтобы быть ближе к поверхности плотной среды.

Ребята кивнули.

— Всем очевидно, что, если светить из воды, я могу поместить указку под таким углом, что свет не выйдет в воздух, а будет стелиться по поверхности?

Ребята покачали головой.

— Это происходит потому, что вода плотнее воздуха в оптическом плане. Угол падения луча можно подстраивать до тех пор, пока угол отражения не станет девяносто градусов. Этот угол падения называется критическим. Для каждого сочетания двух сред он свой. Можно посчитать.

— Ааа! — вскричала Ольга. — Если угол падения света на поверхность будет ещё больше, свет из среды просто не выйдет, а отразится обратно. Снова, и снова, и снова!

— Высший балл, Светлова!

Вскоре приготовления были завершены. Темнело. В камере стало ни зги не видно, кроме чуть светлого проёма окна. Виктор достал фонарик и зажёг, прикрывая его ладошкой, чтобы странный свет не заметили раньше времени. При тусклом свете ребята сортировали вещи, вынутые из рюкзаков. Объёмную поклажу было решено бросить, и школьники прятали за пазуху самое необходимое.

— Да щас! Чтоб я бросила такие дорогущие духи! И хна с сурьмой!

Маша зло бормотала, кляня судьбу, что заставляла её расстаться со всеми остальными, такими дорогими сердцу вещами. За неимением оружия Виктор предложил ученикам рассовать по карманам его лазерные указки, коих в рюкзаке оказалось множество. Хоть какая-то подмога… Самую мощную у Ольги забрал и накрутил на неё насадку-калейдоскоп.

— Значит так, у нас всего две верёвки, и одну придётся бросить. Я связал из бамбучин две палки, — шептал Берг. — Посередине привяжем по верёвке, подсадим Олю, она пихнёт одну палку наружу. Если потянуть за верёвку, бамбучина там, снаружи, встанет поперёк окна. Я полезу в окно первый.

— А чё сразу ты? — взвился Руслан.

— Я шире. Мне пролезть сложнее всего. Пролезу я — пролезут все. Так вот, по верёвке залезу в окно…

— Надо узлов на ней навязать, чтобы легче было лезть, — заметил Георгий.

— Хм, давай, — кивнул Берг и принялся за работу, не прерывая речи. — Проползу через окно, вторую верёвку зацепим с этой стороны, я её втащу за собой… Если всё пройдёт гладко, и тут не очень высоко, я спущусь до карниза, который увидела Оля, и два раза дёрну за верёвку. После этого можете лезть все. Если нет — залезу назад. Так?

— Так, — согласился Виктор. — Но Эрик, если ты заметишь хоть что-то подозрительное, давай назад.

— Хорошо, Виктор Петрович.

Берг ответил так легко, что все поняли — Эрик не вернётся ни в коем случае.

–– Я пойду последним, — сказал Виктор. — Вы не расходитесь, не шумите. Все вместе идём вдоль стены до моста, а дальше по ситуации. Нам нужно только добежать до леса.

— Да поняли мы всё, — тихо произнесла Ольга. — Ночь. Надо выбираться в самый тёмный час. И мне кажется, он наступил.

— Почему? — спросил Берг.

— Дождь. Тучи закрывают луну.

Действительно, за окном слышался шум дождя. Было страшно. Виктор сглотнул и, наконец, положил фонарик, направив его на бумажную Годзиллу. На стене вырисовалось жуткое создание, трепещущее от каждого дуновения. Бумажный перископ без зеркал пристроили рядом для антуража.

— Сегодня равноденствие ещё, — вдруг брякнула Даша. — Может, это знак?

— Без сомнений, — преувеличенно серьёзно ответил Берг. — Осталось понять, хороший или плохой.

Ребята переглянулись и молча кивнули друг другу, в последний раз проверили и надели рюкзаки. Эрик и Руслан в полной тишине снова встали к стене, Ольга уже увереннее взобралась на их плечи. Виктор подал ей моток верёвки с привязанной на конце палкой. Ольга размахнулась и с силой зашвырнула палку в окно, а затем подняла руку с зеркальцем и в полголоса сказала:

— Надо же. С первого раза получилось.

Виктор, державший конец верёвки, аккуратно потянул его. Верёвка выползла немного из окна и застряла. Ольга спустилась с плеч ребят. Эрик взял у Виктора конец верёвки, повис на нём для проверки и, коротко оглянувшись на всех, быстро полез к окну. Виктор заметил, как тот украдкой стёр нервную испарину со лба. Руслан подставил Бергу плечо.

Добравшись до верха, Эрик тихо крякнул, извернулся и протиснулся в окно, подтаскивая привязанную к поясу верёвку, предназначенную для спуска. Через минуту бамбуковая палка упёрлась в края оконного проёма со стороны камеры, и Эрик пополз дальше, размахивая ногами.

— Ну, значит, все пролезем, — прошептал Ян.

— Тсссс! — зашикали на него со всех сторон.

Ребята застыли в напряжённых позах, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи, ожидая крика или всплеска воды. Минуты две ничего не происходило. Затем бамбуковая палка, еле шевельнувшись, отчётливо ударилась в стену два раза. Все выдохнули с явным облегчением. Асатиани влез, как профессиональный скалолаз, не издав ни звука.

Виктор встал плечом к плечу с Русланом. Машу запихивали вдвоём. Непривычная к такому виду физической активности, она скорее мешала, чем содействовала собственному спасению. Оттоптала все чувствительные места Руслану и Виктору. Виктор крепко подозревал, что ему досталось больше и умышленно. Наконец, Машу смогли затолкать в проём, подождали, когда её ноги полностью скроются в стене и позвали Дашу. Перед подъёмом Руслан одарил её таким красноречивым грозным взглядом, что Даша с перепугу взлетела наверх, как акробат. Вскоре и она забралась на стену.

Снаружи было очень тихо. Накрапывал дождь. Ян и Слава забрались почти без посторонней помощи, как приснопамятные лангуры. Видать, кровь общих предков вовремя взыграла. За ними влезла Ольга. Руслан и Виктор обменялись кивками, и Агеев быстро исчез в проёме. Пришла очередь Виктора.

— Vincere aut mori, — прошептал Богданов и полез.

Он был рад, что шёл последним, и что его позора не видел никто. С физкультурой он не дружил и по канату мог перемещаться исключительно с помощью гравитации и исключительно в направлении её действия. То бишь, примерно так: вззззз-буммммм. Дни, когда в расписании стояла ненавистная физра, были неизменно наполнены минутами Витиного позора и гоготом одноклассниц, что только усугубляло его ненависть к физическим упражнениям. И к одноклассницам. К глубочайшему сожалению Богданова, единственным снарядом, на котором он блистал, был козёл, что прибавляло поводов для шуток. О том, что он ещё неплохо прыгает со скакалкой, Виктор молчал, как партизан.

На верёвке Виктор тихо шипел сквозь зубы, обливался потом, стирал ладони в кровь, извивался, как червяк, но превозмог. Честно сказать, он бы сдался, не жди его под стеной толпа подответственных недорослей. Перед проёмом он оглянулся на камеру, с пугалом на стене, ловушками на полу и перечёркнутую изломанным красным лучом. Собравшись с духом, Богданов полез в оконный проём. Лезть было жутко неудобно, учитель надорвал левый рукав о неровно спиленный кусок решётки. Зодчие отлично знали своё дело — стены были идеально гладкими, и Виктору приходилось подтягиваться за верёвку. Но стена и впрямь была не очень толстой.

Весьма скоро он высунул наружу голову и осмотрелся. Далеко вверху на стене горели факелы, в их отсветах сама стена мерцала потёками воды. Внизу в полумраке, притиснувшись к кладке, застыли его ученики и напряжённо смотрели вверх. Виктор подхватил палку, державшую подъёмную верёвку, зацепил её локтем и, внутренне дрожа, начал выбираться из проёма, крепко держась за вторую, спускную. Изобразив танец пришпиленного богомола, Виктор наконец смог утвердиться снаружи стены вертикально привычными частями тела вниз и стал спускаться.

Было страшно. В кино всегда это выглядит очень просто. Какой-нибудь супергерой с квадратной челюстью, как у Кривова, будто созданной для того, чтобы формовать кирпичи, просто вжжух и уже внизу. На самом деле Виктор всеми фибрами души ощущал пустоту под собой. Руки грозили соскользнуть с промокшей кокосовой копры. С каждым непреднамеренным скольжением вниз Богданов испуганно жмурился и безмолвно благодарил Асатиани, предложившего навязать на верёвке узлов. Виктор спускался медленно, стараясь представить панический страх вальяжной степенностью.

Через пару минут он добрался до небольшого каменного карниза над самой водой. Шириной он был с сиденье стула. То есть, идти безопасно, но страшно. Виктор оглянулся на ребят и вздрогнул. Все, как один, промокли под проливным дождём и выпачкались в грязи, которую успели собрать на одежду, спускаясь по стене. Лицо Агеева налилось всеми оттенками лилового, шевелюра Ольги растрепалась и колебалась над её головой, как языки пламени. У Берга вообще был подбит нос. Сам Виктор, очевидно, выглядел не лучше.

Внезапно конец верёвки, которую Богданов, тащил из камеры, соскользнул с окна, ускоряясь понёсся вниз, обвивая ребят и со смачным звонким шлепком ляпнулся в воду. Ребята застыли, как зайцы, и прислушались. Со стены, вроде бы, послышалось приглушённое дождём бормотание. А может, это только показалось. Виктор подождал немного, потом медленно потянул окончательно промокшую верёвку, собирая с поверхности воды траву, ряску и мусор. Чистить верёвку времени не было, и учитель кое-как смотал её в бухту и повесил через плечо на манер ковбойского лассо. Теперь эта обвешанная водорослями верёвка могла служить отличным средством маскировки в условиях густой тропической растительности.

Виктор оказался во главе отряда. Идти, к счастью, нужно было совсем недалеко, не больше ста метров. Карниз в сезон дождей, видимо, слегка уходил под воду и теперь его покрывала зелёная слизь. Идти приходилось осторожно, прижимаясь к стене. Богданов нервно оглядывался по сторонам, его не покидала мысль, что как-то уж больно гладко всё шло. Когда до моста оставалось всего метров двадцать, Слава вдруг шикнул и остановился. Все посмотрели на него.

— Вы слышали? — прошептал Слава.

— Ты про плеск или про шум из нашей камеры? — уточнил Ян.

— Про всё, — ответил Слава.

— Тсссс! — осадил их Виктор, все остановились и прислушались

— У меня вся хна промокнет! — вдруг запричитала шедшая за Виктором Маша.

Девочка достала из-за пазухи маленькую коробочку с остро пахнущим сеном порошком.

— Какая к бесам хна?! — зашипела Ольга, надвигаясь на Машу.

Но она осеклась. Из покинутой ими камеры явственно послышались испуганные вскрики, что-то грохнуло, а потом ночную тишину разорвал крик: «Побееееег!». Стража всполошилась мгновенно, шум разрастался, как пожар: на стене забегали люди, забили барабаны, караульные зажигали факелы и фонари. Яркий свет облил стену, выхватив из тьмы группу застывших беглецов.

— Бежим.

Шепнув это, Виктор развернулся и побежал по карнизу настолько быстро, насколько вообще возможно бегать по скользкой поверхности. Ученики припустили за ним, но было уже поздно. Городские ворота, ведущие на мост, начали открываться, за решёткой бурлила толпа стражников с оружием в руках. Из окна камеры высунулся охранник и завопил, указывая на улепётывающих школьников. Со стены на них опрокинули большую бадью с водой. Виктор не успел порадоваться, что это не горящая смола, как летящий сверху поток смахнул Дашу и Олю в воду, как мошек, и саданул его самого в поднятое к небу лицо. Виктор и Маша пошатнулись и закашлялись. Пластырь на Богдановском лбу отклеился и повис на один глаз. Маша, теряя равновесие, взвизгнула, взмахнула руками и ушла во тьму, щедро осыпав Виктора порошком хны, который так и не выпустила из рук.

Ворота грохнули, открываясь, и из них с воинственными криками выбежали стражи. Учитель остервенело тёр глаза и вертелся на месте, пытаясь сориентироваться. Руслан и Эрик развернулись к мосту, готовые голыми руками защищаться от вооружённых воинов. Асатиани бросился на живот, шаря рукой по бликующей поверхности воды в попытке достать отфыркивающихся в темноте девчонок. С моста на карниз высыпал авангард с саблями и с воплем пошёл на Виктора. Тот, проморгавшись от залепившего глаз порошка, ошалело озирался в поисках хоть какого-то выхода.

— Кулды-кулды-кулды! — неожиданно для самого себя заорал Виктор.

Он выпучил глаза и заскакал на месте, как альфа-индюк, на чью территорию посягнули.

— Пф-пф, — сдувал он пластырь с глаза, размахивая руками и топая ногами, — ааааа балабадабаду!

Вышедшие на перехват воины, стушевались. И было, от чего! Обвешанный водорослями, рыже-зелёный от хны, с болтающимся белым крестом пластыря, с зелёночной блямбой в центре лба, не утратившей первозданной яркости, и орущий индюком Виктор производил неизгладимое впечатление.

— Аааааа убудабаааааа! — распалялся Виктор.

Изображая тустеп, учитель в панике хлопал себя по карманам в поисках хоть чего-нибудь. Внезапно он нащупал в кармане свою мощную лазерную указку и выдернул её. Благодарение провидению, подсказавшему заблаговременно воткнуть предохранительный ключ в скважину! Направив указку на воинов, Богданов нажал кнопку. Насадка разбила мощный луч на множество мелких лучиков, рисующих на крепостной стене красивые звёздочки. Первый воин закрыл лицо руками и отшатнулся, остальные завороженно смотрели на пляшущие по воде и стене ярчайшие зелёные блики.

— Да пребудет с нами сила! — добавив в голос рыка, подхватил Агеев.

Парень выхватил сразу две лазерные указки и закрутил их на манер световых мечей.

— Вальгаллллааааааа! — завопил Берг и прицельно засветил в караульных на стене своей зелёной указкой.

Со стены испуганно вскрикнули. Стражники на парапете сделали шаг назад. Ян с перепугу и от большого желания внести свою лепту в сражение запел йодль. Эрик вслепую шарил по себе и рванул первое попавшееся под руку. Первым попавшимся оказался зонтик, который Берг театрально с сатанинским хохотом направил на всерьёз опешивших стражников. С резким «бах» зонтик раскрылся, заставив воинов подпрыгнуть и попятиться. Виктор, размахивая указкой и метя лучом в глаза, пошёл на забуксовавших воинов.

— Омммазаразааа! Ах ты ж блин!

Скользкие камни и отсутствие цирковой подготовки наконец подвели Виктора. Он поскользнулся и сорвался в тёплую воду, мгновенно запутавшись в верёвке, водной траве и каких-то кувшинках. Виктор барахтался в воде, потеряв ощущение верха и низа. В голове его лихорадочно билась мысль «всё пропало». Внезапно его за шиворот схватила крепкая рука и потащила вверх. Виктор начал заполошно отбиваться, но вдруг услышал звук, который ожидал услышать меньше всего.

Смех. Кто-то хохотал до слёз. Он узнал голоса Ольги, Маши, Даши, Эрика и, к его удивлению — Кривова, Насти, Димы и Андрея. Виктор повис мокрой выдрой и посмотрел вверх. В мерцающем свете факелов он увидел, что Саша, заходясь от хохота, тащил его на большой плот, которым шестами управляли Вельский и Сорокин. Хихикающая Настя стояла рядом с совершенно мокрыми Олей, Машей и Дашей, выжимающими одежду и волосы.

Мальчишки уже резво прыгали на приставший к стене плот, не забывая ослеплять наступающих воинов. Эрик воинственно размахивал раскрытым зонтиком. Подобрав последнего, Руслана, Дима и Андрей начали бодро отталкиваться от стены шестами и торопливо погнали плот в темноту под мост, пока защитники крепости не опомнились.

— Ну, ха-ха, Вы даёте, Виктор Петрович, — Саша хохотал, не в силах встать с плота.

— Кривов, как вы тут?.. — Виктор притих, видя, что весёлость сошла с лица Кривова.

Виктор обернулся: защитники крепости, при виде ускользающих из-под самого носа пленников, побороли смятение. Воины споро выстраивались на стене и мосту в шеренгу и поднимали луки. Плот успел отплыть всего на какие-то пятьдесят метров — небольшое расстояние для меткого стрелка. Сердце Виктора упало. Он успел было подумать о том, чтобы прыгнуть в воду и нырнуть под плот, но заметил в руках некоторых воинов горящие стрелы. Плот сожгут, а их расстреляют в воде. Виктор открыл рот, чтобы что-то закричать, сам не зная, что, но осёкся.

К самому краю плота медленно и уверенно вышел человек, которого Виктор не знал. Его чёрный силуэт, казалось, мерцал в зыбком свете факелов. Он был высок, жилист и строен, одет лишь в короткую набедренную повязку, на предплечьях, плечах и голенях сверкали толстые золотые браслеты. Длинные, до плеч, волнистые волосы незнакомца разметались в разные стороны. Он бесстрашно встал лицом к стрелкам, как-то медлительно поднял руки. Мужчина вытянул левую ладонь вперёд, а правую сжал в кулак, будто держал невидимый кинжал остриём в небо. Человек с шумом глубоко вдохнул и низким звучным голосом монотонно запел:

— Аум намах шивайя, аум намах шивайя, аум намах шивайя…

Воздух вокруг налился каким-то гудением и силой. Волоски на затылке Виктора встали дыбом.

— Товьсь! — рявкнули от крепости.

Лучники на стене и мосту, повинуясь команде, вложили стрелы в луки.

— … аум намах шивайя…

— Цельсь! — рявкнули тем же голосом.

Воины слаженно вскинули луки, направив стрелы вверх. Мгновение тишины. Плот скользил без единого всплеска. Дождь тихо шелестел и рябил водную гладь, разбивая отражение неверного света факелов в ажурные кружева. Все участники действа застыли без движения, их странный спутник протянул долгое «ааааоооооууууммм»…

— Пли! — грохнуло со стены.

Воины одновременно спустили тетивы, воздух вспорола сотня стрел, каждая несла на своём острие смерть. Все они летели точно в плот, где застыли беглецы, не имея сил закрыть глаза, вздохнуть и пошевелиться. Виктор внутренне сжался и ощерился, как загнанный зверь.

Бабах!

Стрелы разом грохнули в невидимую преграду вокруг плота и вспыхнули нестерпимо-ярким золотым пламенем. Огонь взревел и взметнулся вверх в виде трёх красивых резко очерченных лепестков. Заискрился северным сиянием странный купол над плотом и лопнул на тысячу золотых искр с беззвучным, но ощутимым хлопком. Ударная волна погасила факелы и повалила стрелков с ног. И так же внезапно всё исчезло.

Со стороны крепости больше не было слышно ни звука. С неба в абсолютной тишине падали капли и медленно опускались затухающие искры вперемежку с пеплом. Искры издавали тихое шипение, погружаясь в воду. Виктор наконец смог перевести дух и оторвать взгляд от удаляющейся крепости.

Только сейчас Богданов понял, что плот никто больше не толкает — их подхватило течением. Это был никакой не ров! Ребята сплавлялись по реке.

Повернув голову, Богданов посмотрел на нового спутника. Тот всё так же стоял спиной к ним и тяжело дышал, будто только что поднял невероятно тяжёлый груз. Но вот незнакомец повернул свою косматую голову и глянул через плечо на Виктора. В темноте блеснули глаза. Мужчина медленно повернулся и отступил от края плота. В облачной завесе образовалась прореха, и внезапно полная луна залила всё серебристым светом.

— Виктор Петрович, — тихо сказала Настя, — познакомьтесь, это Хануман.

У мужчины на абсолютно человеческих плечах сидела обезьянья голова. Для пущей значительности Хануман приосанился и грациозным движением раскрыл над головой зонтик. Цветастый, с торчащей спицей. Тот самый, что у Виктора стащили священные лангуры.

— Здрассе! — с широкой счастливой улыбкой восклкинул Виктор и провалился в спасительный обморок.

Слияние трёх рек.

— Какая хорошая хна, — ворчал Виктор, в очередной раз обливая лицо водой.

События вчерашнего дня отвратительно сказались на Викторовой привлекательности. Когда опасность миновала, измученные ребята попадали спать в шалаше, который и занимал большую часть плота. Учителя они бесстрастно бросили там, где он прилёг сам. Наутро Виктора ждали два открытия. Во-первых, порошкообразная хна, смешанная с дождём, потом и слезами, отлично красит кожу. А во-вторых, интенсивность и стойкость цвета прямо пропорциональны длительности контакта хны с окрашиваемой поверхностью. Словом, после попытки умыться утром Виктор обнаружил, что его физиономия, пришла в негодность. Богданов, и раньше не отличавшийся искромётной красотой, теперь являл собой форменный оранжевый эстетический кошмар с зелёночной звездой во лбу. Этакая пушкинская царевна-Лебедь, только небритая. Маша виновато куксилась, ребята прятали усмешки и тихо хихикали, Саша и Вельский откровенно ржали. Виктор и сам не знал, плакать ему или смеяться.

— Это маслом надо растительным, — понуро буркнула Маша.

— Ага, ещё и маслом меня намажем сверху. Давайте ещё подожжём, — отбивался Виктор.

Не теряя надежды, он тёр щёки мокрой тряпицей. А потом неуверенно спросил:

— А где… ну… Хануман?

— Улетел за едой, — ответила Настя.

— Улетел?

Брови Виктора поползли вверх. Почему-то на ум пришёл красный пропеллер в спине.

— Да, он умеет летать, — кивнула Настя. — Он вообще много чего умеет.

Виктор попытался объять разумом настоящий момент и потерпел позорное поражение. Летающие обезьянолюди в древней Индии решительно не помещались в его процессор.

— А как вы вообще нас нашли? И Хануман откуда? — спросила Ольга.

— Ну, история длинная, — протянул Саша.

— Да мы, вроде как, особо не торопимся никуда, — хмыкнула Ольга.

— С чего бы начать? С ночёвки мы снялись на рассвете, прибились к свадебному кортежу… — стал рассказывать Дима.

— К чему?! — изумилась Даша.

— Да там девчонку на кастинг к жениху везли, скучно ей было вторую неделю на слоне туда-сюда в паланкине болтаться, а тут мы, — вставил Сорокин.

— Вот. Мелочь ей всю дорогу вещала про северное сияние и ездовых оленей… — продолжил Дима.

— Я не мелочь! — надулась Настя, но парни только отмахнулись.

— С ними мы быстро дотопали до города, — вещал Сорокин. — Там ребята нам показали харчевню. Сказали — приличная…

— Ну кому приличная, а кому и не очень, — пробурчал Дима.

— А нечего было карри брать! Тебе Настя сказала, что от него огнём дышать будешь, — ответил ему Саша.

— Она мне на зелёную жижу показала! — возмутился Андрей.

— Не жижу, а палак панир! Очень вкусно с чапати! — вставила Настя.

— А чем вы платили? — встрепенулся Виктор.

— Мы хозяину точилку мою отдали. Показали, как с её помощью из палочек можно растопку делать. Он был счастлив, — с улыбкой проговорила Настя.

— Ну вот, — перебил их Андрей. — Мы там столовались, местные собрались чё-то там по свадебному протоколу чудить, нас с собой не брали, ну а мы чё? Скучно.

— Да и, вроде, не пожрать пришли, а звездочёта искать, — вставил Сорокин.

— Мудреца! — поправила Настя.

— Душнятина ты, мелочь! — брякнул Андрей.

— Короче, мы пошли прошвырнуться. Культурно обогатиться, так сказать, провести среди себя культурный ликбез, — хохотнул Андрей. — Дошли до местного рынка…

— А там такое было! — выпалила Настя, выпучив глаза.

— Какое? — насторожился Виктор.

Саша нехорошо ухмыльнулся, погружаясь в воспоминания.

Помощник факира на ходу ткнул рога своего оружия в костёр, и те загорелись тёплым масляным светом. Теперь оружие стало вдвойне опасно. Саша внезапно очень остро осознал, что его руки абсолютно пусты. За его спиной вскрикнули Дима и Андрей. Кто-то с криками побежал за стражей. Толпа отхлынула назад, освободив большой утоптанный участок.

— Сань, — тихо и напряжённо позвал Вельский.

— Малявку вытащи, — зло процедил Кривов.

Вооружённые помощники факира расходились веером, окружая Сашу с трёх сторон. Мужчина крутил в руках пылавшие в сгустившемся мраке рога. Все трое скалились и картинно вставали в стойки для вящего устрашения. Кривов развернулся спиной к своим и медленно переминался с ноги на ногу, стараясь встать между противниками и товарищами. Напряжённая тишина накрыла сцену, в набрякшем тучами небе заворочалось и громыхнуло.

Приспешники факира напали одновременно. Это только в кино бывает, что злодеи вежливо танцуют на заднем плане, пока герой начистит всем лица по очереди. В жизни всё, к сожалению, по-другому. Под истеричный визг толпы девушки разом прыгнули и попытались ударить Сашу в спину. Мужчина с рёвом пошёл на Сашу в лоб, отвлекая внимание на себя.

Время замедлилось. Саша даже моргнул. Движения нападающих растянулись, будто все они двигались в вязком клейстере. Рога в руке мужчины плыли к Кривову, оставляя за собой еле трепещущий размазанный широкий огненный след. Шипы в кулаке танцовщицы очень точно метились Кривову в почку. Дубинка второй девушки ползла в широкую фасцию, грозя парализовать ногу от бедра и лишить Сашу возможности стоять прямо. Пролетавший мимо листок проплыл по воздуху, как по спокойной воде. Кривов моргнул, оценил траекторию, аккуратно взмахнул руками, прогнулся в спине, описал невероятный пируэт, уклоняясь от смертоносного оружия, и вывернулся, легко встав на ноги.

Вдруг Саша почувствовал острую боль в плече и скосил глаза влево. Он был ранен. Разрезанная металлическим наконечником рога рубашка вспыхнула, в пылающей прорехе виднелся кровоточащий порез. Кривов хлопнул себя по руке, сбивая пламя, и в неистовстве заревел, как разъярённый медведь. Рукав быстро начал окрашиваться красным. Внезапно откуда-то послышалась героическая музыка, на которую никто, казалось, не обратил внимания. Кривов опешил, он краем глаза пытался найти невидимый оркестр идиотов, решивших устроить им такой своевременный аккомпанемент, но его отвлёк помощник факира:

— Ты совершил большую ошибку, дас! — рявкнул мужчина и помахал измазанным кровью оружием.

Индиец поднял руки с горящими рогами, и… всё произошло в доли секунды. Кривов даже не успел понять, что случилось, тело сработало само, оставив сознанию отмечать детали. В его голове вдруг стало тихо, и в этой тишине отчётливо прогремел голос Харитона Корнеевича: «Кто так стоит?! Креветка ты колченогая! В стойку!». И Саша встал в стойку.

Отточенным борцовским приёмом Кривов присел, сгруппировался и слитным движением подшагнул к противнику. Его противник совершил непростительную ошибку — выпрямил ноги. Саша, не задумываясь, прихватил мужчину под коленями и боднул плечом в незащищённый живот. Помощник факира взмахнул руками и начал заваливаться на спину. Падение казалось слишком медленным, Кривов приготовился поправить полёт соперника и оседлать его для дальнейшей атаки. Но это не понадобилось. К полному Сашиному изумлению, мужчина по собственной инициативе описал двойное сальто назад и с размаху попытался самоубиться об утоптанную землю.

Бдыдыщ! Этот финт противоречил всем законам физики. Звук упавшего тела был такой, будто стопку пустых деревянных коробок уронили на гранитную мостовую. Взметнулась пыль, земля содрогнулась от удара, повалив зрителей, как будто упал не человек, а огромный камень. Мужчина охнул и выпустил горящий двурогий кинжал, и тот, вертясь в воздухе, полетел в сторону. Саша чуть не сел с открытым ртом, глядя, как оружие летит мимо него со скоростью объевшейся бабочки-капустницы.

Но парень вовремя взял себя в руки и примерился кулаком в челюсть фокусника. Бац! Бумкнуло, как с размаху мухобойкой по матрацу. Звук удара разнёсся на всю улицу, всколыхнув листву и шатры и подняв пыль. Кровь из разбитой губы фокусника взметнулась фонтаном, как из порванной артерии, но умирать тот и не думал, только зло оскалившись смотрел на Сашу. Бац! Кривов добавил на всякий случай.

Вскинув голову, Саша увидел, что странное оружие всё ещё вертится, фланируя над землёй, и картинно разбрасывает искры. Он невероятным усилием воли поборол желание ткнуть в него пальцем и обернулся на товарищей, не уверенный в своём рассудке. Те тоже стояли с отвисшими челюстями, наблюдая за левитирующим кинжалом.

Девушки не дремали. Одна из них, отчаянно завизжав, побежала на Кривова, а вторая развернулась к Насте. Забыв про странности, Саша вскочил, но слишком поздно. Противница была в шаге от его друзей.

Кривов отмахнулся от девушки, атаковавшей его палками. Он едва заметил, как какая-то неведомая сила оторвала её от земли и под удивлённый «ааааааах» толпы впечатала в каменную стену. Несколько горельефов разбились на каменное крошево. Дубинки вылетели из рук танцовщицы и картинно разлетелись в разные стороны, крутясь, как лопасти вентиляторов. С громовым «дудудум» они приземлились к ногам отскочивших зрителей. Девушка упала и тут же начала подниматься с угрожающим воплем. Но Кривов уже бежал к Насте.

Металлические когти второй девушки плыли к открытому горлу Вельского, загородившего собой девочку. Саша мчался на помощь, зная, что это конец. Дрался Вельский как дилетант, выигрывая за счёт тяжести кулаков, которыми он хаотично размахивал, как припадочный. Дима смотрел на приближающееся оружие выкатившимися от ужаса глазами и рефлекторно подставил ладонь. Сейчас грозные когти раскроят Димину руку, как бумагу, брызнет кровь, над площадкой раздастся вопль боли.

Когти уткнулись в Димину ладонь, как в гранит, высекли сноп искр и сломались с металлическим визгом, вернув ударную силу в державшую его руку. Девушка отлетела на два метра и плюхнулась на зад. Металлические осколки упали к ногам Вельского. Тот развернул ладошку к себе, рассмотрел три крохотные царапины и поднял ошалелые глаза на Сашу.

— Саша! — взвизгнула Настя, тыча пальцем за спину Кривову.

Саша остановился юзом и развернулся на пятках. Первая девушка, отлепившись от земли, раскручивала на пальце странный металлический обруч. Кривов нутром почувствовал опасность. Обруч, хищно сверкнув, сорвался с пальца противницы и полетел в Настю. Назойливая тревожная музыка стала громче. Обруч плыл по воздуху, Саша сорвался с места наперерез, подпрыгнул и схватил металлическое кольцо в воздухе, почувствовав, как край глубоко врезается в ладонь. Не теряя времени, он швырнул кольцо обратно, как летающую тарелку. К его удивлению, бросок оказался успешным, обруч с громким «вззззз» нагнал дёрнувшуюся апсару и полоснул её по ноге. Девушка оглушительно закричала и упала на одно колено. Рассечённые одежды упали на землю, обнажив бронзовое бедро, залитое кровью.

И всё закончилось. Саша, тяжело дыша, осмотрелся. Мужчина лежал навзничь и невидяще смотрел в небо, девушка в синем стонала на земле и зажимала разрезанное бедро, вторая отползала подальше. Факир съёжился, растеряв свою величавость. Саша, тяжело дыша, подошёл к нему, взял за шею и сдавил достаточно, чтобы его глаза начали вываливаться из орбит.

— Говорррри! — прорычал Кривов.

— Да хорош заливать! — хохотнул Берг.

— Да я те грю! Как в кино! — бил Андрей себя в грудь.

— А он что? — спросила Ольга.

— А он запел, как соловей, — ухмыльнулся Дима. — Рассказал, что по городу ходят слухи про чужеземцев, которых повязали стражники короля.

— А как только он уже был готов родину продать, их местные скрутили, — вставил Андрей. — Наш дружбан, Шьямал, сгонял. Клоунам тут, оказывается, нельзя с оружием ходить, их обшмонали, а у них, кроме того, про что Димас рассказал, ещё что-то было. А нас послали гулять дальше.

— И вы пошли за нами? — спросила Маша.

— Ну почти, — ухмыльнулся Андрей.

Дальше последовал короткий, еле заметный обмен взглядами. Андрей зыркнул на Настю. Та покраснела и, насупившись, искоса посмотрела на Сашу. Тот встретился с ней взглядом, заметно сжал зубы и уткнулся в пол плота.

— Короче, — снова встрял Андрей, — мы почесали ко дворцу. А по городу стража жалами водит. Явно ищут кого-то. Парадным входом не зайдёшь. Ну мы и затихарились.

— Конечно! — поддакнул Дима. — Нас трое, охранников — толпа, с нами малявка.

— Я не малявка! — надулась Настя.

— Короче, мы в обход, через стену, — продолжил Вельский. — Вас, говорят, во дворец потащили, мы — туда. Еле пробрались! Охраны куча, везде народ шастает. Мы в кусты. Андрюха там на какого-то павлина наступил, тот — визжать. В общем, дым.

— Я те говорю, это вальдшнеп был! — не выдержал Андрей.

— Ага! Только перья павлиньи засунул себе в… — Дима осёкся и бросил взгляд на Настю. — Какой вальдшнеп? Хищник ты комнатный!

Андрей открыл было рот, но Дима не дал ему продолжить:

— Мы вокруг дворца по кустам ползали, ждали. Потом мы услышали, как служанки болтают, как вас брыкающихся вывели и в стену посадили. Мы сообразили, что пахнет жареным. Пробрались к башне, оттуда вывалился мужик хвостатый, Саня его за шкирку и в морду…

Руслан при этих словах потёр фиолетовую скулу.

— … тот начал нести какой-то бред про Хастинапур, Вишну и Парикшита. Я из всего этого понял только предлоги.

— Ну! В расход вас прописали! Надо было что-то делать! — продолжил Андрей. — В башню не влезешь — пасут кругом. Настя хотела опять пляски устроить и полезть под видом служанки, но мы не пустили. Прибьют ещё!

— И правильно! — согласился Берг.

— Я и грю, — кивнул Андрей. — Тряхнули этого чешуйчатого, он раскололся, что вас закрыли в обезьяннике окном наружу. Мы прикинули, куда окно выходит, дёрнули из города, чтоб обойти, но фигу. Там стена на реку выходит, не разглядеть ни пса. Ну, думаем, надо подплыть, позырить. Мы — в лес на берегу, там давай плот вязать. А Настя кругами бегала и причитала: «Нам нужна помощь, нам нужна помощь! Их же там убьют совсем». Ну тут он на нас сверху и свалился.

— Кто? — спросил Берг.

— Хануман! — ответил Дима.

— Да-да! В трусах, цацках и с Вашим зонтиком, Виктор Петрович! — кивнул Андрей. — Прицепился к нему, как к родному. Мы, конечно, сначала обалдели, а Настя ему чуть не на шею кинулась.

— А потом он нам помог плот связать и на воду вытолкать. Шалаш так быстро организовал! Вечерело уже, дождь пошёл, ну мы и решили, что темнее уже не будет, и поплыли, — продолжил Дима. — Думали, тихонько подплывём, окошко нужное найдём, а там разберёмся, что делать. Хануман сказал, что что-нибудь придумает. Может, так же долететь хотел, кто ж его знает?

— Да уж! — воскликнул Саша. — В общем, подплыли мы с грандиозным планом спасения, а Вы там уже чечётку индусам отплясываете, только и оставалось, что подобрать.

Ребята не выдержали и расхохотались, вспомнив вчерашние события.

— А потом, что это было? — тихо спросил Виктор.

— А я не знаю, — серьёзно ответил Андрей.

— Он мантру Шиве читал. Мантру бесстрашия. И мудру защиты сложил, — ответила Настя. — Он очень силён, вот и помогло.

— Чего-чего сложил? — не понял Ян.

— Мудру. Это такие жесты. Магические. Ну или для медитации, — пояснила Настя. — А мантра — это как молитва, но тоже не совсем молитва. Такие фразы для медитации и ещё много для чего. В общем, сложно это всё.

— Ничего не понял, — честно сказал Слава.

— В этом, кроме них, никто ничего не понимает.

Настя страдальчески развела руками.

— Дюх, что это у тебя на афедроне? — спросил Вельский копошащегося Андрея.

— Где? — испугался Сорокин.

— На попе!

— Так, так и говори! А то как загнёшь, тоже мне!

Андрей извернулся и ревностно оглядел свою филейную часть на предмет повреждений.

— Блин! — ругнулся он. — Смола какая-то… Девчонки, можете отстирать?