Лжец

Мне хочется говорить правду. Я люблю правду. Но она не любит меня. Вот она, истинная правда, — правда меня не любит. Стоит мне сказать правду, как она меняет свой лик и обращается против меня. Всем кажется, что я лгу, и они смотрят на меня косо. А между тем я простодушен и не люблю лгать. Клянусь. Ложь всегда влечет за собой ужасные неприятности, вы увязаете в них, оступаетесь, падаете, и все над вами смеются. Если меня о чем-нибудь спрашивают, я хочу ответить то, что думаю. Я хочу ответить правду. Меня распирает от правды. Но вдруг с: что-то происходит. Меня охватывает ужас, трепет, страх показаться смешным — и я лгу. Я лгу. Все кончено. Как только вступаешь на путь лжи, все остальное неизбежно тянется следом. И, уверяю вас, это не так-то просто. Говорить правду легко. Это роскошь для лентяев. Вы уверены, что потом не ошибетесь и что у вас не будет неприятностей. Неприятности ожидают вас на месте, сразу, немедленно, а потом все улаживается. А я? Здесь замешана какая-то чертовщина. Ложь — это не скала с одной вершиной. Это американские горки, по которым вы несетесь, от которых у вас перехватывает дыхание, замирает сердце и спирает горло.

Если я люблю, говорю, что не люблю; а если не люблю, говорю, что люблю. И вы уже догадываетесь о последствиях. Все равно что пустить себе пулю и покончить со всем. Нет! Напрасно я читаю себе морали, гляжу в зеркало на дверце шкафа, повторяю себе: ты больше не будешь врать. Ты больше не будешь врать. — Ты больше не будешь врать. Я вру. Вру. Вру. Вру в большом и в малом. А если мне случается сказать правду — порой, невзначай, неожиданно, — она выворачивается наизнанку, скрючивается, съеживается, искривляется и становится ложью. Малейшие улики объединяются против меня и доказывают, что я солгал. И не то чтобы я был трусом: сидя дома, я всегда знаю, как надо было ответить, на что упирать. Но на деле я цепенею и молчу. Меня называют лжецом, а я молчу. Я мог бы ответить: вы лжете. Но я не в силах. Я сношу оскорбления, лопаясь при этом от злости. И эта злость, которая копится, накапливается во мне, вселяет в меня ненависть.

Я не злой. Я даже добрый. Но стоит кому-нибудь назвать меня лжецом, как я задыхаюсь от ненависти. И они правы. Я знаю, что они правы, а я заслуживаю оскорблений. Но что поделать. Я не хотел врать и не выношу, когда люди не понимают, что я вру поневоле, что меня черт попутал. О! Я стану другим. Я уже стал другим. Я больше не буду врать. Придумаю свою систему, чтобы не врать, чтобы больше не жить в пугающем хаосе лжи. Все равно что в неприбранной комнате, темной, опутанной колючей проволокой, в бесконечных закоулках снов. Я исцелюсь. Я выкарабкаюсь. А впрочем, сейчас я вам это докажу. Здесь, при всех, я признаюсь в своих преступлениях и выставляю напоказ свой порок. Только не подумайте, что мне приятно выставлять свой порок напоказ, а моя откровенность — лишь высшая степень сего порока. Нет, нет. Мне стыдно. Я ненавижу собственную ложь и готов отправиться хоть на край света, лишь бы не пришлось в ней исповедоваться; (А вы сами-то говорите правду?) Достойны ли вы слушать меня? В самом деле, я признаю свою вину, но не задаюсь вопросом о том, в праве ли трибунал судить меня, выносить мне приговор или оправдание.

Конечно, вы лжете! Конечно, вы все лжете, постоянно, и вам нравится лгать и думать, будто вы не лжете. Конечно, вы лжете сами себе. Вот в чем все дело! Лично я не лгу самому себе. Мне достает смелости признаться себе, что я лгу, что я лжец. А вы — вы трусы. Вы слушали меня и говорили себе: какое ничтожество! И пользовались моей откровенностью, чтобы скрыть собственную ложь. Ага, попались! А знаете, господа, зачем я рассказал вам в том, что я лгу, о том, что мне нравится лгать? Это была неправда. Это было сказано лишь затем, чтобы заманить вас в ловушку, а самому все понять, осознать. Я не лгу. Я никогда не лгу. Я ненавижу ложь, а она ненавидит меня. Я солгал только для того, чтобы сказать вам, что я лгу.

А теперь я вижу, как исказились ваши лица. Каждый из вас желает удрать, по боится, что я его окликну.

Мадам, МЫ сказали своему мужу, что были вчера у модистки. А вы, мсье, сказали своей жене, что ужинали в клубе. Это ложь. Ложь. Ложь. Ну-ка, скажите, что я не прав. Скажите, что я лгу. Назовите меня лжецом. Нет желающих? Прекрасно. Я так и знал. Легко обвинять других. Легко ставить их в неловкое положение. Вы говорите мне, что я лгу, и лжете. Великолепно. Я не лгу никогда. Слышите! Никогда. А если порой я лгу, то лишь ради пользы, чтобы не причинить боль: избежать трагедии. Ложь во спасение. Поневоле приходится лгать. Немного: иногда. Что? Что вы сказали? Ах! А я-то думал: да нет, потому что, по-моему, было бы странно, если бы меня упрекнули в подобной лжи. Было бы смешно слышать это от вас. От вас, которые лгут мне. Мне, который никогда не лжет.

Послушайте, на днях — да нет, вы мне не поверите… Впрочем, ложь: ложь — это восхитительно. Вообразите: придумать ирреальный мир и заставить в него поверить — солгать! Правда, поистине, обладает непоколебимой силой, она поражает меня. Правда. Они с ложью стоят друг друга. Возможно, ложь даже лучше: хотя я никогда не лгу. Что? Я солгал? Разумеется. Я солгал вам, сказав, что никогда не лгу. Лжец! Я лжец? В сущности, я уже и не знаю. Я запутался. Ну и времена! Неужели я лжец? Я вас спрашиваю. Скорее, я и есть ложь. Ложь, которая всегда говорит правду.


Перевод О. Акимовой

Загрузка...