Пинок азарта

Глава 5 Женское иго

С утра, выйдя из комнаты и будучи буквально атакован двумя голодными котами, я понял две вещи — детективы бывают очень интересными, а вот отправлять груженую пивом наивную девушку лечить двух начинающих алкоголичек — крайне опрометчивое решение. Нализаться умудрились все втроем, что неудивительно, а вот то, что перед этим в чью-то умную рыжую голову пришла мысль постираться… это да, уже достижение. Вздохнув, при виде ванны, заполненной замоченным и забытым бельем, я потом еще раз вздохнул при виде комнаты, заполненной спящими женщинами без белья. А затем пошёл в «Отвернувшегося слона» за морсом.

Хватит это терпеть.

Пока коты (знающие меру, в отличие от некоторых) лопали в таверне несоленую отварную рыбу, запивая пивом, я там же позавтракал, попутно пытаясь выяснить у вечного бармена Валеры насколько хорошо обстоят дела с расследованиями в Верхнем мире. Падший ангел морщился, отворачивался, извивался и бубнил под нос, но потом всё-таки выдавил, что это не его уже ума дело, но вроде бы всё закончилось. Однако, когда я собрался выходить, тихо добавил, что если я вдруг случайно узнаю, где в Омниполисе крутились наживую монеты души, то он случайно может похлопотать о вознаграждении. Но никаких золотых гор.

— Почему никаких золотых гор? — возмутился я. Ничего себе, подлянка. Тут такое дело.

— А потому, что я сразу сказал, алчный ты упырь, что, если «случайно» узнаешь, — отбрил меня алкоголик с нимбом, — Расследование Верхнего мира закончено, этим в Управлении интересуются, но настоятельно советовали с тобой не связываться.

— А ты, значит, связался.

— Да, — скромно потупил глазки Валера, — Справедливость требует.

Вот, я же говорил, что с жителями Верхнего мира дел иметь нельзя?

— Брешешь как сивый мерин, ангел, — буркнул я, — Нет никакого Управления. Просто ты знаешь, что я хорош, вот и закинул крючок от себя лично, авось выстрелит? «Случайно».

— Хочешь сказать, что я вру? — Валера неубедительно попытался изобразить гнев.

Наверное, единственная хорошая черта всех этих ангельских типов — они ну совсем не умеют кривить душой, даже если очень хочется.

— Нет, — ласково улыбнулся я, — Брешешь. Наверняка просто тебе сказали стандартную фразу типа «если что узнаете — то сообщите», вот ты за нее и уцепился. А платить собирался из собственного кармана… в том, крайне маловероятном варианте, в котором я тебе что-то найду. А что это значит, Валера?

— Что? — скис ангел, уставший маяться дурью.

— Шансы невелики, награда смешна, а ты — эксплуататор! — торжественно обвинил я бармена, за что бы предательски ударен в спину, правда упругой женской задницей.

— Слышь, умник, — буркнула напавшая Василиса, ставя передо мной кувшины с похмельным морсом, — Бери уже и уходи.

— Вокруг меня слишком много женщин, — вздохнул я, обращаясь к ангелу, — У тебя та же беда, Валера.

— У меня был вышибала, Конрад. Где мой вышибала? — резонно отреагировал крылатый.

— Да, верни его, Арвистер! — тут же подвякнула одна из нагло подслушивающих орчанок с кухни.

— Я не брал, — отмазался я, спешно удирая, — Бывай, ангел. Бывайте, зеленые.

Как вскоре оказалось — краткая задержка привела к трагедии. Точнее… к возмездию. А если уж говорить прямо — то к наказанию.

— Я всегда гадал… — медленно пробормотал я, глядя в открытый туалет на сидящую на унитазе Мыш, — Каким образом вы, хвостатые, пользуетесь этим фарфоровым троном? А вот, оказывается, как…

— Ырфффф… — нечленораздельно, но очень умоляюще профырчала госпожа Лаудберг, продолжая сжимать в зубах собственный хвост, ну… и попутно занимаясь чем-то другим.

Ладно, закроем эту дверь. Тем более, что несущиеся из ванной стоны и проклятия еще двух бессовестных воровок говорят сами за себя.

— Вы, пьянь малолетняя, покусились на мой проклятый бражный мед! — прогрохотал я на весь дом, — Кара пала на ваши головы! Справедливая кара! Как продрищитесь — морс на кухне!

Ну разумеется я проклял дверь своей комнаты перед тем, как выйти в таверну. Проклятые и заклятые напитки не то, чтобы чрезвычайно редки и дороги, скорее просто редки потому, что их оценить в достаточной мере могут лишь те, у кого повышена чувствительность к магии и тауматургии. Допустить, чтобы их выхлебали похмельные непутехи, я просто не мог!

Через десяток минут, сопровождая друг друга стонами и жалобами, три дщери выскреблись из гигиенических комнат, периодически называя меня нехорошими словами, а затем, переодевшись в сухое, гордо бросили меня одного, наказав никого из них не ждать, потому что так с людьми (⁈) не поступают. И вообще они ушли за меня молиться.

Морс, кстати, выжрали.

Я лишь хмыкнул, пожимая плечами и возвращаясь к книге. Баба с возу — вампиру легче. Мой хитрый план по выдавливанию из дома парочки домоседок, готовых отрастить себе задницу шире плеч, увенчался успехом, а волноваться я не волновался. Тарасова, конечно, местами легкомысленная, но далеко не дура, чтобы пить три дня подряд, да и Мыш, когда её отпустит, возжелает попасть домой, в гнездышко. Кто-нибудь обидит девочек? То есть вампира и демонетку, да? Ну земля им пухом, обижальщикам.

В общем, я залег с котами на диван в зале и принялся перечитывать понравившиеся места в детективе Игоря Нокса. Признаваться даже себе, что пытаюсь почерпнуть из книги омниполисца инструкцию о том, как должен себя вести настоящий детектив — я не собирался!

Культурно отдохнуть вышло где-то с час, после чего в дверь позвонили, приперся Гарру. Причем приперлась волчатина без всякой особой цели, а вроде как на службу, помощником. Объявить о том, что такие приходящие мне и даром не нужны, я не успел, волчер задал чрезвычайно умный вопрос:

— А где все?

— Съел, — мрачно и нуарно сказал я, вновь раскрывая книгу.

Вместо раззявленной пасти и ужаса в глазах, волчатина несколько раз шумно втянула вытянутым рылом воздух, а потом дедуктивно выдала:

— У тебя перегарищем пасёт, но от тебя не тянет. Нашоркались девки и гулять пошли?

Я лишь многозначительно хмыкнул. Крыть такую карту было нечем.

— С чем пожаловал? — мрачно буркнул я, удостаиваясь подозрительного взгляда и вторичного принюхивания от волчера. Чуть книгой в него не запустил.

— К тебе сейчас нагрянет Петра Кестер, — подумав, признался мохнатый друг человека, — Надо кое-что обкашлять.

— С какой стати это я удосужился чести быть представленным одному из Кестеров? — заинтересовался я.

Клан Кестер управлял «Ультроном», одной из самых универсальных корпораций гномов. «Гранит» отвечал за стройку, «Омнитехника», как можно было судить по названию, производила всё, от игрушечного паровозика до самолета, а «Ультрон» заведовал всем остальным, не входящим в вышеперечисленное. То есть совсем всем, от зубочисток до пенициллина. Химия и все её производные, включая его величество пластик. Если первые две корпы «ютились» в районе Омниполиса, то куда более могучий «Ультрон», который запросто можно было считать целым кластером корпораций, раскинул свои хозяйства на несколько миров. Управление, само собой, велось отсюда, но бесчисленные фабрики, заводы, лаборатории и прочее, зарытые поглубже в землю, где нет никаких движений магии, были много где.

То есть, визит одного из Кестеров был как посещение принца крови. В данном случае — принцессы.

— Арвистер, ты головой ни обо что не бился? — заботливо поинтересовался волчер, — Петра — секретарша Старри. Вы с ней вчера у крысы были.

Мой внутренний Анчар Крой вздрогнул, хрюкнул, и упал ничком с инсультом. Дрыгнул пару раз ногой и издох. Остался только один, тот, который в книге, совершенно недружелюбно ко мне настроенный.

— Ладно, — медленно произнес я, — Теперь знаю, как её зовут.

Зачем Кестерам… почему Старри… как же я…

— Конрад, наркотики — это плохо, — осторожно заметил Гарру, крадясь на кухню, — Бросай ты это дело.

— Так и сделаю, буду лучше курить волчью шерсть, — злобно помыслил я вслух, — Где моя бритва?

— Слушай, ну я понимаю, что ты не с той ноги встал… эй, а где пиво⁈

Я уже было хотел пояснить волчеру, что сезон открытых холодильников подошёл к концу, но тут в дверь позвонили. Пришлось идти, открывать, над незваной гостей нависать и быть обсверленным в ответ ледяным взглядом корпоративной принцессы. А я-то думал, что она просто строгая…

У большинства гуманоидных баб одна общая беда — с возрастом их растаращивает вширь, особенно в районе задницы. Еще и сиськи частенько обвисают, как полуспущенные флаги из-за национальной скорби по помершему монарху. Гномки на фоне общей гендерной скорби сильно выделяются, хотя, не сказать, что в лучшую сторону.

Сейчас передо мной стояла хрупкая шестидесятикилограммовая фея с выраженной талией, крутыми бедрами и высокой грудью, ростом еле дотягивая до метра сорока. С точки зрения кошерного гнома лет ста двадцати — мелочь непузатая, соплячка, в голове у которой только гулянки и секс. Несмотря на излучаемые миниатюрной (реально миниатюрной, гномы плотные) девушкой холод и деловитость — где-то плюс-минус это и было правдой. Серый деловой костюм с очень целомудренной юбкой-колокольчиком более чем дополнял картину.

— Вы собираетесь меня впускать, Блюститель Арвистер? — поддала морозной свежести гномка.

— Извините, был ослеплен вашей красотой, мисс Кестер, — я посторонился.

— Вчера и до этого вы её не разглядели? — бровь гномки выполнила отточенный изгиб, — Или же… вы только узнали о том, как меня зовут?

Да что ты будешь делать, с какого ляда все вокруг такие детективы⁈

— Он сегодня странный! — обиженно провыла с кухни лишенная пива волчатина, — Не обращай внимания, Петра!

О как.

Чужие меня побеждают, а из поддержки лишь два кота, крутящиеся где? Правильно, на кухне, вокруг Джарреда. Я всеми предан, даже тобой, Крой. Ты вселяешься совершенно не в тех!

— Итак, Арвистер, надеюсь вы достаточно в себе, чтобы оценить эту фотографию, — мне был предложен кусочек глянцевой бумаги, на которой был изображен рэтчед.

Не став отвечать на гномское ехидство, я внимательным профессиональным взглядом вцепился в фотокарточку.

На ней был изображен рэтчед, идущий по улице при свете дня. Особь мужского пола, средних лет, в костюме… хм, можно сказать, что элитный представитель породы. Он даже не особо горбился, как большинство, а если еще присмотреться к ширине шага, то можно уверенно заявить, что от Мыши, буквально выросшей с людьми, он отстает совсем чуть-чуть. Это «чуть-чуть» можно было понять по морде с напряженно поджатыми вибриссами и по надвинутому почти на глаза котелку на голове. Крысочеловеку определенно было неуютно.

— Хороший анализ, запомню, — серьезно кивнула сидящая на диване гномка, заложившая ногу на ногу, — Но нас и вас в первую очередь интересует костюм. Присмотритесь, Арвистер.

— Почему он должен интересовать меня? — уточнил я.

— Потому что вы это дело ведете, как городской Блюститель, — вторично подняла бровь красивая и холодная гномка, — Потому что мы его оформим как частный заказ, через который проведем оплату и месячное жалование от Управления. Премию тоже, если заработаете. Этого мало?

— Откровенно говоря — да, — не стал скрывать я, — Был бы я свободен, то…

— Тогда еще один аргумент, Арвистер, — невозмутимо перебила меня секретарша, ведущая себя как княгиня, — Спешу заметить, что именно вы послужили причиной, почему рэтчедами не занимается моя и ваша начальница. Её отослали с инспекцией в З’Враас и я не могу сказать, что довольна тем, что исполняю многочисленные обязанности госпожи Старри. Тем не менее, раз вы послужили корнем причины, по которой её отстранили от дела с полурэтчедом Лаудберг, преемственность этого дела целиком и полностью ложится на ваши плечи. Это доступно?

— Почти, — мрачно буркнул я, — Но на фоне той обструкции, которой меня подвергли за следование протоколам, по-прежнему — неубедительно.

Как тебе такое, Анчар Крой? Я кремень! Я настоящий мужик!

— Я же говорил, что пару пуговиц на блузке расстегнуть надо! — вывернул рыло с кухни Гарру, определенно кормящий там котов, — А ты…

— Джарред, — это прозвучало как серпом по тестикулам, причем сталь была сильно охлаждена, — Не мешай.

Что может связывать прямоходящую собаку со дна городских улиц, живущую в качалке, жрущую шаверму при каждом удобном случае, и эту принцессу? Секс? Более чем возможно. Что-то еще? Вряд ли. Хотя… не похоже. Волчеры слишком анималистичны, они не могут не относиться к своей самке не покровительственно, а тут именно приятельский тон.

Загадка.

— Я буду вынуждена изъять у вас Лаудберг, — решила зайти с козырей гномка, — Если вы не согласитесь.

— У нас тут Омниполис, а не лабиринты Подземья, мисс Кестер, — охладил тон и я.

— А вы Блюститель, а не торгаш с улицы Люмен, — парировала секретарша, — Мы будем торговаться и терять время до тех пор, пока я не позвоню Воллу, или же всё-таки вернемся к фотографии?

— Давайте вернемся, — предложил я, настроившись избавиться от гномки, а потом порешать всё с нормальным разумным, который хоть и обладает такой же акулистой хваткой, но своих, в отличие от этой Петры, не кусает, — Вы хотите, чтобы я нашел этого рэтчеда?

— Нет, Арвистер, — покачала головой юная дама, — Мы хотим, чтобы ты нашёл фабрику, на которой ему пошили этот костюм. Видишь ли, «Ультрон» занимается очень-очень многими вещами, но наши фабрики никогда не шили стандартизированные вещи на физиологию рэтчедов. Их еще никто и нигде не шил. А это — именно фабричный пошив, с головы до пят.

Вот тут-то я рот и раскрыл, на что юная гномка благосклонно кивнула. Мол, смотрите-ка, дошло.

Цивилизованный разумный живет в системе, пусть даже как статистическая единица. На нас шьют, готовят, делают лекарства и презервативы, варят шампуни и средство от блох. Но рэтчеды — они вне системы, они не платят налоги, не заказывают пиво, тем более не ходят на модные показы. В школах они тоже не учатся. Технически, рэтчеды как цыгане Нижнего мира, но анатомически другие. Никто не встречал магазины с вывесками «Одежда для цыган»? Вот то-то же.

У нас тут член клана, управляющего «Ультроном», фотокарточка с крысюком, одетым в одежду, разработанную и пошитую на фабриках «Ультрона». Все становится понятным.

— И как давно у вас, милая Петра, эта фотография? — задал я очень правильный вопрос.

— Она мне досталась до того, как я устроилась работать секретарем мисс Старри, — очень правильно поняла гномка.

— То есть, вы хотите засунуть меня в корпоративное болото? — поднял бровь я.

— Если вы думаете, что наряд был разработан под одного рэтчеда в одном лишь фасоне, то мне, вероятно, надо было бы дать вам время догадаться, что это, скорее всего, далеко не так, — ядовито фыркнули мне в ответ, — Но у меня нет времени, Арвистер.

— У вас была целая Эмма Старри.

— Которую некий вампир загнал в просто ужасное количество безвыходных ситуаций.

— Он ли?

— А мне есть до этого дело?

— Бал заказывает «Ультрон», а платит за всё Управление?

— Нет, этот танец принадлежит мне и только мне.

— До этого вы не лгали.

— До этого вы не задавали вопросов, на которые можно получить лживый ответ, Арвистер.

— Э, куда вы разогнались? — недоуменная волчья морда с слегка высунутым языком показалась мне на редкость глупой, — Вы о чем вообще?

— Помолчи, Джарред! — это у нас получилось хором.

Но ситуацию это разрядило. Слегка.

— Ладно, мисс Кестер, что вы от меня хотите? — сдался я.

— Для начала, я хочу, чтобы вы выяснили, откуда в Омниполисе взялся этот рэтчед, — посуровела гномка, спрыгивая на ковер и быстро оправляя почти не задравшуюся юбку, — Это доступно.

— Это даже уже известно, — меня посетил дух свежепокойного Кроя, поэтому я пафосно ткнул пальцем вниз, — Оттуда.

— Очень смешно, Арвистер, — не оценили моего юмора.

— Я имею в виду, что он вылез, мисс Кестер, с самого низа. Из глубин, на которые городские рэтчеды не спускаются. Более того, он принадлежит к стае, о которой большинство городских крыс и не слышало.

Серая сталь больших гномьих глаз заполнилась холодом и остротой.

— Вы слишком уверенно об этом говорите, — поставила мне диагноз корпогномка.

— Потому что уже веду дело, связанное с этими глубинными рэтчедами, — широко оскалился я.

Холодная и серьезная куколка сделала долгую паузу, перед тем как, вздохнув, полезть к себе за пазуху. Я насторожился, но гномка всего лишь извлекла из недр своей тесной блузки изрядно помятый её бюстом конверт, положив его на диван.

— Это — аванс, Арвистер, — изрекла она, — Я вернусь к вам через три дня с документами независимого инспектора-аудитора, нанятого и утвержденного Горго Кестером, генеральным директором «Ультрона». С этими бумагами, фактически, вы станете Блюстителем внутри корпорации. А также проконсультирую вас по всем необходимым вопросам. Будьте добры не спустить эти три дня на ветер. Джарред, идём, я хочу перекусить.

Так вот, гномы…

Закрыв за посетителями дверь, я из чистой вредности вернулся в залу, упав на диван. Гномы. Удивительнейшая раса, что ни говори. До того, как родят первый раз, их женщины славятся своей оторванностью, причем это эволюционно появившийся момент! Из-за очень низкой фертильности молодой гномке приходится перепрыгать по множеству гномьих кочерыжек (причем, чаще всего, клановых), а замуж выйти за того, от кого понесет, потому как именно с этим гномом в дальнейшем у неё будут еще дети. Это, кстати, обуславливает и появление полукровок, а также их повальный прием в кланы.

В общем, до того, как забеременеть, начать жрать как не в себя и расти вширь, превращаясь в стокилограммовую тумбу мышц, выносливости и занудности, гномка нехило так отжигает в молодости, причем шутка про «секс с кузенами» для этой расы шуткой не является, а является правилом хорошего тона. Ну да, с кого-то же надо начинать?

Петру Кестер это, конечно, не касается. Она, несмотря на всю свою молодость, производит очень уж строгое впечатление. Может, позднее развитие? Или извращенка?

Додумать у меня не вышло, так как в дверь снова позвонили. Проклиная некоего Арвистера, который всем нужен как забытый зимой в куртке империал, я поплелся к двери и… разинул пасть, увидев на своем пороге ту, о которой так влажно думал последние пятнадцать минут. То есть Петру Кестер, холодную, строгую, но, очевидно, сытую.

Одну.

— Вы снова будете держать меня на пороге, Арвистер? — спросила она вредным тоном, за который ей бы все завучи Омниполиса выставили б по десятке.

— Не буду, — разумно высказался я, — Проходите, мисс Кестер. Воды? Чая? Проклятого бражного меда?…крови?

— Вашей? — хмыкнула гномка, цокая мимо выполняющего роль швейцара меня.

— Ну… — задумался я, — Если расскажете, каким образом принцесса клана закорешилась с волчером Управления, то можно даже так.

— Я не принцесса, Арвистер, — фыркнула гномка, останавливаясь посреди зала, — Я её дочь.

— Внучка самого Горго, — сделал правильный вывод я, подходя к ней.

— Одна из пяти, — тут же уточнила гостья, невозмутимо смотря на меня сверху вниз, — Но любимая.

Запрыгнув на диван, она смерила меня взглядом, прищурилась, а потом эдак небрежно скинула с ног туфли, после подманивая некоего вампира пальчиком. Заинтригованный совершенно каменной (хоть и очень красивой) физиономией девушки, я подошёл поближе и был… использован ей для того, чтобы принять стоячее положение. На диване.

Ну хоть разулась.

— Я вернулась, Арвистер, потому что помимо уже озвученного дела, у нас с вами есть еще один вопрос, который нужно обсудить, — выдала стоящая ногами на моем любимом диване девица, — Вопрос традиций.

Причем, продолжая держать лицо холодным и чуть ли не безразличным.

— Я, признаться, сильно удивлен, — поделился с ней я своими эмоциями, — Какие именно традиции имеются в виду? Не очень силен в тех, где гномы стоят на диванах. Что-то упускаю, да? Какая-то традиция?

— Несомненно, — не меняя выражение лица, кивнула она, — Вы же знаете, гномы славятся своим уважением к традициям, не так ли? Знаете. Могу вас уверить, что уважаем мы не только свои традиции, но и чужие…

А затем она начала расстегивать свой пиджак.

Я, конечно, пойму, что имелась в виду некая традиция, по которой Конрад Арвистер трахает каждую секретаршу Эммы Старри с незапамятных лет, но пойму я это только после того, как носительница фамилии Кестер, безжалостно и проникновенно надругавшись над моим телом, оденется и покинет этот дом.

Холодно и невозмутимо.

Предварительно перепугав до икоты обоих котов своими страстным воплями.