Девушка! Девушка! Оп-ля! Оп! Оп! Подождите минутку! Что? Вот так-так! Посмотрите, как я высовываюсь, — смотрите, как я наклоняюсь! Я выделяюсь на фоне неба и похож на ангела. Ангел, который говорит с вами, заслуживает ответа. Нет? Заслуживает хотя бы того, чтобы взглянуть в его сторону вместо того, чтобы глазеть на газовый фонарь и пожимать плечами. Правда, если вы пожимаете плечами — мне видно сверху — это нас чуть-чуть сближает, будто вы вспорхнули и полетели, чтобы встретиться со мной.
Оп-ля! Оп-ля! Что-что? Пест! Пест! Я не шучу! А! Хорошо, я верю, что вы ушли бы — ушли на все четыре стороны. Но вижу, речь идет только о ходьбе взад-вперед, только о том, чтобы шагать взад-вперед и разминать ноги. Конечно же, соберитесь с духом. Потому что вы подниметесь. Вы подниметесь — поднимаетесь. Вы поднимаетесь. Я этого хочу.
Знаю-знаю, о чем вы думаете: «Спуститься так легко». Да, проще простого. Я мог бы даже выпрыгнуть из окна. Наклоняться, наклоняться, наклоняться и выпасть, как если бы смерть собственной персоной извергла из глубин небес к вашим ногам омерзительный плевок.
Но вы ошибаетесь.
Ибо — если я послушаюсь вас — по легкомыслию, — если паду к вашим ногам и подножию фонаря — из моего окна на пятом этаже, — окажусь между вашими ногами и подножием фонаря — что произойдет?
Я опущусь медленно, плавно, величественно, подобно парашютисту. И внезапно вам станет трудно сердиться, упрямиться и не смотреть в мою сторону. «Ах!» — воскликнут вся улица и весь мир. Ах! Летающий юноша! Скорей, скорей, смотрите все! И — поскольку вы любопытны и восприимчивы к чудесам — вы по-смо-три-те. И увидите, как я хладнокровно опускаюсь и в молчании предстаю перед вами, малютка.
Нет, нет и нет. К блаженству не спускаются. К нему воспаряют. Воспаряют. Торжественно и просто. Перестают гонять щебенку носком ботика. Решившись, поднимают голову. Помахивая сумкой, берут ноги в руки (мс) и бросаются к первым воротам слева. Звонят. Дверь открывается. Захлопывается. И этот пушечный залп возвещает о вашем прибытии в мое королевство. Минуют консьержку, дабы удовлетворить ее любопытство. Пересекают двор. Находят дверь, над которой начертана буква Б (Блаженство). Поднимаются по лестнице. Один этаж — другой — третий — еще один — и еще. Ах, эти пролеты, с которых мальчишка-молочник кубарем слетает вниз под звон колоколов. Поднимаются — поднимаются — поднимаются — и тут как тут. Оказываются перед дверью с числом тринадцать: Случай! Случай и Блаженство! Тук-тук. Кто там? Открываю. Это я! То есть это вы! Это вы, это я, это мы!
Оп ля-ля! Оп ля!
Да знаете ли вы, что я храню на том самом пятом этаже, куда вы отказываетесь даже взглянуть? Знаете ли вы, чем я владею? Всеми сокровищами Китая и Индии. Лампой Аладдина и секретом се управления. И это еще не все. Подождите! Да подождите же! У меня три белых парусника в прекрасном море, один с грузом золота, другой — серебра, и бам-барабам, бей в барабан, в прекрасном морс. То есть они были в прекрасном море, но сейчас их груз хранится у меня — у меня — у нас — у нас. У тебя. Оп! Оп! Оп ля! Что вы делаете? Нет! Я не шучу. Останьтесь! Останьтесь или я прыгну.
Да, разумеется, вы ответите мне: «Он отказывается спуститься!» Я отказываюсь спуститься, потому что это было бы ошибкой, непоправимой ошибкой. Вы видите, как мы, взявшись за руки, рука об руку бредем вдоль реки. Наступает ночь. И переходя от скамейки к скамейке, мы оседаем в полицейском участке. Какая нелепость!
А если сюда? Вы поднимаетесь, и подъезд освещается сверхъестественным светом. Трубят трубы. Звучат органы. И газеты сообщают: «Разыскивается молодая девушка».
Что такое? Вот те на! Этот гнусный тип — тип, который помешал бы нам, — тот, который только что свернул с безлюдной улицы, тот, что собирался пройти мимо, но остановился, вдруг он берет вас под руку и уводит. А она смеется. Она нахально смеется! Я все скажу! Вот этот подоконник — это больше не подоконник. Это барьер в зале суда. Я клянусь выкрикивать правду и ничего, кроме правды. Не слишком ли легко? Крошка назначает свидание под моим окном гнусному типу и, пользуясь этим, пытается уверить меня, что хочет подняться ко мне — что мне надо спуститься — выпрыгнуть из окна — покончить с собой. И я был на волосок от того, чтобы ей поверить. Да-да, — вы! Именно вы! В этой маленькой нелепой шляпке. Эй! Приятель! Бесполезно вдыхать поглубже и ускорять шаг, чтобы все эти люди в окнах не думали, что я обращаюсь к вам. Гнусный тип! Вор! Поганый воришка! Не отвертитесь! Полиция! Очень кстати! Господин полицейский, господин полицейский! Господин полицейский! Эй! Скорее! Это воры! Задержите их!
Перевод Е. Дегтярь