Глава одиннадцатая Шпионские страсти

(Мурманск, декабрь 1998 года)

Водитель такси произвёл на Роберта благоприятное впечатление: не приставал с расспросами, не рассказывал пошлых анекдотов, не пытался завязать разговор на околоспортивные темы – молча вёл автомобиль по проспекту Ленина. Фоули, расслабившись, изучал пейзаж за окном. Но расслаблялся он рано. У троллейбусной остановки «Универмаг „Мурманск“» их остановил, взмахнув жезлом регулировщика уличного движения, человек в форменной шинели.

«Ещё один, – неприязненно подумал Роберт; теперь его напугать было трудно. – Видно, рэкет – это русская национальная игра. Или вид спорта».

Потенциальный вымогатель обошёл «волгу» и постучал в окошко со стороны водителя. Водитель посмотрел на Фоули, вздохнул и опустил стекло. После чего сразу полез за правами и документами на машину, которые держал в «бардачке». Однако документы не понадобились.

– Старший лейтенант Баконин, – представился человек в шинели. – Вы нас до Шевченко не подбросите?

На лице водителя такси отразилось столь явное облегчение, чуть ли не радость, что Фоули едва сдержал смех. Как он понимал этого таксиста!

– Садитесь, – предложил водитель, перегибаясь через своё кресло и открывая замки на задних дверцах.

Старший лейтенант Баконин снова обошёл машины, поманил кого-то рукой, и в результате в салон «волги» забралось сразу трое: он сам и две девушки в шубах. В такси сразу стало тесно и душно.

Фоули вспомнил карту Мурманска, и сообразил, что улица Шевченко – это где-то далеко на юге города, а значит, он выйдет много раньше. Поскольку в пределах видимости находился представитель российских правоохранительных органов, Фоули решил лишний раз подстраховаться и покинуть машину на два квартала позже, чем нужно. Старший лейтенант Баконин, зажатый своими дамами, завёл тем временем разговор с водителем.

– Как работается? – спрашивал он. – Как баранка вертится?

Фоули, который всё-таки очень слабо разбирался в русской фразеологии и в русском жаргоне, так и не понял, при чём здесь «пшеничный хлебец в виде кольца из заварного круглого теста», и почему этот хлебец должен вертеться.

– Тяжеловато, – отвечал водитель со вздохом. – Но зимой всегда тяжело. На этом гололёде не раскатаешься.

– Да, аварий в этом году хоть отбавляй, – признал старший лейтенант. – А всё почему? Дорожным службам финансирование срезают, а они ничего и сделать не могут. Нам вон тоже с кризиса зарплату не повышали.

«А вам зарплата и не нужна, – подумал Фоули, вспомнив давешнего милицейского вымогателя. – По сто долларов за пять минут».

– Высадите меня здесь, пожалуйста, – выдал он заранее подготовленную фразу.

– Пожалуйста, – безразлично сказал водитель, выруливая к обочине. – С вас сорок рублей.

Роберт полез за бумажником и извлёк из пачки сторублёвую купюру:

– Вот. Извините, но мелочи нет.

– Не нужна нам мелочь. Сдача всегда найдётся.

Он снова полез в «бардачок» и отсчитал Роберту шесть мятых десяток.

– Спасибо, – поблагодарил Фоули и выбрался из машины.

Отойти далеко ему не дали.

– А ну стой! – раздался преисполненный возмущения окрик.

Роберт сразу понял, что оглядываться нельзя, нужно бежать, и, может быть, удастся уйти, но рефлексы победили, он приостановился и обернулся. В жёлтой «волге» распахнулась дверца, и на асфальт улицы выпрыгнул старший лейтенант Баконин.

– Стоять! – рявкнул он и набросился на Фоули так, что едва не сбил последнего с ног.

На запястьях Роберта защёлкнулись наручники.

– Я американский гражданин, – залепетал тот. – Вы не имеете права. Я не нарушал ваших законов.

– Разберёмся, – сурово ответствовал старший лейтенант; он подтолкнул Фоули к стоявшему у обочины автомобилю.

– В чём меня обвиняют? – спросил американский разведчик, вернувшись в кресло, которое только что покинул.

– Вы видели, видели? – словно не замечая Роберта, вопрошал водитель у расположившихся на заднем сиденье девиц. – Эта гнида мне фальшивую сторублёвку сунул и ещё сдачу забрал, вы видели?

Девицы подтверждали, что видели.

– Вот и отлично, – сказал старший лейтенант. – Сейчас составим протокольчик – и в отделение. И понятых искать не нужно. Ведь вы будете понятыми, девушки?

Девицы выразили готовность помочь родной милиции.

– Я эти деньги получил в обменном пункте гостиницы «Арктика», – попытался оправдаться Фоули. – У меня в бумажнике есть справка.

Ему действительно вместе с рублями выдали зелёного цвета справку с печатью отделения Сбербанка России, в которой было сказано, что гражданину США Роберту Фоули в обмен на пятьсот долларов выдано двенадцать тысяч рублей. Эту справку Фоули по получении денег не выкинул, как делают большинство иностранцев, а бережно припрятал. На такой вот случай.

– Да, – спохватился старший лейтенант, – в самом деле. Товарищ водитель, посмотрите, что там у него в карманах. А вы, – обратился он к понятым, – внимательно наблюдайте за происходящим. Чтобы не было потом вопросов.

– Слушаюсь, товарищ лейтенант, – откликнулся водитель с непонятным Роберту весельем.

Он полез к Фоули в карманы и довольно умело обыскал их. Достал бумажник, паспорт, справку.

– Посмотрим, посмотрим, – пробормотал старший лейтенант; он зашелестел бумажками. – Ага. Эти рубли тоже поддельные. Да и справка липовая. Итак, господин Фоули, вы обвиняетесь в подделке и распространении фальшивых денежных знаков с целью подрыва национальной экономики Российской Федерации. Статья 186, пункт первый Уголовного кодекса. Наказывается лишением свободы на срок от пяти до восьми лет с конфискацией имущества.

– Я не гражданин Российской Федерации! – закричал Роберт; от волнения его акцент резко усилился. – Я требую встречи с американским консулом! Я отказываюсь давать показания до встречи с консулом!

– Заголосила пташка, – удовлетворённо констатировал старший лейтенант. – Слушай, Фоули, а может, ты – шпион? И специально прислан разрушать экономику России?

Роберт покрылся холодным потом. Всё это напоминало кошмарный сон, но самое ужасное в этом кошмаре было то, что он происходил на самом деле.

Около получаса ушло на составление протоколов. Высунув язык от усердия, старший лейтенант заполнил протокол задержания лица, подозреваемого в совершении преступления, потом – протокол обыска этого лица, затем – показания понятых, присутствовавших при обыске. Фоули не раз в своей жизни наблюдал, как работает полиция его родного штата, но не подозревал, что они заполняют вручную такое количество бумаг. Хотя это же отсталая Россия – откуда местным копам знать о существовании компьютеров и Интернета?

– Свободны, девочки, – сказал Баконин, заполнив бланки показаний понятых и дав девушкам дважды расписаться на них.

Те беспрекословно покинули стоящую на обочине «волгу». Довольно потирая руки, старший лейтенант спрятал протоколы в папку.

– Ну что, господин Фоули, – обратился он к Роберту, – поедем в отделение или миром разойдёмся?

Тот милиционер-вымогатель на перекрёстке сказал как-то по-другому, но фраза сама по себе была настолько характерно, что Роберта наконец осенило.

«Да ведь это обыкновенные жулики! – сообразил он. – Мошенники! Все они – одна шайка: и этот таксист, и эти девушки, и этот псевдокоп. У нас таких тоже хватает. Но здесь – примитив, грубая работа. И как я мог попасться к ним на удочку?»

– У меня есть доллары, – сообщил Роберт, оживившись. – В гостинице. Настоящие доллары. Хотите я дам вам тысячу долларов? Или, может быть, пять тысяч долларов вас устроят?

Водитель и старший лейтенант переглянулись. На лице водителя расцветала улыбка.

– Дурашка, – сказал он ласково, – ты так ничего и не понял? Нам не нужны доллары – нам нужен ты!

(Мурманск, декабрь 1998 года)

– Куда направимся? – поинтересовался Лукашевич.

– Смотрите, старший лейтенант, – сказала Зоя, – много будете знать, скоро…

– Состарюсь, – закончил за неё Алексей. – Не до шуток, Зоя, действительно, куда мы направляемся?

– К людям, которые смогут нам помочь.

– Замечательно. И кто эти люди?

– Увидите.

Они сели на самый обычный рейсовый автобус, перевозящий работяг и военнослужащих из порта в город. Ехали долго. Движок автобуса завывал, в салоне было холодно, и всё пропахло выхлопными газами. На редких остановках внутрь заходили раскрасневшиеся на морозе моряки. Всю дорогу Зоя молчала, и разговорить её Лукашевичу не удалось. Она только отмахивалась, глядя прямо перед собой и иногда начиная шевелить губами. Лукашевич попытался припомнить, что он слышал о Зое от Громова. Константин называл её специалистом по оружию и… что-то ещё? Нет, вроде бы ничего больше. Напрашивается ряд вопросов. Что специалист по оружию делал на сторожевике Коломейцева? Кем был атакован сторожевик? Связано ли это с присутствием Зои на борту или нет? Какую роль играла Зоя в исторической комиссии, с визита которой в часть 461-13"бис" началась операция «Испаньола»? И какую роль она играет теперь?..

Слишком много вопросов, на которые Алексей хотел бы получить ответы, но Зоя молчала и разговорить её, судя по всему, невозможно.

Наконец автобус затормозил у очередной остановки, Зоя встала и жестом пригласила Лукашевича следовать за собой. Они вышли на мороз, и Алексей непроизвольно поёжился. Его слегка знобило, но он старался этого не показывать.

Район Мурманска, в котором они оказались, был Лукашевичу незнаком. Тускло светили фонари. У подъезда приземистого трёхэтажного здания, к которому направилась Зоя, намело снега по колено, и Лукашевич предупредительно сунулся вперёд. Впрочем, провешивать путь для Зои ему не пришлось: в сугробах были протоптаны тропки.

По деревянной скрипучей лестнице (в Мурманске довольно много домов с деревянными лестницами) Алексей и Зоя поднялись на третий этаж. На одной из дверей Лукашевич увидел надпись: «МУРМАНСКОЕ ОБЩЕСТВО ВЕТЕРАНОВ (СЕКРЕТАРИАТ)». Зоя остановилась именно у этой двери и, не мешкая, нажала кнопку звонка. Почти сразу щёлкнул электрический замок и дверь приоткрылась.

– Проходите, старший лейтенант, – пригласила Зоя.

Лукашевич переступил порог.

С первого взгляда становилось ясно: ветераны устроились неплохо – помещение, открывшееся за дверью, было довольно просторным, на полу лежал ковёр с замысловатым рисунком, вдоль стены стоял шкаф, плотно набитый книгами, у окна – массивный стол из хорошего дерева, на столе – компьютер, сканер, принтер. За столом в кресле сидел грузный бородатый мужик, которого Лукашевич почти сразу опознал. Это был один из членов исторической комиссии – тот самый, который заступился когда-то за «МиГ-23» Лукашевича, обозванный Зоей «летающим бронетранспортёром». На мужике были выцветшие джинсы и белый шерстяной свитер; на нос бородач водрузил очки в роговой оправе и, щурясь сквозь них, смотрел на экран монитора. При появлении Зои и Лукашевича он сдёрнул очки и развернулся вместе с креслом. Над столом Алексей увидел постер, на котором был изображён спецназовец в полном боевом облачении, со снайперской винтовкой, направленной прямо на зрителя. На постере красовалась поясняющая надпись: «Терроризм – это болезнь. Встречайте доктора!»

– Ага! – сказал бородатый ветеран. – Старший лейтенант Лукашевич в сопровождении прекрасной дамы. Добро пожаловать!

Зоя отодвинула Лукашевича в сторону.

– Пора вызывать Зартайского, Роман, – заявила она. – Всё зашло слишком далеко.

Ветеран порывисто встал, выкатил из угла два кресла.

– Садитесь и рассказывайте, – распорядился он.

Сразу стало ясно, кто тут главный. Лукашевич, и прежде испытывавший безотчётную симпатию к этому малознакомому человеку, сразу ему доверился. Бородач явно знает, что делает; может быть, лучше всех остальных.

– У них ракетный крейсер! – объявила Зоя. – Курсирует вдоль побережья. Кроме того, на суше оборудована военно-воздушная база. Истребители, бомбардировщики…

Роман мрачнел на глазах.

– Местоположение базы? – перебил он Зою.

– Не знаю, – Зоя покачала головой. – Базу вычислить не удалось. Но они точно там. Вон его, – кивок в сторону Лукашевича, – сбили над Баренцевым.

– Так, – бородатый ветеран повернулся к Алексею. – Что скажешь, старший лейтенант? Как было дело?

– Я скажу больше! – Алексей загорячился; наконец-то ему предоставили возможность говорить. – Сначала они сбили двух наших офицеров: командира части майора Громова и лейтенанта Беленкова…

Алексей рассказывал минут пять. Рассказал о британском разведсамолёте, о том, как НЛО «завалил» Костю и Сергея, рассказал о массированной бомбардировке части, когда были выведены из строя средства ПВО, а канал связи с авиаполком оказался перехвачен противником; рассказал о хитроумном манёвре, с помощью которого и удалось только сбить вражеский «Су-27», а также о собственном падении в студёные волны Баренцева моря и неожиданном спасении в лице сторожевого катера «Бдительный» капитана Коломейцева. Рассказал он и о своих подозрениях относительно тех, кто засел сейчас на КП авиаполка «Заполярье».

Роман внимательно выслушал.

– Лихо, – оценил он, когда Лукашевич закончил. – Вы, ребята, молодцы. Вот только нам бы ещё расположение базы узнать.

Лукашевич развёл руками:

– Где-то на северном побережье, – предположил он.

– Где-то! – бородач фыркнул. – Вот ты, старший лейтенант, способен произвести бомбометание по координатам «где-то»?

Лукашевич пожал плечами:

– Если район определён…

– Вот именно. А «где-то на северном побережье» – это не район.

– Согласен.

Роман посмотрел на Зою.

– Значит, вызываем Зартайского? Без него проблему не решить?

– Кто такой Зартайский? – встрял Лукашевич. – Нужно обратиться к Маканину.

Наступила тишина. И Зоя, и Роман уставились на Алексея, как на выходца с того света.

– А что такое? – насторожился тот. – Я что-то не так сказал?

– Маканина убили, – сообщил Роман, – ещё в октябре. Убили те, с кем мы сейчас воюем.

Лукашевич яростно хлопнул себя ладонью по колену:

– Так что же вы?! – возмущению его не было предела. – Что же вы молчали?! Почему мы всё узнаём в самый последний момент? Мы для вас что – пешки? Одноразовые изделия? Использовал и бросил?

– Спокойнее, старший лейтенант, – Роман поднял руку. – Ты – солдат, и должен понимать, что солдату знать всё совершенно необязательно.

– Я солдат! – подтвердил Лукашевич. – А вот кто ты такой, чтобы определять, что мне знать можно, а что нельзя?!

На лице бородатого появилась кривоватая ухмылка.

– Ливан, Афганистан, Нагорный Карабах, Таджикистан, Чечня. Заметный послужной список?

– Откуда я знаю, что ты делал в той же Чечне? – возразил Лукашевич, на которого, однако, послужной список бородатого ветерана впечатление произвёл. – Может, в тылу, у кухни подъедался.

Роман побагровел. И даже привстал в своём кресле:

– Да как ты смеешь, салабон… – начал он грозную отповедь, но его оборвала Зоя.

– Перестаньте! – сказала он резко. – Ваша ссора вредит делу. Разборки будете устраивать потом.

Роман мгновенно взял себя в руки. Овладел собой и Лукашевич.

– Да, – сказал бородач. – Разборки потом. Главное сейчас – вышвырнуть чернозадых.

Он повернулся к столу. Лукашевич почему-то решил, что Роман сейчас снимет телефонную трубку, наберёт номер и переговорит с кем надо, но бородач даже не глянул в сторону телефона. Вместо этого он схватился за «мышку»[36] и быстро защёлкал по её левой кнопке. На экране открылись одно за другим несколько окон. Заверещал пронзительно модем,[37] выходя на линию.

Роман откинулся в кресле.

– Ждём ответа, – сообщил он.

– Какой код ты отправил? – поинтересовалась Зоя.

– Нулевой, – ответствовал Роман, чем несколько сбил Лукашевича с толку.

Он не знал их системы кодов, но, подумав, догадался, что «нулевой» – это, видимо, высший приоритет. С иным не стоило и огород городить.

Ответ пришёл через две минуты. Роман ввёл пароль, чтобы раскодировать сообщение, быстро ознакомился с содержанием.

– Чёрт! – ругнулся Роман. – Зартайский отсутствует.

– То есть как? – изумилась Зоя.

– Отсутствует, и всё! – отрезал Роман.

– Что же мы будем делать?

Лукашевич впервые увидел Зою по-настоящему растерянной.

Роман запустил пальцы в бороду, подёргал.

– Не знаю, Зоя… просто не знаю.

И Лукашевич вдруг понял, что пришло его время.

– Эй, ребята, – позвал он, – я не знаю, кто этот ваш Зартайский и чем он может помочь, но думаю, у нас единственный выход – обратиться в штаб авиаполка.

Он никого не удивил. Роман посмотрел на Алексея почти с презрением и сказал так:

– Как ты думаешь, мог бы кто-нибудь из штурманов наведения работать на противника, если бы об этом не были осведомлены в штабе полка?

– Предали в штабе? – не поверил Лукашевич.

– Именно, – кивнул Роман. – И мы даже знаем, кто предатель.

– Так что же вы… – Лукашевич понял, что его снова выносит на скандал и вовремя себя одёрнул: «разборки потом».

– Но это идея, – неожиданно заявил Роман. – В конце концов, в штабе далеко не все предатели. Можно попробовать разобраться своими силами.

На этот раз он потянулся к телефонной трубке. Два звонка и две минуты ушло на то, чтобы вызвать «подмогу». Ещё через пять минут в секретариат «Общества ветеранов» явились двое, оба – донельзя примечательные личности. Лицо одного из них – высокого и худого парня в отороченной мехом куртке – рассекал уродливый шрам; шрам поднимался от подбородка по правой щеке к виску и, видимо, задевал глаз, потому что верхнюю часть лица парня закрывали большие тёмные очки. У второго – ярко-рыжего крепыша ростом пониже – с лицом было всё в порядке, но на руках были заметны многочисленные следы пересадок кожи. В общем, ни дать ни взять – ветераны.

– Оружие прихватили? – с порога спросил у них Роман.

– Так точно, товарищ майор! – ответил за обоих тот, что со шрамом и в тёмных очках.

Роман представил «ветеранов». Того, что со шрамом, звали Вадим, второго, рыжего с пересаженной кожей, – Захар.

– Значит так, товарищи, – сказал Роман, – наша задача на сегодня – штаб авиаполка «Заполярье». Свиридов в Москве, а потому будем прорваться к подполковнику Лисову. Скорее всего, мы встретим сопротивление. Поскольку сопротивление нам будут оказывать обычные салаги, даю установку: оружие применять только в крайнем случае, целить по ногам…

Слушая инструктаж, Лукашевич вспоминал, кто такой Лисов. И вспомнил. Глеб Анатольевич Лисов. Подполковник. Заместитель начальника штаба авиаполка «Заполярье». Любит заложить за воротник, а во всём остальном вполне порядочный мужик, отец многочисленного семейства. Он, разумеется, не предатель. Но почему к нему? А не прямо к начальнику штаба? Неужели начальник штаба?..

Довести эту мысль до конца Алексей не успел. Все как-то очень быстро собрались и уже шли на выход, подгоняемые Романом.

На улице их дожидался залепленный снегом старый «уазик». Захар сел за руль. Роман рядом с ним. Вадим, Зоя и Алексей разместились на заднем сиденье. Когда «УАЗ» тронулся и, чуть пробуксовывая, выехал на дорогу, Вадим перегнулся куда-то назад и извлёк тяжёлую сумку. Положив её на колени, он вжикнул молнией и спросил у Лукашевича:

– Какое оружие предпочитаете?

– А что у вас есть? – заинтересовался Алексей.

– Пистолеты: «Макаров», «Гюрза». Пистолеты-пулемёты: «Бизон-2», «Клин». Автоматы: «АКС-74У»…

– Может, у вас и гранатомёты есть? – в шутку спросил Лукашевич.

– Есть, – не уловил юмора Вадим. – Только за ними отдельно заезжать надо.

– Ну вы, ребята, даёте! – восхитился Лукашевич. – А я думал Обществу ветеранов оружие не полагается. Разве что именное.

– А оно у нас именное, – вставил со своего места бородач Роман.

– Ага, – Алексей скептически хмыкнул. – Именной гранатомёт.

– Так что вы выбираете? – спросил Вадим.

– Если есть «Гюрза», то выбираю «Гюрзу».

Вадим порылся в сумке и протянул Лукашевичу завёрнутый в промасленную бумагу пистолет. К пистолету он приложил коробку с патронами.

Зоя выбрала пистолет-пулемёт «Клин». Захар был уже вооружён, а Роман вообще отказался от оружия.

– Обойдусь, – буркнул он.

– Вы уверены, товарищ майор? – очень вежливо спросил Вадим.

– Сказал, обойдусь – значит, обойдусь, – отрезал бородач.

Лукашевич зарядил свой пистолет, поставил на предохранитель и спрятал в карман бушлата.

В Оленегорск они въезжали через четыре часа. Короткий день зимнего Заполярья кончился и стало совсем темно. По дороге к авиабазе их дважды останавливали, но Роман предъявлял некую ксиву, закатанную в пластик, ему козыряли и пропускали без досмотра.

Захар подогнал машину к массивным воротам с жестяными звёздами, с которых кто-то заботливо счистил снег.

– Ну, братцы, пошли! – сказал Роман, открывая дверцу.

Он зашагал впереди, направляясь прямо на КПП. Лукашевич шёл за ним и ждал окрика. Просто так подпустить к контрольному пункту их не могли. И окрик действительно последовал. Из тёмного проёма, определяющим собой вход в домик КПП, ударил яркий луч света. Роман поднял руку, прикрыв лицо, но продолжал идти вперёд.

– Стой! – крикнул звонкий мальчишеский голос. – Стрелять буду!

«Срочник, – подумал Лукашевич. – Салага. Как бы действительно не пальнул».

Наверное, о том же самом подумал и бывалый Роман. Но всё равно не остановился – лишь замедлил ход.

– Не свети в лицо, парень, – обратился он к часовому. – И позови сержанта.

– Стой! Стрелять буду!

– В кого стрелять? Ты видишь, в кого здесь можно стрелять?

Он рисковал: у часового могли не выдержать нервы, но он дошёл, остановившись практически на пороге.

– Кто вы? – пискнул часовой.

Его уже можно было разглядеть. Закутанный по глаза пацан с автоматом и фонарём в руках.

– «Буду стрелять», «буду стрелять», – передразнил часового Роман нарочито писклявым голосом. – Перед тобой целый майор стоит, а ты: «буду стрелять». А ну зови сержанта!

– Товарищ сержант! – возопил часовой. – Товарищ сержант!

Отодвинув его, на площадку перед КПП вышел мордастый сержант. В руке у него был батон, и прямо на ходу сержант от батона откусывал.

– Ну что тут? – спросил он скучающе.

– Вот, товарищ сержант, неизвестные лица. Я хотел стрелять, а они…

– Так стрелял бы, – сказал сержант, – а не жевал бы сопли, мля.

– Здравствуй, Ваня, – обратился к сержанту Роман. – А мы тут с друзьями решили навестить начштаба.

Сержант, судя по всему, тоже узнал бородатого ветерана, но виду не подал.

– Документы, – не попросил, а буквально приказал он.

– Ты что, Иван, с дуба рухнул? Это же я!

– Документы, или я…

Что он собирался сделать в случае, если Роман откажется показать документы, Лукашевич так никогда и не узнал. Роман действовал стремительно. Как молния. Удар головой, тихий стон, батон падает в снег, а сержант валится спиной на окаменевшего часового.

– Вперёд! – крикнул Роман, и все побежали.

Первым КПП проскочил сам бородач. За ним – Вадим и Захар, потом – Лукашевич, замыкала вторжение Зоя. Лукашевич хотел задержаться, чтобы вырубить тяжело ворочающегося часового, но Зоя подтолкнула его в спину:

– Не спи, старлей!

Это было ошибкой – оставлять часового. Но они это поняли, только когда в ночное небо ударила автоматная очередь.

На выстрелы тут же откликнулась сирена. Лучи прожекторов заметались, высвечивая участки территории, и в их свете Лукашевич увидел, как со стороны казарм по подъездной дорожке к контрольно-пропускному пункту бегут вооружённые бойцы – количеством не менее взвода.

– Ждали, – произнёс Роман одно-единственное слово.

А потом началась стрельба.

Загрузка...