Пингвин Тамино

Глава седьмая, в которой Тамино получает в подарок шапку и снова обращается в бегство

Когда пингвин проснулся, Фите уже вернулся и успел снять крышку с коробки. Тамино вскочил, отряхнулся и выглянул наружу. Ему очень хотелось, чтобы Фите продолжил свой рассказ о любви. Но юнга явно не был настроен на серьезные разговоры. Он развалился на своей койке, взял в руки гитару и тихонько запел:

Тамино удивленно посмотрел на Фите: что это за фуфинки такие?

— Это я так, для рифмы, — объяснил Фите, продолжая перебирать струны.

Тамино опять округлил глаза. «Разве у меня макуша? У меня макушка!» — подумал он и уже собрался было объяснить Фите, что, вообще-то говоря, ему совершенно не хочется слушать про какие-то фуфинки и макуши, а хочется слушать только про любовь. Но Фите упорно делал вид, что не замечает возмущения пингвина. Изрядно фальшивя, он все пел и пел свою нескладную песню:

С этими словами Фите отложил гитару и быстрым движением вытащил из кармана какую-то красную тряпушку. Не успел Тамино оглянуться, как тряпушка оказалась у него на голове. Тамино осторожно пощупал ее крылом. «Мягонькая», — подумал он.

— Это тебе шапочка, чтобы ты не простудился. И вообще, чтобы красиво было. А то что ты все ходишь в черном да в черном. Белый верх, черный низ — прямо как начальник какой важный. А так, смотри, здорово как! — сказал Фите и осторожно поднес пингвина к зеркалу. — Красный цвет тебе очень идет! Это, знаешь, я на камбузе стащил. Грелочка такая, для яиц всмятку. Чтобы не остывали.

В этот момент дверь распахнулась и на пороге появился огромный бородатый большелапый.

— С кем это ты тут разговоры разговариваешь? — хриплым голосом строго спросил бородач, вынимая изо рта какую-то изогнутую деревянную палку с маленьким ковшиком на конце. Из ковшика тонкой струйкой шел довольно вонючий дым. — Пингвин? — удивился он, увидев Тамино, замершего перед зеркалом. — Смотри-ка ты, настоящий живой пингвин!

— Так точно, капитан! — пискнул Фите. — Я как раз собирался отнести его к вам!

— Молодец! — похвалил Фите капитан и хлопнул его по плечу. — Тащи эту пташку ко мне! Поживет пока у меня, а потом в порту мы его продадим. — Хрипун явно был доволен.

— Будет сделано, капитан! — снова пискнул Фите. Он был страшно напуган и не знал, как же ему выйти из создавшегося положения. — Я только покормлю его и сразу принесу. Хорошо?

— О’кей! — согласился бородач и, сунув в рот свою дымящую палку, с важным видом удалился.

Едва за ним закрылась дверь, Фите взял Тамино на руки.

— Не бойся, дружок! — сказал он тихонько. — Я же обещал тебе, что не дам тебя в обиду. А раз обещал, значит, так и будет. — Фите на секунду задумался, потом быстро подошел к иллюминатору и открыл его. — У нас нет другого выхода! Давай я тебя подсажу, а там уж ты сам.

Фите осторожно поставил пингвина на краешек окна.

— Ну, прыгай! — скомандовал Фите, и Тамино, недолго думая, прыгнул за борт.

Плюх! И вот он уже в воде. Тамино обернулся и помахал крылом своему новому другу, с которым ему пришлось так спешно расстаться.

— Счастливого плавания! — прокричал ему вслед Фите и закрыл иллюминатор.

Тамино был счастлив. Он снова в родной стихии! Тамино с наслаждением полежал на спине, посмотрел в небо, потом перевернулся и бодро поплыл вперед. Он плыл то брассом, то кролем, то баттерфляем, он то нырял, то выпрыгивал из воды, как дельфин. «Эх, видели бы меня сейчас мама с папой или Атце и госпожа Тюлень! — думал он. — Хорошо было бы встретиться с ними! Я бы рассказал им про большелапых и о том, что среди них бывают очень даже порядочные люди». Но мама с папой, и Атце, и госпожа Тюлень были, к сожалению, далеко, и Тамино решил не отвлекаться на мысли о доме, чтобы не загрустить. Ведь грустить ему было некогда. Ему нужно было двигаться вперед, чтобы поскорее найти любовь и принцессу Нануму.