М. А. МАКСИМОВИЧУ Полтава. Июль 20 дня. 1835

О тебе я потерял совершенно все слухи. Не получая долго писем, я думал, что ты занят; к тому же на ухо шепнула мне лень моя, что нечего и тебе докучать письмами, и я решился лучше всего этого явиться к тебе вдруг в Киев. Но вышло не так: ехавшему вместе со мною нужно было поспешать в срок и никак нельзя было делать заездов, и Киев был пропущен мимо.


Теперь я живу в предковской деревне и через три недели еду опять в Петербург к 13 или к 14. Впрочем буду непременно в Киев, нарочно сделавши 300 верст кругу, и проживу два дни с тобою. И тогда поговорим о том и о другом, и о прочем. Больше, право, ничего не знаю и не умею сказать тебе, кроме того разве, что я тебя крепко люблю и с нетерпением желаю обнять тебя, впрочем ты, верно, это и без моих объявлений знаешь.


Тупая теперь такая голова сделалась, что мочи нет. Языком ворочаешь так, что унять нельзя, а возьмешься за перо — находит столбняк. А что, как ты? Я думаю, так движешься и работаешь, что небу становится жарко. Дай тебе бог за то возрастания сил и здоровья. Если будет тебе время, то отзовись еще, письмо твое успеет застать меня. Право, соскучил без тебя. Дай хоть руку твою увидеть. Прощай.


Твой Гоголь.

Загрузка...