Песнь любви

Глава 2

Утром принц был очень вял, едва ли реагировал на голос и чуть не зашиб Александра рукой, когда переворачивался.

Помня о расписании принца, Александр заранее заготовил тонизирующие травы, которые ему помогал собирать Кальвиг и Бьорн, его приятель.

— Ты так не суетись, наш принц всегда встаёт сам, — говорил Бьорн, тоже очень большой мужчина, но не такой большой, как принц или Кальвиг. — Обычно просыпается от каждого шороха.

Александр приподнял бровь скептически, но спорить не стал.

— Не собирай с северной стороны, — сказал он Бьорну, — от них ноги мёрзнут.

— Неужто? — Кальвиг выронил все свои травы.

— А от чего стоять будет крепче? — усмехнулся Бьорн, выбрасывая неправильные стебли.

— Бьорн! — прирыкнул на него Кальвиг.

За неимением женщин в крепости, Кальвиг, кажется, теперь воспринимал за неё наиболее изящного мужчину поблизости.

— Чтобы стояло крепче, пьют корень имбиря, — невозмутимо научил Александр, — но здесь его не достать, поэтому просто пей пива поменьше.

Бьорн икнул.

— Да ты это… у меня всё нормально!

Они с Кальвигом переглянулись. Мужчина улыбнулся кривой улыбкой: по правой стороне её оттягивал старый шрам.

Он поджёг высушенные травы, и только тогда принц начал просыпаться.

— Что-то горит? — равнодушно спросил он.

— Всего лишь травы, Ваше Высочество.

Принц Хельвиг сморщил свой породистый нос и позволил подготовить себя к тяжелому дню. Александр сновал вокруг него, мыл, помогал расслабить нужные точки на теле, обтирал полотенцем. Всё это время принц следил за ним, не отрывая глаз. Как и при вечернем мытье, его плоть периодически наливалась. И всё же больше, чем нужно, принц к нему не прикасался.

После они выехали по делам в близлежащий городок. Принца сопровождал Александр и трое солдат из числа самых приближённых. Был среди них и Кальвиг, и он всю дорогу подтрунивал над Александром и его ездой.

— Ты ездишь как дама, — улыбался он.

— Такое чувство, что ты никогда в своей жизни женщины не видел, — фыркнул Александр. — Они ездят боком. А вот ты ездишь как медведь.

— Медведь бы лошадь раздавил, — расхохотался Кальвиг.

— Вот именно.

— Александр даже ездит красиво, не то что ты, старик, — рыжий Вильд, чуть отставший от принца, посмотрел на Кальвига глумливо. — Может быть, он тебя и в армрестлинге победит? Что скажешь? — Вильд посмотрел на Александра. — Когда вернёмся из города, сразишься с нами? Я слышал, дроу очень сильны.

— Я был бы сильнее, если бы всю жизнь провёл в бою, как вы. Но я не могу сражаться.

— Даже если я тебя сейчас стукну?

— Да.

— Так это не шутки? Пакт до сих пор действует?

Пакт, который дед нынешнего короля заключил с побеждённым Властелином дроу, заключался в том, что ни одно существо, в чьих жилах течёт кровь дроу, не может сражаться. Чудовищное условие, которое не спасло, но отсрочило вымирание целой расы.

— Пакт будет действовать до тех пор, пока от него не откажется наш король, — сказал принц, и все притихли, особенно Александр.

Александр не считал себя дроу. Его отец был им. И, возможно, есть до сих пор. Но он — нет. Он человек. По крайней мере, так всегда внушала мать.

В городе было уныло, и вообще он городом назывался, кажется, только в шутку. Принц договаривался о чём-то с местным глашатаем, потом ещё с кем-то, а потом ещё… Под конец Александру уже стало совсем скучно, и он просто механически прислуживал, рассматривая своего принца. Тот был, как всегда, спокоен и немного печален. Если его пытались обмануть, он хмурил брови, а голос становился холодным и пугающим, если разговаривал с кем-то из сопровождения, то даже мог посмеяться и улыбнуться. Взгляды, которые принц бросал на самого Александра, были скорее изучающими.

— Я смотрю, у Вас есть слуга-дроу, Ваше Высочество, — взгляд торговца был красноречиво-похотлив. — Правду говорят, что они в постели холодны, как лёд?

Александр заметил, как напрягся Кальвиг, и уже было настроился смотреть на представление, когда ситуацию разрешил сам принц.

— Думай, что говоришь, — рыкнул он на толстячка, и торговец захлопнул рот.

Александр посмотрел на торговца сверху вниз. Вот уж и правда, принц своих в обиду не даёт.

Вечером, только прибыв в крепость, принц сказался уставшим и попросил подготовить его ко сну. Александр добавил в воду успокаивающее масло и долго массировал кожу головы и плечи принца, пока тот отдыхал в воде. Принц не изъявлял желания выйти из ванны, поэтому Александр оторвался от массажа и взял с печи кувшин, чтобы добавить кипятку.

Пока он медленно разводил воду, принц наблюдал за его руками, голыми по локоть (одна держала тяжёлый кувшин, напряжённая, вторая неспешно размешивала воду), за его телом, укрытым простой, но добротной одеждой, за его лицом, спокойным и немного неземным. Александр видел, что подарок короля нравится принцу, возможно, даже больше, чем он нравился другим двум господам, которым ему приходилось служить. Александру, хотя прошло всего два дня, и, несмотря на то, что условия проживания были хуже, чем ранее, нравилось у нового хозяина куда больше, чем у предыдущих. В крепости принца всё было просто. Простая еда, простые и честные люди (иногда даже слишком), простые порядки, вот только сам принц, казалось, был совсем не прост.

— Достаточно, — сказал принц, и Александр отставил кувшин. — Разденься.

— Да, Ваше Высочество.

По лицу мужчины сложно было понять, как именно он хочет, чтобы Александр разделся, поэтому он просто встал так, чтобы принцу было удобно смотреть, и без спешки, но и без лишних задержек обнажился. Сначала была расстёгнута пуговица, что держала ворот рубахи, открывая белые ключицы и край безволосой груди под ними. Затем Александр высвободил рубаху из-под пояса брюк и стянул её через голову, показывая поджарый торс с узкой талией и сильными плечами. Затем уже сапоги и брюки обнажили стройные крепкие ноги с короткими рыжеватыми волосками и половой орган, что казался выверено-красивым даже в спящем виде.

Принц протянул руку, и Александр подошёл ближе. Большие, шершавые даже с тыльной стороны пальцы осторожно коснулись бедра, провели вверх до поджавшегося из-за лёгкой щекотки пресса, затем спустились вниз, невесомо поглаживая мягкую плоть. Пальцы принца не задержались там надолго. Он положил ему на живот свою огромную ладонь, с видимым удовольствием оглаживая чужое тело.

— Ты был прав, Александр, — сказал принц. — Мягкая кожа действительно очень приятна. Залезай сюда.

Александр помедлил, потому что ванна уже казалась тесной из-за наличия в ней этого крупного мужчины, и потому, что его впервые просили залезть в ванную вместе с господином.

Вода была приятно горячая, когда он ступил в неё. Принц сграбастал его в свои руки почти сразу же после этого. Он щупал тело Александра, мял его ягодицы, разводил их в стороны и снова мял.

Александр на крепкой груди принца даже опешил на мгновение, но, кажется, от него ничего и не требовалось делать. Он улёгся щекой тому на плечо и локтями — на бортики ванной.

— Это подойдёт? — спросил принц, взяв в руки масло, которое Александр добавлял в воду.

Масло не было эфирным и, в теории, должно было сгодиться и для иных целей, но только в теории. К тому же Александр не был готов принять принца.

— Я… — Он попытался встать, но рука, обнимавшая за спину, внезапно стала железной.

— Лежи, — пророкотал принц ему в ухо, и Александр обречённо расслабился в своей ловушке. Принц откупорил бутыль. — Приятный запах.

В него медленно проникли сразу два пальца. Два пальца, которые вместе могли бы сравниться с шириной и длиной небольшого полового органа. От напряжения Александр запульсировал вокруг этих пальцев, но они не стали двигаться. Вместо этого принц лизнул открытую кожу шеи, вдыхая запах волос Александра, мягко коснулся зубами, мягко сжал, затем сжал сильнее, затем его зубы так плотно проникли в плоть, что Александр невольно застонал от боли. Как ни странно, от этого мышцы его отверстия расслабились, а спереди появилось возбуждение.

Александр распахнул глаза, глядя в стену перед собой. На ней висела вышивка. На вышивке были собаки. Красивые гончие с развевающимися по ветру ушами…

Он задрожал, когда почувствовал, как расходятся и сходятся пальцы внутри, вцепился руками в бортики и получил успокаивающие поглаживания по спине.

— Даже внутри ты идеален, — пальцы принца выскользнули из его тела. — Обожди меня в спальне.

Александр подавил в себе желание возразить против того, чтобы такое высокопоставленное лицо домывалось самостоятельно.

— Да, Ваше Высочество, — он вышел из ванны и потянулся к своей одежде, но принц снова его остановил.

— Нет. Вытрись моим полотенцем и жди так.

Александр склонил голову в повиновении и чтобы скрыть собственное ошеломлённое недоверие.

Принц не заставил себя долго ждать. Он лёг на кровать и попросил сделать ему массаж ног. Это уже было для Александра привычнее. Он начал со ступней, замечая, что те стали немного, но податливее к рукам.

— У кого ты служил? — спросил принц, когда Александр закончил с первой ступней.

— У сэра Эштона и сэра Робина, Ваше Высочество, — ответил Александр, не поднимая глаз.

— Они оба умерли.

— Да, — кивнул Александр. Первый его владелец умер от старости, а второй — от заражения крови (хотя могло бы пройти ещё десять лет, и он тоже умер бы от старости). — Но я успел прослужить пять лет у сэра Эштона и почти восемь — у сэра Робина, пока они не скончались. Кажется, сэру Эштону Его Высочество посылал меня в качестве извинения за то, что расторг брак принцессы с его сыном.

— А Робину? В благодарность за взятие западной крепости?

— Думаю, что так, Ваше Высочество.

— Со скольких лет ты служишь?

— С пятнадцати, Ваше Высочество.

— Значит, тебе сейчас двадцать семь?

— Мне тридцать один, Ваше Высочество.

— Значит, остальное время ты служил моему брату, — это не было вопросом, поэтому Александр просто кивнул, подтверждая, и перешёл к икрам принца. — Твои хозяева хорошо с тобой обращались?

Это был странный вопрос. Александр вскинулся и столкнулся с пристальным взглядом, внутри которого лениво плескалось море привычной печали. И ручеёк искреннего любопытства.

— Никто не станет плохо обращаться с подарком короля, — сказал Александр.

— А сам король?

Руки Александра замерли, как и он сам. Принц задавал ему вопросы, и он видел, то были не просто вопросы из праздного любопытства… но именно эта тема была, наверное, слишком личной, чтобы он мог обсуждать её спокойно.

Александр взял себя в руки. Его пальцы продолжили мягкие вминающие и растягивающие движения, а взгляд отмер.

— Нас, детей дроу, не так уж много даже в стенах дворца, — сказал он, осторожно выбирая слова. — Король очень ценит нас.

Голубые глаза принца пристально следили за его лицом. Он, кажется, не поверил Александру ни на грамм.

Александр опустил ресницы и нежно провёл рукой под коленом принца. И не ошибся. Его снова сграбастали в медвежьи объятия.

Принц с удовольствием мял податливое тело, потираясь о него налитым органом, совершенно не позволяя Александру проявлять какую бы то ни было активность.

— Я знаю, что тебе приходилось ублажать капризных стариков, не способных поднять что-то тяжелее собственного члена, — сказал принц, перевернув Александра на спину и нависнув над ним неприступным утёсом. Их глаза были настолько близко, что Александр мог разглядеть в голубом вкрапления глубокого, как море, синего цвета. — Но я не таков. — И припечатал: — Лежи здесь.

Александр остался лежать, несколько шокированный, не понимая, от чего бьётся сердце: от испуга или от предвкушения? Фантомное ощущение длинных толстых пальцев внутри внезапно обеспокоило его.

— Какой лучше? — спросил принц, показывая ему бутыли с маслами. Александр приподнялся на локтях, чтобы лучше видеть. Все бутыли подходили, но различались по действию.

— С жёлтой этикеткой, — решился Александр. Масло в бутыле с жёлтой этикеткой было очень стойким, но при этом увлажняло и мягко заживляло растяжения, не позволяя тканям заполняться огрубевшими клетками. Самое то для выдающихся размеров принца.

Принц кивнул и вернулся в постель. Александр думал, что сейчас мужчина станет готовить его под себя или просто сразу же проникнет в него, но принц отложил бутыль на тумбу рядом с кроватью, заглянул Александру в глаза и внезапно рассмеялся. Даже его смех стал неожиданностью. Вместо раскатистого и громового хохота это оказался смех тихий и мелодичный, какой больше под стать менестрелям и актёрам.

— Видел бы ты сейчас своё лицо, Александр. — Принц взял его за подбородок. — Кажется, я заставил тебя понервничать. Зато теперь я знаю, что яркая упаковка отвлекала на себя всё внимание, и никто так и не додумался снять её и открыть подарок.

Александр вздрогнул, когда ему на язык лёг шершавый большой палец, лишая возможности ответить. Палец двигался так, как двигался бы половой орган, а голубые глаза под тёмными ресницами не отпускали, вынуждая смотреть в ответ.

Словно по щелчку, автоматически, Александр дёрнулся было, чтобы приласкать принца ртом, но принц сдержал его собственным телом.

— Нет, — сказал он терпеливо.

Палец исчез изо рта, зато появились губы, путешествующие с шеи до плеча и обратно. Когда губы сменились зубами, больно сжимающимися на плоти, Александр невольно охнул, сминая в кулаках простыни.

Он тут же устыдился своей реакции, попытался закрыться, но новые и новые укусы не давали ему прийти в себя, заставляя Александра поверхностно и часто дышать и сжимать кулаки.

Разумеется, принц не был также хорош в обнаружении чувствительных точек, как он, мужчина просто с интересом исследовал его тело руками, грубовато стискивал и мял, иногда причиняя лёгкую боль, однако Александр чуть ли не задыхался в ощущениях. Укусы, оставляющие глубокие розовые отметины на светлой коже, жёсткие хваты на мягких местах его тела, его полное бессилие перед напором этого крупного мощного тела заставляли Александра тонуть в ослепляющем удовольствии.

Когда принц от него отстранился, он даже не сразу пришёл в себя. Поняв, что пытка удовольствием отступила, Александр сел на постели, подтягивая себя дрожащими руками. Они с принцем встретились взглядами.

— Вот так, — сказал принц, поглаживая его по щеке, вспотевшего и тяжело дышащего. — Кажется, я снял бант. Дальше обёртка.

Он притянул Александра к себе, устроил в невообразимую позу так легко, словно тот ничего не весил. Александр оказался лицом в матрасе. Принц сидел сзади, лицом к его промежности, которую приподнял на удобную для себя высоту. Пришлось зажмуриться, чтобы отпустил неуместный стыд. Если это способ ублажить своего господина, то в этом не может быть ничего постыдного. И всё же Александр чувствовал себя не в своей тарелке.

Звякнуло стекло. Теплота масла и жёсткость мозолистой кожи коснулись обнажённого отверстия. Распалённый ласками, Александр не смог сдержать стон удовольствия, когда пальцы принца проникли в него.

— Ш-ш-ш… Неужели больно? — спросил принц. Его пальцы замерли внутри, под давлением пульсирующих мышц.

Александр не сразу обрёл возможность говорить.

— Не… не больно, Ваше Высочество.

— Значит, приятно, — сказал принц, скорее сам себе, чем ему. Пальцы проникли до конца, выбивая из Александра тяжёлый громкий вздох. Потом они задвигались из стороны в сторону, раздражая чувствительные стенки, а на ягодицу тяжело и больно опустилась ладонь.

Александр глухо вскрикнул в матрас, сжимая в кулаках простыни.

— Тебе это нравится? — спросил принц.

— Д-да, Ваше… Ваше Высочество… — прошептал Александр.

Ладонь, что приземлилась на его ягодицу во второй раз, била ещё больнее, и Александр вздрогнул всем телом, сжавшись вокруг пальцев принца сильнее. И всхлипнул, когда те задвигались внутри.

— Вот так, мой мальчик… — зашептал принц. — Не стесняйся быть громким…