Песнь волчьей крови

6. Первый бой

Следующим был урок испанского. Миссис Льюис оказалась весьма настойчивой особой, но я была куда более твердой. Всё началось с достаточно невинной просьбы со стороны разукрашенной женщины:

– Preséntese, por favor.

(*Представьтесь, пожалуйста).

– Mi nombre es Aurora Mets, tengo diecisiete años, me alegro de conocerte.

(*Меня зовут Аврора Метс, мне семнадцать лет, рада знакомству).

– Eso es todo?

(*Это всё?)

– No es suficiente?

(*Разве этого недостаточно?)

– Nos gustaría saber más sobre usted.

(*Нам хотелось бы узнать о вас побольше)

– Soy una persona bastante reservada, así que no quiero hablar mucho de mí mismo.

(*Я достаточно замкнутый человек, поэтому я не хочу много рассказывать о себе).

– Y sin embargo, insisto.

(*И всё же я настаиваю).

– No vale la pena, soy inflexible.

(*Не стоит, я непреклонна).

– No quieres arruinar la relación conmigo?

(*Вы ведь не хотите испортить со мной отношения?)

– Por supuesto que no. Simplemente no quiero hablar de mí mismo. Estas son dos cosas diferentes. Espero que entiendas esto.

(*Конечно нет. Я всего лишь не хочу, рассказывать о себе. Это две разные вещи. Надеюсь, что Вы это понимаете).

Класс был в шоке от нашего затяжного диалога, я же была в шоке от жуткого произношения миссис Льюис. Чуть позже я поняла, что ученики соответствуют своему учителю и, кроме общеизвестных фраз, связать слова в предложения не могут.

– Qué te hace pensar que puedes negarme?* – Не отступала от своих позиций явно начинающая злиться псевдо-блондинка.

(*С чего Вы взяли, что Вы можете мне отказывать?)

– No vamos a complicar las cosas. Qué quieres que diga exactamente? Responderé a todas sus preguntas. Podemos comenzar con una historia sobre su clima favorito o su raza favorita de gatos*, – слишком быстро протараторила я.

(*Давайте не будем усложнять. Что именно вы хотите от меня услышать? Я отвечу на все ваши вопросы. Можем начать с рассказа о любимой погоде или о любимой породе кошек).

Внезапно женщина замолчала и я поняла, что она не поняла моего ответа! Учитель испанского не понял ответа на испанском! Я даже не знала, что об этом думать, когда в наш диалог внезапно вмешалась миссис Джексон, преподавательница французского, которая всё это время, вместе с тремя десятком учеников, наблюдала за моей словесной стычкой с миссис Льюис.

– Je viens d'étudier tes données. On dit ici que vous parlez couramment le français et l'espagnol. Vous parlez encore un peu allemand*, – на французском начала диалог со мной миловидная женщина.

(*Я только что изучила ваши данные. Здесь сказано, что вы свободно говорите на испанском и французском языках. Еще немного владеете немецким)

– Oui, je sais bien le français.

(*Да, я неплохо знаю французский)

– Pour autant que je puisse le dire, vous ne vous entendiez pas avec Mme Lewis. Par conséquent, je vous invite à participer à mes cours. Puis-je espérer votre consentement?

(*Насколько я могу судить, вы не поладили с миссис Льюис. Поэтому я приглашаю вас посещать мои занятия. Могу ли я надеяться на ваше согласие?)

– Je serai heureux de coopérer avec vous*, – с кривой улыбкой дала свой ответ я.

(*С радостью буду с вами сотрудничать).

Так я вычеркнула свой любимый испанский из своих занятий раз и навсегда. Это было ужасно – я начинала терять бойцов в этой жестокой войне с некомпетентным преподавательским составом.

– Это было невероятно! – прозвучал голос маленькой девочки где-то у меня под правым ухом. Обернувшись, я увидела миниатюрную девушку в очках и кепке с маленьким козырьком, бегущую сбоку от меня – она явно не успевала за моим размашистым шагом.

– Что? – непонимающе спросила я, решив не останавливаться, всем своим существом чувствуя, что как только я остановлюсь – остановится и весь коридор любопытных зевак, пристально наблюдающих за мной изо всех углов.

– Я имею в виду твой баттл с испанкой. Кстати, меня зовут Лесли, и я ненавижу испанский.

– Тогда почему ты на него ходишь?

– Места на французский забиты до следующего семестра, – с разочарованием выдохнула девушка, и я сразу напряглась, задумавшись о том, получится ли у меня выбить место на французский или придется и от него отказаться. Деградация – я её чувствовала затылком. Хотя нет, это была вовсе не она. Обернувшись, я встретилась взглядом с высокой шатенкой, концы волос которой были выбелены в блонд. Её сопровождала свита из двух непримечательных особ, но я совершенно не обратила на них никакого внимания, так как они представляли собой, лишь тень своей подруги.

– Что-то интересует? – вопросительно приподняла бровь я.

– Интересует ли меня? Нет. Но должно интересовать тебя. Мой парень пялился на тебя весь испанский, так что держись от него подальше… – нездорово зашевелила шеей девушка.

– Шея, – сдвинула брови я. – У тебя с ней всё в порядке? Просто это, – взмахнула ладонью я, – выглядит действительно ужасно…

– Ты всё поняла по поводу моего парня?

– Лесли, – нарочно громким шепотом обратилась я к своей новой знакомой, – кто несчастная половина этой странной девочки?

– Эм… Крис, у тебя ведь нет парня, – захлопала ресницами Лесли, явно не пребывая в восторге от того, что я втянула её в разборку.

– Я говорю о Кае Грине.

– Но Кай Грин с тобой не встречается, – оттянула выскочку за руку одна из её подруг.

Театр маразма… Еще никогда не чувствовала себя окруженной толпой идиотов, отчего меня сейчас немного тошнило. Хотя, наверное, это просто голод. Не желая опускаться до уровня стоящей передо мной “королевы”, я решила забыть о новооткрытом мной виде кретинизма. Ничего не ответив, я развернулась и отправилась в сторону столовой. Только спустя несколько секунд я поняла, что Лесли продолжает сопровождать меня.

– Не хочешь об этом поговорить? – наконец спросила моя новая знакомая.

– Я не хочу об этом даже думать.

– Отлично, я покажу тебе столовую, – довольно и одновременно робко улыбнулась Лесли, словно мне и вправду очень нужна была помощь в этом деле. Во всяком случае, эта странная, кучерявая девчонка была весьма неплохим человеком, насколько я могла судить о ней с первого взгляда, и потом, я была не против новых друзей. Я вообще никогда не была против друзей…

По крайней мере, кормили в этом страшном заведении весьма неплохо. Взяв стакан компота и плов, я, в компании с Лесли, заняла один из центральных круглых столиков.

– Я еще никогда не сидела в центре, – сконфузилась девушка, сев напротив меня.

– Почему? – непонимающе поинтересовалась я.

– Этот стол очень большой и к нам может кто-нибудь подсесть…

– Что в этом такого? – приподняла бровь я.

– Вообще-то я, как бы… Эм… Тихоня, у которой всего пара знакомых и ни одного друга… В общем, я решилась к тебе подойти лишь потому, что ты новенькая и не знаешь меня.

– Аврора Метс, – протянула вперед свою руку я.

– Эм?.. – непонимающе пожала мою руку Лесли. В отличие от моего решительно-сильного рукопожатия, она обладала весьма слабой силой в руках.

– Я еще не представлялась. Во всяком случае, лично тебе.

– Очень приятно, – заулыбалась достаточно милой улыбкой Лесли.

– Тут знакомятся? – послышался голос справа от меня.

– Гарри Гилберт, – протянул мне руку кареглазый блондин и, как только я пожала её, он сразу же опустил свой поднос слева от меня.

– Аврора Метс.

– Кевин Морган, – потянул ко мне руку более худощавый блондин с курносым носом. – Здесь свободно?

– Не совсем, – послышался голос подошедшей к нам девушки и уже спустя минуту за нашим столиком, рассчитанном на шесть персон, уместилось десять человек. Лесли явно не ожидала подобного расклада, что заставляло меня искренне веселиться в процессе наблюдения за тем, как она краснеет от того, что впритык к ней с двух сторон сидят весьма не уродливые парни.

Обо мне хотели узнать всё, начиная с того, откуда я свалилась, и заканчивая размером моей ступни. Я много говорила, шутила и смеялась, но всё же главной моей целью было слушать – я изучала своих новых знакомых. В итоге, больше всего мне запомнились скромный шутник Гарри Гилберт, весельчак с недовольным видом Кевин Морган, робкая Лесли и Джина Девис, отличающаяся бойким характером. Еще две девчонки, Барбара и Шерил, явно были не в восторге от моей популярности, но при этом хотели со мной сблизиться не меньше остальных, определенно для того, чтобы не лишить себя возможности искупаться в лучах моей славы. Такой тип девушек я называю двуличными подругами, которые даже между собой ладят лишь потому, что их больше некому выслушать. С подобными людьми я никогда не сходилась, однако, по велению судьбы, у меня был назначен урок литературы как раз именно с этими двумя “псевдо подругами”. После моего пятиминутного цитирования Шекспира, преподаватель отказался обращать внимание на то, что я не записываю выдаваемую им информацию о великом классике, тем самым показывая, что наше недопонимание исчерпано.

Химия стала для меня одним из самых больших разочарований. Меня вызвали к доске, и я с надеждой ждала чего-то сверхсложного, когда преподаватель вдруг сказал:

– Определите массовую долю кристаллизационной воды в дигидрате хлорида бария BaCl2 • 2H2O.

– Молярная масса BaCl2 • 2H2O составляет: М(BaCl2 • 2H2O) = 137+ 2 • 35,5 + 2 • 18 =244 г/моль, – начала писать на доске и комментировать я. – Из формулы BaCl2 • 2H2O следует, что 1 моль дигидрата хлорида бария содержит 2 моль Н2О. Отсюда можно определить массу воды, содержащейся в BaCl2 • 2H2O: m(H2O) = 2 • 18 = 36 г. Находим массовую долю кристаллизационной воды в дигидрате хлорида бария BaCl2 • 2H2O. ω(H2O) = m(H2O)/ m(BaCl2 • 2H2O) = 36/244 = 0,1475 = 14,75%.

Я думала, что это только разминка, как вдруг это оказалось концом. Меня вернули за парту, предварительно похвалив за “сообразительность”, и больше не трогали. В том же духе прошла и история (после того, как я назвала имя Уильяма Мортона, как первооткрывателя наркоза, ко мне больше вопросов не возникало), и математика (я за несколько секунд высчитала корень из 834752, после чего учитель начал угнетать подобными задачами других учеников). Создавалось впечатление, будто весь преподавательский состав попросту боялся выглядеть глупо на моем фоне, как это произошло с “испанкой”, которая не смогла понять моего ответа, произнесенного на языке, который она преподавала. К концу дня я была настолько разочарованной, что ощущала себя, если не разбитой, тогда точно треснувшей. Еще никогда в жизни я не получала столько разочарования от похода в школу. За исключением того раза, когда конкурс по лучшей химической реакции сорвался из-за болезни организатора. Я не была зубрилой – мне всегда было достаточно трижды прочесть стихотворение, чтобы выучить его наизусть, или один раз посмотреть на формулу, чтобы запомнить её навсегда. Но мой мозг постоянно требовал новой информации, а здесь я могла получить лишь детский уровень понимания строения земли и недоформулу соединения кислорода с фтором. Разочарование – разочарование – разочарование… Мне так и хотелось разорвать учебник по химии, в котором автор общался со мной, как с пятилетним ребенком. Где формулы и их пояснения?! Где примеры сложных соединений?! Где хотя бы пособие по супрамолекулярной химии?! Остановившись напротив крыла администрации, я попыталась успокоиться, чему способствовал стук мелких капель дождя, врезающихся в мой капюшон. В конце концов, чего я ожидала? Я ведь знала, что всё будет примерно так… Только всё оказалось еще хуже. И всё же…

Составив с уже знакомой секретаршей идеальное для меня расписание занятий (выбить место на французском было не сложно – миссис Джексон уже успела замолвить обо мне словечко), я узнала, что без проблем могу его подкорректировать в ближайшем будущем, отчего мне стало немногим легче.

Уже выйдя из школы и не обнаружив кадиллака Джордана, я набрала его номер, но на звонок неожиданно ответила какая-то старушка. Она голосом дворецкого сообщила мне, что мой дядя сейчас находится в операционной – долатывает любителя экстремальной езды – и он просил меня немного подождать своего приезда.

В итоге я прождала полтора часа, прежде чем Джордан забрал меня из опустевшей школы.