Пинок азарта

Глава 2 Возвращение к истокам

Жизнь несправедлива, потому что справедливости не существует без разумных. А разумные, вот те раз, вовсе забывают о границах и нормах, когда вопросы выживания их как общества и индивидуума перестают нежно касаться клыками их горячо любимых жоп. Разумные становятся гордыми индивидуалистами, безответственными и эгоистичными. Проще говоря — теми еще козлами, свято уверенными в том, что они нормальные, а вот вокруг сплошные козлы. Наивность, порожденная похабным союзом лени и необразованности, но совершенно неодолимая на уровне сознания толпы.

Впрочем, подобное касается и лучших из нас. К примеру — моего любимого и дорогого учителя, саппоро Йага Тага Каббази.

Как я стал его учеником? О, всё элементарное просто. Когда-то давно, миллионов десять лет назад, мне понадобилась необоримая мощь, чтобы продвинуться дальше по выбранному пути, то есть в расследовании. Не то чтобы я мог остановиться, не то, чтобы имел выбор, просто так вышло. Каббази более чем мог предоставить эту мощь, но бесплатно? Нет. Ему взамен нужен был я, и он получил желаемое.

Разумеется, может возникнуть вопрос — на хрена козе баян? То есть зачем может понадобиться слабенький вампир талантливому культиватору, алхимику и мастеру учения Руки Вечности?

Отвечу просто — один бессмертный, умный и весьма непростой ученик куда лучше, чем десяток-полтора ленивых бесхребетных лоботрясов, которые еще, к тому же, постоянно меняются.

И вытаптывают ценные травы в саду.

И жалуются.

И жалобно кричат на растяжке.

И вообще дети.

Вы вот представляете, насколько бесполезны, жалки и хрупки дети? В общем, ответ на этот вопрос совершенно не важен, потому что, по глубочайшему убеждению Йага Тага Каббази, некто, известный под именем Конрад Арвистер — в тысячу раз лучше как одного ребенка, так и целой их кучи. В общем — на хрен детей, да здравствуют вампиры!

Нет, ну будь мой достопочтенный учитель не адептом школы Разящего Кулака, а педофилом, то ответ был бы другой, но этому учению нужны ученики, поэтому давно Йаг Таг Каббази приметил для себя самый лучший и удобный вариант! Просто не знал, как ко мне подкатить с таким неоднозначным предложением. Намеки, впрочем, были…

Гад продуманный. Не мог помочь мне просто, по-соседски. Хотя, учитывая, через какой адище пришлось пройти жаболюду… обмен вполне равноценный.

— А еще ты не кричишь, когда тебе растягивают связки, — довольно квакал саппоро, крутя мои руки и ноги так, как будто желал их выдернуть, — эти вопли так утомляют!

— Триста лет боли, учитель… — кряхтел я от этих издевательств, — плюс занятия с вами…

— На этих занятиях ты был грушей для битья, — резонно возразил жаб, продолжая испытывать предел моей гибкости, — Скажи мне, Конрад, ты выполняешь упражнения, что я тебе дал?

— Как условились, — мысленно прощаясь с левой ногой выдохнул я, — Малый круг ежедневно, остальное — по мере свободного времени.

— Истинно славно, ученик… Ты легко перешагнешь начальные стадии подготовки. Чуть позже мы займемся духовными практиками, а пока хватит и этого.

Плюс долгоживущих созданий — мы редко лжем и еще реже тем, кто живет тоже долго. Жизнь штука непредсказуемая и в большинстве случаев скоротечная, поэтому портить себе репутацию из-за какой-то сиюминутности никто не будет. Так что саппоро доволен, очень доволен. У него теперь куда больше времени на себя, чем раньше.

Из его дома я выхожу, пошатываясь, как хорошо приложившийся к кружке с водкой человек. Варварский «массаж», чьи болезненные последствия уже ликвидированы запасами жизненной силы в моем теле, отзывается приятным гудением перевозбужденных мышц. Не то чтобы это мне было надо, но по долгам надо платить, да? Я ж не Шпилька.

Короткий сон, душ, «малый набор» упражнений, чашечка кофе и такая же, но крови из холодильника, всё это превращает Конрада Арвистера в машину, наполненную энергией и готовую к раскрытию тайн лучшего из миров!

Ах да, помощница. Где помощница?

Алису я нахожу у Мыши, сладко посапывающую носом в чужих сиськах. Приходится проявить чуточку ловкости, чтобы изъять нужную девчонку, не побеспокоив ненужную, но у меня это выходит с блеском. А затем, в ванной, под холодной водой, из Тарасовой с визгом выходит сон. Нас ждут приключения!

— Варвар, садист, сволочь, гад… — ноет рыжая вампиресса, вяло жуя бутерброд.

— Кто ныл, что устал сидеть дома и ничего не делать? Кто плакал, что с ней больше никто не играет? Кто хотел новых друзей? — последовательно задаю я вопросы, — И кто, мать его, проспал, Тарасова?

— Я встала раньше всех! — неубедительно врет мне в лицо «птенец».

— Ты пырилась в своё аниме почти до утра, а потом, вспомнив про то, о чем мы с тобой договорились, решила спрятаться в чужой спальне, — фыркаю я, жуя бутерброд с ветчиной, — А потом бы снова стала ныть, что твоя жизнь проходит мимо? Что? Сидеть дома без регулярных поступлений звона некомфортно?

— Ну… — сопят мне в ответ, — Мыш учится постоянно, на телефоне сидит, упражняется или спит. А я…

— … тоже могла бы учиться, упражняться и так далее, тому подобное. Но вместо этого — аниме всю ночь. Ох, отрежу я тебе интернет, будешь знать.

— Ворчишь как старик.

— Ешь быстрее, нас ждут великие дела!

— Насколько великие?

— На десятку. Но придется постараться, чтобы её заработать.

Те, кого представлял полуэльф, предложили сдельную оплату по пунктам. Чем больше я узнаю, тем больше заплатят, так что и десятка не предел. Но мы не увидим ни сигмы, если будет сидеть на задницах ровно.

— А какая моя доля? — наглела Тарасова, хлопая бесстыжими глазами.

— Ты сначала хоть какую-то пользу принеси, стажер! — удивлялся я.

Ну а почему бы и не воспользоваться чужой мудростью, благо она буквально стучится к тебе в двери? Да, Алиса, мягко говоря, ничего не умеет, но она, всё-таки, вампир! И у неё даже есть зачатки мозга, в отличие от Шпильки и Гарру. Так что будем её социализировать по мере сил.

— Оденься получше, — дал я последнюю команду, — Сегодня солнечно.

— Плохо быть вампиром, — тут же забурчала девушка, — Ни мини-юбку, ни блузку с короткими рукавами не наденешь. Замотайся и ходи.

— Алиса, — прочувствованно сказал я, — А хочешь, я тебя в армию запишу? Я могу.

Видимо, надо было с этого начинать. Дисциплина тут же скакнула до невиданных высот. Тарасова капризничает, но она прекрасно помнит, что я им с Мышью вчера сказал, объясняя, куда делись Скорчвуды и что там грозит нашим раздолбайским друзьям человека. И похвалил их решение, назвав это «последним шансом». Но для Алисы он ведь не будет последним, правда? Послужит три-четыре годика, поднимет денег, воспитает характер…

Смотрите-ка, маршировать уже умеет!

Тарасова удачно изображала из себя стойкого оловянного солдатика ровно до момента, когда уверилась в том, куда мы идём.

— Опять? — недовольно фыркнула она на подходе к примечательному строению небольшой протестантской церквушки, — Ты же говорил, что мы по делу идём, а не по бабам! Тем более к этой!

«Эта» — так она называла Виолику Радиган, к которой неровно дышала. Не совсем понимаю почему, так как монашка-очаровашка с легким торможением в развитии была любима… ну, всеми, кто был с ней знаком, особенно собственной паствой, собирающейся в церкви на концерты по вторникам и пятницам. Да даже мне эта особа нравилась своей легкостью, непосредственностью и усердием. Всё-таки для демонетки выжить в реальном мире, да еще и легализоваться, было немалым достижением. А уж стать рок-звездой для целого района города…

— Не ревнуй, — отмахнулся я, — Нам по дороге. Тем более мы должны быть в ответе за тех, кого приручили.

— Кто приручил кого⁈ А⁈ Кто кого?!! — запыхтела моя спутница.

Похоже, это была ревность.

У Виолики была репетиция. Она рьяно голосила в микрофон новую песню под рулады целой группы рокерского гоблофолка, не забывая при этом двигаться по импровизированной сцене и даже тыкать пальцем в отсутствующих зрителей. Точнее, тыкнув в начавшего присутствовать меня, она поперхнулась, выпучила глаза, закашлялась, а затем, взвыв что-то вроде «перерыв!», поскакала к нам, раскрывая на ходу объятья. Я ловко подсунул под набегающую звезду Тарасову, от чего та и оказалась в компрометирующем положении.

Некоторые из гоблинов группы зааплодировали, наблюдая жаркие объятия двух девушек.

— У тебя, смотрю, всё хорошо, — оценил происходящее я.

Церковь была чиста и цела, несмотря на регулярно проходящие тут угарные тусовки. Ни надписей, ни пошарканных полов, ни разломанных скамеек. Демонетка, решившая остаться жить монахиней, умудрялась работать на два фронта, одновременно и читая проповеди, и зажигая рок со стадом зеленокожих отморозков. Пожертвований и денег (совсем небольших) за концерты хватало и исполнителям, и самой девушке. Всё это она рассказывала, продолжая мять и щупать свою жертву.

— А еще мы передвижную кухню заведем, — поделилась она, продолжая удерживать за талию угнетенно бурчащую Алису, — Будем в Граильню ездить, рис вареный с мясом раздавать. Со специями.

— Это называется «плов». Только аккуратнее там будьте, Граильня небезопасна, — посоветовал я без задней мысли.

— Всё будет хорошо, Конрад! Смотри! — с этими словами, самым неожиданным образом, Виолика рывком отправила взвизгнувшую Алису под высоченный потолок храма, подбросив ту, как младенца. Ну и, в принципе, так же поймав, очень даже аккуратно.

— Я сильная! И со мной будут парни! — гордо надувшись выдала она, напоминая мне, что одержимые, так-то, гораздо сильнее простых смертных.

— А еще у нас будут стволы! Мы там концерт дадим! — гаркнул со сцены басист, — Виолика, ну! Нам репетировать надо!

Понимающе покивав, я забрал бормочущую плохие слова Тарасову из храма.

— Вот че она ко мне пристала? — ворчала по дороге вампиресса, — Ей же ты нравишься!

— И ты тоже, — хмыкнул я, шагая, — Мыш вот не особенно, а ты — да.

— Почему⁈

— Ну, я когда-то назвал тебя своей дочерью. Этого хватило.

— Конрад, — несерьезное возмущение в голосе моей облапанной спутницы сменилось легким напряжением, — Но она же демон. Как Старри.

— О, это далеко не так.

Демон проходит несколько стадий эволюции перед тем, как создать себе биологическую основу, тело. Сначала выживает там у себя, пока не отрастит что-то вроде мозга, потом набирается опыта, прогрессирует, поглощает всё больше силы, в конце-концов становится разумным. Затем, как повезет, но обычно не везет, поэтому такие дикари попросту жрут друг друга бесконечно. Самых многообещающих отлавливают полноценные и делают своими рабами, предоставляя возможность набираться ума дальше. В редчайших случаях такое существо получает призыв в другой мир, а там находит себе тело и души, что помогает ему эволюционировать взрывными темпами. А настоящий полноценный демонюга получается только тогда, когда такой вот везунчик захапывает достаточно энергии, чтобы сформировать собственное тело. Соответственно, учитывая, что сто процентов демонов буквально воспитывают новых, получая взамен службу, у них у всех одинаково мерзкая культура и характер. Наша же Виолика либо вообще была дикой, либо работала чуть ли не посудомойкой у какого-нибудь младшего бухгалтера, поэтому еще недостаточно озверела. И уж тела у неё точно никогда не было.

— То есть что — она типа машка-ромашка? — недоуменно лупнула рыжими ресницами Алиса, — Прямо цветочек?

— Который может кому-нибудь откусить голову, — уточнил я, — Виолика очень молода, поэтому руководствуется поведенческими моделями бывшей хозяйки тела, а там мозгов было не очень много, как и жизненного опыта. Море наивности, доверчивости и… кое-что еще. Неважное.

— Что неважное⁈

— Ну неважное! Идём!

Будь я настоящим детективом, прямо классическим, то у меня бы, конечно, были бы свои осведомители, связи с преступным миром, прочая такая фигня. Но увы, чего не было, того не было. Зато был здравый смысл и житейский опыт, который я собирался использовать.

Клуб «Все святые» ни грамма не изменился за то время, что я тут не был. Хых, как будто его много прошло. Но, как и всегда, я с удивлением отметил отсутствие сора и грязи вокруг здания бывшего оперного театра. Сама мысль о том, что обитатели этого места трудолюбиво и регулярно очищают окрестности (это в Портовом районе!) казалась абсурдной. А вот глядишь ты…

— Ну-ка постой, дай на тебя посмотреть! — внезапно остановила меня Тарасова, — Вот просто стой и всё.

Я послушно остановился, не мешая мелкой и рыжей начать вокруг меня вертеться.

— Знаешь, а очень неплохо… — наконец, промычала она, — Очень и очень. Но всё равно! За такой выбор одежды тебя надо сжечь как предателя моды!

Она не имела виду то, что на мне надето. Светло-бежевый плащ, брюки и шляпа ему в тон, жилетка чуть потемнее, белая рубашка. Ничего особенного и выделяющегося. Черные перчатки, чтобы скрыть нежную кожу вампира от солнца. Единственной чересчур бросающейся в глаза деталью моего наряда были широкие солнцезащитные очки… с полупрозрачными стеклами сочнейшего оранжевого оттенка. Их мне подогнала Ульяна, собрав несколько ящиков чуть ли не с половины Управления — какая-то из корп решила раздать пробники нового товара.

Цимис женского возмущения, источаемого рыжеволосой вампирессой, был в другом — я, грамотно воспользовавшись всеми ужасами Дней Смрада, оставил открытый заказ в одной наглухо закупоренной портняжной мастерской, чьи умелицы наворотили мне аж тридцать таких нарядов. И по очень неплохой, буквально предельно низкой цене, учитывая, что каждая портниха хотела себе мой амулетик от плохих запахов.

Теперь просто представьте себе чувства женщины, наблюдающей, как кто-то делает себе тридцать «троек». Одинаковых. Если бы не Мыш, которой нужно было объяснить, почему Конрад Арвистер богохульник и моральный урод, Алиса бы до сих пор рыдала над моим гардеробом.

А вообще, я выгляжу на все двадцать из десяти!

— Ух… — только и выдавила моя спутница после того, как мы вошли в здание клуба.

В целом, я был с ней совершенно согласен. За стойкой администратора вместо знакомого мне седоватого пузатенького орка восседала троллиха, занятая вязанием. Это была очень большая особ… а, с шириной плеч во вставшую на носочки Тарасову. На мой искушенный взгляд, это была почтенная матрона тролльего племени, весьма достойная и, судя по чертам лица, миролюбивая, но вот с точки зрения моей спутницы было очевидно, что жуткое чудище под три сотни килограмм весом, посмотревшее на неё исподлобья сквозь малюсенькие очки, явно размышляет над тем, что её домашним нужно немного постненького мясца. Которое вот, стоит. Само пришло.

— Здравствуйте, — прогудел мягкий обволакивающий бас, вылетевший из чрева большой дамы, — Вы к кому?

Кажется, Алиса слегка покачнулась от звука. А затем вцепилась мне в руку.

— Здравствуйте, — вежливо кивнул я сидящему за стойкой гиганту, — Мне нужны… гм. Как бы это сказать? Маленькие, веселые, любят пирсинг и музыку. Мы знакомы.

В этот момент я напоминал сам себе отца, приведшего свою лялечку-дочку записываться в тусовку неформалов, где её наконец-то научат пить, курить, ругаться и трахаться, от чего сначала начал улыбаться, а вот под конец этой долгой секунды задумался всерьез. А почему бы и нет? Тарасова теперь никаким группировкам нафиг не нужна, а тут компания…

— Меня Малинда зовут, — каким-то образом угадав, куда дуют ветры в моей голове, представилась администраторша, — или Зарьевна, по матчеству, я не против. Теперь здесь вместо Степпарда работаю. Вы же тот вампир, да? Они о вас рассказывали.

— Конрад Арвистер, а это Алиса…

— … Арвистер! — выдала рыжая мелочь, заставив меня поперхнуться.

— У вас очень красивая дочка, — обнажила Малинда внушительные клыки в улыбке, заставляя поперхнуться уже надумавшую что-то другое вампирессу, — Вам на второй этаж, зала номер двенадцать. Стучите только погромче, молодежь отсыпается.

— Спасибо вам большое, — оскалился и я, ни грамма не пугая монументальную троллиху, а затем, цапнув рыжую за затылок, пробормотал, — Идём, доченька…

— Какая я тебе доченька… — угнетенно бухтела вредная мелочь, идя под воздействием моей ладони.

— Единственная.

С тех пор, как пропала Анника, Тарасова начала себя вести немного странно. Я был не против, что она периодически ночует у Мыши, лесбийством там не пахло, скорее дефицитом тактильного контакта у обеих девчонок, но вот первую же попытку шляться по дому в одной майке пресек крепким подзатыльником. Это воздействие как-то неправильно было воспринято и с тех пор Алиса временами подглючивала. Ну вот как сейчас.

Обогнув сидящих жопами прямо на лестнице молодых орка с орчанкой, самозабвенно целующихся взасос, я был вынужден слегка надавить на Алису, остро заинтересовавшуюся вопросом как у этих ребят не сцепляются клыки при таком контакте. Пришлось потом шепотом объяснить, что таки сцепляются, поэтому никогда не стоит дергать целующихся орков. Они очень чутко относятся к своим зубам.

Хотя что и говорить, сам едва удержался от аплодисментов. Встретить в Омниполисе парочку чистокровных, проявляющих друг к другу половой интерес? Большая редкость. Ну разве что среди троллей и рэтчедов…

Зала номер двенадцать была закрыта, а стучаться мне не захотелось. Эхо под сводами театра было замечательное, портить однорасовую любовь на лестнице счел натуральным злом, поэтому просто-напросто вскрыл шаткий и хлипкий замок своей кровью, а затем и вошёл в обитель неформалов, заводя за собой ребенка.

Внутри была полутьма и запах мощного кутежа. Логово пирсингованных любителей тусоваться представляло из себя лежбище убитых, но воскрешенных диванов, кроватей и просто толстых ковров с раскиданными повсюду элементами одежды, пустыми бутылками и разными подозрительными приспособлениями для приема легких наркотических веществ в виде дыма. Бурбуляторы или как-то так? Кроме того, в углу немалого помещения, в котором мной было обнаружено несколько спящих полуодетых тел, стояло натуральное кресло из кабинета гинеколога, на которое Тарасова сделала большие глаза. Я лишь, пренебрежительно фыркнув, потыкал ей пальцем в аккуратно сложенный на подоконнике набор татуировщика с машинкой, но девушка ничего не поняла.

Неформалы устроились очень даже роскошно, у них тут даже своя душевая с туалетом была, плюс закуток, на котором тарахтели два старых холодильника и стояли банки с кипятильниками. Эдакое полностью обжитое логово, где хочешь туси, а хочешь живи, в случае чего. Причем, подметил многоопытный глаз, если нивелировать следы прошедшего кутилова, то становится понятно — тут поддерживают порядок. Относительный, конечно, но более чем приемлемый.

Теперь осталось только нивелировать последствия моей осторожности помешать расцвести большой орочьей любви. Проще говоря — добиться контакта, не подняв панику среди мирно спящего населения.

Натуральный бешеный рёв люто заклокотавшего унитаза оказался чересчур внезапным событием, от которого Тарасова, письнув, кажется, в штаны, моментально оказалась у меня на руках, хватаясь за шею. Делать было нечего, пришлось подхватывать её под поясницу и коленки, чтобы она своими когтищами не распустила мой новый костюм на ленточки.

Из сортира в полутьму общего зала вышла знакомая юная гоблинша в длинной майке, отчаянно зевающая во весь свой немаленький рот, тихо бренчащая скопищем железных украшений на раскидистых ушах. Ну и, конечно же, увидела меня в плаще, молча стоящего посреди полутемного зала. С девичьей фигуркой на руках.

— Пацаныыы!!! — тут же завыла она, — У нас бабу воруют!!

Переполох поднялся, но очень вялый. За исключением орущей гоблинши большинство остальных находилось в состоянии «убейте меня нежно», так что пока павшие и пытающиеся подняться тупили, задавая наводящие вопросы, я, перехватив мартышкой сидящую у меня на шее девушку под компактную (и, слава яйцам, сухую) жопку, подошел ко входу, включив свет. Это событие «выключило» сирену в виде гоблинши, но та не нашла ничего умнее, как громогласно заявить:

— Спокойно, у нас вампир! Он с собой принес!

Вот от этого заявления большинство присутствующих проявило куда большую активность! Настолько, что я уже просто не смог сдержать свою вредную натуру, а, слегка тряхнув Тарасовой, победно заявил:

— А принес я еще одного вампира!